Текст книги "Творения, том 12, книга 1"

Автор книги: Иоанн Златоуст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

[1] Далее следует шесть бесед, различной величины, которые у Миня называются Spuria (отвергнутое), или Νόζα (побочное).

На святого Стефана, I.

Славных борцов возвеличивает память о совершенных ими подвигах; пусть и наше слово, насколько возможно, украшает их, когда мы, прославляя их, проповедуем об их преуспеяниях; воспоминание об их добродетели (есть) достаточное воспитание нашего нрава. Итак, сделаем, прежде всех открывшего ристалище благочестия, и, прежде всех начавшего упражнения борцов, – началом для похвал Владычных борцов. Его помазала благодать Духа, а научил борьбе небесный учредитель подвигов, – когда не телом он сражался, не руки простирал для состязания, но изощрял язык против воюющих руками. Итак, посмотрим (на) борца, как он явился во всём подражателем Владыке; у него были те же самые противники, дерзавшие и против него; спасительное страдание не насытило, однако, их кровожадности, но недавно пролившие Владычную кровь жаждут ещё крови, и совершившие Владычнее убийство, одинаково думают против рабов. Итак, представим себе в слове испытанного борца. И во внешних состязаниях, когда обсуждаются увенчиваемые, обычно вводят на борьбу избранных и лучших, чтобы из состязающихся самый испытанный в отношении силы, был объявлен увенчанным. А здесь говори: самый первый из передовых борцов, необоримая крепость благочестия, – кто скажет всё это в отношении его, не погрешит, – он, по собственным трудам, сделался наставником подвизавшихся после него и, восхитив первым венец, показал и последующим, что враги, целящиеся только в тело, а оставляющее душу невредимою, легко одолимы, – потому что Он говорит: "И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить" (Mф. 10:28). Помня об этом божественном голосе, умащающем его для борьбы, так борец приготовился к состязаниям, и, языком поражая побивающих его тело камнями, он показался словами сильнее их ударов; и принимал он телом раны от камней, а ещё сильнее словами поражал повергавших (камни), и возбуждал против себя борьбу, чтобы они приготовили для него торжественное шествие на небо весьма кратким. Подумай также о разности ударов: они забрасывали тело камнями, а он целился в их сердца словами, доставляемыми ему Духом: никто не мог, говорится, "…противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил" (Деян. 6:10). О, язык самой звонкой трубы! О, несокрушимая душа, твёрже всякого алмаза! Он видел иудейский народ, скопившийся против борца, и смотрел как бы на некую тень, – так он презирал присутствующих, – и радовался, принимая телом тучи камней, – ему устраивалась из камней как бы некая башня, чтобы достигнуть чрез неё неба. Итак, что может быть сильнее той разумной скалы? Что можно видеть твёрже этого столба Церкви? В его непоколебимости спасла вера; опираясь как бы на некоторую твердейшую опору, он оставался так невредимым, когда по телу испещрялся ранами, по душе украшался твердостью и с самим небом соревновал собственною красотою. Как оно показывается весьма красивым, расцвеченное хором звёзд, так и тот дивный борец, имея Владычный хитон, украшался ранами, как одевшийся в испещренные одежды, и радовался, нося на теле язвы Господа, как Владычные знаки. Не камни окружали борца, но, как бы некое высокое дерево, коренящееся в земле, – таким, не сгибаясь, сохранял он себя, принимая метания камней и не падая. К нему