Текст книги "Судьбы прикосновенье"

Автор книги: Ирен Беллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

10

Прижав к уху телефонную трубку, Рассел нетерпеливо ждал, когда в ней послышится уже ставший ненавистным тонкий металлический голос нового секретаря Мэрдока. Он приготовился снова услышать, что шефа нет. Лишь после восьмого гудка на другом конце наконец подняли трубку и тонкий голос ответил:

– Госдепартамент. Чем можем быть полезны?

– Рассел Брайан просит соединить его с Сэмом Мэрдоком, – произнес Рассел стандартную фразу в который уже раз за последние три дня.

К его радости, на сей раз Мэрдок оказался на месте.

– Одну минуту, соединяю вас с мистером Мэрдоком, – пропищал голосок, и тут же Рассел услышал отрывистый, похожий на собачий лай ответ:

– Мэрдок слушает.

– Брайан, – так же коротко пролаял в трубку Рассел.

– Эй, дружище, как ты вовремя. – Было похоже, что шеф расплылся в радостной улыбке. – Я приехал вчера вечером и сразу же позвонил тебе в отель, назвал твое имя – разумеется, то, о котором мы договорились, но получил в ответ, что о тебе там и слыхом не слыхивали. Я начал уже беспокоиться. У тебя все в порядке? Где ты?

– Были проблемы, но о них ты узнаешь из моего донесения, – ответил Рассел, осторожно обходя вопрос о своем местопребывании. – Главное, вы нашли то, что хотели?

– Бухгалтер Лионелло раскололся, как переспелый орех, и выложил все, – радостно информировал его Мэрдок. Было видно, что поездкой он доволен.

– Слава богу, – облегченно вздохнул Рассел, чувствуя, как с его плеч свалилось бремя, однако той грубой мстительной радости, которую он ждал, не было; он только почувствовал спокойное удовлетворение от того, что дело сделано. Слушая дальше рассказ Сэма, он сам удивился, что остается почти равнодушным.

– Джекоб, благослови его господь, до того прилежен, что сохранил не только все бухгалтерские книги, но и их фальшивые копии. У самого Лионелло тоже, оказывается, пунктик – вносить в книгу все вплоть до самых мелких расходов. Он даже посчитал, во что ему обошлось похищение, дабы, называя сумму выкупа, не продешевить. – На этом кончилась радостная часть рассказа. Веселых ноток в голосе Мэрдока поубавилось, когда он перешел к главному: – Понимаешь, Брайан, кажется, мы не сможем предъявить лично Лионелло обвинение ни в похищении юнца, ни в убийстве Грига. Остается одна статья – сокрытие доходов и уклонение от уплаты налогов. По ней-то мы его и упрячем.

Это никак не могло удовлетворить Рассела. Но, зная отношение правительства к столь крайним мерам наказания, как четвертование, он вынужден был смириться, сам, однако, удивившись, что делает это совершенно спокойно. Месяц назад реакция его была бы совсем иной.

Впервые после смерти Грига он не думал о способах наказания убийцы, как о чем-то самом главном. Ему достаточно было того, что тот будет наказан.

Рассел чувствовал, как в Вашингтоне замер у телефона Мэрдок, уже приготовившийся к взрыву негодования и протестам. С ироничной усмешкой Рассел представил себе, какой неожиданностью станет для шефа его смирение. Пора бы ему лучше знать своих сотрудников, не без горечи подумал он.

– Что ж, босс, – спокойно сказал он в трубку, – если иного выхода нет, подойдет и этот. Засадим его за неуплату налогов.

В трубке воцарилась полная тишина, а затем послышались облегченные вздох, кряканье и довольный смешок.

– Черт тебя побери, Брайан! Никогда не знаешь, что ты выкинешь. Ждешь от тебя одного, а ты выдаешь другое.

– Это лучшая черта моего характера, шеф. В ней все мое обаяние.

На это Сэм ответил что-то, должно быть, не очень лестное, но Рассел не расслышал. Наконец раздался вздох и посерьезневший усталый голос Сэма:

– Знаешь, парень, похоже, что-то неладное происходит с нами. Похититель детей и убийца может уйти от карающей руки закона, а вот от длинной руки налоговой инспекции – никогда.

