Текст книги "Жизнь продолжается (СИ)"
Автор книги: Ирина Коваленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Потом он замолчал, быстро разделся и нырнул в воду. Маша, разумеется, не последовала за ним, а наоборот, отошла в сторону, сделав вид, что рассматривает пальмы. На самом деле она просто не хотела, чтобы он видел её слёзы. Красота райского острова за считанные секунды померкла для девушки, теперь она больше не видела этого непривычного для неё буйства красок, она вообще ничего не замечала вокруг себя, а все её мысли были связаны лишь с той глупостью, которую она только что совершила. Девушка отчётливо понимала, что одна её фраза, одно слово, одно имя перечеркнули всю историю их отношений с Давидом. А ведь ещё несколько минут назад она чувствовала такой счастливой! Маша горько вздохнула, присев на песок. Он был очень мягким, словно манная крупа, а на нём лежали выброшенные из моря ночными волнами ракушки. Маша подняла одну из этих ракушек и положила в карман шортиков, которые были надеты на ней. Ей вдруг остро захотелось унести с собой хоть кусочек этого райского места, где она могла быть такой счастливой... Девушка смахнула слёзы и встала. Давид всё ещё плавал. Наверное, это помогало ему успокоиться. Он появился спустя полчаса. Видимо, вдоволь наплавался и выглядел более спокойным, чем был перед купанием.
– А ты почему не плаваешь? – Небрежно спросил он Машу, упав на песок, – Водичка замечательная! И намного чище, чем там, около Плайя-Реаль!
– Я не хочу купаться, – нехотя ответила девушка, и немного подумав, добавила, – мне очень обидно, что всё так вышло. Давид, мне очень жаль, что...
– А мне не жаль, – он оборвал её на полуслове, – и уже ни капли не обидно. Я уже успокоился и всё понимаю. Я изначально должен был это понимать. Ведь я похож на него, очень похож. Только, конечно, он был лучше меня. Он же был знаменитость, звезда эстрады. Понятно, что он куда интереснее, чем я, простой агроном!
– Не говори так, Давид, умоляю. И потом, ты тоже мог бы стать певцом, у тебя такой же голос, как у Ивана, ведь он... – Маша хотела сказать "ведь он твой отец", но вспомнив обещание, данное Алле, резко замолчала.
– Я не хочу быть певцом и не хочу быть таким, как он, Мария! – В сердцах выкрикнул Давид, хватая с песка свои джинсы и футболку, – И если тебе нужна копия твоего кумира, то ты зря надеешься, я никогда не стану таким, как он. Никогда.
На это Маше нечего было возразить. И сказать тоже было нечего. По сути Давид был прав – всё это время, что они провели вместе, она постоянно сравнивала его с Иваном, пытаясь найти объяснение их удивительному сходству. Сам Давид её не интересовал. Да, ей было приятно с ним, ей нравились его ухаживания, его разговор с таким необычным для неё акцентом, но каждый раз, когда он прикасался к ней, когда целовал её, смотрел ей в глаза, она, пусть даже и на подсознательном уровне, думала об Иване, представляя его на месте Давида.
Когда они уже были в порту Плайя-Реаль, Маша всё же решилась спросить то, что волновало её сейчас больше всего.
– Так что ты решил с поездкой в Россию? Всё остаётся в силе? Ты хочешь переехать в Москву?
– Прежде я должен разобраться в тайнах моей семьи, – ответил он, даже не посмотрев на Машу, – и тогда я точно решу, что буду делать дальше и поеду ли куда-нибудь с этого острова. Но прежде я должен всё выяснить.
Простились они прохладно, Давид даже не пообещал, что позвонит Маше, да и она, конечно, ни на что не намекала. Она понимала его состояние, хотя ей было очень больно. Несмотря ни на что, ей очень не хотелось его потерять. Как когда-то она потеряла Ивана...
"Не говори ерунды, – это был её внутренний голос, – они никогда тебе не принадлежали. И поэтому ты не могла их потерять"
"Но ведь Давид говорил, что я ему нравлюсь" – Маша мысленно возразила самой себе.
