Текст книги "Сердце демона (СИ)"

Автор книги: Инна Габриэль

Соавторы: Тереза Нимуэ
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

– Надо же, второй отец! – Нимуэ хмыкнула.

– А ты поговори мне тут еще…

– Люцифер! – Вики повысила голос.

Люцифер смерил Уокер уничтожающим взглядом, и снова встал, меряя шагами гостиную.

– Ладно. Слушай меня внимательно, Нимуэ. Завтра, как только придешь к отцу…

Нимуэ ещё раз осмотрела себя в зеркале. Ещё раз прокрутила в голове слова Люцифера. Мотнула головой, из стороны в сторону, разминая шею, и вышла из дома. Мысленно запирая все свои чувства в незримую сферу, выстраивая защиту, как ей показал Люцифер.

Дверь уже не распахивалась сама. Ей пришлось постучать. Но не едва слышно, словно мышка, что скребет под половицей. Громко и уверенно, как говорил Люцифер. Открывшаяся дверь, два шага. И она замерла, четко напротив его стола, не отходя от двери, держа перед собой в руках его письмо. Она мимолетно осмотрела его. Абсолютно бесстрастное лицо, чёрные глаза, и ни намека на былое добродушие. Сегодня она – провинившийся проситель, а не желанный собеседник. Сегодня она – самый последний ангел в его личной иерархии ангелов. Нимуэ склонила голову, и замерла в этом положении. Ожидая дозволения поднять взгляд.

– В нашу первую встречу, я вас предупреждал, что если мне не понравится то, что я вижу – я завершу всю эту вашу затею с конкурсом в одностороннем порядке. Чём я и собираюсь заняться, завтра в десять утра на поляне возле своего дома. Пара метких выстрелов решит исход всего конкурса. Надеюсь, вы в состоянии обеспечить явку ваших участниц?

– Да. Безусловно, – спокойно и уверенно ответила Нимуэ, поднимая на него свой взгляд.

Он наслаждался тем, что видел. Её бледное лицо, почти слившееся со светло-серой тканью её костюма, легкие тени под глазами. У неё была бессонная ночь, вызванная его письмом. Он хотел, чтобы она была бессонной. Мучительной – выматывающим ожиданием. И сейчас он наслаждался, понимая, что цель достигнута. Однако, к его удивлению её дерево было спокойным. Равнодушным. Замершим в пространстве. Ни гари, ни тления. Лишь легкий аромат кислого мёда, что давали желто-зеленые соцветия. Ни страха, ни метаний, ни удивления. Равнодушие. И это его злило. Он не мог понять, почему ожидая почувствовать презрение и разочарование, он чувствовал лишь злость? И почему ощущая это чувство, ощущая её безэмоциональность сейчас, он злился всё больше, желая всколыхнуть её кроны, и разорвать в клочья её спокойствие.

– Надеюсь, что это так. На сегодня это всё. Вы можете быть свободны.

– Хорошо, – Нимуэ склонилась в легком поклоне. Выпрямилась, и развернулась к двери. Мысленно молясь, чтобы слова Люцифера оказались верными. Чтобы он не просчитался.

«Запереть все что можешь, любое чувство, эмоцию, мысль. Не дать этому просочиться и всколыхнуться. Он не должен ничего почувствовать. Стоит тебе дать слабину – и он тебя уничтожит. Стоит ему почувствовать твой страх – и он тебя уничтожит. Стоит ему почувствовать любое колебание твоей энергии – и он тебя уничтожит. Он уважает силу. И если ты её покажешь – это единственное, что может тебе помочь. Подобная сила в ангеле – возможно – его слегка удивит. И – возможно – это будет твой единственный шанс избежать ужасных последствий…»

Спокойна. Холодна. Равнодушна.

А ожидалось, что будут взволнованный взгляд, вопросы и терзания. Она не могла не понять, что сделка состоялась. Но она даже не попробовала выяснить условия. Великолепное самообладание или невероятная глупость? Чаша весов склонилась к самообладанию, вызывая чувство легкого удовлетворения от её возможности держать себя в руках. Она достойно держала его удар. Она действительно его «чувствовала». Он несколько раз ловил себя на подобной мысли, и именно это он видел сейчас.

