Текст книги "Хром (ЛП)"
Автор книги: Инка Лорин Минден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
От этих слов я начинаю смеяться.
– Нет, он замечательный. Он спас меня, я благодарна ему за всё, но меня мучает совесть.
Саманта заправляет прядь волос за ухо и снова подносит лазер к моей коже.
– Почему?
– Я воспользовалась его любовью, чтобы спастись.
– Значит, ты ничего не испытываешь к нему? – спрашивает она тихо.
– Напротив. Сначала я думала, что никогда больше ничего не почувствую. – Я сглатываю и бросаю на Саманту быстрый взгляд. Нет нужды объяснять, она и так знает, что сделал со мной Блэр. – Но уже скоро я почувствовала определённого рода страсть к нему, и во мне родилась надежда, что однажды я смогу ответить на его чувства.
– Страсть – это хорошая основа для развития настоящих отношений. И то, как сияют сейчас твои глаза и горят щёки, подсказывает мне, что ты давно по уши в него влюблена.
Усмехнувшись, я опускаю голову.
– Да, я его люблю. И ещё как! Я никогда больше не хочу расставаться с ним.
Саманта ухмыляется:
– Очень рада за вас. В таком случае, скажу Энн, чтобы она подыскала жильё, достаточно большое для вас двоих.
– Кто такая Энн?
– Легенда Резура, можно сказать. Она подбирает новеньким квартиры и всегда знает, какие свободны. Боюсь только, что в пирамиде места не окажется, тогда вы получите дом снаружи.
– Дом снаружи – звучит замечательно. – Хотя пирамида огромна, в ней проживает слишком много людей. Она безнадёжно переполнена.
Пока Саманта удаляет мою татуировку, мы говорим обо всём на свете. Хорошо снова поговорить с женщиной. Кроме того, мы с ней на одной волне. Она мне нравится.
– Когда Хром последний раз колол себе стимуляторы? – спрашивает она.
Я пожимаю плечами.
– Он больше их не колет.
Её глаза делаются большими:
– Но…
– Да, он в одиночку освободился от зависимости, – говорю я с улыбкой.
Саманта вздыхает и качает головой:
– Это очень неприятно, я думала, Джекс умрёт.
У меня перехватывает дыхание.
– Было так плохо?
Она слегка наклоняет голову и смотрит на меня:
– Он тебе ничего не сказал, да?
– Не сказал. Но я видела по нему, насколько это его изнурило.
– Типичный Воин. У Джекса была настолько высокая температура и его так часто рвало, что я думала, он не справится.
О боже, Хрому пришлось пройти через всё это одному.
– Спасибо, теперь мои угрызения совести стали в два раза сильнее, – говорю я сокрушённо.
Улыбаясь, Сэм подмигивает мне.
– Ты должна принять его таким, какой он есть – мы не можем их изменить.
– Я не хочу менять Хрома. Он идеален, какой есть.
Я уже очень соскучилась по нему и представляю себе, каково с ним жить. В будущем я хотела бы заботиться о нём, готовить для него. На самом деле, я была бы чертовски хорошей женой. Раньше я с удовольствием заботилась о Райли. Эти воспоминания остались настолько далеко, будто моя предыдущая жизнь была просто сном.
– Готово. – Саманта наносит на кожу охлаждающую мазь и накладывает повязку. – Теперь мне нужно заглянуть к моему пациенту и осмотреть новенького.
– Его зовут Нитро, – говорю я и благодарю Саманту, радостная, что скоро распрощаюсь с напоминанием об ужасном времени. – Ему придётся переносить ломку в тюрьме? – Я не испытываю к нему большого сочувствия. В конце концов, он хотел нас остановить. Но с другой стороны, он всего лишь делал свою работу.
– Пока не знаю. Смотря, как он будет себя вести. Джулиус разработал программу, – план действий в чрезвычайной ситуации, так сказать, – что нам делать с новичками из Уайт-Сити, которые не на нашей стороне. Сначала они должны посмотреть разъясняющее видео, затем будут проводиться беседы. Наверное, всё будет зависеть от человека. До сих пор у нас не было заключённых. – Саманта встаёт и убирает лазер в сумку. – Ну а теперь я позвоню Энн, чтобы она показала тебе ваш новый дом. Не сомневаюсь, что тебе надо отдохнуть.
