Текст книги "Измена. Я сильнее боли (СИ)"

Автор книги: Ирина Манаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

Наверное, я порывалась плакать ещё несколько раз, а потом хохотала, как сумасшедшая, когда Милка начала припоминать институтские годы.

– И ты такая замерла, – раскрасневшаяся подруга принялась говорить громче обычного, глаза блестели и, кажется, в тот момент она снова переместилась в аудиторию, где мне влепили выговор. – А он спрашивает. Перцева, – изменила она голос на преподавательский, сделав его ниже. – Повтори, что я сейчас сказал. И ты такая, – Милка снова расхохоталась, выдавливая слёзы от смеха из глаз, – Фалос был древнегреческим философом и математиком. Помнишь, как он на тебя посмотрел, – выдохнула смех, пытаясь успокоиться. – А потом поправил.

– Не Фалос, а Фалес, – закончила я историю, широко улыбаясь.

Лекарство действовало. Пустая пузатая бутылка смотрела на нас прозрачными стёклами, и, если меня принялось клонить в сон, то Милка, наоборот, разошлась. У неё так было всегда. Могла перепить любого мужчину, и алкоголь действовал, как второе дыхание. Она принималась смотреть фильмы, плакать над ними, писала бывшим, сочиняли глупые стишки и не давала спать мне. Но сегодня был другой повод.

– Если устала, можешь идти, – сказала как-то спокойно, будто не она только что смеялась, как сумасшедшая, на всю квартиру, не боясь разбудить соседей.

Бросив взгляд на часы, я поняла, что уже как два часа сплю по своему обычному распорядку, и кивнула, соглашаясь.

– Тогда, – подскочила Сологуб. – Иди в ванную, я пока постелю. – Полотенце возьмёшь в комоде, там все чистые. Вещи какие нужны?

– Так я с собой брала.

Мы вошли в комнату вместе, и я открыла чемодан.

– Что-то у него несварение, – воззрилась она на вещевой клубок, в котором сложно было найти хоть одну немятую вещь.

– Блин, – цокнула языком я, понимая, что завтра должна выглядеть как всегда хорошо. Я – лицо ресторана, пусть и сижу по большей части в кабинете, решая дела, но зачастую меня зовут в зал, чтобы разрешить конфликты. – Что надену? – вытащила несколько блузок, превратившихся в жёваную бумагу.

– Я поглажу, – быстро отозвалась Милка. – Правда, утюга тысячу лет в руках не держала.

– Ты всё такая же, – обняла я её, прижимаясь крепко. Ощущение тепла от человека, для которого я не пустой звук, снова вызвало слёзы.

– Да к чему что-то делать, если можно не делать? Постирала – отвисится. Вот мой лозунг! Но лично для тебя утюг найдётся. Давай уже, иди в душ.

Оказавшись одна и подставив тело плачущей лейке, я смотрела какое-то время на большой корабль, раскинувший паруса на одной из кафельных стен. Милка всегда любила историю про Ассоль и Грея, хоть никогда и не казалась нежной и ранимой. Всегда боевая и уверенная в себе, она мечтала о светлой и большой любви, которая к ней, по велению злого рока, так и не пришла. Пока. Мне хотелось, чтобы подруга обрела счастье, о котором мечтала. А что до меня?

Ком, подкативший к горлу, собирался всё больше и больше, пока не сдавил гортань, заставляя плакать, и пресная вода смешалась с солёной. Я сильная, я сильнее боли, мне никто не нужен.

Как в одночасье зачеркнуть всё хорошее, что связывало с человеком, и, переступив через порог, за которым строилось счастье, пойди дальше? Ответ один: только с вверх поднятой головой. Я не стану ползать ни у кого в ногах, не стану прощать, не стану просить одуматься. Каждый вправе делать выбор сам. Он свой сделал, теперь очередь за мной.

Ненависть переплеталась с обидой, сковывала болью и душила слезами. Я понимаю, что назад дорог и нет, оттого невыносимо хочется выть. И сейчас я могу себе позволить. Вырвавшийся стон был, пожалуй, громче, чем я рассчитывала, потому, прижав ладонь к губам, я продолжила более тише, чувствуя, как внутренности распирает от накопившихся эмоций. Я могла сейчас лишь выплакать то, что накопилось за эти часы. Потом сгрести вместе остатки самообладания и жить дальше.

Почему-то в голову лезли мысли не том, какой Егор предатель, а о том, как всё начиналось.