Она знала, что её вопросы ни к чему не приведут.

Поэтому – не спрашивала.

Она знала, что её терзания лишь усилят его разочарование.

Поэтому – спокойна и холодна.

Но её равнодушие его злило.

Она сделала еще шаг и взялась за ручку двери кабинета.

– Условия вашей сделки вам передаст Рондент.

Она почувствовала, как сердце пропустило удар. Но сейчас было не время. Она медленно отпустила ручку, и так же медленно повернулась лицом к нему.

– Если позволите, я бы хотела услышать условия от вас лично, – она слегка передернула плечами. – Вы здесь, как одна из сторон, я здесь, как другая из сторон, отведенные мне полчаса вашего времени еще не истекли. Рондент не нужен, мы можем решить все так же, как и начали, вдвоем и без свидетелей.

Самаэль замер. Кроны её дерева даже не всколыхнулись. Глаза опять казались безжизненными, хотя он точно знал, что там, в глубине этих глаз, сейчас, скорее всего, серебро плавится на полыхающем огне её скрытых чувств. Её внутренняя сила его немного удивляла. Он никак не ожидал увидеть нечто подобное в ангеле. Хотя, учитывая все, что он о ней знал, она – была способна. Она прекрасно понимала, что сейчас она в его власти. Целиком. Полностью. Находясь в полной неизвестности. Но страха он не чувствовал. Он вообще ничего сейчас от неё не улавливал, прекрасно понимая, что она выстроила защитный барьер. Он мог сломать его, легко, играючи. Но то, что она его выстроила, идя сюда сегодня, давало ему понять, что она четко знала, куда и зачем она идет. И она примет всё, что он ей уготовил, без страха и ненужных эмоций.

Холодно и равнодушно.

Но так не пойдет.

Это его мир, его правила.

И его странная злость.

Он в долю секунду изменил условия сделки. В третий раз. Условия одной и той же сделки. Понимая, что сейчас он действительно хочет того, что решил запросить.

– Хорошо.

Она вскинула подбородок и замерла, глядя прямо ему в глаза. Собираясь принять его приговор с высоко поднятой головой и открытым взглядом, где нет ни капли страха. Где нет ничего… Ни одной эмоции…

– Ваша часть сделки весьма проста и незамысловата. Поцелуй.

– Поцелуй? – в её глазах всколыхнулось непонимание, а голос слегка дрогнул на выдохе.

– Согласитесь, сущий пустяк против ваших требований, – он ухмыльнулся, впервые обозначив хоть какую-то эмоцию за весь их разговор.

– Хорошо. Поцелуй. Сейчас? – она посмотрела на него.

– Боюсь, сейчас вы не готовы.

– Не готова? – она удивленно вскинула бровь. Нимуэ недоумевала. Что значит – не готова? И какая такая специальная подготовка нужна для обычного поцелуя.

– Нет. Потому что… – он мгновенно оказался напротив неё. Почти вплотную. Глядя на неё сверху вниз – … мне не нужен ваш никчемный поцелуй сейчас. Безучастный и равнодушный.

– Тогда, поясните чего именно вы хотите…

И вдруг её выстроенная защита треснула, и она отчетливо ощутила его воздействие на саму себя. Неожиданно ей стало нечем дышать, сердце сначала замерло, а потом забилось с удвоенной силой, в голове разлилось чувство необъяснимой тревоги смешанное со странной эйфорией от его присутствия рядом, в комнате стало жарче, и ей нестерпимо захотелось коснуться его. Он словно уловил её желание, начиная медленно наклоняться к ней. Она затрепетала, всем своим существом предвкушая его прикосновение, мечтая ощутить вкус его губ, их легкое касание…

– Когда почувствуете нечто подобное, – его голос тихим шипением коснулся её уха, – добровольно, сами. Вот тогда и закроете свою часть сделки.

И его воздействие в момент прекратилось. Она удивленно на него посмотрела.

– Это – маловероятно, – тихо произнесла она.

– А кто говорил, что будет легко? – он снова усмехнулся. – Вам придется постараться. Времени у вас не так уж и много.

– Сколько?

– Пока длится конкурс.

