Текст книги "Румынские сказки"

Автор книги: Ион Крянгэ

Соавторы: Барбу Делавранча,Михай Эминеску
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Когда доложили сторожа царю, что случилось, встревожился он и велел затопить самую большую печь девятью возами дров. А потом приказал Цугуле и его товарищам войти в эту печь.

Посмотрел Цугуля на зябкого и говорит:

– Настало и твоё время, брат Усач.

– Как залезете туда – задрожите и зубами от холода застучите, – отвечает тот.

И вправду, подошёл он к раскалённой докрасна печи, выдернул у себя из белого уса несколько волосков и бросил в жар. Сразу устье печи покрылось инеем. Влезли туда Цугуля с товарищами, да и закричали, что замерзают.

Пришёл царь, увидел это – призадумался: как же быть с этим колдуном Цугулей?

Приказал он, по их просьбе, подбросить в печь ещё девять возов дров, да всё без толку – будто жёг он лёд, а не дерево.

А была у этого царя служанка, такая резвая девушка, что борзых обгоняла.

Повелел царь Цугуле послать кого-нибудь из его товарищей вместе с той служанкой к волшебному роднику и принести два кувшина воды. Если вернётся Цугулин друг раньше, отдаёт царь Цугуле дочь свою, а коли прибежит первой служанка, то сидеть Цугуле с товарищами на колу, а самому Цугуле – выше всех.

Согласился Цугуля. Потом позвал своего товарища с жерновами на ногах и говорит ему:

– Что скажешь, дружище, обгоним мы девушку или отдыхать нам на острие кола?

– Попробуем, – говорит тот. – Может, этот вертел для самого царя останется.

Отправились вместе – человек с жерновами и служанка, каждый – с двумя кувшинами. За разговором добрались они и до волшебного родника.

Тут девушка пошла на хитрость. Была она собой недурна и завлекла скорохода: уговорила его положить ей голову на колени, чтоб отдохнул он немного, а она у него в голове поищет. Почесала она ему голову – он и заснул. Как увидела девица, что спит он крепко, взяла лошадиный череп, что валялся неподалёку, подложила его потихонечку ему под голову, набрала воды в свои кувшины – и давай бог ноги. И след её простыл.

Цугуля с товарищами стоял на пригорке и смотрел на дорогу, что вела к волшебному роднику. Вот завидел он девушку – бежит как ветер. А человека с жерновами не видно, не слышно. Цугуля и спрашивает меткого стрелка:

– Глянь-ка, друг, не видишь ли где нашего товарища?

– Спит да похрапывает, положив голову на лошадиный череп, – отвечает стрелок.

Натянул он лук, наложил стрелу и – бац! Угодил прямо в череп и вышиб его из-под головы спящего. Тот подскочил, озирается, а девицы нет как нет.

Живо набрал он воды в кувшины и пустился скорее мысли, по десять перегонов зараз прыгал. Нагнал он девицу в самых воротах дворца и, пробегая мимо неё, разбил её кувшины своими жерновами.

Поднёс он кувшины царю, а тот спрашивает;

– А девушка где?

– Идёт вослед, – отвечает Цугуля.

Пришла и девица и рассказала царю всё как было.

Ночь напролёт не мог заснуть царь, всё ломал себе голову. На другой день один царский советник, зная, чем царь так озабочен, подсказал, какую надо задать Цугуле задачу. Понравился царю совет, позвал он Цугулю и говорит:

– Всё ты выполнил, Цугуля, что я тебе приказал. Сослужи мне ещё одну службу и тогда иди с миром.

– Приказывай, да только поскорее, пресветлый царь, не то другой царь, тот что послал меня, разгневается за такую проволочку, а этого мне вот как не хочется.

– Сделай так, чтобы за ночь разродились пятьдесят бесплодных женщин.

– Ну, это что за дело! – говорит Цугуля. – Приведите-ка их поскорей сюда!

Приказал царь привести пятьдесят женщин и поместить каждую в особой горнице. Посмотрел Цугуля на своего друга-колдуна и говорит ему:

– Покажи-ка, мудрец, какая сила в твоём волшебном посохе.

– Мог бы царь задать задачу и потруднее – это пустяки, – отвечает тот.

Прошёл он по горницам, пошептал что-то каждой женщине, стукнул их легонько посохом по спине и ушёл. До утра все они родили, одна за другой.

