Текст книги "Хром (ЛП)"

Автор книги: Инка Лорин Минден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Успокойся! Я не причиню тебе вреда, – говорит он постоянно, но я на это не куплюсь. Как только я перестану сопротивляться, он, как и Блэр, свяжет меня.

– Вы все одинаковые! – кричу я и пытаюсь его укусить.

И что он делает? Упирается ладонью мне в лоб и отталкивает мою голову на расстояние вытянутой руки, чтобы я не могла до него добраться.

О, как же он меня бесит! Мой пульс зашкаливает, равно как и дыхание. В то время как Хром почти не прилагает усилий, я уже почти выбилась из сил и чувствую себя ребёнком, который сражается с великаном. От разочарования я впиваюсь ногтями в его предплечье, но это едва ли производит на него впечатление.

Он преувеличенно вздыхает.

– Когда ты сравниваешь меня с Блэром, я чувствую себя оскорблённым. – Он убирает руку, и я падаю вперёд.

Он ловит меня и надавливает большими пальцами на точку у меня между лопаток. Что он там делает? Я тут же обвисаю у него в руках, постепенно теряя сознание. Тем не менее, я остаюсь в этом сумеречном состоянии (прим.: помрачение сознания с расстройством всех видов ориентировки и автоматизмом поступков и действий), а не проваливаюсь в забытьё полностью и воспринимаю всё, происходящее вокруг, но моё тело парализовано. «Караул, я больше не могу двигаться!»

Что он сделал? Я слышала про такое. Лишь немногим удавалось постичь искусство вызывать у противника паралич, надавливанием на определённые нервные точки. Вероятно, именно так Хром и отключил Блэра.

Господи, этому Воину даже не нужно меня связывать – он знает другие методы!

Хром добился своей цели и усмирил меня, и теперь может взять, не встречая сопротивления. Так же, как Блэр. Моя судьба повторяется.

Хром несёт меня на кровать, а я лихорадочно дышу. На большее я не способна, хотя внутренне кричу и пытаюсь бороться. Но всё это не помогает. Когда он кладёт меня на матрас, по моей щеке катится слеза.

– Успокойся, кошечка. Я не сделаю тебе больно. Поверь мне наконец. – Хром гладит меня по голове и выпрямляется. – Ты слишком худенькая. Ты должна есть, тебе нужна энергия. – Я слышу, как он делает что-то в ванной, затем возвращается с инъекционным пистолетом и тюбиком крема. О боже, что он собирается делать?

Хром прикладывает шприц к моей шее, вновь поглаживая меня по голове:

– Это инъекция-стимулятор для Воинов. Думаю, тебе она нужнее, чем мне. – Когда он выдавливает вещество, я лишь короткое время чувствую боль, пока жидкость проникает мне под кожу.

Хром откладывает шприц и смотрит на меня:

– Скоро ты почувствуешь себя лучше.

И правда, по моей шее разливается тепло и распространяется по всему телу. Голова становится лёгкой, всё вокруг кружится, мне кажется, что я парю. Мне хорошо, я почти счастлива. Низ живота пульсирует, соски напрягаются. Проклятье, что это была за ерунда? Он хочет заставить меня испытывать желание?

Хром держит перед моим лицом тюбик с кремом и откручивает крышку.

– Теперь я смогу спокойно тебя подлечить, не опасаясь, что ты откусишь мне ухо.

Он собирается меня… лечить? Воин? Это, должно быть, шутка!

Хром выдавливает себе на указательный палец крем и осторожно смазывает им одно место на ключице. Туда тоже укусил меня Блэр. Мазь приятно охлаждает, покалывая кожу. Затем он распределяет мазь по ссадинам на запястьях и лодыжках. Там охлаждающий эффект также приносит облегчение.

Затем он намазывает крем на мою обнажённую грудь.

Моё дыхание ускоряется, когда его слегка огрубевшие руки круговыми движениями массируют её. Большими пальцами он водит по соску, делая его ещё твёрже. Это так приятно, и даже возбуждает меня. Нет, я не хочу этого!

Хотя мой разум сопротивляется, тело реагирует совершенно иначе. Это всё чёртов стимулятор!

Похоже, Хром замечает моё возбуждение. Серьёзным тоном он говорит:

– Это побочный эффект, из-за него я тоже всегда становлюсь озабоченным. Он скоро пройдёт.