может, конечно, подходить то пророческое изречение, что "Праведник цветет, как пальма…" (Пс. 91:13). Его тело обагрялось и обливалось кровавыми потоками, непрерывно принимая волны камней, тем более делаясь твердым, как камень, верою. Он смотрел на небесного учредителя подвигов, простирающего Свою руку к Своим борцам и влекущего их на небо, где сохраняются награды за подвиги, где бывает объявление венцов, и восклицал, может быть, подобно Павлу: "…я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух" (1Кор. 9:26); меня поражают, и я раню словами. Вспомните, говорит, ваших отцов, побивавших пророков камнями: "кого", – говорит, – "из пророков не гнали отцы ваши" (Деян. 7:52)? Вы, поревновав безумию их – наследники злого наследования; и вы, как ваши отцы; вы приняли отеческую запятнанность убийством. Это слова венца Церквей, таковы против врагов стрелы увенчанного; и как кто-нибудь поднимает пламень в лесу, так и первомученик ещё больше раздражал против себя безумие тех. Он видел желаемого, и желал созерцаемого, и говорил, может быть, им нечто такое: вы целитесь во внешнюю одежду, и на тело мечете камни; но вы, по-видимому, забыли, что именно моё желание исполняете вы. Я и сам, даже раньше Павла, спешу снять с себя внешнего человека, чтобы достигнуть неба обнажённою душою и, переправившись чрез воздушное море, царствовать вместе с Владыкою. Только это плавание не имеет кораблекрушения, это путешествие по морю спасает плывущих без бури; мой корабль безопасно плывёт; у меня есть небесный кормчий, направляющий Своим мыслимым рулём. Обагрите мне тело ранами; отцы ваши, как и вы, обагрили также кровью хитон Иосифа. Им постоянно надлежит говорить себе сказанное мучеником. Вы подражали им, оставившим вам злое наследство; но и они, продав Иосифа, ошиблись в надежде, – и (вы), побивая камнями телесный храм, выстроите твёрдый храм, ещё прекраснее; (это) помогает мне видеть преддверие его; он утверждается от земли до неба. Таковы слова, приличные для Стефана, выступившего на подвиг раньше избранных апостолов, и достигшего цели мученичества быстрым течением, подвизавшегося на земле, и объявленного победителем на небе, – того, который побеждал врагов, шумно говорящих, а за бросающих камни молился, и в этом подражая Владыке, и говорил учредителю подвигов: "Господи Иисусе! приими дух мой" (Деян. 7:59). Закончен, говорит, мой подвиг; прими на небе увенчанного, прими борца, Судья подвигов; стремлюсь к венцу, и спешу получить свою награду за подвиг здесь. Настолько усладил нас первомученик, явившийся отличным и в слове, и борьбе, – (он) вершина мучеников, венец Церквей, – когда спешил придти к Владыке, и последовал зовущему на небе тем божественным голосом: "…где Я, там и слуга Мой будет" (Ин. 12:26). "О горнем помышляйте…", – говорит (апостол), – "…где Христос сидит одесную Бога" (Кол. 3:2, 1). Он желал того царского престола, стремился к тем наградам небесного призвания, желал тех царских даров, распределяемых небесным Царём между собственными Его подвижниками. Итак, какого слова может быть достаточно, чтобы, по достоинству, словом возвеличить такого и так великого борца, проповедуемого его делами, и оставившего, как бы столб, неисчерпаемую память о своих собственных преуспеяниях? Поревнуем его любви, будем подражать его добродетели, чтобы и нам насладиться сохраняемых венцов, благодатью единородного Сына Божия, с Которым Отцу слава, со Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На святого Стефана, II.