Пришёл наутро царь, услышал, как орут дети – хоть уши затыкай, – схватился за голову и тотчас повернул обратно. Но когда перешагивал он порог этого дома, удирая к себе во дворец, колдун и его стукнул своим посошком, и вдруг неведомо откуда взялся выводок утят, и они с кряканьем побежали за царём.

Засмеялись и царица и царские советники, как увидели царя с утятами.

Испугался царь проделок Цугули, не осмелился больше испытывать его силы и решил отдать ему дочь.

Собравшись в путь, забрал Цугуля царскую дочь и отправился. Со всем почётом провожал его царь с войском, с трубами и барабанами до самых крепостных стен.

Попрощался Цугуля с царём и поехал своей дорогой, расставаясь со своими товарищами в тех местах, где повстречался с ними.

Едет он и примечает, что царская дочь грустит. Спросил он её чего она печалится, а она в ответ:

– Руки я на себя наложить готова оттого, что отдаёшь ты меня царю, который тебя послал, а не берёшь себе в жёны.

Обрадовали Цугулю эти слова, вошли они ему прямо в душу. Да что делать! Надобно сдержать слово, которое дал он тому, кто послал его…

По пути встретился им орёл. Цугуля вынул стрелу из колчана, натянул лук и прицелился. А орёл говорит ему человечьим голосом:

– Не бей меня, богатырь Цугуля, сослужу я тебе добрую службу, когда будешь ты в нужде и вспомнишь про меня.

Цугуля не стал его убивать и поехал дальше. Добрались они до тёмного леса и там заночевали. Развёл Цугуля большой костёр и лёг отдохнуть. Вдруг царская дочь в испуге кричит:

– Медведь!

Цугуля, хоть и задремал у огня, сразу вскочил и схватился за лук и стрелы. Как завидел он медведя, сразу взял его на прицел. А медведь остановился и зарычал:

– Не бей меня, богатырь Цугуля! Вытащи лучше мне колючку из лапы. А я сослужу тебе добрую службу, коль будешь ты в нужде и вспомнишь про меня.

Остановился Цугуля. Подошёл к нему медведь: повозился Цугуля, вытащил колючку из медвежьей лапы и перевязал ему рану. Зарычал медведь и пошёл в лес, откуда явился.

На следующий день пустились они спозаранку в дорогу и шли до вечера. А на закате добрались до владений того царя, что послал Цугулю. Отдал ему Цугуля царевну.

Царь, как увидел Цугулю, до смерти испугался. Он думал, что богатырь погиб.

Принял он девицу с честью и отвёл ей горницу, где жила его мать. Цугуле тоже отвели палату в царских хоромах. Потом рассказал Цугуля царю всё, что вынес он, чтобы добыть девушку.

Ночью царь созвал совет и говорит своим боярам:

– Как посоветуете, бояре, что делать нам с этим Цугулей? Спас он нас от проклятущей Змеи-колдуньи и её родичей. А ну как теперь придёт ему охота царствовать! Что мы тогда будем делать? Много крови прольётся, и в конце концов, думается мне, он всё равно нас победит.

– Не бойся, царь, – говорит самый завистливый боярин, – мы с ним расправимся. Прикажи лишь кому-нибудь отравить его, либо ещё как-нибудь извести.

– Что ты говоришь?! – возразил другой советник. – Хочешь ты отравой расплатиться с тем, кто сослужил нам такую службу и спас от страшной беды.

– Правильно ты сказал, – говорит третий советник. – Я так считаю, надо воздать Цугуле царские почести, возвести его на высшую должность в царстве и дать ему самый почётный титул боярский.

Один говорил одно, другой – другое, но никак они не могли прийти к согласию из-за завистливого боярина.

Прервал их царь и говорит:

– По-моему разумению, справедливо будет отдать Цугуле в жёны царевну, которую добыл он и привёз сюда с опасностью для жизни. Хоть и мне она пришлась по душе, так что я все глаза выплачу по такому лакомому кусочку, но расстанусь я с этим сокровищем и отдам его тому, кто его привёз. Потом одарю я Цугулю по-царски за все услуги, какие оказал он мне и моим подданным, и пусть едет он в свои родные края. Так избавим мы несчастных бедняков от кровопролития; не верю я, чтобы такой богатырь захотел отнять у меня престол, доставшийся мне от отцов и дедов. Только надо спросить девицу, согласна ли она взять его в мужья.

