Текст книги "Выключатель (СИ)"

Автор книги: Ирина Гостева

Соавторы: Алексей Гостев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

"Ну не должна была она сместиться!" – Воронок сверкал на Силантьева шальными глазами. "Крышу у него повело, что ли, – с раздражением подумал тогда Роман. – Еще не хватало проблем со сбрендившим проводником!" Истерика, как известно, никого до добра не доводит; вот и Воронка не довела. Едва отыскав обход вокруг "непускающей стены", парень слишком обрадовался, расслабился и потерял бдительность. Не "прокинул" как следует тропу перед собой, запустил гайкой метров на пять вперед, и уверенно ломанулся по казавшейся безопасной, хорошо утоптанной земле. И ушел по колено в землю. Сразу, как будто в сугроб шагнул. Еще секунда – и он погрузился в совершенно гладкую, нигде не осыпающуюся внутрь землю уже по бедра.

Носилки еле успели более-менее аккуратно опустить на землю; Силантьев упал на брюхо и пополз к тонущему проводнику, словно по хрупкой льдине, пытаясь дотянуться до Воронка рукой: "Ром, держи меня за ноги!" Его опорная рука уже начала вязнуть, а до проводника было еще больше метра. "Ляг! Расслабься, не дергайся! Ляг и ползи вперед!" – орал Силантьев, но обезумевший от ужаса Воронок, похоже, не понимал его слов, бился в "топи" и погружался все глубже и глубже. Когда его голова торчала над землей всего наполовину, Роман рывком отволок Силантьева назад, на твердое место, выпустил ноги напарника и схватился за "Винторез". Выстрел разнес уже почти совсем погрузившуюся в "топь" голову Воронка. Силантьев отполз от края аномалии, и перевернувшись, увидел перекошенное и белое ромкино лицо. "Да я подумал... Вдруг он там не умрет... Вдруг так и останется – живой, там... И не вытащить... Это ж не нормальное болото, это ж черт знает что такое!" – тяжело дышал Роман, яростно выплевывая фразы. "Рома! Рома, спокойно! – рявкнул Силантьев. – Выбираться надо, а не орать! И мы будем выбираться! Спокойно, внимательно, и без спешки." Он ткнул Романа кулаком в бок, указывая на Гаврилова – мол, хоть при раненом-то не паникуй, он напуган куда больше тебя.

Медленно и осторожно, чуть ли не нащупывая каждый шаг, начали выбираться. Благо, карта была... И предыдущий маршрут еще не забыли... Сверившись с картой, решили чуть срезать угол и вернуться на прежний маршрут – к чертям сталкерские суеверия, они уже довели Воронка до беды! Но выйти на прежнюю тропу не смогли – то ли просто не нашли ее самостоятельно, то ли Воронок был прав, и Зона неожиданно и стремительно изменилась... Роман тащил носилки сзади. Серое, обескровленное лицо, скорчившееся тело... На каждый невольный толчок и резковатое движение носилок Гаврилов отзывался хриплым стоном. И при всем при том он оставался в сознании. "Уж лучше бы отключился", – думал Роман. – "И сам бы ничего не чувствовал, и мне бы проще..." Он пытался говорить что-то ободряющее о том, что они непременно выберутся, но получалось фальшиво – Роман и сам в это не слишком-то верил... Он счел за лучшее умолкнуть. И с него, и с Силантьева градом лил пот, а ноша гнула к земле.

Потом перед ними оказалась негустая рощица, которую точно не проходили по пути в Зону. Значит, все-таки они намного отклонились от маршрута... Когда углубились в рощу, буквально на головы им свалились какие-то невиданные прежде твари, похожие на уродливых кошек, разве что раза в полтора крупнее. С такой же, как у собак, облезлой шкурой в язвах и клочьях шерсти; но безволосые морды больше напоминали кошачьи.

Уродцы подкрались бесшумно и градом посыпались с веток, заскребли по комбезам длинными тонкими лапами. Но двое стоящих на ногах людей их, похоже, интересовали мало – но вот бессильная и легкодоступная добыча на носилках... Да плюс к тому же тварей наверняка приманивал запах крови... Сверху обрушилось десятка два.