– Да, пожалуй, – неохотно согласился Рассел, окидывая взглядом веселую кухню Бетти, цветы в горшках и стены в солнечных зайчиках. Он вспомнил свою ферму в Коннектикуте. Жаль, что он так и не удосужился привести ее в порядок. Сделай он это, не пришлось бы возвращаться в почти пустой дом, где из мебели – кровать, карточный столик, три складных стула и слишком большая металлическая вешалка для шляп. После уютного дома Бетти ферма покажется ему конурой.

– Эй, Рассел, ты еще на проводе?

Рассел опомнился и вернулся к действительности.

– Да, Сэм, я тебя слушаю. Когда начнем?

– Через полчаса у меня встреча с ребятами из налоговой инспекции, а обвинительный акт и ордер на арест будут готовы где-то к полудню. Ты можешь встретиться с Лионелло завтра?

Завтра. Вот так всегда. Недели томительного ожидания, а затем все в один день.

– Нет проблем, – тем не менее спокойно ответил Рассел. – Лионелло так не терпится получить бриллианты, что он только и ждет, когда они попадут в его грязные лапы.

– Отлично. Дай мне номер твоего телефона, и я позвоню тебе утром, как только приеду в город.

Понимая, что выхода нет, Рассел неохотно назвал номер телефона Бетти.

– Только, Сэм, прошу, никому больше, слышишь? – предупредил он шефа. – Я у друзей, вернее у друга, и не хочу подвергать его опасности. Ты понял?

Мэрдок никогда не отличался деликатностью.

– У друга? Ха! Что-то серьезное, а? – Рассел не собирался это обсуждать.

– Нет, ничего серьезного. Просто друг, – соврал он. – И не дожидается, когда я освобожу его от своего присутствия. Я действительно засиделся, пора и честь знать.

Но Сэма, хитрого лиса, так просто не проведешь, и Рассел это понял.

– Ладно тебе, Рассел. Я не один день тебя знаю. Сколько мы уже вместе? Лет десять или все двенадцать? Друг, ха! Да у тебя их просто нет. Наверное, женщина, а? – понимающе сказал Мэрдок, но, получив вместо ответа долгую, угрожающе мрачную паузу, переменил тему. – Ну что ж… – Он смущенно прочистил горло. – Ты случайно не говорил с Магдой? – вдруг спросил он.

Рассел был удивлен вопросом.

– Нет. Я думал, ты ее взял с собой.

– Нет. Сам не понимаю, куда она запропастилась. Оставила записку, что у нее семейные неурядицы. Я позвонил ее сестре, но та ничего не знает и давно с ней не общалась. Меня это очень беспокоит, в последнее время Магда вела себя как-то странно… – В голосе шефа явно звучали нотки сомнения.

– Черт! И что ты думаешь, Сэм?

– Не знаю, боюсь ошибиться. Меня требуют к другому телефону, дружище. Пока. Я позвоню завтра утром. Будь здоров и не делай того, чего не сделал бы я.

– А это как сказать, – сухо ответил Рассел. – В случае чего, высылай залог почтой.

Обменявшись грубоватыми шутками, они наконец распрощались.

Рассел сидел на веранде и, легонько раскачиваясь в кресле-качалке, смотрел куда-то в пространство. После разговора с Сэмом настроение его окончательно испортилось.

Кендал, примостившийся рядом, бросал осторожные взгляды на взрослого друга.

– Ты сегодня мрачный как гром. Почему?

– Мрачный как туча, Кендал, – механически поправил его Рассел, но вынужден был согласиться с ним. – Не бойся, дождя не будет.

Он постарался изменить выражение лица.

Мальчик после некоторой паузы как-то неуверенно ответил:

– О'кей.

Снова наступило молчание, слышался лишь скрип качалки.

– Ты влюбился в тетю Бетти? – неожиданно спросил Кендал.

Рассел с удивлением посмотрел на малыша.

– Что это тебе в голову пришло, Кендал, а?

Кендал пожал плечами и вытащил из кармана толстый красный фломастер. Найдя на своих шортах подходящую дыру, он принялся что-то рисовать на обнажившемся кусочке голого тела.

– Я слышал, как папа с мамой говорили, – сказал мальчик и посмотрел в сторону своего дома, где лаяла собака.

– Слышал? – насторожился Рассел.