– Так вы… – она осеклась, прикусывая себе язык, вспоминая слова Люцифера, о том, что играть с ним опасно.

– Вам придется постараться вдвойне, – он точно знал, что она хотела сказать. – Убедите меня в том, что мне стоит продолжать.

Она физически почувствовала, как он вернулся в первоначальное состояние холодного отчуждения, наслаждаясь её растерянностью, пробив всю её защиту. Она попыталась её вернуть, но это получалось откровенно плохо.

– Не пытайтесь, не выйдет. Аудиенция окончена.

Она осталась одна в его кабинете. Чувствуя, как предательски дрожат руки, и глухо бьется сердце.

Габи легкими шагами преодолела расстояние от дверей до его ниши. Спокойно вынесла взгляд его янтарных глаз. Замерев перед его столом, она слегка улыбнулась, и произнесла:

– Доброе утро…

Он кивнул, осматривая её, и поднялся со своего кресла.

– Доброе. Пойдемте, у нас мало времени…

И не дожидаясь, направился к дверям. Знакомым маршрутом – к кабинету. Печати, вскрытые уверенной рукой, и приглашающий жест. Габи скользнула в кабинет.

Письмо ему передали еще вчера. С припиской от Нимуэ о том, что у неё непредвиденная встреча, написанной почему-то очень знакомой ему рукой. А потом он наблюдал за Геральдом, который очень медленно выискивал книги на полках. Это было ему не свойственно. А значит, он просто искал книги по заказу. И Фариа ощутил отголосок странного чувства. Он не испытывал его давно. А может просто не хотел его испытывать и помнить. Потому что она сама сделала выбор. Она ушла сама. И все, что он мог сделать – выполнить свою часть их сделки. Чем он и собирался заняться прямо сейчас. Совершенно уже не пытаясь понять логики в действиях и выборе Владыки, просто желая, чтобы все это поскорее закончилось.

Фариа подошел к столу и поднял оставленное на столешнице оружие.

– Итак, что это? – он задал Непризнанной вопрос, разворачиваясь к ней, и держа в руках холодный металл.

– Арбалет? – Габи удивленно взглянула на демона.

– Именно. Управляться умеете?

– Конечно, каждый день им пользуюсь… – Габи сникла под его взглядом, окутывая себя своим вином, прячась за едва уловимым перцем. – Простите…

Демон удивленно её осмотрел. С чего это вдруг она стала такой дерзкой? Что произошло за пару дней, что позволило ей вдруг забыться настолько, что она решила съязвить ему в ответ. С каких это пор кто-то вообще может позволить себе подобное. Он слегка поморщился. Никто, кроме одной. Но мысль тут же улетучилась.

Габи мгновенно почувствовала, как ладан сжал её в плотный кокон. Изгоняя её вино, убирая все лишнее, заставляя её почувствовать горечь плавящейся смолы, окутывающей все вокруг невесомым дымом. Но даже несмотря на столь сильное негодование, которое так явно передавал его ладан, она чувствовала, что он уже не желает её задушить. Приструнить, воспитать, наказать за неосторожность – да, но не задушить и не изгнать. И ощущение этого её радовало. Это значит, что она сама того не желая смогла помочь первой душе, из длинной вереницы душ на её бессмертном пути.

Он наблюдал. Замечая, как меняются её эмоции. От легкого страха до внутреннего удовлетворения и даже радости. Чему она радуется? Где тут можно вообще увидеть повод для радости, когда он буквально испепелил её своим взглядом. Этим своим поведением она опять напомнила ему о той, о ком он старался не думать со вчерашнего дня. Потому что именно она, также реагировала на его взгляд временами. Но они были уже достаточно знакомы, чтобы он ей это позволил, тогда как эту серокрылую он видит всего пятый раз в жизни.

– Чему вы радуетесь? – спросил он неожиданно.

– Ничему, – она замерла, совершенно не понимая, как он уловил ее радость, потому что ее вино уже давно растворилось в его ладане.

– И все же…

– Просто подумала о том, как здорово будет увидеть всех завтра на конкурсе, – она выпалила первое, что пришло ей в голову.

От несуразности её ответа ладан разжал свой кокон, давая возможность вернуться её вину.

