Текст книги "Жизнь продолжается (СИ)"
Автор книги: Ирина Коваленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Спал Давид в ту ночь плохо. То и дело просыпался. А под утро, когда за окном уже начало светать, он, наконец, провалился в глубокий сон. Ему снились родители, друзья, родной дом, а проснулся он от того, что услышал чей-то негромкий голос. Открыв глаз, Давид увидел, что перед ним стоит... Иван Милерис!
– Ты был прав в своей версии, Давид, – произнёс тот, спокойно глядя на испуганного парня, – это всё Лилия... она...
– Ты мёртв! – Давид хотел закричать, но у него почему-то пропал голос, – Ты не можешь здесь находится!
– Могу, потому, что я нахожусь в тебе. Ведь ты это я, я снова родился в тебе, Давид. И ты должен завершить то, что не успел я...
Давид хотел что-то сказать, но вдруг понял, что он на самом деле проснулся. И никакого Ивана, разумеется, в комнате нет, это был всего лишь сон, который неожиданно оборвался. Немного подумав, Давид взял в руки свой планшет и вошёл в Интернет...
Глава 11.
Дождь начался с самого утра и не прекращался ни на минуту. Но обещанной весной на улице даже не пахло – несмотря на плюсовую температуру, было холодно из-за порывистого ветра и дождя, а низкие серые тучи на небе плотно закрывали солнце, и от этого становилось ещё более мрачно и неуютно.
Но Давида сегодня не пугала даже погода. Накинув капюшон и напялив свои любимые тёмные очки, он вышел из такси и направился в сторону кладбища. Разумеется, он шёл на могилу Ивана! Давид рисковал и отлично осознавал степень своего риска. Но, на его удачу, на могиле Ивана не было ни души. Видимо, из-за плохой погоды сегодня никто из его многомиллионной армии поклонников не решился пойти на кладбище. Давид нерешительно подошёл к высокой мраморной плите. И замер, когда увидел на ней своё собственное лицо! Конечно, Давид отлично понимал, что это был портрет Ивана, но всё равно в первый ему стало немного не по себе от увиденного.
– Я пришёл к тебе, – тихо прошептал Давид, присаживаясь на корточки, – не знаю, как к тебе обращаться, если честно... Кем ты мне был, Иван? Отцом? Нет, однозначно. Братом? Если только биологически. Или я это и есть ты, перерожденный снова? Тогда выходит, что меня, как такового, нет? И не было никогда? Вся моя сущность это твоё продолжение, Иван. Как ты пел – жизнь продолжается, несмотря ни на что. Так вот, видимо, твоя жизнь продолжается... Благодаря мне. Знаешь, о чём я сейчас подумал – а если бы ты умер, мы бы смогли стать друзьями? Наверное, да. Ведь мы похожи, причём не только внешне. Хоть и говорят, что притягиваются противоположности, но в жизни всё иначе, я считаю. Мы тянемся к тем, кто хоть немного похож на нас самих, ищем людей с похожими интересами, взглядами, мировоззрением...
Он замолчал, оглядываясь по сторонам. На кладбище не было ни души, по-прежнему лил проливной дождь и дул холодный ветер. Давид продрог и промок до нитки, но в этот момент его больше пугал другой холод, который он ощутил здесь, на могиле Ивана. Это был страшный могильный холод, и Давиду вдруг показалось, что он сам лежит в земле, он, а не Иван! Стало очень страшно, и Давид вынужден был покинуть кладбище. До такси он бежал бегом.
– Что с вами? Вы замёрзли? – Любезно спросил таксист, услышав, как Давид тяжело дышит сзади.
– Да... очень холодно, – с трудом ответил тот, стараясь не встречаться взглядом с водителем.
Дома он ещё отходил от этих неприятных ощущений, но на душе ему стало значительно легче. А после обеда, когда Виктория сообщила, что уезжает на целый вечер в гости к подруге, которая прилетела всего на пару дней из Бельгии, он позвонил Маше и попросил её приехать к нему домой.
– Я сказал Виктории, что ты – моя невеста, так что не переживай, ничего плохого в твоём визите не будет. Тем более, что она до ночи будет в гостях...
