Текст книги "Самурай. Трилогия"

Автор книги: Ирина Оловянная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Глава 35

С Джильо мы уезжали окончательно почерневшие под тропическим солнцем, а в Палермо только-только начиналась весна. Я, по старой памяти, не люблю зиму: бывало мне холодно, мокро и иногда даже голодно, и очень рад, что на этот раз практически ее не видел. Теперь придется сдержать данное самому себе слово и начинать готовиться к экзаменам. Раньше мне не приходилось заниматься ничем подобным.

Пилот нашего катера (опять «Сеттер-77») полчаса бродил вокруг головы горыныча и толсто намекал, что мы могли бы остаться здесь еще на день, чтобы он успел сходить на охоту и добыть себе такой же трофей. Проф сделал вид, что не понял.

Вероятно поэтому обиженный пилот взвился в небо по такой крутой траектории. Лично меня он не напугал. Наоборот, здорово! Тем более, что впереди нас ожидает шесть часов скуки.

Опять я накаркал неприятности. Через три часа лета на нас напали воздушные пираты или ВВС какого-то клана. Опознавательных знаков на этих маленьких катерах не имелось. Выпущенные ими ракеты были перехвачены, я только видел взрывы в левом иллюминаторе. Мы сразу же пристроились управлять стрельбой бортовых бластеров, причем профу достались сразу верх и низ, Марио – хвост, Филиппо – левый борт, а мне – правый. Опыт показывает, что автоматическое наведение не так эффективно, как ручное, если, конечно, имеешь дело не с идиотом. Враги идиотами отнюдь не были.

Бедняжку Марию и Геракла намертво прикрутили к креслам и больше не обращали на них внимания. Наш большой катер вертелся, как осенний лист на ветру, – я в жизни даже не видел ничего подобного, тем более не ощущал. Благодаря потрясающему маневрированию в нас ни разу серьезно не попали. Со стрельбой у меня не очень заладилось, я долго не мог ни в кого попасть, только слышал за спиной довольные возгласы Марио. Наконец какой-то не слишком умелый летчик угодил в мой прицел, и тут уж я его не выпустил. Взорвался он уже совсем близко от нас. Катер тряхнуло. Кто-то выругался. Внезапно мы повернулись так, что все висевшие у нас на хвосте катера оказались в моей зоне. Я почти наугад выпустил две ракеты, и, как ни странно, одна из них попала в цель.

Я слегка распугал катерочки неприцельной стрельбой, потом стал охотиться на самых нахальных. Когда я приноровился, это оказалось совсем несложно. Похоже, что приноровился не только я, потому что внизу раскрылись сразу пять парашютов. Еще одна бочка… После нее моя зона как-то обеднела. Стоп, не надо палить в белый свет. Сейчас налетят, сочтя, что мой бластер вышел из строя.

А вот и они. На сетчатке остались гореть несколько особенно ярких линий. Все, пора! Вы ошиблись, мальчики, здесь просто терпеливый охотник. Сразу три ракеты попали куда надо. А еще парочку я сбил как-то очень легко – один из них, правда, уже был поврежден. Бой кончился внезапно. Только что было в кого стрелять – а сейчас уже чистое небо с редкими облачками.

– Не расслабляться! Сейчас может последовать вторая волна, – утешил нас пилот через интерком.

– Жаль, что я не дал вам поохотиться на горынычей, – сказал проф, – но эта охота гораздо увлекательнее.

– Я тоже так думаю, – ответил пилот.

Минут пять прошли в тревожном ожидании, а потом все началось по новой. Что им надо? Мы же доказали, что добыча кусается. У них, небось, не все пилоты спаслись: когда в такой маленький катерок попадает ракета, можно не успеть катапультироваться.

У меня осталась только одна ракета – приберегу ее на крайний случай. В эту минуту я почувствовал, что ко мне вернулась скорость реакции, которую я получил от полетов с Разбойником. Я выбросил из головы все мысли, мое внимание разделилось между радаром и экраном. Враги один за другим попадали в прицел. Четыре выстрела – именно четыре, не больше, не меньше, – яркая вспышка; иногда под ней оказывается черная точка – спасательная капсула. Это меня не касается, за ними я охотиться не буду. Еще один крутой вираж. Кажется, пилот оценил мои возможности и подставляет мне новые мишени. Я потерял счет сбитым катерам. Не меньше двенадцати, и восемь в первом столкновении. Правда, четыре из них – ракетами. Уф, все, они потеряли больше, чем могли себе позволить. Даже если большая часть этих катерочков автоматы, все равно получается слишком дорого. Небо снова очистилось. Когда на Этне переведутся любители умирать просто так? Самураи хреновы! Настоящие самураи, правда, умирали во имя чести. Это я могу понять, в отличие от верности долгу и господину. Что-то тут странное.

