Текст книги "Измена. Я сильнее боли (СИ)"
Автор книги: Ирина Манаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Измена. Я сильнее боли
Глава 1
Главное, если уходишь, – не оборачиваться. Я всё решила, и это далось мне с большим трудом. Жёлтый дорожный чемодан, который раньше ассоциировался только со счастливыми моментами, сейчас стал спутником одиночества и отчаяния. Но я сильнее. Сильнее ведь? Жизнь не заканчивается, хотя пока я не уверена в этом. Кажется, можно задохнуться от раздирающей боли, что пытается разомкнуть рёбра и вырваться наружу. Даже на похоронах мне было легче, правда, я не теряла близких до этого момента. Теперь же 2:0 не в мою пользу.
Навожу сигнализацию на авто, и фары приветливо моргают дважды. Внутри чемодана большой комок одежды, я собиралась в спешке, не уверена, что положила хоть что-то нужное, просто машинально бросала то, что видела. То, что принадлежало мне, пока в спину доносились обидные слова. В какой момент он стал другим? Я не готова ответить, да и надо ли копаться в прошлом, если оно важно лишь мне.
– Ненавижу, – с силой захлопываю дверь багажника, куда еле помещается прямоугольник вещей, словно она виновата в том, что случилось.
Я не была дурой, вернее, смотря в чём. Надо быть слепой, чтобы не заметить, как муж сблизился с сестрой, наверное, будь я внимательнее к мелочам, увидела бы их связь раньше. Но даже не могла представить, что меня могут предать два близких человека. Чёрт. Это происходит не со мной, этого просто не может быть!
Бросаю взгляд на наши окна, молчаливо уставившиеся с пятого этажа на верхушки ёлок, и отчего-то вспоминаю, как впервые в эту квартиру меня привёл Егор. Надел на глаза повязку, уверяя, что ждёт сюрприз. А я предвкушала, улыбалась, как дура, пытаясь отгадать, куда он меня везёт. Тогда мне казалось, что всё вокруг пропитано счастьем. Впрочем, оно так и было, готова поспорить, что десять лет назад Уваров не врал, он действительно меня любил. Жаль, что у его чувств быстро вышел срок годности.
Я доверилась, когда он, остановившись, взял меня за руку и повёл куда-то. Я доверяла ему до последнего, именно поэтому сейчас я здесь. Сажусь на водительское, обхватывая руль двумя руками. Хочется кричать, и я кричу, только шёпотом, не хочу привлекать ненужное внимание.
Резкий стук в окно заставляет вздрогнуть, и я медленно поворачиваюсь, надеясь увидеть Егора. Если он пришёл за мной, может стоит передумать, поговорить и остаться? Может, есть объяснение тому, что произошло?
Разочарование накрывает куполом, когда я вижу соседку. Кажется, Лиза. Нажимаю кнопку стеклоподъемника, прикидывая, видела ли она мой крик, но по лицу ничего не понятно. Роется в сумке, выуживая купюру.
– Спасибо, что выручила.
Машинально принимаю, пытаясь вспомнить, когда успела занять ей, но мысли путаются.
– Всё нормально? – брови соседки сдвигаются на переносице. Наверное, вид у меня пришибленный, иначе она бы не спросила.
– Всё отлично, – нагло вру, не собираясь впускать в жизнь постороннего человека.
– Если могу помочь, – настаивает, но качаю головой. Мечтаю оказаться одна, чтобы никто не лез в душу.
– Ладно, пойду, – понимает моё настроение и действительно делает несколько неуверенных шагов от машины, но тут же возвращается. – У меня есть вино, – говорит, и я не понимаю, к чему клонит. – Однажды меня бросил мужчина, – продолжает, и я прикидываю, что ей около тридцати. Почти как мне, только заводить подъездные знакомства не собираюсь. – Не однажды, конечно, – уточняет, только к чему мне эта информация? – Егор тебе изменил?
Чёрт! Неужели, это так очевидно? Сглатываю, не собираясь распространяться, хотя скоро об этом станет известно.