Маша нехотя согласилась приехать к нему и тут же начала собираться. На самом деле она просто пожалела Давида – после обеда на улице дождь стал ещё сильнее, он лил как из ведра, да и ветер не думал успокаиваться. В общем, подумала девушка, не стоит теплолюбивому Давиду лишний раз из дома выходить в такую непогоду. Лучше ей быстренько добраться до квартиры Виктории – в конце концов, её родной город был в том же климатическом поясе, что и Москва, и подобная погода была для Маши вполне привычным явлением. Как и сильные морозы, снегопады, изморозь и многое другое. Но Маша с детства не боялась холода, родители её так приучили – в любую погоду отправляли сначала в детский сад, потом в школу, не хотели, чтобы дочь росла "неженкой", за что Маша, став взрослой, была им очень благодарна.
Давид был, разумеется, очень рад её видеть, и сразу повёл показывать квартиру. Маше было немного неловко, и особенно её смущали стоящие повсюду фотографии Ивана. Более того, на стене даже висел его портрет! Маша засмотрелась на этот портрет – на нём Иван был как живой, в своём любимом светлом костюме, в котором выступал на одном из самых известных своих концертов в Лужниках.
– Я сегодня был у него на кладбище, – неожиданно сказал Давид, который молча стоял в стороне.
– Что? – Маша удивленно посмотрела на него, – Ты ездил к Ивану... но зачем?
– Хотел кое-что понять. И когда я там был, то испытал очень странное чувство. Мне казалось, что я сам лежу в этой могиле! Это было очень страшно, поэтому я быстро уехал. Но после посещения его могилы мне почему-то стало легче на душе...
Потом они сидели на кухне и пили кофе. Маша призналась, что ей очень нравится обстановка этой квартиры – у Виктории Милерис хороший вкус, и это проявляется во всём – в мебели, аксессуарах и самой атмосфере этого жилища. Давид же отвечал, что ему тут немного неуютно. Да и тесновато – он не привык к квартирам, в них он чувствует себя как в замкнутом пространстве. Маша его отлично понимала, хотя для неё самой квартиры были весьма привычным жилищем – она с детства жила в квартирах, и ей, как и её родителям, в них было вполне удобно. Хотя, если бы она жила на Коста-де-Эсмеральда, то, наверное, тоже предпочла бы домик или виллу – там в частном доме жить удобнее, чем в России – не надо отопления, нет зимы с постоянными снегопадами, да и сами дома там гораздо легче строить, не надо делать толстые стены, двойные рамы и прочее.
– Ну да, – усмехнулся он, – у нас в квартирах живёт очень мало народу. В основном, это бедные люди, у которых не хватает денег купить или построить дом. И они снимают комнаты или квартиры в городах, причём чаще всего в бедных районах, а порой даже в трущобах. Конечно, есть у нас и престижные районы с новостройками, в которых можно купить роскошные квартиры с бассейнами на лоджиях, в два уровня, но опять же очень мало кто туда едет. Обычно либо иностранцы, которые работают в стране, либо одинокие люди, которым не хочется обременять себя лишними расходами с домом. Но большинство строят свои дома, виллы, ранчо.
Увлеченная его рассказом Маша не сразу услышала звонок в дверь. Давид попросил её подождать на кухне и пошёл узнать, кто там. Немного подождав его (Маша была уверена, что Давид скоро вернётся, так как к нему-то лично вряд ли кто-то мог прийти), она допила свой кофе и решительно направилась в гостиную – раз Давид открыл кому-то дверь, значит, это кто-то знакомый. Ещё из коридора она услышала...
– Ты такой же, как Иван! Такая же свинья! Сначала пришёл, соблазнил меня, заставил на что-то надеяться, а потом исчезаешь и даже позвонить не соизволил! – Кричала женщина, которая явно была на грани истерики, – Но я-то знаю, что тебе было хорошо со мной. Вспомни, как мы занимались любовью... Такое безумие просто необходимо повторить, дорогой!
Войдя в гостиную, Маша увидела то, что заставило её сначала замереть на месте, а потом вскрикнуть – Давид целовался взасос с Лилией Стрелецкой!
