Текст книги "Вернуться до катастрофы (СИ)"

Автор книги: Ирина Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Поставь спиной к бревну и держи так.

Вместе с Диной они быстро привязали Киру к столбу. Нико почувствовал холодок внизу живота, он почти задохнулся. Вокруг бесновались напоенные напитком Дины парни. Они орали, стучали в тамбурины и прыгали, разбрасывая босыми ногами песок. Нико уже продумал, как отстать и спрятаться на острове, чтобы потом освободить жену друга, но подошла Аглая, сказала:

– В этот раз ты останешься на острове. Если придет кот, поднимешься на любую высоту и проследишь. Если же пантера не появится и чужестранка останется жива, ты дождешься нас. Если придет кот, прилетишь во дворец. Я жду тебя.

Аглая впереди, за ней Дина и Рамон, сзади, хвостом, парни двинулись к морю. Таким своеобразным клином они и взлетели. Нико подождал, пока кавалькада скрылась, отвязал Киру и понес к бунгало. Он легко занес девушку в хижину и услышал утробное рычание. Быстро слетал к мангалу, захватил железный прут и кухонный нож, забытый Диной, вернулся обратно.

Зверь появился из леса сразу позади стола. Он обнюхал мангал, врытый в землю столб, нашел кости козы, улегся посреди площадки, растянувшись от стола к бревну, и стал грызть. Нико боялся пошевелиться, чтобы не привлечь внимание кошки. Зверь был огромен. Густая черная шерсть лоснилась в бледных лучах луны. Он довольно урчал, разгрызая сахарные косточки. Вдруг кот напрягся. Нико услышал сзади шорох. Кот оторвался от косточки, повернул голову и уставился немигающими глазами на бунгало. Нико показалось, что пантера смотрит ему в глаза сквозь циновку. Шорох усилился. Нико отскочил как раз вовремя: Кира бросилась на него, замахиваясь железным прутом. Парень одним движением захватил девушку, отнял прут и прошептал ей в ухо:

– Смотри, – он подтащил Киру к циновке.

Кот уже стоял. Облитая лунным светом шкура лоснилась. Он поднял морду вверх и принюхался. Сделал медленно шажок. Остановился. Нико и Кира, как завороженные смотрели на зверя. Кот сделал шаг в сторону бунгало, он двигался напряженно и медленно, будто в замедленной съемке. Кира обмякла в руках Нико. Он опустил Киру на пол, пошлепал по щекам. Она пришла в себя. Огромные испуганные глаза тут же наполнились слезами.

– Я умру? – спросила она.

– Умрем вместе, если будешь падать в обмороки, – ответил Нико, – держи, – он протянул ей нож и прут, подхватил девушку на руки, выскочил из бунгало и заметил, что зверь уже в двух шагах от хижины. Взлетел на крышу.

– Осторожно, крыша не очень плотная. Старайся не двигаться, чтобы не провалиться, – напутствовал он Киру.

Нико посмотрел вниз. Зверь подошел так близко, что звук его дыхания доносился до испуганных людей. Кот наклонился и прыгнул вверх. Нико схватил прут. Кот зацепился передними лапами за край крыши, и Нико ударил его в нос. Зверь взревел, упал. Нико понимал, пять минут назад кот еще не решил, что будет делать с этими двумя, то ли есть, то ли играть, теперь он знал – на крыше враги. Кот отошел немного, постоял и бросился с разбега. В один прыжок он оказался на крыше. Оскалив зубы и рыча, наступал на людей. Кира лежала, держась за конек крыши, Нико боялся встать, чтобы не провалиться вниз. Под котом крыша прогибалась и трещала. Нико выставил вперед прут, стараясь ударить кота, но тот уворачивался, подходя ближе. Нико перебросил прут в левую руку, в правую схватил нож. Он продолжал дразнить прутом кота, отвлекая его на себя. Зверь медленно, постоянно тихо порыкивая, подходил все ближе. Наконец, когда морда пантеры почти нависла над лицом парня, Таир изловчился и полоснул животное по шее. Кровь хлынула из раны. Минуту кот стоял, словно изваяние, потом упал, проломив телом крышу.

Нико попытался встать, но крыша затрещала под ногой. Почему-то он заговорил шепотом:

– Не вставай, лежи. Сейчас я тебя подхвачу.

