Текст книги "Чудесные каникулы"

Автор книги: Ирина Ставская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава VI

Влад проснулся ни свет ни заря. Подождал, пока отец уйдет на работу, быстро поднялся, оделся, собрал в кулек сухари и овощные отходы для кроликов, перехватил на скорую руку, тихонько пробрался в кладовую, нащупал ножик в старом ранце, сунул его в карман и вышел. Скорее!

Едва очутился в школьном дворе, он подбежал к кроличьим клеткам, огляделся, и, убедившись, что никого поблизости нет, вытащил ножик из кармана и засунул его в одну из клеток, под подстилку.

Все! Кончены все мытарства! Ему хотелось прыгать и плясать от радости. Вдруг он подумал озабоченно: «Надо ведь еще, чтобы Андрей нашел ножик».

Влад заглянул в клетки и почти во всех заприметил новорожденных крольчат.

У ворот послышались голоса: шли Андрей, Ионел, Витя.

Андрей заметил Влада и издали крикнул ему:

– Ты здесь? А мы тебя искали дома.

– Крольчат видел? – спросил Ионел, когда они подошли к клеткам.

– Видел. Целая куча.

– Надо будет сделать несколько клеток. Дня через два придут на смену другие ребята и не справятся сами, – заметил Витя.

– Конечно сделаем, – согласился Ионел.

Мальчики принялись готовить еду: резать морковку, капустные листья.

Витя начал рассказывать:

– В прошлом году я был у бабушки в деревне…

– А у бабушки были кролики… Знаю, ты мне рассказывал, – прервал его Ионел.

– Тебе рассказывал, а другим – нет. Был у бабушки в деревне, и у бабушки были кролики. Такие же, как эти. Все лето я за ними ухаживал. Как я их кормил! Стерег! Никакого толку! Подохли все до одного.

Андрей расхохотался.

– Ты слишком хорошо ухаживал за ними. Кроликам нужен покой, тишина и свежая капуста. А ты их стерег! То есть был их лютым врагом! Весь день торчал перед глазами! А ну-ка, – повернулся Андрей к Владу, – расскажи ему сказку про царскую овцу. Помнишь? Жил-был царь… Как раз подходящая для Вити.

– Сказка очень простая, – начал Влад, лихорадочно думая, что бы ему сказать или сделать, чтобы Андрей наткнулся на ножик, – сказка очень простая, – повторил он и глотнул слюну. – Один царь спросил своих мудрецов: что делать, чтобы овца, которую кормят до отвала, не жирела? Ни один мудрец не смог ответить. Овца ела и жирела. Царь огласил свою загадку по всей стране. Пришел один пастух и привязал в двух шагах от овцы… волка. Овца ела, но уже не жирела нисколечко.

– Точно как Витины кролики, – засмеялся Андрей. Он повернулся к Вите:

– Ты их брал в руки? Руки в клетки совал? А?

– Угу, – ответил Витя, не глядя на Андрея.

– Ну вот! Теперь выучи наизусть сказку Влада. Пригодится, когда опять поедешь к бабушке в деревню…

Ионел и Андрей рассмеялись, даже Витя улыбнулся. Только Владу было не до шуток. Он все время поглядывал на клетку, в которой лежал ножик.

Что если ребята не наткнутся на него? И он пролежит там, пока не заржавеет? Или его найдут другие ребята, ведь через два дня придет смена?

Влад кинулся к клетке, сунул руку меж прутьев.

Андрей прикрикнул:

– Не трожь!

– И не думаю, хочу проверить, сухая ли у них подстилка… Сухая… Нормально… Ой! Андрей! Смотри, твой ножик!

– Какой ножик? – спросил недоуменно Андрей. Все же подошел к клетке. Подошли и Ионел с Витей.

Влад чувствовал, как кровь прилила у него к лицу, выжимает слезы из глаз, жжет кожу… Он даже не повернул головы к своим товарищам, когда они остановились рядом. Наоборот, еще ниже наклонился, старательно вглядывался в клетку:

– Действительно, – сказал Андрей, увидев ножик. – Как он сюда попал? – и вытащил его.

– Вместе с едой. Кролики разворошили постель и прикрыли ножик, – предположил Ионел.