– Мудро ты молвил, государь, – ответили почти все советники. – И да будет угодно господу твоё царское решение!

Наутро позвал царь Цугулю и царевну и сказал им, что порешил его совет.

Обрадовалась царевна:

– Да пошлёт тебе господь долгую жизнь, государь, и да будешь ты править в спокойствии и мире. По-моему разумению, решил ты справедливо. Я и сама хотела тебе сказать это, если бы ты сам не додумался. Счастлив народ того царства, где владыка столь справедлив и мудр!

– Благодарю и я тебя, государь, за честное решение, – сказал Цугуля. – И за то, что дал ты мне счастье, рука моя будет покорна тебе. Если постигнет твой народ беда какая, вспомни, что есть на свете Цугуля, который готов кровь свою пролить за тебя и за твою страну.

Принял Цугуля царские дары и через несколько дней вместе с невестой покинул это царство, чтобы повидать родителей. К ним они и отправились.

Проводил Цугулю царь с великой честью до рубежа. Пожелали они друг другу счастья и на том расстались.

Не ехали, а летели Цугуля с невестой, радуясь, что исполнил господь их желание.

В полдень добрались они до места, где встретились с братьями.

Как увидели братья Цугулю с невестой, краше цветка да белее молока, света невзвидели от зависти. Ещё до наступления ночи, украдкой отошли они в сторону и начали совет держать, как бы от него избавиться.

– Теперь нас вся деревня на смех поднимет, – говорит средний брат.

– Убьём Цугулю, – говорит старший. – Ты возьмёшь его коня, а я – невесту.

Сказано-сделано.

Ночью поднялись они, зарезали Цугулю дрожащими руками, взяли коня и девицу и – бежать. Всю ночь бежали и, когда забрезжил день, оказались близ родной деревни.

Девушка плакала горючими слезами, и никак не могли они её утешить.

– Слышь ты, – говорят ей братья. – Убьём и тебя, коли скажешь, что мы зарезали Цугулю.

Пришли они к родителям.

Как услышали старики от братьев, что пал Цугуля в битве со змеями, стали так убиваться, что и камень и дерево разжалобились бы. Не осушая глаз, плакали и причитали они и никак не могли уняться.

Девица, бедная, тоже плакала потихоньку, но не смела вымолвить словечка.

А в Цугуле оставалась ещё малая искорка жизни, не убили его братья до смерти. Когда ударили они его саблей, дрогнула у них рука и не отсёк удар ему голову. Пришёл он в чувство, а встать не может. Начал он стонать от боли и гнева, особливо когда увидел, что нет с ним ни девицы, ни коня.

Думал он о судьбе своей и о бедной девушке, ей ведь невесть что придётся перенести от его братьев, и тут пришли ему на память орёл с медведем.

Не прошло много времени, как явился над головой его орёл.

Стал Цугуля ему рассказывать, что с ним случилось, как вдруг послышался из лесу медвежий рык: УРРР!

Это шёл медведь из тёмной дубравы: трещал валежник, где он ступал, ломались ветки, где он пробирался.

Орёл чуть было не улетел со страха, но как увидел, что медведь идёт на помощь Цугуле, вернулся обратно.

Еле-еле смог Цугуля рассказать медведю, что стряслось. Потом слабым голосом попросил испить водицы. Орёл слетал к ручью и принёс в зобу воды, а медведю велел ощупать Цугулины раны и вправить вывороченные косточки.

Принёс орёл воды. Цугуля испил. Потом медведь говорит орлу:

– Как нам помочь нашему благодетелю, не дать ему умереть?

– Найди два ковшика, – отвечает орёл, – да привяжи мне к ногам. Полечу я быстрее мысли к Иорданским водам: есть там два источника с мёртвой и с живой водой. Принесу я исцеленье для Цугули, ведь и он нам много добра сделал.

Нашёл медведь ковшики, привязал их к орлиным лапам; полетел орёл как ветер к Иорданским водам и вернулся оттуда быстрее мысли.

А медведь не отходил от изголовья Цугули.

Как прилетел орёл, окропил медведь мёртвой водой все раны – и срослось тело. Потом брызнул два-три раза живой водой – раны зажили, и вскочил Цугуля целый и невредимый, каким был матерью на свет рождён.