Внешние, желая плести венки для мужей, стараются собирать розы, лилии и остальные цветы земли; таков закон сплетателей земных венков. А мы, приготовляя венок блаженному Стефану, пожнём духовные цветы у самого Стефана, чтобы сплести на голову Стефана венок благодатей. Блаженный Стефан есть луг, исполненный всякого благоухания, орошаемый кровью Христа, помазуемый Святым Духом и облагоухающий всё собою. Вот память Стефана, и всё исполнено освящения: небо, принимая дух, – земля, принимая в себя тело, – воздух и все вместе исполнены мира благоухания. А мы имеем в нём ходатая за нас, красоту Церкви, борца благочестия, Христова ученика, обличение иудеев, вождя мучеников, заступника вдов, кормильца голодающих, помощника изнуряемых работою, стража святого Христова города, венец прекрасных диаконов, столб Церкви, украшение мучеников, похвалу вселенной, основание Церкви; (он) – страж наших душ, – он молился за преследующих и защищал побивающих камнями, и потому прославил своё лицо ангельской благодатью: "И все", – говорится, – "сидящие в синедрионе, смотря на него, видели лице его, как лице Ангела" (Деян. 6:15). Увенчаем теперь борца Стефана, первоборца Христова, и усыплем (его) цветами слов. Итак, он был украшением хора апостолов, и считался между учениками благочестия; кротостью превосходил всех людей и был выдающимся человеколюбцем; он терзался не так своими трудами, как чужими, нужду ближнего считал собственною, и исцелял страдание, присущее другому, как присущее самому. Во время первой проповеди слова, когда вера роскошно цвела, и богатые тотчас слагали с себя бремя денег, а бедные получали этот излишек, – Стефан был домоправителем такого прекрасного согласия и порядка, и в нём бедность имела заступника и помощника, а богатый руководителя. На нём почивала сила Духа, и для благодати этот человек был собственным домом. Воспоём и мы, возлюбленные, с первомучеником Стефаном, награждающего венцами, святую и единосущную Троицу, так как Ей прилична слава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На святого Стефана, III.

Многи и удивительны победные знаки блаженного Стефана; и даже смерть не отвлекла его от благочестивого соратничества. При жизни, он боролся с иудеями, – также и по смерти вооружается против еретиков, имея непреодолимым оружием веру Троицы. И смотри (на) тогдашние полчища врагов, и изумись мужеству воина. Александрийцы врывались, либертинцы стреляли, киликияне и асийцы вели осаду, схватывали в синедрион, нанимали лжесвидетелей, приготовляли груды камней, – как львы, скрежетали против него зубами; однако, этот воин побеждал, вооружившись мудростью и духом, ослепляя смотрящих светом своего образа, и обессиливая богоборцев словами. Но видел ли ты толпы своих врагов? Смотри также (на) божественную помощь: Он открыл своды неба, показывая борцу награды за подвиг; лицо украшалось ангельским видом; тучи камней он отражал от себя тучами слов; одни бросали, другие носили и давали Стефану венец. Смотри и (на) теперешнее, и увидишь сродство победных знаков. Тогда защищал издававший голос с креста, и теперь Стефан – венец Церкви: он первый попрал жало смерти. В царских дворцах венец: его ввела в чертог Царица и Дева; у начальников венец: (странноприимство его) сделало отцом сына странноприимного царя; в нищелюбии венец: он был богат для вдов и сирот, и верный домоправитель; против иудеев венец: он обличил синагогу, прелюбодействовавшую с идолами; против еретиков венец: он заградил уста богоборных, восклицая: велик Господь наш. Велик: не подлежит мере языка; велик: превосходит воображение мысли; велик: особенность Его божественной природы – неописуемость; велик: безначально воссиял из недр Отчих; велик: бесстрастно родился, как Слово; велик: божественное рождение не разделило сущности; велик: на Престоле сидит, и не был повергнут на подножие; велик: каков корень, такова и ветвь; велик: видевший Сына видел Отца; велик: нет ничего в Троице неравного; велик: возродил водою многих; велик: будучи видим, не стареется; велик: не имел малого Отца. Итак, велик Господь Сын, хотя бы для соседей не казался (таким). Сын (есть) Вседержитель: всё произошло чрез Него; Сын – безначальный Царь: Царь наш прежде века; Сын – единосущный Отцу: "Я от Бога исшел и пришел…" (Ин. 8:42); Сын – свет истинный: "Я свет миру" (ст. 12). Зачем мне много говорить? Воплотившийся от Девы Сын Божий, и пасущий Церковь, как свидетельствует пророк, говоря: да "посетит Господь Саваоф стадо Свое" (Зах. 10:3), (есть) Бог и Вседержитель; Ему слава и держава, с Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На святую Пятидесятницу.