Ни Ионел, ни Витя не придали событию никакого значения. Влад думал, что все будут поражены, станут удивляться неожиданной находке, а на самом деле…

Ну и хорошо, что никто не обратил внимания!

Влад постоял еще немного возле клетки, а когда повернулся, то увидел, что Андрей вертит ножик в руке и задумчиво его разглядывает…

«Что бы это значило? – встревожился Влад. – Может, ножик не совсем такой, как тот? Нет-нет! Это невозможно! Я помню очень хорошо!»

– Чудеса! – сказал Андрей, загадочно улыбаясь. – Тогда я резал капусту и оставил на столе ножик раскрытым. А в клетке нашел его… закрытым.

Влад застыл в изумлении. Конечно, ножик был раскрытым! Как это ему не пришло в голову?

«Дурак. Дубина. Чурка!» – подумал Влад о себе с отчаянием и досадой.

– Думаю, его не кролики закрыли. Они еще не научились пользоваться ножами и вилками. Видно, сам ты его и закрыл. Забыл, вот и все, – предположил Ионел.

– Наверно, – произнес Андрей каким-то странным голосом, или это Владу показалось, что странным? Влад принялся тут же за работу. И только спустя некоторое время поднял лицо. И, когда глянул на Андрея, сразу же успокоился. Ножик – в руке у Андрея, все закончилось благополучно, с этой минуты начинается новая жизнь, в которой уже никогда не повторится то, что было!

Андрей резал капустные листья своим красивым ножом, а кухонный – спрятал в сумку. Андрей насвистывал, ребята смеялись, все было как всегда!

И Влад, счастливый, улыбнулся птицам, листьям, кроликам, ножику, своему вновь обретенному другу.

Когда возвращались домой, Андрей предложил ребятам пойти на речку. Они страшно обрадовались. Владу надо было получить от отца разрешение.

Отец разрешил идти им обоим. Олгуце тоже разрешили идти. Все складывалось как нельзя лучше.

Влад сидел на кухне и ел, болтая ногами от избытки радости. В прихожей раздался звонок. Влад побежал открывать и, распахнув дверь, замер с полным ртом: за дверью стояла Татьяна Осиповна.

– Можно, Алексей Афанасьевич? – спросила она громко.

– Заходите, заходите, – послышался голос отца.

Влад вернулся на свое место в кухне, но уже не болтал ногами. Он даже перестал жевать, чтобы лучше слышать.

Раздался скрип, значит Татьяна Осиповна села в отцовское кресло, потом она спросила, что пишет Надежда Николаевна, то есть мама, поинтересовалась, когда она вернется домой, лотом вдруг сказала:

– Алексей Афанасьевич, знаете, я на вас в обиде!

– Почему? Что случилось?

– Ну как так можно? Столько лет живем рядом, соседи, и на тебе – в трудную минуту избегаете нас!

– Какая трудная минута? У вас что-нибудь случилось?

– Боже упаси! Но я поняла, что вам трудно сейчас!

– Да что вы?! У нас все в порядке!

Влад представил себе улыбку отца.

– Разумеется, когда жена дома, нам всем легко и хорошо, но мы и так не дошли до «трудной минуты», как вы говорите. Дети помогают… справляемся…

– Да-да, я рада, что у вас хорошие дети, – ввернула Татьяна Осиповна. – Но все же, Алексей Афанасьевич, как вы могли подумать, что мы не поможем, если вы стеснены в финансовом отношении?

– Какое финансовое отношение? Ничего не понимаю!

– Ну что вы, право, обидно! – произнесла Татьяна Осиповна со всамделишной обидой в голосе. – Не надо, сама понимаю…

– То есть?

На этот раз Влад представил себе недоуменное лицо отца и его вопросительный взгляд, устремленный на Татьяну Осиповну.

– Разве позавчера не вы прислали ко мне Влада одолжить девяносто пять копеек? Извините, что не сразу пришла, – в доме у меня полно гостей: сын, невестка и два внука – просто голова идет кругом.

Влад, бледный от напряжения, ждал отцовского ответа.

Отец ответил не сразу, и эта пауза Владу показалась вечностью.

– Девяносто пять копеек? А-а, конечно! У меня не было мелочи. Я побоялся дать Владу десятку, может потерять. Потому и послал. А вы подумали, что… – и отец засмеялся.

