Текст книги "Когда заканчивается ложь (СИ)"
Автор книги: Ирина Коваленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Сказав это, он неожиданно подошёл к девушке и обнял её. Но не крепко, как обычно обнимаются друзья, а, напротив, как-то необычно нежно, как будто желая прикоснуться к ней, почувствовать её тепло.
– Я рада, что ты хочешь остаться моим другом, Диана, – эти слова он почти прошептал ей на ухо, а затем также неожиданно, как ни в чём не бывало, отстранился и снова принялся собирать с пола раскиданные бумаги.
– Как только закончишь свой роман, обязательно позвони мне, – она быстро продиктовала ему номер своего мобильного, ещё раз улыбнулась на прощание и поспешно вышла.
– Всё будет хорошо, – прошептал он, разглаживая рукой смятый листок с рукописью, – она ещё вернётся ко мне. Я не потеряю её также, как потерял маму....
...В свою квартиру Ника вернулась в очень противоречивых чувствах. Во-первых, её всё ещё одолевали сомнения по поводу Димы и его невиновности. Конечно, ей очень хотелось поверить именно ему, но слова Жени, а затем и Игоря зародили определенные сомнения в её душе. Второй причиной её сомнений стал сам Игорь, особенно после их последнего с ним разговора. Что-то странное проскальзывало в его взгляде, словах, жестах. Словно он на что-то намекал ей. И ещё эти его слова о дружбе и о том, как она важна для него... Отчего-то именно эти фразы девушке казались особенно странными и даже двусмысленными.
От этих мыслей Нику отвлёк звонок мобильного. Увидев на дисплее, что звонит Дима, девушка заметно обрадовалась, но вместе с тем Ника почувствовала сильное беспокойство. Её сердце тревожно сжалось в предчувствии надвигавшейся на них беды.
– Дорогая, я звоню сообщить тебе, что сегодня никак не смогу приехать к тебе, – извиняющимся тоном говорил Дима, – мне нужно срочно ехать на один объект, а он находится на другом конце области. Ехать туда больше двух часов, и то если без пробок, но если учесть, что многие по вечерам едут на дачи...
– То есть, ты вернёшься в Н-ск только завтра? – Ника вдруг почувствовало, как её волнение усилилось.
– Да. Причём в самом лучшем случае утром. Но судя по всему я буду в Н-ске только к обеду.
Потом он прочитал ей длинную тираду о том, как он волнуется за неё, как просит её никому не открывать и никуда не выходить. И ни в коем случае не общаться с Игорем, даже по телефону!
– Почему? Он, что, опять что-то натворил ночью?
– Странно себя вёл, не могу объяснить детали, но тебе лучше с ним не общаться, ясно? А как только я приеду, поговорю с отцом, чтобы он отправил Игоря в больницу. Поверь, он может стать очень опасным...
Весь вечер Ника провела в своей квартире с запертой на все замки дверью. Ближе к ночи на улице зарядил сильный дождь, который только усилил тоску и беспокойство девушки. Пытаясь хоть чем-то себя занять, Ника включила телевизор и даже попыталась вникнуть в сюжет идущей там мелодрамы, как вдруг ей опять позвонил Дима.
– Что случилось? – Убавляя пультом громкость на телевизоре, спросила она.
– Ничего, абсолютно ничего, – его голос звучал очень ровно, несмотря на нотки усталости и даже лёгкого раздражения, свойственного человеку, который был сильно измотан и очень хотел отдохнуть, – вот, приехал я в это захолустье. Как и предполагал, пробки были не хилые! Мало того, что дачники, так ещё и в двух местах дорогу ремонтируют... Короче, сегодня переночую в местной гостинице (хотя, конечно, гостиница это громко сказано – дыра это полнейшая, да ещё и такие деньги дерут!), а завтра с раннего утра на объект... Ну, а ты чем занимаешься, любовь моя?
"Он меня контролирует" – промелькнуло в голове у Ники, но потом она быстро взяла себя в руки и ответила как можно более спокойно и невесело:
– Скучаю без тебя, любимый. Пытаюсь смотреть телевизор. А на улице сейчас дождь льёт как из ведра.