Кира молчала. Нико взлетел, завис над ней на расправленных крыльях. Девушка не подавала признаков жизни. Нико даже сплюнул от злости – снова обморок! Аккуратно подхватил Киру и перелетел с ней к соседнему бунгало. Но передумал и отправился к столу. Там уложил Киру прямо на притоптанный песок, брызнул в лицо из своей фляжки. Кира открыла глаза, но не могла пошевелить ни руками, ни ногами.

– Что это со мной? – спросила.

– Не знаю, может, напиток?

– Какой?

– Тебя же чем-то поили?

– Да.

В чаще снова раздалось рычание. Нико подскочил на месте. Если это еще одна взрослая кошка, то им не спастись. Девушка слаба, а он может не донести ее до берега. Да и на берегу мало что хорошего ждет.

– Надо бы сматываться, – сказал, задумчиво глядя на темный, возвышающийся в ночи высоченной стеной лес.

– Может, костер разведешь? – спросила Кира.

– Зачем? – Нико удивленно посмотрел на девушку.

– Дикие звери обычно боятся открытого огня.

– Откуда знаешь? – Нико уже шурудил в потухшем мангале, подсовывая туда пучки сухой травы.

Кира не ответила. Трава, к счастью, занялась быстро и через пять минут уже горел костерок, куда Нико, не жалея, бросил толстенное бревно. Кира подняла руки, потом смогла согнуть в коленях ноги, но сесть так и не получалось. Она оглянулась на Нико. Тот мастерил факел из прута и сухой травы. Кира повернулась на бок.

– Только не тресни там меня чем, а? – сказал тихо Нико, – зачем кидалась на меня?

– А почему ты сейчас изменился? – вместо ответа спросила Кира.

– Как изменился? – Нико сунул в мангал сделанный факел.

– Спасаешь меня почему? В прошлый раз Дану не спасал.

Нико застыл на секунду. В груди слева больно повернулся камень. Нико хотел знать, откуда ей это известно. Спасительная мысль о потере памяти пришла сразу. Он подошел к Кире, удивленно глядя на нее.

– Что? – спросила Кира.

– Расскажи. Я не помню, – Нико присел на корточки рядом.

В это время из кустов позади стола мелькнула тень. Посреди площади взревела кошка. Она оглянулась на людей, загребла задними лапами, пошла по кругу, обходя огонь. Нико выставил перед собой факел. Кошка, тяжело ступая и вздымая пыль, продолжала их обходить, с каждым шагом подходя все ближе, и оказалась сзади стола. Через секунду она была уже на столе. Кира не заметила, как села, и отползла в сторону. Нико стоял почти над ней, держа догорающий факел. Кошка взревела и прыгнула на Нико. Тот ткнул огнем в морду разъяренного животного. Кошка передними лапами опустилась на место, где только что лежала Кира, взвыла и метнулась обратно. Она кружилась на столе в диком танце, лапой вытирая обожженный нос.

Факел угасал, до мангала метра два, а у ног Нико, съежившись, вжавшись в землю, замерла Кира. Кошка взревела еще раз и скрылась в кустах. Нико схватил следующий, приготовленный ранее, но не зажженный факел, ткнул в мангал. Кира снова упала на песок.

Нико не знал, что делать. После того, как улетела Аглая, прошло часа два. Значит, сейчас около полуночи. Надо бежать с острова, а тут обессиленная Кира. В глубине души он уже жалел, что решился спасти Киру. Пугала мысль, что Таир узнает о его деятельности в секте. Тем более, что Кира что-то знает. Когда Рамон предложил работать на него, у Нико не было выбора. Он как-то сразу понял: откажется – отец погибнет. Кроме того, обязанности, обрисованные Рамоном, не казались чем-то ужасным. Разносить приготовленные настои было не трудно, а даже интересно. Нико обзавелся новыми знакомыми. Только сейчас он стал догадываться: питье действовало не всегда так, как надо. И не случайно, как утверждал Рамон. Так было задумано лекарем.

И сейчас Нико понял, что припадки Киры – результат действия питья, которое ей дали, наверное, добавили корнели. Сейчас он вспоминал себя после тех праздников, которые, как он думал, проходили в трапезной Аглаи. Он тоже шатался и падал каждую минуту. Его ждал отец, а он не мог подняться с постели. Теперь догадывался, что многие бывали на острове, но помнили не все, только избранные. Нико смочил лицо Киры водой, она очнулась и села.