"Да, нравилась, но этого мало. Сейчас он всё понял и смотрит на тебя иначе. А ты всегда его воспринимала только как копию любимого певца!"
На это Маше нечего было возразить, и она, ускорив шаг, направилась к своему отелю...
Глава 7.
Москва, 2021 г.
Сангрия закончилась весьма неожиданно, что окончательно испортило настроение Лилии. Но ничего не поделаешь! Значит, нужно заняться чем-то другим. Тяжело вздохнув, женщина встала из-за стола и подошла к комоду, в котором хранила альбомы с фотографиями. Немного постояв, она всё же достала оттуда один, самый старый альбом, и прижав его к груди, начала вспоминать...
При рождении ей повезло лишь в одном – она родилась в Москве, что в те годы уже можно было считать удачей. Родители Лилии были приезжими – отец родился в небольшом посёлке на Западной Украине, а мамины родители были коренными жителями рязанской области. Семья Стрелецких жила в общежитии, где у них была лишь небольшая комната, а всё остальное было общим – кухня, ванная, коридор. Родителей Лилии это вполне устраивало, так как к лучшим условиям они просто не были приучены от рождения. Амбиций у них тоже особо не было – лишь бы была крыша над головой, самая простая еда и дешёвая одежда. Отец иногда выпивал, но буйным алкоголиком никогда не был. Выпьет, посидит полчаса у телевизора и захрапит на всю комнату. Мать это вполне устраивало. Она никогда ни на что не жаловалась, и Лилю приучала быть такой же – довольствоваться тем, что есть и не засматриваться на то, что им, простым смертным, недоступно. "Лучше синица в руке, чем журавль в небе, Лиля, – то и дело повторяла мать, – Выше своей головы не прыгнешь. Лучше жить и радоваться тому, что имеешь, чем мечтать о том, что всё равно никогда твоим не будет..." Лиля для вида соглашалась с матерью, а про себя молча недоумевала, как её мама, будучи такой красивой женщиной, согласна жить в таких условиях и не хочет ничего менять! Да она бы на месте мамы... Впрочем, тогда Лиля ещё толком не знала, чтобы она делала, окажись на месте мамы. Но одно Лиля знала точно – так, как мама, она свою жизнь прожить не хочет, и никакая синица в руке ей не нужна. И журавль тоже. Ей нужен павлин– роскошная, экзотическая птица, которая величественно расхаживает по королевским дворцам. Именно в таком дворце и должна жить она, Лилия Стрелецкая! А не в комнате метр на метр с облезлой мебелью, которую всю заблевал отец, будучи в нетрезвом состоянии. Больше всего Лиля любила ходить в гости. К своим одноклассницам, которые жили в отдельных квартирах. И в этих квартирах была красивая дорогая мебель, ковры, дорогая посуда, вкусная еда. С раннего детства Лиля умела выбирать подруг, и такая дружба приносила ей немало пользы. Подруги отдавали ей надоевшую им одежду, угощали вкусными конфетами, на праздники делали подарки. Такие, которых родители не могли ей сделать – например, маленький флакончик с туалетной водой, разноцветные заколки, набор импортных карандашей и прочие приятные мелочи. Родители одной из Лилиных подружек частенько ездили в командировки за границу, откуда привозили всякие диковинные, непривычные для Лили вещи. Она любила бывать у них в гостях, так как подружка частенько угощала её импортными сладостями, а также показывала ей подарки родителей, которые те привозили из каждой заграничной командировки.
"У меня тоже однажды всё это будет, – думала Лиля, глядя на красивые китайские платья, которыми хвасталась подружка, – и платья китайские, и обувь югославская, и джинсы, и красивые кофточки, и много чего ещё. Я не хочу быть такой, как мама. Я буду стремиться к лучшей жизни, и я уверена, что у меня всё получится".
Тяжелее всего Лиле приходилось после летних каникул. Подружки хвалились перед ней отпусками у моря и поездками за границу, в то время как Лиля могла рассказать им только, о том, как они с мамой ездили в родную мамину деревню, где она жила в комнате на десять человек и весь отпуск торчала либо на огороде, помогая бабушке полоть грядки, либо на мутном пруду недалеко от их полуразвалившегося дома.