– Ну что? Сейчас еще одна волна? – спросил Филиппо прерывающимся голосом.

– Вряд ли, – отозвался пилот. – Кто у вас на правом экране?

– Энрик, – ответил проф.

– Расти быстрее, я тебя возьму стрелком!

– Спасибо, я бы лучше научился летать.

Похвала скорее смущала: я не сам достиг такой скорости реакции. Это побочный эффект Контакта. Я ничего не сделал для того, чтобы ее заполучить.

– Нет проблем, парень, если, конечно, синьор Галларате не против.

– Синьор Галларате не против, – вздохнул проф, – покоряюсь неизбежному. Внимание, сзади слева!

– Это свои, – ответил пилот, – код совпадает. Прилетели к шапочному разбору… Они что? Спятили?

На левом экране замелькали вспышки выстрелов. Наш катер перевернулся вверх ногами, и враги – теперь это уже было ясно – оказались в моем секторе. Поиграем. Это уже не маленькие катерочки. Я выпустил последнюю ракету и начал стрелять. На сей раз четырех выстрелов оказалось мало. Я ругал себя за непредусмотрительность: надо же выпустить все ракеты в какую-то мелочь! А этих так просто не спалишь. Пока одного продолбишь, бластер перегреется. Кажется, это «Джел-7», тоже новенький, тоже на антигравитации летает.

Откуда-то сбоку прилетели еще две ракеты, и врагов стало поменьше. Поняв, что у меня перегрелся бластер, пилот развернул катер и отдал цели кому-то другому. Мой сектор ненадолго очистился. Как же медленно охлаждается бластер!

У меня за спиной выругался Марио.

– Хвостовой бластер все!

– Возьми один из моих, – сказал проф.

– Понял. Энрик, твой как? – спросил пилот.

– Остыл.

– Давай, малыш, еще разок!

Катер опять сделал какой-то невероятный вираж, и прямо передо мной оказались два больших боевых комбинированных катера типа «Джел-7», теперь я видел маркировку. Одного я сразу поймал в прицел. Теперь надо долбить и не терять. Во второго выстрелили ракетой – это проф или Марио, – и он долго кувыркался, чтобы уйти от нее. Ушел, но это нас спасло. Своего я добил.

– Опять от меня! – крикнул я.

Мир перевернулся в очередной раз, и сектор очистился. Филиппо непрерывно давил на гашетку. Оп! А теперь в нас попали, и неслабо. Защитные экраны сгорели, и мир наполнился звуками боя. Скрежет, гул, взрывы. Катер рванул вверх. Противники ненадолго отстали.

– Их двое осталось, – сказал пилот, – экраны кончились, так что быстро слетаем вниз. Одного расстреляет Энрик, второго снимем ракетой. Синьор Галларате, у вас еще есть?

– Да, две.

– Все, начали!

Мертвая петля, теперь вниз. Проф выпустил ракету, и один из врагов закувыркался в попытках уйти от нее, а мне пилот подставил второго, причем прямо брюхо – там обычно защита послабее. Интересно, там человек или автомат управляет бластером? Я, кажется, уничтожил его, прежде чем в нас попали хотя бы раз. А потом я начал долбить. Как пилоту удалось держаться все время с этой стороны от вражеского катера, непонятно, земля и небо поменялись местами двадцать раз. Наконец яркая вспышка взрыва. Уф! А второй где? Ракета настигла его чуть ли не в ту же секунду. Сильно покалеченный, он пошел куда-то к земле. Догонять его мы не стали.

– Теперь главное сесть, – усмехнулся пилот.

– Не говори гоп… – осадил его проф.

– Мы сейчас войдем в нашу зону, – предупредил пилот, – я скажу, когда можно будет расслабиться.

Все, кроме профа, расслабились тут же, потом я оглянулся и постарался собраться обратно. Филиппо и Марио, кажется, сделали то же самое.

– Вошли в зону!

– О-ох! – вздохнули все с облегчением.

Мимо пронесся катер с синим ястребом. Что там пилот ему говорил, мы не слышали, но через десять минут у нас был эскорт, способный разнести в клочья космический крейсер, если бы тот каким-нибудь чудом спустился в атмосферу.

