Текст книги "Сердце демона (СИ)"
Автор книги: Инна Габриэль
Соавторы: Тереза Нимуэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)
– Кстати, что это было? – Вики покрутила пальцем у своей головы.
– Это – врожденная способность. Но проявляется не сразу. Отец говорил, что пора уже начинать тренировать, но пока все было безуспешно.
– Но сейчас же – получилось?
– Я думаю из-за того что мы не чужие, и ты в тот момент всем своим видом выражала дикое желание поговорить.
– Так уж и дикое? – Уокер хохотнула.
– Ты себя со стороны не видела. Глаза бешенные, волосы как антенны, – Люцифер хохотнул.
– Сам ты бешенный! Но – я рада, у тебя получилось, но я чуть не умерла от неожиданности, Вики толкнула Люцифера в плечо.
– Ну, какие планы? Я буду скучать по Собору…
– Я тоже, но – моё место никто еще не разнес, так что… Я в Школу, за Габи. Потом в библиотеку.
– Ну, я пойду к отцу. Тем более повод есть для разговора. Может…
– Это навряд ли…
– Согласен. Ну, если что – найду вас в библиотеке.
И они разошлись, понимая, что только что в их жизни закончился один из самых ярких периодов. Когда они были свободны в своих желаниях, в своих стремлениях. Наслаждаясь общением и поддержкой. Взращивая упругие ветви дружбы и веры друг в друга. Понимая, что пронесут это чувство внутреннего единения через всю свою жизнь.
– Габи, какая ты красавица! – Вики улыбнулась.
– Знаешь что, Уокер, если ты еще раз, вздумаешь вмешаться в мою жизнь без моего ведома…
– Ауч, настоящий демон, сущность – не скрыть, – Вики обняла Габи, не обращая внимания на её маленькие кулачки. – Больше не буду, ну, хотя бы – постараюсь.
– Очень постарайся, настоятельно рекомендую, – произнесла Габи, обнимая её в ответ.
– Очень. Постараюсь, – кивнула Вики. – Потрясающе красивые, тебе очень идет!
– Спасибо, – Габи отстранилась.
– Болит?
– Болит…
– Я знаю. Но. Так же знаю одного демона, который прекрасно умеет снимать боль.
– Мне бы… переодеться, что ли…
– Ни в коем случае! Мы прямо сейчас в таком виде и в библиотеку…
– С ума сошла? Я же как смерть сейчас…
– Ох, Габи. Ну, как же ты очевидного не видишь. Ты, слабая, с травмой, в крови. Он – желающий помочь и…
– Это так в твоем понимании выражается – очень постараюсь не вмешиваться???
– И не думала. Это не вмешательство. Это – женская мудрость.
– Думаешь?
– Уверена! И пока он будет тебя спасать в своем доме…
– Вики!
– Габи! Я пришлю посыльного, оставит у двери коробку с вещами. Мало ли… Будет спасать медленно и печально…
– Не думаю, что будет…
Но – вопреки мыслям Габи, Уокер оказалась права. И меньше чем через полчаса обнаженной спины Габи едва уловимо касались когтистые руки, снимающие боль с мышц и аккуратно поглаживая её новые чёрные крылья с золотым отливом.
Нимуэ медленно застегивала пуговицы. Бессонная ночь. Ночь борьбы с самой собой. Потому что одна её часть молила убрать гордость и вернуть все назад. А вторая, ухмыляясь, напоминала, что дверь – уже захлопнулась. Но первой было все равно, и она болезненно ныла. И выкидывала нон-стопом картинки. Но вторая безжалостно их разбивала, показывая другие – затравленного ангела, которого оставили после того, как она потеряла саму себя в запретных отношениях, скрываясь и дрожа. Но первая настойчиво шептала о том, что эти руки никогда бы их не оставили. На что вторая услужливо воспроизводила «Чего ты хочешь?» К утру – сил бороться уже не осталось. И уже не отвлекала щемящая боль, что сидела так глубоко и так болезненно.
Она даже не повернулась, когда распахнулась дверь её спальни.
– Прекрасно, что ты тут, – Авалон стремительно подошёл к дочери.
Она даже не отвела взгляда от своего серого отражения в зеркале, застегивая последние две пуговицы.