– Маша, ты тут? – Отпрянув от Лилии, он испуганно посмотрел на Машу, – То, что ты увидела...
– А это кто такая? – Перебила его Стрелецкая, которая явно была недовольна появлением девушки, – Давид, кто эта девчонка?
Но Давид её не слышал. Он пытался объяснить Маше, что всё это не то, что она могла подумать и что у него с Лилией ничего нет и быть не может, а любит он только её, Машу!
– Нет уж, дорогой, прекрати лгать! – В разговор опять вмешалась Лилия, – Зачем ты голову дуришь и девочке, и мне? Мы с тобой любовники, причём всё это началось по твоей инициативе – ты ведь сам пришёл ко мне!
– Отлично! – Маша попыталась улыбнуться, хотя улыбка, конечно, получилась вымученной, – Раз у вас такая любовь, то я тогда вас оставлю. Думаю, что вам есть о чём поговорить.
Она быстро оделась и поспешила прочь из квартиры, при этом стараясь не слушать ни просьбы Давида выслушать его, ни ехидные комментарии Лилии. Уже около лифта её догнал Давид. Снова просил дать ему всё объяснить, но Маша не желала слушать никаких объяснений. Всё и так было ясно. Быстро запрыгнув в подошедший лифт, Маша нажала кнопку первого этажа, и лифт тут же захлопнулся прямо перед носом у Давида.
– Что ты наделала?! – Закричал он, вернувшись в квартиру, – Зачем ты пришла?! Ты мне не нужна, я не хочу тебя видеть, а Машу я люблю! Слышишь, я её люблю!
Но и Лилия не желала его слушать. Нагло лезла, вновь пыталась поцеловать, обвивая руками его шею. Он всячески отталкивал её, просил уйти, и тогда она набрасывалась на него с упрёками, проклиная при этом и его самого, и Ивана, и крича, что они оба сломали ей жизнь.
– Иван заслуживал смерти! – Крикнула она, швырнув в него вазой. Ваза была железная и потому не разбилась, – Этот мерзавец использовал меня, как мог, а потом вытирал ноги, как о грязную тряпку!
От неё разило алкоголем и сигаретами, что ещё больше отталкивало от неё Давида. Он терпеть не мог курящих женщин, а ещё больше он ненавидел алкоголичек! К счастью, в его стране таких было очень мало, а вот в России, судя по всему, с этим было намного хуже...
– Убирайся отсюда, иначе я позову полицию! – Схватив её за руку, он вытолкал пьяную истеричку в коридор, – И не поднимай шум, иначе полицию вызовут соседи! – С такими словами он захлопнул дверь.
Женщина громко зарыдала и побежала к лифту, видимо, на самом деле испугавшись полиции. А Давид весь вечер винил себя за то, что позволил себе тогда такую непростительную слабость. Сейчас Стрелецкая не вызывала у него никаких чувств, кроме брезгливости и неприязни. И опять мозг сверлила одна страшная, но всё чаще и чаще посещавшая его мысль – неужели эта женщина на самом деле убила Ивана? Но как?
...Битва зимы с весной продолжалась ещё несколько суток, пока в одно по-настоящему прекрасное утро старуха-зима не сдала свои позиции, дав понять победительнице, что пора той вступать в свои законные права. По асфальтам побежали ручьи, на небе засияло солнце, и кое-где на земле первые весенние цветы – подснежники начали открывать свои любопытные головки.
В то утро Олег Сиваев навестил Викторию и Давида, желая сообщить им новость, которую узнал несколько часов назад и, если честно, пока сам ещё прибывал в шоке от неё. Тянуть он долго не стал, и как только все расселись в гостиной, он сообщил:
– Есть большая вероятность, что профессор умер не своей смертью. В его пиджаке, в котором он был в момент смерти нашли ампулу из под очень редкого и опасного препарата, который мгновенно вызывает инфаркт со смертельным исходом и не оставляет никаких последствий отравления. Поначалу в больнице на ампулу не обратили внимания, но теперь её обследовали и пришли к выводу, что инфаркт мог быть вызван тем, что доктор принял этот препарат. Так что, возможно, понадобится эксгумация и вскрытие, хотя следов этот яд практически не оставляет...
