Текст книги "В поисках Лунного Камня (СИ)"

Автор книги: Инна Левина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 13

Тарн, ожидавший известий от Лессгла, был зол – того не было уже неделю. Он не знал, что и думать, привыкнув, что на старого гоблина во всем можно положиться. А тут он как в воду канул. ДеньТарн провел в делах службы, к вечеру же вернулся домой. Он велел слугам немедленно сообщить ему, если Лессгл вернется, но вестей из дома не было, потому Тарн вернулся в дурном настроении. Карета подъехала к дому, Тарн соскочил с подножки, и тут увидел еще одну карету – большую, с золочеными ручками на дверцах, шелковыми белыми шторками на окнах. Герб на дверце– грифона в золотой короне – он узнал тут же. Герб графини Дельн. Из кареты послышался звонкий властный голос:

   -Почему встал, остолоп? – и шторки раздвинулись.

   -Не проехать, Ваша Светлость. Ось треснула. Сейчас посмотрю, мигом починим, не извольте беспокоиться.

   Тарн поклонился и подошел к карете. Дверца открылась. Графиня Дельн вышла из кареты так стремительно, что он не успел подать ей руку. У нее были пышные вьющиеся рыжие волосы, пронзительно-зеленые глаза, тонкие руки. Она была ослепительно хороша. Нежный, странный и сладкий запах духов... Темно-зеленое платье, черный теплый плащ... Графиня протянула Тарну руку, он поцеловал ее и сказал:

   -Вы вернулись в Анлардиан, Раинелла?

   -Да. Два дня назад.

   Она посмотрела на Тарна:

   -Я рада встрече со старым другом.

   Тарн еще раз поклонился:

   -Я пришлю вам своих слуг, графиня, думаю, – он беглым взглядом осмотрел карету, – поломку можно исправить быстро.

   -О, спасибо, – ответила она. Голос был нежным, звучным, трепетным и томным. – Вы пригласите меня на чашку горячего кофе?

   Тарн помедлил несколько секунд, затем сказал:

   -Конечно, прошу вас...

   Четыре года назад, до ее отъезда в Аркайну, у них был роман. Начался он просто – на маскараде Тарн танцевал с ней три танца подряд, затем выследил, когда она уезжала домой, послал утром букет белых роз – его с трудом внесли в особняк графини два лакея. Через час он получил короткую записку : «Приходите в девять вечера в Королевский парк». Ни подписи, ни намека, кто написал... В восемь он вошел в парк, думая поискать незнакомку на тенистых дорожках, но тут же его взяли за руку и повели к карете. «А вы любите приключения», – сказал в темноте кареты нежный и уже знакомый голос. Они подъехали к ее загородному особняку, и она провела его по потайной витой лестнице. Лицо ее было так же как на маскараде полузакрыто маской, волосы спрятаны под темную шапочку. За несколько ступенек до двери в спальню она лукаво сказала:

   -Вы не боитесь идти со мной? Вы даже не видели моего лица...

   -Нет,– улыбаясь, сказал Тарн.– Я угадал по голосу, что вы добры и прекрасны... А теперь вижу– еще и осторожны.

   -О, нет, я-то как раз не осторожна... Ведь на этой лестнице останутся наши тени, хранящие наши голоса, звук наших шагов... Кто знает, не раскроют ли они нашу тайну через много-много лет...

   Тарн, немного уставший от намеков, таинственностей и проволочек, взял ее за руку, в один миг они прошли несколько ступеней до спальни, и он распахнул дверь.

   Спальня – в зеркалах и свечах, в сотнях купленных им роз... Он протянул руку, а хотя она слегка отклонилась, снял маску и темную маскарадную шапочку... Она едва ли была так уж добра– но конечно, была прекрасна...

   Роман длился несколько месяцев. Он то прерывался – когда Раинелла решала, что им нужен отдых друг от друга, то возобновлялся опять. Роман их был страстным, легким, необременительным ... Тарн, прекрасно понимая, что это не любовь ни с его, ни с ее стороны, ничего не желал иного от их отношений, кроме бурных свиданий – когда они оба хотели быть друг с другом, спокойных расставаний – когда кто-то из них решал, что им нужно разнообразие.

   Тарн велел подать в гостиную кофе. Камин был растоплен, от него шел уютный и теплый жар. Раинелла пила кофе из крохотной чашечки и, непринужденно рассматривая гостиную, рассказывала о своей жизни в Аркайне.

