Текст книги "Бегство из рая (сборник)"

Автор книги: Ирина Цыпина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Израильский сюжет

ИРИНА ЦЫПИНА

БЕГСТВО ИЗ РАЯ

рассказы, эссе,

новеллы

Издательское содружество

А. Богатых и Э.РАкитской

Москва Тель-Авив

2005

Откровения автора

Дорогой читатель!

Позволь мне сразу признаться: я бесконечно рада нашей

встрече и готова пройтись с тобой в режиме реального времени

по всем сюжетам моих страниц. Я не буду утомлять тебя изло-

жением фактов своей биографии. Вся моя жизнь вплетена в мои

сюжеты. Я уже давно не живу в .Ru и почти привыкла к новой

средиземноморской стране, где всегда лето и не бывает зим, где много моря, солнца и наших родных соотечественников. Моя

среда обитания бездонные пространства интернета, светящий-

ся дисплей, где работаю, вычерчивая новые архитектурные кон-

струкции и где вечером, отдыхая, записываю в WORDe новые

файлы своих впечатлений. Я очень надеюсь, что мы с тобой, дорогой читатель, близки по мироощущению, что моя жизнен-

ная философия тебе понятна и созвучна, а сюжетные линии вы-

зовут ассоциации, которые дороги, как память всего самого свет-

лого и высокого в жизни.

Приятного чтения, эти страницы посвящаются тебе.

Обо всём, что волнует, с чем не согласен, что восхищает,

раздражает, вызывает зависть, удивление и другие эмоциональ-

ные взрывы напиши мне, и я отвечу, постараюсь понять и при-

нять, как это бывает у настоящих друзей.

Ирина Цыпина.

[email protected]

5

ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

В современном литературоведении есть такой термин

«тексты». Многие поэты, прозаики, эссеисты называют

свои произведения текстами, справедливо полагая, что в

наше время жанры изящной словесности настолько рас-

плывчаты, что иной раз трудно провести границу между

рассказом и очерком, повестью и романом, эссе и новел-

лой. Вводит в нашу жизнь новые жанры и интернет. По-

рой это новое хорошо забытое старое (скажем, эписто-

лярный жанр или дневник....). Однако стремительность

обмена информацией накладывает свою печать и на эти,

казалось бы, старомодные виды прозы...

Часто смешение жанров не портит современную прозу,

а наоборот делает ее легче, объемнее, свободнее.

Именно с таким случаем нам и придется столкнуться,

читая книгу Ирины Цыпиной. И если уж мы закончили раз-

говор о литературных жанрах, давайте обратимся к содер-

жанию этой книги.

Тексты Ирины Цыпиной по определению откровенны

и очень эмоциональны. Они ярко индивидуально окраше-

ны. Порой обилие экспрессивных знаков препинания и ав-

торских заглавных букв не помеха, а помощь в восприя-

тии ее взволнованной, порой переключающейся с одного

на другое, речи. Кажется, Ирина торопится высказать все,

что наболело за долгие годы, проведенные в эмиграции...

Эмиграция основная тема книги. И, как водится, тут

есть все ЗА и ПРОТИВ, разрыв, разлом души, мучительные

противоречия и обретение себя в новой стране. Не слу-

чайно книга заканчивается словами: good bye, nostalgia...

6

Ирина поднимает вопросы, которых авторы-эмигран-

ты касаются довольно редко. И поднимает их очень откро-

венно. Пишет она не только о себе. Например, чрезвычай-

но интересен коллаж из писем и дневников людей, живу-

щих в разных странах. Увы, в этих откровениях, авторы не-

которых из которых пожелали остаться неизвестными, вы

не найдете радостных восхвалений жизни за пределами той

страны, где они родились. Но лучше горькая правда, чем

привычная ложь про «красивую» и «свободную» жизнь. Я

знаю, что Ирина работала над созданием в интернете сайта, посвященного духовным проблемам эмиграции. Если бы это

намерение осуществилось, сайт помог бы многим людям, еще

живущим на родине, сделать свой выбор правильно, а глав-

ное с открытыми глазами.

Но не только проблема эмиграции волнует автора. Здесь

есть и тема любви, и тема вечности, и погружение в то

таинственное, что не дает нам утерять вкус к жизни.