– Мне показалось странным: что это за цифра? Девяносто пять копеек! Я дала ему рубль…

– Спасибо! Позже я пришлю с Владом…

– Было бы у меня заботы! Не горит. Если вам еще понадобится…

– Спасибо, спасибо!..

Татьяна Осиповна остановилась на пороге кухни:

– Я слышала, вы идете на речку?

– Да, – ответил Влад нетвердым голосом и подумал, что кому-кому, а ему уж не видать речки!

Татьяна Осиповна попросила:

– Возьмите с собой Валерика и Наташу. Только присмотри за ними, не дай бог полезут в воду!

Влад не знал, что ответить. Татьяна Осиповна подумала, что Влад не слишком горит желанием опекать малышей, и заключила:

– Я попрошу Дицу и Олгуцу.

И ушла.

Влад ждал. Голос отца позвал властно:

– Иди сюда!

Он вошёл в комнату с опущенной головой. Отец сидел и ждал.

– Подойди ближе.

Влад сделал еще два шага и остановился.

– Молчишь?

Влад поднял глаза, отец поймал его взгляд и не упускал, пока Влад говорил. Он начал рассказывать все с самого начала, путаясь и спотыкаясь, чувствуя, что язык заплетается, но не утаил ни одной детали, даже самой незначительной. Наконец он смолк и облегченно вздохнул. Он почувствовал, что только теперь вырвался из сетей, в которые попал, только в эти минуты, когда во всем признался отцу.

– Эге, вижу, ты основательно запутался! И вообразил, что сам разорвал силки, а на самом деле затянул еще больше. Да и меня втянул в беду.

И посмотрел на него пристально.

– Да-да, и меня запутал! Я вынужден был солгать Татьяне Осиповне. Но ты не думай, что я тебя хотел выручить. Мне не захотелось краснеть за тебя. И чтобы мама твоя не краснела. И сестра твоя. Чтобы она не услышала однажды вслед за собой: – «Смотрите, это сестра того лгуна и вора!»

– Папа!

– Да, знаю, что ты не хотел украсть. Но запомни: взял украдкой. У– крад-кой! То есть укрыл! Другими словами, украл.

И после короткого молчания:

– И разве ты только украл? А ложь? Сколько раз ты солгал, сколько хитростей наплел, чтобы как-то довести дело до конца! Слов нет, ошибку свою ты исправил, но какой ценой!

Щеки Влада горели.

– Я знаю твои главные недостатки, – сказал отец, глядя на него задумчиво и словно взвешивая взглядом…

После довольно долгого молчания он продолжал:

– Жадность. Жадность и эгоизм. Тебе вкусненькое, тебе сладенькое, тебе отдыхать, а Дица пусть работает. Тебе должен достаться и самый красивый перочинный ножик. Так?

Влад только шмыгнул носом.

– Дешево еще обошлось, хлопче. Ты нагромоздил уйму ошибок, одну на другую, но все же лавина не обрушилась на тебя, к счастью. Знаешь, что такое лавина?

Влад отрицательно мотнул головой.

– Лавины рождаются в горах. Где-то наверху срывается камень или снежный сугроб и в своем падении тянет за собой другой камень, сугробы и все, что попадается на пути. В несколько секунд все это превращается в гигантский вал снега и камней, он ломает и уничтожает все на своём пути: деревья, людей, дома, целые села. А вначале сорвался один камень, понял? Так и в жизни: одна ошибка тянет за собой другую, целую цепь ошибок, и каждая следующая становится все больше. Запомни!

Влад пробормотал что-то, но видно было, что его проняло, и что слова отца падают, как зерна в благодатную почву.

– Принеси-ка мой портфель, – сказал отец.

Влад принес. Отец достал рубль, протянул Владу:

– Отнеси Татьяне Осиповне.

Влад заколебался на секунду, потом сказал отцу:

– Только восемьдесят копеек. Двадцать у меня есть – в кладовке, в моем старом ранце. Ты мне дал на мороженое…

– Принеси сюда. Не стану же я угощать тебя мороженым после всех твоих проделок… Надеюсь, ты это и сам понимаешь…

– Да, – поспешно ответил Влад.

Он отнес рубль и тут же вернулся.

Под окном раздались нетерпеливые голоса друзей:

– Влад!

