Текст книги "Джекс (ЛП)"

Автор книги: Инка Лорин Минден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Я беру в руку яички, поглаживаю их большим пальцем и глубоко заглатываю ствол. Мое лоно пульсирует всё сильнее. Я хочу, наконец, почувствовать его в себе. Между половых губ уже стало влажно, просто оттого, что я делаю минет.

Член мокрый от слюны, и я пользуюсь этим, чтобы сделать массаж. Большими пальцами я нажимаю на шрам и веду вдоль затвердевшей ткани.

– Это потрясающе, док, – говорит он, тяжело дыша.

– Я больше не Сэм? – поддразниваю я.

– Меня возбуждает, когда я называю тебя док. Я представляю, как прихожу к тебе на прием, и ты соблазняешь меня, пользуешься мной для своего удовольствия, делаешь всё, что захочешь.

– Даже так? – Недолго думая, я сажусь на Джекса, крепко удерживаю член у основания и приставляю ко входу во влагалище. Толстая головка растягивает вход, затем в меня проскальзывает остальная часть члена – так глубоко, что почти причиняет боль, но эта мягкая боль только еще сильнее распаляет меня. Это так приятно – быть одним целым с Джексом.

Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами:

– Ты потрясающая!

– Я думала, ты предпочитаешь быть боссом и руководить всем.

– Да, я люблю слышать, как ты стонешь подо мной, но время от времени неплохо поменяться ролями. – Он со вздохом закрывает глаза и мотает головой из стороны в сторону, постоянно ударяя бедрами мне навстречу. То есть он хочет большего? Это он и получит, я и так уже едва сдерживаюсь. Я насаживаюсь на него всё быстрее, трусь о него клитором и целую его соски. Я скачу на моем обессиленном Воине, доставляя себе удовольствие, потому что нам обоим нравится это.

Джекс издает стон, и я закрываю ему рот рукой:

– Т-с-с, ты всех разбудишь.

Не открывая глаз, он облизывает мои пальцы. Я тут же отдергиваю руку и вижу довольную улыбку.

– Пусть все слышат, что я тебя трахаю.

– Ты меня? – Я провокационно кручу бедрами, чтобы насладиться чувством наполненности. – Вообще-то, я одна делаю всю раб…

Он делает толчок и проникает в меня еще глубже. Там он касается точки, которая очень быстро приводит меня на вершину. А когда Джекс начинает мять мои груди, я больше не могу сдерживать оргазм. Пульсация волнами расходится по моему телу и заставляет меня видеть звездочки в темноте.

Мышцы влагалища сокращаются, сжимая член, и с громким стоном Джекс тоже кончает. Его тело дрожит, грудь покрывается гусиной кожей. Он откидывает голову, так что выделяется гортань. При этом он удерживает мои бедра, чтобы можно было проникнуть в меня глубоко.

Он издает тихое рычание и расслабляется. Я чувствую, как постепенно член во мне становится мягче, и соскальзываю с него, устраиваясь рядом с Джексом.

– Всё отлично функционирует, – говорю я, переводя дыхание, и улыбаюсь. Джекс и без афродизиака хочет меня, да еще как. Это был быстрый, но хороший секс.

Сейчас слишком рано, нам надо еще немного поспать. Я закрываю глаза, наслаждаясь остатками мягкой пульсации, которая всё еще проходит через лоно. Если бы я не была такой уставшей, и Джекс был полон сил, я захотела бы повторить.

– Ты на самом деле считаешь меня привлекательной? – спрашиваю я тихо, когда мое упоение проходит. Я, прищурившись, смотрю на Джекса, а мои щеки горят. Я всё еще помню о Соне, хотя это я – та, с кем Джекс спит. Ревность – ужасное чувство.

Он поворачивается ко мне и подпирает голову рукой.

– Я никогда еще не видел настолько сексуальной женщины, как ты. У тебя потрясающее тело, ты умная, и ты спасла меня.

– Думаю, у тебя эффект Найтингейл, – говорю я с усмешкой.

Джекс поднимает брови:

– Что это?