Филиппо бросился отвязывать и приводить в чувство свою невесту. Храбрая девушка, ни разу даже не завизжала. Я вспомнил, как глупо она вела себя в истории с бластером. Только дьявол поймет женщин, и то если сам принадлежит к прекрасному полу. Геракл тоже выглядел не лучшим образом, и мне пришлось долго его утешать.

Летели мы еще часа два, но больше на нас никто не рисковал напасть. (Еще бы!) «Ястребы» довели нас до самой посадочной площадки в Лабораторном парке.

Когда мы сели, пилот буквально вывалился из своей кабины – я даже испугался, что он ранен. Филиппо и Марио подскочили к нему и подняли на ноги.

– Капитан Барлетта, – торжественно обратился проф к пилоту, – вы самый лучший летчик, которого я видел в своей жизни!

– Благодарю вас, генерал, – церемонно ответил пилот.

Еще одна загадка в жизни профа – придется опять взламывать сайты, потому что и проф, и явно информированный синьор Соргоно в свое время отказались просветить меня. Почему, например, проф командовал всеми в Липари? Почему капитан Барлетта назвал его генералом? Если я его прямо спрошу, он мне ответит или нет?

Капитан был приглашен к нам в гости отдохнуть и пообедать. И с благодарностью принял это предложение. Охранники начали выгружать багаж.

– Та-ак, – протянул синьор Соргоно при виде головы горыныча, – Энрик, это ты собираешь такую гадость?

– Это не гадость, – обиделся я, – это голова горыныча.

– Вижу, а как ты ее заполучил?

Филиппо и Марио горестно застонали и начали каяться.

– Они не виноваты, – заявил я, – я сбежал, и чтобы остановить меня, потребовался бы взвод с тяжелым вооружением.

– Понятно, – сказал ничего не понимающий синьор Соргоно, – так вы его только один раз выпустили из виду?

– Да, синьор, – ответил Марио.

– Это рекорд! – кивнул начальник охраны. – Вряд ли это достижение можно превзойти. Получите премию и отпуск на две недели.

За обедом мы обсуждали подробности минувшего боя. Капитан Барлетта объяснял мне, как я могу научиться водить катер, и предлагал свою помощь и полковой аэродром в качестве учебной базы.

– Сначала, – наставил на меня указательный палец проф, – вы, молодой человек, сдадите все экзамены. А потом гуляй до следующего учебного года.

– Ладно, десять дней на подготовку и четыре дня, чтобы сдать. Осенью я пойду учиться в университет. Вы были правы, надо хотя бы попробовать поучиться, как все. Если не понравится – просто не буду там появляться. А в промежутке научусь пилотировать все, что летает.

– Хорошая программа, – одобрил капитан. – Ты, как я погляжу, не только стреляешь быстро.

– Кто бы приделал к этому парню регулятор скорости!

– А зачем? Мне и так хорошо.

– Тебе – да.

Глава 36

Как приятно вернуться домой после долгого отсутствия! Даже отдых может надоесть, если его слишком много. После обеда я сразу сел писать письмо Ларисе, приглашая ее пойти погулять завтра вечером.

Перед тренировкой сенсей внимательно осмотрел и одобрил мою катану, заметив, что приемы боя на мечах не могли измениться за последнее тысячелетие, а значит те ката, которые исполняются с боккэном, должны подойти и для моего клинка. Среди найденных мною работ, посвященных различным школам кемпо, были и описания фехтовальных техник двумя мечами – катаной и вакидзаси. Это мне тоже может понадобиться.

Наутро мне пришлось взять себя в руки, закрыть файл «Дзен и военная подготовка самураев» и вернуться к школьной программе. Повторять мне пришлось, в основном, биологию. К великому огорчению профа, это единственный предмет, который меня решительно не занимает.

Вечером Лариса одобрила мою негритянскую рожу и ехидно спросила, сколько я еще убил бедных маленьких горынычей.

– Еще одного, – признался я, – правда, не один, нас было пятеро.

История нашего тяжелого похода неожиданно оказалась смешной и увлекательной. Как так получается? Большую часть времени мы просто шли: в первый день – по болоту, во второй – по пышущим жаром скалам. И я не сказал ни слова неправды. Все равно Ларисе было интересно.

– Почему мне тоже нельзя участвовать во всяких приключениях? – спросила она.

– Ты же девочка, – удивился я, – тебе не понравится.

– Откуда ты знаешь?

– Ну-у это все знают, – протянул я.

Слабый аргумент – я это сразу осознал, как только сказал. Лариса это тоже поняла:

– Помнишь, ты рассказывал о древних египтянах. Они еще считали, что Солнце – это бог и живет в море. Они все так считали, но это же неправда.