– Здесь тоже недавно начался, – недовольно заметил он, – но это неважно. Важно, что я люблю тебя и буду думать лишь о тебе. Буду вспоминать нашу сегодняшнюю ночь...
– И я люблю тебя, – это вырвалось у Ники как бы само собой, – и тоже буду думать о тебе. Спокойной ночи, любимый мой.
Ночью Нике постоянно казалось, что кто-то пытается открыть её входную дверь. Также ей то и дело слышались чьи-то шаги по коридору за дверью. Девушка вставала, смотрела в "глазок", но в коридоре и на лестнице было пусто. Прислушивалась к шумам – нет, это, скорее всего, соседи шумят краном в ванной или на улице отъехала какая-нибудь машина.
Дождь прекратился лишь под утро, но солнца всё равно не было. Небо было затянуто низкими свинцовыми тучами, а из-за частых порывов северного ветра на улице было совершенно не уютно.
"А ведь уже через пару дней начнётся лето", – подумала девушка, закрывая за собой балконную дверь.
Правда, сейчас Ника ждала вовсе не лета и не потепления на улице. Она ждала, когда закончится вся эта неопределенность, и она, наконец, сможет спокойно жить, радоваться всяким пустякам, мечтать об отпуске у моря, заниматься своей жизнью... Всё это казалось ей почти нереальной недостигаемой мечтой, и сейчас она даже не была уверена, что действительно ждёт этой беззаботной прекрасной жизни.
"И будет ли в этой прекрасной жизни место для Димы?" – Неожиданно подумала Ника, нехотя допивая остывший кофе. Ответа на этот вопрос она не знала, а искать его, снова ломая голову над тайнами семьи Леоновых она больше не хотела. Рано или поздно правда откроется, и тогда ей самой придётся делать выбор – вычёркивать ли ей из сердца любовь к Диме или планировать с ним совместное будущее. Но в данный момент уверенности у неё не было ни в чём, и как бы искренне не звучали Димины слова о любви и о том, что он тоже хочет наказать убийцу Андрея, до конца поверить в его невиновность ей было действительно сложно.
Телефонный звонок застал Нику за мытьём посуды. Быстро выключив воду и вытерев руки о полотенце, висевшее рядом с мойкой, Ника схватила лежавший на столе телефон.
– Диана! – Услышала она испуганный голос Игоря, – Диана, приезжай быстрее... Ты мне очень нужна! Очень!
– Что случилось? – Ника сама едва могла говорить от испуга, который охватил её в этот момент. Неужели, что-то случилось с Димой? Господи, а ведь вчера вечером у неё уже было какое-то нехорошее предчувствие, которое она ничем не могла заглушить!
– Диана, мой отец... – Он, кажется, плакал, – отец мёртв! Он покончил с собой! Мой отец умер, умер...
– Что? – У Ники, кажется, совсем пропал голос от испуга, – Дай мне поговорить с Полиной, быстрее!
– Хорошо, но ты только обязательно приезжай, – добавил он и отдал трубку Полине.
– Дианочка! – Услышала она заплаканный голос домработницы, – У нас такое горе... Нет, похоже, на этот дом наложено проклятие...
– Что произошло? – Нетерпеливо перебила её девушка, – Что с Михаилом Юричем?
– Игорёк... это он обнаружил... Шёл утром мимо комнаты отца и увидел, что дверь приоткрыта! Зашёл и... Когда я прибежала туда, сама чуть в обморок не упала... Это был кошмар, настоящий кошмар... Он висел там на верёвке... Лицо синее, а язык... И ещё эта записка!
– Какая записка? Он оставил предсмертную записку?
– Да, Диана, он оставил записку, в которой признался, что это он убил Жанну!
...Приехав в дом Леоновых, Ника в первую очередь увидела кучу полицейских, а также Диму, который едва узнав о смерти отца, бросил все дела и приехал в Н-ск. Кажется, они обследовали предсмертную записку Михаила.
– Вы абсолютно уверены в том, что это почерк вашего отца? – Спрашивал Диму уже знакомый Нике следователь Громов.
– На все сто процентов, – ответил тот, – и подпись тоже его... Все его закорючки, например, вот эта, в букве А. Нет, это точно писал отец, я в этом не сомневаюсь.