– Не хочу говорить, – признаюсь честно, но в голове набатом звучит вопрос: откуда она узнала? – Ехать надо, – вставляю ключ в зажигание и проворачиваю до рыка двигателя.
– Я видела их, – отвечает на немой вопрос, и я замираю. Смотрю в руль, не в силах поднять глаза. Неужели, все видели, кроме меня, а я была слишком занята планированием беременности, чтобы замечать подобное.
– Лиза? – наконец уточняю имя.
– Рита, – поправляет меня, только разве сейчас это важно?
– Я поеду, – не хочу вдаваться в подробности, при каких обстоятельствах соседка встретила их, и перевожу рычаг переключения передач на скорость.
– Это просто надо пережить, – напутствует меня, и машина шуршит колёсами по асфальту, оставляя позади прошлое, в которое нет возврата, но в котором я была счастлива.
Егор мой первый мужчина, от этого ещё больнее, жаль, что я не только не первая женщина в его жизни, но и не единственная. Вжимаю педаль газа, ускоряя темп, только сейчас понимаю, что меня нигде не ждут. Я не могла остаться там, с ними. Он растоптал мою любовь, заставил усомниться в себе, но гордость никто не отменял. Как бы я не любила, терпеть подобное не стану.
В салоне раздался звонок. «Любимая» сестра разыскивала меня, наверное, волнуется. Хочется послать всех к чёрту, но я сдерживаюсь. Не хочу отвечать, не для того уехала, выслушав на прощание, какая я стала никчёмная. Нет, не от сестры, от собственного мужа, она делала вид, что спит. Хотя это вряд ли возможно, учитывая, что мы с Уваровым ругались.
– Да ты когда на себя последний раз в зеркало смотрела? – слова как нож, ранят в самое сердце. Скажи мне кто другой подобное, вынесла бы стойко, но слышать такое от Егора…
– Ещё заплачь! – ухмылялся Уваров, и я не узнавала собственного мужа. Неимоверными усилиями сдерживалась, обещая себе, что как только он уйдёт, позволю разреветься. Сжимала зубы так, что сводило скулы.
«Я сильная, я выдержу», – повторяла, как мантру, прожигая глазами первую любовь. Как он изменился за эти несколько лет, не только внешне, даже взгляд стал каким-то хищным. Если бы я только знала, что дела с Зотовым приведут нас к такому, ни за что бы не стала знакомить мужа со старым другом. Если бы я только знала, на что способна моя сестра…
Нож, застрявший между лопаток, когда я увидела их в нашей спальне, пронзил так, что, казалось, будто невозможно вдохнуть. Ноги подкосились, и я готова была упасть прямо там, видя их в объятиях друг друга. Стена стала упором, и я вышла в коридор, не зная, стоит ли мне кричать или же простой уйти. Где руководство к действию, когда тебе изменяет муж с сестрой? Его попросту нет. К такому в жизни не готовят, и мне придётся самой искать выход.
Резкий сигнал обгоняющего авто заставил вздрогнуть и осознать, что я в потоке машин, но цели у меня не было. Мать недавно пережила инсульт, только-только начала отходить, я просто не могу заявиться к ней и сказать, что ушла от Егора. Она слишком любит зятя, слишком высоко мнения о нём, слишком доверяет племяннице, чтобы я огорошила её сообщением о том, что эти двое за моей спиной совершили предательство. Если я хочу убить собственную мать, следует ехать прямиком к ней, но я не желала никому зла. К тому же сейчас там Надя, мать Ники, из-за которой я, собственно, и уехала из дома.
Когда тётка позвонила и попросила приютить на какое-то время двоюродную сестру, я не была против. Комнат хватало, пока мы с Егором не обзавелись детьми, можно было помочь Нике встать на ноги. Она пережила абьюз и решила начать с нуля, переехав из города, где жила последние три года, в наш. Чтобы пережить страшные моменты своей жизни, чтобы встать на ноги, чтобы забрать у меня мужа.
Могла ли я представить, что всё закончится подобным образом? Нет. Нет и ещё раз НЕТ. Потому что, ставя себя на её место, никогда бы не поступила так.