Я чувствую себя немного усталой, в конце концов, я всю ночь провела на ногах, но я слишком взволнована, чтобы спать. Сначала мне нужно узнать, освободили ли Хрома, тогда я смогу радоваться всему остальному.
Глава 8. Новый дом
Энн – привлекательная женщина лет сорока со светлыми волосами и пышными формами. И сидя в этом автомобиле-монстре, она кажется лилипутом. Её ноги едва достают до педали газа. Энн забрала меня около пирамиды на этом угловатом внедорожнике, который определённо был произведён ещё до взрыва бомбы. Все окна открыты, и ветер треплет мои волосы. Мои глаза горят, нос чешется, и время от времени я кашляю. В Резуре очень пыльно, и к этому мне тоже нужно привыкнуть.
– Эту детку я восстановила сама, – говорит Энн, поглаживая руль, и её тёплые карие глаза загораются. – У неё есть электромотор и она ездит на бензине. Цельное переднее сиденье – это тоже моя конструкция.
– У вас есть бензин? – Это удивляет меня.
– У нас, милая, ты теперь одна из нас. – Она прибавляет газу и гонит машину по улицам. На асфальте во многих местах трещины и выбоины, но это не мешает ни Энн, ни её автомобилю. Он просто грохочет дальше.
– В старых соляных шахтах под землёй хранятся огромные запасы нефти. Нам остаётся только доставать. В нескольких километрах от города есть нефтеперерабатывающий завод. Потихоньку всё налаживается, и мы уже не такие беспомощные, как многие думают. А благодаря Воинам у нас наконец-то есть и чистая вода. Не хватает только важных медикаментов. Антибиотиков и так далее.
Пока она говорит, я цепляюсь пальцами за обивку и надеюсь доехать до своего нового дома живой.
Энн, похоже, замечает мой страх, потому что убирает ногу с педали газа.
– Прости, милая, мне нужно привыкнуть к тому, что у людей под куполом нет машин – только велосипеды, как я слышала.
– Хм. – Я проглатываю подступающую тошноту. – Большие транспортные средства есть только у высокопоставленных граждан и в тюрьме, но они не слишком быстро ездят.
Мы едем вокруг огромной пирамиды, и я жадно впитываю новые впечатления. Построено много новых домов: одноэтажные домики и двухэтажные здания. Все пёстрые и своеобразные, но у каждого здания своё очарование.
– Материала у нас достаточно от разрушенных гостиниц, – поясняет Энн и спрашивает, не переводя дыхания: – Ты уже зарегистрировалась? Сообщила, кто ты по профессии и всё такое?
Я улыбаюсь. Энн очень любопытна.
– Да. Саманта помогла мне в этом перед тем, как ты меня забрала. Раньше я была телохранителем, но здесь с удовольствием работала бы с детьми.
– Это хорошо. У нас так много беспризорников. Они слоняются по руинам и пытаются как-то выжить.
Я тут же выискиваю взглядом детей, похожих на беспризорников, но здесь очень много детей, они маленькими группками идут вдоль дороги.
– Разве им не помогают в Резуре?
– Мы не дали бы им умереть с голода, но многие не осмеливаются заходить в город. Бедные малютки.
Моё сердце сжимается.
– А что с их родителями?
– Большинство из них умерли от заражённой воды или болезней. Даже лёгкой травмы может быть достаточно, чтобы распрощаться с жизнью. Помимо того, существуют ядовитые пауки и гремучие змеи. К счастью, такие обитают в основном в пустыне или в руинах.
Я вздрагиваю. Ядовитые пауки и гремучие змеи. Даже слышать о них страшно.
– Здесь так много детей, – говорю я больше себе, с изумлением глядя на этих смеющихся созданий, которые играют друг с другом в мяч или прыгают через нарисованные клетки.
– Уж точно побольше, чем в городах под куполом. Я слышала, ваших мужчин стерилизуют?
– Да, в двенадцать лет им перерезают семенной проток. Это относительно простая операция. Лишь избранные пары могут иметь потомство. Листы ожидания очень длинные.
Энн поднимает брови:
– Значит, ваши Воины тоже бесплодны?