– Здесь – всё что нужно. Описание, детали, схема задания. Все получат это лишь завтра, на Земле. Но тебе даю заранее. Очень надеюсь, что ты спустишься сегодня. Осмотришься без лишних помех… Нимуэ, ты, вообще, слушаешь меня?
Она развернулась к нему лицом и посмотрела в его глаза.
– Что за внешний вид, Нимуэ? Перебрала глифта вчера, отмечая окончание задания в Аду?
Она молчала.
– Ладно, вот папка. Так что, куда бы ты не собиралась, придется все отменить, – он склонил голову протягивая папку.
Она смотрела на него. Пытаясь понять. Стоит ли он того, чтобы не дать развиться возможности – подвинуть его, заклеймив его дочь? Вроде – он того не стоил. Но она – дала обещание. Не делать того, что прямо или косвенно сможет его подставить. Чувства против долга. Мораль против желаний. Она против него…
– Так куда ты, я не слышу?
– На Землю, – холодно сказала она. Принимая неожиданное решение. Резко вырывая из его рук папку. – Будешь уходить – поставь печать на дверь.
И она призвала водоворот.
Он слушал стоящего перед ним сына вполуха. Не глядя на него, устало потирая переносицу.
– И поэтому, я думаю нужно спустить на Землю Андраса, дабы внести некоторую смуту в их ряды, что обеспечит нас временем и даст возможность перебросить силы.
– Почему Андрас? Почему ты сам не хочешь этим заняться?
– Потому что эти три демона начинали эту партию, им её и заканчивать. Потому что я на данный момент не владею всей ситуацией. Но если нужно, я готов спуститься и сам.
– Нет, ты прав. Они заварили – они пусть и расхлебывают, глядишь, умнее станут. Вмешаемся в самый крайний момент. Просто держи их под контролем, наблюдай и отслеживай.
– Хорошо, отец.
Люцифер немного постоял, словно сомневаясь, и все-таки принял решение.
– Небеса недовольны…
Самаэль удивленно посмотрел на сына, выныривая из своей задумчивости, не предполагая, что он всё ещё здесь.
– Над Филиппинскими островами уже который день бушует шторм. Небеса недовольны, говорят, что мы перегнули палку с жертвами. Но насколько я знаю, наших демонов там нет. Но Небеса – недовольны…
Люцифер внимательно смотрел на отца. Самаэль молчал, глядя на сына. Но тот почему-то был уверен, что отец его даже не видит. Люцифер засунул руки в карманы, копируя излюбленный жест отца и тихо произнес:
– Мы оба знаем, что происходит на Филиппинских островах. И если и надо с ними разбираться, то только тебе…
Самаэль пристально смотрел на Люцифера. В кабинете висела тягучая тишина.
– Если тебе интересно моё мнение, – Люцифер замер, выжидая, прервет ли его отец, понимая, что молчание затянулось.
Самаэль молчал. И тогда Люцифер продолжил:
– Если интересно моё мнение, то я считаю, что она достойна. Она достойна того, чтобы ты хотя бы раз изменил своим принципам, спустился на одну ступень и подал руку. Это не умалит твоего статуса, это не сделает тебя слабее. Но, возможно, это сделает тебя счастливее.
Самаэль молчал, сканируя сына жестким взглядом. Пытаясь понять, о чем думает его сын, и что ему известно. Люцифер выдержал его взгляд не дрогнув. Самаэль кивнул, отпуская сына, и снова возвращая руку на переносицу.
– И еще, – у дверей Люцифер обернулся, дождался, пока отец посмотрит на него и продолжил: – Шторм бушует несколько дней. Когда он прекратится, а это может произойти уже в любой момент, шанса все вернуть уже не будет.
И Люцифер вышел из кабинета, оставляя его одного. Наедине с его мыслями, с его чувствами, с его сомнениями.
Не он её отослал. Она ушла сама. В тот день в кабинете он ясно дал ей понять, что она не одна из его фавориток. Но понимая это, она все равно ушла. Заявив, что ей всегда будет мало. Мало чего? Он вновь и вновь прокручивал их последний разговор. Все так же не понимая её странного вывода.
«Ты так и не понял, Самаэль».
Раз за разом… Слово за словом… Вперемешку с воспоминаниями о маленьких выходных… Раз за разом… Пока его же воспоминания не явили ему момент истины.