– Кажется, я придумал, – сказал Нико, – что делать будем. Давай я попробую тебя вынести отсюда.

– Как?

– На спине. Понимаешь, если нас не съедят звери, то утром прилетит Аглая со своими людьми. Тогда, я подозреваю, нас живьем поджарят.

– И куда мы?

– Как скажешь. Можем – к градоначальнику, можем – в монастырь. Третьего не дано.

– В монастырь, – согласилась Кира.

Она взобралась на спину Нико, уселась между крыльями. Он взлетел. Почувствовав вес на спине, решил лететь на юг. Там ближе к берегу. А еще, появилась мысль, что можно сбросить Киру в воду над морем. Тогда точно, с Таиром объясняться не придется. И до рассвета успеет отвести отца в горы.

Глава двадцатая

Окольные пути

Шевин прилетел к одному из пещерных окон к вечеру. Спустился вниз и поспешил по знакомым тоннелям к выходу. Когда он вышел из пещеры, уже смеркалось. Было около девяти часов. Пройдя через парк, мимо ржавых, искореженных аттракционов, свернул на север. Он решил, что лететь на остров сразу не имеет смысла. Надо разведать, где Аглая. В городе Шевин выбирал темные, не освещенные улицы. Ночь наступила, как обычно, быстро. Шевин подошел к дому Аглаи, прислушался. Тишина. Обойдя вокруг, вышел на набережную. Там парочка влюбленных целовались возле фонаря под балконом Аглаи. Шевин кашлянул. Девушка отскочила. Парень потянулся к поясу.

– Ну, что за агрессия? – с усмешкой спросил Шевин.

– Что ты здесь делаешь? – парень надвигался на Шевина, угрожающе сжав кулаки, Шевин догадался – охранник на посту.

– Да хотел новости вашей хозяйке рассказать. Гулял тут в лесу сегодня, Таира видел.

Парень успокоился, расслабил кулаки.

– Аглая на острове. У нее праздник.

– А, понятно, приду завтра тогда.

– Зачем завтра? – Возразил парень.– В одиннадцать она обычно дома.

– Ну, приду в одиннадцать, – ответил Шевин, разворачиваясь.

– Так здесь подожди.

– В кафе зайду, к Терезе. Там посижу.

Шевин спокойной походкой направился к кафе. Парень немного постоял, глядя вслед гостю. До возвращения хозяйки минимум два часа. Следи тут за ним. А рядом – любимая. Чувства взяли верх над долгом. Он повернулся к девушке и привлек ее к себе.

Шевин скрылся в темноте плохо освещенной набережной. Прошел мимо кафе и углубился в развалины. Там взлетел и, освещаемый лунным светом, устремился к маяку. Но не к своему жилью, а опустился вниз, на узкую полоску галечного пляжа, где в маленькой лагуне притоплена лодка. Он быстро нашел цепь, потянул. Лодка не поддалась. Пришлось по цепи спускаться в воду, нащупав нос лодки, качнул пару раз из стороны в сторону, дернул с силой за правый борт. Лодка встала на левый борт, показав небольшой киль. Шевин взялся за киль и перевернул лодку, освободив ее от наваленных на дно камней. Затем снова перевернул, теперь днищем вниз. Отвязал ведро, прикрепленное к лавке, быстро вычерпал воду. Достал весла, прикрепленные к бортам, развернул лодку, оттолкнулся и стал грести в сторону острова.

Он видел Аглаю со слугами, покидающую остров. На душе было очень тревожно. Шевин ругал себя за то, что не послушал Зару. Надо было сразу лететь на остров, а теперь он боялся опоздать. Из того, что успели рассказать Кира и Таир, он представлял, что там может происходить. Загребая все сильней и сильней, достиг берега около двенадцати часов ночи. Вытащив на берег лодку, увидел, как в небо поднялся человек с какой-то ношей на спине. И тут же опустился назад. Шевин полетел, стараясь не подниматься высоко, чтобы не быть замеченным. Подлетев довольно близко, опустился и, приседая и прячась за кустами, подкрался вплотную.

– Что же делать с тобой, а? – услышал он слова мужчины.

– Не знаю. Все время кружится голова, и я куда-то проваливаюсь, – Шевин узнал голос Киры.

– Помощь не нужна? – уже не таясь, спросил он.