   Тарн из вежливости иногда поддерживал разговор, но больше всего ему хотелось наконец остаться одному. Конечно, она была очень красива – мерцающие нежные глаза, резкие, необычные черты лица. Но, как ни легко они расставались, без всяких обид и обязательств, сейчас, когда он ждал известий об Аиллим, когда должен был совершиться переворот -он не мог думать о ней... Тарн посмотрел на часы и произнес:

   -Карета, полагаю, готова. Я провожу вас вниз, Раинелла.

   -Ты ждешь кого-то? – спросила она, ставя чашку.

   -Нет, – Тарн никогда не лгал, – но сейчас я не могу, как мне ни приятно вас видеть, уделить вам достойное вас внимание...

   Она понимающе посмотрела на Тарна. Затем встала и подошла к нему. Положила руки ему на плечи и поцеловала.

   -Что тебя тревожит? Расскажи мне, ведь я твой друг...

   Тарн посмотрел в ее глаза – умные, сочувствующие, нежные. Ее теплая рука ласково погладила ему волосы. Тарн никогда не нуждался ни в советах, ни сочувствиях. Но...может несколько месяцев тюрьмы, неизвестности и одиночества, может этот ночной час – тревожный, холодный и темный... Ему показалось, что рядом с ним – надежный и верный друг, который готов прогнать эту ледяную тревогу, поделиться своим теплом...

   Через два часа Тарна разбудил звон колокольчика у дверей. Тарн вскочил, накинул халат, и, стараясь не разбудить Раинеллу, вышел из комнаты. Слуга, держащий свечу, уже закрывал дверь.

   -Срочное письмо, Ваша светлость.

   Тарн посмотрел – печать Севена. Он сломал ее и развернул бумагу.

   "Случилось непредвиденное, начинаем нынешней ночью. Будьте в своем полку. Письмо уничтожьте".

   Тарн сказал вполголоса встревоженному слуге:

   -Одеваться, живо. И коня готовь. Еду в полк.

   Он взбежал по лестнице, и, одеваясь на ходу, глянул в окно. Издали доносились какие-то крики, звуки отдаленных выстрелов. Раинелла приоткрыла глаза.

   -Что-то случилось?

   -В столице беспорядки. Немедля еду в полк. Ни в коем случае не выходи из дома, пока я не вернусь. Твою карету я велел поставить к нам во двор, но все равно, сейчас опасно на улицах.

   Раинелла кивнула и сонно опустилась на подушку.

   Тарн выбежал из дома, вскочил на приготовленного коня и помчался во весь опор в казармы охранного полка. Он видел, как повсюду появляются военные отряды – и направляются, по всей видимости, ко дворцу. Выстрелы слышались отчетливее, вдали разгоралось зловещее желто-алое зарево, видимо, где-то начался пожар. В полку уже все были на ногах, сержанты строили взводы, несколько дежурных офицеров следили за порядком и ожидали приказаний. Все были встревожены и растерянны.

   Тарн выехал на коне перед полком и крикнул:

   -В Анлардиане начались волнения! Пока никаких известий и приказов нет! Наша задача – охранять порядок. Приказываю – первому и второму взводу пешим взводам и трем конным направиться ко дворцу и не допустить никаких беспорядков, кто бы их не учинял, военные или штатские. Третий и четвертый пешие взводы и четвертый конный – остаются в казармах, ожидая приказаний, на тот случай, если начнутся волнения на окраине столицы. Конным взводам – выехать вперед на патрулирование Главного проспекта и Королевского проспекта.

   Тарн несколько минут наблюдал, как выполняется его приказ.( Анлардские пешие взводы насчитывают попятьдесят человек, конные – шестьдесят, Тарн решил, что если не будет серьезных волнений, этого хватит). Затем, взяв двух вестовых на случай, если понадобится отдать новый приказ, он поскакал к дворцу. Он пытался понять, что произошло. Севен говорил о сроке в десять дней – с того вечера прошла неделя. Итак...что-то изменилось в планах заговорщиков – они начали раньше... Он подъехал к дворцу. Обычно темные в это время, окна сейчас почти все горели, изнутри доносился свист тяжелых стрел и звон оружия, десятков скрещенных шпаг...Во дворце бои шли на всех этажах. Отряд командира дворцовой гвардии Гренаэля пытался прорваться в покои королевы Марии, где сейчас находилась взятая под стражу королева и заговорщики. Отряду Гренаэля противостояли гвардейцы, которыми командовал заместитель Гренаэля, Астег.