Я киваю:
– Все мужчины. – Будут ли у нас с Хромом когда-нибудь собственные дети? Саманта хирург с большим опытом. Она определённо могла бы нам помочь. Но я не хочу загадывать так далеко, меня немного пугает, что медицинское обслуживание здесь не очень хорошее. Всё по порядку.
– Значит, по крайней мере, нежелательной беременности не будет. С контрацепцией здесь тоже проблема, – говорит Энн напрямую. – Я бы хотела разок с Воином… – Она резко тормозит и отпускает ругательство, потому что два молодых человека тянут через дорогу железную балку. – Эй, Боб, Майк, раскройте свои прекрасные глазки!
Когда мы двигаемся дальше, Энн улыбается мне:
– Ах, дорогая, я знаю, что я невыносима. Просто не слушай меня. – Немного тише она добавляет: – Кроме того, нам тут не хватает горячих парней.
Обратная сторона пирамиды всё ещё в тени. Там есть большое открытое пространство, на котором собралось, наверное, человек сто. Одни бегают по периметру, другие сражаются на палках. Кажется, я вижу чёрную шевелюру Джекса. Она выделяется, потому что Воин выше всех остальных.
Энн медленно едет мимо поля.
– Я почти каждое утро проезжаю здесь, чтобы посмотреть, как тренируется этот лакомый кусочек. Джекс – просто праздник для глаз! Он уже собирает настоящую армию из наших стражей города.
Я едва не сворачиваю себе шею, но огненно-рыжих волос Хрома не вижу.
– Мы почти на месте. Это тот голубой дом впереди. – Энн указывает на ещё одно поселение у подножия пирамиды. Там она направляется к маленькому, одноэтажному домику, единственному, у которого есть окна. Все они разного размера, а дверь ярко-красного цвета, что снова напоминает мне о Хроме. Дом выглядит мило, и здесь, снаружи, я чувствую себя свободнее, чем в главном здании.
– Разве у пирамиды нет заднего выхода? Мы же могли дойти пешком, – говорю я, когда мы высаживаемся. Я обхожу машину и подхожу к Энн.
– Есть, милая, но, к сожалению, у меня под рукой нет сильного мужчины, чтобы тащить все эти вещи. – Она открывает задний люк автомобиля, и я вижу там множество коробок и канистр. – Подключение к водопроводу займёт пару дней, так же, как и к электричеству, а пока вам придётся довольствоваться этим. – Она достаёт две тяжёлые канистры, и я тут же их у неё забираю и ставлю перед домом.
Энн проходит мимо меня с картонной коробкой в руке и поворачивает дверную ручку. Дверь открывается. Здесь не нужно сканировать большой палец.
Мы заходим в небольшую, но светлую комнату. Пол сделан из дерева, дальняя стена почти полностью из стекла и пропускает много света. Снаружи находится веранда.
«Ух ты, выглядит здорово». Здесь есть крохотная кухонька, где Энн оставляет коробку. Над раковиной висят сковорода, кастрюля и половник. Помимо этого, в комнате стоят только стол и четыре стула.
– Об остальной обстановке вам придётся позаботиться самим, – говорит она мне. – Но вы совершенно точно найдёте всё, что нужно, в руинах – почти все они раньше были гостиницами. Только остерегайтесь гремучих змей, они любят прятаться в разрушенных зданиях. – Энн указывает на стеклянную стену. – За домом ты можешь разбить огород. Все, по возможности, выращивают свои овощи. Многие также держат кроликов или других животных.
Я ничего не понимаю ни в огородничестве, ни в животноводстве, но всему могу научиться.
Энн открывает коробку:
– Вот тебе на первое время соль, специи, мука для выпечки и мои любимые рецепты.
Энн – действительно золото.
– А ещё я положила тебе свежих яиц. Они от кур моего соседа Фреда, он всегда даёт мне несколько штук.
Она выкладывает множество банок и пакетов, от которых распространяются чудесные запахи, а затем мы перетаскиваем в дом ещё десять коробок. В одной из них лежат полотенца, одеяла и простыни. Их мы относим в соседнюю спальню. Там посреди комнаты одиноко стоит двуспальная кровать.
– Разумеется, вы можете поискать для себя другую, – говорит Энн и ставит коробку на матрас.