Светел всякий день, приносящий солнечный луч, и одевшийся в общий свет: так Владыка, украсивший творение, представил (его) для нас; но ещё больше радости в торжественном и всепраздничном дне праздника, когда он почтён словом и служением Богу. Он, выражая с цветом природы и красоту благочестия, обнаруживает двойное благолепие. Таков и сегодняшний праздник, освещающий чувственные глаза тела, но просвещающий лучами слова мысленные очи духа. Сегодняшний день есть один из трех знаменитых (дней), проповедуемых в законе и воспеваемых по Евангельской благодати. По Ветхому Завету, в этот день был дан закон по новой благодати, в этот (день) было дано посещение Духа; в этот день Моисей принял скрижали закона, в этот день хор апостолов принял сошествие Духа, вместо скрижалей, данных чрез Моисея. Блаженный Павел говорит, пиша в послании к Коринфянам: "Вы – наше письмо, написанное… не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца" (2Кор. 3:2, 3). Исследуйте же, истинно ли в этот день дан был закон? В Ветхом Завете неясно было записано, что закон был дан в пятидесятый день; но сокровище знания открывается испытывающим божественные письмена. Итак, посмотрим какой (был) день, когда был дан закон. Блаженный Моисей – тщательно вникайте – говорит: "В третий месяц…" по исшествии их "…из земли Египетской,… сказал Господь Моисею: пойди к народу, и…" очистят самих себя "…сегодня и завтра", и "…к третьему дню…" Я буду видим (Исх. 19:1,10,11). Тщательно вникайте. Выход из Египта в первый месяц: четырнадцатый день был первого месяца. Считай: четырнадцатый день, после него также дни, дополняющие этот месяц, то есть, семнадцать, и тридцать (дней) второго. И в сорок восьмой день второго месяца Бог говорил: "…пойди к народу, и освяти его сегодня и завтра", и "…к третьему дню…" Я буду видим. Итак, тридцать второго, а семнадцать первого и три третьего. И заметь согласие в делах. Когда на горе Синае был видим Бог, – Он был видим, как огонь горящий; когда Дух Святой явился апостолам, – явился в виде огня: были разделены "…языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них" (Деян. 2:3). И как, братья, во время явления Бога в Ветхом Завете, было много сопутствующего страха, – окружали гору и мрак, и буря, и труба, и гром, – чтобы привести народ в страх пред Законодателем, так и тогда, когда имел прибыть Святой Дух, – чтобы немедленное пришествие не застало в нерадении принимающих, но чтобы они узнали прибывающее в славе достоинство Духа, – как на горе предшествовали мрак и буря, так было и относительно Духа: "При наступлении дня Пятидесятницы, сделался шум с неба… как бы от несущегося сильного ветра…" (ст. 1, 2); и тогда был виден Дух Святой, и он поколебал дом, – (Дух), не по Своей природе разделяемый, но разделяющий Свои действия. Не Дух делится, но Он делит дарования, как свидетельствует Павел: "Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (1Кор. 12:11); разделяя, не разделяясь, – поделяя, не поделяясь, – неограниченно управляя, не подлежа управлению. И какую честь неограниченной власти придал Павел Отцу: "…а Бог один и тот же, производящий все во всех" (ст. 6), – те же самые слова он сказал и в отношении Духа, говоря: "Все же сие производит один и тот же Дух". Но Дух Святой был назван утешителем; по чему иному, если не потому, что он утешает людей, то есть, ободряет? В Писании найдёшь эту особенность: апостол называет ободрение утешением. Утешает не как второй после Бога, но как Бог: утешение – свойство Божие; чтобы ты не оскорблял название утешителя, апостол говорит: по Xpиcтъ молимъ, яко Богу молящу[1] нами "…от имени Христова просим: примиритесь с Богом" (2Кор. 5:20). И, чтобы, братья, Павел не был сочтён, будто, вводя утешающего людей Бога, он вносит новость в догматы, – прими доказательство из ветхого свидетельства. Пророк Исаия говорит Иерусалиму: "Даровавший тебе имя утешит тебя" (Вар. 4:30). Итак, подумай: утешает тебя Отец, утешает Сын, – потому что говорит (Исаия): "Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня,… утешить всех сетующих" (Ис. 61:1,2). При