Когда Лиля перешла в девятый класс, у неё начали появляться первые поклонники. Несмотря на то, что Лиля одевалась очень просто (точнее говоря, её так одевали родители), к пятнадцати годам девушка похорошела и буквально за несколько месяцев превратилась из гадкого утёнка в роскошного лебедя. У неё были красивые серые глаза, чуточку раскосые, что придавало её лицу некую оригинальность, а также роскошные пепельные волосы, очень редкого оттенка, которые красивым серебристым водопадом струились по её худеньким плечикам. Мальчики стали всё чаще куда-то приглашать красавицу, но Лиля не торопилась с выбором. Она ждала настоящей удачи. И дождалась.
Это случилось уже после того, как Лиля закончила школу. Отучилась она хорошо, но круглой отличницей не была. Всю свою юность Лиля грезила о карьере актрисы, однако о поступлении на актёрский факультет ей пришлось забыть – родители дали ей понять, что это невозможно, и Лиля была вынуждена выбрать профессию поскромнее – она решила учиться на экономиста. В те годы это было престижно, хотя мечтала Лиля, конечно, о другом. В тот летний вечер Лиля и две её подруги бродили по улицам Москвы, обсуждая планы на будущее. Обе Лилины подруги были безумно влюблены в своих парней и говорили лишь о них и о том, как хотят побыстрее выйти за них замуж.
"И что хорошего в этой любви? – Думала Лиля, краем уха слушая мечты подруг, – Выйдут замуж за нищих студентов, переедут в общежитие, и будут жить также, как мои родители. Каждый день одно и то же – работа и плита. Пьяный муж и орущие дети. И это счастье? Мечта жизни? Как же это смешно!"
Она едва слышно усмехнулась, но подруги, поглощенные своими мечтами о семейной жизни даже не обратили на это внимание. Потом девушки решили зайти в кафе – поесть мороженого, и когда они втроём расположились за одним из столиков, к ним подошёл мужчина, который внимательно смотрел на одну из них. Этой счастливицей, конечно же, была Лилия Стрелецкая.
– Девушка, я вас давно приглядел, – сказал он, обращаясь к Лиле, – только не пугайтесь, я не буду к вам приставать. У меня есть предложение получше. Я хочу пригласить вас поучаствовать в конкурсе красоты.
И в подтверждение серьёзности своих слов оставил свои координаты и адрес, куда Лиля должна прийти, чтобы попасть на конкурс. Конечно, Лиля считала себя красивой. И была уверена, что именно благодаря своей незаурядной внешности она сможет добиться многого в этой жизни. Но в такой неожиданный успех сразу не поверила. Всю ночь обдумывала заманчивое предложение, взвешивала все "за" и "против", а наутро, разумеется, втайне от родителей, всё же рискнула. Взяв с собой одну из подруг, которая была с ней накануне вечером.
На конкурс Лилю приняли, правда, написали много условий. Нужна была новая одежда, косметика, умение ходить по подиуму и прочее. Разумеется, Лиля не собиралась сдаваться без боя. Она заняла в долг, но купила всё необходимое. Потом неделю тренировалась, ходила с книжкой на голове. Было очень тяжело, но Лиля выдержала. Родители были очень недовольны этой затеей и требовали от дочери немедленно взяться за ум. Они считали, что ничего хорошего из этого конкурса не выйдет, а из Лили могут сделать шлюху.
– Да лучше быть шлюхой, чем жить так, как вы! – В сердцах выкрикнула девушка. – Вот скажи, мама, что у тебя за жизнь? Стоять целый вечер на этой грязной кухне? Мыть за папой блевотину? А с утра опять на работу бежать, по любой погоде...
– Замолчи! – Отец не выдержал и ударил дочь по лицу, – Твоя мама достойная женщина...
– Достойная женщина? – Лиля криво усмехнулась, – Да что же тут достойного, в такой жизни? Жить с вонючим алкоголиком, это, что ли, достоинство?!