Солнце нестерпимо жарило землю и мои плечи. Я лежала, раскинув руки, в позе, способной привлечь любого парня. Именно так мы с Иркой решили знакомиться на озере. В воду я заходить не любила, предпочитая красоваться на берегу, тем более, было что показать.

– Смотри, они сейчас будут прыгать, – голос Ирки вырвал из сладкой солнечной неги, и я повернула голову в сторону моста, по которому обычно народ передвигался с одной стороны озера на другую. Порой какие-нибудь отчаянные парни перемахивали через парапет и летели вниз бомбочкой, щучкой или как выйдет.

Высокий стройный брюнет способен был привлечь внимание не только поступком, который намеревался совершить. Он мог быть просто в одежде и на земле, чтобы я обратила на него внимание. Но тем было интереснее, нраблюдать, как он, перебравшись через перила, смотрит на тёмную озёрную гладь, собираясь с мыслями. Казалось, не видит никого, полностью сосредоточен на прыжке, который совершит. Высота приличная: около четырёх – пяти этажей. Не знаю точно сколько, только ни за что бы не решилась првгать.

Загорелое тело и короткая тёмная стрижка. Он отпускает руки, устремляясь на встречу воде, и у меня замирает сердце. Я не знаю, кто это, не понимаю до конца, почему взгляд прикован к летящей фигуре, не подозреваю, что именно он станет тем, кто впервые наденет мне на палец кольцо.

– Кир, приём, – толкает меня Ирка, и я невольно поворачиваюсь к ней. – Понравился? – сдержанно улыбается, пытаясь вывести на разговор.

Я не люблю, когда спрашивают о подобном. Никогда не стремилась обсуждать чувства, потому пожимаю плечами, отвечая.

– Обычный парень.

Намереваюсь лечь обратно, будто вообще ничто больше меня не интересует, как загар, но она не отстаёт.

– Какой из трёх?

Трёх? Я удивлённо поворачиваю к ней голову, глаз не видно, они под защитой тёмных стёкол. Удобно. Не только от солнца, но и от любопытных глаз скрывают. Можно спокойно осматривать кого-то, и это не так заметно.

– Ты о чём? Там был один парень, – не соглашаюсь, на сей раз поворачиваясь к озеру. Вижу действительно три головы над водной поверхностью, и не понимаю, почему видела только брюнета, когда были ещё несколько.

– Все, – не хочу выдавать неловкость, смотря, как первым достиг берега именно тот, с которого я и не сводила глаз. Он выбирается на сушу, и я вижу, как ему подаёт полотенце какая-то девчонка. «Мимо, Кира», – говорю сама себе, пытаясь успокоить от напирающего внутри волнения. И тут он поворачивает голову в мою сторону.

Чёрт!

Я быстро отворачиваю взгляд, делая вид, что не пялилась на него, будто случайно попал в поле зрения, и укладываюсь на полотенце, стараясь дышать, как можно медленнее, чтобы успокоить быстро летящее вскачь сердце. Глаза закрыты, кожа горит под лучами солнца, и надо бы окунуться, чтобы не так жгло, но я терплю, стараюсь не привлекать к себе внимание.

– Пойдёшь купаться? – будто читает мысли Ирка, но я качаю головой. – Скоро вернусь, – предупреждает, и я не знаю, что именно послужило причиной её желания.

Чувствую, как кто-то закрывает солнце, и невольно морщусь.

– Ир, уйди, – не размыкаю глаз, отмахиваясь от подруги, но это не она.

– Хочешь, прыгнем вместе? – голос заставляет покрыться кожу мурашками в +36, и я резко открываю веки. Надо мной стоит тот самый брюнет, и сердце, недавно закончившее упражнение «Бег», начинает его снова.

Сдвигаю брови на переносице, поднимаясь на локтях. Почему он вообще подошёл? Вижу, как Ирка приветливо машет рукой. Ясно, откуда ноги растут, она решила, что именно он привлёк моё внимание. Как только догадалась? Решаю сделать ей после выговор, а пока отвечаю.

– Спасибо, я пас.

– Кирюха, у тебя всё нормально? – стучит Милка, возвращая в реальность. Стою, подставив горячей воде лицо, а сама уплыла в нашу первую встречу. Ну не дура ли? Надо вырвать человека из сердца, мыслей, а я, наоборот,идеализирую и вспоминаю хорошее.