Вспышка, и я снова вижу её обнажённую спину на нашей постели, и слёзы, наконец, находят выход наружу, и падают первыми каплями на круглый значок BMW в центре руля.
Глава 2
Я не собиралась устраивать гонки со смертью, но отчего-то мимо пролетает перечёркнутая вывеска города, и я мчу по трассе на запад. Может уехать? Быстро отметаю глупую мысль, закравшуюся в голову, но хода не сбавляю, чувствуя, как скорость придаёт сил. Во-первых, я не могу оставить мать, она всё ещё слаба и нуждается во мне. Как только тётка отчалит, на мои плечи ляжет забота. Конечно, я способна оплатить сиделку, но как объясню своё отсутствие? Да и что дадут несколько дней?
Во-вторых, работу никто не отменял. У Важи дела идут не очень, кажется, скоро ресторан перекочует в другие руки, но я стараюсь держать на плаву то, что давно дало течь. Использую доступные средства и связи, жаль, это не может покрыть всего. Не могу подвести Важу.
Резко сбавляю скорость, и следующее за мной авто чуть не врезается в бампер, сигналит, но тут же мчит дальше, а я торможу на обочине, включая аварийки. Рука пробирается пятерней по волосам, разделяя их на пряди, поворачиваю зеркало заднего вида, рассматривая себя.
«Да ты когда на себя последний раз в зеркало смотрела?» – всплывают в памяти слова.
Я не уродина, далеко нет. Мужчины делают мне комплименты, даже не знаю, почему он хотел задеть меня именно таким способом. Возможно, немного набрала за последний год. Сидела на таблетках, не по собственным причудам, дело в ребёнке, которого я так хотела. Уваров говорил, что есть желание, только теперь кажется, будто внутри него что-то противилось, потому попытки не увенчались успехом.
Оглядываю себя внимательно в небольшое продолговатое зеркало. Нас считали красивой парой, он сам делал комплименты и говорил, что ему нравиться во мне всё. Лгал? Наверное, со временем мужчине приедается его женщина, но в чём же виновата она? В чём виновата я, что он не просто мне изменил, а сделал это с моей сестрой.
Есть ли отдельный котёл в аду для предателей? Предлагаю сварить в нём всех, кто сделал больно. Добро пожаловать в котёл, Уваров и Вероника. Усмехаюсь, только делаю вид, что не больно, на самом деле понимаю, что уже час только и думаю, что о них. Опять звонок, на этот раз от Егора. Лёгок на помине. Сбрасываю вызов. Мне не о чём с ним говорить. Он и так позволил себе слишком многое.
Рядом останавливается машина ДПС, и я чертыхаюсь. Больше всего на свете боюсь врачей и полиции. Мигалки отражаются в зеркало, и я опускаю стекло, натягивая невинную улыбку. Быстро оцениваю ситуацию, понимая, что здесь стоять нельзя, потому придётся включить обаяние.
– Добрый вечер. Лейтенант Юрьев, – представляется сотрудник, осматривая салон, а я уже протягиваю документы. Выслушиваю, что здесь стоянка запрещена, обещаю, что больше так не буду, и принимаю обратно права и СТС. Хорошо, что совсем недавно машину оформили на меня, а то обязательно бы и к этому пристали. Смотрю, как Юрьев направляется к своей машине, и включаю поворотник. Выезжаю по правилам в поисках места для разворота. Надо ехать обратно, только пока ещё не решила куда.
Новый звонок, будто все сговорились. На этот раз Мила. Хороших подруг днём с огнём не сыщешь. С Милкой знакомы с института, пожалуй, сейчас она единственная, к кому можно без проблем завалиться хоть ночью.
– Да, – отвечаю, и по салону разливается её голос.
– Слава Богу, – говорит вместо приветствия, и в голосе слышится облегчение. – Где ты, Кира?
– Скоро буду у тебя, – разрешения можно не спрашивать, она всегда рада.
– Мне звонил Егор, – продолжает, и всё встаёт на место. – Он волнуется.
– Да ладно, – я картинно смеюсь, но выходит как-то коряво. – Зачем звонил не сказал?