– Эй!

– Давай скорей!

Влад не ответил. Не подошел к окну.

– Иди, – сказал отец. – Я разрешаю.

Влад кивнул.

Все были уже в сборе, и все напялили на головы бумажные шлемы. Так им посоветовала Татьяна Осиповна. Она же принесла целую пачку газет, положила на скамейку в тени шелковицы и показала, как надо делать эти самые шлемы…

Дети направились к воротам. Там стояла Корина. Казалось, она их ждала, одна; вид у нее был унылый.

– Возьмем ее, – предложила Олгуца.

– Хочешь с нами? – спросила Дица Корину.

– Хочу. Только мама не разрешит.

Дети попросили Екатерину Михайловну, и та отпустила Корину.

…Вот они на знакомом берегу Реута.

Мальчишки тут же, как лягушки, попрыгали в воду.

Валерик и Наташа принялись собирать раковины и камушки, то и дело подбегая к Дице и Олгуце и показывая находки.

Дица сидела в траве и не торопилась лезть в воду купаться.

День стоял теплый, без единого облачка. Вдоль берега тянулись две полосы: желтая, песчаная, и зеленая – полоса травы. Неподалеку была Каменоломня, – так издавна называли это место, где добывался камень, поэтому берег в здешних местах был песчаным, а дно Реута – словно вымощено камешками, сквозь прозрачную воду можно было их пересчитать. Ребята купались чуть ниже Каменоломни – там река глубже…

В траве трещали кузнечики, на противоположном берегу в молодом лесочке пели птицы, свистел дрозд… Городок поблескивал в стороне серебристыми крышами и светлыми окнами, и до детей долетали звуки городского шума, приглушенные расстоянием.

Из двух или трех фабричных труб медленно вздымались к небу полосы дыма; освещенные солнцем, они смахивали на платочки, развевающиеся на легком ветру.

Изредка невдалеке проходил поезд, и тогда дети провожали его глазами и быстро-быстро считали вагоны.

Когда поезд пропадал вдали, они удивлялись, что у каждого получалось другое число вагонов, и некоторое время спорили, доказывая друг другу, что только его счет правилен; ссоры эти, однако, быстро гасли, ребята забывали о них, примиренные непрестанно журчащей рядом водой, высоким небом и царящей вокруг тишиной.

Тишина была какая-то особенная: она звенела стрекотаньем кузнечиков, шелестела тысячами стебельков травы, шуршала саблями тростника, ласкала щеки и ерошила волосы легким дуновением ветра, настоянного на запахах полей и цветущих холмов.

Дица сидела на траве и следила за игрой ребятишек.

Ребята плавали, ныряли, дурачились. Влад нырнул и быстро появился вновь на поверхности воды с узловатым корнем в руках. Мокрый, он блестел на солнце и был похож на черную липкую каракатицу. Влад повертел его над головой и выбросил на берег.

– Я поймал каракатицу! – крикнул Влад со смехом.

Валерик и Наташа испугались и отбежали.

А Влад поплыл к ребятам, на середину реки.

– Не бойтесь, это обыкновенный корень, – успокоила Дица малышей.

Все же дети не сразу подошли к таинственному чудовищу. Лишь спустя некоторое время Валерик осторожно приблизился к корню и внимательно стал рассматривать его. Корень успел обсохнуть, посветлел, стал серым и шершавым – в нем не было уже ничего угрожающего и страшного.

Валерик расхрабрился, сел на корень верхом и был очень доволен «конем» и собственной храбростью…

Наташа непрестанно бегала. То догоняла Корину, то Корина гналась за ней, – при этом обе весело смеялись, – то вдруг они подбегали к Дице и Олгуце и тянули их за руки, пытаясь поднять с земли.

– Валерик и Наташа, нравится вам у нас? – спросила Дица.

– Да-а, – ответила Наташа протяжно, – но в Ленинграде лучше.

– В Ленинграде? – удивилась Олгуца. – Разве в Ленинграде есть такое солнце, цветы, такие стрекозы?

– Нету. Зато в Ленинграде мама каждый день приходит в садик за нами. И еще есть выходной – тогда мы целый день с утра до вечера дома – с мамой и папой!

Дица и Олгуца только улыбнулись такому чистосердечному признанию.