Его глаза искрятся? Он думает, это смешно? Как только я снова смогу ясно мыслить, и паралич пройдёт, я его… Между ног появляется восхитительное тянущее ощущение.

Посмотрим, что из этого всего выйдет. Возможно, другие рабыни правы, и есть Воины, которые обращаются с нами хорошо. Быть может, я смогу использовать это в своих целях.

Хром сдвигает уцелевшую бретельку с плеча, чтобы позаботиться и о второй груди, с которой Блэр обошёлся ещё более жестоко. При этом Хром выглядит сосредоточенным. Я не вижу в его взгляде ни намёка на возбуждение. Пожалуй, он и правда находит меня непривлекательной, потому что такое лечение не оставит ни одного мужчину равнодушным!

С одной стороны, я чувствую облегчение, с другой – меня берёт досада. Я хочу ему нравиться… что, опять же, происходит под влиянием этой проклятой инъекции, которая одурманивает мозг.

Пока Хром меня лечит, я разглядываю его. Внезапно он перестаёт казаться мне злым демоном. Огненно-рыжие волосы едва ли выглядят устрашающе, а щетина идеально подходит ему. И ещё эти ярко-зелёные глаза… На самом деле, он просто лакомый кусочек.

Чёртов укол!

Мои пальцы начинают подрагивать, в конечности возвращается жизнь.

Закончив с моей грудью, Хром спускается ниже, чтобы заняться синяками на бёдрах. Но когда он раздвигает мои ноги, я напрягаюсь. «Нет, я не хочу, чтобы он смотрел на меня! Там всё избито, всё болит».

Постепенно ко мне возвращается подвижность, и я с трудом откатываюсь в сторону.

– Твою мать, – бормочет Хром, проводит рукой по рту и кладёт крем рядом с моей головой. – Ты можешь сама в ванной её… ну… я… знаю, что он скотина, но…

Дрожа, я вздыхаю и закрываю глаза, потому что их жгут новые слёзы.

– Теперь ты знаешь, почему я хотела покончить с собой. Я больше этого не вынесу.

– Ты сильнее, чем думаешь. Он укрывает меня простынёй, и я чувствую, как он разваливается на кровати позади меня. – Этой ночью ты в безопасности. Я не причиню тебе вреда, кошечка.

Чем больше проходит паралич, чем сильнее меня снова охватывает гнев. Почему он постоянно называет меня кошечкой?

– Я не какое-нибудь мутировавшее животное, которые обитают под городом, – говорю я с вызовом.

– Ты ни разу не видела кошку, да? – спрашивает Хром, заправляя мне прядь волос за ухо.

Я качаю головой. Его прикосновение убаюкивает меня. Я чувствую бесконечную усталость, потому что уже несколько недель не спала нормально. И ещё я благодарна Хрому за крем. Позднее я воспользуюсь им, а сейчас хочу просто лежать.

– Это милые, маленькие комочки шерсти, очень ласковые и своенравные. – Уж не улыбается ли он, судя по голосу? У меня в груди становится тепло.

– Вот именно, – бормочу я. – Я совсем не такая.

– Своенравная уж точно.

Не милая, совершенно очевидно.

– Я не собираюсь это обсуждать, демон. Я хочу спать. – Хром отстаёт, слава богу.

Он фыркает:

– Демон?

Я распахиваю глаза. Проклятье, это слово само вырвалось. Внезапно с меня слетает весь сон.

Я поворачиваюсь к Хрому и собираюсь извиниться, но он просто лежит рядом со мной, подложив под голову согнутую руку, и лыбится.

– Должен добавить ещё два прилагательных: наглая и дерзкая.

Я собираюсь запротестовать, но прежде, чем мои губы открываются, он целует меня. Это осторожно-выжидательный поцелуй, и он длится лишь мгновение.

Моё сердце едва не выпрыгивает из груди, я резко отстраняюсь. Почему Хром это сделал?

– Ты так похожа на них. – Когда он проводит рукой по моему лицу, я задерживаю дыхание и вцепляюсь ногтями в простыню.

На кого я похожа?

– Ну, раз ты передумала спать, можешь что-нибудь поесть, – шепчет он.

Я в полнейшем недоумении. Этот мужчина всё во мне ставит с ног на голову. Я всё ещё чувствую его прикосновения ко мне, а на губах горит его нежный поцелуй.