В тот день в его кабинете, она не просила любви, она не ждала ненужных ей клятв, она задала ему один единственный важный вопрос.
Что готов был предложить он.
Она хотела знать, какой будет его цена за возможное счастье. Свою цену она знала. Она хотела знать и его. Потому что она никогда не была одной из. Она была равной. И как равная, требовала равнозначной цены, которую он даже ей не озвучил. Ни фразой. Ни словом. Она ушла, так и не узнав, что готов отдать ей он.
И сознание этого в один момент все решило. Он встал и призвал водоворот.
Она уже давно не чувствовала ни дождя ни холода ни ветра ни боли. Чувства, раздирающие её изнутри, медленно угасали, вытягивая тепло её тела, заставляя потухнуть глаза…
Призывая водоворот, она знала куда отправится. На Землю. Но не туда, куда послал её отец.
Острова Филиппин.
Лусон.
Гора Араят.
Небольшое плато перед жерлом вулкана.
Здесь – все началось.
Здесь – она все и закончит.
Она швырнула в воздух папку отца, наблюдая, как листы рассыпались по ветру. Светило яркое солнце. Легкие перьевые облака ему совсем не мешали…
Нимуэ усмехнулась.
И подняла руки…
Вскрывая печать и выпуская свою энергию, которая мощным шквалистым ветром пронеслась по воздуху. Сгоняя облака. Делая их плотнее. Заискрившиеся руки закручивали вихрь собственной энергии, превращая его в смертельную воронку. Облака становились все плотнее. Сжимаясь, наполнялись влагой. И острова почти моментально утратили солнечный свет. Воронка стягивала облака поблизости, создавая огромные грозовые тучи.
И Нимуэ выпустила первый разряд.
Становясь – эпицентром.
Вызывая первый шторм в своей жизни.
Пытаясь уничтожить в нём того, кто в свое время назвал его – идеальным.
Она несколько дней боролась сама с собой.
Металась от надежды до отчаянья.
Понимая, что каким-то странным образом всего за несколько дней она разрешила ему поселиться внутри. Она словно срасталась с ним, медленно, но очень глубоко. Обнаруживая общность взглядов, направление мыслей. Подмечая одинаковые ценности, и отчетливо понимая то, что вызовет отторжение. Она уважала его изначально, потом пришло восхищение, а потом она поддалась желанию, породившему страсть. И во всем этом многообразии чувств и эмоций она обнаружила, что он стал ей дорог. Он стал ей необходим. Так же, как когда-то она нуждалась в матери. Но стократ сильнее, потому что он стал её продолжением. Он был тем, к кому она хотела тянуться, тем, кого она хотела быть достойной.
Но ему это оказалось не нужным.
Иначе как можно объяснить то, что он даже не попытался ей предложить что-то взамен.
Он просто сказал, что она не одна из…
Но она ждала другого.
Она была готова изменить себя, свою жизнь. Она была готова спуститься в его Ад, понимая что из них двоих это сделать могла только она. И она бы сделала. Она бы сошла. Скажи он ней, что он тоже готов. Готов дать ей больше, чем она имела. Готов стать тем, ради кого она перевернет жизнь, тем, кто встанет рядом. Тем, кто отдаст ей себя, как гарантию их будущего. Тем, кто примет её такой, какой она была.
Но он не принял.
Он даже не понял, о чем она ему говорила.
Он не пошел за ней.
Он и не должен был.
Ушла она.
И она была права.
Но может быть ей стоило вернуться?
Не уходить?
Может стоило согласиться на век или на два.
И просто побыть немного счастливой?
Не требуя ничего взамен?
Когда она была счастлива? Вот именно счастлива она была лишь маленьким ангелом и три дня в его доме. Это все счастье, что отмерено ей? Она хочет больше. Гораздо больше.
И может все же стоит вернуться?
Но он даже её не остановил…
Но он и не должен…
Он это он.
Она это она.
– Как же так, Самаэль? – крикнула она в сотый раз, вскидывая обугленные руки, и ища ответ в расколотых её молниями небесах.
У неё уже не оставалось сил. Она несколько дней удерживала стихию над островами, пытаясь изгнать его из своего сердца, выжечь его, потому что жить с ним, держа его в своей душе, она не сможет. Она просто не справится.