– Иду, – отзываюсь, намыливая голову шампунем. Кажется, слёз больше нет. По крайней мере доза за сегодня выбрана вся. Заканчиваю с мытьём, вытираясь найденным полотенцем, понимая, что вещи для ночи себе не подготовила, и выхожу в реальность в намотанном на тело полотенце, оставляя позади тот момент, когда я, доверившись Егору, всё же прыгнула.

Глава 5

Милка погладила блузку, только до идеала далеко. Говорю спасибо, намереваясь с утра привести в порядок одежду. Ей не обязательно знать, что всё это время она стояла над тканью зря.

– Спасибо, – усмехаюсь, забирая ткань, вешаю на стул, но она уходить не торопится.

– В порядке? – спрашивает, и я киваю, не справляясь с зевотой. Наверное, всё еще раскрасневшаяся от слёз, но можно списать и на горячую воду. – Поняла, – усмехается, ретируясь из комнаты, но тут же возвращается. – Ключи будут на тумбочке, – указывает куда-то в коридор. – Мне к половине девятого.

– Встану с тобой.

– Я так, на всякий, – отвечает, всё же закрывая за собой дверь.

Диван не такой удобный, как привыкла. Моя кровать, которую делю с Егором, намного комфортнее. Делила. Теперь придётся научиться говорить обо всём, что его качается, в прошлом.

Укладываюсь, заводя будильник, но не беру в учёт то, что теперь я на порядок дальше от работы, а потому придётся потратить больше времени на доставку себя. Смотрю пропущенные, на которые бы обязательно перезвонила, но не теперь. Около пяти от Егора и два от Ники. Стоит ли выяснять истинный причины звонков?

Укладываюсь, но постоянно что-то мешает. А, может, дело в собственных мыслях. Закрываю глаза, размещаясь на подушке, но сон, который норовил сморить ещё за столом, не идёт. Смотрю в белеющий потолок, подсвеченный уличным фонарём, возвращаясь снова в тот день.

– Боишься?

Брюнет выводит меня на чистую воду, но признаваться не собираюсь.

– Просто не хочу.

– Егор, – протягивает мне руку, и я не знаю, как реагировать.

– Лера, – отвечаю, но он лишь усмехается.

– Кира, – поправляет меня, и я понимаю, откуда растут ноги. Ирка слила начальную информацию.

– Кажется, у тебя есть с кем прыгать, – намекаю на девчонку с полотенцем, которая бросает на нас многозначительные взгляды.

Брюнет оборачивается, ловя взгляд белобрысой.

– Это Сашка, – возвращается ко мне с улыбкой. – Она сестра моего друга и жуткая трусиха.

«Я тоже», – произношу мысленно, но выдавать себя не намерена. Бросаю взгляд на Ирку, которая уже на мосту с каким-то парнем. Сумасшедшая! Нога перекидывается через ограду, и я с ужасом наблюдаю, как сейчас подруга расстанется с жизнью. При мне выплывали все, но почему-то кажется, что именно она утонет на глазах. Только кричать, чтобы она слезла оттуда, я не могу. Покажусь этакой идиоткой в глазах многих, а потому просто смотрю, раскрыв широко глаза.

Брюнет оборачивается, будто способен видеть спиной, смотрит, как друг берёт за руку девчонку, и они несутся навстречу воде.

Я невольно зажмуриваюсь, чтобы не видеть, чем всё закончится. А потом открываю глаза неторопливо, боясь, что над водой увижу только одну голову. Но там две, и я шумно и облегчённо выдыхаю.

– Наша очередь, – парень протягивает мне руку, и я на секунду колеблюсь. Хочется вложить в его ладонь свою, но мне страшно.

– Боишься? – подначивает. Знал бы он, как близок к истине.

Только осознание, что посчитает меня трусихой, убивает страх самосохранения.

– Ещё чего, – говорю, хватаясь за его руку. Касание обжигает, бабочки мгновенно вспархивают в животе, разлетаясь по всем сторонам, но я встаю, глядя ему в глаза через толщу очков.

Мгновение, и мы на мосту. И вот я смотрю на воду с другой стороны. Здесь она выглядит иначе, как девятиэтажный дом, и молюсь, чтобы брюнет передумал, или упал метеорит, или кто-то нас остановил!