– В любом случае мы должны забрать эту улику, – сказал Громов, убирая помятый листок бумаги в пакетик, – хотя всё, абсолютно всё указывает на то, что это было самоубийство, я, как хороший знакомый Михаила, считаю своим долгом разобраться во всём до конца!
– Это было самоубийство, Сергей Иваныч, я в этом уверен, – тяжело вздохнув, Дима опустился на кресло – он выглядел не просто усталым, а именно разбитым, – в этой записке всё предельно ясно... У меня лично нет сомнений в том, что...
– Что там написано? – Указывая на листок, спросила Ника, – Вы не можете мне прочитать...
Громов вопросительно посмотрел на Диму. Тот едва заметно кивнул, мол, читайте, от неё нет никаких секретов.
– Я, Михаил Леонов, признаюсь всем, что это я убил свою супругу Жанну Леонову, – с выражением, словно он читал стихотворение у школьной доски, начал Громов, – я узнал о её измене, был сильно взбешён и решил покончить с ней. Поэтому я затащил её в бассейн, где швырнул в воду и удерживал там, пока она не нахлебалась воды. Поначалу я подумал, что дело закроют из-за недостатка улик, но теперь я понимаю, что всё не так просто. После смерти Жанны я потерял покой. Я вижу её всюду – то в зеркало позади собственного отражения, то через окно в спальне. Стоит с распущенными влажными волосами, с которых капает та самая вода, из бассейна, сама бледная, как мертвец, но особенно меня пугает её страшный остекленевший взгляд, в котором я читаю только одну фразу: "Ты убийца!". Я боюсь сойти с ума и тогда мне будет ещё труднее скрыть, что я убил Жанну. В итоге меня либо посадят на зону к преступникам, которые будут избивать и унижать меня, либо в психушку, где будут колоть транквилизаторами до тех пор, пока я не превращусь в растение! Моя жизнь кончена! Я так и не смог смириться с тем, что Лилиана умерла по моей вине, ведь это я, именно я довёл её до самоубийства! А теперь, когда я стал убийцей, моя совесть не выдерживает такого груза! Две женщины, которые были мне дороги, умерли по моей вине! А впереди меня ждёт настоящий ад, в который я совсем не хочу идти... Лучше мне уйти сейчас, ибо я не верю в загробную жизнь и в то, что после смерти мне придётся ответить за то, что я натворил при жизни. После смерти не будет ничего, и меня это радует, ибо только так я смогу обрести покой. Простите меня все, если сможете. И помните, что я любил всех вас, несмотря на все наши разногласия и непонимания...
– Он явно писал второпях, – пояснил следователь, закончив чтение, – но, похоже, ему действительно было очень тяжело, раз он решился на такое!
– Как он... это сделал? – Осторожно спросила Ника, всё ещё не веря в то, что произошло. Даже смерть Жанны её почему-то так не потрясла, но самоубийство Леонова... Нет, это уже точно походило на дурной сон, из которого хотелось побыстрее проснуться.
– На люстре, на собственном ремне, – с трудом ответил Дима, закрывая лицом руками. Ника, не в силах больше видеть его страданий, подошла к нему и прошептала:
– Я... Мне очень жаль... Я, как никто другой, понимаю, что ты сейчас чувствуешь, поверь.
Он молча посмотрел на неё, потом сжал её руку и, тряхнув кудрявой головой, произнёс:
– Да, конечно... Но в любом случае я очень благодарен тебе за поддержку, она мне сейчас просто необходима.
Полиция уехала минут через пять после этого разговора. Проводив следователя, Дима, как показалось Нике, абсолютно без сил плюхнулся на огромный кожаный диван в кабинете отца и произнёс слегка отстранённым голосом:
– Отец покончил с собой. Нечего тут копаться. Я давно подозревал, что это он... Жанну... А он всё отрицал... А потом, видимо, выпил лишнего и испугался... Ох, как мне самому хочется напиться! Ты просто не представляешь! Но не могу, надо похоронами заниматься! Это всё же был мой отец!
– Ты... очень устал?