другом случае и Спаситель, желая показать равночестную славу Духа, говорит: "если пойду", иного утешителя "пошлю" (Ин. 16:7); Он не мог бы быть иным, если бы другой не стоял впереди. Итак, Дух Святой является в виде огненных языков. Почему языков? Для пользы проповеди. Так как апостолы, для наполнения пределов вселенной проповедью, в которой имел действовать Дух Святой, нуждались в языке, то это изображается наружно, применительно к дару. Кроме того, и по древнему основанию. Так как тогда великаны боролись против Бога, и замышляли устроить башню, то Бог разделил худое согласие, послав языки; посылает и теперь действия языков, чтобы разделённую вселенную объединить, И удивительное было дело: языки поделили вселенную; языки объединили вселенную, языки вследствие проповеди. Но почему огненные? Так как нечестие, распространившееся на подобие леса, держало в своей власти весь мир, связав как тернием, то Он посылает огненные языки, уничтожающие терние нечестия. Сам Он говорит: "Огонь пришел Я низвести на землю…" (Лк. 12:49), – огонь не уничтожающий, потому что огонь Божий не жжёт, но освящает. Потому один из херувимов был послан к Исаии с огненным углем с жертвенника, – и, когда он положил на уста его, говорит ему: "вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен" (Ис. 6:7). Итак, величественно празднуя этот праздник пришествия Святого Духа, будем воссылать славу Отцу и Сыну и Святому Духу. Почти пришествие Духа; а пришествие Духа чествуется отпущением грехов. Где Святой Дух, там прощение, потому что Господь говорит: "примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся…" (Ин. 20:22,23). Святой Дух проповедуется (как) освобождающий; так, Отец освобождает, Сын освобождает, Святой Дух освобождает; а раб не может доставлять свободу: чего не имеет, не дарит. Потому, чтобы ты знал новую свободу Сына и Духа, – Спаситель говорит о Себе самом: если Сын вас не освободит, вы рабы (Ин. 8:36). Он предоставил свободу самому Себе. Опять Павел говорит: так взираем, "…как от Господня Духа. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода" (2Кор. 3:18,17). Иногда Он называется Духом Святым, иногда Духом Сына, иногда Духом Отца, когда не в слиянии проповедуется, но объясняется в неразрывности от божественного существа. Сын называет самого Духа Отчим: "не заботьтесь", – говорит, – "как или что сказать;… ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас" (Mф. 10:19,20). Сын называет Духа Отчим; Павел называет Духа Сыновним, потому что он говорит так: "А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: "Авва, Отче!"" (Гал. 4:6). Дух также животворит, потому что (Господь) говорит: "Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет" (Ин. 5:21). Видишь ли, что Отец и Сын животворят, – но смотри опять, что и апостол, или лучше, сам Спаситель чрез него говорит: "Дух животворит; плоть не пользует нимало" (Ин. 6:63). Скажу ещё короче. Церковные рукоположения приписываются Павлом то Отцу, то Сыну, то Духу; так, когда он говорит об Отце, рукополагающем в церковные достоинства, – выражается: "…Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями" (1Кор. 12:28), и прочее. Здесь он приписал рукоположения Отцу, так как Он даёт власть и поставляет. Опять, тот же самый Павел приписывает (это) в другом месте Сыну, потому что говорит: "Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все. И Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями" (Еф. 4:10,11). Обрати внимание в этом слове на Его неограниченную власть. Не сказал: и Он служил, но – "поставил одних" по собственной неограниченной власти, не по разделенной и отделенной царской власти Отца, – потому что, чего желает Отец, желает и Сын, и чего желает Сын, то одобряет и Отец. Итак, что он приписал Отцу и Сыну – рукоположения, – это он сам опять относит к Святому Духу, призывая к себе ефесских пресвитеров и говоря им (Павел, сказавший то, говорит и это): "Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь…" (Деян. 20:28). Смотри на сходство в слове. Не сказал он об Отце: положи, а о Духе: назначил, но (воспользовался) тем же самым изречением: "Бог поставил…" и Отец "…поставил" Дух Святой в Церкви.