– Да. Мама сказала, что ты влюбился в тетю Бетти. И еще сказала, что узнала это по твоим глазам. – Прекратив свои художества, Кендал придвинулся поближе к Расселу и вопросительно посмотрел ему в глаза. Через несколько секунд он разочарованно отвернулся. – Нет, там ничего не видно.

Устами младенца глаголет истина. Кажется, так говорят, подумал Рассел с горькой усмешкой. Щурясь от солнца, он достал из кармашка рубашки темные очки и надел их.

– Нет, Кендал, ты что-то не понял.

– А-а, – разочарованно протянул мальчик и, сделав дыру на шортах еще больше, продолжал рисовать. – Мама еще сказала, что тетя Бетти тебя любит. – Последнее слово он произнес медленно и с ударением, а потом посмотрел на Рассела.

Не в первый раз Рассел убеждался в неосторожности родителей Кендала, имевших обыкновение все обсуждать при детях. Но лгать малышу ему не хотелось.

– Да, думаю, она любит меня, – согласился он.

– А почему ты не любишь ее? Тетя Бетти такая хорошая.

– Я согласен с тобой, дружище. Но, видишь ли, любить умеет не всякий. Ты знаешь, твоя мама хорошая и умная. А вот моя не была такой. Отец умер, когда я был еще меньше, чем твоя сестренка Джуди. Вот моя мама и решила, что ей надо выйти снова замуж, чтобы у меня был отец. Но не получилось. Вместо того чтобы попробовать один раз или два, она все пробовала и пробовала…

– А разве это плохо? Ты же сам учил меня на тренировке.

– Учил чему? – Глаза Рассела за темными очками настороженно сузились.

– Ты говорил: если с первого раза не получилось и ты не попал по мячу, главное – не отступать и пробовать, пока не получится…

– Что ж, возможно, я говорил такое, но это в бейсболе, Кендал…

– А какая разница? Может, твоей маме было скучно одной. Вот моя всегда скучает, когда папа уезжает, хотя у нее есть я и пискля Джуди.

Рассел окончательно был загнан в угол детской логикой. Это верно, он никогда не думал о матери как просто о женщине, которой после смерти мужа может быть трудно и тоскливо одной. Она была плохой матерью, и обида на нее заставила его забыть, что она тоже человек, со своими слабостями и недостатками, надеждами и разочарованиями.

Кендал неожиданно взял его за руку, и, хотя его ручонке трудно было обхватить широкую ладонь Рассела, в слабом рукопожатии тот угадал сочувствие.

– Твоя мама по крайней мере пробовала… – задумчиво произнес Кендал, следуя и далее своей непредсказуемой логике. – Помнишь, ты говорил: неважно, что Ронни, старший брат Шона, звезда своей команды? Важно, как сам Шон играет. А вот Шон думает иначе и ведет себя так, как его брат, или еще хуже… – Тут голос Кендала прервался. Возможно, еще какая-то новая мысль пришла в голову дотошному маленькому философу. – Когда ты все это говорил мне, ты действительно так думал или это слова, которые вы, взрослые, придумываете только для детей? Так это или не так?

Рассел снял очки и потер глаза, чувствуя себя примерно так, будто на него только что наехал автобус.

– Нет, – наконец медленно сказал он, – это не так. По крайней мере, не должно быть так.

Он опустил руку и посмотрел на Кендала.

У того на переносице между бровями резко обозначилась глубокая морщинка раздумья. Кендал мучительно пытался осмыслить не понятный ему ответ Рассела.

Рассел, не выдержав, водрузил солнечные очки прямо Кендалу на нос.

– Из тебя выйдет чертовки хитроумный дипломат, малыш. Память, как у слона, а упорство мула позволит тебе сделать неплохую карьеру.

Хотя Кендалу слово «дипломат» было незнакомо, но в ответ на ироничную улыбку Рассела он ответил такой же и позволил очкам сползти на нос. А затем, чтобы доказать Расселу, что упорства ему действительно не занимать, склонил голову набок и спросил с вызовом:

– Ну так как же? Ты любишь тетю Бетти?