– Это когда пациент влюбляется во врача. А может, наоборот. – Я уже не помню точно, я читала об этом когда-то давно в одном старом медицинском справочнике.

Я тут же прикусываю язык. Что я такое говорю? Мне не хотелось бы, чтобы он узнал о моих подлинных чувствах, потому что я не хочу разочаровываться.

Лицо Джекса становится серьезным.

– Ты влюбилась в меня?

Затаив дыхание, я киваю. Призналась. Зачем продолжать обманывать себя и его?

– Сэм… – мучительно выдыхает он и сжимает челюсти. Он отводит взгляд и явно пытается подобрать слова, потому что на его щеке дергается мускул.

Когда я уже перестаю ждать продолжения, он говорит:

– Я могу дать тебе только секс и защиту, даже если это не всё, чего ты хотела бы. Я не помню, что такое любовь и как ее чувствуешь. Я могу любить тебя членом, но не сердцем.

Не смотря на то, что я ожидала такого ответа, его слова причиняют мне бóльшую боль, чем я думала. Я с трудом сдерживаю слезы.

Может быть, он заполняет сексом пустоту? Каждый человек ищет кого-то, с кем он сможет поделиться переживаниями, с кем ему будет приятно и весело.

– Всё в порядке, – отвечаю я хрипло и пытаюсь улыбнуться. – Я принимаю тебя таким, какой ты есть. – Я не смогу изменить Воина, даже если в глубине души на это надеюсь.

Он опускает глаза и хватает мою руку. Хочет сказать что-то еще? Мое сердце пропускает удар.

Внезапно у входа начинается суматоха, я вздрагиваю и подтягиваю повыше к груди одеяло.

– Что там происходит?

Джекс уже готов запрыгнуть в штаны и схватить винтовку, когда наша импровизированная дверь открывается.

К нам врывается Джулиус.

– У меня есть хорошая и очень плохая новость для вас, – говорит он, тяжело дыша.

– Сначала плохую! – Джекс мрачно смотрит на него.

– Наши шпионы сообщили, что пропал Воин. Все подразделения на задании. Они ищут вас.

– Черт, но этого следовало ожидать, – рычит Джекс.

Я шумно сглатываю. Всё только из-за меня.

– А хорошая? – осторожно спрашиваю я.

– Тоннель готов, – отвечает Джулиус мне и снова обращается к Джексу: – Как хорошо ты знаешь своих бывших братьев по оружию? Может быть, есть те, кого мы могли бы переманить на свою сторону?

Джекс медленно мотает головой:

– Никто не приходит на ум.

Да и почему они должны переходить на другую сторону? Воины не испытывают нужды ни в чем, они хорошо зарабатывают, их любят и уважают… Зачем им отказываться от такой жизни? Хотя солдатам приходится тяжело сражаться, рискуя своей жизнью, но сражения и последующее удовлетворение, – от аплодисментов толпы и исполнения плотских желаний, – похоже, действует как наркотик. Поверят ли они нам, если мы расскажем им правду? О том, что они работают на продажных людей, которые лишь пользуются ими.

Люди в Аутленде свободны, а действительно заключенные – жители автономных городов. Им приходится подчиняться строгому правительству, которое использует их в корыстных целях, считая ничтожными и глупыми, только ради того, чтобы верхушка общества могла жить в роскоши. Правительству хорошо удается держать под контролем относительно немногочисленное население автономных городов, а миллионы людей снаружи – нет.

Джулиус проводит рукой сквозь свои светлые волосы, и внезапно начинает казаться значительно старше. На лице заметны морщины от тревог.

– Мы должны немедленно эвакуировать всех через тоннель.

Джекс кивает.

– Присмотри, чтобы Сэм благополучно вышла, я отвлеку Воинов.

– Ты один? – Мое сердце делает скачок. – Это же самоубийство!

– Здесь внизу я ориентируюсь так же хорошо, как мои браться по оружию. Кроме того, они больше не могут меня обнаружить, а я их могу. – Он нажимает на хэндиком. – Как только вы все выйдете, я поднимусь на поверхность и убью сенатора и его шавку.