Увидев, что он жив и здоров как прежде, поблагодарил Цугуля медведя и орла, и сказал им:

– Вижу я, что вы любите меня больше, чем мои братья. Теперь у меня никого на свете нет. Буду жить с вами как с родными братьями.

– Спасибо тебе, – отвечает орёл. – Только не сможешь ты жить без любимой своей невесты и без коня-скакуна.

– Да ведь невозможно это, – вздыхает Цугуля. – Ведь…

– Прерву тебя, – говорит медведь. – Надо, чтоб стало возможно. Орёл полетит вперёд – поразведает, что делают твои братья. Я же пойду с тобой. А как настанет удобный случай – иди и забирай свою жену, и, коли придётся, рассчитаемся с братьями.

– Добрый вы мне совет даёте, – говорит Цугуля.

Полетел орёл, поразведал, вернулся и говорит, чтоб Цугуля поторапливался, потому что девушку принуждают во что бы то ни стало выйти замуж за одного из братьев, – думают, что Цугуля убит.

Как услышал это Цугуля, отправился в путь со своими товарищами и через несколько дней добрался до дома. Дождались они вечера и в сумерках пробрались во двор.

Вошёл медведь во двор да как зарычит! Братья испугались, выскочили на улицу и побежали за медведем, а он спрятался за угол и вернулся к Цугуле.

Девушка тем временем взяла его оружие и пошла навстречу Цугуле. Орёл же кинулся в стойло, где был конь Цугули, развязал клювом недоуздок и вывел коня к хозяину.

Как увидели орёл и медведь Цугулю с оружием, распростились с ним и пошли восвояси, а уходя, напоследок остерегли Цугулю, чтоб он не попал ещё в какую западню.

Простившись с ними, вошёл Цугуля в отцовский дом. Родители его сначала не признали. Но девушка со слезами на глазах поведала им всю правду, как убили Цугулю.

Братья Цугули подняли на ноги всех соседей, рассказали им, что в деревню забрёл медведь. А как вернулись в дом да увидели Цугулю, так и оцепенели, словно их громом поразило.

Конь Цугули вздыбился и убил их обоих копытами, а потом подбежал к своему настоящему хозяину, прослезился и стал лизать ему руки.

Услышали соседи рассказ про чёрное дело братьев и сказали, что гнев божий пал на них, раз погибли от конского копыта.

Только успел поведать Цугуля родителям, что пришлось ему испытать в скитаньях, как послышался на дворе шум.

Вышли они посмотреть, в чём дело. И что думаете, кого увидели? Целое войско! Командир слез с коня, подошёл к Цугуле и подал ему царские грамоты.

Умер стрирский царь, отец Цугулиной невесты, а грамота была его последней волей. Когда заболел он и пришёл его смертный час, спросили его бояре и народ, кому завещает он царский престол, так как других детей, кроме царевны, у него не было.

Ответил им царь, что не знает никого лучше Цугули. Такое и составили завещание, и подписано оно было и царём и всем миром.

На следующий день отправился Цугуля с невестой и с родителями в своё царство. А как добрался туда, то узнал, что выбрали его царём и в той стране, какую избавил он от Змеюки-колдуньи и её гадёнышей. Оказывается, и тамошний царь умер, а наследников не оставил.

Соединил Цугуля оба царства, повенчался с любимой девушкой и устроил такую свадьбу, о какой прошла молва по всему свету, и рассказывают о ней и поныне потомки их потомков.

И правили они, пока господь не призвал их к себе.

 
А я полено оседлал
И лишь к добру вас призывал.
Потом я сел на петуха,
Что рассказал я, – чепуха!
 

Победитель змеев
Перевод А. Садецкого

Было это давным-давно, а коли б не было, то и разговору не было, в те незапамятные времена, когда малые рыбёшки больших рыбин заглатывали, а народ величал их разбойниками.

Жил тогда великий и славный царь. Много воевал он на своём веку, всех соседних владык и царей победил – и женился лишь после того, как всех покорил. Родились у молодой царицы три дочери – у одной красное солнышко на лбу сияло, у второй – ясный месяц на спине светил, у третьей – утренняя звезда на челе мерцала. Краше их никого на свете не было, даже феи горные и лесные не могли с ними равняться.