– Ну так ищет тебя! Кир, что случилось?
– Приеду – расскажу, – обещаю, пока мимо проносится вывеска какого-то села. Чёрт, я так и не развернулась. Бросаю взгляд в зеркало, на дороге чисто. Прерывистая полоса говорит о том, что манёвр разрешён, и я перемещаюсь на другую половину.
– Слушай, если у тебя сегодня останусь, ничего? – решаю спросить сразу.
– Ясно, – хмыкает. – Поссорились, значит. Конечно, оставайся. Надеюсь, я не усугублю положение.
– Он мне изменил! – внезапно выпаливаю, хотя хотела видеть её выражение лица, когда сообщу новость.
Секундное молчание, кажется, Милка переваривает мои слова, а потом какое-то кряхтение в трубку.
– Может, всё не так, как ты думаешь?! – предполагает. – В телефоне что-то нашла?
– В кровати! – усмехаюсь. Она всегда действовала на меня положительно, вот и сейчас, когда Милка позвонила, я чувствую, что за счастье ещё можно побороться. Не за то, чтобы быть с Егором, нет, это я твёрдо решила, пусть и прошло мало времени, за шанс снова стать счастливой.
– Вот козёл! – выдыхает она, и я чувствую даже на расстоянии, как ей меня жалко. Она не врёт, а, если так, тогда я ничего не понимаю в людях.
– Так что ни ЧТО-то нашла, а КОГО-то! – добавляю, оставляя информацию о сестре, как вишенку на торте, для пущего эффекта. Рассказывать почему-то смешно, будто не я видела, не я чувствовала и горела внутри, а кто-то другой. Я ещё не раз заплачу, пытаясь разорвать связь между мной и Уваровым, но сейчас хоть немного легче.
– Так, Кирюха, – она берёт всё в свои руки, как всегда в институтские времена. – Я в магазин, подождёшь меня около подъезда, тут на сухую посидеть не выйдет.
– Завтра на работу, – сопротивляюсь, но слабо. Сама понимаю, что хочется разрядки, подпитать нервы и просто расслабиться. Анестезия.
– Всем на работу! – хмыкает Милка. – Вспомни, как в общаге до утра не спали, а потом на пары спокойно шли.
– Так когда это было!
– Главное, что это были мы, – отмахивается она. – Всё, до встречи.
Щелчок говорит о том, что Милка повесила трубку. Бросаю взгляд на противоположную сторону, ДПС всё так же там. На всякий случай накидываю ремень и снова задумываюсь.
Ника у нас чуть больше месяца, я не гнала её, мы с Егором решили, что человеку надо отсидеться, подумать. Оказывается, у него были на неё совсем другие планы.
Я всегда была к ней добра, даже помогла устроиться на работу. Теперь уже не знаю, ходила она туда или же только делала вид. Дело нехитрое – прыгнуть в постель к чужому мужику, правда, не представляю себя в подобной роли. До этого момента не видела и её. По салону снова разносится звонок. Я сегодня нарасхват. На этот раз тётка. Неужели они обзвонили всех общих знакомых, чтобы меня найти? Наверное, интересно, к кому побегу зализывать раны.
«Опять твой звонил, я сказала, что ты не отвечаешь», – всплыло сообщение от Милки.
– Спасибо, – поблагодарила, будто подруга могла меня слышать. Не хочу, чтобы знал, где я. С чего вообще такая забота, после того, как вывалил ушат грязи на мою голову? Он даже не чувствовал вины. Просто встал и вышел вместе со мной, пока эта стерва продолжала наслаждаться мягкостью кровати. Я была слишком ошарашена, чтобы спрашивать что-то, будто слова застряли в горле, а в голове пустота.
– Что ты здесь делаешь? – первое, что спросил, и я открыла рот от удивления.
– Живу! – выдохнула, не понимая, почему вообще должна оправдываться.
– Ника сказала, что у тебя встреча!
В тот момент я поняла, что она сделала это нарочно, но это уже не важно. Страшно, когда из тебя делают полную дуру.