Синие глаза Рассела затуманились, и что-то похожее на нежность согрело его и сняло состояние напряженности, в котором он теперь постоянно пребывал. Он вспомнил легкое подтрунивание Бетти над ним, теплоту ее взгляда, щедрость, с которой она поделилась с ним своим домом, друзьями, даже своей жизнью, самой собой. С какой заботой она выхаживала его больного, как подшучивала над его дурными привычками и нелепыми убеждениями, с каким пониманием и терпением пыталась убедить его в чем-то, что считала важным, и как доверилась ему, забыв, кто он и как оказался здесь.

И все же он не был убежден, что это и есть любовь. Он не верил в нее.

Недовольный молчанием Рассела, Кендал неодобрительно вздохнул.

– Не понимаю вас, взрослых. Иногда вы о-оо-чень глупы.

– Пожалуй, ты прав, малыш, – вдруг послышался голос.

Кендал и Рассел как по команде повернули головы. Бетти, спустившись с крыльца, подошла к ним с легкой улыбкой.

Рассел со страхом подумал, долго ли она здесь стояла и что слышала из их разговора. Конечно, учитывая привычку Кендала все запоминать и потом рассказывать, она без труда может получить от него полный отчет.

Рассел смущенно откашлялся.

– Как прошел день? – Глаза его с удовольствием оценили синий официальный костюм из легкой ткани и лаковые туфли-лодочки. Она казалась изысканно строгой и независимой.

– Слава богу, – облегченно вздохнула Бетти, усаживаясь на качели и освобождая ноги от туфель на высоком каблуке. – Хотя мой новый набор первокурсников больших надежд, увы, не внушает. Они говорят на английском так, будто это не родной для них язык. – Откинув голову на спинку сиденья, она вытянула ноги и скрестила ступни. От этого узкая юбка натянулась на бедрах и стала короче.

Рассел успел увидеть кружевную розетку подвязок, прежде чем Бетти, поймав его взгляд, неторопливо поправила юбку.

– А как у тебя дела, Рассел?

– Все в порядке. – Позже он расскажет ей, как занялся восстановлением утраченной рукописи. Ему оставалось только это да еще мрачные раздумья.

– Знаешь, тетя Бетти, – не выдержав, похвастался Кендал. – Мне купили для бейсбола новые спортивные кроссовки с тянучками. Классные! На резине.

– Ты хочешь сказать – с липучками, – мягко поправила его Бетти.

– Да, теперь, когда нам помогает Рассел, мы запросто обставим всех в этом матче. Как ты считаешь?

– Бесспорно и наверняка, – ответила Бетти.

Рассел, прежде чем сказать, опять откашлялся, испытывая некоторую тревогу и неуверенность.

– Мне жаль, дружище, но вам придется обойтись без меня. В субботу меня уже не будет здесь.

Он обращался к Кендалу, а глаза его смотрели на Бетти.

Улыбка застыла на ее лице.

– А как же суд? – сделав над собой усилие, как можно безразличнее спросила она.

– Завтра все кончится, – ответил Рассел, как бы закрывая тему.

Бетти не настаивала. Ей не нужны были подробности. Сейчас ей хотелось как можно скорее уйти, спрятаться и побыть одной, дать себе возможность успокоиться. Ей нелегко было взять себя в руки после того, как она услышала вопрос, заданный мальчиком, на который Рассел так и не ответил. Теперь же предстоит смириться с тем, что он уезжает.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, Рассел, – расстроился Кендал, как бы повторяя крик ее сердца.

Рассел с трудом отвел глаза от побледневшего лица Бетти и повернулся к Кендалу. Она ведь знала, что я должен уехать, думал он. Я никогда ничего ей не обещал.

– Понимаешь, приятель, это ведь не мой дом. Я просто был здесь в гостях, ты это знаешь. – Хотя слова были обращены к Кендалу, Рассел говорил для Бетти.

Да, ты знала, что он уедет, безжалостно напомнила она себе. Он не лукавил и сразу сказал об этом. Не трать время на всякие «если бы», у тебя его осталось очень мало. Сделав глубокий вдох, Бетти наконец овладела собой настолько, что смогла успокоить расстроенного Кендала.

– Рассел прав, дорогой, – ободряюще похлопала она мальчика по колену. – Нам всем жаль, что он уезжает, но мы выживем, малыш.

Ведь он многому научил нашу команду, и мы обязательно выиграем.

Широко открытые янтарные глаза Бетти встретились с синими Рассела. Это был безмолвный обмен вопросами, на которые ни у нее, ни у него не было ответа.