Однажды пошли царевны купаться. Едва вошли они в свою купальню из мрамора чистого, как вдруг пал на них с небес яростный вихрь и унёс с собой.

Узнал царь о такой беде, сжалось у него сердце, и тут же остановилось. Скончался он от горя в одночасье, и оставил вместо себя на троне царицу.

Как-то раз подметала царица хоромы. Откуда ни возьмись, прыгнуло ей на подол платья зёрнышко перца. Взяла она зёрнышко это и за печь положила, а оно – скок-прыг – и снова ей на подол. Увидела царица, что не может она от зёрнышка избавиться, взяла да и проглотила его. А как проглотила, то сразу забеременела и в положенный срок родила мальчика с золотыми кудрями.

Рос мальчик не по дням, а по часам; вырастал за три дня больше, чем другие за тринадцать лет и не успела мать оглянуться, как превратился он в статного молодца – пригожего и сильного, выше горной ели, крепче дуба степного. Настоящий Фэт-Фрумос! Приставила к нему царица дядек и наставников, чтобы обучили они царевича всем наукам земным. Не чаяла мать души в сыне, очень боялась его потерять и потому приказала построить для него золотую клетку и держала его там взаперти, а чтоб он не скучал, давала ему для забавы игрушки всякие.

Проходила однажды мимо той клетки старуха с двумя тыквами водой наполненными. А царевич, смеху ради, пустил стрелу и обе тыквы насквозь пробил. Обозлилась старуха, посмотрела на него исподлобья и в сердцах прокляла:

– Хоть бы умыкнула тебя мать бешеного вихря, которая и твоих сестёр унесла.

Услышал Фэт-Фрумос старухино проклятие, удивился и к царице побежал:

– Скажи, матушка, у меня и взаправду когда-то были сёстры родные?

– Нет, сынок, выдумка это, не было у тебя никаких сестёр.

– Не скрывай от меня правды, матушка, а то потеряешь меня.

Долго царица отнекивалась, но сын никак не отставал, – больным прикинулся, упрашивал, умолял, даже угрожал, пока не заставил её признаться и рассказать правду.

– Знай, сынок, что и впрямь были у тебя три сестры, краше фей горных и лесных, но похитили их три злобных змея, что живут на том свете.

– А сейчас расскажи мне, – продолжал расспрашивать царевич, – что за человек был мой отец, каким оружием он воевал и на каком коне скакал?

– Твой отец был знаменитым витязем. Девять лет воевал он против Огнедышащего змея, чтобы одолеть его, и взять в жёны его сестру. Отцовское оружие захоронено у корневища большого тополя, что в нашем саду, а конь его молодецкий по сей день пасётся где-то на зелёном лугу.

Выведал Фэт-Фрумос всё это и пошёл к одному чародею, что неподалёку жил, поведал ему то, что от матери узнал. А чародей научил его, как поступить: надо взять конскую узду и три раза взмахнуть ею на лугу, да так, чтобы зазвенела она. Послушался царевич, взял уздечку и встряхнул ею в трёх концах луга зелёного да так, что звон пошёл. Тотчас же приплелась к нему кривая кляча, хромоногая, болячками покрытая. Пнул её Фэт-Фрумос ногою в грудь, да так, что полетела кляча на тот край света, девять дней и девять ночей летела вверх тормашками.

Взмахнул Фэт-Фрумос уздечкой второй и третий раз, но как назло, та же кляча к нему приковыляла. Рассердился он, выхватил меч острый, чтобы разрубить её надвое, но молвила тут кляча человечьим голосом:

– Эх, Фэт-Фрумос, Фэт-Фрумос! Не губи ты меня, а лучше заколи триста телят от трёхсот коров, и дай выпить мне всё молоко.

Фэт-Фрумос исполнил всё в точности, а через три дня снова пришёл на тот же луг и снова взмахнул уздечкой. На сей раз примчался конь-огонь и сказал ему:

– Садись на меня верхом и пришпорь трижды!

Фэт-Фрумос так и сделал: вскочил на коня, поскакал на нём малую толику, а затем трижды пришпорил. Конь сразу же раскрыл двенадцать пар крыльев, взвился с царевичем в синь небесную, до владений бешеного вихря, и только потом опустился на то же самое место, откуда взлетел и сказал царевичу:

– Ежели ты, Фэт-Фрумос, хочешь, чтобы я тебе сослужил хорошую службу, то заколи ещё шестьсот телят от шестисот коров и дай мне выпить всё молоко.