Мне кажется, стиль Ирины не прост, многим будет

нелегко воспринять его сразу, но тот, кто войдет в ее мир, прочитает книгу с интересом и до конца.

Эвелина Ракитская,

член Союзов писателей Москвы и Израиля

7

ВОСТОК ЗАПАД

(Матрица бытия) –

современная эссеистика

МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ

Сперва – о странностях любви, о моде, бизнесе,

ну еще о

чем? Ну конечно, о жаре, ну конечно, о поездках. О работе мы

не будем, надоело! В бассейне

по пятницам нет людей, почти

нет, и можно насладиться бирюзовой прохладой воды, тишиной, такой непривычной для Израиля. Мы приезжаем каждую пятни-

цу утром в тихую гостиницу на берегу моря, чтобы поплавать, позагорать

в маленьком оазисе

беззаботности

и комфорта, на

несколько часов

оставив

все проблемы, все

вопросы, все-все,

что утомляет и не дает

решений. Древняя

китайская

мудрость

гласит: «Европа –

это непрерывный поток , а Восток – не-

подвижен ». Но кто же тогда мы? И где среда нашего обита-

ния? Этот непонятный Ближний Восток. Далекий и близкий, став-

ший данностью и судьбой, испытанием и любовью, мистикой и

реальностью. Мы хотим жить здесь, но жить, как в Европе, а не

получается, не

удается.

Восток непредсказуемый, коварный

и

страшный, врезался

в судьбы

тысяч

моих соотечественников;

бездумно и беспощадно. Но сегодня

не будем об этом, мы от-

дыхаем, а значит – о странностях любви, о моде, бизнесе, ну

еще о чем?

Мы пьем горячий горький кофе, вокруг разбросаны газеты,

реклама, кроссворды, и сладкий миндальный запах масла для

загара напоминает забытый аромат любимых духов. А красоч-

ные газетные таблоиды кричат о кровавых ужасах

на нашей

Земле: искаженные ненавистью лица арабских шахидов, разор-

ванные в клочья автобусы, вопрошающие глаза жертв. Прости-

те за непринятое сравнение, но ЭТО ранит больше, чем Мемо-

8

Бегство из рая

риал Холокоста, ведь это сегодняшние карательные акции, в ко-

торых погибают безвинные наши сограждане, это сегодняшний

Холокост

на Земле Израиля. Но сегодня

не будем об этом, уй-

дем от себя, как советуют психологи и призывают радио и TV.

По всем каналам развлекательные передачи,

легкомысленная

реклама, ток-шоу на тему насилия в семье или женской эманси-

пации, о вреде лишнего веса и о проблемах подросткового оди-

ночества, но есть запретная ТЕМА, ее стараются обходить мол-

чанием.

Нас призывают играть

в благополучие, нас призывают бе-

жать от себя! Жить, как будто бы ничего не происходит, как

будто бы это не у нас в Израиле: страшно зайти в кафе, страшно

ехать в автобусе, страшно оказаться

на людном перекрестке,

страшно ехать

в потоке машин, страшно посещать торговые

центры и дискотеки, и еще, и еще, и еще… Если нельзя изме-

нить ситуацию, с ней надо научиться жить. Но как? Кто научит?

Легко и весело пенится горячая вода в джакузи, а потом вода в

бассейне

обжигает контрастной

прохладой, и так хорошо,

так

спокойно становится на душе. Красивый, ухоженный ландшафт: цветы, яркая

зелень, деревья, – все создает настроение празд-

ника, который так хочется продлить. В эту пятницу все было как

обычно: утренний кофе в бассейне, кроссворды и обычный треп

по мобильнику, мало людей и вдруг... Совсем низко над головой, как на авиационном параде в Тушино, пролетают серебристые

стальные птицы. Их было три. Нарушая сонную тишину, три

самолета красиво и гордо расчерчивали небо над нами, и поче-

му-то мне стало казаться, что я телепатически вижу лица пило-

тов. Сосредоточенные, волевые, нездешние. Они летели в сто-

рону Газы, напоминая, что рядом идет война и нет еще мира под

оливами. Утреннее благоденствие сразу улетучилось. Увы, все

в этом хрупком мире связано

невидимыми нитями, все

зависи-

мо и непрочно.