– Зачем мне что-нибудь есть? – шепчу я. – Как только я окажусь в своей камере, я покончу с собой.

– Ты не сделаешь этого. – Теперь его голос звучит жёстко, хотя он не повышает голоса.

– Ты не сможешь меня остановить.

Он перекатывается на спину и скрещивает руки за головой.

– Жаль, я надеялся, что ты мне поможешь.

– В чём?

– В борьбе против Блэра.

Эти слова заставляют меня прислушаться.

– Ты ненавидишь его, я ненавижу его, – что может быть очевиднее, чем наше сотрудничество?

– Ага, так вот к чему был поцелуй! – Или неубедительная попытка поцеловать. – Хочешь меня задобрить? Тогда ты воспользовался не тем способом – я ненавижу, когда мужчина ко мне прикасается. – Раньше мне это нравилось, но Блэр всё разрушил. Он разрушил меня.

Хром смотрит на меня невинным взглядом. Только сейчас я замечаю, насколько длинные и густые у него ресницы.

Я глубоко вздыхаю и натягиваю простыню поверх груди.

– И в чём будет заключаться это сотрудничество? – Могу же я просто выслушать, что он скажет.

– На следующем шоу я выберу тебя. Это доведёт его до белого каления.

То есть, он хочет меня только, чтобы утереть нос Блэру. Ну и ладно, с этим я могу жить.

– Если ты обещаешь, что действительно выберешь меня, тогда… – Я кошусь на аппетитную еду на столе. – … я что-нибудь поем и не стану себя убивать.

Хром протягивает мне руку:

– Договорились.

Со вздохом я ударяю по ней:

– Договорились. – Это безумие. Я заключила договор с Воином.

Глава 3. Шоу должно продолжаться

Не проходит и недели, как я снова стою в первой линии. Все прожекторы и камеры направлены на нас, рабов, пока мы ждём, когда откроется дверь и войдут солдаты. Жители Уайт-Сити сидят позади нас в зрительном зале, размахивают баннерами и хлопают в ладоши.

Шум нервирует меня настолько, что я начинаю скрежетать зубами. Как же мне хочется скрестить руки на груди, чтобы прикрыться, потому что в стрингах и повязке на груди я чувствую себя практически голой. Тем не мене, я стою спокойно, как и другие рабыни, чтобы не провоцировать охранников.

Сдержит ли Хром слово? И что если Блэр первым взойдёт на сцену? Раньше я никогда не обращала внимания на то, в какой очерёдности Воины входят в зал.

У меня сводит желудок, вдоль позвоночника пробирается ледяной холод, хотя в зале тепло. Я не могу перестать думать о том, что произойдёт, если что-то пойдёт не так, и я окажусь в руках Блэра.

На больших экранах, висящих над сценой, показывают основные моменты предыдущего шоу. Я лишь одним глазком кошусь туда – не хочу видеть, как Блэр меня насилует. Это слишком унизительно, и тем не менее я не могу не смотреть совсем, и меня удивляет, что не всплывают кадры ни меня, ни него.

Ведущий объявляет о двух новых Воинах, которые занимают место Джекса и Блэра в команде: Нитро и Шторм.

Теперь я вздрагиваю. Новые Воины? Блэр больше не в этом подразделении?

Кадры перед моими глазами расплываются, всё вокруг кружится, в ушах шумит. Должно быть, я неправильно поняла. Или мне это снится?

Я тут же кусаю себя за щёку. «Ай, нет, не снится!»

Я сосредотачиваюсь на словах комментатора, но он не говорит ни слова о том, что случилось с Блэром. Может, его перевели в другое подразделение? Или он ранен?

Публика кричит и требует ответа, где Джекс и Блэр, но не получает его, вместо этого охранники выводят нарушителей порядка из зала. И хоть мне нельзя оборачиваться, я знаю это, поскольку могу наблюдать за зрителями через экраны.