Исполнил Фэт-Фрумос и эту просьбу коня. А ещё спустя три дня пришёл на луг зелёный в железном шлеме, и в железные доспехи закованный, и встряхнул уздечкой. Конь тут как тут – предстал перед ним осёдланный, во всей сбруе и сказал:

– Здесь я, хозяин, готов выполнить все твои приказы!

Вскочил Фэт-Фрумос на коня и пустился в путь далёкий и неведомый, днём летним длинным, от зари до вечера. Когда солнце на закат склонилось, очутился он в дремучем тёмном лесу. Стал он сквозь чащобу пробираться, но вскоре конь остановился и сказал:

– Всмотрись-ка, хозяин, хорошенько вперёд и скажи мне, что там увидишь.

Фэт-Фрумос посмотрел, но ничего не увидел. Усомнился конь и попросил его зорче всмотреться. Напряг царевич взор и разглядел целый клубок змей, которые до самых небес извивались и пламя из пастей изрыгали. Рассказал он коню об этом, а тот ему в ответ:

– Для нас, хозяин, нет иного пути. Должны мы пробраться меж всеми этими тварями. Всунь руку в моё правое ухо и вынь оттуда лук со стрелами. Как доберёмся поближе, пусти в змеев стрелу калёную – они тогда нас и пропустят.

Сделал Фэт-Фрумос всё в точности, что конь ему посоветовал: подскакал поближе и пустил стрелу калёную. Змеи испугались, от страха головы опустили и молодца пропустили.

Держит он путь дальше и скоро очутился в благословенном краю, где высились кипарисовые леса, на полях зеленела шелковистая трава, в родниках журчала хрустальная ледяная вода. А в самом конце поля ровного сверкал – переливался чудо-дворец, из серебра чистого.

Подскакал Фэт-Фрумос к дворцу и постучал в ворота. Вышла ему навстречу краса-девица, а он ей показал золотое материнское колечко. Девушка поняла, что добрый молодец её родной брат, кинулась ему на шею, расцеловала крепко и сказала:

– Уходи отсюда быстрее, братец, а не то застанет тебя здесь змей и непременно погубит.

– Ты лучше мне скажи, – перебил её Фэт-Фрумос – как змей даёт тебе знать о своём возвращении?

– Он наперёд себя палицу бросает.

Немного спустя змеева палица прилетела, в ворота три раза грохнулась и на гвозде сама повисла.

Схватил Фэт-Фрумос палицу, три раза над головой раскрутил и швырнул обратно навстречу змею. Сам же вскочил в седло, подскакал к серебряному мосту и схоронился под ним.

Змей не заставил себя долго ждать, но едва доехал он до моста, как конь его заржал и назад шарахнулся. Вонзил ему змей шпоры в бока и прикрикнул:

– Вперёд, конь змея-богатыря! Скачи вперёд без опаски, я-то никого на свете не боюсь, одного лишь Фэт-Фрумоса, но он на том, человечьем свете живёт и не занесёт сюда ни ворон его косточек, ни ветер его волоска!

– А может уже и занёс! – крикнул Фэт-Фрумос выходя из-под моста.

Змей не испугался, встал против него и спросил:

– Как хочешь со мною биться? На мечах острых рубиться, или врукопашную схватиться?

– Врукопашную, честнее будет! – ответил Фэт-Фрумос.

Схватил змей царевича, поднял высоко его и вогнал в землю по самые коленки. Фэт-Фрумос изловчился, выскочил из земли, сгрёб змея в охапку, раскрутил его над головой, вколотил в землю по самую шею и тотчас же снёс голову. А конь Фэт-Фрумоса прикончил змеева коня.

Вынул Фэт-Фрумос из-за пазухи плётку, щёлкнул ею трижды, обратил серебряный дворец змея в орешек, положил за пазуху и дальше в путь пустился.

Спустя некоторое время доехал он до другого дворца, из чистого золота, и постучал в ворота. Вышла ему навстречу пригожая девушка и как только увидела заветное колечко, признала родного брата, кинулась к нему на шею, обняла, расцеловала и сказала:

– Уходи сейчас же, братец любимый, а то застанет тебя здесь змей и на клочки растерзает.