– Хорошо. – Джулиус по-дружески хлопает его по плечу. – Собираемся через пять минут у озера, – говорит он и уходит.

– Ты хочешь отомстить… сейчас? – Я едва могу дышать.

– Сейчас лучшее время. Все Воины заняты. И кто догадается искать меня в городе? – В его глазах едва ли не безумный блеск.

Я торопливо одеваюсь и запихиваю наше нехитрое имущество в рюкзак, а Джекс надевает защитный жилет и вешает на плечо винтовку.

Я знаю, что не могу его удержать, и это почти разрывает меня на части. Уже у двери Джекс поворачивается и серьезно смотрит на меня:

– Увидимся на другой стороне.

Я бросаю рюкзак на пол и обнимаю Джекса.

– Будь осторожен.

Он мягко прижимает меня к себе. Так приятно чувствовать его. Я не хочу его потерять.

Я поспешно смахиваю слезы и смотрю на него:

– Поцелуешь меня на прощание?

– Я вернусь, – шепчет он мне в щеку.

Я вздыхаю и провожу рукой по его волосам:

– Ты не можешь этого знать. А может, со мной случится что-то…

Внезапно он прижимается ртом к моим губам. Его горячий поцелуй становится сюрпризом и угрожает обжечь мою кожу. Так же быстро поцелуй прекращается.

Джекс отпускает меня, шепчет: «До скорой встречи», и уходит. Он оставляет меня одну в нашей холодной комнате, в которой я только что его любила.

Я знаю, что он один из лучших, но он не бессмертен, и еще не восстановился полностью, и это пугает меня.

Глава 8. Враги и друзья

Я впервые вижу вход в тоннель. Он спрятан за подвижной бетонной стеной, которую можно открыть, словно дверь. Гениальный камуфляж!

– Пока Воины не обнаружат потайную дверь, мы можем пользоваться тоннелем, – тихо говорит Джулиус, подзывая рукой женщин, детей и мужчин.

Никто не издает ни звука, все нагружены сумками, рюкзаками и оружием. Лишь в тоннеле они включают свои карманные фонарики. Джулиус в защитном жилете, обвешанном маленькими гранатами, точно как у Джекса, держит в руке пистолет; вот только рядом с Джексом Джулиус выглядит как дитя. Мне так не хватает моего Воина, я постоянно думаю о нем.

– Хочешь вернуться в город? – спрашиваю я в темноту. При этом я судорожно цепляюсь за ремни своего рюкзака. Пистолет, который дал мне Джекс, я убрала подальше. Я настолько взвинчена, что могла бы случайно выстрелить. Где же Джекс?

– Мне придется вернуться, мой отец не должен ничего заподозрить. Он по-прежнему думает, что я занимаюсь прачечной. Поэтому у меня есть доступ к информации, и я могу быстро реагировать. Но завтра я хочу разработать с жителями Аутленда один план. Нам нужно еще больше людей, чтобы уничтожить склады. Мы должны обезвредить бомбы, прежде чем их скинут на Аутленд. – Джул пропускает мимо себя последнего мужчину и делает мне знак следовать за ним.

– Я хочу дождаться Джекса, – говорю я, постоянно резко озираясь, но не вижу ничего, кроме тьмы.

Джул смотрит на маленький планшет на ладони, и его лицо в темноте светится словно лицо призрака. На дисплее видно, где находятся Воины.

– Не знаю, как Джекс это сделал, но почти все Воины сейчас под землей на другой стороне города. Рядом с нами никого. У нас есть как минимум десять минут, пока хоть один из них сможет до нас добраться.

Я глубоко вдыхаю. Десять минут не так уж много, но это хорошее преимущество. Джул также глубоко вздыхает.

– Ладно, жду еще пять минут, потом идем. Я обещал Джексу вывести тебя наружу. Кроме того, мне действительно надо вовремя вернуться.

От волнения я покрываюсь гусиной кожей, и начинаю растирать свои холодные руки.