Они сплели венки из полевых цветов для Наташи и Корины, и девочки, надев их, ходили и заглядывали во все лужицы, оставшиеся после дождя, и никак не могли собой налюбоваться…

Глава VII

Андрей, Ионел, Витя и Влад собрались во дворе школы и последний раз за эти каникулы кормили кроликов: с завтрашнего дня должны были прийти другие ребята.

– Доброе утро, хлопцы! – раздалось у них за спиной.

Ребята обернулись и увидели дедушку Ефима, школьного сторожа.

– Доброе утро, дедушка Ефим! – ответили мальчики.

Высокий сутулый дед подошел, размахивая черными узловатыми руками. Его маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели пристально и серьезно.

– Давно я вас не видал, – сказал дед и остановился среди ребят. – Здорово выросли! А что будет до осени? Э-ге! – и глухо засмеялся. Лицо его сразу покрылось сеткой морщин – у глаз, на впалых щеках… – А кролики ваши как поживают? Помалкивают и все истребляют?

– Истребляют, дедушка Ефим, истребляют!

– Посмотрите, сколько крольчат у нас появилось! Ужас!

– Идите сюда, дедушка Ефим!

– Очень хорошо! Очень хорошо! – Дед огляделся. – Значит, все у вас в порядке?

– В порядке! Конечно!

– И никто ничего не терял?

Ребята пожали плечами.

– Нет!

– Все на месте? – переспросил дед.

– Все, вроде бы, дедушка Ефим.

– Вроде, все, – ответил Андрей, растягивая слова.

– Ага, вроде! А вот такую вещь никто не терял? – дед вытащил из кармана руку и повертел перед их носами маленьким блестящим перочинным ножиком, точь-в-точь таким, как у Андрея.

Влад чуть не вскрикнул от удивления: «Он!» – но вовремя сдержался.

Ионел и Витя глянули на ножик без особого интереса, – нет, они не теряли…

Андрей посмотрел сперва на ножик деда, потом на свой и сказал:

– Вот этот потерялся было однажды, но потом нашелся. – Андрей помолчал, подумал, потом сказал: – А где вы его нашли?

Дед Ефим подошел к клеткам и показал:

– Вот здесь. Кто-то, видно, сунул его, а забрать забыл, – и дед показал место, куда несколько дней тому назад Влад спрятал ножик.

У Влада вспыхнули щеки, как будто кто-то надавал ему пощечин.

Дед сказал:

– Я его и взял. Подумал, что здесь он может заржаветь. Хотел на другой день вернуть хозяину. Но приболел, не ходил на работу несколько дней, а теперь, вижу, хозяин потерялся. – Дед задумался, потом спросил:

– Может, тогда здесь работали другие ребята?

– Нет, все эти дни работаем только мы.

– Нелегкая дернула меня взять этот ножик! Где теперь хозяин? Ищи ветра в поле!

Ребята не знали, что посоветовать деду.

Тем временем Влад пришел в себя и нерешительно вступил в разговор:

– Дедушка, пусть он останется у вас. Вы его нашли, пусть вашим и будет. У нас терялся… но потом… нашелся…

– Правда, дедушка, – сказал Андрей, – возьмите его, он ваш. Что столько разговоров! – Потом обратился к своим товарищам: – Помните, как потерялся ножик? Я не говорю, что кто-то украл его. Взял и спрятал. Но сразу не смог забрать. А когда пришел, эге! – ножик был у дедушки Ефима в кармане!.. Что тогда ему взбрело в голову? Пошел, купил другой ножик и спрятал его под кроличью подстилку.

Ионел и Витя пожали плечами.

– Сочиняешь, – сказал Витя.

– Почему сочиняю? – возразил Андрей. – Был один ножик, а теперь два.

Вмешался дед:

– Погоди немного. Ножик тебе вернули, а это главное. Может, кто-то хотел подшутить. Да принесла меня сатана, я все и попутал. Хлопцы! Кто ворует, тот не возвращает! Это вы должны уразуметь.

Влад невольно глянул на деда, и глаза его были полны благодарности.

– Ну, что будем делать с этим ножиком? Может, кинем жребий?

– Он ваш! Ваш! – сказал Андрей.

– Ладно, пусть будет так. Буду резать им арбузы, – засмеялся дед и ушел.