– Да, есть такое дело. Провёл ночь в каком-то убогом захолустье, где то унитаз не смывал, то постельного белья не оказалось... И почему у нас в России такой сервис, а? В Турции или Египте за эти же деньги можно жить в отличном номере с трёхразовым питанием и прочими удобствами... Эх, впрочем, сейчас мы не об этом! Так вот, утром только уснул, думал хотя бы часов пять посплю, потом на объект, а тут Полина звонит... А дальше сама всё понимаешь!
– Его обнаружил Игорь, да?
– Он... С ним был приступ. Даже врача вызывали. Сейчас он принял лекарства и спит у себя.
– А... Алексей? Он знает?
– Да, и уже летит в Россию. Правда, сейчас он в Мадриде, так как прямых рейсов с Тенерифе сегодня нет. Потом ещё из Москвы часа три-четыре добираться... Ночью, думаю, приедет.
Он замолчал, откинулся на спинку дивана и закрыл рукой лицо. Ника осторожно присела рядом и прошептала:
– Держись, я рядом... Я тебя не брошу, любовь моя.
– Спасибо, – он посмотрел на неё покрасневшими от слёз глазами. Кажется, она впервые видела, как он плакал, – я тебя очень люблю...
Она обняла его и начала гладить по кудрявой шевелюре, пытаясь таким образом успокоить, как обычно утешают маленьких детей, а он молча всхлипывал на её плече. И неизвестно, сколько бы они так просидели, если бы не услышали чьи-то негромкие неторопливые шаги...
– Ты? – Первым отреагировал Дима, увидев младшего брата, который молча топтался в дверях кабинета. Сейчас он выглядел намного хуже обычного – его бледность теперь стала какой-то болезненной, а глаза ненормально бегали, ещё больше выдавая его нездоровое душевное состояние.
– Диана? – Его рот слегка перекосило, видимо, на нервной почве. – Ты пришла?
– Да, я тут, – кивнула Ника, – я с вами.
Ни говоря ни слова и совершенно неожиданно для самой девушки, Игорь обнял её и прижал к себе, да так крепко, что Ника даже испугалась! Игорь сейчас, как никогда прежде, походил на ненормального, и вот теперь, кажется, Ника окончательно поверила тому, что совсем недавно рассказывал ей Дима о своём младшем брате.
– Диана, Диана... – Он уткнулся ей в волосы и, кажется, заплакал.
– Ну-ну, прекрати, отпусти её, – вмешался Дима, оттащив Нику от брата, – не пугай Диану!
– Папа... папа умер, – рыдая, произнёс Игорь, – а я... я так и не успел сказать, что я любил его! Не успел я! А ведь я любил папу! И не смотрите на меня так, я не сумасшедший! Мне просто очень плохо, я всё ещё не могу поверить, что он умер!
– Я тебя отлично понимаю, – Ника всё же рискнула подойти к нему и взять его за руку, – успокойся, прошу тебя, не надо так...
Но он молча рыдал, уткнувшись в ладони, а затем, ничего не объясняя, быстро вскочил и, не оглядываясь на удивлённых Нику и Диму, выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью.
– После похорон отца его срочно нужно показать специалистам, – обреченно произнёс Дима, провожая брата уставшим взглядом, – Игорю становится всё хуже и хуже...
– Да, – теперь Ника была вынуждена согласиться с ним, – ему действительно стало хуже. Ещё совсем недавно он казался мне почти нормальным, и я даже могла общаться с ним, обсуждать его романы..
– Забудь об этом. Сейчас ты должна уехать из этого дома и больше здесь не появляться, пока я всё не улажу с Игорем и с... Ну, ты понимаешь, о чём я.
– Ты хочешь каким-то образом выбить из Алексея признание?
– Я попытаюсь. Потом объясню, каким образом я это сделаю, но сейчас ты должна просто положиться на меня. Скоро всё закончится, любовь моя, я клянусь тебе.
Он поцеловал её, а потом они оба вышли из дома. Разумеется, он сам довёз её до дома, а также зашёл с ней в супермаркет, чтобы она в его присутствии купила все необходимые ей продукты.
– Ты уже всё купила? – Спросил он, наблюдая за тем, как она выбирает себе йогурты. – Надеюсь, на 2-3 дня тебе этого хватит. А потом я сам приеду и привезу тебе продукты...
– А похороны твоего отца? – Встрепенулась Ника, – Я разве не должна на них присутствовать?
