Текст книги "Всё как есть"

Автор книги: Ирина Меркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– А знаете, лейтенант, – сказала я вдруг, – специально для вас есть замечательная диета…

И с разбегу изложила ему мамину солнечную методику.

Гаишник крякнул, ошарашенно покрутил головой и вернул мне права.

– Правда, что ли, помогает? – спросил он, зардевшись, как кинозвезда на вручении «Оскара». – А ну-ка… Можно сначала?

Я повторила. И он честно записал все мои, а вернее, мамины рекомендации на книжечке штрафных квитанций.

– Это диета Анны Калинкиной, – важно добавила я. – Отметьте это тоже, пожалуйста.

Младший лейтенант послушно отметил. И на прощанье взял под козырек.

Ну вот, мамочка. Один прозелит у нас в кармане.

Надо только не забыть предупредить маму, что ее солнечная система пошла в народ под девичьей фамилией автора. Еще не хватало, чтобы восторженные поклонники стали проводить параллели между «этой» Артемьевой и «тем, знаменитым» Артемьевым, который пишет книжки. Нет, уж лучше пусть будет Калинкиной. Бабушка была бы довольна.

Самое смешное, что не успела я отъехать, как мобильник звонко заверещал в сумочке. Младший лейтенант Цыплаков, конечно, услышал его трель и неуклюже повернулся спиной. Но я все равно не стала отвечать. Вовсе не из-за лейтенанта. Просто посмотрела на незнакомый номер и решила, что отвечать не стоит. С некоторых пор я не люблю неопознанные звонки.

По возвращении из банка меня ждал еще один сюрприз.

– А я продала твою миску. Ну ту, с зернышками. Жаль, что больше не было, вторая покупательница тоже захотела, они даже чуть не поругались. Я тебе звонила-звонила, а у тебя все занято. Дала ей нашу визитку, пообещала, что мы через пару дней будем знать, когда придет новая партия.

Нюша могла трещать бесконечно, а я все никак не въезжала, о чем речь. Наконец я повернулась к боковой полочке, и до меня дошло.

– Ты продала мой обед, – сказал я.

Нюша испуганно замерла на полуслове с раскрытым ртом.

– Ой-й-й… – произнесла она, когда снова обрела способность шевелить губами. – Абзац. А что же теперь делать? Это правда был твой обед? Коричневая миска с ободком, а в ней зернышки?

– Ну да, – ответила я. – Это был мой обед. Ты гений. Слетай-ка… Нет, я сама.

Пророщенная пшеница продается в любом супермаркете. Можно также взять горох, чечевицу, фасоль и прорастить на подоконнике. Жаль, мисочек осталось мало.

На следующий день миски с зернами шли нарасхват. Нюша профессиональным жестом встряхивала их, давая покупателям насладиться шелковистым шелестом, и важно объясняла:

– Этот талисман приносит в дом удачу, благополучие и здоровье. Действует, пока ростки не достигли двух сантиметров. Потом их можно положить в суп, купить у нас свежие и снова прорастить в том же сосуде. Всего за месяц атмосфера в доме очистится, самочувствие улучшится, уйдут ссоры и склоки…

Тут уж она несла отсебятину, про склоки я ее не инструктировала. Но пророщенное зерно, безусловно, полезно для здоровья, и если народ будет месяц жевать его с супом, то ничего плохого, кроме хорошего, от этого не случится. Самочувствие улучшится, а там, возможно, уйдут и ссоры. Только куда, интересно, они пойдут? К соседям, которые не покупали наших мисочек? Ведь по закону о сохранении энергии и материи ничто никуда и никогда не исчезает…

Тем временем, вопреки тому же закону, наши миски и зерна кончились. Предприимчивая Нюша пустила в ход расписные тарелки с петухами, недораспроданные под Новый год. И посягнула на чернослив, которым я отоварилась по дороге на работу, готовясь к долгому диетическому месяцу. В результате я опять оказалась без обеда и почти без ужина, зато магазин – с невиданной прибылью. Алена, наша вторая продавщица, работающая во второй половине дня, только покачала головой, когда Нюша второпях диктовала ей инструкцию по продаже новых талисманов. Алена очень серьезно ко всему относится и все время боится, что слишком вольное обращение с символами и амулетами навлечет на «Теремок» беду. Она уже несколько раз порывалась принести и повесить здесь какие-то специальные обереги для бизнеса, но я пресекала ее намерения. Главный талисман «Теремка» – его хозяйка, то есть я.