Несколько уродцев промахнулись мимо Ромки и брякнулись на землю; а вот Силантьеву не повезло – двое кошаков повисли на нем, вцепившись когтями в маску. Еле оторвал... Вместе с клочками прорезиненной ткани... "Дррраные коты!" – прорычал он, выпуская очередь сначала вслед им, а потом вверх, по веткам. Но, конечно же, бесполезно – верткие твари уже бросились врассыпную. Ладно еще, трусливые оказались... От звука выстрелов сразу пустились наутек... Существенного вреда они вроде бы не причинили, разве что расцарапали Гаврилову лицо – а глаза он смог вовремя прикрыть руками, ладно еще, хоть на это сил хватило.

Роман заклеил скотчем порванную маску напарника. Озабоченно нахмурился: если радиоактивную пыль ветром пригонит – еще ничего, внутрь не попадет, а вот если зарядит дождь – то это уже хуже... Влага попадет – скотч отвалится... Силантьев и сам это понимал. Но также понимал и то, что паниковать – бесполезно; единственное, что зависело сейчас от них – это как можно быстрее продвигаться к периметру.

Они вышли. Правда, путь занял намного больше времени, чем рассчитывали; кое-где идти пришлось буквально на ощупь – пробирались сквозь облако молочно-белого тумана, который сгустился над дорогой так внезапно, что оказавшись в нем, поворачивать назад или искать пути обхода было уже поздно. Но ничего, выбрались, умудрились даже в тумане ни в какую аномалию не влететь... Силантьев сразу, прямо с военной базы коротко отзвонился и доложил о провале операции; естественно, оба посланца ходили мрачнее тучи. Теперь им оставалось отбыть положенный карантин после выхода из Зоны, прежде чем возвращаться домой.

Гаврилов был очень плох; даром что донесли живым, было сомнительно, что он вытянет. И почему-то ему особенно заметно поплохело вскоре после выхода из области тумана... В госпитале он протянул еще от силы часов двенадцать. Андрей и Роман чувствовали себя вполне сносно и недовольно бурчали, сидя по больничным палатам; честно говоря, им не терпелось поскорее убраться подальше от этого места. Но на второй день карантина Силантьев слег. Поражение центральной нервной системы наступило очень быстро – у него начались судороги, а вскоре парализовало всю правую половину тела. Перепуганные медики и Романа тоже заперли в изолятор – но с ним все было нормально. "Порванная маска и тот туман... Наверняка какой-то газ..." – твердил им Ромка.

Домой он возвращался один. Силантьев выжил, но эта жизнь вряд ли была лучше быстрой смерти. Пока он оставался в госпитале, и перевезти его домой можно будет еще не скоро...

А Роман всю обратную дорогу думал о двух вещах: действительно ли сама Зона мобилизовала свои возможности, чтоб не выпустить тех, кто рискнул подойти к НИИ, а еще – если так, то почему же она его одного все-таки выпустила? Как же повезло тому юному туристу... На него не прыгали зубастые и когтистые твари, в него не стреляли шатуны, он не тонул в "топи" и не рисковал превратиться в спрессованный комок органики. Потому что каждого из этих пунктов было достаточно для того, чтоб турист из Зоны не вышел. Сейчас он, наверное, ходит в свой институт, лазает по Интернету, тискает девчонок, и понятия не имеет, какой участи избежал...

4.

Октябрь 2010 г.

...Зона отпустила его не сразу. По возвращении нужно было предоставить подробный отчет об операции. Роман корпел над ним долго – и естественно, приходилось снова и снова прокручивать в голове детали, вспоминать подробности, и волей-неволей переживать события заново.

Постепенно жизнь вернулась в прежнюю колею, работа пошла своим чередом. Роман, честно говоря, так и не понял, собираются ли Шепелев и более высокое начальство предпринять еще одну попытку добраться до НИИ. Если какие-то работы над защитным оборудованием и продолжались, то уже не в далеком загородном поселке. И возить туда все необходимое Романа больше не посылали. Его загрузили другими поручениями, и он довольно быстро оказался не в курсе тех дел...