Он опустился за её спиной. Выхватывая взглядом грязные крылья, серого цвета, тяжелым грузом, намокшие от воды, свисающие на её хрупкой спине. Её волосы, утратившие свой белый цвет, запутанные ветром, намоченные дождем, запорошенные грязью. Он видел, как трясутся её плечи. От рыданий, от пронизывающего ветра, от напряжения.
Она была эпицентром этого шторма.
Несколько дней.
Стоя на одном месте, судя по тому, как земля обвила её ноги, покрывая их по щиколотку.
Он подошёл, обхватил её за плечи, с силой вырывая её из земли и разворачивая к себе лицом. Через его тело тут же прошелся мощный разряд. Но он терпел, ловя её безжизненный взгляд, терпеливо ожидая, когда она его увидит. Её кожа стала серой, под глазами залегли синие тени.
Но хуже всего было её рукам.
Она обуглила их до локтей.
Такова была природа её силы. Кратковременные выбросы её не травмировали. Слишком большая концентрация – могла сжечь ладони. Но то, что он видел сейчас… Она управляла этим штормом. Без отдыха. Без передышки. Она не щадила себя.
Она изгоняла.
Его.
Из своей души.
Но он ей этого не позволит.
Никогда.
– Пойдем домой, Нимуэ…
Она вздрогнула, услышав его голос в своей голове. Моргнула, и уставилась на него странным взглядом. В её взгляд вернулась осознанность. Молнии прекратились. И она обмякла в его руках, роняя свой лоб на его плечо. Он аккуратно обнял её. Прижимая её к себе. Понимая, что только что его жизнь – изменилась. Только что, он принял одно из самых важных решений в своей жизни. Меняя её, меняя себя. Возвращая себе то, что заставляло его жизнь обретать – смысл. Возвращая себе ту – что заставила его сердце биться чаще. Он кивнул, скорее сам себе, своим решениям и мыслям.
– Хватит, Нимуэ. Мы идем домой, – он прижал её сильнее, призывая водоворот.
Габи усиленно делала вид, что пытается читать. Однако с каждой минутой это давалось ей все труднее и труднее. Она наблюдала за Фариа, который аккуратно восстанавливал поврежденный фолиант. Он всегда – реставрировал их дома. В тишине и спокойствии. Сидя за столом. В этом не было ничего необычного. Кроме одного. В какой-то момент он снял мантию. Она мешала ему… И все мысли Габи тут же обратились к его высокой худощавой фигуре.
Она аккуратно прикоснулась к его ладану, пытаясь уловить. Но ладан был слишком сосредоточен, совершенно не обращая внимания на робкие касания сладкого вина.
И она сдалась. Отступила. И продолжила читать. Медленно плавясь в своих же мыслях и ощущениях. Краснея от своих же воспоминаний. Собираясь терпеливо дождаться, когда он обратит внимание не только на старые страницы из пергамента. Но чем дольше она сидела, тем хуже себя контролировала. И сладкое вино всё чаще слегка касалось мрачного ладана.
В какой-то момент Фариа усмехнулся. Стоило ему скинуть мантию, которая мешала ему развернуться, цепляясь за стол и сдвигая страницы при любом его движении, как её вино моментально оказалось рядом. Робко коснувшись, оно откатило назад. Понимая, что еще не время. И терпеливо ждало. Время от времени касаясь и снова исчезая. Но он отчетливо уловил – тот момент. Когда её волнение дошло до предела. Она – уже не могла контролировать свой глинтвейн. И он резко врезался в него, обволакивая и ластясь. Но Фариа оценил. Сегодня – она проявила колоссальное терпение. Она высидела больше часа, тихо изнывая от собственных эмоций.
В какой-то момент он понял, что его мысли уже не принадлежат пергаменту. И перед глазами – уже не древние буквы. А горящий взгляд, и нежная кожа, на которой яркими красными всполохами оживают следы, оставленные его рукой. Он усмехнулся еще раз. Вытер руки. Медленно поворачиваясь к ней, и разрешая этому нетерпеливому вину заключить его в свой сладостный кокон.
Книга вылетела из её рук моментально. Едва она поднялась со своего места. Подходя к нему, вскидывая на него свои горящие глаза.