[2] Законополагает Отец в Церкви; Отец законополагает, как Царь веков, о котором Давид говорит: "я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце" (Пс. 39:9). Итак, Отец законополагает, Сын законополагает. Слушай Павла, говорящего: "Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал. 6:2). Он показал Отца законодателем, показал Сына законодателем; он сам, дающий достоинство законодательства также Святому Духу, – или лучше, не дающий, но возвращающий, – говорит: "потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти" (Рим. 8:2); не потому, что три законодателя; один закон и один законодатель; один Бог, хотя и проповедуется в трех лицах. Говорят: как может Отец называться Богом, и Сын Богом, и Дух Святой Богом, и не три Бога? Где общение по природе, (там) общи также имена достоинства. Так, Бог называет разделенное на множество одним именем, по одной природе; и когда гневается на людей, называет всё человечество, подлежащее гневу, одним человеком; и когда обращается к миру, беседует как бы с одним человеком. Так, Бог наводит потоп за грех, и говорит: "не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; ...истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил".[3] Хотя он не был одним, но (было) бесчисленное множество, (однако) назвал всех как одного, по имени природы, – весь мир, как одного человека, по общности существа. "…Что [есть] человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его" (Пс. 8:5)? говорит Давид, не потому, что он воззрел на одного, – он собрал всю вселенную. Воспользуюсь одним кратким словом, сказанным Моисеем (по поводу того), что фараон вошёл в море, и подвергся мщению, по божественному закону. Фараон погибает в море со множеством колесниц, и было много потопленных людей и много коней. А Моисей, зная, что одна природа всех людей, говорит: "Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море" (Ис. 15:1). Он назвал множество людей одним человеком – всадником, по общности сущности. Итак, если в людях, где знание в смешении, где наружные виды различны, нет единства, ни одинакового духа, но различны языки, различен разум – вся вселенная, по общности природы, называется одним человеком, (то) называю Троицу одним Богом, где достоинство нераздельно, одна царская власть, одна своеродная сила. Если говорю: Бог, Бог и Бог, – трёх ли называю Богов? Если скажу: Господь, Господь и Господь, – трёх ли называю Господов? Никак нет. Апостол называет Отца Господом, Сына Господом, и Духа Святого Господом, – как и Давид: "Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня…" (Пс. 109:1). А если: "Господь Господу", (то) апостол: "Господь есть Дух" (2Кор. 3:17). Итак, если Отец Господь, и Сын Господь, и Дух Господь, – как ты, апостол, законодатель истины, защитник благочестия, восклицаешь, говоря ефесянам: "один Господь, одна вера, одно крещение" (Еф. 4:5)? "Один Господь", по славословию серафимов, потому что и они взывают: "Свят, Свят, Свят Господь Саваоф" (Ис. 6:3). А если еретики упорно настаивают, что иное господство Отца, и иное Сына, – удивляюсь, как они могут быть рабами двум господам, – ведь это голос Спасителя: "Никто не может служить двум господам…" (Mф. 6:24). Если разделяешь господство, как служишь рабом для царской власти? Невозможно одинаково служить двум достоинствам, если нет равночестности, потому что никто не поклоняется царю и начальнику. Где достоинство равночестно, равночестно также поклонение. Нет борьбы, при равном достоинстве; неравенство возбуждает борьбу; равенство управляет миром. Христос не позволил тебе разделять честь, потому что Он говорит: в этом "Воля же пославшего Меня Отца… дабы все чтили Сына, как чтут Отца" (Ин. 6:39; 5:23). Почитай Отца, чтобы тебе чествовать Сына, или лучше, почитай Сына, чтобы тебе чествовать Отца. Отец Себе усвояет честь Сына; Сын Себе усвояет честь Отца, потому что Спаситель говорит: "Ненавидящий Меня ненавидит и Отца моего" (Ин. 15:23). Итак, пусть еретики не