У меня перехватывает горло. На такое гостеприимство и помощь я не рассчитывала. Я быстро ухожу в смежную со спальней маленькую ванную, где стоит чугунная ванна на ножках. Кроме неё там только раковина и унитаз. Всё необходимое есть, даже если и не роскошное, но это больше, чем я когда-либо ожидала.
– Спасибо, Энн. Даже не знаю, как тебя отблагодарить.
– Ты можешь одолжить мне своего Воина. – Она подмигивает мне и достаёт из заднего кармана штанов какие-то сложенные бумаги.
– Ой, чуть не забыла отдать тебе эти купоны. Их получает каждый новенький в городе. На них ты можешь что-нибудь купить на первое время.
– Спасибо, что… я… – Все здесь так добры. Я уже от этого отвыкла. Мне приходится смахнуть слезу.
Энн по-дружески похлопывает меня по плечу:
– К сожалению, мне пора. Надо проверить ещё пару домов – готовы ли они к заселению. Всего хорошего, милая, увидимся!
И она выходит за дверь. Я слышу, как отъезжает её машина, и остаюсь в доме совсем одна.
У всех много дел. Сэм работает в больнице, Джекс, похоже, тоже весь в делах: по ночам он часто торчит в Уайт-Сити, а рано утром тренирует резурцев. У них обоих есть здесь работа. Надеюсь, скоро и для меня найдётся занятие по душе, чтобы я могла забыть свою прежнюю жизнь. Только Хрома я не могу и не хочу забывать. Я чувствую всё возрастающее внутреннее беспокойство, потому что до сих пор не знаю, что с ним будет. «Подмету-ка я лучше пол. Интересно, есть ли здесь метла?»
Когда я внезапно слышу какой-то шорох в соседней комнате, которую ещё не осматривала, я задерживаю дыхание. Здесь есть кто-то ещё? А что если в доме поселилось дикое животное? У меня нет оружия!
Я быстро разрываю коробки, оставленные Энн на кухонном столе. В одной из них я действительно нахожу нож. И беру его.
Я медленно открываю дверь. Эта комната чуть больше кладовки и очень тёмная, потому что дневной свет пропускает лишь небольшое окошко. Перед ним стоит девочка лет одиннадцати с длинными чёрными волосами. Она в отчаянии пытается его открыть. Очевидно, механизм заело. Увидев меня, девочка тянется к арбалету, который лежит перед ней на полу. Я понимаю, что в руках у неё оружие потому, что разузнала всё о вооружении, которое использовалось до взрыва бомбы. Это маленький спортивный арбалет.
– Не двигайся, или тебя пронзит стрела! – Лицо малышки перепачканное, и на его фоне её голубые глаза выделяются. Щёки слегка впалые. Она слишком худая.
Я опускаю нож и отступаю на шаг.
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю. – На девочке надеты рваные джинсы и кофточка с длинными рукавами. Похоже, она сшита из различных лоскутков.
– Я тебя не боюсь! – Она сдвигает брови. – Это ты должна меня бояться! – Стрела указывает на меня, тетива натянута. По-видимому, девочка здесь ночевала. У стены стоит рюкзак, из которого выглядывает краешек одеяла.
Выжидая, я остаюсь стоять у двери.
– Хочешь какао? Думаю, оно есть в одной из коробок. Я ведь только что переехала сюда.
– Я в курсе, – отвечает девочка. – Я слышала голос Энн.
– Ты её знаешь?
– Её все знают.
Я усмехаюсь. И почему меня это не удивляет?
– А как тебя зовут?
На этот вопрос малышка не отвечает, но опускает руку, и стрела больше не направлена на меня.
– Могу ещё приготовить тебе яичницу, если хочешь. – Мне жаль девочку. Похоже, у неё никого нет. – Я пойду на кухню и накрою на стол. – Я осторожно отхожу назад, до тех пор, пока не перестаю её видеть, и иду к плите. Я понятия не имею, как работает эта штука, и поэтому просто кручу переключатель, но плита не включается. – Дерьмо.
– Ты не здешняя, да? – Девочка высовывает голову из комнаты.
– Да. Ты знаешь, почему плита не работает?
Девочка закатывает глаза:
– Ты газ включила?
– Газ?
Театрально вздохнув, она подходит ко мне и открывает дверцу рядом с плитой. Там стоит пузатый металлический баллон. Когда девочка поворачивает колёсико, раздаётся тихое шипение. Затем она крутит переключатель, что-то щёлкает, и на плите сразу загорается венок из синих огоньков.