А через двадцать минут

эти самолеты летели

назад, напоминая о том, что у нас нет права забывать. Самоле-

ты быстро растворились

в выцветшем хамсинном небе. И уже

не было праздника тишины и благоденствия, хотелось домой, 9

Ирина Цыпина

спрятаться от реальности в виртуальных безднах компьютера и

не выходить оттуда долго-долго. Почему-то я

все уже знала,

чувствовала: совсем рядом что -то случилось... Мы ехали мол-

ча на огромной скорости, а по

приемнику диктор бесцветным

голосом зачитывал

экстренное

сообщение, что ликвидирован

особо опасный преступник, организатор террора, точечным по-

паданием ракеты в Газе. У меня было ощущение сопричастно-

сти, страшное и необъяснимое. Ему было 29... С террористом

погибли жена и ребенок. О следующем ответном витке террора

запрещаю себе думать! Мы, все живущие здесь, знаем, что, увы, вслед за этим убийством будут еще акты возмездия, а

мы все

так беззащитны, так устали и так далеки от решения проблемы.

Столько умных талантливых

людей, столько хитрых политиков

пишут этот бесконечный сценарий войны, но тщетно.

Запад и Восток – это как белое и черное, как пламя и лед, без полутонов; без оттенков и взаимопроникновений, и только

кровавый красный цвет может существовать между

этими по-

люсами-мирами. Восток на Востоке будет доминировать все-

гда, и не построить маленькую игрушечную Европу в каменном

хаосе Иудейской

пустыни. Мы между двумя мирами, тут

дей-

ствуют

другие

законы. Тут,

перед Вечностью,

человеческая

жизнь – это просто пылинка в Хаосе мироздания. Здесь законы

Демократии и Цивилизации просто смешны и наивны. И ника-

кие высокие идеи и гуманитарные ценности не способны изме-

нить этот непонятный, враждебный нам, уклад, населенный мон-

страми суеверий, фанатизма, ненависти и гнева. И нет ответов

на поставленные вопросы, и нет спасительных решений, и нет

логики в средневековых

декорациях этого ирреального беско-

нечного сценария.

Я зажигаю Субботние свечи. Я произношу, как заклинание,

Слова молитвы. Я хочу

верить, что все

будет прекрасно, что

Новый год, ведущий свое исчисление от Начала, принесет нам

долгожданный Мир и благоденствие, ведь Дух Творца живет на

ЭТОЙ Земле.

10

Бегство из рая

«Когда же услышите о войнах и смятениях , не ужа-

сайтесь :

ибо этому надлежит

быть

прежде ,

но не тот-

час конец».

(от Луки; гл.20,21)

И прости меня, мой Б-г, за произнесенные чужие слова чу-

жой религии, но чужих истин не бывает, как не бывает чужой

мудрости.

Так о чем мы – о странностях любви, о моде, бизнесе… о

Политике?

КОД ПРЕДАТЕЛЬСТВА

Месяц назад в залитом осенним солнцем нарядном Лон-

доне я видела пикеты у стен Парламента, в самом сердце

европейской столицы, призывающие заклеймить позором

«убийц детей в Ираке и Палестине» США и Израиль. И

разорванные в клочья наши бело-голубые флаги кружил осен-

ний ветер, напоминая, что еще так далеко до всемирного

благоденствия. Туристы из благополучных стран снимали

тысячами объективов эту политическую экзотику, запивая

колой и безразлично жуя жевательную резинку. А по вос-

кресеньям в Гайд-парке ораторы призывают навести поря-

док на Ближнем Востоке, и их глаза горят таким фанатич-

ным, таким знакомым нам из истории, блеском.

Вспомните, как Всё начиналось, кинолента фрау Лени

Рифеншталь «Триумф Воли» тоже была создана в просве-

щенной Европе, но можем ли МЫ, даже с оговорками, Это

принять и согласиться?