Отец опять замахнулся, но его остановила мать. Она рыдала и умоляла его не бить Лилю. В тот же вечер Лиля ушла из дома. Жила у подруги, родители которой всё лето проводили на своей подмосковной даче. Конкурс Лилия выиграла, так как ей удалось соблазнить одного из главных его организаторов. И здесь Лиля всё рассчитала верно – она не просто соблазнила влиятельного человека, она ВЫГОДНО ПРОДАЛА свою девственность, обменяв её на титул королевы красоты. Дальше был ещё конкурс, показы моделей, съёмки в музыкальных клипах, в рекламе. Институт Лиля, конечно, бросила, не проучившись и полгода, о чём впоследствии ни капли не жалела. У неё был богатый любовник (тот самый, которому она вручила свою невинность за титул королевы красоты), который покупал ей дорогие подарки и возил на престижные заграничные курорты, а также раскручивал её карьеру. Мечта Лили, наконец-то, сбылась – она попала в тот мир, который с раннего детства считала своим, теперь она была на СВОЁМ МЕСТЕ, там, где должна была быть.
Разумеется, любовника Лилия позже сменила. Нашла телепродюсера, который помог начинающей звёздочки, наконец, добраться до её давней мечты – большого экрана. Правда, начинала Лилия с телесериалов, которые в те времена только-только начали сниматься в России. На центральном ТВ их было тогда ещё совсем немного, и по сей причине актёры, которые там снимались, на другой день просыпались знаменитыми. После этого имя Лилии Стрелецкой стало появляться в газетах, журналах и на ТВ – у неё брали интервью, приглашали на фотосессии и модные ток-шоу. Всё изменилось в тот момент, когда на пути Лилии появился он, Иван Милерис, восточный красавец с неповторимым голосом и невероятным мужским обаянием. Бедная Лилия, она так долго отказывалась признавать, что влюбилась по уши в Ивана, но не смогла Лилия устоять перед чарами того, в кого были влюблены миллионы женщин всего мира. Любовь ворвалась в её жизнь подобно урагану, снося всё на своём пути. Лилия была готова оставить карьеру, бросить все свои мечты и стать покорной домохозяйкой, которая будет печь блины и ждать своего мужа с гастролей, не требуя от него никаких объяснений и не закатывая ему сцены ревности из-за того, что в жёлтой прессе появились его фотографии с какой-нибудь юной моделькой. Ведь именно такую жену и хотел Иван! Чтобы сидела дома, рожала детей и не задавала лишних вопросов. И Лилия была на это согласна, пока однажды...
На этом её мысли оборвались. В порыве чувств женщина швырнула на пол альбом, из которого посыпались, словно осенние листья с деревьев, старые фотографии, и тихо заплакала, уткнувшись лицом в собственные ладони.
– Нет, я не могу уехать сейчас, – неожиданно произнесла Лилия, – пусть я рискую собственной жизнью, но я должна ЕГО увидеть. Даже если это будет последним, что я сделаю в этой жизни...
Коста-де-Эсмеральда, 2021 г.
Весь вечер Маша бродила по городу, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. Фотографировала немногочисленные достопримечательности Плайя-Реаль, сидела в кафешках, смотрела на море, пытаясь таким образом хоть немного отвлечься. Под вечер Маша решила, что завтра она поедет в Санта-Исабель, разумеется, одна и на целый день – только так она сможет хотя бы на время забыть о Давиде. Здесь, в Плайя-Реаль, это казалось ей практически невозможным.
Вернувшись в отель, Маша позвонила домой, а потом созвонилась с Алёной, которая опять общалась с Александром, гитаристом Милериса. Тот даже приглашал её в Москву и настаивал на личной встрече.
– И что ты ему ответила на это предложение? – Маша рассмеялась. – Согласилась или нет?
– Да ты что, Маша, я растерялась в первый момент, а потом сказала, что подумаю, чем наверняка его сильно огорчила. Хотя он вроде ничего такой! И не старый совсем. Он же был моложе Ивана на пять лет. Нет, конечно, до Ивана ему далеко, но нужно отметить, что выглядит он для своих лет весьма неплохо.