Нико даже подпрыгнул на месте, Кира снова потеряла сознание.

– Шевин? – спросил Нико.

Шевин подошел к лежащей на земле Кире.

– Он самый. Вода есть? Надо накапать. Зара тут дала зелье.

Луна щедро дарила серебряный свет. Не шелохнулось ни одно дерево. Казалось, воцарился покой. Шевин достал пузырек. Отбрасывая длинную тонкую тень, Нико сбегал к столу, где ополоснул в воде один из стаканов. Он налил в него воды из своей фляжки. Появился легкий бриз. Волны с тихим шипением накатывали на песок. Шевин накапал в воду вязкую жидкость, приподнял голову Киры и влил в рот немного снадобья. Кира очнулась. Увидев Шевина, подскочила, оглядываясь. Узнала остров и застонала.

– Я подумала, что мы вас уже догнали.

– Какая быстрая, – усмехнулся Шевин, – но надо торопиться, – он подхватил Киру на руки. – Быстрее, они могут скоро вернуться. Я там засветился у дома Аглаи. Зара советовала сразу на остров, я не поверил.

Шевин направился к берегу. Нико пошел следом и очень удивился, увидев лодку.

– Как ты это представляешь? – спросил он у Шевина.

– Просто. Сейчас нас будут ловить по всему побережью, все входы в пещеры перекроют, мы же к устью Пшады морем, а там ущельем пройдем до южных склонов. Надеюсь, там нас не ждут.

Нико почувствовал в словах Шевина сомнение.

– Ты сам не веришь в то, что говоришь.

– Может быть, – уклончиво ответил Шевин, – но лететь с ней на спине ты уже пытался.

– Ладно, поплыли. Грести будем по очереди, – Нико подхватил Киру на руки.

– Может, что еще съестного захватим? – спросил Шевин.

– Тут, оказывается, самим бы не стать чьим-то ужином, – Нико посадил Киру в лодку, – заимка там есть, в ущелье. Найдем, чем перекусить.

Нико сел на весла, Шевин рядом с Кирой. Он почувствовал, что девушка дрожит.

– Замерзла? – Шевин удивился, – тепло же.

– Она такого натерпелась, что диву даюсь, как еще держится, – ответил Нико, выгребая на чистую воду и ставя лодку носом к ветру, на юг.

Кира прислонилась к плечу Шевина и заснула. Он обнял ее крылом, закрывая от ветра.

– Рассказывай, – велел он Нико.

Шевин слушал Нико и поглядывал назад. Он видел, как от города к острову понеслась стайка людей из пяти человек. Когда пришли к устью Пшады, начало штормить. Воздух стал особенно прохладным. В надвигающихся тучах скрылся остров. Шевин так и не понял, вернулись ли с острова в город посланцы Аглаи, да теперь это уже и не важно. Заведя лодку в небольшую лагуну, привязал ее к корням дерева.

– Думаешь, дождется тебя? – усмехнулся Нико.

Шевин пожал плечами. Ему не хотелось разговаривать. После всего, что он услышал от Нико, в нем поднимались волны гнева. Хотелось вернуться и спалить и остров, и Аглаю вместе с домом и ее приспешниками. Особенно его возмутила Дина. Не так давно на городском празднике они славно отплясывали вместе. В глубине души Шевин хотел даже связать с ней свою жизнь. При этой мысли Шевина затошнило. Поднялся ветер. Шевин подумал, что скоро будет шторм.

***

Вито. Как больно сейчас вспоминать. Аглая опять не могла уснуть. Последнее время слишком часто Вито приходил к ней во сне и в воспоминаниях, когда не спалось. Они были чудесной парой! Так хорошо все начиналось. Деревня на острове. Покой и радость. Девственный лес, лиловые пальмы вокруг деревни, песчаный пляж. Несколько человек, покинувшие город и переехавшие на остров с ними, наладили быт. Вито не знал, что Аглая уродлива. Он знал ее на ощупь. Шрам на лице делал ее просто особенной.

Рамон. Он появился неожиданно. Приехал просить убежище. Врач, с неплохими задатками и умениями. Но умерла роженица. Это недопустимо. Рамона должны были судить. Аглая спасла его – спрятала в лесу около родника. Помогла построить землянку в лесу.