– Только не устраивай сцен! – скривился он, не зная, что ещё говорить.
Я бросилась в кладовку, вытаскивая чемодан, который за что-то зацепился и усложнил мне задачу.
– Помогу, – подошёл Егор. Реально хотел помочь жене собрать вещи?
– Без тебя справлюсь, – дёрнула ручку, чемодан освободился, и резкий толчок откинул назад. Что-то грохнуло, упав, но мне было всё равно. – Ненавижу тебя, ненавижу! – Я прошла мимо, прямиком в комнату. Бесстыжая сестрёнка даже не удосужилась прикрыться или встать. Распахнув двери шкафа, сгребла первое попавшееся и бросила в разинутую пасть чемодана, слушая тираду от мужа и сдерживая слёзы внутри. Хорошо ещё, что нет детей, которым придётся объяснять, что папа – предатель. В остальном – дело простое. Замести осколки разочарования, выдрать цепкую любовь из груди, собрать воедино разрушенные надежды.
Интересно, сколько они уже обманывают меня? Хотя зачем это знать, будто информация принесёт что-то, кроме боли. Надя осталась не отвеченным звонком, но я тут же схватила телефон, чтобы перезвонить. Вдруг дело в матери.
– Алло, – ответила она, а я уже принялась нервничать, накручивая себя и рисуя ужасные картины.
– Здравствуйте, тёть Надь, – отозвалась. – Как мама?
– Всё хорошо, привет тебе передаёт.
– И ей, – выдохнула я спокойнее. – Что звонили?
– Вероничка тебя спрашивала, говорит, не отвечаешь, думала, ты у нас.
Вероничка. Меня чуть не вырывало. Наверное, она не первый раз называет так дочку, но заметила я только сейчас. Спрашивает она. Для какой цели? Ага, побежала я больной матери докладывать, что у нас дома происходит.
– Ладно, тёть Надь, бежать мне пора.
– Ты перезвони ей, она просила.
– До свидания. – Я отключила звонок и передёрнулась. Какого чёрта им вообще от меня надо? Что-то она не рвалась общаться, когда я была дома, а теперь соизволила. Да и о чём говорить? Что любит Уваров на завтрак? Самое главное она, кажется, усвоила. Как надо вести себя в постели, с остальным тоже разберётся.
Я припарковалась около дома Милки и выглянула, рассматривая, горит ли свет в окнах. Набрала ей, и она просила подождать. Откинулась на спинке, закрыв от усталости глаза. Я и впрямь выдохлась в рабочей гонке, гонке за беременностью, а теперь в семейной. Впереди была гонка «Не умри от боли и разочарования».
– Спит она, – Милка поцеловала меня в щёку, засунувшись в открытое окно, а я даже не заметила, как она подошла. – Вещи где? – поинтересовалась, и только сейчас я заметила за её спиной какого-то мужчину. Сдвинув брови на переносице, я пыталась идентифицировать её спутника.
– Не поможет, – усмехнулась она. – Ты его не знаешь. Открывай багажник, – скомандовала мне, – Юджин, хватай вещи.
– Юджин? – переспросила я, ничего не понимая. – Американец?
Милка расхохоталась.
– Слышал, Женька, тебя в иностранцы записали, – рассмеялась подруга. – Ну, давай-давай, – подгоняла меня. – Коньяк стынет.
Высокий мужчина с лёгкостью вытащил канареечный чемодан, с которым смотрелся довольно нелепо, и понёс в сторону серой девятиэтажки.
Глава 3
Я выбралась из машины, смотря вслед незнакомцу, и нажала сигналку.
– Нравится? – толкнула в бок Милка.
– Да ну тебя, – я цокнула языком, скривившись. – Ты забыла, что я обманутая жена и должна пребывать в горе? Тем более ещё и суток не прошло.
– Кому должна? Уварову? Ни черта ты ему не должна, Кирюха.
Как-то сложилось, что Милка и Егор не очень сошлись, они не ладили друг с другом, потому общение с подругой всегда было тет-а-тет. Я даже удивилась, что он ей сегодня позвонил.