День без обеда – пустяки, дело житейское, сказал бы в меру упитанный господин Карлсон, если бы дома его ждали свежие сладкие плюшки. О плюшках я могла только мечтать, но дома у меня действительно было кое-что вкусненькое. Мюсли, любимая моя еда, которую я могу поглощать с утра до вечера! Овес, дробленую пшеницу и орехи с сухофруктами уважал еще Махатма Ганди. В нашей семье их ели задолго до того, как пакетики со съедобными опилками появились в гастрономах. Во времена моей бабушки они были известны еще как «французский салат» или «салат красоты», рецепт которого из эстонских и чешских женских журналов трепетно передавался из рук в руки. Редкий случай, когда полезный продукт может быть таким вкусным.

Мамина диета предписывала мюсли на ужин, что было просто спасением – после них совсем не хотелось есть, и ночью живот не урчал от голода.

Я залила вкуснятину водой из-под замоченных сухофруктов, добавила ложечку меда и приготовилась к райскому блаженству. Для полного кайфа нужно было найти по телику подходящую передачу: не слишком чернушную и не слишком слащавую. Я взяла пульт, и тут у меня, как всегда, зазвонил телефон.

– Але! – сказала я, наверное, более резко, чем следовало.

Трубка испуганно молчала.

– Але, – повторила я более терпеливо. – Я слушаю, говорите.

Говорить не хотели. Видно, не верили, что я слушаю. Правильно делали; я догадывалась, кто там молчит на другом конце провода, и действительно слушать его не желала. Вот не желала, и все. Отбой.

Я вернулась к столу в плохом настроении. Вечерний рай был потерян без всякой моей вины; если грехопадение и произошло, то очень, очень давно, и просто нечестно наказывать меня за него сегодня испорченным ужином.

Телефон зазвонил снова. Я подождала немного, надеясь, что ему надоест. Ему не надоело. Звонки прекратились на минуту и опять требовательно ворвались в тишину квартиры.

– Что ты трезвонишь? – тихо спросила я, взяв трубку.

– Кать, не отключайся, ладно? – жалобно сказал тусклый, почти бесполый голос. – Мне очень плохо.

– Это не ко мне, – отрезала я.

– Да-да. Ты прости. Знаешь, я решил завязать. Раз и навсегда. Ты мне поможешь?

– Нет.

Слишком часто я слышала эти слова, чтобы воспринимать их всерьез.

– Нет… Ну хотя бы советом?

Советом – это можно.

– Ручка у тебя есть? Пиши. Нет, пиши, не запомнишь. Надрезанный чернослив, курага и сушеные яблоки…

Теперь на все случаи жизни у меня есть мамина диета. Пусть пробует. От ломки солнечное питание его не спасет, но хуже не будет.

Я вернулась за стол и машинально съела размокший больше необходимого ужин. По телевизору шла какая-то муть, и унылых мыслей она не прогоняла.

Я продержалась на солнечной диете больше двух недель, и она меня не доконала, хоть я и стала похожа на зимнюю сливу, когда-то подсушенную на солнце и слегка отмокшую в воде. Мама звонила мне по нескольку раз в день, выясняя, как я себя чувствую, а главное – не хочу ли есть. В конце концов я догадалась, что надо просто к ней съездить.

Моя мама еще совсем молодая и выглядит на миллион долларов. Она бы и без папы могла прекрасно жить. Но после развода она решила, что ее будут жалеть, и теперь избегает знакомых.

Сухофрукты пошли ей на пользу. Она посвежела, глаза стали ярче и голубее (может быть, от голода?). Теперь она напоминала героиню фильма «Зимняя вишня», который очень любит. Вернее, любит не сам фильм, а утверждение, что женщина в некоем возрасте (каждая подставляет свой) – как зимняя вишня: ее, мол, можно оживить и отогреть любовью, как мы с ней оживляем в кипяченой воде зимние сливы и абрикосы.