Аглая шагала по балкону из угла в угол. Сейчас ей казалось, что напрасно она тогда так поступила. Приезжали из города. Искали. Не нашли. А потом Рамон доказал, что в смерти женщины не виноват. Как ему это удалось, знает только Аглая. Это она помогла опоить пионом свидетельницу, повитуху. Ее же потом и казнили. А Рамон оказался должником Аглаи на всю оставшуюся жизнь. Вот так одна ложь влечет за собой реки лжи. Одна беда вызывает лавину бед.

Аглая убедила себя, что Вито умер случайно. Хотя знала – Рамон его убил. Но спрашивать боялась: она сама для него прикрытие не очень нужное. Но Вито мешал. Мешал планам Рамона и ее. Он не хотел уезжать с острова. Не хотел славы, богатства. Она хотела. И что теперь?

У нее есть все, нет покоя. Вито приходит и стоит или на балконе за ее спиной, или в спальне в изголовье кровати. Зачем она послушалась тогда Рамона? Почему не стала лечить Вито старыми методами. Страшная догадка пронзила ее: Рамон! Он опоил и ее! Когда справится с неприятностями, надо будет убрать Рамона. Она задумалась. Нет, без него никак. Надо попоить его пионом и карнели. Потом посмотрит, что делать.

Под утро поднялся ветер, море шумело за балконом. Брызги волн, разбивающихся о парапет набережной, долетали до Аглаи и холодили кожу. Ее пробирал озноб. В очередной раз развернувшись, она увидела устремленные в лицо слепые глаза Вито, и едва не вскрикнула.

Нет, так нельзя. Аглая позвонила в колокольчик, тут же появилась заспанная служанка.

– Принеси вина! – служанка метнулась с балкона. – Нет! Стой! Чачи, принеси мне стакан чачи, – велела Аглая.

Она села в любимое кресло и наблюдала, как среди туч появляется и прячется луна, как ее неверный свет пробивается сквозь рваные дыры в тучах и освещает белые буруны разбушевавшихся волн. Молнии вырывали из темноты далекий Лиловый остров. Она хотела выпить яду. В такие ночи нельзя оставаться одной. Стаса принесла стакан чачи, поставила на столик.

– Что-то еще подать? – спросила.

– Да, сделай чай.

Стаса так же бесшумно исчезла. Аглая сделала глоток, скривилась. Вито сел напротив. Обычно в этом кресле сидел Рамон. Стаса принесла чай, поставила перед хозяйкой и встала рядом.

– Уходи, – Аглая махнула рукой, всматриваясь в лицо мужа.

Арго, потягиваясь, выскочил из спальни и прыгнул к хозяйке на колени. Аглая погладила шелковую черную шерстку.

– Ты стал тяжелым, – сказала она коту, не отрывая взгляда от лица мужа.

Раздался очередной грохот грома, молния разрезала темноту, и силуэт в кресле напротив на секунду исчез. Он появился снова вместе с темнотой.

– Что ты хочешь? – тихо спросила Аглая.

Вито молчал. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Когда очередная молния высветила балкон, Аглая зажмурилась. Открыв глаза, увидела, как Вито взобрался на парапет балкона, расправил крылья и улетел. Она знала: он летит на их Лиловый остров. Тот самый, где ее этой ночью постигла очередная неудача.

***

Кира проснулась и стояла, отдохнувшая и свежая, будто ничего ночью с ней не произошло. Сама Кира, вспоминая недавние события, сомневалась в своей памяти. Она никак не могла принять, что возможна такая всепоглощающая жажда крови, как у Аглаи. Они начали свой путь на юго-восток вдоль реки. Пройдя достаточно далеко, Шевин предложил сделать привал. Он ловко поймал форель, в это время Нико развел костер. Ветер принес запах цветущего рододендрона.

– Здесь недалеко люди? – спросила Кира.

– Почему? – удивился Нико.

– Цветы... Слышишь запах?

– А, так он здесь везде. Нет, людей быть не должно. Очень близко запретная зона.

– Какая?

– Запретная. Тут везде повышенная радиация. После катастрофы. Дальше – выжженная земля. Там далеко не пройдешь. Гибнут в поле зрения. Пытались пройти.

– А как же река? Рыба?

– Да все заражено, но мы живем. Вот и у тебя крылья выросли.

– Странно, правда, очень странно. Крылья, – Кира развела крылья в стороны, хлопнула над головой.

Молча поели. Шевин залил огонь водой, поднялся.