Лето давно закончилось, а отопительный сезон и не думал начинаться. В отсыревшей и промерзшей квартире Романа имелось всего два источника тепла – газовая плита и электрический чайник. Древний, доставшийся в пользование вместе с этой служебной квартирой, он искрил болтающимся в гнезде проводом, и то и дело пытался сдохнуть, однако до сих пор как-то держался. Но в конце концов не выдержал, замкнул проводку и умер окончательно. Как-то так получилось, что обычного эмалированного чайника, который полагается ставить на горелку, у Романа не было; несколько дней он перебивался, кипятил воду в кастрюле, а потом, замучившись проливать кипяток через край мимо кружки, плюнул на важные дела и поехал за новым электрочайником.

Вокруг гудел супермаркет, Роман шел по этажу бытовой техники, покачивая пакетом с объемистой коробкой, и раздумывал – а не купить ли заодно еще и обогреватель? Правда, электроэнергии он сожрет до черта; а с другой стороны, все равно остаются деньги... Платили неплохо, а Роман мало тратил на себя, не так уж много ему было нужно... Отопление включат недели через две, да и зимой в квартире всегда холодно – есть ли смысл мерзнуть? Раньше как-то не приходили в голову мысли о таких простых житейских проблемах.

За раздумьями Роман не сразу осмыслил цифры на ценниках. Однако спохватился в разгар сезона! Недорогих обогревателей-то уже не осталось. Брать вон тот, дорогущий, стилизованный под камин, или обойтись до включения отопления две-три недели?

– Рома-а-а-ан! Ро-ооом!

Он не сразу сообразил, что зовут его. Потом завертел головой, ища знакомое лицо – кто? Кто здесь может его позвать?!

Возле длинного стола для проверки аппаратуры ему махал рукой тот самый парень, которого он подвозил в конце августа от Леспромхоза.

Оп-па... Ошибиться Роман не мог – память на лица у него была профессиональная, тренированная.

Бен, наряженный в мешковатый балахон желтого цвета с ярко-синими полосами, точь-в-точь милицейский "газик", радостно подпрыгивал, как веселый щенок:

– Роман! Приве-ет! Вот это да! Надо же, как встретились!

– Ты что это здесь делаешь? – опешил Роман. И было от чего опешить...

"Опять?! Какого черта?! Что за нелепая, непонятная случайность опять сталкивает меня с этим мальчишкой?!"

– Я работаю! – Бен помахал перед собой пачкой глянцевых буклетов в таких же желто-синих тонах. – Промоутером! Вот, раздаю... Сейчас акция рекламная! Надо же, как удачно я попал, когда нас распределяли по точкам!

– А, так значит, акция не только здесь?

– Ну да! Наши в нескольких магазинах стоят, а меня вот сюда определили. Я ж и говорю – как удачно, что я сюда попал!

– Чего ж такого удачного?!

– Да с тобой встретились! Прикинь, я как раз вчера про тебя в разговоре вспомнил...

"Удача?! Щенок, да ты не понимаешь, о чем говоришь... Твоя удача была в том, что в августе я не доложил о тебе!"

– ...Я про тебя как раз вспоминал, – продолжал болтать Бен. – Сидели мы вчера, Серега рассказал кое-что интересное про Круглое озеро. Вроде там где-то на берегу пещера есть... И у нас тут одна идейка появилась...

Он уже знакомым Роману жестом взъерошил пятерней короткие жесткие волосы.

– Хотели на денек туда рвануть, посмотреть, пока еще зима не началась, а оказалось – туда рейсовые автобусы не ходят! От ближайшей автобусной трассы туда пилить километров десять! Мне папаша свою машину не дает, а ни у кого из наших тачки нет. Ну, и я вдруг вспомнил про тебя... Эх, думаю, жалко, что в тот раз телефон у тебя не спросил! А сегодня вдруг – ба, гляжу, ты идешь! Во, здорово, а?! Может, ты захотел бы съездить на Круглое озеро? Ты же вроде интересовался всяким таким? – Бен с надеждой заглянул снизу вверх в глаза Роману.

"На озеро тебе?! А в "топь" не хочешь?! Псам на зуб, сноркам под когти не хочешь?! А, агент Малдер недоделанный?!" – Роман начинал злиться.