Те, кто не соблюдает правила, будут удалены – так просто всё в Уайт-Сити. Начинает играть рок-музыка – одна потрясающая песня. У каждого Воина своя композиция. Уже открывается первая створка ворот, и на сцену входит молодой Воин, Нитро. Он едва ли старше меня и, вероятно, только что закончил обучение. Его светлые волосы коротко острижены, в ухе блестит серебряное кольцо. Нитро – высокий, стройный, мускулистый и кажется полным сил, как все Воины. Очевидно, он не только что с задания, потому что его брюки карго чистые, ботинки сияют, а защитный жилет выглядит совершенно новым. На нём закреплены метательный звёздочки, кинжалы и другое оружие, из кобуры торчит пистолет.

Сегодня Нитро только будет представлен публике, и не имеет права выбирать рабыню, как поясняет комментатор, потому что сначала должен проявить себя на задании. То же самое касается и второго Воина, который выходит на сцену вскоре после этого, Шторма. Он немного ниже и плотнее Нитро, но не менее натренирован. Его глаза карие, как песок пустыни, волосы черны как смоль и заплетены во множество косичек. Он тоже исчезает за сценой, после того как зрители приветствуют его криками и аплодисментами.

Я почти не обращаю внимания на шоу – мои мысли крутятся вокруг Хрома. Выберет ли он всё равно меня? Почему он должен это делать? Блэра здесь нет, к тому же, я не во вкусе Хрома. И всё равно, я хочу, чтобы он выбрал меня. С ним я чувствую себя в безопасности. Пока я во время вечеринки была заперта с ним в комнате, мы поели и потом ещё долго говорили, пока у меня не начали слипаться глаза. Хром казался очень заинтересованным тем, что раньше я была телохранителем, и хотел узнать, за что меня осудили, но я отмалчивалась. Мне ни с кем нельзя об этом говорить, или сенатор Мурано отрежет мне язык.

В последние дни, сидя в своей камере, я думала не только о том, чтобы покончить с собой или о том, что Блэр со мной сотворил. Всё чаще в мои мысли проникал Хром. Я действительно буду рада снова его видеть. Моё сердце бьётся быстро не от страха, а от предвкушения. Бороться вместе с ним против Блэра, оставить этого сукина сына в дураках – вдохнуло в меня жизнь.

Когда вдруг на сцену выходит Хром, мой пульс подскакивает, и я делаю судорожный вдох. Первым делом внимание привлекают его рыжие волосы. Они блестят в свете прожекторов, а его зелёные глаза прямо-таки горят. Он настоящий демон. Красивый и опасный.

Через плечо у него висит винтовка, торс обнажён. Должно быть, он снял свой жилет за сценой, его кожа блестит от пота. Он наслаждается вниманием толпы, поигрывая мускулами. Затем его взгляд скользит по ряду рабынь и останавливается на мне.

Моё сердце пропускает удар. «Пожалуйста, пожалуйста…» Я могу только смотреть на него и молча молиться, чтобы он выбрал меня. Я не хотела бы остаться ни с кем другим. Вдруг он окажется таким же, как Блэр?

Взгляд Хрома непроницаем, по выражению лица невозможно прочитать мысли. С поднятыми руками он поворачивается вокруг своей оси, давая себя поприветствовать, и подходит к пульту ввода.

Я напряжённо смотрю на табло – вот-вот появится кроваво-красная цифра. И это цифра четыре.

Я начинаю дрожать от облегчения. Хром выбрал меня.

Пока я пытаюсь это осознать, охранник хватает меня за руку и вытягивает из ряда. Мимоходом я слышу слова комментатора – он не может поверить, что Хром выбрал меня:

– Стоило только Блэру не появиться, его рабыню перехватил другой. Нам всем любопытно, чего ожидать!

Я тоже не могу этого понять. Хром выбрал меня, хотя Блэра здесь нет. Глубоко в душе я надеялась, что ублюдок мёртв. Но поскольку Хром взял меня, это, к сожалению, не так.

Знакомым путём мы выходим из зала, и перед стеклянным лифтом я сталкиваюсь с Хромом. Он едва заметно кивает мне, и отдаёт оружие дежурному. Затем мы в сопровождении охранника и репортёра едем наверх.

Журналист сразу же хочет знать, что случилось с Блэром. Хром отвечает коротко:

– Я не могу разглашать эту информацию.

Мужчина не перестаёт задавать вопросы, но большинство из них Хром игнорирует.

Когда мы заходим в одну из комнат удовольствия, я всё ещё не могу вздохнуть спокойно. Здесь тоже работают камеры. Жители города могут наблюдать, как Воины развлекаются с рабами, а это значит, что у меня не будет возможности расспросить Хрома.