– Насладитесь этим завтра сполна, ибо это будет ваш последний день.

– Почему?

– Потому что вместо того, чтобы хотя бы попытаться заняться делом и подготовиться, вы витаете в каких-то облаках призрачных воспоминаний.

– Простите еще раз…

Габи вздохнула, немного подумала и произнесла.

– Я в жизни не держала арбалет в руках. Иногда читала о нём в книгах. Поэтому мои познания о нём весьма поверхностны и чисто теоретические. Поэтому я буду очень вам благодарна, если вы расскажите мне о нем поподробнее. А если научите еще и пользоваться…

Она замолчала, отчетливо осознавая, что вся эта словесная тирада была только для того, чтобы отвлечь его ладан от её персоны. И переключить его с удушения на обучение.

– Такая наглая лесть совершенно не поднимает вас в моих глазах.

– Я понимаю, но это не лесть.

Фариа вздрогнул. Она определенно изменилась. Стала увереннее. Внутри неё было что-то, что было ему недоступно. Что-то что подпитывало её внутреннюю силу и давало смелость открыто с ним дискутировать. Что придавало ей подобную смелость? Он склонил голову набок, сосредотачиваясь и пытаясь её прощупать.

– Не надо этого делать, – она словно почувствовала его намерение. Угадывая по вновь подступившему ладану, который тонко разливал свой аромат, превращаясь в фимиам, и словно окуная её в дымные пары смолы.

– Если хотите что-то узнать – спросите. Мне нравится с вами разговаривать, хоть наши разговоры и весьма редкое явление. Спросите, не надо влезать мне в душу.

Демон, опустил арбалет и удивленно на неё посмотрел. Она высказала ему то, что думала. Понимала ли она что делает или это лишь легкая бравада? Ему совершенно не хотелось ни говорить с ней, ни уж тем более дискутировать. Однако обстоятельства были против. Потому что тема следующего этапа напрямую требовала разговоров, пояснений, и совершенно конкретных действий.

– Что ж… До вашей души мне нет никакого дела. Это скорее по части Сатаны.

– А что по вашей части?

– Оружие и боль, как следствие от его применения.

– Научите…

– Чему именно?

– Пользоваться оружием не причиняя боли.

– Оружие создано для боли.

– Но боль – не всегда следствие от применения оружия, верно?

Фариа хмыкнул. Серая птичка пробовала свои крылья. Выискивая свое место в этом мире. Каким-то чудом она попала в этот конкурс. Попала и осталась. Постепенно обретая новые знакомства. И естественно – начала пробовать себя. Она не спряталась, она – рискнула. Что ж, посмотрим, что таится там внутри. Он все же склонялся к простой глупости, когда серость вдруг решила, что она что-то может. Но за ней стояли двое неглупых существ. Она дошла до пятого этапа. Она осталась – вопреки всему. Видимо, ему придется присмотреться повнимательней.

– Итак, арбалет… По своей сути арбалет аналогичен луку. Те же стрелы, та же тетива. Однако, он проще в обращении, и дольше остается в заряженном состоянии. Стрелы арбалета более тяжелые и значительно короче стрел от лука. Сила удара и пробивная способность при этом выше, чем у стрел для лука. Стрелять из лука – это особое, тонкое искусство. Этому обучаются годами, оттачивая мастерство, улавливая взаимосвязь стихий. Арбалет в этом плане легче и проще. Но лишь на первый взгляд. Основная проблема арбалета в бою – его слишком долго перезаряжать. Но нас это не касается. Вы идете не на бой, а, скорее всего, пострелять по тарелочкам…

– Одним словом, как в тире, только оружие поизящнее…

– Оружие как минимум потяжелее, – Фариа продолжил, мысленно соглашаясь, что изящества у арбалета уж точно не отнять. – Ваша задача привыкнуть к оружию, и понять, как им управлять. Это маловероятно за столь короткое время, однако надеюсь, что вас не заставят выбивать белке глаз, снизив планку до элементарных мишеней…

Через час, Габи с горем пополам научилась укладывать стрелу в направляющую, и натягивать тетиву. Несколько пробных выстрелов в заранее установленное в кабинете деревянное панно, закончились полным крахом и испещренным полом кабинета Геральда. Фариа устало потирал переносицу, понимая, что иного выхода нет. Словами он её не научит. И он подошел к ней ближе.