   Изменило планы заговорщиков и подтолкнуло их немедленно начать переворот то, что королева отдала приказ с нынешнего дня полностью переформировать дворцовую гвардию. Она оставила только эльфов, которых до того было немного, остальных приказала заменить. Сейчас новички, которых было около тридцати, воевали с тремя дюжинами гвардейцев, посвященных в планы заговорщиков. Гренаэль успел выслать вестовых в полки, а также к некоторым придворным-эльфам. Заговорщики предвидели подобное, в полках вестовых перехватывали, но кое-кто смог выскользнуть.

   Сразу по столице пошли слухи о перевороте. Лихие люди воспользовались этим и начали грабежи, кое-где в войсках начались стычки между приверженцами королевы и сторонниками заговорщиков.

   Тарн велел двум взводам стать около дворцовых ворот. Сбоку велел выстроить конных. Тарн, подумав, решил, что для мелких стычек такой охраны более чем достаточно. На площади перед дворцом собралось немало народа: и простые горожане, и люди из более высоких сословий, хорошо одетые – целая толпа.

   Тарн внимательно осматривал толпу– нет ли сомнительных оборванцев или людей, явно прячущих под плащами оружие. Но подозрительных людей он не замечал и решил не разгонять толпу – зачем подталкивать людей к поступкам, которых можно избежать... Сам же он, на коне, решил объехать вокруг дворцовых решеток – проверить, не подходит ли какой-нибудь отряд, решивший прорваться во дворец. Но холодная осенняя ночь пока была пустынна, даже пришедшие на площадь вели себя сдержанно и тихо. Только слышался перестук конских копыт, да негромкие голоса переговаривающихся солдат. Звуки боя, доносившиеся из дворца, тоже стихли. Тарн плотнее закутался в плащ. Рядом с ним переговаривались двое солдат, из их ртов вылетали облачка пара. Одеты они были по-осеннему, и Тарн подумал, что надо было приказать перейти на зимнее обмундирование.

   -Ну как, ребята, не холодно? – негромко спросил он их.

   -Никак нет, господин полковник, – ответил один. -Как сюда шли, согрелись.

   Тарн кивнул и поехал снова вдоль строя к дворцовым воротам. И тут он услышал за оградой шаги– уверенные, быстрые, решительные. " Сейчас все решится, – подумал он. – Может, опять в крепость"... Он увидел сквозь заиндевевшие прутья чугунной дворцовой ограды -граф Севен и еще несколько военных, идущих за ним. Они быстро приближались к воротам. -Открыть ворота! – громко приказали за оградой, и тяжелые ворота медленно, нехотя подались назад.

   Граф Севен вышел и встал на небольшой помост, где обычно стояли королевские глашатаи, когда они объявляли приказ или зачитывали какое-либо важное известие. Он глубоко вдохнул ледяной, колючий осенний воздух и громко крикнул:

   – Сегодня королева Мария отреклась от престола в пользу принца Эллтана... На престол взойдет его высочество принц Эллтан при регентстве и временном соправлении герцога Ремэла. Отречение, подписанное герцогиней Марией Арнейской... (Тарн вспомнил, что она из рода герцогов Арнейских – но столько лет этот титул не звучал после ее имени...) имеет важное признание в том, что герцогиня Мария Арнейская (герцогиня – не королева – мимолетно отметил Тарн, напряженно вслушиваясь в его слова) полагала изменить порядок государственного управления Анларда, заменив законы, правила и обычай– эльфийской магией. Посему, признав преступность таковых намерений, герцогиня Арнейская отказывается от престола и добровольно удаляется в изгнание, место коего будет указано после их милостью регентом Ремэлом. Также, в знак отречения от своих преступных замыслов, герцогиня Арнейкая сама, в присутствии семи надежных свидетелей, уничтожила знаменитый чародейский артефакт эльфов – Великий Лунный Камень. Во избежание сомнений, смут и розни внутри государства отречение будет оглашено во всех городах Анларда. Да будет мир в нашем Анларде и не нарушится никогда!

   Толпа молчала потом, очень тихо переговариваясь, или опять же молча, люди начали расходиться. Тарн подъехал к Севену и соскочил с коня.

   -Спасибо, – ответил тот, крепко пожав руку Тарну. Тарн молча кивнул.

   Севен посмотрел на несколько взводов, стоявших перед оградой, и сказал:

   -Пожалуй, надо сменить их. На смену взвода будет довольно, прочие пусть отправляются патрулировать улицы. Дождитесь только, когда подойдет резервный полк, на случай, если кто-либо из командиров войска ко дворцу поведет. Мне прислали известие, что наш резервный полк уже на подходе.