– Вообще-то всякие приключения, как ты говоришь, совсем не такие забавные, как получается потом в рассказах. На самом деле мы просто пять часов шли по болоту, и под ногами хлюпала вода. Было жарко, и хотелось пить. А пересекая тропу маракана, мы еще и вымокли до нитки в вонючей болотной воде. И валить папоротники резаком – тяжелая и грязная работа.

– Ну-у все это правда, но у тебя глаза горят, когда ты об этом рассказываешь.

– М-мм…

Надо срочно придумать Ларисе какое-нибудь не слишком опасное приключение. Или она убедится, что с нее хватит, или я – в том, что был неправ.

– О чем ты задумался?

– Придумываю тебе приключение, – признался я.

Лариса засмеялась:

– Спасибо, а родители что скажут?

– Ну ты же хотела приключений. На них обычно набиваются без разрешения.

– Понятно, и что ты можешь предложить?

– Пока не знаю, я же не хочу, чтобы тебе запретили со мной встречаться.

– А я скажу, что сама все придумала и тебя уговорила.

– Во-первых, тебе никто не поверит. А во-вторых, за кого ты меня принимаешь? Не могу же я прятаться за твоей спиной!

– Что же делать?

– Весенние каникулы у тебя скоро?[46]

– А, ты же не знаешь… – Лариса что-то подсчитала. – Еще конец этой недели и следующая, восемь дней.

– Отлично. – Я лихорадочно соображал, успею ли сдать экзамены до этого времени. – Мы с тобой сейчас выберем место, и ты убедишь своих родителей поехать туда, и я тоже – хотя это будет непросто, у меня же только что кончились длинные каникулы.

– Папа никуда не сможет поехать.

– А мама?

– Мама, наверное, согласится. Кстати, она просила тебе передать, что хочет с тобой серьезно поговорить.

– Это насчет того, что я на тебя плохо влияю? – в страхе спросил я.

– Нет, не беспокойся, просто мама – дизайнер. Ты же видел наш дом?

– Ага, незабываемое зрелище, я серьезно.

– Так вот, мама хочет ввести в моду египетский стиль. Помнишь альбом, который ты мне подарил? Она уже нарисовала кучу эскизов и, кажется, собирается поделиться с тобой гонораром.

– Э-э, не надо, я же ничего особенного не сделал. Пусть она лучше согласится поехать, куда мы с тобой выберем.

– Шантажист! А что мы будем там делать?

– Заблудимся в лесу. Заблудиться может каждый – это же случайность.

– Здорово! А куда мы поедем?

– Надо подумать. В этнийские джунгли я тебя не поведу: профессор не зря сказал, что туда только на тяжелом танке. Что-нибудь в умеренном поясе – хвойный лес и не слишком жарко. Идем!

– Куда?

– В книжный магазин. Нам надо посмотреть карту.

– А почему мы не можем поискать приключений прямо здесь? Выйти из охраняемой зоны…

Больше Лариса ничего сказать не успела, потому что я крепко взял ее за плечи и развернул лицом к себе:

– Ты никогда не будешь выходить за пределы охраняемой зоны, если тебя не сопровождают, по крайней мере, четверо охранников с боевыми бластерами. Понятно? – слегка встряхнул я девочку. – Это приключение было бы очень опасно для меня, а для тебя – просто смертельно, ясно?

– Ясно, ясно, что ты так вскинулся?

– Значит, не ясно. Объясняю грубо, но доходчиво. В лучшем случае, тебя зверски изнасилуют впятером или сколько их там будет. В худшем – еще и убьют, чтобы понадежнее спрятать концы в воду.

Лариса побледнела:

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Пожалуйста, поверь мне и все!

– Ладно. – Девочка вздохнула и отвернулась.

– Не сердись, просто я за тебя испугался, слишком уж ты решительный приключенец!

Лариса повернулась ко мне лицом.

– Кто бы говорил! – улыбнулась она, – Сам хорош: кто потащился ночью на болото, где водятся горынычи?

– Люди опаснее горынычей, и намного.

– Особенно некоторые Энрики: у меня теперь синяки будут.

– Прости, я не хотел.

Мы в молчании шли в сторону книжного магазина, но это уже было мирное молчание. Лариса – настоящее чудо, с другими девчонками и поговорить-то не о чем, как я убедился. Как там Васто говорил? Тряпки, фигурка и мордашка. А мне повезло. За такое счастье надо платить. Страхом и неуверенностью.