Но Ирка, мокрая, смотрящая снизу, подбадривает, и я ненавижу её за всё, что она сделала, не зная, что потом, на свадьбе, стану благодарить за наше с Егором знакомство. А пока стою на мосту, чувствуя, как трясутся поджилки.

– Ещё можешь сказать «нет», – поворачивается ко мне, смотря прямо в глаза, и снова чувствую озноб, когда на улице несусветная жара.

– Боишься на моём фоне быть трусом? – отчего-то вырывается, и чувствую, как меня дёргает в пространство.

– Вдыхай, – последнее, что слышу. Отрываюсь от моста, успев ахнуть, и вода быстро приближается. Интуитивно вдыхаю, ударяясь о поверхность, и тону, погружаясь всё ниже. Но его рука: крепкая, твёрдая, уверенная не отпускает. Дёргает снова за собой, на этот раз наверх, и я чувствую, как лёгкие разрывает от недостатка кислорода. Вдыхаю сильно, громко, слыша, как рядом кто-то смеётся.

– Не думал, что прыгнешь, – признаётся Егор, всё ещё держа меня за руку, пока вода обнимает тело.

Хочется высказать ему всё, но молчу. Сама пошла, сама согласилась, уколола и заставила. Задрав голову, смотрю на высоту моста, не веря, что смогла прыгнуть. Пусть не одна, но всё же. Девчонка, которая и в воду старается не заходить лишний раз, прыгнула с высоты, чтобы доказать чужому парню, что может.

Он спас меня, я осознала это сразу, потому что там, в воде, не понимала, что следует делать. Но он дал направление, стал вектором, вывел на свет.

А теперь? Я лежу в темноте в чужой квартире, понимая, что система моих координат сбита. Не знаю, в какой стороне выход, и куда следует идти. Но я выплыву, пусть и без Егора, потому что иначе никак, а я всё ещё хочу жить.

Закрываю глаза, пытаясь уснуть. Но голова выполняет танец вертолётов. Давно не было такого, со времён общаги, и я снова открываю глаза, чтобы приземлиться. Пытаюсь вспомнить о том, что планировала сделать завтра в ресторане, но оно ускользает от меня, не хочет ложиться в голову, а между делом уже начало третьего.

Важа ко мне клеился, но я только улыбалась, показывая красивое кольцо на безымянно пальце правой руки, шевеля кистью. Конечно, мне льстило его внимание, но не более того, принимать ухаживания оседлого грузина намерена не была. И дело не в национальности, а в том, что я нашла своего мужчину. Вернее, я так думала. Кто же знал, что поиски Уварова ещё не кончились? Только трезвонить на работе о том, что происходит в моей семье, не стану. Для чего мне косые сожалеющие взгляды, надо просто вычеркнуть Егора из жизни. И поставить жирную точку!

Глаза снова закрываются, но карусель вертится, и я чувствую подступающую тошноту. Чёрт дёрнул повторять за Милкой, всё равно никогда не победить. У неё даже ребята с курса никогда не могли выиграть. Она тот ещё кремень, а мне повезло быть её подругой.

Только сегодня не могла иначе. Всё же анестезия работает, благодаря анестезиологу. Не знаю, что будет завтра, а сегодня мне надо постараться уснуть, потому что на большее я не способна. «Спокойно ночи, Уварова,», – обращаюсь сама к себе, но тут же поправляю. – «Перцева».

Знаю тех, кто не брали фамилию мужа, и правильно делали. Теперь придётся повернуть время вспять и привыкать заново к девичьей фамилии. – «Добро пожаловать в мир предательства».

Глава 6

Я проснулась дезориентированной. Мало того, что место было незнакомое, так ещё будильник не прозвенел и нещадно болела голова. Бросила взгляд на замятую блузку и юбку, горестно вздыхая.

– Чтоб тебя, – выругалась, усаживаясь на кровати и прокручивая события прошлого дня.

О Егоре вспоминать не хотелось, но невозможно вычеркнуть из песни слов, потому вспомню его ещё не раз. Пробежалась быстро по сюжету, понимая, что поступила правильно. Поднялась с дивана, тут же хватаясь за голову, в которой какой-то гад стучал маленькими молотками по вискам. Аккуратно ступая, вышла в коридор, прислушиваясь к обстановке. Квартира спала. Рано или поздно? Вошла на кухню, упираясь взглядом в часы: 11.09. Шах и мат.

Громко выругавшись, не боясь нарваться на Милку, которая, я уверена, что была на работе, трезвая и накрашенная, прошла к чайнику, узрев краем глаза белую бумагу на холодильнике.