– Еще раз кинешь книгу, я тебя накажу…
– Сильно? – она закусила губу.
– Достаточно.
Она чуть вытянула руку, доставая с полки позади него неизвестный том. И нарочно – но очень аккуратно – роняя его на пол.
– Ой… – тихо сорвалось с её губ.
И когтистая рука моментально притянула её за плечо, оставляя ощутимый след на белоснежной коже. Оставляя царапины. Боль, не приносящую страдание.
– Я просил, быть аккуратнее…
Голос звучал тихо, как шуршание гальки под откатывающей волной. Когтистая рука, сжавшая затылок. Натягивая полотно волос.
– Я просил не бросать…
Резкое движение, прижимающее хрупкое тело, заставляющее подчиниться. И удар – в тот момент, когда он впечатал её в стену, прижимая своим телом, не давая вздохнуть, царапая когтистой рукой нежную кожу бедра.
Резкие, грубые движения, опасные ласки, властная сила, и дикая первобытная волна, накрывающая её с головой. Её личный демон. Её личная зависимость. Её сладкая истома. Её личное безумие. Его власть, возбуждающая её сильнее, чем любой афродизиак. Страстный шепот, затерявшийся в тишине комнаты. Грубый поцелуй, как наказание, но ожидаемый больше всего. Последнее резкое движение и судорога, пробежавшая по телам. Одна на двоих…
– Завари чаю, Габи… И принеси мне свитки с полки, которые вчера принес Геральд…
Габи счастливо улыбнулась. Заваривая чай. В сотый раз, посылая мысленную благодарность Уокер, которая всё-таки оставила коробку с её вещами из школы у его дверей. Потому что забрать их сама она не могла. Потому что эти несколько дней с новыми крыльями… она так и не вышла еще из дома этого странного демона, умеющего залечивать боль.
Совсем не медленно и совсем не печально.
Самаэль аккуратно отстранил от себя Нимуэ. Очень осторожно переворачивая её, стараясь не задеть её руки, и накрывая покрывалом. Она спокойно будет спать еще как минимум часов десять. Восстанавливая силы. Давая ему возможность сделать то, что было необходимо. Потому что в тот момент, когда она проснется – он должен быть рядом.
Открытые дверцы шкафа. Привычным движением – запонки. Застегнутая пуговица пиджака и призванный водоворот.
Он распахнул двери – не прикасаясь. Просто – снимая печати. И уверенными шагами вошел в небольшой зал. Замечая, как вздрогнули и замерли все присутствующие. Как чуть расправились – золотые крылья. Как в воздухе повисла враждебная тишина.
– Самаэль! – Шепфа обошёл огромный стол, и своих Серафимов, стоявших вокруг вперемешку с Архангелами.
– Шепфа. Я не отниму много времени.
Золотокрылые сделали едва уловимое движение, собираясь покинуть зал, однако Самаэль жестом остановил их.
– Вы мне не мешаете, наоборот, прекрасно, что вы все здесь.
Его взгляд чуть дольше задержался на Авалоне. Словно оценивая его. Запоминая…
– Так чем вызван незапланированный визит? – Шепфа встал напротив Самаэля, непроизвольно копируя его жест и опуская, так же как и он – руку в карман белых брюк.
– Пришел сообщить, что Нимуэ… – краем глаза замечая, как дернулся Авалон, ощерив свои золотые крылья – на Небеса больше не вернется. Она остается в Аду. Со мной.
– Это неприемлимо! – Авалон повысил голос, но осёкся, едва только Шепфа обратил на него свой ясный взор.
Самаэль невозмутимо продолжил, глядя на Шепфа:
– Думаю, ты не против.
Шепфа удивленно посмотрел на Самаэля, а потом скрыл едва мелькнувшую улыбку, осознавая, что произошло на самом деле. И прекрасно понимая, почему Самаэль пришел сам. Прилюдно заявив, что – это его. Пресекая все попытки, предупреждая всех несогласных. Конечно, будь они один на один, Шепфа бы принял его заявление просто кивнув головой. Но Самаэль понимал, что делать подобное заявление – нужно явно не наедине. И Шепфе тоже придется ответить. В его манере. Выставляя условие. Соблюдая – негласный протокол. Известный лишь им двоим.