Когда они отвели глаза, трудно было сказать кому из них тяжелее.

Они ужинали в тот вечер в маленьком итальянском ресторанчике возле торгового центра. Разговаривали о чем угодно – о религии, о политике, о работе Бетти и учебе Рассела в одном из колледжей в Европе. Бетти рассказала о своем детстве в штате Айдахо, он же поведал ей о том, как родился замысел книги «Великое Запределье» и образ Милтона, когда однажды за местом, где он находился, была установлена слежка и он не знал, как скоротать часы вынужденного безделья. Рассказал и о том, какую роль сыграл в этом его друг Григ, который, несмотря на протесты Рассела, послал рукопись издателю. Энтузиазм последнего и предложение заключить контракт на трилогию приключений Страшилы Милтона явились дня него полной неожиданностью.

Бетти благоразумно воздержалась от замечания, что писателю, в сущности, все равно, где писать свои книги, а равно и где жить.

Ее сдержанность вполне соответствовала общей атмосфере прощального ужина, во всех отношениях приятной, но несколько напряженной, когда, мило болтая на разные темы, они, однако, тщательно избегали одной, самой главной – предстоящего отъезда Рассела.

Лишь только они вернулись в дом и перешагнули порог спальни, фальшивый фасад спокойствия, за которым они пытались спрятаться, рухнул, и каждый до боли остро осознал, что это их последний вечер и последняя ночь.

Бетти, больше не в силах скрывать свое отчаяние, повернулась к Расселу и, прильнув к нему, обвила его шею руками.

– Люби меня, – прошептала она, задыхаясь, и страстно и требовательно поцеловала его. – Ты мне нужен.

– У нас есть эта ночь, – вдруг растерянно пробормотал Рассел и в испуге закрыл глаза, поняв, что его слова прозвучали как прощание.

Он покрывал лицо и нежную шею Бетти поцелуями и наконец замер, уткнувшись лицом в ее ключицу и жадно вдыхая аромат ее кожи.

– Ты пахнешь медом, – шептал он, целуя ее всю.

Их последняя ночь, думал он. А что потом?..

– Я люблю тебя, Рассел. – Для Бетти время вдруг будто остановилось. Каждая минута превратилась в вечность. Ей казалось, что она застыла на вершине утеса, а внизу – бездна, темная и манящая. Одно движение – и она весело и бесстрашно полетит вниз.

Когда Рассел уснул, Бетти все еще лежала, уставясь застывшим взглядом в ночную тьму, чувствуя, как к ней снова возвращается холодящее чувство страха и отчаяния. О, как теперь ей будет не хватать его. Сможет ли она чем-либо заполнить эту пустоту?

Сдерживая слезы, она прильнула к Расселу и положила голову на его вытянутую руку. Прислушиваясь к его ровному дыханию, Бетти понемногу успокоилась. Осторожно гладя руку спящего Рассела, она уговаривала себя: у тебя была эта ночь, разве тебе этого мало?

11

Рассвет еще не наступил, когда Бетти разбудил звонок телефона. Передав трубку Расселу, она в полусне слышала короткий разговор, но так и не поняла, о чем он. Когда Рассел попросил разрешения воспользоваться ее машиной, она, будучи уверенной, что ему надо присутствовать на судебном заседании, ответила согласием и тут же снова уснула.

Когда несколько часов спустя она проснулась, Рассела все еще не было. Решив, что он не мог уехать не попрощавшись, Бетти подавила в себе готовое охватить ее чувство паники и постаралась как всегда спланировать свой день, но из этого ничего не получилось. Она лежала на кровати и бесцельно смотрела на серые тучи, затянувшие небо. На душе было так же сумрачно, как за окном.

Ей трудно было смириться с тем, что Рассел уезжает.

Ну и что из того? Разве это конец света? Она справится. Ей будет трудно, но пройдут недели или месяцы, а может, и годы, со страхом подумала она, и все забудется. Когда-нибудь она вспомнит со снисходительной улыбкой об этих апрельских днях, как о некоем весеннем безумии, капризе, не более того.

Внезапно ей захотелось плакать.

Бетти заставила себя встать, натянула самые старые, видавшие виды джинсы, такую же майку с оторванными рукавами и яростно принялась за уборку дома. Прежде всего, она поменяла постельное белье в своей спальне, потом прошлась пылесосом по ковру, вытерла везде пыль.