«Будить не стала. Не каждый день меняется жизнь. Таблетка на столе. Начальник поймёт и простит».

– И поощрит, – хмыкнула я, сминая послание и отправляя в урну. Поблагодарила её мысленно за предусмотрительность, отправляя зелёную таблетку внутрь желудка.

Времени было в обрез. Просто привести себя в порядок и бежать. Поем в процессе, на работе никогда не оставалась голодной.

Из зеркала на меня смотрела помятая Кира, избитая жизнью. Будто, между вчера и сегодня прошло как минимум полгода. Косметика должна спасти положение, потому я принялась за наведение марафета, попутно звоня Важе.

– Кира, моя дорогая, – начал диалог как обычно. – Что случилось?

«Я сегодня опоздаю», – хотела сказать, но вместо это спросила.

– Ты когда закажешь новые столы и стулья?

– Режешь без ножа, – цокнул языком. – Нет денег, ты же сама знаешь.

– Только люди жалуются!

– Для того я тебя такую красивую и держу, чтобы люди не жаловались.

Странный комплимент, но действующий. Я расплылась широкой улыбкой, понимая, что на Важу злиться невозможно. Да и нет у меня такого права!

– Сегодня меня не будет. – предупредил. – Надо встретиться с одним человеком.

– Ты решил нас сбыть? – сердце невольно ёкнуло. Понятное дело, что продать человека у него не получится, но я так приросла к ресторану, что, спусти его Важа, я продамся вместе с местом. Только кому нужен управляющий, который не смог сделать из ресторана процветающий?

– Слишком много вопросов, Кира, – он мог сказать более грубо, но выбрал именно этот вариант, и я была ему за это благодарна. Поняла, что не имею права лезть в бизнес, когда его не строила.

– Удачи, – послала напутствие, отключаясь. Так и не сказала, зачем звонила. В любом случае, на рабочем месте его нет, я сама себе начальник. Позвонила Маше, администратору, предупредила о форс-мажоре, и принялась наводить порядок хотя бы на лице. А вот жизнь требовала генеральной уборки, которой я намеревалась заняться немного позже.

Всё-таки Милка – ведьма, будто знала, что просплю, или нарочно отключила мой будильник, хотя я знаю, что это не так. Выбравшись из квартиры, прикидывала, какой из ключей должен подойти к двери. Отчего-то тут было целых три одинаковых, будто квест мне подруга устроила. На самом деле подошёл только один, и то помог вчерашний сосед. Он поздоровался, предлагая помощь, и я протянула связку, бросая взгляд на телефон. Он как-то быстро нашёл нужный, замкнув замок, и протянул ключи. Неужели, между ними с Милкой что-то есть? Откуда он знает, где нужный? Смахнув мысли, поблагодарила, вызывая лифт, и мы вошли в него вместе.

Неловкость, закравшаяся между нами, заставила отвернуться и смотреть в сторону, разглядывая надписи на стенах, считая секунды до вызволения из тесного пространства. Нет, мужчина не вызывал отвращения или отторжения, наоборот, слишком располагал, и я снова вспомнила, как зарождались мои чувства к Егору. Прочь! Уходи! Я тряхнула головой, понимая, что делаю это прямо в лифте, и тут же сконфуженно улыбнулась, и, наконец, створки разъехались в разные стороны.

– Пока, – Женя махнул рукой, отправляясь по своим делам, а я пошла навстречу машине, мигнувшей приветливо фарами. Хоть что-то остаётся незыблемым в моём пошатнувшемся мире.

Усевшись за руль, завела двигатель, прикидывая, что сегодня четверг, и мой законный выходной только через два дня. Я выцарапала у Важи воскресенье и понедельник, хотя он настаивал на одном дне, только мне мало одного, я не робот, чтобы пахать без отдыха. Выстроила в голове маршрут, прикидывая, как лучше добраться, и намеревалась тронуться, когда увидела, что сосед колдует над открытым капотом. «Поезжай, Кира», – сказала себе, но зачем-то остановилась.

– Помочь? – высунулась из окна, не до конца понимая, чем я вообще могу помочь, потому что в устройстве машин не смыслила абсолютно ничего.

– Если подбросишь на остановку, буду рад, – расплылся в улыбке, переводя на меня взгляд. – Всё намеревался отвезти в ремонт, теперь наказан.