– Я потому твоего мужа и на дух не переносила, – будто осознала Милка в чём крылась неприязнь к мужчине. – Чуйка, – потрогала свой нос, – прошу, – придержала подъездную дверь, пропуская меня внутрь.
– Оставишь около квартиры, – напутствовала мужчину Милка, перед тем как дверь лифта закрылась перед нашим носом.
– Хороший парень, – кивнула на уехавшего вверх. – Жалко, что женат.
Я округлила глаза, ошарашенно глядя на подругу. Неужели она тоже такая? Меня жалеет, а сама спит с женатым мужчиной, пусть и таким симпатичным.
– Чего? – не поняла она моего удивления.
– Ты с ним? – вытянула я указательный палец вверх.
– Перцева! – пришла пора удивляться ей. – Ты меня за кого принимаешь? – она увидела, что на маленьком экране загорелась красная шестёрка и тут же нажала кнопку вызова. – Я, конечно, девушка одинокая, но разборчивая! Для меня штамп в паспорте – харам!
Я выдохнула шумно, испытывая облегчение. Не знаю, как смотрела бы на неё после того, что случилось сегодня.
– Это сосед, мы с его женой иногда на пробежку вместе выходим. А он помогает, если мужская помощь требуется. Встретила его, попросила твои вещи захватить, так что не придумывай.
Лифт приехал, распахивая перед нами двери.
– Если что, Анька в курсе, – добавила, впихивая меня внутрь, – ну, жена его, – уточнила.
Чемодан сиротливо стоял около двери, и Милка, открыв ключом замок, приглашающе указала рукой внутрь.
– Живи у меня, сколько надо. Для того и подруги созданы. Так, – прикидывала она, куда разместить чемодан. – В твою комнату отнесу, – подняла и потащила по направлению к залу.
– У меня есть комната? – усмехнулась я, сбрасывая босоножки. Только сейчас поняла, что всё ещё в пиджаке, который прилип ко всем открытым местам. С радостью скинула его, вешая в коридоре.
– Мой дом – твой дом, – улыбалась Милка. – Только не подумай, что я рада, – тут же предупредила, выставив палец в мою сторону. – Скорблю вместе с тобой по молодым, погибшим зазря годам. – Она утащила пакет с продуктами на кухню и крикнула оттуда. – Голодная?
Я задумалась, но ответить мне не дали.
– Хотя чего спрашиваю, – сама с собой говорила Сологуб, доставая покупки на стол, когда я вошла на кухню. – У меня тут небольшой бардак, – сразу предупредила, махнув рукой в сторону раковины, где действительно стояла гора немытой посуды.
– Намёк? – уточнила я.
– Сегодня ты гостья, – раздавала роли Милка. – Завтра сожительница.
– Звучит не очень, – улыбнулась я.
– Вспомним общажные времена.
На столе разместилась колбасная нарезка, куски сыра, две приземистые стопки и дольки лимона. Смяла пакет, отправляя его в один из ящиков, и открыла холодильник.
– Я же холостячка, – напомнила, – много не готовлю, но сегодня тебе повезло. – Тёмно-синяя кастрюля установилась на плиту. – Борщ!
– Общажный, – уточнила я.
– Другого не держу.
Я уселась за стол и осматривала кухню, не зная, чем себя занять, пока Милка колдовала над плитой. Доставала тарелки, разливала бордовый борщ, устанавливая передо мной.
– Пробуй, – выдала ложку, усаживаясь рядом.
Я и сама не знала, какая голодная. Первая же ложка показалась такой вкусной, что я невольно замычала.
– Обалденно!
– Видишь, оно того стоило, – пожала плечами Милка. – Уваров изменил тебе не зря.
Отчего-то её шутка, которая должна была разрядить остановку, отозвалась во мне болью, и я вспомнила, что не просто так сижу в гостях у лучшей подруги, а пришла к ней жить на неопределённый срок, пока не пойму, что же именно мне надо сделать, и как я хочу жить дальше.
– Извини, – спохватилась она, понимая, что сказала лишнего, а я замерла, чувствуя, как слёзы подбираются к глазам снова. Будто терпела всё это время для того, чтобы выплакаться здесь, рядом с лучшей подругой.