В одиннадцать часов утра в доме все было убрано и она заканчивала складывать в стопку только что выстиранное и выглаженное белье Рассела. Аккуратно сложив последнюю майку, она провела по ней рукой, заботливо разглаживая несуществующие складки. От слез ее удержал неожиданный телефонный звонок.

Она поспешила в кухню и поспешно схватила трубку, ожидая, что услышит голос Рассела и кошмар кончится.

– Алло?

– Бетти, это Айра. Как ты?

Сочувственные нотки в голосе Айры говорили о том, что она все знает. Видимо, Кендал рассказал о предстоящем отъезде Рассела.

– Хорошо. Рассел отправился в Сиэтл, а я занялась уборкой.

– Он уезжает, не так ли? – В голосе Айры было слишком много заботы.

– Да, уезжает, – сказала Бетти, стараясь казаться беспечной, но у нее получалось очень плохо. – Сегодня, чуть позднее, возможно.

Айру трудно было обмануть.

– Бетти, а тебе не приходило в голову попросить его остаться? Ясно как день, что он влюблен в тебя.

– Айра!..

Но ту уже нельзя было остановить.

– Да скажи ему наконец, что после него ты ни на кого смотреть не захочешь, что нечестно оставлять тебя так. Скажи, что хочешь, только не молчи! От роли великомученицы тебе не станет теплее по ночам.

Бетти понимала, что, давая поистине дикие советы, Айра желает ей добра. Но она и так еле держит себя в руках, а следуя советам Айры, окончательно сорвется.

– Ты только за этим мне звонишь? Тогда прости, у меня слишком много дел…

– Ты все-таки подумай, Бетти!

Господи, она только это и делает.

– Обещай мне, Бетти, слышишь? – не унималась подруга.

– Хорошо, – коротко ответила Бетти.

Но Айра звонила не только поэтому.

– Понимаешь, мне очень стыдно просить именно сейчас, когда у тебя своих забот хватает, но ты не присмотришь за Кендалом и Джуди? Мне надо отлучиться на часок, забежать в чистку и подыскать себе и Джеймсу что-нибудь из обуви. У них в конторе банкет, и мы приглашены.

– Конечно, – ответила Бетти и даже обрадовалась. Кендал и Джуди не дадут ей окончательно раскиснуть. – Ты хочешь, чтобы я зашла к вам, или приведешь их ко мне?

– Спасибо, дорогая, – сказала Айра с облегчением. – Нет, тебе не надо к нам. – Она смущенно хихикнула. – Я не хочу, чтобы ты изменила свое мнение обо мне, а это произойдет, если ты войдешь сейчас в мой дом. Словно ураган пронесся. Я сама приведу их к тебе, как только Кендал вернется из детского сада.

– Хорошо, жду.

Следующие полчаса Бетти потратила на приготовление печенья. А еще через полчаса в дверь постучали и в дом вошли Айра, держа на руках Джуди, и Кендал.

– Привет! – весело приветствовала детей Бетти.

– Боюсь, к тому времени, когда я заберу их, от твоей радости не останется и следа. – Айра спустила на пол малышку Джуди и отпустила руку Кендала.

– Неужели так страшно? – усмехнулась Бетти, глядя, как Кендал тут же с жужжанием закружил по гостиной, изображая пикирующий бомбардировщик. Маленькая Джуди, хныкая, ковыляла за ним.

– Да хранит тебя Бог, дорогуша! – воскликнула благодарная Айра.

– Иди-иди, – легонько подтолкнула ее к двери Бетти. – Делай свои дела, совершай покупки, даже можешь выпить чашечку кофе в баре. Тебе не повредит перед приездом сюда. Кофе, как известно, взбадривает.

– Спасибо, Бетти, я твоя должница, – промолвила Айра выходя, и уже с лужайки крикнула: – Не говори потом, что я тебя не предупреждала!

Бетти скоро поняла, что хотела сказать подруга. Джуди, обычно спокойная, вдруг расплакалась, увидев, как мама ушла, а затем, уцепившись за Бетти, неотступно следовала за ней. Кендал, всегда находивший себе занятие, на сей раз проявил нездоровый интерес ко всему, что Бетти делала, и мучил ее вопросами.