Я отступаю. Огонь!
Усмехаясь, девочка качает головой:
– Ты словно никогда не видела газовую плиту.
– Так и есть. – В Уайт-Сити у меня была индукционная.
– И при этом собираешься приготовить для меня яичницу? – нахально улыбаясь, фыркает она.
Я снимаю со стены сковороду и ставлю её на огонь. Уж я как-нибудь смогу приготовить на этой штуковине что-нибудь поесть. Иначе как мне готовить для Хрома? Я совершенно забыла, что в Резуре не могу просто поставить готовую еду в магнетроник или вылить готовую смесь для выпечки в форму.
– Меня зовут Киалада, – небрежно бросает девочка, разбивая три яйца в сковороду. – Но ты можешь называть меня Киа.
– А я Мираджа, – говорю я с улыбкой. – Можешь звать меня Мира.
Спустя несколько минут мы сидим за столом. Пока Киа готовила, я накрывала. Энн действительно положила в коробки всё необходимое, и даже домашнее печенье. Я уже люблю её за это. Вдобавок, яичница-болтунья пахнет так вкусно, что у меня слюнки текут. Я приготовила два стакана какао и считаю, что у нас настоящий пир, по крайней мере, после тюремной жратвы – это праздник. Уверена, что для Киа тоже. Она буквально заглатывает яйца вприкуску с печеньем и запивает всё это какао. Она такая миниатюрная и выглядит хрупкой. Лицо как у фарфоровой куклы.
Я спрашиваю осторожно:
– Где твои родители?
– Умерли, – отвечает она коротко, не глядя на меня. Зато указывает на мою тарелку: – Доедать будешь?
– Если хочешь, можешь доесть. – У меня пропал аппетит. Похоже, у девочки была не лучшая жизнь. Я подталкиваю к ней свою тарелку – там ещё осталось несколько кусков. И они тоже были стремительно съедены.
– Хочешь рассказать, от чего они умерли?
Она пожимает плечами:
– Маму я почти не помню, она умерла, когда я была совсем маленькой. Меня растил отец, но год назад… – Внезапно она бросает вилку и смотрит в окно, выходящее на участок. – Краем глаза я замечаю большую тень. Это Хром! Засунув руки в карманы, он в небрежной позе стоит на веранде и улыбается мне.
Несмотря на это, Киа вскакивает, хватает свой рюкзак, зачерпывает горсть печенья и выбегает из дома через входную дверь.
– Ты можешь приходить в любое время! – кричу я ей вслед, а затем открываю дверь в огород и пристально смотрю на Хрома: – Привет!
– Привет. – Хром не двигается с места, словно ждёт приглашения.
Он, как всегда, выглядит чертовски привлекательно. Рыжие волосы блестят под утренним солнцем, которое поднялось над пирамидой. Это огромное строение видно поверх забора, что отделяет наш участок земли от соседних домов. У Хрома нет с собой оружия, на нём лишь его воинская одежда.
– А я думал, что нравлюсь женщинам, – говорит он, бросая взгляд на дверь, и притягивает меня к себе.
Я крепко обнимаю его, наслаждаясь его близостью.
– Не обижайся на неё, это мне надо было быть с ней поосторожнее. Но я уверена, что она вернётся.
Он запускает пальцы мне в волосы и нюхает мою шею.
– Значит, ты уже завела знакомых. И кто эта девчушка?
М-м-м, мне нравится, когда он обнимает и гладит меня.
– Её зовут Киа, и у неё нет родителей. Она пряталась в доме. Вероятно, ночевала здесь. – Я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть на Хрома – не могу на него насмотреться.
Я нежно глажу его рукой по лицу и чувствую под пальцами щетину. Он на самом деле здесь.
– Они тебя отпустили? – Я вполне могу предположить, что он сбежал.
Хром кивает.
– Это было быстрое решение, потому что я уже несколько недель помогал им. Джекс также замолвил за меня словечко и поручился на будущее.
– Это потрясающая новость! – Не могу поверить, что всё получилось так легко. Теперь всё будет хорошо. – Идём наконец-то внутрь, это наш новый дом.
Я отпускаю его, и он мгновение колеблется, будто не решается войти.
– Хорошо, – бормочет он и переступает через порог.