Габи застыла, почувствовав его за своей спиной. Её крылья дрогнули, а вино испуганно всколыхнулось. Ладан окутал её легким коконом.

– Ваша основная проблема в том, что вы не видите механику работы арбалета. Основной удар, вся энергия от него, приходится на колодку, в момент вылета стрелы. Ваши руки должны удерживать и чувствовать…

Демон вывел руки из-за её спины, окутывая её своими объятиями.

– Одна ваша рука держит приклад… – Он положил свою когтистую руку на её, заставляя её пальцы принять нужное положение.

– Вторая – поддерживает основание под колодкой. И эта рука работает сильнее, потому что она должна составить противовес ударной силе.

Он скорректировал положение её второй руки. Приподнимая и выравнивая ложе арбалета.

Габи поймала себя на ощущении, что несмотря на убийственное поведение его ладана, сами прикосновения этого демона её не пугают. В отличии от прикосновений его энергии, легкие объятия его рук ей скорее приятны.

– В момент выстрела вы должны прочувствовать движение стрелы по направляющей, и в момент её прохождения через колодку приложить максимальное усилие, чтобы не дать дугам опуститься вниз, и заставить лететь стрелу прямо.

И демон нажал на курок. Стрела молниеносно пронеслась по желобу, и вылетела. Рука демона с усилием нажала на её руку, удерживая колодку и задавая направление стреле.

– Почувствовали?

– Да, – тихо прошептала Габи.

– Перезаряжайте. Еще раз.

Руки, покинувшие её на момент перезарядки, снова вернулись, заключая в легкое объятие. Снова скорректировали расположение арбалета, и снова удержали, не давая стреле отклониться.

– Еще раз. Но теперь сами, я лишь страхую, спасая пол от большего разрушения.

Габи невольно повела плечами от его замечания. Вставила стрелу, натянула тетиву. Снова почувствовав его легкие объятия, она выдохнула, настроилась, и в момент спуска курка, непроизвольно оперлась крыльями о грудь демона. Фариа застыл от неожиданности её движения. Абсолютно простое и даже логичное, оно глухим ударом сердца отозвалось в глубине его сознания. Её вино плескалось сладостью, слегка выдавая корицу.

– Еще раз…

И он снова её обнял, направляя её руки. Она выровняла арбалет, и снова оперлась о него крыльями. Её вино снова всколыхнулось. А его сердце отозвалось глухим ударом.

– Я не смогу стоять позади вас всегда, – тихо произнес он, понимая, что выстрел произведен, но она до сих пор опирается на него крыльями, а его руки продолжают поддерживать арбалет. – Вам придется научиться стрелять без опоры.

И он отстранился. Ловя себя на мысли, что прикосновение было приятным. И это всколыхнуло в глубине его души что-то, что он давно спрятал и запер за многими печатями. Габи смутилась, осознавая, что позволила себе задержаться в кольце его рук. Улавливая тонкую амбру в его ладане, понимая, что её неосознанное прикосновение что-то всколыхнуло внутри него. Она обернулась, глядя в оранжевый огонь его глаз. Пытаясь что-то там уловить, понимая, что ей просто очень хотелось заглянуть ему в глаза. Потому что кольцо его рук ей понравилось. Это было странным. Но эта неожиданная грань, это странное прикосновение, открывало в её душе этого демона совсем с другой стороны.

– Простите… – всё, что смогла произнести Габи.

– Ничего, – тихо ответил он. – Попробуйте еще раз…

Он отошел, наблюдая за её действиями. Невольно окидывая взглядом её всю. Но разум быстро взял верх над эмоциями и странными ощущениями, демон тряхнул головой, и сложив руки на груди, продолжил наблюдать за её руками и деревянным панно.

– Все обошлось, не переживайте.

Нимуэ прямо посмотрела на Вики и Люцифера, которые ждали её у камина в особняке.

– Что значит обошлось? Что он запросил? – Люцифер сощурил глаза, изучая Нимуэ.

– Он запросил поцелуй.

– Что? – хором спросили демоны.