– Надо идти, – сказал он.

Взбирались по почти отвесным скалам ущелья наверх, шли по пояс в траве, вокруг разносились запахи полевых цветов. К вечеру, уставшие, дошли до заброшенной заимки, где и переночевали. Они уже очень далеко ушли от города. Кира осмелела, морок после напитка Аглаи прошел полностью, но она не помнила, как ее привязывали к столбу. Это рассказал Нико.

Подъем вверх давался все труднее, лес заметно поредел, деревья становились все более низкими, кусты – редкими. Опустился туман, разлегся на лапах елей, повис на березах рваными клочьями, опутал стволы деревьев, извратил звуки, сделав близкое далеким, звонкое – гулким. Впереди шел Шевин, опираясь на суковатую палку, подобранную в лесу, за ним Кира, сзади – Нико. Шевин насвистывал какой-то незамысловатый мотивчик. Нико молчал. Кира совершенно не ориентировалась на местности и давно потеряла ощущение реальности. Вспоминая ночь на острове, она споткнулась и едва не упала. Нико успел подхватить ее за локоть. Шевин остановился.

– Еще немного, и мы выйдем из облака, тогда отдохнем, – сказал он.

– Это облако? – Кира даже задохнулась.

– Облако.

Впереди Кира увидела просвет, сквозь густые клубы тумана пробивались лучи солнца. Кира едва сдерживалась, чтобы не побежать. Хотелось взлететь, посмотреть, как это – облако под ногами. Шевин, будто почувствовал, взял ее за руку и сказал, улыбнувшись:

– Только не летать! Мы не знаем, где враги, где друзья. И мы уже отошли от запретной зоны.

Когда они, наконец, вышли из облака, Кира оглянулась и обомлела: молочно-белая, густая пелена простиралась внизу, укрыв собой не только склон горы, но и ущелье. Над ней поднималось вверх яркое солнце, освещая кисею тумана. На склоне почти не было деревьев, ярко-зеленая трава поражала сочностью цвета. То тут, то там мелькали желтые на высоких стеблях цветы. Над поляной витал насыщенный сладковатый аромат. Кира хотела сорвать цветок, но Шевин остановил:

– Не надо. Это ядовитые цветы. Азалия. Когда-то девушки уходили на эти поляны, ложились рядом с цветущими кустами и больше не поднимались.

– Они не знали?

– Знали. Так они сбегали из-под венца. Такие были нравы.

– А сейчас?

– Сейчас не знаю. Я о таких случаях не слышал. Это все из книг.

– Давайте уйдем отсюда, – предложил, подходя, Нико, – у меня уже голова болит.

– Да, ты прав, – ответил Шевин, – надо уходить.

Шевин повел спутников подветренной стороной, они обошли опасную поляну и снова устремились вверх по склону, к вершине, на которой уже четко виднелись небольшие домики.

– Там живут мои друзья. Они разводят овец. Сейчас пастбища рядом, далеко ходить не надо, значит, все дома. Узнаем новости.

– Откуда у них новости? – спросил Нико.

– Ну, во-первых, Рой регулярно возит на рынок шерсть и вязаные изделия. Во-вторых, у него есть голуби.

Домики издалека казались приземистыми. Вокруг росло несколько сосен, а чуть дальше Кира увидела ровные шеренги зеленых кустов.

– Что это там?

– Чай. У него еще и чайная плантация, – ответил Шевин.

Ветер дул в спину, подгоняя усталых путников, хотя по Кире было трудно понять, что она перенесла позапрошлой ночью. Два дня и капли Зары восстановили ее силы. За макушку дерева над крышей домика зацепилось облако и растянулось туманным шлейфом. Из-под ног Киры выпорхнула жирная перепелка, отлетела недалеко, к кустам смородины и спряталась в них. Высоко в небе парил орел.

Глава двадцать первая

Звериной тропой

Максимыч пошел звериной тропой. Они ползли по осыпающемуся крутому склону вверх и вправо, цепляясь руками за ветки деревьев и кустов. Поднимались почти вертикально. Несколько раз Зара поскользнулась на корнях бука, отчего руки стали влажными, пот выступил на лбу и стекал тонкими струйками на глаза. Челка прилипла, закрывая обзор. Глаза щипало. Заре казалось: еще немного, и она сорвется вниз. Когда она встала на тропу, ноги дрожали и подкашивались. Она чувствовала себя так, будто пробежала спринтерским бегом два километра. Скудная пища, постоянный страх и издевки в доме Аглаи ослабили ее. Максимыч усталость не показывал, Дана тоже выглядела неплохо. Легче всех подъем дался Коше: она спокойно вылизывала свои бока. Дик вывалил язык и часто дышал. Тропа вела вокруг горы. Максимыч явно не хотел останавливаться.