*****

О предательстве? Но без громких слов. Слова так же часто

обманывают нас, как и люди, которые редко говорят то, что ду-

мают. И все же попробую провести ассоциативную схему пре-

11

Ирина Цыпина

дательства через несколько незначительных эпизодов, но толь-

ко абстрактно, отвлекаясь от частных деталей, без мишени, без

выводов, назиданий и сюжетов. Да и какие сюжеты, когда сама

жизнь так мастерски умеет это делать за нас? Предают не все-

гда чужие, а чаще знакомые и даже близкие; не всегда осознан-

но и зло, а чаще бессмысленно, подчиняясь чьей-то воле, сило-

вому импульсу, минутной выгоде. Человек слаб, увы, но в сла-

бости, на самом дне, всегда маячит тень предательства воз-

можно, еще не свершенного, не осознанного, но предательства, которое несет в себе разрушительную энергию отторжения и

только и ждет своего черного часа. Истории известны факты

предательств не только отдельных личностей, но и целых наро-

дов, государств, этносов, религий. Но не будем обобщать. Не

будем искать виновных и пострадавших. Их просто нет, как и

нет единой истины, единого абсолюта, единой формулы бытия

для всех.

Свои зарисовки с натуры я назову «Код предательства». Толь-

ко не судите строго, ведь у каждого есть право на своё видение

*****

Точно знаю, что никогда не поеду в Германию, не увижу сред-

невековых замков и Дрезденской галереи. Сикстинская мадон-

на и Лорелея, родина Гейне и Гете, полноводный Рейн без меня!

Я больше никогда не поеду в Польшу, не буду замирать от вос-

торга в ослепительных костёлах Кракова, не буду растворяться

в архитектурной гармонии божественных храмов. Не буду, не

хочу, потому что это не мое, чужое... И не по убеждению, не по

воспитанию, не по культуре, а по форме отчуждения, по прими-

тивной дьявольской схеме, придуманной кем-то очень давно и

так страшно, так жестоко и безжалостно разделяющей всех нас

на этой Земле; схеме «свои и чужие». Поверьте, я не хочу это-

го, но это реальность и ее непростительно отвергать.

12

Бегство из рая

Вы помните нашумевший фильм «Список Шиндлера»? Меня

потрясли даже не газовые камеры, не чудовищные сцены обре-

ченного гетто, не крупный план Катастрофы, я была к этому

подготовлена, я это знала, много читала, видела документы.

Потрясли, перевернули другие кадры: организованное изгнание

евреев Кракова из своих домов и квартир. В эти дома тут же

вселялись немецкие офицеры, польские коллаборационисты,

бывшие соседи и знакомые. Брошенные спальни, кабинеты, дет-

ские... Разорванный домашний мир. Обрывки уничтоженной жиз-

ни вчерашних владельцев. Пожелтевшие фотографии, откровенные

письма, детские игрушки, подсвечники, любимые книги...

Аура изгнанных людей еще витает в этих домах. Тени и го-

лоса будто ищут своих хозяев. Они затаились среди оставлен-

ных предметов, в пустых комнатах, в мутных осколках зеркал, так много знавших о тех, кто здесь жил. Но это уже никому не

интересно. Их нет. Еще вчера здесь любили, ревновали, спори-

ли, ненавидели, надеялись и прощали, еще вчера, а оказалось

без завтра... Их уничтожили раньше смерти: их выгнали из Дома, выгнали из жизни, предали и унизили не только очумевшие от

вседозволенности враги, но и соседи, сослуживцы, одноклассни-

ки и даже друзья детства.

Красавица Польша, трудно поверить! Кто разрешил немцам,

полякам, да только ли им (правильнее европейским народам) свершить тяжкий грех предательства? Кто виноват?

А виновных в истории не бывает! Все забывается, уходит в

небытие. Страшный путь изгнания евреев, путь длиною в тыся-

челетия, под разными флагами, лозунгами, идеями. Историчес-

кая судьба? Историческая трагедия. Человеческая... За что?

И, как всегда, нет ответа.

Европейские страны с богатейшей историей, с высочайшей

культурой и традициями, вы тоже, потупив взоры, наблюдали.

Возможно, терзаясь мучениями совести, но при этом сохраняя

безукоризненную двойную мораль, в элегантных смокингах и

ослепительно-белых перчатках, проявляя завидную стойкость и

безразличие к сотням тысяч невинных жертв, сжигаемых зажи-

13

Ирина Цыпина

во в дьявольском пожаре Катастрофы. Да, вы изредка открыва-

ли дверь только для самых известных, самых нужных, самых

одарённых, полезных для вас мучеников, даже не осознавая ка-

кой иезуитский грех лежит на этой придуманной вами селекции

отбора во спасение. Адское пламя душило и жгло Европу, вас ли

винить, что каждый был сам за себя?