– Ты ему ничего не рассказала про... Давида? – Маше с трудом удалось произнести имя своего нового знакомого.
– Нет, а что я ему скажу? Что у Ивана есть внебрачный сын? Хотя... Это могло бы стать сенсацией, я понимаю, но... Кстати, Маша, слушай. Он же мне вчера показал фотки этой Илоны, ну, той девицы, в которую Иван влюбился в Израиле! Я была в шоке!
– Что? Такая страшная? Или, наоборот, невероятная красотка, даже красивее Стрелецкой в молодости?
– Нет, Маш, не в том дело, просто... – Алёна помедлила, – Эта девица была очень похожа на тебя, подруга! Такая же рыжеволосая, худенькая, фигурой похожа, да и в лице есть некоторое сходство.
– Что? – Услышав такое, Маша совсем растерялась. – Не может быть...
– Может быть, дорогая! И такое тоже может быть. В этой жизни я уже вообще ничему не удивлюсь, подруга. А Сашка сказал вчера, что у Ивана с детства была тяга к рыжеволосым женщинам, он с детства их любил, говорил, что именно такими он представлял принцесс из сказок.
– Но он же во всех интервью говорил, что ему нравятся блондинки! Такие, как Стрелецкая.
– Это он имидж себе такой создавал. Джентльмены предпочитают блондинок, – Алёна усмехнулась, – да и потом он же был жгучий брюнет, а таких почему-то всегда ставят в пару с блондинками. У него и в клипах всегда одни блондинки были, и на фотосессиях ему блондинок обычно подгоняли. Имидж у него был такой.
После разговора с Алёной, Маша вышла на балкон своего номера и посмотрела на небо. Нет, сегодня дождя точно не будет. На небе не было ни единого облачка, только звёзды загадочно мерцали, проникая своими острыми, бело-голубыми лучами из бесконечных глубин далёкого космоса. На эти же самые звёзды и Давид, который после такого неприятного расставания с Машей направился вовсе не домой, а к своему другу Алехандро, живущему недалеко от Плайя-Реаль.
– Что ты будешь делать дальше, Давид? – Приятель присел рядом с ним и протянул бутылку пива. – Холодное, выпей. Тебе расслабиться надо...
– Сейчас мне уже ничего не поможет, – Он нехотя открыл бутылку и, сделав из неё глоток, добавил, – Я чувствую себя таким потерянным, Але. Мне даже домой идти не хочется.
– Да брось ты хандрить, амиго! Это всё из-за этой рыжеволосой, да? Ты из-за неё такой?
– Она видит во мне этого... Ивана Милериса или как там его звали, – Давид поморщился, – скажи, Але, почему я так похож на него? Как ты думаешь, а?
– Ну, дык это ж нормально! У каждого в этом мире есть двойник! Я сам читал об этом.
– Но мы с ним похожи не только внешне. Маша говорит, что у нас и голоса похожи... И ещё эти странные видения! Але, иногда мне кажется, что я какой-то другой, не такой, как все. С детства такое ощущение! Как будто я это не я, и я сам себе не принадлежу, понимаешь?
– Честно? – Але громко захихикал, – Не очень. Ты какую-то ерунду городишь, старик. И слишком заморачиваешься из-за этих своих фантазий! Никакой ты не другой, ты такой же, как все. И не хандри, лучше подумай, что делать будешь. Уедешь в Россию или останешься здесь?
– Прежде я поговорю с отцом, Але. И он-то мне точно скажет правду. А потом я решу, что буду делать и куда направлюсь. Но всё это потом, сейчас главное дождаться отца.
...Рафаэль Фернандес прибыл в Кампо-Алегре на рассвете, но его жена уже не спала, она ждала его и была очень рада его возвращению.
– Пришлось отдать очень большие деньги, но уже через 2 дня будут готовы наши новые паспорта, -рассказывал он, наливая себе ещё кофе, который уже успела приготовить к его приезду Алла, – поместье уже продано, а деньги будут переведены на наш счёт в самое ближайшее время...
– Мы поедем в Южную Америку?