– Поцелуй. Я его поцеловала. Сделка закрыта.

Нимуэ не хотела делиться подробностями. Потому что отчетливо понимала, что затребованное условие на данный момент было невыполнимо. И если завтра он свернет конкурс, она тем более проиграла. Потому что воспылать страстью к самому Сатане вдруг, слёту, было невозможно. И более того, сама Нимуэ не была уверена, что в глубине души она способна на подобные чувства.

В особняк маленьким торнадо ворвалась Мими. И пока все получали порцию своих объятий, Нимуэ быстро плеснула глифта в бокал и устроилась на одном из диванов, избегая смотреть Люциферу в глаза. Однако, то ли сын Сатаны и так все понял, то ли вежливо давал ей отдышаться, но он остался стоять рядом с демоницами, смеясь над какой-то шуткой Мими.

– Так, а какое следующее задание? – громко и весело спросила Мими. – Я тоже хочу веселья, пока я тут.

– Стрельба из арбалета.

– Абалдеть!

И Мими, не стесняясь, взлетела к стене, отцепила арбалет и лук, что висел рядом, и повернулась к друзьям.

– Ну, кто из вас великий стрелок?

– Дай мне лук! – Виктория выхватила лук и колчан со стрелами из рук Мими и привычно устроилась на манкиторе.

– Так вот для чего тут эти зверюги, а я то думала! – и Мими последовала её примеру, усаживаясь на вторую с арбалетом.

– Так, куда тут стрелу-то вставляют? – Вики с увлечением натянула тетиву, выискивая мишень. И в одно мгновение отпустила, направляя лук в сторону люстры. Стрела прошла сквозь железные вензеля, пробила свечу, и рухнула со своей жертвой прямо вниз.

– Я – Робин Гуд! – закричала Вики и вскинула руки вверх.

– Ты – больная! – усмехнулся Люцифер. И посмотрев, как Мими, высунув слегка язычок от усердия, пытается зарядить арбалет, отошел к дивану, на котором сидела Нимуэ.

– Поцелуй? – он опустился рядом с ней, захватывая её взгляд.

– Да, Люцифер, поцелуй, – Нимуэ потерла переносицу.

– Ничего не хочешь мне сказать? – он не собирался отступать.

Нимуэ быстро окинула взглядом подруг, которые были заняты оружием, и чуть наклонилась к Люциферу.

– Только тебе и быстро…

И она передала воспоминание о запрошенном поцелуе. Люцифер вздрогнул и отстранился. Несколько минут он что-то обдумывал. Потом встал, налил себе глифта, и опустился рядом с ней, опираясь о спинку дивана, и в задумчивости глядя на дно бокала.

– Мне искренне жаль тебя, Нимуэ. Испытывать страсть к моему отцу – это сродни пытке. И я даже не знаю, что хуже…

– В каком смысле?

– Если бы мне пришлось выбирать между убийством и страстью, я бы выбрал убийство. Но у тебя выбора нет. Хотя в твоем случае, легче было бы убить.

– Согласна. Убить – это легче.

Они помолчали. Люцифер внимательно смотрел на ангела, пытаясь понять, чем вызвано требование его отца. Он мог получить любую. Только щелкнув пальцами. Но он поставил странное условие, именно для этого ангела. Ангела, не демоницы. Было ли это просто желанием её уничтожить или же за этим стояло нечто большее? Чем обоснован его выбор? Потому что Люцифер сомневался, что Нимуэ хотя бы раз вообще в жизни испытывала то, о чем просил его отец. И если так случится, что это будет её первый опыт – хуже исхода событий не придумаешь. Потому что добившись желаемого, его отец просто использует её и выкинет. Люцифер как никто иной знал, кто такой его отец. И его методы. И его жестокость. И ему было очень жаль Нимуэ. Потому что она выполнит условие, хотя бы попытается. Но тем самым обречет себя на верную смерть.

– И что мне делать? – ангел посмотрела на демона.

– Как минимум, научиться стрелять из арбалета, потому что готов поспорить, тебя он тоже заставит. Ты теперь в его власти.

Нимуэ согласно кивнула.

От молчаливого осознания бесперспективного будущего их отвлекла стрела арбалета, пролетевшая мимо них, и разорвавшая ткань гобелена, что висел на стене.