– Твоему отцу не кажется странным, что ты, будущий сенатор, управляешь прачечной?

Джул выгибает бровь:

– Сначала он был настроен скептически, но когда я объяснил ему, что таким образом нахожусь ближе к людям и могу изучать их, чтобы затем лучше ими манипулировать, он нашел мою идею гениальной.

Даже думать не хочу о том, что сделал бы с ним его отец, узнай правду.

– Аутлендеры не убьют нас? Все-таки мы их враги.

Мы закрываем тяжелую бетонную дверь и отходим немного в сторону, чтобы укрыться в боковом коридоре. Я ставлю свой рюкзак рядом с ногой, а Джул шепчет мне на ухо:

– Соня наш союзник, она всё уладит. И у нас же есть радиосвязь, поскольку нам удалось запустить дрон через зону отчуждения. Аутлендеры помогали копать тоннель с другой стороны. Вместе мы разработаем план свержения сената, и продумаем, как нам всем мирно сосуществовать. Аутлендерам всего лишь нужна небольшая поддержка, чтобы они могли создать собственную очистную систему для воды. Им не нужен наш город – только чистая вода.

– Почему Соня пришла сюда? Подвергла себя такому риску…

– Ей срочно нужны были лекарства для тяжело больного ребенка. У него было воспаление легких, и он совершенно точно умер бы. Вряд ли кто-нибудь в Аутленде может пережить тяжелую болезнь.

– У нее есть ребенок? – Эта новость поразила меня – если мать покидает ребенка, значит он действительно тяжело болен.

– Да, сейчас о ее маленьком сыне заботится ее мать. Нам удалось переправить лекарства через трубу водоснабжения. К счастью, трубы достаточно толстые, чтобы использовать их для пересылки.

Когда Джул снова смотрит на дисплей, я краем глаза вижу вспышку и слышу приглушенный хлопок. В тот же момент Джулиус отлетает спиной назад, ударяется головой о стену и валится на пол, вместе со своим планшетом, который посылает мягкий свет в проход.

Я словно парализованная прижимаюсь к стене и вижу, как кто-то приближается к нам. На нем военные ботинки, камуфляжные штаны, пояс с гранатами… Чем ближе он подходит, тем больше я вижу.

Мой взгляд скользит от неподвижного Джула к дисплею планшета. На нем ничего нет, по крайней мере нет сигнала Воина. Это может означать только…

– Джекс? – шепчу я, проглатывая свой страх. – Почему ты застрелил Джулиуса?

Когда я слышу ледяной смех, понимаю, что ко мне идет вовсе не Джекс. Я вижу угловатое лицо с гривой светлых волос… и от страха перестаю дышать. Это Блэр!

О, боже! Я впиваюсь ногтями в каменную стену, а потом вспоминаю о пистолете у себя за поясом.

Блэр выдергивает мой пистолет из кобуры и отбрасывает его, а затем приставляет дуло своей винтовки к моему лбу и нажимает так сильно, что у меня от боли наворачиваются слезы на глаза.

– Смотрите-ка, не сбежавшая ли это рабыня Джекса?

Я жду, что он пустит пулю мне в лоб. Что я почувствую? И почувствую ли что-нибудь вообще?

Я представляю, как мой мозг разбрызгивает по стене.

– Ну д-давай, стреляй, или тебе нужно разрешение? – говорю я с запинкой.

По лицу видно, что ему нравится мучить меня. Он наслаждается моим страхом. Очевидно, ему мало, потому что когда он убирает от меня дуло и прижимает меня своим телом к стене, я слышу его возбужденное дыхание у своего уха:

– Думаю, я лучше порежу тебя. Медленно. – Он дьявольски усмехается. – Так интереснее.

Единственное мое желание – умереть как можно быстрее. Надеюсь, мое сердце остановится! Я украдкой смотрю на Джула, но он не двигается. На стене засыхает кровь. Я одна, помощи ждать неоткуда.

– Джекс! – кричу я изо всех сил… и получаю удар кулаком по голове.