– Да, в Чили. Там живёт Серхио, мой старый приятель, мы с ним учились вместе в Москве. Для начала поживём там, а потом посмотрим, куда поедем дальше. Хотя мне очень тяжело уезжать с этого прекрасного острова, я не жалею, что принял это решение. Так мы спасём нашего сына.
– Давид не хочет с нами ехать, – немного помолчав, сказала Алла, – наш сын, Рафаэль, хочет поехать в Россию.
– Что за чёрт? – Рафаэль вскочил с места, швырнув на пол салфетку. В один момент у него пропал аппетит. Он нервно прошёлся по комнате, потом повернулся к жене, и темпераментно размахивая руками, произнёс, – Как Давиду только в голову пришла такая безумная идея? Нет, этого нельзя допустить, Давид не может уехать в Россию, только не это, нет!
Тяжело вздохнув, Алла была вынуждена рассказать мужу обо всём, что творилось во время его отсутствия, включая и визит Маши к ним домой.
– Ты правильно поступила, когда сказала этой девице, что Давид сын Ивана, – сделал заключение Рафаэль, внимательно выслушав жену, – но мы не должны допустить, чтобы Давид поехал в Россию. Если он там окажется, то всё раскроется, и все узнают правду о том, кто он такой..
– И кто я такой? – Рафаэль и Алла вздрогнули, услышав за спиной голос сына, – Папа, настал момент истины. Ты должен мне сказать всю правду. Почему мы бежим с Коста-де-Эсмеральда? И почему вы с мамой так боитесь того, что я поеду в Россию? Папа, я уже не ребёнок и прекрасно понимаю, что никакими проблемами с мафией тут и не пахнет! Вы боитесь не мафии, вы боитесь, что раскроется какой-то страшный секрет, ваш с мамой секрет, и этот секрет как-то связан со мной. Я всё понял, отец.
– Да, сынок, ты прав, – понимая, что отступать больше некуда, произнёс Рафаэль, – ты должен всё узнать прямо сейчас...
– Нет, Рафаэль, не надо! Прошу тебя! – Алла была близка к истерике, однако муж будто бы не слышал её мольбы, он подошёл к сыну, усадил его рядом с собой и попросил выслушать его внимательно, не перебивая. Поняв, что всё бесполезно, Алла выбежала из комнаты, громко рыдая, однако отец и сын никак не отреагировали на это, им было сейчас просто не до неё.
– Кто я, отец? – Дрожащим голосом спросил Давид, – Кто я на самом деле?
– Ты... ты такой же человек, как и все мы, Давид, и ты появился на свет также, как и все. Тебя родила Алла, она твоя мать, но... Ты не был зачат также, как все остальные люди на свете. Ты... ты...
– Кто я? И почему я так похож на этого умершего певца? Ведь это не случайно, да?
– Да, сын, это не случайно. Когда Иван Милерис уже был в коме, один сумасшедший доктор взял образцы его ДНК и... Он решил сделать один эксперимент, так как Иван умирал, и было мало шансов возвратить его к жизни, и тогда этот профессор сделал... его клона. Он сделал клона из клеток Ивана и...
– Клона? – С удивлением переспросил Давид, – Я ничего не понимаю, пап, фантастика какая-то. Клонирование, сумасшедший доктор, ДНК... Но при чём тут я? – И тут Давида осенила страшная мысль, которая доселе просто не могла прийти ему в голову, настолько невероятной она ему показалась, – Ты хочешь сказать, пап, что я... я... клон? Клон Ивана Милериса? Это меня сделали из клеток, которые взяли у Ивана, да?
Ответа не последовало. Всё было понятно по взгляду Рафаэля.
– Как это случилось, папа? Расскажи мне всё, пожалуйста! – Он умоляюще посмотрел на отца, и тот, немного помолчав, начал вспоминать историю, которая началась почти тридцать лет назад в далёкой Москве...