В магазине я вставил в считыватель компакт-диск с атласом Этны. Там же были подробные описания флоры и фауны многочисленных островов. [47]

– Так, нам нужен остров в умеренной зоне, ближе к экватору, чем к полюсу, принадлежащий клану Кальтаниссетта, а на нем – какая-нибудь турбаза и большой лес рядом с ней.

Лариса склонилась над картой рядом со мной:

– О, смотри, Нью-Эльба: целиком наш, два небольших города, пищевая и текстильная промышленность, фермерские хозяйства – животноводство, на побережье рыболовство. Невысокие горы, заросшие хвойным лесом. Бальнеологический курорт. Горячие источники. Сможешь ты убедить своего отца, что у тебя ревматизм?

– А ты?

Мы посмеялись.

– Ладно, – решил я, – Нью-Эльба нам подходит. Осталось уговорить родителей и обзавестись снаряжением. Ну это я сам. Большую часть купим на месте.

– А на какие деньги?

– Не беспокойся, найдутся.

– Откуда у тебя так много?

– Научить тебя играть на бирже? Это тоже своего рода приключение. У тебя, кажется, с математикой все в порядке.

– А что? И научи!

– Обязательно, вот вернемся с Эльбы…

– А почему не сейчас? – хитро улыбаясь, спросила Лариса.

– Не хотел хвастать раньше времени, но я обещал профессору сдать экзамены за среднюю школу. Пока я этого не сделаю, просто не смогу никуда поехать. Я рассчитывал все сдать за две недели, а оказывается, у меня есть только восемь дней. Придется поднапрячься. И свободного времени пока не будет, совсем.

– Понятно, – удивленно протянула Лариса, – так вот почему ты не учишься в школе.

– Почему? Мне и самому интересно, – улыбнулся я.

– Вундеркинд!

– Ха, скорей аристократ. Аристократы, как известно, грамотны по праву рождения.

– Кому известно?

Весело смеясь, мы помчались к Ларисиному дому: ей пора было возвращаться. Мне тоже.

Когда мы добежали до ее дверей, ко мне опять вернулось деловое настроение:

– Не передумала?

– Не-а.

– Тогда постарайся еще сегодня уговорить свою маму и сразу же мне позвони.

– Хорошо.

* * *

Лариса позвонила мне на комм раньше, чем наш элемобиль въехал в Лабораторный парк.

– Мама не против. Ей, в общем, все равно, куда съездить со мной на недельку.

– Ясно. Значит, я тоже договариваюсь.

Как я буду убеждать профа, ума не приложу. После получаса размышлений я решил, что лучше всего сказать правду, только правду, но не всю правду – не подводить же Ларису. Проф еще не лег спать, так что поговорить удастся прямо сегодня.

– Можно? – спросил я, постучав в дверь его кабинета.

– Заходи, Энрик. Вид у тебя очень решительный. Я тебя слушаю.

– Профессор, в ближайшие восемь дней я готов сдать все экзамены, поставить все «жучки», которые найдутся на складах у синьора Мигеля, и угробить всех его конкурентов. Но после этого я хочу поехать на неделю на Нью-Эльбу, потому что там будет Лариса.

– Понятно, – слегка озадаченно сказал проф. – А к экзаменам ты готов?

– Послезавтра можно уже начать. Лучше с биологии, за все остальное я не беспокоюсь. Можно даже не два, а три экзамена в день сдавать.

– Хорошо, я поинтересуюсь, нет ли для тебя чего-нибудь срочного. Но я поехать не смогу, это точно. Ты удовольствуешься обществом синьора Соргоно?

– Зачем мне его общество? У меня будет общество Ларисы.

– Ясно. Если ты сдашь экзамены и не случится ничего неожиданного, то почему бы и нет? В конце концов, у тебя за всю жизнь были только одни каникулы, и то не совсем настоящие. И это моя вина.

– Спасибо! – Я расплылся в улыбке, удержаться было невозможно. Между прочим, самураи умели себя контролировать. Например, могли никогда не улыбаться. Так ли мне это надо?

Осчастливленный, я отправился учить биологию. И занимался этим всю ночь и весь следующий день с перерывом на тренировку. Сенсей был не слишком мною доволен.

В голове у меня тикали часы: времени мало, а дел невпроворот. Осталось только семь дней. Вечером седьмого надо уже улетать.

На следующий день я, непрерывно зевая, со скрипом в мозгах сдал биологию. Идеально.

Я написал письмо Ларисе, что профессор не против каникул и что один экзамен я уже сдал. Потом вынул Винни-Пуха из тайника и завалился спать до вечера; ночью нам с Гераклом придется поработать.