– Не против. Думаю, десять твоих демонов – будет достаточно.
– Справедливо, – ответил Самаэль. – С этого момента любой, кто причинит ей боль, должен понимать, что наносит личное оскорбление мне.
– И Небесам в моём лице, – кивнул Шепфа.
Крылья Авалона опали, заставляя его без сил осесть на стоящий рядом стул. Прекрасно понимая, для чего Самаэль сейчас это четко обозначил. Лишая его – его тайного оружия, которое он вырастил и подготовил. Которое, помнится, было его дочерью.
– На этом все. Приятного дня. Рад был повидаться, Шепфа.
– Взаимно, Самаэль.
– Вторая Лилит? – с тихим смехом в голове демона.
– Гораздо лучше, – ответным тихим голосом в голове ангела.
И Самаэль покинул Небесную Канцелярию, закрывая за собой дверь едва уловимым движением руки.
Как и ожидалось – спала. Свернувшись – на его половине, уткнувшись носом в его подушку. Он любовался ей, вынимая аккуратно запонки, расстегивая рубашку. Цепляясь взглядом за её руки, вновь вызывая в памяти свежие воспоминания…
Он перенёс её не думая, сразу в Собор. Место – где все началось. Место – которое стало «их домом». Молча ставя её замерзшее хрупкое тело под горячие струи душа. Смывая своими руками грязь с её белых крыльев, смывая последствия шторма с её белых волос. Не обращая внимания на то, что мокрая ткань костюма – сковывает его движения. И едва она смогла удержаться несколько секунд на ногах сама – он одним резким рывком избавился и от пиджака и от рубашки. Прижимая её к себе, уничтожая её одежду, согревая её жаром своего тела, струями горячей воды.
Он бережно обернул её в огромные полотенца, поднимая на руки, ощущая на себе её внимательный, осознанный взгляд. Самаэль аккуратно уложил её в постель, опирая её об изголовье. Подкладывая под спину подушки. Пресекая любую попытку заговорить. Ловкими движениями – довольно быстро – он наложил мазь и перебинтовал её руки. Аккуратно укладывая их на подушку, положенную ей на колени. Замечая, как из серебристых глаз, к которым вернулась жизнь, скатилась одинокая слеза.
Едва уловимо и очень нежно, он коснулся её щеки, своей горячей рукой, стирая слезу большим пальцем. Замечая в её глазах молчаливый вопрос. Кивая – давая разрешение заговорить. Ожидая от неё какие угодно слова, кроме тех, что он услышал.
– Ты такой трогательный, – тихо произнесла она, моргая, и снова роняя непроизвольные слезы.
– Трогательный? – он недоуменно вскинул бровь.
– Я так хочу – дотронуться до тебя, и… – её голос дрогнул, и она слегка приподняла свои руки с подушки, – и не могу…
– Ах, в этом смысле – трогательный, – Самаэль тихо рассмеялся, нежно обнимая её, и целуя в висок.
– Когда твои руки заживут, сможешь трогать меня столько, сколько твоей душе будет угодно, – тихо произнес он ей на ухо.
– Тебе определенно надо поесть, – произнес он, отстраняясь, и закрывая крышками банки с мазью.
– И что ты готов мне предложить?
Самаэль замер, замечая, как она мгновенно снова побледнела, понимая, как двойственно прозвучал вопрос… Такой важный для неё… Непонятый им… В глубине её глаз мелькнуло опасение. Он отставил банки, и развернулся к ней, кладя руку на её колени.
– Я готов предложить тебе – себя.
Она вскинула на него свои глаза, в которых так явно качалось неверие.
– И опережая твой вопрос… Я готов предлагать тебе себя, до тех пор, пока тебе – будет мало.
– Самаэль… – Нимуэ осеклась. Понимая, что откуда-то из самой глубины души стала подниматься волна странных эмоций. Которая грозила сейчас захлестнуть её с головой.
– Ну, так что, соглашаешься на моё предложение?
Нимуэ робко улыбнулась, а потом и тихо рассмеялась.
– Можно подумать, что если я откажусь, ты примешь это как данность.
– Нет, конечно, потому что по большому счету, совершенно неважно чего хочешь ты.
– Нет?