– Поездка только на день, даже без ночевки! Утром уехать, вечером вернуться...

– Нет, не получится, – решительно оборвал его Роман. – Не смогу. Работы много. Я иногда и по выходным мотаюсь...

– Но в принципе ты не против? – Бен продолжал гнуть свою линию.

"Эх, а ведь придется поддерживать игру, – с тоской подумал Роман. – Особенно после того, что я сам наплел ему при первой встрече..."

– Мне очень жаль, но не получится.

– А скажи телефон! Как-нибудь созвонимся! Вдруг у тебя свободный выходной выпадет?! Тогда я наших быстро мобилизую, да вряд ли больше двоих, кроме меня, захотят поехать. Дай-ка свой номер? – Бен с готовностью вытащил мобильник и приготовился записывать.

Роман улыбнулся и продиктовал номер – такой, по которому Бен никому никогда не дозвонится. И сам в ответ записал номер Бена. Он охотно бы нарочно перепутал цифры, чтобы не было возможности и соблазна связаться – но простодушный пацан смотрел на экранчик и проверял, правильно ли Роман записывает. Потом, к счастью, Бена окликнул парень постарше – видимо, менеджер, и напомнил, что вообще-то работать надо, а не болтать.

– Ну ладно, пока-пока, созвонимся! – протрещал Бен уже в спину уходящему Роману. Тот обернулся через плечо, старательно выдавливая из себя приветливую улыбку.

"Гм... Ладно. Никто ничего не узнает. Сейчас уже поздняк метаться. Живи, пацан. Наслаждайся жизнью. Тем более что твое благополучие оплачено такой высокой ценой... Так и быть, не буду я его ломать. Хотя бы ради того, чтоб уже внесенную плату не обесценивать..."

* * *

– Светка! Привет! Слышь, как мне повезло! Помнишь, я тебе рассказывал про того парня, который меня в августе подвез до шоссе? Так вот, я его недавно в магазине встретил!

Бен обрушил новость на голову своей подружке, едва Света переступила через порог. Пока девушка стаскивала сапожки и причесывалась перед зеркалом в прихожей, Бен продолжал радостно трещать:

– Я пока ему не звонил, решил сразу человека не дергать, тем более Ромка сам еще не знал, будет ли свободен в выходные. Но сегодня, думаю, можно звякнуть! Ты как, ехать не передумала? Славку и Серого я уже спрашивал, они тоже хотят! Вот, может быть, если Роман завтра свободен, мы бы этак душевно прокатились...

– Ой, Бен, да погоди ты! Позвоним... Можно сначала чаю, а? А то я сейчас помру прямо здесь, на пороге!

Светка шмыгнула в комнату Бена, а он занялся перетаскиванием с кухни в комнату всего необходимого для чаепития. Чайник, кружки, кулек пряников и пачку масла – Светка обожала намазывать пряники маслом, а вот заседать на кухне, под прицелом бдительного оценивающего взгляда вадимовой мамочки терпеть не могла. Хорошо, что у Бена хотя бы есть своя комната, где можно закрыть за собой дверь...

Пока подруга с удовольствием отхлебывала чай из большой кружки, Бена словно шилом кололо нетерпение – он схватился за телефон и набрал ромкин номер.

– Что такое? Говорит – набранного номера не существует...

– А ты ничего не перепутал? – усомнилась девушка.

– Неа! Да он мне сам номер записал!

– Погоди, счас доем... – прошамкала Светка с куском пряника во рту. – И посмотрим по базе... У тебя есть телефонная база?

– Не помню, сейчас поищу.

– Да фиг с ним, не надо, у меня с собой... В сумке...

Очень озадаченный Бен включил компьютер, уселся рядом бочком на кресло, и смотрел, как подруга запускает программу.

– Как его фамилия?

– Не знаю... Да я и не спрашивал...

– Адреса тоже не знаешь, естественно? – вздохнула Светка. – А номер машины?

– Да как будто я запомнил! – возмущенно воскликнул Бен. – "Жигуль", семерка, светло-серый... В номере вроде двойка была...

– Лет сколько этому Роме?

– Ну, на вид около тридцати...