– Заткнись, шлюха!

От силы удара я падаю на пол и, оглушенная, остаюсь лежать. Голова гудит и, кажется, вот-вот расколется.

Блэр бросается на меня, и я чувствую, что мое тело сейчас расплющит под его весом.

– Тебе придется долго ждать своего теленка-воина. Я всадил в него несколько пуль.

– Ты уверен? – Он же просто хочет меня запугать? Джекс жив!

Блэр выгибает бровь:

– Шлюха сомневается?

Во мне разгорается невиданная злость:

– Джекс разнесет твою башку! Его невозможно свалить. Он – Непобедимый!

Смех Блэра настолько безумный, что этот жуткий звук пронзительно отражается от стен. При этом Блэр почти раздавливает меня своим весом.

Я отчаянно хватаю ртом воздух… но напрасно. Я не могу сделать вдох, не могу больше говорить, и я чувствую, что мои глаза сейчас вылезут из глазниц.

Я слабо пытаюсь отбиваться и сквозь туман слышу слова Блэра:

– Мне доставляет огромное удовольствие, уничтожать всё, что любит Джекс. Как жаль, что он не сможет увидеть твою смерть. По крайней мере, он видел смерть брата. Для меня было честью бросить гранату в этого предателя.

Он убил Седрика? Это на мгновение лишило меня остатков сил.

– А теперь я устранил еще и Джекса. С момента моего покушения этот слабак не более чем Драный. Теперь я на первом месте.

В моем горле застревает всхлип и не может вырваться наружу. Я делаю последнюю отчаянную попытку добраться до лица Блэра, чтобы выцарапать ему глаза, но я слишком слаба, мои руки весят целую тонну. Блэр перехватывает их и со снисходительной улыбкой качает головой:

– Не удивительно, что ты ему понравилась. Он предпочитал большие сиськи и женщин с огоньком. Может, и мне тоже это понравится? – Ухмыляясь, он проводит языком по моему лицу, и на меня накатывает тошнота.

– Ты никогда этого не узнаешь! – внезапно кричит кто-то позади нас. Я не могу распознать голос – мой пульс слишком громко стучит в ушах. Почти тут же раздается выстрел… и Блэр валится на меня.

Что-то теплое бежит по моему плечу, там, где лежит голова Блэра, а потом в моих глазах темнеет. Кислород во мне закончился – вес безжизненного тела выдавливает из легких последние частицы…

* * *

– Сэм, пожалуйста, открой глаза!

Какой прекрасный сон. Джекс рядом со мной, он обнимает и целует меня. Его теплое дыхание проникает глубоко в мои легкие и… почему он дует в меня?

Я открываю глаза и так жадно хватаю ртом воздух, что начинаю кашлять, а из глаз текут слезы.

– Сэм, слава богу! – Джекс качает меня на руках и убирает волосы с моего лица. Когда он проводит рукой по лбу, я вздрагиваю.

– Он что-то сделал с тобой?

– У меня шишка на голове, – шепчу я. – Я умерла?

Тусклый свет освещает красивое лицо Джекса. Такой сексуальный, такой мужественный. Он – ангел. Так и должно быть. Он пришел, чтобы забрать меня с собой. Он улыбается, и на щеках появляются ямочки.

– Нет, Блэр умер. Я прострелил ему голову.

Блэр умер… Я вспоминаю всё.

– Он бросил в вас гранату и…

– Тсс, я всё слышал. Я просто ждал подходящей возможности, чтобы не попасть в тебя. Этот подонок больше никому не причинит вреда.

– О-он сказал, что убил тебя. – Это действительно происходит? Джекс рядом и обнимает меня? Я ощущаю его тепло и чувствую его особенный запах мужчины и пота. И всё же нам обоим не помешал бы душ.

– Этот сукин сын всего лишь попал мне в руку, – неприязненно поясняет он.

Внезапно ко мне возвращается ясность сознания, и я сажусь.

– Ты ранен?

Он качает головой:

– Это просто царапина.