Думали: «Обойдётся...» И обошлось. С казнями, потерями,

разрухой, унижениями, страданиями... У Вас просто другая Ис-

тория, другая Судьба, свои мифы и трагедии, своя траектория

во Вселенной. У нас нет пересечений.

Но стоит ли искать сочувствия у посторонних? Его просто

нет на Земле, как нет ада и рая, как нет цены поступков целых

стран и народов.

Я точно знаю, что никогда не поеду в страну, где зимой «идут

белые снеги, как по нитке скользя...», где весной изумрудная

прозрачная зелень, как на полотнах Куинджи и Левитана, а на

каждом углу летом продают вкуснейший хлебный квас и ледя-

ной березовый сок. Я не поеду в страну, на языке которой ду-

маю. Не поеду! Только как же от Памяти освободиться? Ведь

только в памяти продолжает жить наше уничтоженное прошлое.

И вновь продолжается предательство, и повторяется боль

изгнания, горький вкус чужбины. И, как в те далекие времена

разрушения Второго Храма, разрушен домашний очаг, ушло до-

машнее тепло, настоянное годами целых поколений. Семейные

реликвии и традиции все вычеркнуто, выброшено... Я не пере-

ступлю порог оставленной мной квартиры и не встречусь с ми-

лыми людьми, которые живут там счастливо и комфортно уже

много лет.

*****

В этой просторной светлой квартире прошла вся моя жизнь:

детство, школа, мальчики девочки; здесь мы с мужем встре-

чали гостей, устраивали полуночные кофепития с музыкой и сти-

хами. В те далекие 70-е марочные вина были еще доступны, но

14

Бегство из рая

пьянели не от них, а от жизни, которая была вся впереди. Окна

квартиры выходили на школьный двор, и я тихо сходила с ума, когда мой сын-первоклассник забирался на крышу школьного

гаража. В этой жизни все было просто и понятно и казалось, что

так будет всегда. Но так не бывает!

И уже много лет нет меня прежней в том городе, на тех

улицах, в той жизни. И опять я чувствую вкус предательства, как тогда в 89-ом. Летняя сессия, май, я после приёма экзаме-

нов вся в цветах возвращаюсь домой, и вдруг из темноты подъез-

да новая соседка из квартиры напротив, всегда хмурая, не-

улыбчивая, почти не знакомая. Она тяжело дышит мне в лицо и, фальшиво улыбаясь, приводит меня в остолбенение:

– Продайте мне Вашу квартиру, дочка выходит замуж,

жить негде, мне так подходит этот вариант. Сейчас мно-

гие уезжают... Только не отрицайте, ведь нет свидетелей.

– Но почему ко мне? Мы не собираемся никуда уезжать!

А ведь все равно уедете... Подумайте, найти покупа-

теля совсем непросто.

Она точно знала, а я, наивная, думала, что выбор за мной, что решаю Я. Через неделю приятельница и коллега по работе

как бы невзначай обронила:

– Будешь уезжать, продай мне квартиру, мне так нра-

вится Ваш район. Муж работает в обкоме, поможет с

отъездом, ты ведь знаешь, какие это хлопоты.

Я возненавидела ее, но она оказалась права: ровно через год

ключи от квартиры, машины и гаража я небрежно швырнула на

стол и подруга детства желала мне удачи, помогая паковать

багаж, втайне опасаясь изменения моего решения. Я это виде-

ла, чувствовала. Писем из Израиля я ей не пишу. И она не пи-

шет. Разные судьбы.

В воздухе витало ранее непонятное, бесцветное слово «по-

гром», «Протоколы сионских мудрецов» неожиданно стали бес-

тселлером. Лгали, предавали любимые писатели, артисты, ку-

миры юности. Я вдруг почувствовала на себе печать прокля-

тия. В Израиле, наверное, «Список Шиндлера» все же легче

15

Ирина Цыпина

смотреть, чем Там и чем в Германии, где по странной иронии

так много «наших». Чувство Дома не приходит сразу, здесь его

надо выстрадать. Хватит ли оставшейся жизни? Только бы у

детей был этот Дом, навсегда. Только бы хранил Б-г эту изра-

ненную Землю, только бы закончился террор, наше кровавое

жертвоприношение.

Но не будем о грустном. Еще один сюжет, еще один штрих

предательства, но не явного, а хорошо замаскированного, на под-

сознательном уровне.