– А как он даёт знать о своём возвращении?

– Он наперёд себя палицу бросает.

Немного спустя змеева палица прилетела, в ворота три раза грохнулась, и на гвозде сама повисла.

Схватил Фэт-Фрумос палицу и швырнул обратно змею навстречу. Сам же вскочил в седло, поскакал к золотому мосту и схоронился под ним.

Змей примчался как вихрь, но у самого моста конь его стал назад пятиться, на дыбы подниматься. Вонзил ему змей шпоры в бока и прикрикнул:

– Вперёд, конь змея-богатыря! Скачи вперёд без опаски, я-то никого на свете не боюсь, одного лишь Фэт-Фрумоса, но он на том, человечьем свете живёт, и не занесёт сюда ни ворон его косточек, ни ветер его волоска.

– А может уже и занёс! – крикнул Фэт-Фрумос и из-под моста выскочил.

Не испугался змей и спросил:

– Как хочешь со мною биться? На мечах острых рубиться, или врукопашную схватиться?

– Врукопашную честнее будет! – ответил Фэт-Фрумос.

Сошлись они в рукопашную и весь долгий день летний до самого вечера боролись. Только в сумерках одолел Фэт-Фрумос змея и срубил ему голову, а конь царевича тогда же порешил змеева коня.

Затем щёлкнул Фэт-Фрумос три раза плёткой, обратил золотой дворец змея в орешек, сунул за пазуху и дальше в путь пустился.

Ехал он ехал, пока не доехал до топазового дворца, который до того сиял и сверкал, что легче на солнце смотреть, чем на тот дворец. Там жила его младшая сестра. После того, как признала она его, спрятался он под мост и стал змея ждать. Схватились они врукопашную и боролись весь долгий день летний, но никак ни один из них не мог другого одолеть. Обратился тогда змей в пламя жёлтое, а Фэт-Фрумос в пламя алое и снова в бой бросились на небо. Борются они, но ничего сделать не могут, ни один не поддаётся и всё тут. Посмотрел змей вверх, увидел над собой ворона и попросил:

– Ворон, воронёнок! Полети на бойню, окуни одно крыло в жир-сало, а второе – в воду студёную, салом меня обрызгай, а водой Фэт-Фрумоса. Я в долгу не останусь – отдам тебе на съедение богатыря с конём его в придачу.

Поднял и Фэт-Фрумос голову и крикнул еу:

– Ворон, воронёнок! Полети на бойню, окуни одно крыло в жир-сало, а второе – в воду студёную, салом меня обрызгай, а водой – змея. Я в долгу не останусь – отдам тебе на съедение трёх змеев убитых и трёх их коней.

Полетел ворон на бойню, мигом обернулся и обрызгал Фэт-Фрумоса салом, а змея водой студёной. Тут уж царевич сразу одолел змея и снёс ему голову. Затем щёлкнул плёткой, обратил топазовый дворец в орешек и спрятал его за пазуху.

Поехал он дальше и проделал путь немалый, пока не добрался до чудесного сада, с деревьями покрытыми сочными плодами. Протянул Фэт-Фрумос руку, чтобы грушу одну сорвать, но конь не позволил ему.

– Не вздумай только, хозяин, плодов этих отведать, не то погибнешь. Это старшая сестра змеева обратилась в плодовый сад. Но коли тебе невмоготу, так поесть хочется, то сперва ударь три раза мечом по дереву, а потом уж и ешь вволю.

Фэт-Фрумос так и сделал, а когда ударил третий раз – хлынула из ствола кровь алая. Лишь после этого набрал он груш и поел в охотку.

Держит он дальше путь и видит родник бежит-переливается. Собрался было царевич напиться, а конь тут как тут; снова научил его сделать точь-в-точь как раньше в саду.

Ударил он три раза мечом по роднику, схлынула оттуда кровь и тогда напился он воды и утолил жажду. Дальше в пути попался ему виноградник, с большими, благоухающими виноградинами, жёлтыми как янтарь-камень. Хотел было Фэт-Фрумос гроздь сорвать, но конь и тут воспротивился:

– Не срывай, хозяин, ни одного зёрнышка. Виноградник этот – меньшая сестра змеева. Ежели хоть одно съешь, тотчас же помрёшь. Но коли очень тебе охота винограду отведать, совсем невмоготу стало, сруби мечом одну лозу и ешь себе на здоровье.