Лично я считаю, что наша мамочка дивно хороша и без любви каких-то там мужиков. Я бы на ее месте накупила себе всяких нарядов, завела новых подруг, раз со старыми неловко, ходила бы по театрам, выставкам… Или отправилась бы путешествовать. Но уж не сидела бы в четырех стенах, придумывая никому не нужные диеты.

Ну ладно. У людей не получается воспитывать детей, так что толку воспитывать родителей.

Я рассказала ей про встречу с гаишником, про неожиданный коммерческий успех мисочек с зернышками, про что еще? Собственно, больше рассказывать было не о чем. Мама-то ждет от меня совсем другого. Например, что я наклонюсь к ее уху и мечтательно шепну: «Мамулик, я выхожу замуж…». Она все знает и понимает, но все равно этого ждет. И это, наверное, единственное, чем я ее огорчаю.

Замуж я никогда не выйду – мне там нечего делать. И все мои подруги тоже туда совсем не стремятся. Кроме Лизки, которая уже успела совершить эту досадную ошибку, но, к счастью, вовремя ее исправила. Не знаю, почему телевизор полон сериалов о том, как тетеньки отчаянно пытаются «устроить личную жизнь». Наверное, потому, что сериалы сочиняются мужиками, которые на самом деле прекрасно знают, что современных девушек любого возраста, кроме, разве что, пенсионного, замуж калачом не заманишь. Но мужики не хотят признавать того, что бьет по их самолюбию. И придумывают себе в утешение «Секс в большом городе», «Бальзаковский возраст», «Дневник Бриджит Джонс» и прочую неправдоподобную муру.

С мамой мы избегаем говорить на опасную тему, потому что я могу огрызнуться, а она – заплакать.

Если кому-то нужен муж или постоянный друг, так это ей. Она просто не представляет, как можно иначе. После папиного ухода она сразу перестала бегать и «моржевать», что, в общем, понятно: это все семейные развлечения. Но в жизни достаточно других радостей, о которых мама слышать не хочет. У нее есть только мы с Сашей, да вот теперь еще и диета.

Короче, уезжала я расстроенная, хотя ни о чем грустном мы не говорили. Пустые разговоры – самые долгие, а потому, когда я вышла, было уже поздновато. В определенном смысле это плюс – дороги свободны. На радостях я рванула по пустым улицам и чуть-чуть, самую малость, превысила скорость. Если вообще превысила (по-моему, даже разогнаться не успела). Но что тут началось! Придорожный охотник со своей волшебной палочкой так и бросился мне под колеса. Это я отметила уже потом, задним числом, потому что сначала, задумавшись, не заметила мельтешащую за кормой фигуру. А тут, вдруг погоня, сирена и матюгальник: «Красный „ситроен“, остановитесь справа!»

Я остановилась в полном недоумении. Шум такой, как будто я переехала отряд октябрят. Сразу две машины, затормозив спереди и сзади, взяли меня в клещи. Может, у них спецмероприятие по отлову красных «ситроенов»? Или точно на такой машине удрали преступники, ограбившие Сбербанк?

Милиционер, который подбежал ко мне первым, несся, как молния. В окно я увидела разрумянившееся на морозе лицо и, ни с того ни с сего, широкую улыбку. Как же, радуйся, поймал!

Что-то в этой сияющей физиономии показалось мне знакомым. А гаишник уже стучал мне в стекло и все так же лыбился. Елы-палы! Да это же младший лейтенант Цыплаков! Вернее, то, что от него осталось. В нашу прошлую встречу он был раза в два объемнее.

– Артемьева Екатерина Григорьевна! – весело сказал Цыплаков. – Хорошо, имя запомнил. Ух, как мы вас искали.

Я только сделала круглые глаза: кто это и зачем меня искал?

– А вы хорошо выглядите, товарищ младший лейтенант, – сказала я, чтобы что-то сказать. Трудно придумать более идиотское занятие, чем делать комплименты гаишнику с большой дороги. Но я и так чувствовала себя полной идиоткой. Тем временем подтянулись товарищи Цыплакова, числом три или четыре. Бежали они гораздо тяжелее и дышали с трудом.