думают, что они сколько-нибудь угождают Богу, называя Его великим по сравнению с Сыном; Отец не принимает этой возносимой к Нему чести, когда Сын оскорбляется. Прими, в самом деле, ясное доказательство из Ветхого Писания. Друзья Иова, пришедши для утешения, обвиняли его за смелость речи, и оправдывали Бога. А Иов говорил Богу: кто поставит судью между мною и Тобою, и буду знать, сколь велики мои грехи, что Ты так осудил меня? Друзья Иова оправдывали Бога, когда им было неизвестно основание (дела), и скорее праведника, как согрешившего, осудили, а Бога, как поражающего, защищали. И говорят ему: "Очень" ты говорил с избытком, "Неужели Бог извращает суд, и Вседержитель превращает правду" (Иов. 15:11; 8:3)? Он поразил (тебя) по грехам твоим; если бы не было много грехов у тебя, ты не подвергся бы наказанию. Им также казалось, что они Бога защищают, – но осудили праведника. Принял ли Бог говоривших за Него вопреки правде? Если бы Он принял защиту в Его пользу, когда праведник бесчестился, – принимал бы и эту честь в отношении Себя, когда Сын бесчестился. Слушай, что Господь говорит друзьям Иова: зачем "…не говорили истины на раба Моего" (Иов. 42:8)? Если Он отвергает от Себя неговоривших истины против раба, принимает ли изощряющего свой язык против Единородного? Да не будет. Итак, неотразимо наказание для злословящих Святого Духа. Слушай, что говорит Спаситель: "всякий грех и хула простятся человекам, …если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Mф. 12:31,32). К чему нужны заключения о рождённых и нерождённых, созданных и несозданных? Слово ереси остро, сверх изощрённой бритвы. Но и бритва, хотя бы много и сильно была изощрена, может сбривать волосы, а не сечь дерево; слово же истины не есть бритва, но секира. Потому Иоанн Креститель говорит: "Уже и секира при корне дерев лежит" (Mф. 3:10). Не сказал: бритва, – потому что слово Божие не есть гладкое, против выглаживающих свою суету речью совне, – но – секира, посекающая гордость хвастунов, как свидетельствует Иоанн, говоря: "Уже и секира при корне дерев лежит". Сборище говорящих коварство и сплетающих ереси есть бритва, как говорит Давид Саулу: "Что хвалишься злодейством, сильный"? Целый день "гибель вымышляет язык твой; как изощренная бритва, он [у] [тебя], коварный!" (Пс. 51:3,4). Отец законополагает, Сын повелевает, Дух самовластно правит. Слушай Бога, говорящего: благовествующие придут, "которых призовет Господь" (Иоиль. 2:32). Прошу тебя: выслушай, чтобы узнать согласие истины. Мы не сражаемся заключениями, но следуем Писанию. Желаем быть рабами Писания, не порабощать Писание нашим заключениям. Вера не принимает заключений, не потому что они безрассудны, но потому что она превосходит всякое размышление. Павел, чтобы показать тебе, что вера вооружается против размышлений, говорит: "Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: [ими] ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия…" (2Кор. 10: 4,5). Но если и часто беззаконник побеждает рассуждением, – не изумляйся, потому что Давид говорит: "Дела беззаконий превозмогают меня" (Пс. 64:4). И Отец посылает апостолов, и Сын посылает, и Святой Дух посылает. Спаситель говорит апостолам: вот я посылаю вас в мир: "идите, научите все народы…" (Mф. 28:19). А в Деяниях Апостольских говорится: "Сии, быв посланы Духом Святым, пришли в Селевкию…" (Деян. 13:4). Отец призывает апостолов, Сын призывает апостолов; пророк говорит: от горы Сион придёт благовествующий, и благовествующие, "которых призовет Господь" (Иоиль. 2:32). Итак, дело Божие – призвание благовествующих. Если призвание дело Божие, то поэтому Дух, говорящий чрез пророков, сказал (также): это говорит Дух Святый: "отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их" (Деян. 13:2). Об этом сказано нами достаточно. Бог же мира да возрастит всех нас в вере и любви к Нему, так как Ему приличны всякая слава, честь и поклонение, с единородным Сыном и всесвятым Его Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[1]Слав. молящу не выражает мысли проповедника; нужно бы утешающу=παρακαλοΰντος.