– Ох... Ну ладно, сейчас попробуем выжать хоть что-то из того, что есть...

– Да ладно, Свет, ты пока чай попей, а я сам пошарю...

Некоторое время спустя Бен, глядя на внушительных размеров список, с мрачной кривой ухмылкой почесывал затылок:

– Н-да... Чтоб всех обзвонить, тут не один час уйдет...

– Ну и как, будешь? – скептическим тоном поинтересовалась Света.

Бен раздраженно махнул рукой:

– Да без толку... Вернее, если была бы ну вот прямо острая необходимость, то, наверно, можно было бы... А так – ради чего?! И ежу понятно, что этот тип нарочно записал мне неправильный номер. Отмазаться он от меня хотел. Типа я его затрахал, как назойливая муха. Но почему нельзя было просто сказать, что ему это все неинтересно и некогда заниматься ерундой?! Ну на фига надо было врать?! Я тут, как дурак, сижу, по базе шарю...

– Бен, ну, успокойся... Не стоит так нервничать! – Светка, подойдя сзади, обхватила его за плечи. – Ну подумаешь, наколол какой-то урод... Не хочет – не надо! Обойдемся без его машины. Сами съездим... Бен, ну ты, в конце концов, пустишь меня в интернет?! Мне реферат найти надо.

– Да не в поездке этой дело! – не на шутку завелся Бен. – Обидно, понимаешь ли, когда за лоха держат... Все, пошел он на фиг! – дотянувшись до мышки, он захлопнул окно базы.

5.

Ноябрь 2010 г.

Однажды в начале ноября Бен нарочно проторчал в институте допоздна – посидел с методичкой в читальном зале, порешал задачи к следующему семинару, пообедал в кафешке, и вечером отправился на сходку туристического клуба. С наступлением холодов он как-то сам собой превратился из клуба путешественников в клуб любителей песен под гитару, но Бена и это вполне устраивало. Здесь было намного приятнее и уютнее, чем дома.

Народ постепенно сползался; аккуратно расставленные вдоль стен стулья растаскивали по комнате; на партах уже громоздились сумки и рюкзачки. На плечи Бена вдруг легли мягкие ладошки.

– Светка! Привет! Пришла все-таки...

– Ага. Разгреблась с делами быстрее, чем рассчитывала. Сначала лень было опять в институт ехать, но весь вечер при тетке сидеть до того тоскливо...

– О, у тебя новый свитер! Вроде я его раньше не видел? А ну-ка, покажись! Классно выглядишь...

– Да, ладно, брось! Терпеть не могу розовый цвет. Но пришлось надеть. Тетку пробило на щедрость, вот, подарила... А может, он ей самой на халяву достался. Она его сегодня с работы принесла и напялила на меня чуть ли не силой...

В тот день, когда начали сгущаться сумерки, с неба посыпались мелкие блестящие кристаллики, постепенно они становились крупнее, их становилось больше, и с наступлением чернильной темноты город уже заваливало охапками первого снега. Под это дело Вовку пробило взяться за гитару; песню про снегопад он обожал, выучил аккорды и из кожи вон лез, чтоб петь ее не хуже автора, старательно выводил слова своим бесцветным невыразительным голосом, но получалось все равно хуже.

Бен покачивался на жестком, и без того расшатанном стуле, глядя за окно, и старался под аккорды вообразить вместо вовкиных потуг голос автора песни – приглушенный глубокий баритон пожилого человека, словно придавленный прожитыми годами. На сдвинутых партах мерцали оранжевыми язычками свечи (купленные в ларьке хозтоваров на ближайшем рынке); светкино дыхание щекотало Бену ухо, за окном неслась снежная карусель, и все было просто замечательно.