– Правда, нам ещё нужно его обставить. Мне уже подсказали, где можно найти мебель. – Я тут же представляю себе, как всё здесь будет выглядеть, когда мы закончим. – Но расскажи мне, о чём вы говорили? Что будет дальше?
Мы садимся за стол, и я наливаю Хрому стакан воды и двигаю к нему печенье.
– Джекс устроит состязание, чтобы определить, кто из мужчин готов отправиться на плантации. Он хочет взять минимум пятьдесят человек. Если окажется, что их слишком мало, сначала мы отправимся всё разнюхать и провести разведку местности.
– Как вы туда доберётесь? – Значит, Хром присоединится к ним. Ничего другого я и не ожидала.
– На машинах. Им нужно только, чтобы ты назвала координаты.
– Могу прямо сейчас. – У меня в любом случае нет планов на сегодня, кроме, может быть, поспать. Я постепенно начинаю ощущать последствия напряжённой ночи.
Хром достаёт из кармана жилета маленькое устройство, которое похоже на чудной телефон с антенной.
– Это рация для связи с мэром и Джексом. Ты можешь прямо сейчас назвать место.
Он показывает мне, что делать, и вот я уже на связи с мэром Форстером. Разговор не занимает много времени: я называю цифры, он благодарит меня и желает счастливого новоселья. После этого я слышу только шум.
Хром выключает устройство и возвращает в карман.
– Как ты сюда попал?
– Прошёл через пирамиду, а потом через поле. Женщина по имени Энн показала мне дорогу.
– Мне тоже она помогла добраться сюда. – Я поглаживаю плечо, потому что свежая рана чешется, и тогда Хром замечает повязку.
– Что у тебя там? – Он наклоняется ко мне и задирает рукав.
– Саманта удалила номер и штрих-код.
Хром гладит мою руку. От его нежного прикосновения, через меня проходит электрический разряд.
– А ещё она взяла у меня кровь.
– Зачем?
– Просто обычный анализ. – Хром встаёт и выглядывает на веранду.
– Мне тоже нужно кое-что изменить. Ты мне поможешь?
– Конечно. – Что он задумал?
Он открывает коробки и копается в них.
– Здесь есть бритва? Я хочу постричься.
Я открываю коробку, в которой чуть раньше нашла нож, и достаю ножницы.
– Тебе придётся довольствоваться этим. У нас пока нет ни электричества, ни водопровода.
Его глаза расширяются, а уголки губ изгибаются:
– Здесь прямо как в средневековье. Прощай роскошь.
– Это плохо?
Хром подталкивает меня к краю стола, так что я почти сажусь на него, и целует меня.
– Ничто не может быть важнее свободы, разве нет?
– Ничто? – спрашиваю я самодовольно, наслаждаясь мягкостью его губ и игрой языка.
– Кроме тебя.
Хотя сейчас я гораздо больше хотела бы кое-чего другого, я забираю у Хрома ножницы и клацаю ими в воздухе:
– За нас. И за свободу!
* * *
Хром уселся в нашем «огороде» на стул. На нём только узкие трусы-слипы, что очень меня отвлекает, потому что я не могу не таращиться на его тело. Я едва не ткнула его в ухо.
«Сконцентрируйся». Я понятия не имею, как сделать приличную причёску ножницами, поэтому, запустив руку в волосы, я веду ею по коже головы и срезаю всё, что остаётся поверх пальцев. И это выглядит не так уж плохо. Рыжий цвет отрос уже примерно на сантиметр, и вскоре окрашенными остаются только кончики волос. По бокам головы я срезаю больше, и получается, что волосы на макушке длиннее. В результате выходит очень сексуальная мужская причёска, как мне кажется. С каштановыми волосами Хром выглядит совершенно иначе. Уже не как демон, но по-прежнему чертовски привлекательно.
Он рассматривает своё отражение в зеркале и проводит рукой по голове.
– Тебе надо открыть парикмахерскую. – Он усмехается так самоуверенно и выглядит при этом крайне соблазнительно, сидя в одних трусах в огороде, что мне хочется его съесть. Мне! Такое вообще возможно?!