– Ошибаетесь, Екатерина Григорьевна! – молодцевато гаркнул милиционер. – Не младший, а просто лейтенант. Повысили меня. Как сел на вашу диету, так через неделю и повысили. Вы как в воду глядели, когда меня в тот раз лейтенантом называли.

Остальные гаишники стояли молча, и пар вырывался из их ртов, как будто многоголовый огнедышащий дракон взял в плен мою беззащитную машинку.

– Поздравляю, лейтенант, – сказала я, выходя из «ситроенчика». Наверное, это было глупо, но мне надоело смотреть на всю компанию снизу вверх. – А в чем, собственно, дело? Почему меня остановили?

– Ребята хотели посоветоваться, Екатерина Григорьевна, – извиняющимся тоном сказал Цыплаков. Остальные головы дракона засопели в знак согласия. – Ваша диета просто супер, но не у всех силы воли хватает. Работаем ведь на свежем воздухе, на морозе. Аппетит, сами понимаете, мужской.

– Может, вы что-нибудь попроще для нас придумаете? – встрял другой гаишник. – Чтобы есть не хотелось, а вес снижался. Надоело тумбой на трассе стоять.

– У меня жена после родов раздалась. Мне-то ничего, а она переживает. Не знаю, можно ли вашу диету, она пока ребеночка кормит, – робко добавил третий.

Я только вертелась на каждый голос, как флюгер, и не сразу сообразила, что надо ковать это железо, пока горячо.

– Диета не моя, – сказала я строго. – Ее автор – Анна Калинкина, моя мама. Я же просила вас записать, лейтенант.

– Так точно, записано, – браво отрапортовал Цыплаков. – Да только маму вашу нам совсем было не найти. Про вас хоть машина и имя-отчество известны. Вы ведь нам поможете с автором диеты пообщаться?

Тут я растерялась. Конечно, такой шанс нельзя было упускать ни в коем случае. Но как, спрашивается, дорожные стражи будут общаться с моей мамой? Притопают к ней домой таким сопящим стадом? Или она начнет давать консультации на обочине?

Тьфу, какая же я все-таки дура! Ведь мы живем в двадцать первом веке. Впрочем, знают ли об этом милиционеры?

– Вы интернетом пользуетесь? – спросила я в пространство.

Ответом было утвердительное мычание.

– Через… ну, скажем, несколько дней зайдите в поисковую систему и наберите «диета Анны Калинкиной». Найдете сайт. Там будет опция: «задайте вопрос автору» или что-то в этом роде. Понятно?

– Понятно, – нестройно ответили милиционеры. – Несколько дней подождем.

– Ну и прекрасно, – кивнула я. – Так за что меня остановили?

– А правда – за что? – тихонько спросила задняя голова дракона, та, что подбежала последней и дышала тяжелее всех.

Вернувшись домой, я с порога бросилась к компьютеру. Прежде чем дать задание брату Саше делать мамин сайт, надо было посмотреть, что там вообще существует на заданную тему.

И тут меня ждала новость почище милицейской погони. На брошенное наугад в поиск сочетание «солнечная диета» сеть разразилась целой гирляндой форумов с визгливыми отзывами: «Вы пробовали новую солнечную диету? Говорят, это что-то потрясающее! – А моей подруге совсем не помогло. Она полгода (ни фига себе!) на ней сидела… – Классная диета, то, что нужно. Главное, простая в исполнении». И прочий обычный в таких случаях бред.

Я отключилась от инета и пошла на кухню зажевать полученную информацию черносливиной, хотя время для еды было совершенно непозволительное. Откуда же мамина методика попала в сеть? Через не в меру ретивых гаишников? Или при посредстве бывшего моего возлюбленного Кости, который с помощью сухофруктов и проростков вознамерился в очередной раз слезть с иглы? Но я не говорила ему, что диета называется солнечной…

– Инет – это не паутина, а паук. Он сам высасывает из жизни все, что ему надо. Логику искать бессмысленно, – так прокомментировал ситуацию мой братец Кролик, когда рано утром я выдрала его то ли из объятий Морфея, то ли из сетей того самого паука. К моей просьбе сделать маме сайт с опцией ответов на вопросы он отнесся без восторга, напомнив, что у него сессия, а вообще, конечно, ему это легко, как два байта переслать… А кто провайдеру платить будет? Папхен?