Первым делом я кошусь, не стоит ли посреди комнаты оснащённый кандалами стол. Но здесь нет стола и нет даже кровати. Вместо этого повсюду разбросаны огромные подушки. Комната одновременно создаёт ощущение уютной норки и джунглей, потому что повсюду между подушек расставлены горшки с растениями. Пальмами, папоротниками, яркими цветами… Они, конечно, не настоящие, но всё равно выглядят сказочно! Свет приглушён, тихо играет музыка, раздаются успокаивающие звуки и… шум? Я иду между растениями и изумляюсь. На дальней стене расположена подвижная картинка джунглей с водопадом, впадающим в озеро. Это прекрасно! На гигантском экране летают маленькие пёстрые птички, и я даже слышу их щебетание. После монотонных, серых дней в камере, мои глаза разбегаются. Я попала в рай.

– Любишь всё необычное, да? – Я с улыбкой поворачиваюсь к Хрому, который стоит позади меня и, по-видимому, за мной наблюдает.

– Мне нравится пробовать что-то новое, – отвечает он с усмешкой. Проходя мимо меня, он шепчет: – Мне нужен душ. Если хочешь, я уступлю тебе ванну.

Ванну? Я иду за ним в ванную комнату, которая ещё больше похожа на джунгли. Нас окутывает влажный и тёплый пар; он пахнет цитрусовыми. В середине комнаты стоит гигантская ванна… даже скорее наполовину бассейн! Так много воды в одном месте. Стоя рядом со мной, Хром скидывает тяжёлые ботинки и походную форму. Я отхожу и настороженно наблюдаю. В прошлый раз он сказал, что не тронет меня. Как на этот раз?

Я судорожно сжимаюсь, когда вижу его мускулистые ягодицы и длинные ноги. Он везде полон сил.

Не оборачиваясь ко мне, Хром заходит в стеклянную душевую кабину. Стекло тут же запотевает, и я больше не могу его видеть.

Я лихорадочно думаю, не прыгнуть ли мне быстренько в ванну, пока он принимает душ. Я не грязная, в конце концов, мы – сервы, перед каждым шоу нас водят в душевую комнату, но такое большое количество воды выглядит слишком заманчиво. Не снимая стринги и повязку на груди, я перелезаю через высокий бортик и опускаюсь в бассейн.

Господи, это восхитительно!

Тепло расслабляет мои мышцы. У меня всё болит, потому что на протяжении часов я была напряжена. Я чувствую себя легко и в безопасности. Я опускаюсь в воду всё глубже, пока на поверхности не остаются только глаза и нос. Я закрываю глаза и просто лежу, представляя, что действительно нахожусь в джунглях. Атомное оружие не нанесло вреда этому месту, и я нахожусь в последнем раю на Земле. Вокруг меня с жужжанием носятся колибри, красочные рыбки гладят мою кожу.

Я набираю в лёгкие воздуха, и погружаюсь под воду, чтобы почувствовать себя ещё более невесомой. Когда вода окутывает меня полностью, и я опускаюсь на дно, я открываю глаза. Над ванной склоняется тёмная тень, ко мне стремительно движется рука.

Я пугаюсь настолько сильно, что пока меня дёргают наверх, проглатываю немного воды.

Мой пульс подскакивает, я смотрю в сердитое лицо Хрома.

– Тебя нельзя даже на пять минут оставить одну?

Я не понимаю, о чём он.

– Почему? Что я сделала? Ты же мне разрешил…

– Я подумал, ты опять собираешься покончить с собой, – шепчет он мне в губы.

Он пугает меня, потому что держит очень крепко, и одновременно я чувствую, что он беспокоится обо мне.

– Я всего лишь хотела расслабиться. Честно.

Моё сердце бешено бьётся о его обнажённую грудную клетку. Хром такой большой и такой сильный!

– Отпусти меня, пожалуйста! – Мягкий член прижимается к моему животу. Это меня смущает, потому что с одной стороны ощущение приятное, но с другой – будит нехорошие воспоминания.

Хром медленно отпускает меня и идёт к полке, с которой берёт толстое полотенце и бросает его мне. В его взгляде на меня нет похоти, только интерес. Сквозь мокрую ткань трусиков и повязки на груди Хром может видеть всё.