– Нет, не надо. На них будет Алексей, он уже ночью прилетит из Испании, так что я не хочу такого риска для тебя. Пойми меня правильно, пожалуйста. Ладно, давай бери йогурты и пошли на кассу, у меня, к сожалению, мало времени! Да бери всю упаковку, зачем их ломать-то?!
На кассе Ника начала протестовать, едва увидев, как Дима расплатился за её продукты своей кредитной картой. А ведь она столько всего набрала! Одних фруктов рублей на тысячу, дорогой кофе сорта "арабика", всяческие мясные полуфабрикаты, французский сыр, упаковка финских йогуртов...
– Ничего не желаю слушать! – Отмахнулся от неё Дима, – Давай, я помогу донести пакеты до твоей квартиры!
Когда они простились, и он ушёл, сказав, что сам не знает когда он ей позвонит (но непременно постарается это сделать), Ника опять загрустила. Вынув из пакетов, которые ей сейчас совершенно не хотелось разбирать, огромное зелёное яблоко, Ника вымыла его и, захрустев им, подошла к окну.
Но девушка не успела ни о чём задуматься – все её мысли снова сбила эта проклятая тревога, которая, словно гул электрических проводов, звучала в её голове! Ника поёжилась и огляделась по сторонам. Ещё немного и у неё начнётся мания преследования! Нет, ей срочно надо чем-то отвлечься, иначе в психушке она рискует оказаться раньше Игоря. Подумав об этом, Ника опять вспомнила Леонова-младшего. Нет, сегодня она уже не сомневалась в Диминой правоте – Игорь действительно ненормален. Этот его перекошенный рот, этот лихорадочный блеск покрасневших глаз... И как странно он смотрел на неё, на Нику! А эти его неожиданные объятия? Неужели, ему было ТАК плохо? Странно, но при жизни Михаила, Игорь настолько его ненавидел, что сейчас, когда тот плакал из-за гибели отца, Нике было очень трудно поверить в искренность его горя. Вот только зачем ему притворяться? Нет, она уже совсем зафантазировалась! Лучше бы разобрала пакеты из супермаркета, в которых полно замороженных продуктов, требующих немедленной отправки в морозильник! Оставив на столе недоеденное яблоко, Ника нехотя наклонилась к стоявшим на полу пакетам...
Глава 10.
К вечеру в окна опять постучал дождь, но Нику сейчас волновало другое – когда же ей позвонит Дима. Однако первой позвонила Женя, которая всё ещё находилась в Италии.
– У нас сильный туман, уже второй день, – огорченным голосом сообщила ей тётка, – самолёты не летают, да и я, как назло, немного простыла во время поездки в Венецию... Но я обязательно приеду в Россию в самое ближайшее время, обещаю, Ника! А пока я уже попросила усилить охрану около твоего дома!
– Женя, со мной всё в порядке, уверяю тебя, – как можно более беспечно ответила Ника, – так что можешь спокойно долечиваться и ждать, пока рассеяться туман! У нас, кстати, второй день идёт дождь, совсем не летняя у нас в Н-ске погодка!
– Да я в курсе. В Интернете каждый день смотрю погоду в наших краях. Но я в любом случае прилечу в Москву послезавтра, так как туман уже начал рассеиваться. Так что максимум в начале следующей недели буду в Н-ске!
Это звучало для Ники как приговор! Если Женя приедет, то ей, Нике, в любом случае придётся отдать той запись Андрея. Но как на это отреагирует Дима? Нет, ей нужно срочно с ним поговорить и предупредить о том, что если запись попадёт в соответствующие органы правопорядка, то Алексея могут арестовать ещё раньше, чем сам Дима докажет его виновность в убийстве Андрея. Хотя, может быть, арест Алексея пойдёт им на пользу, тут же прикинула девушка, и в полиции из него смогут выбить всю правду не только относительно его незаконного бизнеса, но и насчёт убийства! Но, в любом случае, ей нужно поговорить с Димой! И желательно не по телефону!
Дима позвонил ей утром следующего дня. Сообщил, что Алексей уже прибыл в Н-ск, но пока, разумеется, он не делал даже попыток вывести брата на чистую воду.