Круговерть хлопьев затягивала и кружила голову; несла неведомо куда; и в какой-то момент Бен почти отключился от реальности. Не хотелось думать о том, что через каких-то пару часов щелкнут выключателем, по глазам резанет свет "дневных" ламп, все начнут толкаться и собираться; и придется тоже натягивать куртку и ехать домой. Сначала он, разумеется, проводит Светку, а потом побредет пешком до Центрального шоссе, потому что из ее микрорайона в это время уже не уедешь. Опять расставаться... У нее – тетка, у него – родители... У нее – тахта за шкафом в однокомнатной квартире, у него – мать-домохозяйка, почти не выползающая из своего царства диванов и ковров, так что прогуливать институт бесполезно. Если только созвониться с Димкой и поклянчить у него ключи... Но ведь просто так не даст, куркуль. Ладно, если опять реферат за них потребует, а то ведь в прошлый раз напряг чертежи ему распечатать, а это такие деньжищи!

Бен с грустной ухмылкой поймал себя на том, что мысли все-таки увело далеко в сторону от романтического настроения. А ведь про снегопад – это их со Светкой любимая песня... Бен, чуть наморщив недовольно нос, попытался усилием воли отключиться от нудных житейских забот.

Вдруг в голову полезла еще одна совершенно левая и неуместная в данный момент мысль. О том, что Роману сейчас плохо. Вот именно сейчас. И не просто плохо, а очень плохо.

"Это еще откуда?", – лениво удивился Бен. – "Я-то здесь при чем?"

Мысль не уходила. Она настырно щекотала в голове.

Мало того, в сознании всплыла картинка – Роман лежит на подмокшей земле, и его заваливает снегом. В густо-синей темноте каплей масла маячит фонарь, невесть как уцелевший до сих пор в этом районе; бело-фиолетовая карусель кружит, нет ни верха, ни низа, есть только твердый пятачок между ржавыми боками гаражей, подсвеченный краем желтого дряблого света. Холодно, мокро, у него нет сил пошевелиться, и никого вокруг. А ему нужна помощь...

"Ну, а мне-то до этого какое дело?", – досадливо поморщился Бен.

Честно говоря, он давно уже и думать забыл об этом типе. Ну, столкнулись дважды; ну, обманул – ладно еще, на деньги не кинул... Чего о нем вспоминать-то? Бена встревожило другое. Такие "видюшки" с призывами на помощь у него уже бывали.

Первый раз в девятом классе, когда у соседа по подъезду убежал и пропал полугодовалый щенок. Золотистый ретривер, милое, ласковое создание... Бен по этому псу просто слюни пускал. Очень хотел себе такого же, но мать не разрешала держать в доме собаку из-за своей аллергии. Хозяин неосторожно упустил поводок, щенок обрадовался неожиданной свободе, помчался и пропал. А Бен даже и не знал про это, он сидел себе за уроками, и вдруг возникла в голове картинка, как Тимка в каком-то узком колодце барахтается по брюхо в грязной жиже, встает передними лапами на каменную стенку и жалобно воет, задрав морду вверх. Мысль настырно зудела в голове, сколько Бен ни гнал ее от себя. Что за нелепые фантазии? Наконец он решил выйти на улицу, проветриться. И столкнулся возле подъезда с встревоженным и усталым соседом – тот, как оказалось, уже битых два часа носился по окрестным дворам в поисках Тимки. Соседу Бен о своих видениях ничего не сказал, потому что и сам не был уверен, что это не вымысел и не глюк. Но на всякий случай решил проверить, и пошел в том направлении, что подсказывала его интуиция. И в конце концов услышал вой, доносящийся откуда-то снизу.

Пес провалился в канализационный колодец, на котором была сдвинута крышка. Однако же далеко он успел убежать! Примерно остановки за три от дома. Бен присел на корточки возле колодца: "Тимка! Тимка!" В ответ раздалось радостное гавканье. "Ух ты, я не ошибся!" Бен помчался обратно – за соседом и за веревкой, потому что подняться обратно по металлическим скобам, держа в охапке довольно крупного щенка, не представлялось возможным.

...Естественно, хозяину собаки он сказал, что забрел в тот район случайно, а когда услышал вой и лай, то догадался заглянуть в колодец...