– Спасибо. – Я сразу заворачиваюсь в тёплую, мягкую ткань, чтобы скрыть своё тело от его взгляда.

Но я по-прежнему могу видеть всего его. Струйки воды сбегают по его жёсткому, тренированному телу среди впадин между мышцами и в конце концов запутываются в стриженных волосах на лобке. Хром не возбуждён, и, к счастью, в таком состоянии его пенис выглядит не очень пугающим.

– Достаточно посмотрела? – спрашивает Хром с усмешкой.

Я резко вскидываю взгляд к его глазам. Пусть ничего не воображает себе из-за моего разглядывания.

Хром повязывает себе вокруг бёдер полотенце и открывает небольшой ящичек на стене, в котором лежит лазер для ран и другие вещи. Он достаёт пистолет-инъектор и впрыскивает его содержимое себе в вену на шее, так же, как в прошлый раз сделал это мне.

С тихим стоном Хром закрывает глаза и, похоже, наслаждается инъекцией. Если он чувствует то же, что и я тогда… Нет, лучше не думать о том, что произойдёт, если я оказалась заперта с Воином, испытывающим похоть.

Я поспешно ухожу в спальню, заливая при этом пол каплями воды. Мои волосы совсем мокрые. Поскольку Хром за мной не пошёл, я быстренько вытираю их и снова оборачиваю полотенце вокруг себя. Так я чувствую себя в большей безопасности – словно в защитном коконе.

И тут Хром тоже входит в подушечные джунгли и подходит ко мне. Узкие бёдра всё ещё обёрнуты полотенцем, но теперь под ним явно что-то выделяется. Он возбуждён!

Лихорадочно хватая ртом воздух, я пячусь между растениями.

Хром остаётся стоять, оценивая меня, как хищник. Он меня пугает.

Когда внезапно гаснет всё освещение и даже огромный экран на стене становится чёрным, я слышу только как в ушах стучит мой учащённый пульс.

– Что случилось?

Мой голос дрожит. Я как парализованная остаюсь стоять и прислушиваюсь к темноте. Это что, его извращённая игра? Охота на перепуганную добычу в темноте?

– Предполагаю, что отключилось электричество.

Я вздрагиваю, потому что голос звучит прямо рядом со мной. Я не слышала, как Хром приблизился. Он может видеть в темноте? Неужели слухи не врут?

Обучаясь на телохранителей, мы часто брали пример с Воинов, восхищались ими. И нахватались разных историй о них.

Несколько секунд спустя экран скринера вспыхивает, и на нём появляется лицо молодого человека, который ведёт шоу.

– Граждане Уайт-Сити, – говорит он, – трансляция шоу откладывается на неопределённое время. Одной из рабынь программы «Серва» Саманте Уолкер удалось сбежать. Вероятно, она присоединилась к повстанцам. Также исчез без следа наш Воин Джекс. Мы предполагаем, что он самовольно отправился её искать, потому что был последним, кто её видел.

– Пф, – фыркает Хром рядом со мной. – Кто в это поверит.

Я испуганно оглядываюсь и говорю тихо:

– Они могут тебя слышать.

Хром наклоняет голову.

– Нет, трансляция действительно сдохла. Иначе я слышал бы тихое жужжание.

– Что за жужжание?

– Масштабирование камер и своего рода электромагнитные вибрации – не могу объяснить. Я совершенно точно знаю, что за нами не следят.

– То есть, ты не только можешь видеть в темноте, но ещё и чертовски хорошо слышать. Я так и знала!

– Попался, – говорит Хром с улыбкой, а затем мы снова обращаем всё внимание на ведущего.

– Шоу приостановлено до тех пор, пока не будет поймана сбежавшая мятежница, – говорит он.

– Многим это не понравится, – бормочу я. Тем самым режим даёт понять, что случится, если кто-нибудь взбрыкнёт. Это приводит меня в бешенство. Сначала разжечь аппетит, а потом жёстко показать, чего лишатся граждане, если не станут подчиняться. В конце концов, об исчезновении Саманты узнали ещё до начала шоу. – Кто-то один не подчинился правилам, а все остальные должны расплачиваться? – Настолько экстремально ещё не было.

– Не только народ. Это предупреждение ещё и для Воинов. Джекс помог врачихе сбежать, это совершенно ясно – сама она никогда не смогла бы. Конечно, никто не должен об этом узнать, ведь мы обеспечиваем безопасность города.