...Будучи студентом одного из крупнейших ВУЗов Москвы, молодой Рафаэль Фернандес очень любил ходить в гости к своим российским друзьям, которых у него было немало, и которые к превеликой радости Рафаэля довольно часто звали его к себе домой. Рафаэлю нравилась атмосфера, царящая в российских семьях, очень нравилась русская кухня (особенно он любил солёные и маринованные грибы с вареной картошкой и чёрным хлебом под бокальчик ледяной водочки), он обожал русский язык и русские застольные песни. Даже в родной Колумбии Рафаэль никогда не чувствовал себя так хорошо, как в Москве – здесь ему всё казалось родным и близким, будто бы в своей прошлой жизни он был коренным москвичом, говорящим по-русски. Даже холодные снежные зимы не пугали Рафаэля, наоборот, ему нравилось смотреть на заснеженные московские улицы, он обожал гулять зимними вечерами и ловить маленькие снежинки, которые тут же таяли на его перчатках.
В Аллу Рафаэль влюбился буквально с первого взгляда. Именно о такой девушке он и мечтал, о настоящей русской красавице – белолицей, розовощекой, с косой до пояса. Он долго за ней ухаживал, делал всевозможные сюрпризы, приглашал в рестораны, читал стихи. Алла была сиротой и по сей причине у неё было много комплексов. Она тоже почти сразу заинтересовалась смуглокожим кареглазым иностранцем, но признаться в этом боялась, даже самой себе. Проверяла его, а заодно и свои чувства. И с каждым днём всё больше влюблялась в его непослушные чёрные волосы, в его необычный акцент, в карие глаза, в белозубую улыбку... После окончания учёбы Рафаэль остался в России, так как у него имелись собственные деньги – наследство его родителей, и он, хорошенько всё взвесив, решил продать всё своё имущество в Картахене и навсегда обосноваться в Москве, вместе с Аллой и их будущими детьми. У молодых были огромные планы, особенно они мечтали о ребёнке, так как считали, что настоящий семейный очаг возможен только в том доме, где есть собственные дети. Они оба росли без родителей и, возможно, именно это и сблизило их – желание создать свою собственную семью. Всё бы шло идеально, да вот только забеременеть Алла всё никак не могла, что очень огорчало и её саму, и Рафаэля. Примерно через год после свадьбы, поняв, что естественным путём у них ничего не получается, молодая пара решила обратиться к врачам. Сначала прошла обследование Алла, но у неё никаких проблем не обнаружили, наоборот, врачи даже удивились, как с таким идеальным здоровьем у неё целый год не получается забеременеть. Чудеса прямо какие-то! Тогда пришлось пройти обследование Рафаэлю, и тут-то всё и выяснилось! Бесплодием страдал он, Рафаэль, и никакое лечение в те годы не могло ему помочь излечиться от этого недуга. Медики искренне сочувствовали молодой паре, советовали подумать над усыновлением (мол, сколько детишек нуждаются в родительской любви, и у вас тогда будет семья настоящая), но один из врачей, который работал в одном из крупнейших медцентров Москвы предложил другое, более нестандартное решение – искусственное оплодотворение. Да, Алла родит ребёнка от другого мужчины, но измены никакой не будет. То есть физического контакта с донором. Она даже не будет знать его имени. После долгих раздумий, споров и бессонных ночей супруги согласились. Так хотя бы ребёнок будет родным для Аллы. А то, что у него другой отец, Рафаэль клятвенно пообещал забыть, тем более, что его в их жизни никогда и не будет. Алла легла в медцентр, где её лично исследовал сам профессор Белецкий, известный доктор, который занимался только важными персонами. Но Алле повезло, Белецкий взялся лично за её проблему, заверив её, что уже через девять месяцев она будет счастливой матерью очень красивого и здорового малыша. Алла была на седьмом небе от счастья, когда ей объявили, что всё прошло нормально, и она беременна, причём без каких-либо осложнений. Был тёплый весенний дождь, зацветала сирень и в воздухе пахло летом, до которого уже было рукой подать. Алла и Рафаэль гуляли прямо под дождём, счастливые, то и дело целуясь на глазах у изумлённых прохожих. Наконец-то, у них будет полноценная семья! Их малыш! Да, именно их, Аллы и Рафаэля, ибо другого отца у него просто не может быть. Алла чувствовала себя на седьмом небе от счастья, ощущая, как в её чреве растёт ребёнок. Её сын! В том, что будет мальчик, она почему-то не сомневалась. И доктор Белецкий, который всегда сам занимался обследованием Аллы, тоже уверял её, что родится мальчик. Он был очень внимателен к Алле на протяжении всей её беременности, а на последних месяцах уговорил её лечь в больницу, чтобы не рисковать здоровьем малыша. Алла тогда немного забеспокоилась – может, всё-таки есть какие-то проблемы, да ей про них не говорят. Но Михаил Иосифович уверил её, что всё в порядке, просто лучше будет, если она последние пару месяцев в их медцентре побудет. Рафаэль, конечно, тоже волновался, но все доктора заверили, что с Аллой и ребёнком всё хорошо, и он опять успокоился, готовясь к тому счастливому моменту, когда, наконец, возьмёт на руки ИХ с Аллой сына. Иначе он этого ребёнка не называл даже в мыслях. Это был их общий ребёнок, будущий наследник состояния Фернандесов.