Потом "видюшка" повторилась еще раз, уже на первом курсе. Во время выезда клуба в лес ушел и пропал Гоша. Причем хватились его далеко не сразу... Как оказалось впоследствии, парень решил прогуляться в одиночестве и заблудился. Вышел к поселку, на следующую по направлению от города платформу электрички. В принципе, ничего опасного в этой ситуации не было бы, если бы в нее попал кто угодно другой, а не этот совершенно неприспособленный к жизни раздолбай с вечно отрешенным взглядом. На окраине поселка гуляла подвыпившая местная молодежь... Если из Бена странность наружу не лезла, то Гоша, в отличие от него, своим странноватым видом всегда буквально вызывал желание дать ему по морде. Особенно часто такое желание возникало у пьяных гопников. Так что Бен, найдя Гошу вовремя, можно сказать, избавил его от очень крупных неприятностей...

Но ведь причина беспокоиться о благополучии Гоши у Бена была. Весьма важная, но очень прозаическая. Гоша должен был ему деньги. По студенческим меркам – довольно крупную сумму. Когда Бен еще не знал, что представляет из себя этот раздолбай, он дал ему в долг. И потом который месяц не мог вытрясти всю сумму до конца... В то время Бен еще не подрабатывал, эти деньги он получил в подарок от родителей, и когда они потребовались ему самому – просить еще раз у предков и признаваться в том, как он облажался, было стыдно. Так что Бен как раз был очень заинтересован в том, чтоб Гоша оставался жив-здоров по крайней мере до того, как вернет ему всю сумму.

А сейчас какого, спрашивается, хрена?! Роман ему безразличен. Роман не должен ему денег. Почему он со своими призывами о помощи именно к Бену лезет в голову?

Вовка старательно тянул и не удерживал ноты, голос срывался, превращаясь в натужный стон; вовкино неуклюжее пение накладывалось на какой-то другой стон, слышимый (или кажущийся?) непонятно где и откуда, и тот, другой стон щелкал Бена по нервам, словно накопившийся в синтетическом свитере крошечный электроразряд.

Бен поерзал на стуле и поудобнее перехватил светкину руку. Вот уж фигушки, никуда он не помчится и никого искать не станет. "Тоже мне, нашли в моем лице спасателя для всех встречных-поперечных", – подумал он невесть о ком. Так, ни о ком конкретном... И даже почему он подумал именно "нашли" – в множественном числе, – а не "нашел", Бен не смог бы объяснить. Просто так ему показалось правильным.

И это действительно было правильным. Если бы Бен на тот момент мог чувствовать тоньше и острее, то он уловил бы в эфире подобие разочарованного вздоха. Ничего, отступать они не собирались. Провалится эта попытка – будет следующая.

Посиделки закончились; настала пора расползаться по домам. Зябкий сырой воздух немного освежил голову; мокрые хлопья посыпались на уши и за шиворот, и Бен порадовался тому, что сегодня все-таки захватил шапку. Натянул ее пониже на лоб, закинул за спину рюкзачок. Они вместе со Светкой побрели сквозь метель к остановке.

Но зов о помощи не давал покоя. Интересно, а что вообще с Романом могло случиться? Напали, избили, ограбили? "Или напился до такой степени, что ноги не держат", – Бен изо всех сил старался быть циничным, хотя бы перед самим собой. Очень уж не хотелось тащиться куда-то под мокрым снегом, искать какого-то левого типа...

Остановка терялась в снежной круговерти. Она где-то здесь, в сотне метров впереди, или ее уже нет? И когда Бен пройдет сотню метров вперед, то вокруг исчезнет все – деревья, парапет, разломанная скамейка, и он понесется неведомо куда вместе со снежными хлопьями.. Туда, откуда его зовут... Тьфу! Бен затряс головой так, что с шапки в разные стороны посыпался облепивший ее снег.

– Бен, что с тобой? – встревожилась Светка. – Странный ты какой-то сегодня. Весь вечер сидел, как на иголках...