– Я заплачу, – отрезала я.

Мама позвонила, когда я стояла на пороге и надевала перчатки.

– Катя, срочно поешь сметанки! – крикнула она без обычного «доброго утра».

– Почему, мамочка? Что случилось? – испугалась я.

– Потому что я вся покрылась какими-то чешуйками. Наверное, от низкобелковой пищи. С тобой все в порядке? Кожа не шелушится? Что-то, видимо, не так в моей системе солнечного питания, надо ее пересмотреть.

– Еще чего – пересмотреть! – возмутилась я. – По всему интернету только и шороху, что о твоей диете. Сашка сайт делает, будешь отвечать на вопросы трудящихся. Все, мамочка, поздняк метаться.

– Какой сайт? Какой поздняк? – запаниковала мама. – Катя, ты шутишь?

Уразумев, что я не шучу, а кроме того опаздываю на работу, она торопливо сказала:

– Ну, не знаю. Тогда добавь кисломолочные продукты. Сама ешь, и пусть Саша напишет. Хорошо?

Совет был и правда хорош, но запоздал.

При слове «сметанка» у меня сладко заныло в животе, но сегодня не было ни одной свободной минуты, чтобы даже подумать о сметанке, не то что ее съесть. Я и привычные сухофрукты прожевала на бегу, не запивая. Сегодня мы с Лизаветой шли на фитнес, а это значит, что дела надо было закончить до шести, не позже. Иначе Лиза потом не успевала домой к своему любимому сериалу.

На тренажере у меня закружилась голова, и пришлось слезть с него, не докачав пресс до обычной нормы. А в сауне я упала в обморок.

Гена, помощник инструктора по тренажерам, вынес меня из раскаленной парной на руках, похлопал по щекам и побежал за медсестрой. Потом он дождался, пока мы с Лизкой выползем из раздевалки, потащил нас в буфет, и они вдвоем заставили меня выпить две чашки крепкого кофе и съесть потрясающей вкусноты и жирности десерт «клубника со сливками». Желудок набросился на еду, как зверь, урча и причмокивая, но удержать в себе драгоценные продукты с непривычки не сумел. Я успела лишь светски улыбнуться своим спасителям и рванула в сортир, где честно отдала унитазу почти не переваренную пищу. И все же какие-то оживляющие элементы в организме остались, потому что чувствовала я себя теперь человеком, и даже не сильно голодным. Так закончилась моя солнечная диета.

Интересно, гаишник Цыплаков и сетевые голодовщики сидят на ней до сих пор?

ФЕВРАЛЬ
Достать греним и плакать

Философия – это любовь к истине. Наука – открытие истины посредством эксперимента. В Аюрведе все это сливается воедино. Аюрведа представляет собой науку об Истине и о том, как эта Истина проявляется в жизни.

Аюрведа – это искусство повседневной жизни в гармонии с природой и ее законами. Цели и задачи Аюрведы состоят в том, чтобы сохранять и поддерживать здоровье здорового человека и излечивать больного. При этом и поддержание хорошего здоровья, и исцеление достигаются с помощью естественных средств.

Следуя ведической традиции, в соответствии с которой рекомендуются плотный завтрак, еще более плотный обед и легкий ужин, а по праздничным дням – изысканный пир, мы предлагаем примерное меню, которое даст вам представление о том, какие блюда лучше всего сочетаются друг с другом.

Завтрак

Типичный завтрак включает в себя блюдо из риса или бобовых, овощи, легкий хлеб, небольшое количество йогурта и ломтик свежего имбиря. К завтраку хорошо подходит травяной или имбирный чай.

Обед

Традиционный ведический обед состоит из риса, дала, пресных лепешек чапати и овощей. Его можно дополнить салатом, острой сладкой приправой (чатни), сладостями и напитком.