Воин, бежавший с рабыней? Широко открытыми глазами я смотрю на Хрома.

С усталой улыбкой он качает головой.

– Даже не думай об этом. Куда мы пойдём? В отравленный Аутленд? Или на всю жизнь останемся жить в канализации, вечно в бегах? Рано или поздно мы поймаем Джекса, и сенат накажет его в пример остальным.

– Ты cдашь своего брата по оружию?

Хром смотрит на пальцы своих ног и почёсывает голову.

– По правде говоря, я дал ему сбежать, когда встретил.

У меня открывается рот.

– Ты его видел?

– Хм. У него должна была быть веская причина пойти на такой риск.

– Ты не расспросил его?

– Всё произошло очень быстро, кроме того, я слышал, что другие приближаются, и не хотел, чтобы они его поймали.

Хром прикрыл Джекса. Хотела бы я, чтобы он сделал то же самое для меня.

– Однажды я перебросилась парой фраз с Самантой. Я была удивлена, что не встретила её сегодня. – Может быть, Воин в неё влюбился? И она воспользовалась этим, чтобы он её спас… – Сенат вроде как осудил её несправедливо. Меня же они тоже арестовали только потому, что… – Дерьмо, я едва не проболталась, за что сижу в тюрьме. А если кто-нибудь подслушивает? Этот режим способен на всё.

Хром поднимает брови.

– Потому что ты… что?

Внезапно на экране снова появляется шумящий водопад. Пару мгновений мы оба смотрим на него, затем Хром спрашивает в пустоту:

– Наш эпизод теперь тоже закончен? – Он оглядывается, затем наклоняет голову. – Всё умерло.

– Нас действительно не подслушают? – шепчу я.

Он мотает головой.

– Почему?

– Может быть, они просто забыли нажать нужную кнопку.

Я не хочу так скоро возвращаться в камеру. У меня осталось множество вопросов, кроме того, мне здесь нравится.

Хром подходит к двери и открывает её. Перед ним сразу появляются двое вооружённых мужчин.

– Что на счёт нас? – спрашивает Хром кисло. – Можно нам повеселиться или нет?

– Вы можете провести ночь с рабыней здесь. Что будет потом, мы пока тоже не знаем, – поясняет ему один из мужчин. – Однако ни один Воин не должен покидать это здание до завтрашнего утра. Указание сверху.

Хром бормочет что-то и захлопывает дверь.

– Похоже, сегодня ночью мы оба пленники. – Пока Хром расхаживает между растениями, он постоянно проводит пальцами сквозь волосы и матерится. – Есть здесь что-то очень подозрительное.

В этом городе-государстве всё подозрительное.

Пока Хром занят собой и своими мыслями, я решаю что-нибудь поесть. Поэтому я беру поднос, который стоит около двери и сажусь на большую подушку перед картиной джунглей. На подносе снова изысканные лакомства. Воины получают отличную еду, в то время как в тюрьме всё время одно и то же месиво. Я с наслаждением пробую вермишелевый салат, лакомлюсь кусочками фруктов и выпиваю глоток вина.

– Ну ладно, кое-что хорошее в этом есть, – говорит Хром, наконец останавливаясь передо мной. – Теперь мы можем спокойно поговорить.

Кивнув, я смотрю на него.

– Отлично, потому что у меня есть вопрос к тебе.

Он ставит руки на бёдра.

– Выкладывай.

Его возбуждение, к счастью, утихло. По крайней мере, я больше не вижу увеличенного бугра под тканью. Уф. Но почему бы Хрому не сесть? Я почти могу заглянуть ему под полотенце.

– Почему ты меня выбрал?

– Я хотел снова тебя увидеть, – отвечает он незамедлительно.

У меня тянет в груди. Неужели одна крошечная часть меня надеется, что я нравлюсь Хрому? Что он спасёт меня, как Джекс Саманту?

Невозможно. У этих солдат нет романтических чувств. Они боевые роботы, и делают то, что приказывает сенат.

– Ты просто хочешь оставить в дураках Блэра. Где он вообще? – кричу я, потому что Хром ушёл в ванную. Когда он возвращается, на нём надеты трусы-слипы. И больше ничего. Облегающая ткань прикрывает только пенис. Довольно узкие трусики для Воина.