– Алексей сейчас с Игорем, – пояснил ей Дима, – кажется, его приезд пошёл Игорю на пользу.
– Ему стало лучше?
– Немного. Хотя после похорон отца нам придётся серьёзно задуматься о его лечении. Игорю нужна помощь специалистов.
– Я согласна с тобой. Увы, я ошибалась насчёт него. Одно время, до... смерти Жанны, он действительно вёл себя нормально, и мне даже нравилось общаться с ним. Мне было его жаль, так как он казался мне очень одиноким, и я думала, что могу быть его другом...
– С Игорем нельзя дружить, – резко перебил её Дима, – он не понимает значения этого слова.
На этом их разговор был окончен. На другой день состоялись похороны Михаила Леонова, но Ника узнала о них лишь из Интернета. На сайте "Новости и события нашего города" была размещена приличная по своему размеру статья о смерти владельца "Лемистрой" и просто уважаемого в городе человека Михаила Юрьевича Леонова, его фотографии при жизни, а также были указаны место и время начала траурной церемонии прощания с ним. За окном опять моросил мелкий неприятный дождь, который ещё больше угнетал настроение Ники. Девушка не помнила, как она прилегла на диван и задремала, однако после сна, который ей приснился во время её короткого отдыха, Ника довольно долго не могла прийти в себя и успокоиться. Во сне она увидела себя в холле дома Леоновых. С лестницы к ней спускался счастливый Дима, улыбаясь и глядя на неё взглядом влюблённого мужчины. Подойдя к Нике, он нежно прижал её к себе и прошептал:
– Теперь никто не сможет нас разлучить. Никто и ничто...
После чего он страстно поцеловал её, пробуждая в ней сильный прилив желания. В этот момент Ника поняла, как соскучилась по нему, как хочет остаться с ним наедине... Что-то острое и холодное скользнуло по её груди... Ника опустила голову и тотчас замерла от ужаса, увидев в руках любимого острый нож, лезвием которого тот, усмехаясь, водил по её груди, разрывая тонкую блузку!
– Ты сама хотела этого, – услышала она страшный шёпот, – тогда получай... сейчас ты будешь моей, а потом я убью тебя... Убью также, как убил твоего брата!
– Дима, нет! – Она хотела испуганно отпрянуть назад, но его цепкая рука не позволила ей вырваться из его объятий.
– Я так давно жаждал этого момента... – он уже разорвал на ней блузку и теперь осторожно водил лезвием ножа по её груди, спускаясь всё ниже и ниже, – сейчас ты будешь моей, сейчас...
– Дима, прошу тебя! – Она подняла, наконец, голову и буквально закричала от ужаса – перед ней стоял не Дима, а его младший брат, Игорь Леонов!
Ника проснулась от собственного крика. Господи, да что же происходит? Девушка подбежала к окну, вся дрожа от ужаса. За окном по-прежнему лил дождь и, кажется, начинало темнеть. Но сейчас Нике было не до этого – она всё ещё не могла прийти в себя от увиденного во сне кошмара, в котором ножом угрожал ей вовсе не Дима, а Игорь, который также признался ей в убийстве Андрея.
– Но Игорь никак не мог убить Андрея, – девушка изо всех сил пыталась успокоиться и рассуждать логически, – они никак не были связаны с моим братом... И Алексей никак не мог попросить его о такой услуге! Нет, конечно, это невозможно! Игорь болен, у него серьёзные проблемы с психикой, но он не убийца! Он не способен на убийство, нет...
Она устало прикрыла глаза, пытаясь успокоиться под шум усилившегося за окном дождя, но как только мысли опять начали путаться и наступили первые признаки дремоты, громко зазвонил мобильный телефон. Испуганная Ника бросилась к нему.
– Ника... – Она услышала голос любимого, и внутри у неё всё замерло. Опять вспомнила этот жуткий нож, лезвие которого проникало ей под одежду, этот угрожающий шёпот, которым Дима признавался в убийстве её брата.
– Ника, я только что похоронил отца, – продолжал Дима, – всё, мой отец похоронен...рядом с мамой, как он и хотел... Теперь они вместе навечно, их ничто уже не разлучит. А на кладбище сейчас дождь, он поливает их могилы. Мама с папой любили майский дождь, в молодости они обожали вечерами гулять под дождём... Именно в мае! – Он горько вздохнул и, как показалось Нике, всхлипнул, – Я чувствую, что это конец, Ника.