Сказать? Или лучше не надо? Или все-таки стоит посоветоваться, как поступить? Света знала о его "видюшках". Она была единственная, кто об этом знал. И кстати, именно она вместе с ним позапрошлым летом отправилась искать придурка Гошку. Потому что никто больше не поверил в грозящую ему нешуточную опасность, все отмахивались – мол, нагуляется и сам вернется. А она поверила. И пошла вместе с Беном. Кто ее знает, может, ей просто захотелось поиграть в "агента Скалли", но неожиданно то, что она считала игрой, оказалось правдой. Помнится, после удачного нахождения Гошки Света посмотрела на Бена очень странно, но вместе с тем восхищенно. А игра в "Малдера и Скалли" положила начало их отношениям, со временем переросшим в очень близкие. Похоже, Светке очень льстило иметь парня, "не такого, как все", и быть посвященной в его секреты. Она всегда относилась всерьез к рассказам Бена о видениях и предчувствиях, и даже порой помогала сориентироваться и выбрать более верное решение. Пожалуй, все-таки стоит посоветоваться.

Тут как раз подкатил нужный автобус. Уже полупустой; Бен потянул Светку на заднее сиденье, благо, немногие остальные пассажиры расселись в середине салона. А здесь можно было поговорить по дороге, не привлекая ничьего внимания.

– Понимаешь, Светлячок, я опять... Короче, глюк был. Что на помощь зовут.

– И кто звал?

– Да тот самый Роман. Ну, помнишь, который обманул с телефоном.

Светка призадумалась:

– Расскажи-ка, как это все было. Ну, что и как ты увидел...

Пока он рассказывал, девушка молчала, сосредоточенно покусывая губу.

– Вот, – подвел черту Бен. – В общем-то, и все. Но эта фигня уже два часа зудит в башке...

– Слушай, Бен, а может, все-таки стоит откликнуться, раз уж он так настойчиво зовет?

– А как? Куда? Я же понятия не имею, где он находится! А в глюках нет ни одного намека, где его искать! Ну, гаражи. Что, в городе мало гаражей?! Даже не намекнули, на какой улице... А брести пешком в надежде, что интуиция выведет – извините меня, это сколько часов бродить-то надо? Да и опять же, я в оба прошлых раза хотя бы примерно чувствовал направление, а сейчас не чувствую.

– Нет, Бен... – девушка нахмурилась, – Раз так, то сейчас ты никуда не ходи! А то только понапрасну рисковать, бродить в темноте по всяким глухим углам... Ты подожди. Если тебя действительно некто или нечто хочет отправить на поиски этого Романа, то должны как-то подсказать, где он. Понимаешь?

– Свет, я другой фишки не понимаю... – задумчиво протянул Бен. – Сейчас попробую объяснить. Помнишь про щенка? От него зов мог до меня дойти потому, что щенок меня знал. И Гошка мог обо мне вспомнить, мы же были приятелями. Но этот Роман... Почему он обращается ко мне?! Он меня два раза в жизни видел! Ему что, о помощи просить больше некого?! У него нету ни родни, ни знакомых никаких, что ли?!

Девушка на некоторое время задумалась, а потом сказала важно и преувеличенно серьезно:

– Вся его родня и знакомые наверняка не могут воспринимать информацию прямо через энергоинформационное поле. А ты можешь. А он, как ты сам говорил, сейчас вообще без сознания лежит. И потому его сознание... ну-у-у... Оно как бы от него отлетело, и напрямую, через поле, к тебе...

– Светик! – рассмеялся Бен, – я порой думаю, что мы с тобой все-таки наоборот... Из нас двоих Малдер – это ты! А скептик Скалли – это я! Даром что видения у меня, а не у тебя бывают... Но ты о них думаешь намного серьезней, чем я сам!

Но Света шутки не оценила:

– Если человеку реально нужна помощь, тут не грех и глюку поверить! Но ведь ни одной зацепки, где этого Романа искать! Если бы была хоть одна – я сама бы сейчас тебе предложила вместе пойти. Но раз зацепок нет, то... Обещай, что прямо сейчас никуда не пойдешь! Тем более один! А сразу домой! – потребовала Светка нарочито капризным тоном и легонько встряхнула его за воротник куртки.

– Ла-а-адно... – Бен потянулся к ее лицу губами. – Обещаю, что домой пойду. Ты у меня умница...

Светка уставилась в запотевшее окно, на котором разноцветными кляксами расплывались неоновые огни. Помолчав несколько минут, она снова повернулась к спутнику:

– Бен, а тебе не кажется, что все это очень странно, а? Уже третий раз, начиная с августа, ты сталкиваешься с этим человеком... А теперь еще и видение...