   Тарн кивнул и отдал приказ. Солдаты начали построение к маршу, конным же Тарн приказал до утра патрулировать центр города, пресекая беспорядки.

   -Думаю, надо дать начальнику гражданской стражи приказ – пусть по окраинам удвоит патрули стражи. Центр мы успокоим, если что, но чуть подальше всякое может быть.

   Севен кивнул. Тарн вскочил на лошадь и поскакал к дому.

   Усталый и опустошенный, Тарн подъезжал к дому. Рассветало. Улица, где был его особняк, находилась недалеко от дворца. Тарн спешил к дому, видя, как на улицах появляются подозрительные личности, какие-то экипажи, никогда не ездившие в такое время по улицам, теперь проносятся то по одной, то по другой улице – видимо, наиболее осторожные покидают Анлардиан на время смуты. Конные патрули прочесывали улицу за улицей, но все равно – то тут, то там били витрины магазинов, врывались в дома эльфов... На улицах было шумно – почти как днем.

   Но – вот диво– на пороге его ждал не кто иной, как Лессгл – он был в грязном платье, небритый, усталый.

   -Простите, барин, только что вернулся!

   Тарн нетерпеливо спросил:

   -Ну, что?

   -Плохо, барин. Узнали меня, насиделся я взаперти... Все обдумал – а вот ливрею из-под куртки – а на ней цвета ваши – забыл снять... Схватили, посадили в подземелье, на хлеб и воду, потом еще по шее надавали... Четыре дня просидел, потом выпустили. Деньги отняли, все... Пешком возвращался.

   -Видел ее?

   -Нет, барин, но я...

   -Ладно, после.

   Тарн вернулся, только чтобы переодеться, умыться и снова отправиться к дворцу или в казармы – сейчас Анлардиан был на грани между порядком и хаосом... Он больше не думал о Лессгле, бросив: «Потом расскажешь подробно». Он поднялся по лестнице на второй этаж и приказал сделать крепкий кофе, подать чистую одежду, приготовить воду для умывания. Раинелла не спала. В его шелковом халате, его теплых мягких тапочках она стояла у окна и смотрела на серое утреннее небо, озаренное заревом далекого пожара, на суету под окнами.

   И тут в дверь позвонили. Тарн вышел на лестницу. Он был уверен, что это послание от Севена, где он получит инструкции и сведения о происходящем в столице. Раинелла, взявшая чашку кофе, вышла вслед за ним. Лессгл, высунувшийся из своей комнатки, пошел открывать дверь. С улицы доносились какие -то крики, шум проезжавших экипажей.

   Раинелла слегка прижалась к Тарну, с любопытством глядя на происходящее. И внезапно... Дверь открылась, и Лессгл отшатнулся. Тарн крепко сжал деревянные перила лестницы. В нездешнем, странном и тусклом свете раннего утра, который впустила медленно приоткрывшаяся дверь, появилась фигура девушки в белом платье старинного покроя, с темными распущенными волосами...

   -Призрак! -испуганно воскликнул Лессгл. – Наяву явился!

   Девушка посмотрела наверх и увидела Тарна, обнимающего полуодетую женщину с рыжими, падающими на плечи волосами. Девушка закрыла лицо руками и выбежала из дома, уронив на порог темный плащ, который она держала в руке.

   -Аиллим! – крикнул Тарн и бросился за ней. Две, три ступеньки, дверь... С улицы раздался страшный стук кареты, хрип лошадей, вставших на дыбы, женский крик и испуганные возгласы прохожих. Тарн выбежал из дома, Лессгл за ним. На мостовой лежала девушка в белом платье...

   -Не успел лошадей придержать! Барышня-то бежала, не смотря!– испуганно кричал кучер. -Что в городе -то творится!

   Лессгл взял руку Аиллим и стал искать пульс. Тарн видел безжизненную бледность ее лица, и безнадежный ужас захлестывал его душу, как волна утопающего.

   Лессгл встал и тихо сказал:

   -Скончалась...

   И Тарн внезапно понял, что печальная девушка в белом старинном платье – это было не видение прошлого – а предсказание будущего, сбывшегося сейчас... Призрак в этот миг покинул их дом...И он потерял Аиллим навсегда...

   ...Через две недели, сдав командование полком городской охраны и выйдя в отставку, Тарн уехал в одно из своих дальних поместий и больше никогда не возвращался в Анлардиан.