– Потом отдохнем, там есть чудный грот, – сказал он и направился дальше.

Девушки вереницей пошли за ним. Зара опять оказалась последней, она оглянулась, далеко на горизонте увидела ярко-синюю полосу моря. Где-то там была Кира. Больно кольнуло сердце и ухнуло куда-то вниз. Для Зары зловещим был и дом Аглаи, и остров. Она отвернулась и увидела высоко на склоне ноги. Чуть не вскрикнула, испугавшись, но присмотрелась и узнала мокасины Таира.

– Смотрите, – воскликнула она, – наши нас почти догнали.

– Идем, идем, – подгонял Максимыч, – они выносливые, встретимся с ними в гроте.

В ущелье сгущалась темнота. Максимычу подниматься вверх становилось все тяжелее. Он устал, понимал, что задерживает движение. Легшая на его плечи ответственность за жизнь и спасение двух девушек, давила на него. Они шли узкой тропой над обрывом. Слева скала, справа глубокое ущелье, на дне которого шумел поток. Если кто упадет, не будет слышно даже крика. Старик в темноте видел плохо, несколько раз поскользнулся. Он знал – за поворотом их ждет освещенная солнцем поляна. Какая-то внутренняя сила держала и не давала лечь на тропу. Наконец долгожданный поворот. Открылось небольшое плато, с дубовой рощицей, освещенное закатным солнцем. Максимыч сел на траву. Если бы мог, полетел бы, несмотря на опасность быть замеченным врагами. Но он лететь не мог. Дана и Зара появились из-за скалы следом. Кошка и пес, успевшие обследовать рощицу, вернулись к Максимычу и улеглись рядом.

Девушки видели, что Максимыч очень устал. Коша подняла мордочку и тихо зарычала. Дик подскочил и с лаем кинулся в кусты, выгнав на поляну зайца. Звери кинулись догонять. Дана хотела позвать кошку, но Максимыч остановил:

– Не мешай. К тому же, нам нужен будет ужин. Теперь мы идем обходным путем. До монастыря далеко. Пусть ловят.

Старик отдышался, солнце склонилось к другой вершине, снова стало темнеть. Путники поднялись, но Дика и Коши не было. Дана разволновалась: она не хотела оставлять опасное животное на свободе.

– Пойдем, – сказал Максимыч, – не бойся, найдут.

– А вдруг ей понравится в горах?

– Ну, тут ты ничего не сделаешь. Тогда надо на поводке водить.

Зара заботливо взяла деда под руку, Дана неохотно поплелась следом, часто оглядываясь. Несколько раз свистнула, в надежде, что кошка вернется. Заливистый лай Дика раздался впереди в роще. Коша выскочила навстречу с крупным зайцем в зубах, когда они подошли к деревьям. Добычу она принесла Дане.

– Видишь, – отметил Максимыч, – она тебя признает главной. Не бросит она тебя, не бросит.

В роще снова начался подъем в гору. Дана смотрела на сгорбленную спину Максимыча, видела, как часто поднимаются и опускаются обрезанные крылья и понимала – старик устал. Чем круче был подъем, тем тяжелей ему приходилось. Зара поддерживала деда, шла очень осторожно. Возле грота все вздохнули с облегчением, предвкушая долгожданный отдых. Максимыч просто упал на кучу сваленной в углу у дальней стенки травы.

– Сможете костер сами развести? – спросил он, задыхаясь.

– Конечно, – ответила Зара. Она достала из своей сумки бутыль с водой, керамическую чашку и пузырек с зеленоватым зельем, накапала в кружку, разбавила водой и взболтала, – выпей пока, дедунь.

– Ох, лекарка, – прошептал Максимыч, взял чашку и часто заморгал, скрывая подкравшиеся слезы.