– А что это ты делаешь? – допытывался он, следуя в спальню, куда Бетти, подхватив на руки Джуди, отнесла белье Рассела. Посадив девочку на ковер, она принялась раскладывать белье на постели.

– Я готовлю вещи, чтобы уложить их в чемодан, – ответила она мальчику.

– Ты уезжаешь? Знаешь, мой папа уехал в Сенфиско.

– Куда? – Бетти подавила улыбку. – Ты хочешь сказать – в Сан-Франциско?

– Да. А куда едешь ты?

– Никуда, – терпеливо ответила Бетти. – Уезжает Рассел.

– А почему он не может остаться еще? Ведь завтра мы играем.

Бетти старалась не выдать себя маленькому инквизитору.

– Он не может. Он должен вернуться к себе в Коннектикут.

– Почему?

– Потому что там его дом. – Она ломала голову, как бы отвлечь мальчугана от дальнейших расспросов. – Разве он тебе не говорил, что у него есть лошадь, корова и козы? – Бетти беспомощно развела руками. – Вот почему ему надо вернуться.

– Они скучают без него? Разве он не может привезти их сюда?

Что ж, отвлечь Кендала от вопросов, кажется, не удастся. Лучше сказать все как есть.

– Кендал, милый, Рассел не вернется.

– Почему?

– Потому, что он живет в Коннектикуте и там его козы.

– Разве ты больше не хочешь, чтобы он жил здесь, тетя Бетти?

– Конечно, хочу, но даже взрослые не всегда могут делать то, что хотят.

– Почему?

– Потому что у них есть обязанности, например хлопоты по дому, работа, семья. Они прежде всего должны думать об этом.

– Не понимаю, – задумчиво произнес Кендал. – Разве Рассел не твоя семья? – Он нахмурился и с детской беспощадностью констатировал: – Ведь у тебя больше никого нет?

– Да, нет, – согласилась Бетти, уводя его из спальни. Она оставила дверь приоткрытой, ибо малышка Джуди, слава богу, заснула на ковре.

– Взрослые иногда бывают такие глупые, – снова сделал вывод Кендал, следуя за ней в гостиную, а затем по лестнице, ведущей на чердак.

– Да, иногда с ними это случается, – согласилась Бетти и зажгла лампочку на площадке. Встав на ящик, она дернула за веревку, опускающую складную металлическую лестницу.

– О, здорово! – воскликнул Кендал, и глаза его расширились от любопытства. – Что это?

– Лестница на чердак. – Смахнув рукой прядь волос, упавших на глаза, Бетти поднялась на несколько первых ступеней складной лестницы. Кендал последовал за ней. Ее голые ноги в подвернутых джинсах чувствовали его теплое дыхание. – Кендал, немедленно спустись вниз. Я сейчас вернусь.

– Я хочу посмотреть, что там.

– Кендал, что я сказала?!

– Пожалуйста, тетя Бетти.

Она решилась пуститься на хитрость.

– Мне нужно, чтобы ты остался внизу, так как Джуди может проснуться, – объяснила она. – В другой раз, обещаю тебе, когда мы будем без твоей сестренки, мы устроим целую экскурсию по чердаку и все рассмотрим. Хорошо?

– Правда? – повеселел Кендал.

– Обещаю.

– Хорошо, – согласился мальчик. – Вот тогда я расскажу Шону. Ты не пригласишь его сюда, ведь, правда, не пригласишь, тетя Бетти? – слышала она настойчивый голос Кендала снизу. – Обещай!

– Обещаю-ю-ю! – крикнула она и принялась искать нужный чемодан. Найдя его, Бетти не мешкая стала спускаться вниз, волоча его за собой. Когда она наконец поставила чемодан на площадке, из спальни послышался плач проснувшейся Джуди. – О черт! – чертыхнулась Бетти, гася свет на чердаке.

– Зачем он тебе нужен такой? – недоуменно спросил Кендал, глядя на пыльный громоздкий чемодан.

– Для Рассела. Надо куда-то уложить его вещи, – объяснила Бетти. – Мы снесем его вниз и хорошенько вытрем мокрой тряпкой.

– Я могу это сделать сам, – отважно предложил Кендал. – Мама говорит, что я сильный. Я ей помогаю.

Он попытался поднять чемодан, но у него ничего не вышло. Старый чемодан оказался слишком тяжелым для него.