– Ты весь в волосах, – говорю я тихо и пытаюсь сдуть с него срезанные волоски. Но поскольку его кожа слегка покрыта потом, они приклеились повсюду намертво: на его широких плечах, рельефных мышцах груди, плоском животе. Чем выше встаёт солнце, тем становится жарче. Мне ещё предстоит привыкнуть к пустынному климату. Лучи, словно иголки, колют мою белую кожу.
Хром встаёт и выносит из дома канистру. Он поднимает её над головой и льёт на себя воду. Я скольжу руками по его коже, чтобы обмыть её. Я не могу устоять, чтобы не коснуться его везде. При этом я глажу его поверх намокших трусов и пару секунд тру слегка набухший член.
Хром тут же отставляет канистру в сторону и смотрит на меня томным взглядом:
– Сегодня была длинная ночь, тебе не кажется?
– Хм. – В моём горле пересохло, настолько я взволнована. Я знаю этот взгляд и точно знаю, что Хром задумал. Я хочу этого так сильно, как не хотела никогда.
Он берёт меня за руку, и мы вместе идём в дом. Там он снимает трусы, поднимает меня на руки и несёт в спальню. Он бросает меня на кровать, его глаза сверкают.
– Нам нужно срочно её опробовать, не думаешь? – Хром пристально смотрит на меня, стоя у кровати и поглаживая напряжённый член.
Как будто в трансе, я киваю и торопливо раздеваюсь. Мой пульс зашкаливает. Время пришло, я знаю это.
Я постоянно кошусь ему между ног. Хром такой твёрдый, что головка уже обнажилась от кожицы.
Я так сильно его хочу, мне необходимо почувствовать его в себе.
Я сбрасываю с ноги последнюю часть одежды и растягиваюсь на спине. Но когда Хром, словно хищник, на четвереньках ползёт по кровати, я слегка пугаюсь и сажусь.
Хром садится рядом и притягивает меня к себе на колени. Он убирает руки за спину и целует мои губы, шею, груди. Он сильно сосёт мои соски, его эрекция упирается мне между ног. Он становится всё более несдержанным, его поцелуи – всё более неистовыми. Когда я начинаю гладить его член, Хром зарывается пальцами мне в волосы.
– Ты нужна мне, кошечка. – Его язык толкается в мой рот, прямо-таки трахая его. К счастью, мой рот никогда не интересовал Блэра. Он принадлежит только Хрому. И я сижу сверху, я всё контролирую.
Я приподнимаюсь и, разминая мышцы на его плечах, бормочу ему в губы:
– Ты мне тоже.
Он тихонько рычит мне на ухо и просовывает руку между нашими телами. А затем толкает в меня палец. Когда он дотрагивается до клитора, внутри меня разрастается восхитительное ощущение.
Хром слизывает мои соки со своего пальца и снова суёт его в меня, а затем размазывает с него влагу по моим соскам.
– Ты такая вкусная. – Хром облизывает меня, а затем кусает, но лишь одними губами. Он не сделает мне больно… и всё же, я цепенею. Пусть и чуть-чуть, но я напряжена…
Хром замирает и открывает глаза.
Я ни в коем случае не хочу сбить настрой, потому что тоже испытываю желание… и ещё какое! И никто не сможет мне сейчас помешать, тем более мои демоны из прошлого. Хром – лучшее, что со мной когда-либо случалось, и я хочу, чтобы он, наконец, мог быть со мной самим собой.
Я тут же вцепляюсь ему в волосы и притягиваю его, чтобы поцеловать. При этом я трусь о него промежностью. Но он, тяжело дыша, отстраняется и ложится на спину.
– Возьми меня, – приказывает он хрипло, и я не могу перед ним устоять.
Я сажусь поверх его твёрдого ствола и трусь о него, гладя Хрома по груди. Он олицетворение мужчины; сильного, но чуткого. И он хочет получить меня целиком, он ждал этого так долго.
Когда я обхватываю член, моя рука дрожит. Он несгибаемым стержнем торчит вверх, словно штырь. Что мне видится в нём? Опасное оружие или орган для получения удовольствия? Страдание и сила подразумевают друг друга, и я слишком часто получала этот урок за последние месяцы. Но сейчас всё будет хорошо. Я хочу наконец снова стать женщиной, которой была раньше; женщиной, которая наслаждается сексом.
Я подвожу упругую головку к своему входу и осторожно опускаюсь на неё. Сантиметр за сантиметром она входит в меня, растягивая и наполняя.