– Вы хотите сказать, что профессор САМ принял этот яд? – Первой отреагировала Виктория, – Он, что, решил покончить с собой таким нелепым образом? Да и где он его достал, если это такой редкий и опасный препарат?
– В том-то и дело, что я уже успел связаться с компанией, которая разработала яд и занимается его производством. У Белецкого там работал старый друг, я тоже его немного с ним знаком и потому обратился к нему. Так вот, накануне своей смерти профессор купил у этого своего друга одну ампулу этого яда. Тот продал ему, так как Белецкий уверял его, что тот нужен ему для научного эксперимента. Хотя вообще этот яд очень сложно достать, его используют обычно в более глобальных целях – устраняют таким образом политических противников, например. Но опять же достать яд простому человеку практически не реально...
– Пузырёк! – Резко вскочил с места Давид, – Это тот самый пузырёк, который профессор прятал в карман пиджака, когда мы прощались. Он вынул его из своего стола и быстро спрятал в пиджак... Да, я запомнил, небольшой такой, с какой-то прозрачной жидкостью.
– Это и есть тот яд, о котором я говорю, – кивнул Олег, – но я не верю, что Белецкий доставал его для себя. И он явно не думал о самоубийстве, в этом я тоже абсолютно уверен. Но куда же он его вёз? И как получилось так, что он сам его принял?
– А вы не знаете, – осторожно начал Давид, – где профессор поймал такси, в котором он... скончался? Хотя бы примерно, на какой улице, в каком районе?
Олег этого не знал, но обещал уточнить и сообщить Давиду. Правда, зачем тому понадобилась эта информация, Олег так и не понял. А вот у Давида в голове начало кое-что вырисовываться, правда, пока он ещё сам не до конца понимал, что именно это было.
...Внезапно пришедшую весну заметили, похоже, все жители Москвы. Все, кроме Лилии Стрелецкой, которая уже неделю даже не выглядывала в окно. Просто лежала на постели и допивала запасы спиртного, которые имелись у неё дома. А когда запасы кончились, то вызвала служанку и потребовала принести ещё. Аурика, девушка, работающая у Лилии, не сдержалась и всё-таки напомнила хозяйке, что пора ей платить зарплату, а не требовать опять выпивку! Шофёр вон уже уволился, и она, глядя на него, уйдёт. Новое место найти будет не сложно, за такую же зарплату да только с нормальным к себе отношением хозяев!
– Ну, и вали к чёртовой матери! – Не сдержалась Лилия, – Можешь обратно мотать в свою деревню! Там-то тебя, принцессу цыганскую, прям на руках носить все будут! Отношения хорошего она хочет, конечно... Понаедут к нам со всех республик бывшего СССР, а потом ещё и требуют чего-то! Валите в свои аулы, кишлаки и требуйте там хорошего отношения! А за вином я сама себе схожу, не инвалид вроде, до магазина дойду...
Аурика исчезла из квартиры через полчаса. Искать новую прислугу Лилии сейчас совсем не хотелось, да и если говорить честно – денег у Лилии было совсем немного. Все свои сбережения она давным-давно истратила, а последние месяцы жила на то, что постепенно распродавала свои украшения. Правда, с бриллиантами Лилия расставалась неохотно. И всё ещё надеялась, что её позовут в кино, причём на главную роль. Ведь она всё ещё красива! И совсем ещё не старая! Как выйдет на улицу, так ловит на себе похотливые взгляды мужчин разных возрастов, а это тоже о чём-то говорит! Жаль только, что продюсеры её не ценят – за последние два года она играла лишь в одном телесериале. Причём, что самое ужасное, её героиню показывали всего по пять минут примерно раз в пять серий примерно, а потом и вовсе вывели из сюжета. Да что это вообще за роль? Нет, на такой позор она больше не согласится. Лучше продаст безвкусное колье из золота и изумрудов, купленное в Эмиратах. Или вот это кольцо с бриллиантом, которое один поклонник подарил! Её от этого поклонника воротило, так как у него сильно воняло изо рта, а ещё этот придурок пару раз поднимал на неё руку. Еле сбежала от него. Правда, потом и таких-то не было, все только обещали золотые горы, а до подарков так и не доходило.