Бетти с улыбкой смотрела на тщетные усилия мальчика сдвинуть чемодан с места.

– Я верю, что ты сильный, Кендал, но в чемодане полно рыболовных принадлежностей моего брата. Вот почему он такой тяжелый. – Взяв чемодан, Бетти поставила его поближе к ступеням лестницы, ведущей вниз, а сама вернулась, чтобы закрыть дверь чердака и убрать на место складную лесенку. В эту минуту зазвонил телефон. – Этого еще не хватало, – сказала Бетти, смахивая со лба непокорную прядь. – Ты можешь подойти к телефону, Кендал? – Она кивком указала в сторону комнаты Рассела.

– Конечно, – радостно согласился мальчик и быстро сбежал вниз. Через минуту он уже кричал:

– Просят Рассела. Сказать, что его нет?

Быстро закрыв дверь чердака, Бетти поспешила к телефону, подумав, что тот, кто звонит, уже понял, что Рассела здесь нет.

– Я сама отвечу, – сказала она, беря у Кендала трубку. – Слушаю.

– Брайан еще не вернулся? – спросил мужской голос.

– К сожалению, Нет. Что ему передать?

В трубке послышался добродушный смешок.

– Вы его друг, не так ли? – Слово «друг» было произнесено подчеркнуто медленно. – Так вот, милая, это его начальник, Сэм Мэрдок. Мы сейчас улетаем домой. Передайте ему, что он отлично справился. Лионелло еще отпирается, но его дружки выложили все. Передайте Брайану, что он молодец, и спасибо вам за заботу о нем. Как Лионелло ни старался, а найти Брайана ему не удалось. Ему в голову не пришло, слава богу, искать его в пригороде. Нам повезло, что дураков на наш век хватает. – Он умолк, словно прислушиваясь к чему-то. – Объявили наш рейс. Передайте, что он должен быть не позднее утра понедельника в Вашингтоне. У меня для него особое задание. Поедет в Грецию. Да, еще передайте, что мы знаем, по чьей вине произошла утечка информации. – Голос стал серьезным. – Скажите, что это Магда. Я объясню ему потом. Мне пора. – На этом разговор оборвался.

Бетти так сильно сжала трубку, что суставы пальцев побелели. Чувствуя, как слабеют ноги, она опустилась на край кровати, почти не слыша требовательных криков маленькой Джуди.

У нее не было сил встать. Она чувствовала себя опустошенной. В ушах все еще слышался чужой голос и эти слова… «Отлично справился», «не пришло в голову искать в пригороде», «дураков на наш век хватает». Последнее Бетти полностью отнесла на свой счет.

Неужели все ложь? Просто это часть его работы. А ее дом – спокойная гавань, безопасное место для отсидки. И к тому же можно отвлечься от работы. Неужели это так?

Да, он ничего не обещал ей, не говорил, что любит. Она знает, что он никогда бы не подверг ее жизнь опасности. Хотя бы в этом она должна быть уверена. А в остальном?

– Тетя Бетти! – Она увидела встревоженное лицо Кендала, дергающего ее за руку. – Джуди плачет. Ты не пойдешь к ней?

Его испуг привел ее наконец в себя. Потрепав мальчика по руке, она сделала глубокий вдох и встала.

– Да, мне лучше пойти к ней, – сказала Бетти неуверенно. – А ты не пойдешь со мной? – спросила она, увидев, что Кендал остался стоять у кровати.

Он поморщил нос.

– Нет. Я не люблю, когда она кричит. У меня уши от нее болят.

Бетти слабо улыбнулась и направилась к Джуди.

Едва она успокоила малышку, как услышала глухой стук от падения чего-то тяжелого и бросилась к двери. Затем последовали испуганный крик и еще несколько глухих ударов, а потом наступила тишина.

Похолодев от предчувствия беды, Бетти прижала к себе Джуди. Она ощутила, что ей трудно дышать, будто чья-то рука сдавила горло. Но уже через секунду она была на лестнице. Увиденное показалось кошмаром.

Внизу на лестничной площадке лежал Кендал, придавленный большим тяжелым чемоданом. Тело мальчика было неподвижно. Бетти почувствовала, что сейчас остановится ее сердце. Она покачнулась, все поплыло перед глазами. Нет, только не это…