– Ты жив! – Рыдая от счастья, я бросаюсь ему на шею. – Ты не пошел искать Грира? Иначе ты оказался бы гораздо дальше, верно?

Джекс вдыхает запах моих волос.

– Когда я увел Воинов достаточно далеко, я направился назад, чтобы подняться на поверхность, и тогда заметил, как Блэр отделился от группы. Только его не было видно на хэндикоме.

– Нам тоже. Наверное, его чип неисправен.

– Нет, его удалили. Я проверил. – Он кивает на безжизненное тело рядом со мной, которое лежит в луже крови, и я едва не запрыгиваю к Джексу на колени. Фонарик на полу дает рассеянный свет, что делает всё нереальным.

– Он мертв, Сэм. Я хотел бы оказаться рядом с тобой раньше, но после того, как Блэр обнаружил меня, и между нами завязалась перестрелка, я потерял его след. Пока не услышал твой крик. – Джекс всё гладит и гладит мое тело, словно ищет повреждения. На его лице отражаются горе и отчаяние. Мое сердце делает скачок. Мой Воин чувствует ко мне большее, чем хотел бы признать.

Я нежно провожу рукой по его щеке и пытаюсь не обращать внимания на пульсацию в голове.

– Я в порядке, но Джулиус… – Когда я встаю, мои колени дрожат, и Джекс помогает мне. Он не отпускает меня. – Блэр застрелил его! И только по моей вине: потому что я не хотела идти через тоннель.

– Почему не хотела? – в голосе Джекса слышится недовольство. Мы опускаемся на колени рядом с неподвижным телом Джула. – Ты же знала, что я не вернусь так быстро. Если бы на моем пути не повстречался Блэр, я пошел бы прямиком наверх, чтобы найти Фримена и Грира.

– Я знаю, но я так надеялась, что ты передумаешь и вернешься ко мне. – Чтобы отвлечься, я начинаю быстро обследовать Джула. Я не хочу слышать, что скажет Джекс, мне известна его точка зрения. Он может дать мне только секс и защиту, и с этими задачами он справляется мастерски.

Я задерживаю дыхание, когда, ощупывая шею, чувствую кончиками пальцев пульсацию.

– Он жив!

Джекс разрывает защитный жилет, который принял на себя выстрел, но сила удара была так велика, что Джулиуса бросило на стену. Кровь оказалась от рваной раны на задней части головы. И из-за раны же он был без сознания.

– Я понесу его, – сказал Джекс. – Давай уже сматываться отсюда. – Он нажимает на хэндиком, а я поднимаю планшет и свой пистолет. Сую и то, и другое в свой рюкзак и надеваю его.

И тут Джекс отпускает ругательство и разворачивается.

В круг света от фонарика, который по-прежнему лежит на полу, входит крупный мужчина. Он одет так же, как Блэр.

Пожалуйста, только не еще один Воин!

У него огненно-рыжие волосы и острые, высокие скулы, которые делают его еще более устрашающим. Он похож на дьявольски красивого демона.

Мужчины направляют друг на друга оружие, и Джекс толкает меня себе за спину.

– Это касается только тебя и меня, Хром, – говорит он угрожающе. – Дай Сэм уйти. Она не имеет к этому никакого отношения.

– Я предлагаю тебе сделку. – Голос Воина звучит почти так же мрачно, как голос Джекса.

– Говори, – рычит Джекс.

– Ты меня не видел, я тебя тоже.

Что? Я не ослышалась?

Джекс не отвечает, и я выглядываю из-за его плеча.

Хром опускает оружие, Джекс тоже опускает руку.

Когда Джекс, вероятно, отходит от удивления, он отвечает:

– С этим я смогу жить, брат.

Хром кивает нам и исчезает.

– Что это только что было? – шепчу я, лишь сейчас осознавая, насколько сильно дрожу.

– Без понятия. – Джекс вешает винтовку на плечо, бросает взгляд на хэндиком и просовывает руки под расслабленное тело Джулиуса. – Но сейчас мы действительно исчезаем, пока не объявился еще кто-нибудь, у кого нет дружеского отношения ко мне.