…Возвращаясь домой, ребята договорились снова пойти на речку. У Влада пропала всякая охота купаться в реке и резвиться: Андрей все знает. И рассказал сегодня, как было, словно видел своими глазами.

Влад взял книжку и вышел на балкон. Прилег на половике, пытаясь читать. Слова плясали перед глазами, беспорядочно наползали друг на друга и никак не хотели выстроиться в ряд, чтобы он мог постичь их смысл… Может, вздремнуть немного?

Во дворе было тихо, со стороны улицы доносился шум автобусов, грузовиков…

Неожиданно тишину разорвал резкий голос. Влад вскочил и наклонился через перила балкона посмотреть, что случилось.

У окон появились головы соседей.

Посреди двора стояла Екатерина Михайловна, трясла Корину за плечи и ругала ее. Корина вертелась в руках матери и кричала.

В конце концов Влад разобрал слова:

– Что ты натворила, дура? Это голова девочки? Где косички? Как ты смела?

Действительно, косички Корины пропали, голова у нее была какая-то странная, взлохмаченная и смешная, как маленькая копна черного сена.

– Посмотрите, люди добрые, – обратилась Екатерина Михайловна к окнам всего корпуса, – что сделала эта девчонка со своей дурацкой головой! – голос ее звучал резко, как пожарная сирена.

– Зачем ты отрезала косички? Кто тебе разрешил?

– Что хочу, то и делаю! – отвечала Корина и снова попыталась вырваться из маминых рук.

Во дворе появился отец Корины, Василий Петрович. Он шел домой обедать.

– Ну что вы обе раскричались? – резко спросил он, поравнявшись с женой и дочкой.

– Смотри, что она натворила: я пошла в магазин на несколько минут, а она взяла и отрезала косички! Посмотрите на ее голову! Ты ей разрешил? С ума можно сойти с таким ребенком! Я убью ее! – не унималась Екатерина Михайловна.

– Не ори, – сказал Василий Петрович очень спокойно. Потом обратился к Корине:

– Ты зачем отрезала косы?

– Я хотела сделать себе челку, как у Лю-си-и-и! – взвыла Корина во все горло.

Люся – дочь соседей с первого этажа, студентка. Влад вспомнил, что еще ранней весной Корина захотела иметь такую же прическу, как у Люси, и попыталась завить волосы большим раскаленным гвоздем. Потом она долго ходила с сожженными прядями и получила взбучку. Недавно Люся завела челку, и Корина решила не отставать…

Василий Петрович взял дочку за руку и сказал примирительно:

– Идем с папой в парикмахерскую, пусть мастер подправит твою челку, а то она слишком длинная и лезет в глаза…

Во дворе воцарилась тишина. Влад снова попытался читать, но напрасно старался сосредоточиться – он думал о ребятах, ушедших на речку, думал о дедушке Ефиме и никак не мог вникнуть в смысл слов на странице. Отодвинул книгу в сторону, и ветер не спеша принялся листать ее…

По двору с мусорным ведром в руке прошла Екатерина Михайловна. Со стороны ворот, из-за угла дома появились Василий Петрович и Корина. Василий Петрович был спокоен, даже чересчур спокоен, а Корина, завидев мать, взревела пуще прежнего.

– Что случилось опять? Чего кричишь? – спросила на этот раз Екатерина Михайловна.

Влад снова вскочил, словно его толкнула какая-то пружина. Он увидел совершенно необыкновенную Корину – голова у нее была белой, круглой и гладкой, как новенький волейбольный мяч: Корина была острижена наголо.

Екатерина Михайловна выронила ведро из руки и рявкнула на мужа:

– Ты же изуродовал дитя!

– Почему тебе не нравится? – спросил Василий Петрович с притворным недоумением. – И для головы легче, и Корина избавлена от лишних забот.

– Ты рехнулся, что ли? Осенью девочка пойдет в школу! Как же она явится в таком виде?

– Ничего, до осени вырастет… бобрик…

Корина вошла в дом вся в слезах, следом за нею вошли ее родители. Екатерина Михайловна, клокоча от ярости, а Василий Петрович, лукаво улыбаясь…

Влад задумчиво посмотрел им вслед: «И у Коринки тоже лавина!..»