– Садись, – пожала плечами, разблокировав двери, смотря, как время подходит к двенадцати. И где успела потерять почти час?

Мужчина быстро захлопнул капот, закрыл машину и приземлился рядом. Машина тронулась.

– Так непривычно быть пассажиром, – признался, а, может, просто хотел поддержать диалог.

– Я на Ростовскую, если тебе по пути, могу высадить по дороге.

Он поднял глаза кверху, высчитывая, как именно я поеду, и ответил.

– Да будет отлично, спасибо. Скажу, где остановить.

Влившись в общий поток, я смотрела на дорогу, чувствуя некую неловкость, потому что была готова поспорить, что в этот момент Юджин изучал меня. Надо бы спросить у Милки почему она его так называет, но я решила не тянуть.

– Почему Юджин? – задала вопрос мужчине.

– Ах, это, – усмехнулся, отводя взгляд от моих слегка прикрытых юбкой ног. Юбка-карандаш была узкой, потому, усаживаясь за руль, я поднимала её, чтобы было удобнее вести машину. Немного коротко, но в рамках приличия. Даже не подумала об этом, приглашая в салон чужака. А он, как любой мужчина, обязательно должен был бросать взгляды, будто впервые видел ноги.

– Просто вариация имени. Евгений – Юджин, – пожал плечами. – Людмила такая выдумщица, уверен, сама знаешь.

Конечно, я была в курсе. Она зачастую давала клички и переименовывала людей. Я уже и забыла об этой её особенности. Юджин. А что. Звучит очень красиво! Остановившись на светофоре, я сняла пиджак и покрыла ноги. Мне самой так спокойнее, а то решит, что я нарочно пытаюсь привлечь к себе внимание.

– Вы с Людой вместе учились? – задаёт он свой вопрос, и я киваю.

– Пять чудесных лет, о которых я вспоминаю с улыбкой, – делюсь чувствами. – Моя лучшая подруга.

– Что-то я тебя раньше не видел.

Сдвигаю брови на переносице.

– Хорошо пряталась, – нахожусь с ответом. А вообще, нечасто я к ней заглядывала домой, предпочитая посидеть в кафе или прогуляться в парке. Как-то нас даже угораздило оценить особенности оперы, и мы еле сдержались от смеха, чтобы не сорвать действо на сцене, шикая друг на друга, потому что хоть они выли и русскими словами, но нам не было понятно абсолютно ничего.

– Слушай, – сказал мужчина так, будто его осенило. – А у тебя есть время?

– Время? – не поняла. Теперь после работы у меня его хоть отбавляй, но его вопрос смутил. Как стоило ответить?

– У тебя хорошая внешность, ты фотогенична, – решил продолжить, потому что я не понимала, куда он клонит. – Есть один проект, я как раз искал модель для реализации. Может, хочешь поучаствовать?

– Я? – ахнула, услышав такое предложение, и немного обалдела, чуть не пропустив нужный поворот. Вообще не люблю фотографироваться, делаю это с неохотой. – Извини, но не твой клиент.

– Я – фотограф. Заплатил бы, – зачем-то продолжил.

– Не ищу работу, у меня есть, – сказала довольно грубо, но потом добавила мягче. – Извини, но не люблю фотографии.

– Может, просто тебе никто не делал хороших снимков?

Впереди показался ресторан, и я поняла, что Женя пропустил остановку.

– Слушай, времени нет обратно везти, – будто оправдывалась.

– Нет-нет, всё нормально, отсюда даже лучше.

Я выключила двигатель, доставая из бардачка солнечные очки, и посмотрела на мужчину в салоне.

– Мы приехали, – напомнила, хотя по ощущениям, он ждал, пока я стащу пиджак, чтобы ещё раз разглядеть мои ноги.

– Ах, да, – спохватился. – Спасибо, что подкинула.

Он выбрался из машины, и я последовала его примеру, поправляя юбку. На этот раз его глаза метнулись поверх меня, и я поняла, что внимание перешло к кому-то другому. Обернувшись, почувствовала, будто ошпарили кипятком. Уваров стоял сзади всего в метре, буравя глазами Евгения.

– Пока, – попрощался тот, махнув рукой, а я застыла, не зная, что ответить. Сюрприз оказался неожиданным, но я совладала с собой и повернулась к уходящему мужчине.

– Юджин, – окликнула, и он обернулся. – Я согласна.