Подошло время родов. Алла, конечно, волновалась, но вопреки её ожиданиям, роды прошли легко и без осложнений. И для неё, и для малыша. Мальчик родился абсолютно здоровеньким и очень красивым – смугленький, с длиннющими чёрными ресницами и огромными тёмно-синими глазами.
– Я никогда не видела таких красивых детей! – Говорила медсестра, которая помогала принимать роды, – Поздравляю вас, будет настоящий сердцеед!
Белецкий появился сразу после рождения Давида. Прибежал раньше Рафаэля. И заметно волновался, что выглядело очень странно. Но Рафаэль и Алла делали вид, что всё нормально, между собой, правда, обсуждая такое непонятное поведение профессора. Что это его вдруг ТАК волнует новорожденный? Но на этом странности не кончились. Прошло две недели после родов, Алла и малыш чувствовали себя отлично, молока у Аллы было много, и вообще все медсестры и врачи в один голос удивлялись, почему профессор всё ещё держит их в больнице. А Белецкий с загадочным видом говорил, что малыша надо ещё обследовать, но тут же заверял Аллу, что с маленьким Давидом всё в порядке. Первым не выдержал Рафаэль. Однажды, выходя из палаты супруги, он направился не на улицу, а в кабинет профессора. И потребовал объяснений – что, мол, такое творится с ЕГО ребёнком, почему их с Аллой всё никак не выпишут.
– С вашим сыном? – Профессор ехидно ухмыльнулся, – Давид – не ваш сын, должен вам напомнить.
– Он МОЙ сын! Мой и больше ничей! – Эта ухмылка окончательно вывела Рафаэля из себя, – И вы не имеете права так со мной говорить. Скажите, что с моим сыном? Почему вы его не выписываете? И что за обследования вы постоянно проводите, зачем они? Говорите, чёрт вас возьми, профессор, что происходит?
Белецкий, немного помолчав, пообещал завтра им всё объяснить. Вместе с Аллой. И на другой день профессор сдержал своё обещание...
– Ты не представляешь, Давид, что мы с твоей матерью испытали в тот момент, – Рафаэль опять посмотрел на сына, который за всё время его рассказа не проронил ни слова, – этот Белецкий объяснял нам, как он хотел воскресить умирающего Милериса, как рискнул взять у него образцы ДНК, как сам, обманув своих сотрудников, провёл операцию искусственного оплодотворения яйцеклеток Аллы. То есть, никакого оплодотворения там и не было... Он удалил всю генетическую информацию её яйцеклетки, заполнив её уже готовым ядром, в котором содержалась генетическая информация Милериса. Алла фактически стала суррогатной матерью, хотя...
– Тогда выходит, что я не ваш сын, – это было первым, что сказал Давид после того, как Рафаэль поведал ему историю его появления на свет.
– Биологически да, но... Тут всё очень сложно, Давид. Но самое сложное было убедить этого доктора молчать о своём эксперименте. Ведь он очень хотел рассказать всему миру о своём удачном опыте! И хотел заявить в прессу о том, что родился клон Ивана Милериса.