– Нет. Важно – чего хочу я. Кажется, твои слова? – и он улыбнулся, склонив голову набок.
– Мои, – улыбнулась она, вскидывая на него свои глаза, в которых плескалось счастье.
Он аккуратно обнял её, целуя в висок, и обжигая ухо своим дыханием.
– А есть ты будешь – прекрасный стейк средней прожарки щедро приправленный красным вином, тебе это пойдет на пользу.
– Средней?
– Думаешь, крови надо побольше?
– Полагаюсь на твой выбор, потому что думать сейчас я уже не в состоянии.
– Очень правильная тактика поведения, на ближайшие несколько дней.
Нимуэ тихо смеялась, уткнувшись ему в шею. И он аккуратно накормил её, и они выпили вина… Она просто опиралась на его спину крыльями, и он поил их шикарным красным с одного бокала. Смешивая его с легкими поцелуями. Пока она не уснула в кольце его рук, потому что в какой-то момент её силы иссякли.
И глядя сейчас на этого спящего ангела в его постели, Самаэль в который раз за сегодня вспомнил слова Шепфа, сказанные им чуть больше месяца назад, на «их» острове, на котором они встречались обсуждая свои личные дела и решая вдвоём судьбу этого Мира. Слова, с которых все началось…
… – Ну, значит, так и сделаем, – тихо закончил Шепфа, обращая свой взгляд вдаль, наблюдая за размеренно плывущими облаками.
– Что тебя беспокоит? – Самаэль встал с ним рядом, и ловя своим взглядом все те же облака.
Шепфа немного подумал, а потом тихо произнес.
– Вчера – я случайно стал свидетелем смерти Ангела, которая намеренно лишила себя жизни. Спасти уже не успел. Но – считал. Несчастная любовь. Сомнения и терзания. И невозможность быть рядом…
– Мне жаль…
– Мне тоже… Запрет… Мы не можем отменить его, несмотря на то что его то и дело кто-то нарушает. И ты знаешь, почему, не хуже меня.
– Дети. Снятие запрета повлечет – рождение детей. Но пока ребенок в утробе матери – она усиливает свою сторону и он растет. Но стоит ему покинуть утробу – как две ипостаси разрывают маленькое тельце изнутри в считанные часы.
– Да, и пока – исправить мы это не можем. Да и навряд ли когда-то исправим. Запрет – необходимая мера, – Шепфа вздохнул. – Нет ничего страшнее безутешной матери…
– Так и что печалит тебя сейчас? Если убрать глобальные мысли, – Самаэль посмотрел на Шепфа.
– Я тут подумал, а ты бы принял в Аду ангелов, захотевших сменить сторону? Ну, например, из-за той же любви? Прошли тысячи лет. Мы все изменились. И все чаще демоны имеют в друзьях ангелов, и все чаще вспыхивает чувство…
– Захотевших сменить сторону? – Самаэль задумался. – Почему бы и нет. Принял бы. А ты – демонов?
– Да и я был бы не против.
– Почему бы и нет. Давай попробуем. Присылай ангелов. Желательно женского пола. Посмотрю на них.
– Самаэль, ну, что за личная выгода? – Шепфа засмеялся.
– Ну, так Дьявол я или кто? А что, у меня отпуск, имею право. Устрою им конкурс.
– Серьёзно?
– Почему бы и нет. Раз я начинаю – то и развлечения имею право выбрать.
– Справедливо, – Шепфа кивнул. – Так что, присылать говоришь?
– Присылай, почему бы и нет. Заодно и посмотрим, к чему приведет.
– Для начала десять на десять?
– Боишься, что половина Небес тут же спустится в Ад? – Самаэль рассмеялся.
– Нет, просто оговариваю правила.
– Договорились. После – пришлю своих десять, – и Самаэль протянул руку Шепфе.
Они обменялись рукопожатием и снова посмотрели на облака.
– Кто знает, – неожиданно произнес Шепфа. – Возможно среди ангелов – ты встретишь вторую Лилит, а я – смогу ответить на чувства какой-нибудь демоницы…
– Ты ошибся, Шепфа. Лишь в одном.
Самаэль аккуратно коснулся Нимуэ, убирая упавшую ей на лицо прядь.
– Она не вторая. Она – единственная.
КОНЕЦ