Ужин

Лучше всего просто выпить стакан горячего молока со специями или с ложкой топленого масла. Более плотный ужин – овощи и хлеб. Нельзя есть цитрусовые, йогурт и вообще кислую пишу, не рекомендуется много злаковых и бобовых.

– Ты не бойся, это не диета, – сказала Алена, – это уравновешенное питание. Аюрведа тем и ценна, что ничего не запрещает, а только рекомендует.

Алена со своей Аюрведой взяла меня тепленькой. В другое время я бы, конечно, не поддалась – на восточные завороты у меня иммунитет с детства, с тех пор когда поклонники Аюрведы, йоги, дзэн-макробиотики и прочих хитромудростей шли стенка на стенку в нашей кухне. Но тут мне было что-то очень паршиво. Весь интернет торчал от диеты Анны Калинкиной, а я все никак не могла прийти в себя после ее полевых испытаний. Такой разнобой происходил, вероятно, оттого, что никто не соблюдал солнечную диету так честно, как я. А если кто и соблюдает – есть такие фанатики, – то они не носятся колбасой с утра до ночи, тратя уйму энергии.

Целый месяц я носилась колбасой, а колбаса мне только снилась. И февраль застал меня еле живую, бледно-зеленую, как хвостики пророщенной пшеницы, и, пардон за подробности, с хронически расстроенным желудком. К маме я не ездила и к себе ее не пускала под всякими предлогами, чтоб не всполошилась и не начала лечить вместе с папочкой – только этого мне не хватало.

Тут-то и подоспела Алена со своим горячим молоком, топленым маслом и кисло-сладким соусом чатни. Я сразу почувствовала себя бабушкой, до которой Красная Шапочка донесла наконец долгожданные пирожки, пусть даже к волку в пасть. И безропотно, а точнее, даже с благодарностью позволила пичкать себя этими умиротворяющими продуктами.

Сперва Алена, как настоящая Красная Шапочка, носила мне готовую еду на работу и заставляла вкушать ее неторопливо, с просветленными мыслями, ни в коем случае не покидая кладовку, которая теперь служила столовой, до окончания трапезы. Слава богу, стихи про детей Солнца говорить не требовалось, тут уж я точно бы взбунтовалась. Но Алена вела себя безукоризненно, как опытный торговец опиумом для народа. Душистый белый рис, домашний сыр, запах корицы, а может быть, трогательная забота юной продавщицы довольно быстро привели в порядок мои нервы и даже мой желудок.

Если бы Алена не сопровождала свои приношения бесконечными советами и проповедями, было бы совсем хорошо. Но между чапати и имбирным чаем мне приходилось выслушивать массу ведических историй. Я узнала, например, что существуют три доши (не спрашивайте, что это, потому что повторить объяснения Алены я не в состоянии. Помню, что там упоминалась влага, точки пересечения сознания и тела, а также мысль, принимающая материальную форму). Им соответствуют три типа человеческого тела. У меня, судя по всему, преобладает тип Питта доши. Ее характеристики – жаркая, резкая, влажная, дурнопахнущая (однако!). В идеале все три доши должны быть сбалансированы, а потому свою преобладающую дошу надо уравновешивать определенными продуктами. Для меня это сладкое, горькое, вяжущее, холодное, тяжелое, сухое.

Алена пыталась также раскрутить меня на Панчакарму (процедуры по очищению тела и духа), трансцендентальную медитацию и марма-терапию, приобщить к Ананде, Гандхарве и Расаянам. Но я отбивалась, объясняя, что мне некогда слушать музыку перед едой и после пробуждения, дышать ароматическими маслами и медитировать в позе лотоса. Как-нибудь потом, когда работы будет меньше.

Потом она попробовала затащить меня на некий «пир любви». В ответ на мой изумленный взгляд это невинное создание объяснило, что просветленным положено в будние дни питаться скромной пищей, а по выходным устраивать пиры для друзей, давая им возможность приобщиться к изобилию духовного мира. Здесь мне и надо было прозреть и остановиться, но я слишком устала. А главное – ведическая диета действительно помогала восстановить порядок в животе и в душе.