Бёдра Хрома дёргаются, и он бормочет ругательство, но продолжает сдерживаться, хотя несомненно, хочет толкнуться навстречу. Его глаза заволокло пеленой желания, руки вцепились в мои бёдра. Я хотела бы двигаться вперёд постепенно, потому что боюсь боли, но когда член оказывается во мне полностью, и я ощущаю лишь чистое желание, когда мои мышцы пульсируют вокруг него, и я чувствую себя с Хромом одним целым, я начинаю медленно скакать.
– Это так охренительно. – Хром хватает меня за талию и поднимает, а затем опускает, его взгляд прикован к нам между ног. Мы соединены друг с другом, и я чувствую, как крепко мои мышцы обхватывают член. С каждым движением вверх и вниз Хром толкается в меня быстрее и жёстче. Как же сильно мне не хватало этого ощущения. Я чувствую лишь чистое удовольствие, и более чем влажная для него.
– Да, оттрахай меня, малышка, – шепчет Хром, когда я перехватываю инициативу.
Я опираюсь руками за спиной на его бёдра, раздвигаю ноги и начинаю быстро двигаться вверх-вниз. С каждым разом я впускаю его в себя всё глубже, а он начинает кружить большим пальцем по моему клитору. Это дарит такое чувство свободы – наконец-то снова расслабленно заниматься сексом. Я освобождаюсь настолько, что не могу и не хочу сдерживать оргазм. На меня надвигается настоящий ураган, клитор пульсирует под пальцем Хрома, моё влагалище хотело бы вобрать его в себя целиком. Оторвавшись от реальности, я запрокидываю голову и отдаюсь наслаждению. Моё лоно раз за разом сжимается вокруг члена, словно хочет выдоить его. Хром хватает меня за ягодицы и натягивает на себя. Я чувствую, как он изливается в меня, наполняя своим теплом. Одной рукой он касается моей груди, живота, бедра, словно хочет коснуться везде. Наконец, он перестаёт меня держать, и я опускаюсь на него. Я лежу ухом на его груди и слушаю, как бьётся его сердце.
Пока Хром поглаживает мою шею, и мы наслаждаемся отголосками нашего слияния, я чувствую себя такой счастливой, как никогда прежде. Я снова могу наслаждаться сексом и я хочу только его, Хрома… на всю оставшуюся жизнь. Потому что он единственный, кому я доверяю.
Глава 9. Рассвет
Когда я просыпаюсь, кровать рядом со мной пуста. У меня сжимается сердце. Я была бы счастлива проснуться рядом с Хромом. Вчерашний день закончился по-настоящему прекрасно. После горячего секса мы поспали, а потом сходили на рынок в пирамиду. Там я купила нам на купоны кое-что из одежды – что было не легко с размерами Хрома – и узнала, что в Резуре является средством платежа. Сканирование пальца здесь не действует, они используют бывшие фишки казино. Пластиковые монеты и чипы. В ближайшее время мне нужно будет найти работу, чтобы зарабатывать деньги.
Я потягиваюсь и смотрю в маленькое окошко. Солнце всё ещё прячется за пирамидой, но небо уже ярко-голубое. Должно быть, сейчас раннее утро.
Когда из кухни доносится грохот, я быстро натягиваю на себя футболку и запрыгиваю в просторные штаны.
– Хром? Это ты?
– Да! – кричит он через дверь.
Я с облегчением открываю дверь и немало удивляюсь, потому что в нашем доме повсюду стоят комоды, шкафчики, торшеры, кресла и другая мебель. А сам Хром опирается на приставной столик и тыльной стороной руки вытирает пот со лба. Его волосы, как и одежда, покрыты пылью. На нём его любимые джинсы, которые сидят низко на бёдрах и которые я уже видела пару раз, когда он приходил в тюремную комнату для посещений. Вероятно, они были у него с собой в рюкзаке. Помимо них, на Хроме майка, которую мы купили на рынке.
– Где ты взял всю эту мебель? И как ты всё это сюда притащил?
– Что, удивлена, да? – Его улыбка доходит почти до ушей. – Мне не спалось, и я ещё до рассвета пошёл искать в руинах что-нибудь нужное. Пришлось уйти довольно далеко, потому что поблизости уже всё разобрали.