Дана перед гротом разделывала зайца. Рядом крутилась Коша. Дик скулил чуть поодаль: кошка свирепо шипела на пса, как только он приближался. Вдруг и Дик и Коша кинулись к кустам. Дана, подхватив неразделанного зайца, заскочила в грот. А еще через несколько минут услышала радостное поскуливание собаки и поняла – свои. Она столкнулась с Таиром при выходе. Оба, и Сергей, и Таир выглядели уставшими.

– О, сестренка! Ты поймала зайца? Быстра! – восхитился Таир.

– Не я, Коша.

– Значит, от тебя тоже есть польза? – Таир погладил умывающуюся кошку.

Та, словно поняв одобрение, мурлыкнула, но отошла, гордо подняв голову. Сергей сел около Даны, прислонился к скале, спросил:

– Как добрались?

– Максимыч слаб. Ему было тяжело идти, даже задыхался, – Дана посмотрела на брата. – Как, далеко ли еще?

– Далеко, – Таир скрылся в гроте, выглянул и добавил: – За ночь отдохнет, сейчас куда идти?

Когда развели костер, уже сильно стемнело. Таир слетал к потоку, принес ведро воды. Оказалось, что этот грот много лет служил убежищем для Максимыча. Там он отдыхал в то время, когда начинал сбор высокогорных трав. И трава, которую Дана приняла за обычное сено, была лечебной. Пока она разделывала зайца, Зара успела измельчить траву и туго набить несколько холщовых мешочков. Она была довольна, сказала, что отвар этой травы можно назвать эликсиром жизни. Освежеванного и отмоченного в воде зайца натерли солью, соорудили из ветки вертел и повесили над костром. Дана беспокоилась – не привлечет ли запах жареного мяса животных или, что страшнее, воинов Аглаи. Таир успокоил: они ушли в противоположную от монастыря сторону, вряд ли здесь их будут искать. Максимыч после выпитого снадобья и сна чувствовал себя прекрасно, хотя и понимал, усталость может навалиться в любой момент снова. Он долго обсуждал с Таиром дальнейшую дорогу. Решили идти дальше окольным путем. Тем более, что думающих людей в засадах не осталось. Одни боевики.

Глава двадцать вторая

Воспоминания

Есть решили на поляне при свете костра. Уставшие и изголодавшиеся за день путники быстро справились с ужином. У Зары в мешке оказалась еще бутыль с холодной заваркой. В ведре вскипятили воду. Когда пили чай, Таир вспомнил:

– Максимыч, расскажи свою историю.

– Какую?

– Помнишь, мы встретились на набережной? Я спросил, что у тебя с крыльями.

– А... Да, это история долгая. Точно. Даже не знаю, рассказывать ли? Долгая и недобрая.

– Да ладно, я смотрю, в нашем мире добрых историй становится все меньше.

– Это так, сынок.

Сергей почти спал около костра, но как только Максимыч начал рассказ, поднял голову.

– Я давно попал в кабалу к Аглае. Это страшный человек! Страшный! Заре исполнилось пять лет, когда погибли ее родители. Мой сын странным образом свалился в ущелье. Он лазал по горам с детства, знал каждый уступ в скалах, знал, где могут посыпаться камни, где критически нарос снег, а где возможен сход селя. Он предупреждал деревни об опасности за два-три дня и тем самым спасал людей. Но вот же, свалился в пропасть и не взлетел сам. Нашли тело через несколько дней в расселине. С поломанными крыльями и руками. Я решил, что случился сердечный приступ. Его жена через месяц умерла в родах вместе с дитем. Я тогда собирал травы далеко на юге. Весточку получил поздно. Прилетел домой, а там уже хозяйничает Аглая. Пятилетнюю Зару она отдала дочери в няньки ее змеенышу, а из дома вынесла почти все.

Я пришел к ней с вопросом, с чего это она устроила. Аглая показала мне расписку сына, где он завещает ей дом. Но дом – мой! Никто не мог на него позариться. Пришлось Аглае вернуть имущество. Но травы она не отдала, сказала, что сожгла, как хлам. Я поверил! Зару не хотела отдавать. Заявила, что мать Зары ей много должна. Тут мне на помощь пришел совет города и градоначальник. Отвоевал я у нее внучку. Но у нее остались долговые расписки невестки. И за это она обязала меня собирать для нее травы в течение десяти лет. Расписок оказалось много, я совершенно не мог понять, зачем и как, без ведома моего сына, невестка столько назанимала. Но спросить-то некого!