Лилия закурила и задумалась о том, что делать без служанки. И опять ей очень хотелось выпить. Лилия решила порыться в своих запасах – вдруг что ещё найдётся, может, где-нибудь завалялась бутылочка сангрии, купленной во время отдыха в Испании, или коньяка, который она часто приобретала в дьюти-фри, а потом дарила знакомым мужчинам. И в этот момент Лилия услышала телефонный звонок!
Боже, только сейчас до Лилии дошло, что на улице-то уже весна! Снег почти стаял, всюду весенние ручейки, а кое-где уже зеленеет молодая трава. Лилия закружилась по комнате. Она всё ещё не могла поверить в такое счастье! Он ждёт её сегодня вечером! ОН! Хочет её видеть, соскучился и решился-таки ей первым позвонить. Лилия в этом и не сомневалась. Все эти слова про то, что он влюблён в какую-то конопатую провинциалку она даже всерьёз не восприняла. Да какой же идиот променяет её, Лилию Стрелецкую, на какую-то замухрышку? Лилия кинулась к шкафу с одеждой. Чёрт! Ей нечего надеть! Надо срочно идти на шопинг за новой одеждой. Хотя вот этот костюмчик вроде ничего... Ещё надо поискать хорошее бельё! Ясно же, что не погоду обсуждать они будут весь вечер. Лилия ухмыльнулась, вспоминая то, что произошло между ними в этой спальне. На этот раз будет ещё лучше, она абсолютно в этом уверена! И даже хорошо, что выпивка так и не нашлась. Хотя выпить, конечно, хотелось. Совсем чуть-чуть, для поднятия настроения...
Два часа ушло на то, чтобы привести себя в порядок – принять ванну с ароматом тропических цветов, намазать тело специальными маслами, сделать причёску, макияж. Потом долго подбирала украшения и аксессуары к костюму, чтобы не выглядеть чересчур вычурно, но при этом подчеркнуть элегантность. Когда Лилия вышла из своей квартиры, то поняла, что ей нестерпимо хочется выпить. За глоток хорошего вина она сейчас продаст душу дьяволу! Ладно, так и быть, есть тут один бар за углом, а ОН подождёт, подумаешь, на какие-то полчаса задержится! Скажет, что попала в пробку.
В баре практически никого не было. Только в углу сидела компания иностранцев, которые жарко о чём-то спорили между собой на английском языке. Потом все дружно замолчали и уставились на Лилию. Та, бросив на них равнодушный взгляд, поспешно отвернулась – не нужны ей были сейчас случайные знакомства, и даже если бы к ней сейчас подошёл наследный принц, князь или граф, она бы всё равно ему отказала – ведь она почти двадцать пять лет ждала этой встречи, ждала и боялась одновременно...
"Нет, конечно, он ничего не помнит, – подумала она, двигая к себе бокал, – и я не должна была так бояться нашей встречи. Этот мальчик не помнит ничего из жизни Ивана. Да, он похож на него, можно сказать, его точная копия, но всё же это другой человек. Хотя кое-что от Ивана он всё же унаследовал... А именно – страсть ко мне! Да-да, он испытывает ко мне такую же страсть, какую когда-то испытывал ко мне Иван Милерис!"
Уже начало темнеть, когда Лилия вошла в подъезд нужного ей дома. Алкоголь, выпитый в баре, придал ей уверенности в себе, и теперь Стрелецкая практически не сомневалась в том, что она по-прежнему неотразимо красива и вполне может покорить мужчину, который по возрасту годился ей в сыновья. Но об этом она, разумеется, сейчас не думала...
Давид открыл ей дверь, при этом награждая своей обаятельной улыбкой. Лилия попыталась его поцеловать, но парень почему-то отстранился, а затем широким жестом пригласил пройти в гостиную. Сам последовал за ней.
– Я знала, что ты мне позвонишь, – присаживаясь на диван, сказала она, при этом внимательно наблюдая за Давидом, который заметно нервничал,– знаешь, сейчас я ещё лучше тебя рассмотрела... Ты, правда, копия Вани. Только этот акцент... Он никогда не говорил с таким акцентом.