– Вы совсем обалдели? Мими! Какого чёрта ты творишь? Мало у нас проблем, так ты еще нам добавила?

Мими с удивлением уставилась на Люцифера, замечая мелькнувший гнев.

– Да я то что…

– Да ничего! Этому гобелену тысячи лет, он убьёт нас всех, если узнает о том, что мы его повредили!

И четыре пары глаз, уставились на гобелен, пытаясь понять, что делать. А потом взгляд Люцифера обнаружил стены в стрелах. И в зале Собора стало трудно дышать, от осознания надвигающейся катастрофы, облаченной в крик сына Сатаны.

– Я выдергаю вам троим все перья!

Комментарий к Глава 23. Условие.

У нас наконец-то выпал снег)))

И поэтому горка снежки и откапывание гаража мои спутники в эти дни)))

В общем, ловите главушку)))

Готовы пострелять?

🥂♥️

========== Глава 24. Мишень. ==========

Комментарий к Глава 24. Мишень.

Небольшое предупреждение.

Все что описано в данной главе, является личным видением автора, его личным пониманием сути греховных страстей.

Упоминание и описание дано в рамках общего сюжета повествования, без цели задеть чьи-то личные религиозные чувства.

Спасибо.

На поляне у Собора стояли семь ангелов и Непризнанная. Нимуэ замерла рядом с небольшим столом, у которого стоял один единственный широкий стул с высокой спинкой. Так явно подчеркивающий резко изменившийся характер конкурсного дня.

Водоворот.

Сатана шел широкими шагами к поляне, как обычно пряча руку в кармане. Быстрый взгляд на Нимуэ, резанувший, холодный. Беглый осмотр ангелов, чуть пристальнее посмотрев на серые крылья. И кивок Советнику, неожиданно вышедшему из-за спины ангела. Советник отошел в сторону, опуская на траву небольшую коробку, начиная свои приготовления.

– Итак, задание сегодняшнего дня.

Его голос – холодный и безэмоциональный.

Уверенный.

Сильный.

Голос Владыки.

Хозяина Ада.

Нимуэ поёжилась. Понимая, что видимо теперь – только так. Без проявления теплоты и доброжелательности. Но винить здесь некого. А потому стоит привыкнуть и перестать вздрагивать, отрешиться, принять как должное.

– Задание простое. Огненный круг, таящий в себе восемь греховных страстей…

Нимуэ замерла. Верховный демон, знающий о страстях все и даже больше. Играющий на этих страстях. Внушающий их, а потом же за них и наказывающий. Он разворачивал сейчас свой реальный мир. Окуная их туда, как младенцев. Заставляя их прочувствовать каждую грань, каждую эмоцию.

– Восемь главных страстей. Которым подчинены все грехи этого мира. Властвующие над этим миром и душой каждого…

Произнося слово «душа» он снова резанул взглядом по Нимуэ. Намеренно выделяя это слово. Напоминая о разговоре, что начался обыденно, и закончился отчуждением. И Нимуэ поняла. Просто – уже не будет. И навряд ли они вернутся к истокам. Её наказание началось. Здесь и сейчас. И душа и связанные с ней страсти были не случайны.

– Ваша задача проста, – Сатана подошел к Советнику, который закончил приготовления.

– Войти в огненный круг, – говоря это, он легко вызвал огонь, скидывая его на землю и заставляя тонкой струйкой очертить круг.

– И из восьми мишеней поразить три, – Нимуэ внимательно посмотрела на круглые мишени в огненном кругу. Обычные, с традиционной разбивкой на цветные сектора.

– Восемь мишеней – восемь страстей, – он вскинул руку, указывая поочередно на каждую.

– Гордость, тщеславие, чревоугодие, сребролюбие, блуд, гнев, печаль и уныние. Вы все – существа не безгрешные, хоть и Ангелы, – последнее слово опять было выделено только для неё.

– У вас всего три выстрела. Три попытки. Ваша задача, угадать, почувствовать, за какой из мишеней скрыт грех, присущий вам. Угадавшая хоть один раз из трех – остаётся в конкурсе. В ином случае – ваш путь оканчивается здесь. Вы покидаете конкурс.