– Не говори так! – Теперь она уже испугалась по-настоящему, – Я хорошо понимаю, то, что ты сейчас чувствуешь, но всё же...
– Да, я знаю... Наверное, тебе было ещё хуже после смерти Андрея. Ведь твоего брата убили какие-то негодяи и... Хотя, знаешь, Ника, мне сейчас так паршиво! Это конец всего! Конец нашей семье, нашей империи...
– Слушай, Дим, понимаю, что не вовремя, но видео... то, что снял Андрей... Моя тётя хочет отдать его в соответствующие органы, которые смогут этим заняться.
– Ты уже передала ей видео? – В его голосе она уловила нотки беспокойства.
– Нет, сейчас она в Италии и приедет только в начале следующей недели, – ответила Ника, удивленная такой резкой переменой. Дима чего-то испугался! Она была абсолютно в этом уверена!
– Я сейчас приеду, – неожиданно произнёс Дима, – жди меня...
Он отключился, а беспокойство Ники только усилилось. Всё же странно, что он так отреагировал на её слова о видео! И опять, совершенно некстати, вспомнился этот зловещий сон! Нет, у неё точно начинается паранойя. У Димы такое горе, не хватало ей ещё грузить его своими кошмарами! Но про видео всё же надо поговорить, это очень важно для них обоих!
Дима приехал через полчаса – весь мокрый, бледный и заметно похудевший. Даже трёхдневная щетина, которая обычно подчеркивала его сексуальность, сегодня лишь оттеняла бледность его лица, не придавая ему никакой привлекательности.
– Наша империя рушится, Ника, – произнёс он, садясь напротив неё, – только сегодня я это осознал... Когда-то рухнула Римская империя, затем Византийская, Османская... Пришла пора рухнуть и нашей крепости.
– Почему ты так говоришь? Из-за твоих братьев, да?
– Из-за всего, Ника! Бизнес отца я, скорее всего, один не потяну, что с Алёшей и Игорем делать тоже ума не приложу! Кстати, а что там про запись ты говорила? Ты хочешь отдать её тётке?
– Нет, прежде я хотела посоветоваться об этом с тобой, – быстро ответила Ника, – запись спрятана в очень надёжном месте... У меня в ноутбуке больше нет копий.
– Отлично! – С облегчением выдохнул Дима, – Значит, у тебя больше нет никаких улик? В смысле тут, в квартире...
– Есть! Тот самый платок. Но я спрятала его в ящик с бельём и... Слушай, – она замялась, не зная, как правильно построить свой последующий вопрос , – я не понимаю, почему тебя так это интересует? Особенно сейчас, в такой момент...
– Да потому, что Алексей теперь близко! Он живёт в нашем доме, всё время крутится рядом с Игорем, помогает ему пережить кризис...
– И ты не хочешь, чтобы у него возникли проблемы из-за этого видео, да? – Неприятная мысль уколола Нику в самое сердце.
– Пока что я настоятельно прошу, – он перешёл на шёпот, нагнувшись поближе к ней, – и тебя, и твою тётю, подождите! Я отлично понимаю, как вы жаждите справедливости, но пойми и мою ситуацию. А потом, я сам постараюсь выдавить признание из Алексея. Именно в убийстве твоего брата! Но дай мне хотя бы неделю разобраться с нашими семейными делами, а главное с Игорем. Нельзя, чтобы Алексея арестовали, пока Игорь находится здесь, в Н-ске.
– Понимаю! Значит, ты хочешь отправить Игоря на лечение?
– Да, и Алексей обещал сам этим заняться. Всё дело в том, Ника, – он откашлялся, а потом продолжил, при этом очень серьёзно глядя на неё, – что у Алёши есть связи с мамиными родственниками из Грузии. Он – единственный, кто всегда с ними общался. Так вот, они обещают найти хорошую клинику для Игоря там, в Грузии. Мне кажется, что это будет отличным решением. Там, у моря, в совершенно другой атмосфере, он забудет обо всём плохом, что произошло с ним здесь. Да и горный воздух пойдёт ему на пользу...