– Я вырос не в России, да и по-русски говорил только с мамой, – ответил тот, – хотя мне всегда нравился русский язык, он мне был ближе испанского. Ладно, – он перевёл дыхание, – не хочешь чего-нибудь выпить?
– Воды, – решительно ответила Лилия, хотя на самом деле ей хотелось, разумеется, другого, – если можно, то без газа, пожалуйста.
– Ты уверена? – Он как-то странно посмотрел на неё, – Я приготовил для нашей встречи отличное вино, думал, что ты составишь мне компанию.
Разумеется, Лилия согласилась. Но про себя поставила условие – не больше одного бокала! Напиваться ей нельзя, ни в коем случае! Тем более, что она уже пила сегодня. Но один бокальчик это не страшно, тем более, что вино оказалось действительно вкусное – похоже, что Давид знал толк в винах.
– Это чилийское вино, – сообщил он, – у нас, на Коста-де-Эсмеральда, оно очень ценится. Было непросто найти его в России. Но в Интернет-магазинах сейчас что угодно можно найти. Ну, что ещё выпьем? За приятный вечер, не так ли?
И она опять ему уступила! Ну, не могла она сопротивляться, ловя на себе такой нежный, такой влюблённый взгляд этих прекрасных сапфировых глаз! Конечно, она не напивалась, вовсе нет. Просто пила вкуснейшее южноамериканское вино в компании любимого человека. То есть его копии. Но это уже не столь важно.
– Какой же ты красивый, – выпив свой последний бокал, прошептала она, – я так хочу тебя...
И полезла к нему с объятиями и поцелуями. Он ответил на её поцелуй, но как-то неохотно, без особого желания и страсти. Она это заметила и прошептала:
– Ты, что, не хочешь продолжения вечера? Что-то ты какой-то не активный сегодня, в тот раз был совсем другой...
– Хочу, я очень этого хочу, – тут же ответил он, – но только... я хочу, чтобы прежде чем мы займёмся...любовью, ты мне кое-что пообещала.
– Что? – Она немного отстранилась от него. – Так... Говори быстрее, а то я начинаю нервничать.
– Ты не будешь сравнивать меня с Иваном. Я – Давид Фернандес, и пусть даже я и похож на него, как две капли воды, всё равно я не Иван Милерис. Иван мёртв...
– Я знаю, – она пьяно расхохоталась, – ты в тысячу раз лучше Ивана. Скажи, ведь он дурак, правда? Не оценил такую женщину... А ведь я его любила! Больше жизни любила! Хотела бросить всё, карьеру, все свои мечты погубить, чтобы быть с ним! А ведь я была великой актрисой! То есть я и сейчас ей остаюсь, но тогда я была всё равно что Мэрилин Монро! Настоящий секс-символ российского кино! Меня даже в Голливуд тогда звали, представляешь? Но я отказалась... От самого Голливуда отказалась, а всё из-за него! Из-за этого неблагодарного...
Она замолчала и быстро схватила в руки стоящую на полу бутылку с недопитым вином. И прямо из горлышка выпила остатки спиртного, совершенно забыв о приличиях и о том, что она как бы на свидании с любимым мужчиной.
– Хочешь ещё? – Услышала она голос Давида, – У меня ещё одна бутылка есть...
Разумом-то Лилия понимала, что ей необходимо вовремя остановиться. Как никак она на свидании! Зачем напиваться? Выпила чуть-чуть и хватит! Но, увидев в руках Давида ту самую вторую бутылку с вкуснейшим чилийским вином, Лилия вдруг перестала слышать доводы разума, тот как будто резко замолчал, махнув на неё рукой – мол, что тебе объяснять, всё равно без толку, ты ничего не слушаешь и поступаешь, как тебе хочется! Лилия выхватила из рук Давида бутылку и, жадно приложившись к ней, залпом выпила половину содержимого. Потом вытерла рот рукой, поставила бутылку на пол и продолжила:
– Так вот, на чём я остановилась... Ааа! В Голливуд меня звали тогда... Прикинь, очень известный режиссёр звал! Как его, забыла уже! Он... этот, ну, "Титаник" снимал! И он мне предлагал роль в его фильме. А я послала его к чёрту! Не хотела тогда от Ваньки уезжать. Ванька хотел, чтобы я была послушной женой, сидела дома, никаких откровенных сцен, никакой обнажёнки на экране или на фотосессиях. Я даже готовить училась! Его любимые блюда! Ты прикинь только – я, Лилия Стрелецкая, без памяти минут звезда Голливуда, училась печь блины! И варить борщ! Смешно? Вот и мне тоже смешно...