– Он мёртв. – Хром присаживается рядом со мной и кладёт в рот кусочек яблока.

– Что? – Моё сердце пропускает удар, а затем неконтролируемо бросается вскачь, и я прижимаю руки к груди. Я, наверняка, ослышалась!

Хром просто сидит здесь и со спокойной душой ест, а на его губах покоится едва ли не умиротворённая улыбка.

– Э-этого не может быть! – Такое уже случалось, что Воины погибали на задании, но только не Блэр! Первыми уходят лучшие.

– Я видел это своими глазами. Джекс застрелил его.

– Джекс? – Если бы не сидела, от этой новости я бы точно упала. Голова идёт кругом – я не знаю, плакать мне или смеяться. – Он и в тебя стрелял?

– Нет, только угрожал мне винтовкой.

– И он не спустил курок?

– Если бы он нажал на курок, я бы тоже нажал. Это была тупиковая ситуация, поэтому я решил отпустить Джекса.

– Саманта была с ним?

– Угу.

– Почему ты отпустил её?

Хром морщит лоб.

– Я постоянно спрашиваю себя об этом. Может быть, потому что я увидел, как много врачиха значит для Джекса. Или хотел утереть нос Блэру ещё раз и после его смерти. Прежде чем Джекс его застрелил, он собирался мучить Саманту.

– Не думаю, что причина только в этом. Ты сомневаешься в режиме.

Хром едва заметно вздрагивает, глаза вспыхивают.

Ага, попался!

– У Джекса совершенно точно была веская причина отвернуться от вас, как ты и говорил. Сенат отмалчивается, значит, есть нечто такое, о чём мы узнать не должны.

– Я думал, ты телохранитель, а не психиатр или следователь. – Хром усмехается, но тут же снова становится серьёзным. – Но ты права. Он что-то узнал, я в этом уверен, потому что он никогда не исчез бы просто так. Правда, он стал странным, когда несколько месяцев назад умер его брат. Может быть, дело в этом. Возможно, он больше не мог выполнять свой долг и был слишком гордым, чтобы дать себя сместить. Для многих Воинов – это ужасно, когда они больше не могут защищать город и вынуждены охранять склады или работать в тюрьме. Но поскольку он бежал с врачихой, за этим стоит что-то ещё.

– Может быть, заговор, – бормочу я.

– Он говорил о том, что Блэр бросил гранату в него и его брата. К сожалению, мне не удалось подслушать всё. И он упоминал имя сенатора Фримена.

– Фримена? – По моему телу проходит озноб.

– Ты что-то знаешь?

Я поспешно мотаю головой. Не хочу расставаться со своим языком. Фримен и Мурано заодно.

– Сенат пустит в ход все средства. – Хром со вздохом проводит рукой сквозь волосы.

Это может привести к серьёзным беспорядкам. Мне страшно за себя, потому что если Хром будет смертельно ранен, меня, возможно, выберет другой Воин. Но я также боюсь и за Хрома. Я понемножку узнаю его и понимаю, что у этого мужчины больше чувств, чем я думала.

Абсолютно невозмутимый, он пихает в рот ещё один кусок яблока. Как Хром может оставаться спокойным? Меня едва не разрывает на части – так я взволнована. Блэр мёртв! Эта сволочь больше ни на кого не сможет поднять руку. Справедливость существует! Ну да, небольшая: на самом деле он заслужил медленную, мучительную смерть. А я вот не заслужила оказаться в тюрьме только потому, что случайно услышала разговор, который не был предназначен для моих ушей.

Я наклоняюсь к Хрому и понижаю голос:

– Мы могли бы сбежать, как Джекс и Саманта. Двух охранников перед дверью мы вырубим одной левой.

– Я ведь уже всё сказал тебе. Куда ты собираешься идти? В Аутленде долго мы не проживём, по крайней мере ты. У меня более сильные гены. Но что я забыл среди мутантов? – Он содрогается. – Лучше уж смириться с парочкой ограничений и жить комфортной жизнью.

Моя жизнь какая угодно, только не комфортная, но я не могу на самом деле требовать от Хрома, чтобы ради меня он отказался от всего.

– Неужели тебе приятно убивать других? – спрашиваю я немного с вызовом, за что получаю хмурый взгляд.