– Но сам Игорь пока не знает о ваших планах, не так ли?
– Игорь сейчас в глубокой депрессии – отказывается от еды, не выходит из своей комнаты. На похоронах рыдал, у него была истерика. Потом, правда, Алексей с Полиной уговорили его принять лекарство, после которого он немного успокоился. Но о том, что мы хотим отправить его в Грузию, он ничего не знает. Мы постепенно его подготовим к этой новости. Если честно, – немного помолчав, добавил он, – мне кажется, что Игорю больше не стоит сюда возвращаться. Лучше ему начать всё с начала вдали от Н-ска...
– А ты? Что будешь делать? Продолжишь вести дело своего отца?
– Если честно, Ника, то в этом я абсолютно не уверен. Сейчас вот думаю – может, всё продать и уехать... в Москву, например. Я давно мечтал жить в Москве. Там же возможностей больше, чем в нашей провинции! Я бы мог открыть там своё дело. И ты бы мне в этом помогла, – он впервые за всё время их разговора улыбнулся, и от его улыбки у Ники стало как-то спокойнее на душе, – ведь тебя бы я тоже забрал с собой, моя красавица...
Они ещё долго разговаривали в тот вечер – по очереди вспоминали детство, делясь друг с другом забавными историями того времени. Вместе смеялись и плакали, вспоминая ушедших из жизни родных. Потом начали строить планы на будущее.
– Мы бы могли жить в Москве, – говорил он, прижимая к себе девушку, – как только всё это закончится, и я всё продам, мы можем переехать туда, купить там квартиру, начать своё дело.
– Каким делом ты хочешь заниматься? Опять строительством?
– Не знаю, я пока не думал. А, может, вложим все деньги в недвижимость и будем жить на доход от неё? Где-нибудь на вилле у берегов Средиземного моря!
– И ты не будешь работать?
– Может, и буду, в Москве сейчас много всего строится. Если удаться зацепиться за хорошее место, то останусь там. Но виллу около моря всё же купим! Где ты предпочитаешь? Испания, Греция, Лазурный Берег Франции?
– Я подумаю, – вполне серьёзно ответила девушка, – дело в том, что я пока очень мало где побывала, и потому имею очень смутное представление, чем отличается греческий Крит от испанской Майорки, например! По этой части ты у нас гораздо больший эксперт!
– Да у моря везде хорошо... Мне даже наш Адлер нравится. Кстати, можем там прикупить домик? Ведь это место, где мы впервые встретились! Вот и будем возить туда сначала детей, потом внуком и рассказывать им, как мы познакомились...
– Детям? Внукам? О, как странно это звучит, – она вдруг почувствовала себя такой счастливой, что мгновенно забыла обо всём плохом, что связывало её с семьёй человека, который сидел возле неё. В эти минуты для Ники Смирновой существовала лишь её любовь, которая была такой огромной, что, казалось, не помещалась даже в её душе. Как тогда, в тот тёплый вечер на берегу Чёрного моря Ника буквально растворилась в этой любви. И даже засыпая на его смуглой, покрытой короткими чёрными волосками груди, она думала лишь об одном: "Боже, как сильно я его люблю..."
Спала Ника сладким и беспробудным сном. Правда, один раз всё же проснулась, на рассвете, и даже привстала на постели, но, услышав, как в окна продолжает барабанить бесконечный, словно глубокой осенью, дождь, а также увидев мирно спящего рядом Диму, она получше закуталась в одеяло и тут же уснула, даже не успев ни о чём подумать.
Утром Ника проснулась от какого-то странного звука. Как будто что-то упало, не очень тяжёлое, но тем не менее звонкое и совсем рядом с ней. Она открыла глаза и вскочила на постели. Рядом с ней стоял Дима, в руке которого она увидела... острый, хорошо заточенный нож! Испуганно вскрикнув, Ника вскочила с постели и испуганно попятилась назад, прекрасно понимая, что путь к двери ей отрезан. Теперь есть только одно спасение – выпрыгнуть в окно! И пусть при падении с четвёртого этажа она переломает себе рёбра, ноги, руки... Всё же есть шанс, что, например, она удачно приземлится на газон, который находится прямо под её балконом. А вот если она не рискнёт...