Итак, «Русские сезоны» в Иерусалиме. Новое Время.

Новый Век.

В далекие 50-е Анна Ахматова пророчески произнесла:

– Встретятся две России: та, что сажала, и та, кото-

рая сидела. Узнают ли, поймут друг друга?

Позволю провести ассоциативную параллель узнают ли

друг друга те, кто уехал и те, кто остался?

Встреча не заставила долго ждать. На все есть мода, и де-

шевые поездки в Израиль стали массовым, рядовым явлением.

Ведь можно сэкономить на гостинице. Море, пальмы, экзотика.

В ресторанах, кафе, магазинах обслуживают на русском, да и у

каждого, если поднапрячь память, найдётся здесь хоть один зна-

комый из прошлой жизни. По изложенной банальной схеме я при-

нимаю не очень близких людей Оттуда, с которыми когда-то

пересекалась в юности. Экскурсионный автобус везет нас по

христианским местам Иерусалима. В автобусе одни туристы.

Остро чувствую себя чужой в этой толпе. Сложно объяснить, почему. Другие слова, другой сленг, другие акценты, даже мо-

дель поведения и одежда, другое время. Обрывки фраз из но-

вых политических анекдотов: Путин, Матвиенко, Абрамович...

Беззаботные улыбки отпускников, за окном палящее солн-

це, яркие цветы, эвкалипты, фантастическое ощущение летне-

го отпуска в Крыму, экскурсия Дома отдыха «Южный», где-то в

16

Бегство из рая

каком-то 80-м году. Экскурсовод, бывший работник Эрмитажа, хорошо поставленным голосом, с драматическими паузами, рас-

сказывает о страшной пасхальной ночи Первого Седера, ночи, известной всему миру как Тайная Вечеря, ночи предательства

друзей, верных учеников, единоверцев. Может, эта далекая пас-

хальная трагедия и привела мой народ на Голгофу? Или через

испытания и Возвращение мы познаем Истину? Каждый раз

Старый Город меня завораживает своей мистикой и недоска-

занностью... Но эмоции так старомодны! Мои спутники приеха-

ли не за тем, они штурмуют сувенирные лавки, без сожаления

расстаются с долларами, весело сметают с прилавков крести-

ки, иконки, свечи, золотые украшения и даже бейсбольные ша-

почки с уродливыми пропеллерами на козырьке. Оптика самых

престижных мировых фирм, позирование на фоне иконостасов и

алтарей, громкое обсуждение, где выгоднее покупать золото, в Греции или в Турции, но электронику однозначно в Эмиратах.

На обратном пути все дружно жалеют своих знакомых, но-

вых израильтян:

Что они выиграли, променяв Москву и Питер на эту

Бухару? Черные от работы, в крошечных квартирках, куп-

ленных за кабальную машканту и ссуды, изнывающие от

африканской жары, хамсинов и взлетающих в воздух авто-

бусов. Чужие среди «своих». Что их держит?

*****

Нет, я не с Вами, Господа! Вам не понять, что есть цен-

ности выше зеленых хрустящих купюр, выше комфорта, полити-

ки, житейской логики, престижа и успеха. Это сложно объяснить

словами, это нужно прочувствовать на генетическом уровне.

Просто Вас никогда не изгоняли из собственного Дома.

А перед глазами последняя Золотая осень (в Африке не зна-

ют этого времени года): отъезд, желто-багряные листья и забы-

тые стихи уже ушедшего поэта:

17

Ирина Цыпина

«Прощайте, прощальный свершаю обряд,

Осенние листья, как порох горят

И капли на стеклах, как слезы чисты,

Сжигаю мосты...»

Кто ответит это было предательство или только предчув-

ствие Беды? В день отъезда моя квартира была похожа на кад-

ры из знаменитой киноленты Спилберга: оставленные вещи, кни-

ги, картины, на подоконнике уже ненужные конспекты моих вче-

рашних лекций, холодный недопитый кофе...

«Горящими листьями пахнет в саду

Прощайте, я больше сюда не приду.

Последние листья,

Деревья пусты.

Сжигаю мосты».