– Но ведь ты его любила, – осторожно вставил Давид, – и он тебя тоже....
– Я-то да, любила, как ещё любила! – Тут же перебила его Лилия, – А вот он меня использовал! Как вещь какую-то... И плевать ему было, что я ради него от карьеры отказалась, от мировой славы, от возможного "Оскара" за лучшую женскую роль... Эх, если бы не этот неблагодарный, я бы сейчас не в Москве торчала, а где-нибудь в Малибу! У меня была бы там вилла! Огромная! Как у всех звёзд Голливуда!
– И что он тебе сделал, Иван в смысле? Ведь вы же были с ним помолвлены до самого конца его жизни...
– Ничего ты не знаешь! – Лилия опять схватилась за бутылку, – Ни-че-го! Этот негодяй решил бросить меня. Незадолго до той аварии он встретил какую-то иностранку и влюбился. Вот подонок! А на меня, значит, плевать было. Но я не могла это так оставить...
...В тот роковой вечер Иван приехал к Лилии домой, желая серьёзно поговорить. Лилия соскучилась по нему и была уверена, что их ждёт романтический вечер, которых у них так давно не было – перед этим Иван несколько месяцев был на гастролях, колесил по разным странам, готовился к Евровидению, на котором он был твёрдо намерен занять первое место. Хотя Милерис понимал, что этот конкурс по своей сути ничего из себя не представляет, обычное шоу для домохозяек, но в те годы это было ещё и вопросом престижа страны. Тогда, в середине 90-х, страна находилась в таком упадке, что любая победа представителя России была бы праздником для всех без исключения жителей страны. Люди радовались бы всему – будь то Евровидение, Олимпиада или Чемпионат Мира по футболу. Людям нужен был лучик света в той непроницаемой тьме, в которой они оказались после развала СССР. Задерживали пенсии, зарплаты, "умирали" крупные фабрики и заводы, рушилось производство, царил криминальный беспредел, всё разворовывали те, кому больше повезло, а миллионы неудачников оставались у разбитого корыта, надеясь лишь на то, что однажды страна поднимется с колен и станет прежней – развитой, сильной и непобедимой. Но также люди верили и в более мелкие и незначительные для мировой истории победы. Например, в победу Ивана Милериса, на престижном европейском конкурсе песни. Да и шансы на победу были очень велики! Поэтому Иван и был так вдохновлён тем, что его песни становятся популярными не только в России и бывших союзных республиках, но и во многих странах Западной Европы.
– Всё это очень хорошо, – сказала Лилия, выслушав доводы любимого о том, как им всем нужна эта победа, – я с тобой согласна полностью и абсолютно уверена, что ты победишь, но... Давай поговорим о нас. Ведь мы встретились с тобой не для разговора о твоих творческих планах, не так ли?
– Да, Лилия, ты права, – кивнул Иван, серьёзно посмотрев на неё, – я приехал не за этим...
– Я знаю, зачем ты приехал, – прошептала она, присаживаясь рядом с ним, – ты ведь соскучился, не так ли?
Она уже хотела как бы случайно развязать поясок на своём шёлковом халате, но тут он резко встал и, отвернувшись от неё, произнёс те страшные слова, после которых Лилия несколько минут сидела, словно потеряв дар речи, и не знала что ей ответить.
– Лилия, нам нужно расстаться. Мы не можем быть вместе... Прости.
Затем были слёзы, крики, упрёки, мольба. Она падала перед ним на колени, умоляла его не уходить, просила сказать, что всё это просто неудачная шутка.