Нимуэ вздрогнула. Его игра – его правила. И придраться не к чему. Если Габи не угадает, не почувствует, не сделает верного выстрела… Она покинет конкурс. Он намеренно устранял её. Давая понять Нимуэ, как ничтожна её цель, ради которой она заключила сделку с Дьяволом. Потому что если ангелы хоть как-то смогут уловить и почувствовать… Хотя – она не знала, что ждет их внутри этого адского огненного круга. Она не могла помочь никому из них. Габи была слабее всех, она только стала Бессмертным существом… и у неё были все шансы проиграть. Нимуэ медленно выдохнула, выпрямилась, и замерла, стиснув зубы, опуская на лицо холодную маску отстраненности, заковывая тягучее серебро в лёд.

Сатана подошел к стулу. Замер на пару секунд, давая ей понять, что рядом с его креслом ей не место. Нимуэ отошла, вставая напротив круга, и освобождая его от своего присутствия. Он сел, облокотившись о стол, устраиваясь поудобнее. Она наблюдала за ним из-под ресниц. Пытаясь уловить, что он сейчас чувствует.

Вдох-выдох.

Быстрый взгляд.

Качнувшиеся крылья носа.

Он – злился.

Нет, не может быть. Еще раз. Внимательнее. Так и есть. Не было разочарования. Не было презрения. Но была злость. Так явно ею улавливаемая. Он злился! Но на что? На неё? На ангелов? На сделку? На что?

– Ну, чего же вы замерли? Вперёд…

Нимуэ дернулась, чтобы подойти к ангелам, которые сбились в кучку, испуганно смотря на огненный круг.

– Стойте на месте, Нимуэ. Я вам не разрешал.

Она замерла. Всё её существо противилось его тону, его властной манере, его словам. Но всё что она могла, это стоять и смотреть на своих ангелов. Не имея возможности никак им помочь. Чуть сильней сжав зубы, она вскинула подбородок и замерла взглядом на огне.

Он ощущал все её негодование от его слов. Он чувствовал, как воздух наполнился гарью тлеющей древесины. Он видел, как дернулись её скулы на бледном лице. Видел, как серебро сковал лёд.

Он злился.

Из всех эмоций, что он мог испытать по отношению к ней и её поступку, осталась лишь неосознанная злость. На неё. На то, что он мог так ошибиться. На то, что все доводы разума кричали об обратном. Но спустить ей её действия он не мог. И не хотел. Она рискнула вмешаться не там и не туда. Она заслужила всё то, что он сейчас делал.

И всё же, непонятная злость была странной эмоцией.

Несвойственной ситуации и моменту.

Несопоставимой с её действиями.

Первый ангел вошла в круг. Лежащий почти на земле огонь, пропустил её, и тут же стал стеной, чуть ниже самого ангела, преграждая путь. Давая понять, что выход только один – выстрелить. Ангел замерла, рассматривая мишени.

Он считал ангела в круге сразу, все её страсти, её склонности, её грехи. Ничего необычного. Тщеславие, блуд, сребролюбие, чревоугодие, уныние. Не попасть хотя бы один раз из трех по мишени имея пять грехов – это нужно было бы постараться, даже стреляя наугад.

И его мысль ускользнула дальше…

Почему она выбрала серые крылья? Почему? Он бы еще мог понять, если бы она просила за белые. Он бы еще мог понять, что она хотела бы протащить конкретно какого-то ангела. Но нет. Непризнанная. Та, которую она привела для того чтобы подстегнуть ангелов, преследуя свою цель. Для какой цели она её привела? Уж точно не для того, чтобы серокрылая втерлась в его доверие. Вспоминая все этапы, он отчетливо видел, что всё поведение Нимуэ сводилось к тому, чтобы уберечь серые крылья от общения с ним. Он и сам не горел желанием. Но она незримо держала серые крылья на расстоянии от него, она сама всегда была рядом с ней. И в этом была своя странность. Преследуй она какую-то цель для воздействия на него, она бы приложила все усилия, и серые крылья он видел бы гораздо чаще белых. Но пойдя ради серокрылой на сделку, она сделала всё, для того чтобы они вообще не пересеклись.