– Это был Хром? Разве у него не белые волосы? – Я уже почти не помню его выход на сцену.

– Он постоянно меняет цвет волос, это его отличительная черта.

Мы идем к тоннелю, и я открываю потайной проход. Отодвигать тяжелую дверь очень тяжело, но не тяжелее, чем нести Джулиуса.

Когда Джекс с Джулиусом на руках заходит в тоннель, я пытаюсь задвинуть дверь, но у меня не получается. Одно движение руки Джекса, и тоннель закрыт.

– Почему Хром не выдал нас? – Это крайне заинтересовало меня.

– Если он снова встретится мне на пути, спрошу, – отвечает Джекс с усмешкой, но я не разделяю его чувство юмора. Я просто счастлива, что мы оба живы.

Держа в руке фонарик, я спешу вперед. Проход низкий, и мне приходится пригибать голову, а почва укреплена балками из самых разных материалов. Джекс может идти только согнувшись, и тем не менее, ему как-то удается нести Джулиуса.

– Куда вы дели землю отсюда? – хочу я знать.

– На один квадрат дальше повстанцы нашли старые колодцы, которые остались ещё со времен строительства города. Предположительно, это ошибочные скважины для опор купола. Туда мы всё и сбросили.

– А из чего вы сделали перекрытия?

– Здесь вокруг лежит множество мусора, который превосходно подходит для строительства.

Дорога кажется мне нескончаемой, и поскольку она делает плавный поворот, конца её я не вижу.

– Ты снова уйдешь, как только выведешь нас наружу? – Я с тревогой думаю о том, что ждет меня в Аутленде, но не меньше меня тревожит, собирается ли Джекс и дальше мстить.

– Нет, пока не прикую тебя к чему-нибудь.

Внезапно становится светлее, и я вижу желтый свет в конце тоннеля. Через минуту я уже могу выключить фонарик. Выход! Я сдвигаю в сторону гигантский куст, и меня овевает теплый, сухой воздух. Из-за горизонта поднимается пылающий желтый диск, и от его света у меня слезятся глаза. Я впервые вижу солнце, поэтому не могу отвести взгляд.

– Это прекрасно, – шепчу я.

– Восход. Лучшее время дня, – говорит Джекс и кладет Джулиуса на траву, чтобы прикрыть выход из тоннеля гигантским кустом.

Тоннель выходит из холма, который скорее похож на кучу металлолома, однако он частично зарос кустами.

– Подожди, пока солнце будет в зените, тогда летом тут, снаружи, настоящее пекло и, к сожалению, не так здорово.

Я прикрываю глаза рукой, чтобы рассмотреть всё. Я не вижу ни людей, ни животных, только пустыню: сухая трава, чахлые кусты и эти колючие огромные пальцы – вероятно, кактусы. На горизонте видна серо-коричневая горная цепь. В остальном вокруг нас руины небоскребов, полуразрушенные конструкции из стекла, стали и бетона. Война, должно быть, по-настоящему свирепствовала здесь.

Позади нас я узнаю бетонную стену города, – внешнее кольцо, – за ней молочного цвета купол.

Я слышу слабый стон и оборачиваюсь. Джул очнулся. Я сразу приседаю рядом с ним на корточки.

– Как ты себя чувствуешь?

– Черт, у меня голова болит, – бормочет он и подмигивает. При этом он кладет руку себе на лоб. – Что случилось?

– Ты получил сильный удар и был без сознания. В тебя стрелял Блэр, но тебя спас твой жилет.

– Я ничего не помню. – С помощью Джекса он садится. – Где этот сукин сын?

– Джекс застрелил его и вывел нас наружу. – Я достаю из рюкзака лазер, чтобы спаять края рваной раны Джула. Световой индикатор мигает, батарея почти израсходована, и я сомневаюсь, что здесь есть, где ее зарядить.

– Значит, у нас получилось?

Я киваю.

– Тогда я снова могу закрыть глаза, – слабо говорит он.

– Нет, тебе нельзя спать, Джул!