– Прости меня, Лилия, пожалуйста, – на сей раз он смотрел ей прямо в глаза, – я знаю, что поступаю плохо, но сердцу ведь не прикажешь. Я полюбил другую... Так случилось...
Он хотел было уйти, посчитав, что ей нужно побыть одной и успокоиться, но Лилия мёртвой хваткой вцепилась ему в руку и потребовала взять её с собой!
– Нам надо поговорить, но не здесь, не в этой квартире... Может, на свежем воздухе я немного успокоюсь и смогу понять тебя!
Разумеется, Иван уступил. Она быстро собралась, и они вместе сели в машину. На улице было темно, холодно, задувал неприятный ветер, который постепенно превращался в метель. Разумеется, около дома Стрелецкой никого уже не было, а это означало, что вместе с Иваном их никто в тот вечер не видел!
Иван, видя состояние Лилии, хотел отвести её в кафе, но молодая женщина настояла на своём – поехали за город, туда, где никого нет.
– Лиля, метель же начинается! Сейчас всё заметёт, и мы оттуда просто не выберемся! – Он попытался достучаться до её здравого смысла, – Давай лучше вернёмся обратно в квартиру, если ты хочешь поговорить наедине...
Но она не унималась. Требовала выехать из Москвы в какое-нибудь тихое место. В итоге они свернули на какую-то тёмную трассу, на которой вообще не было машин. Лилия требовала ехать дальше, а до Ивана, наконец-то, стало доходить, зачем она затеяла это безумие.
– Дальше я не поеду! – Крикнул он, – Сейчас разворачиваемся и едем обратно в Москву! В этой глухомани нам делать нечего!
Он хотел было развернуться, но тут Лилия схватилась за руль и стала крутить его в обратную сторону.
– Ненормальная! Мы же разобьёмся!
– И пусть! Мне наплевать! – Она вдруг истерически расхохоталась, – Главное, что мы умрём вместе!
Через несколько секунд потерявшая управление машина со страшным грохотом врезалась в столб...
Первой очнулась Лилия. Хотя удар был действительно сильным, и она даже потеряла сознание, выбраться из разбитой машины у неё получилось без проблем. Да, немного кружилась голова, болела рука, куда вонзились осколки от разбитых стёкол, но на ногах она держалась вполне уверено. Посмотрела на лежащего на своём сидении Ивана, который всё ещё был без сознания.
"Пусть он умрёт тут, один! – Пронеслось в голове у Лилии, – Не стану звать на помощь! Он заслужил смерти, предатель!"
Она хотела было уйти, но тут Иван застонал и начал звать её на помощь. В душе у Лилии всё переворачивалось от боли, но уйти и оставить его одного в таком состоянии она не могла. Помогла ему выбраться из машины, хотя он с трудом держался на ногах и жаловался на то, что очень болит нога – судя по всему, был перелом.
– Обопрись на меня, сейчас поймаем машину и доберёмся до больницы, – вся обида и ненависть, которые ещё несколько минут бушевали в её сердце, вдруг прошли, будто ничего и не произошло, – сейчас выйдем туда, где машин побольше и поймаем частника...
– Ты прости меня, Лиль, – услышала она его слабый голос, – прости, ладно? Я не хотел сделать тебе больно, ты... ты, правда, не заслуживала такого...
– Забудь! Главное, что сейчас мы вместе. И не разговаривай, не трать силы...
– Лиля, я не хотел, чтобы ты страдала, – будто не слыша её слов, продолжал шептать Иван, – прости, что всё так вышло... Ты – очень хорошая, ты ещё найдёшь своё счастье... Пойми, я полюбил её, по-настоящему...
– Что? – С силой оттолкнув его на землю, крикнула Стрелецкая, – Ты опять за старое? Неужели, ты так и не понял, что мы ДОЛЖНЫ БЫТЬ ВМЕСТЕ?
– Ох, как больно, – прохрипел он, хватаясь за сломанную ногу, – Лиля, помоги мне, ну, пожалуйста! Мне очень плохо...
– Помочь? А зачем? Чтобы ты опять меня бросил? Ради какой-то иностранки?
– Лиля, будь человеком... Помоги добраться до больницы, пожалуйста. Сейчас не время выяснять отношения!