– Перцева, – Милка скуксилась, смотря на меня, и столько жалости было в её взгляде, что я потекла. Закусив губу, смотрела на потолок, пытаясь морганием загнать обратно ненужные слёзы. В руке всё ещё зажата ложка, а я сражаюсь с накатывающими эмоциями.
Милка схватила стопку, вставляя мне в руку, и тут же взяла свою. Тоста не было, она просто дотронулась до стекла в моей ладони, которое издало звук, похожий на хрюканье, и опрокинула в себя содержимое. Потянулась за лимоном, закусывая янтарную горечь.
– Давай, – подтолкнула мою кисть ко рту, и я послушалась. Гортань обожгло. Так давно не пила тяжёлого алкоголя, что не ожидала подобной реакции. – Вот, – всунула мне в губы кислый полукруг Милка, пытаясь быть полезной. – А теперь борщ ешь, чтоб не развезло.
Я прижала к губам кулак, пытаясь усмирить желудок, а потом последовала её совету, раздумывая о том: стыдно ли плакать при ней.
– Если хочешь, могу уйти, – внезапно предложила, будто чувствуя мои сомнения.
– Это твой дом, – запротестовала я.
– И это не значит, что стану лезть к тебе в душу, если ты меня не попросишь.
– Спасибо, – моя ладонь накрыла её руку, и я благодарно кивнула. Я действительно была признательна ей хотя бы за то, что она не ищет подробностей, что не накинулась на меня с порога с вопросами, что не чувствую от неё злорадства или дежурных фраз: а я же говорила. Что она просто есть здесь и сейчас со своей тарелкой борща и понимающей душой.
– Я же его так люблю, – мои ладони метнулись к лицу, закрывая плачущие глаза. Только ни к чему, она и так видела, что творится внутри меня. Быстро наполнила стопки ещё раз, протягивая снова.
– Лекарство, – оповестила, и я шумно выдула воздух из лёгких через вытянутые трубочкой губы, быстро моргая. Согласно кивнула несколько раз и повторила манипуляцию, еле проталкивая содержимое внутрь. Годовое алкогольное воздержание ради беременности подошло к концу, теперь мне плевать на правила, я сама стану устанавливать их. Нет, я не перестала желать стать матерью, просто сейчас, в моём положении, это такое ненужное и никчёмное желание, потому что у ребёнка должны быть мать и отец. Считайте меня устаревшей, но в моей неполноценной семье всегда чего-то не хватало. Отца. Жаль, что только мне. Ему как раз хватало всего в новой семье, куда он ушёл устраивать своё счастье. А я осталась эгоистично воспитываться в одна с матерью-одиночкой.
Обиды на мать нет, она делала из моего детство счастливое, как только получалось, пока отец спускал на новую семью все имеющиеся доходы.
– Плохо, да? – вздохнула Милка, не зная, как помочь. – Болезнь надо лечить. Если маскировать раны, они всё равно рано или поздно вскроются гнойниками. Мой тебе совет – выплачь всё, что накопилось. Слёзы смоют твою боль, может, сейчас так не кажется, но со временем осознаешь, что это правда.
– Это была Ника, – я решила, что украшу этот торт той самой вишней именно сейчас. Пришло время. Глаза в стол, но потом всё же подняла взгляд, встречаясь с зелёными глазами подруги.
– Ника, – раздумывала Мила над именем, пытаясь понять, кого из нашего окружения так зовут.
– Моя сестра, – решила я облегчить её поиски.
Подруга замерла, перестав моргать, а потом покачала головой, обхватив её руками.
– Это та бедная овечка, которую ты пригрела в своём доме?
Я ответила глазами «Да», сомкнув на мгновение веки.
– Наверное, тут что-то следует сказать, но я пока в шоке, – она потянулась за бутылкой, намереваясь спаивать меня дальше. – За тех, кто никогда не предаст, – наконец, произнесла первый тост, не отводя от меня взгляда, и я поняла, что с ней пройти этот путь будет значительно легче.