– А все-таки ты плохо выглядишь, Катя, – озабоченно сказала Алена в тот день, когда я наконец обнаружила на щеках робкое напоминание о прежнем румянце. – Бледная, измотанная. Надо бы тебе греним попить.

– Лекарство? – удивилась я, зная, что Алена – ярая противница традиционной медицины.

– Это наше лекарство, ведическое. По действию – очиститель крови. И от гастрита хорошо.

Алена – очень красивая девушка, но какая-то замороженная. То есть двигается-то она быстро, иначе нельзя работать в магазине. Но на лице у нее постоянно держится мечтательное и сосредоточенное выражение, как будто в то время, когда она говорит с тобой или отсчитывает сдачу, она гуляет по сказочному саду и поливает волшебные цветы. Слова «лекарство» и «гастрит» в ее нежных устах звучали неуместно, да и произнесла она их почти про себя, словно для своих цветов. Поэтому я пропустила их мимо ушей, хотя отметила определение «очиститель крови», которое показалось мне слишком сильным.

Но у меня в тот момент хватало других забот.

– Катя, я выхожу из метро около твоего дома. Ты не волнуйся.

Это был не ультиматум, а констатация факта. Мама нечасто устраивала мне такие сюрпризы, а лишь в тех случаях, когда телефон, по ее мнению, не мог выдержать серьезности момента.

Конечно, я сразу заволновалась, тем более что сама находилась довольно далеко от дома. У мамы есть ключ, но если момент действительно так серьезен, то она будет ходить кругами по моей квартире и накручивать себя. Да еще, того и гляди, начнет вспоминать бабушку и загрустит.

– Мамуль, я постараюсь поскорей. Ты посмотри телевизор, там сегодня, кажется, что-то интересное…

– Нет, только не телевизор, – ответила мама каким-то визгливым и, как мне показалось, склочным голосом. – Со мной все будет в порядке, ты езжай аккуратно.

Звезды на этот раз были ко мне благосклонны (наверное, благодаря ведическому питанию), и я сравнительно быстро добралась домой. Мама сидела в полутьме под мягким светом бра, воскуривала ароматические палочки, которые вместе с индийскими специями притащила Алена, и смотрела на бабушкин портрет.

– Смотри, какая она красивая, Катя, – произнесла она вместо «здравствуй», когда я, пыхтя и теряя перчатки, влетела в квартиру. – А ведь это поздняя фотография. Бабушка с каждым годом становилась все красивее, даже в старости. И знаешь, я начинаю думать, что она действительно знала какой-то секрет.

Я плюхнулась в кресло, как была, в куртке и одном сапоге.

Тема бабушкиных секретов в свое время была очень актуальна в нашей семье. Бабуля сама же ее и подогревала. Особенно последним своим поступком, который вообще был самый большой секрет для маленькой компании.

Я обещала рассказать об этом отдельно, но на самом деле много рассказывать тут нечего. Однажды бабушка просто взяла и ушла. Предварительно позвонив нам и попросив, чтобы мы ее не искали, ни сами, ни через милицию и прочие розыскные организации. Она уходит и больше не вернется. Все знакомые предупреждены. Накануне мы оформили продажу мне бабушкиной квартиры, но все считали, что тут имеется в виду достаточно отсроченная перспектива.

Оказалось, что перспектива очень даже близкая.

Куда бабушка «ушла», как она выразилась, никто из нас так до сих пор и не знал. Но просьба ее была для всей семьи законом, и мы не пытались ее искать.

Сейчас, сражаясь с молнией на сапоге, я вдруг задумалась: а почему? Действительно ли мы так уважали бабушкину последнюю волю? Или просто не хотели напрягаться? Бабушка и при жизни нас редко обременяла…

«Стоп, Катерина! – одернула я себя. – Что значит – „при жизни“, „последняя воля“? Разве ты хоронила бабушку, видела ее в гробу?»

Но ведь не я одна. Мы всегда говорим о ней в прошедшем времени. Откуда такая уверенность, что бабушки нет в живых?..