P. S.

В День Памяти Холокоста в Израиле вся наша страна

застывает на минуту в скорбном Молчании, и эти Все

единая нация: старожилы страны и олимы, сефарды и аш-

кеназы, датишники и светские, молодые отвязные ребята с

татуировками и девчонки с пирсингом в ноздрях и с немыс-

лимыми бордовыми и голубыми прядями в волосах, бледные

мальчики в кипах и полукриминальные на вид «качки», бед-

ные и богатые, старые и молодые, ВСЕ.

18

УРОКИ БАГДАДА

Бегство из рая

(Израильский коллаж военного времени)

То, что атака Багдада неминуема, понимали все.

Напряжение росло и уже зашкаливало безумством истерии,

которую подогревали СМИ всех существующих в мире каналов

информации. Обыватели спорили и делали ставки.

Интернет сотрясался от противоречий, безумных прогнозов

и предчувствия чего-то глобального и неотвратимого. Аналити-

ки подсчитывали коэффициент потерь и расстановку сил в об-

новленном пост-иракском мире. Фокус мирового внимания был

прикован к нашему региону. В воздухе висел свинцовый запах

войны.

А в непосредственной близости к месту событий находи-

лась наша маленькая страна, не участвующая в предполагае-

мых военных событиях, но ожидающая гипотетических ударов

от агонизирующего иракского диктатора. И в этой непростой

обстановке жили тысячи моих сограждан, объединенных на ка-

кой-то миг одной судьбой, одной опасностью, одной надеждой, что Б-г не оставит, не забудет о нас. Мы все не знали «Ког-

да?», но четко понимали, что может быть ВСЁ.

Сегодня я уже уверенно могу сказать: мы все стали старше

еще на одну ступеньку жизни, такой разной у каждого из нас.

Уроки этих тревожных дней я записала, чтобы когда-нибудь рас-

сказать.

Но прежде совсем о другом.

Когда-то мне наивно казалось, что от опасности можно убе-

жать: улететь на самолете, уплыть морем или уехать в после-

днем плацкартном вагоне поезда дальнего следования, стоя в

дымном тамбуре в тесной толпе, без билета, без вещей, но спа-

19

Ирина Цыпина

саясь. Теперь я точно знаю, что рецепт выживания значительно

проще и сложнее. Уроки тех дней меня научили хладнокровию и

почти йоговскому спокойствию. Как всегда, вдруг, неожиданно

и необычно на меня снизошло откровение в виде информации

самого банального образца. Гуляя по Интернету, я набрела на

скучный непрофессиональный сайт пожилого эмигранта, публи-

кующего записки из своей не очень удачной жизни.

Изложение было сбивчивым и корявым, все события его

серой жизни в американской глуши были тусклыми и незначи-

тельными, но я почему-то все же задержала внимание и стала

читать текст, набранный мелким нестандартным шрифтом. Кто-

то давал мне сакральные знания, которые мне так здорово при-

годились в эти непростые предвоенные дни, кто-то мне подска-

зывал только надо было его понять, расшифровать. Со стра-

ниц пахнуло душным старомодным стилем:

«Мой друг открыл ящик комода своей жены и достал

нарядный пакетик, завернутый в подарочную бумагу. Он

выбросил пакетик и горько взглянул на шелк и кружева. Это

было тончайшее белье цвета взбитых сливок с серебристо-

сиреневыми атласными вставками.

Я купил ей, когда мы были в первый раз в Нью-Йорке.

Это было 8 или 9 лет назад. Она никогда его не носила. Она

хотела сохранить эту красоту для особого случая. И сей-

час, я думаю, пришел тот момент». Он подошел к кровати

и положил белье к другим вещам, взятым из похоронного

бюро. Его жена умерла. Когда он повернулся ко мне, он ска-

зал:

Ничего не сохраняй для особенного случая; каждый

день, который ты проживаешь, это особенный случай».

А потом компьютер завис, и текст исчез в паутине интернета.

Но с этого момента мне стало легче и проще. Опасность

уже не пугала, не сковывала волю, не поглощала ум, не воздей-

ствовала на эмоции. Я просто жила в сегодняшнем дне, где все

было отныне важно, значительно и неповторимо.

20

Бегство из рая

Мы мерили всей семьей противогазы, абсолютно не думая

об их страшном предназначении и очень условной эффективнос-

ти. Мы покупали клейкую ленту в непривычно длинных очере-

дях и заклеивали окна в специальной герметической комнате, закупали бутылки с минеральной водой и консервы, и еще, и еще...