[2] Слав. текст этого сходства не выдерживает: в 1Кор. 12:28 положи, в Деян. 20:28 постави. Между тем по греч. тексту оба раза: έθετο.

[3] (Мысль пропадает. Может быть более приемлем этот вариант?) "…истреблю с лица земли…от человека до скотов" (Быт. 6:3,7).

О терпении, кончине этого века и втором пришествии, непрерывном царствовании праведных и нескончаемом наказании грешников; основание исповедания, увещание к занятию божественным Писанием, и каковы хитрости врага, и в чем полезно безмолвие.

Жизнь праведных блестяща; но как она делается блестящею, если не чрез терпение? Приобрев, возлюби его, брат, как мать мужества, потому что и псалом увещевает, говоря: "Уповай на Господа и держись пути Его" (Пс. 36:34), и Павел говорит, как оно приобретает добродетель: "…от скорби происходит терпение" (Рим. 5:3). Обращаясь к нему, найдешь источник благ, надежду: "надежда не постыжает…" (ст. 5). Итак, "Покорись Господу и надейся на Него", и найдешь отсюда, что "и Он исполнит желания сердца твоего" (Пс. 36:7,4). Что блаженнее этого – приобрести себе милостивый слух такого царя? Кто не пожелает, чтобы слух судьи был открыт для него, и повиновался? Брат, ты – делатель добродетели; Христос нанял тебя в Свой виноградник; пока у тебя удобное время, делай благо. Послушай Павла, говорящего: "Что посеет человек, то и пожнет" (Гал. 6:7). Посей в дух, чтобы пожать тебе вечную жизнь: "сеющий в плоть свою", – говорит (апостол), – "от плоти пожнет тление" (ст. 8). Слушай прекрасного увещателя, говорящего: "Сейте себе в правду, и пожнете милость…" (Ос. 10:12); видя впереди себя надежду, не пренебрегай трудом. Где подвиги, там и награды; где войны, там и почести; где борьба, там и венец. Смотря на это, приготовляй самого себя чрез терпение; всегда взывай к самому себе, восклицая со святыми: "…мужайся, и да укрепляется сердце твое, и надейся на Господа" (Пс. 26:14). "Приготовь к окончанию дела твои, и соверши на поле" (Притч. 24:27), потому что жизнь есть это поле. Возьми Ветхий Завет: "огради владение твое терновником" (Сир. 28:27). Каким? Пощением, молением, учением. Если у тебя будет ограда, не вступит зверь, – разумею диавола. Возделывай свою душу, как бы прекрасную виноградную лозу. И как стерегущие виноградник хлопают руками, кричат голосом, и грохотом не допускают злоумышленников, так и ты: восклицай молением, поднимай крик псалмопением, – и отгонишь коварного зверя, лисицу, которая есть диавол; о нем говорило Писание: "Ловите нам лисиц, лисенят…" (Песн. 2:15), и прочее. Всегда наблюдай врага; если он придёт, чтобы пронзить твоё сердце стрелою глупого пожелания, и если он придёт повергнуть твою душу в грязные помыслы, – противоставь щит веры, оденься в шлем надежды, обнажи меч Духа, который есть слово Божие; и, так вооружаясь против врага, терпи, и не будь небрежен в борьбе, но бодрствуй во всём.