В этом году ей бы исполнилось семьдесят пять лет. В этом возрасте люди еще женятся, совершают кругосветные путешествия, получают Нобелевские премии и руководят государствами. С какой стати наша бабушка, такая молодая и красивая, должна умереть?

Или на нас так магически подействовало слово «ушла»? Уйти – значит, навсегда.

И вот однажды поутру вошел он в темный лес и с той поры, и с той поры, и с той поры исчез.

Вообще, в семье существовало табу на эту тему. И исходило оно от мамы. Мы подчинились, потому что мама бабушкин уход переживала, конечно, тяжелее всех. Или – опять же – нам так было проще?

Может, рискнуть? В конце концов, мама сама об этом заговорила…

Я вышла в коридор отнести куртку и сапог с капризной молнией. Там меня и застал мамин вопрос:

– Катюш, ты увлеклась Аюрведой?

Момент истины был упущен.

– Девушка у меня на работе увлекается. А я так, за компанию, – ответила я, возвращаясь в комнату. – Хочешь чаю? Я могу заварить имбирный или очень вкусное молоко, знаешь, с кардамоном и корицей.

– Молоко со специями, да-да-да… – Мама бесплотно витала в полумраке комнаты, в тумане ароматической палочки и воспоминаний. – Знаешь, когда мы с твоим папой познакомились, мы как раз занимались Аюрведой. Делали домашнее топленое масло, имбирный чай.

– Греним пили? – почему-то спросила я.

– Греним? Не помню. Тогда же почти ничего не было, даже специй, кое-что люди привозили, остальное делали дома, вручную. Забавно.

Она улыбалась, но улыбка была грустной. В этот момент я ненавидела Зинку, которая вперлась в наш дом нагло, как танк, и раздавила мамину жизнь тяжелыми железными гусеницами.

От чая и молока мама отказалась, и я не настаивала. У нас в семье никогда не тащили человека за стол силой, как это принято повсеместно. Для большинства людей еда – один из главных способов общения. Отсюда деловые встречи в ресторанах, фуршеты на культурных мероприятиях, посиделки в кафе и, конечно, домашние застолья. А меня учили, что общение – отдельно, котлеты – отдельно. Впрочем, котлеты у нас всегда были ругательным словом.

– Я же тебе самого главного не сказала, Катя! – спохватилась мама. – Меня пригласили выступить на телевидении.

– Да ну? – обрадовалась я. – Кто, куда?

– Знаешь, довольно странно. Сначала Санечка позвонил, сказал, что кто-то по интернету спрашивает, как со мной связаться.

С тех пор как брат Саша сделал сайт модного диетолога Анны Калинкиной, они выходили на связь чуть ли не каждый вечер. Сашка докладывал маме, о чем спрашивают поклонники ее диетической методики, а мама диктовала ответы. У «Солнечной системы», как назвали диету с моей легкой руки, появились щадящие варианты с кисломолочными и даже мясными добавками, и новые дети Солнца уже не страдали от истощения, как первые испытатели. Ну, а любители создавать себе трудности и отважно их преодолевать получали свою порцию мазохистского удовольствия от жевания сырой гречки и размоченных сухофруктов.

Единственной по-настоящему страдающей стороной оказался Сашка, которому пришлось служить виртуальным дуплом для сношений мамы и читателей сайта. Время от времени он возбухал по этому поводу, но, к счастью, не перед мамой, а передо мной. А я каждый раз напоминала ему, что о маме, кроме нас, заботиться некому, на что он, конечно, возразить не мог. В конце концов мы сошлись на том, что с Сашкиного приза на очередном чемпионате по сетевым играм купим мамочке собственный комп. Тот, что был у нас дома, забрал папа – ему же надо было писать книги.

Так вот, однажды кто-то из диетических поклонников очень захотел лично связаться с мамой. Сашка быстренько сварганил маме почтовый ящик и опубликовал его в ответах. На адрес пришло солидное письмо с предложением принять участие в телевизионной программе «Сьедобное-несъедобное». Саня дотошно проверил обратный адрес – он действительно принадлежал телеканалу. Только после этих предосторожностей мама сообщила свой телефон. Еще не хватало, чтобы начали звонить всякие зануды или маньяки!