Но при этом эмоционально мы жили обычной жизнью, без пани-

ки и депрессий. Мы жили в своем дне, наслаждаясь самыми

простыми вещами. Так, наверное, живут птицы и, наверное, так

духовно был первоначально задуман наш мир.

Когда-то моя религиозная сотрудница, умница Авиталь, ска-

зала:

Не волнуйся, есть кому подумать о нас.

И так выразительно посмотрела на выцветшее хамсинное

небо, что невозможно было ей не поверить.

Но вернёмся к интернетному тексту незнакомого пожилого

американца:

«Отныне я каждый день пользуюсь своими хрусталь-

ными бокалами. Я одеваю свой новый пиджак, чтобы

пойти в супермаркет. Мои любимые очень дорогие духи

я использую каждый день вместо того, чтобы наносить

их только по праздникам».

Но выйдем из загадочных компьютерных лабиринтов и еще

раз вспомним эти трудные дни ожидания.

Я помню, как было непривычно малолюдно на улицах, как

тревога была разлита в воздухе и как страна замерла у телеви-

зоров. Все напряженно ждали. Но мне уже не было страшно, я

жила в своем Дне, проходила свою единственную траекторию

движения, а все остальное было закодировано, неизбежно и не-

известно, но Там, в дне, который еще не наступил. Помню еще

огромный непривычно пустой бассейн в разгар выходного дня, в

этом было что-то ирреальное. Было все, как обычно: спасатели, 21

Ирина Цыпина

тренажерные залы, сауна, но только без людей. Мы с мужем

были одни в бассейне, от наших голосов в замкнутом простран-

стве поднималось ввысь эхо, и создавалась иллюзия, что мы

проигрываем какой-то сюрреалистический сюжет. По дороге

домой мы заехали в маленький придорожный ресторанчик, что

на перекрестке перед поворотом в сторону Газы.

И, вдруг, я поняла, что коренным израильтянам давно извес-

тен рецепт выживания, подсмотренный мной в Интернете.

Они, как и я, жили ОДНИМ нашим светлым, солнечным днем,

дыша морем и весенними цветами, которые в изобилии начина-

ют цвести уже в феврале. Они жили, работали, отдыхали, люби-

ли, воспитывали детей, как всегда, получая максимум удоволь-

ствия от проживаемого Дня. Ресторанный зал был переполнен.

Смешались иврит, русский, испанский, румынский, польский...

Было весело и немножко хмельно. Хозяева ресторана угощали

посетителей пивом и «Калифорнийским мерло». Пили все и не

по одному бокалу. Было вкусно, сытно и очень спокойно. В углу

мерцал включенный телевизор, и диктор 22-го канала зачиты-

вал очередные сводки новостей, в районе Багдада все остава-

лось по-прежнему, без перемен.

Назавтра мой муж улетал в срочную командировку, и я впер-

вые рыдала у него на плече, прощаясь в аэропорту, впервые за

много лет мне было страшно расставаться. Но день, о котором

пишу, остался островком моей памяти на том самом перекрест-

ке, в том крошечном ресторанчике, где часы истории замерли в

преддверии неизвестности.

Еще все были живы. Еще все можно было изменить. Еще не

было атаки на Багдад, еще были живы все американские солда-

ты, еще не было разрушений древнейших памятников Цивилиза-

ции и мародерства, в еще не разрушенной гостинице «Палести-

на» беззаботно шутили журналисты, азартно ожидая драйва «на-

стоящих» событий. Завтрашний день еще не наступил, еще ник-

то на планете не знал, по ком звонит колокол.

22

ЖЕНСКАЯ ВОЙНА

Бегство из рая

Я записываю в память своего блокнота этот осенний день,

этот час неровным, быстрым почерком. Я тороплюсь расска-

зать, стоя в плотной незнакомой толпе. Этих людей я вижу впер-

вые, они непохожи, по-разному живут, говорят на разных языках, у них разные обычаи и праздники и, возможно, почти нет ника-

ких пересечений в нашей сумбурной израильской действитель-

ности, но... Простите мою неточность, я поторопилась назвать

их толпой, отныне они, даже этого не подозревая, мне отнюдь

не чужие. Ведь у нас так много общего, наши ДЕТИ.