Послушался Фэт-Фрумос коня, срубил лозу, а из неё хлынул поток крови алой. Когда кровь змеева вытекла, поел он винограду вволю и дальше в путь пустился. А пути ещё немало, нашей сказке лишь начало.

Поближе к вечеру и говорит ему конь:

– Ну-ка, посмотри, хозяин, назад, и скажи, что там видишь.

Оглянулся царевич, но ничего не увидел.

– Всмотрись получше! – настаивал конь.

Напряг Фэт-Фрумос взор, разглядел огонёк, крохотный, с игольное ушко.

– Знай, хозяин, что этот огонёк мать змеев и змеюк, и ума я не приложу, как мы от неё спасёмся. Держись изо всех сил за мою гриву, я молнией всю землю облечу, и не успеешь оглянуться, как домчимся мы до державы Цветовика-Шелкоборода. Только там сможем найти избавление.

Вцепился Фэт-Фрумос в гриву, а конь раскрыл все свои крылья и полетел быстрее ветра, но медленнее мысли человеческой. Вот потому-то огонь позади всё вырастал и вырастал, обратился в пламя огромное и стал обжигать царевичу спину. Собрался конь с последними силами, взметнулся к бешеному вихрю и ворвался во владения Цветовика. А змеюка старая снаружи осталась и запричитала:

– Фэт-Фрумос, Фэт-Фрумос, пробей для меня в стене дырку, мне бы одним глазком поглядеть на того, кто сгубил моих родных деток ненаглядных.

Фэт-Фрумос приказал пробить в стене дырку, но как только ведьма всунула в неё голову, чтобы проглотить его, он метнул ей в пасть палицу железную на огне раскалённую. Сглотнула змеюка палицу, вздулась да и лопнула.

Цветовик узнал, что Фэт-Фрумос попал в его царство, послал за ним гонцов и скороходов, позвал к себе в гости и усадил за стол. А тот, чуть только увидел дочку красавицу Цветовика, влюбился в неё и попросил в жёны. Отец дал согласие, но потребовал, чтобы Фэт-Фрумос достал ему воды живой и мёртвой, что находится лишь в одном месте – там, где горы вершинами сталкиваются.

Царевич тотчас же вскочил на коня и помчался в ту сторону где солнце садится. На пути встретился ему человек, который выпивал разом всю воду из девяти мельничных желобов и всё жаловался, будто умирает от жажды.

Остановился Фэт-Фрумос, на такое чудо-диковинное дивится, а тот ему говорит:

– Ты не на меня дивись, а подивись лучше на Фэт-Фрумоса, который одолел и убил трёх змеев, трёх змеюк, да и старую скорпию их родительницу.

– Так это я всех их убил, – ответил Фэт-Фрумос.

– Ну, коли так, то бери и меня с собой, я тебе в дороге очень пригожусь.

Взял с собой Фэт-Фрумос Жаждище и дальше путь держит. Вскоре встретился им человек, который за один присест заглатывал весь хлеб, что девять печей выпекали, и всё причитал, что погибает от голода. Остановился Фэт-Фрумос и подивился на это чудо-юдо, а Голодище ему и говорит:

– Ты не на меня дивись, а подивись лучше на Фэт-Фрумоса, который одолел и убил трёх змеев, трёх змеюк, да старую скорпию их родительницу.

– Так это я всех их убил, – ответил Фэт-Фрумос.

– Ну, коли так, то бери и меня с собой, я тебе в дороге очень пригожусь.

Взял Фэт-Фрумос с собой Голодище и дальше путь держит. Близко ли, далеко ли, но вскоре встретился ему человек, который будто кузнечик перескакивал с одной горы на другую, хотя к ногам его были прикованы девять мельничных жерновов. Прыгал он и причитал, что некуда ему прыгать.

Захватил Фэт-Фрумос и Прыгуна этого, и дальше в путь пустился, пока не добрался до огромного поля. Где-то вдали за полем, такой гул и гром стоял, что ушам больно.

– Посмотри-ка, хозяин, в ту сторону, куда солнце садится, – сказал тогда конь, – и скажи, что видишь?

Пригляделся Фэт-Фрумос и увидел, что вдали две горы всё время вершинами сталкиваются.