– Немного вздремнуть мне бы не повредило, – бормочет он.

– Проклятье, ему нужно в больницу. – Здесь, снаружи, ее точно нет. – У него может быть кровоизлияние в мозг.

Джекс наклоняется ко мне и тихо спрашивает:

– Это смертельно?

– Если ничего не предпринять, да. – Я лихорадочно озираюсь. – Где находится город аутлендеров? – Кажется, здесь только руины. В отдалении я различаю пожелтевший знак с надписью: «Добро пожаловать в Лас-Вегас!» Кроме него видны только серые кусты, ничего зеленого. Это всё, что угодно, но не рай.

– Джул, – я осторожно трясу его за плечо. – Куда нам идти?

Он на несколько мгновений зажмуривается и бормочет что-то непонятное, похожее на «восток». Думаю, от него мы полезной информации не дождемся. Надеюсь, у него просто сотрясение мозга.

Джекс взбирается на холм, оборачивается по кругу и, качая головой, возвращается.

– Я могу пойти вперед и разыскать город. Ты останешься здесь с Джулиусом, но вам лучше спрятаться в руинах, на случай, если Воины обнаружат тоннель.

Ничего другого нам не остается.

– Хорошо, но сначала дай мне заняться твоей раной – здесь, снаружи, слишком грязно. Ты можешь подцепить инфекцию.

Он безропотно садится рядом с Джулом и отдает свое плечо в мое распоряжение. Я так близко к Джексу. Он смотрит на меня, не отводя глаз, и молчит. Я пытаюсь сосредоточиться, – что мне каждый раз трудно рядом с этим мужчиной, – но его взгляд жарче солнца на моей спине и, как всегда, заставляет нервничать.

Джекс прочищает горло.

– Когда я услышал твой крик, подумал, что потерял тебя.

Подув на закрытую рану, я с бешено колотящимся сердцем перевожу взгляд на него.

– Я молилась, чтобы Блэр убил меня быстро. Я была так напугана.

Мне ничего не удается прочитать по глазам Джекса. О чем он думает?

Я тяжело сглатываю, мои руки трясутся, когда я возвращаю лазер в рюкзак. Батарейка села, но, может быть, он еще на что-нибудь сгодится.

– Было бы печально, если бы я…

Джекс хватает меня за руку и притягивает в свои объятия. Его губы оказываются прямо у моего рта.

– Я… – нерешительно говорит он, но внезапно бросает взгляд мне за спину и хватается за оружие. – Кто-то идет!

Я подскакиваю, словно ужаленная. Я так долго уже не чувствовала паники, или к постоянному страху можно привыкнуть?

Джул срывает с жилета гранату, но остается сидеть на земле.

Джекс опускает винтовку.

– Это Соня!

Теперь я тоже узнаю ее. На ней всё еще черный комбинезон с пистолетом за поясом, соломенная шляпа и солнцезащитные очки. Она смеется и машет нам.

Когда она подходит и видит Джулиуса, ее лицо становится серьезным.

– Что случилось? – Она встает рядом с ним на колени и осматривает рану.

Джекс коротко рассказывает ей обо всём, а я добавляю:

– Ему срочно нужно в больницу.

– Ах, Сэм уже позаботилась обо мне, – бормочет Джул.

– Нет, Сэм права, – решительно возражает Соня.

– У вас же есть больница? – Судя по тому, что меня окружает, я очень в этом сомневаюсь.

– Идемте со мной, вы будете удивлены. – Она сует в руку каждому из нас солнцезащитные очки, которые достает из нагрудного кармана. – Они вам понадобятся. Мы раздали всем, когда пришли.

Я тут же надеваю свои и делаю глубокий вдох. Какое наслаждение для наших привыкших к темноте глаз.

– Как Ноэль? – спрашивает у Сони Джул, когда она и Джекс берут его с обеих сторон под руки.

На ее лице сияет улыбка:

– У него всё очень хорошо. Они с мамой ждали нас недалеко от тоннеля. Ноэль был так рад. Он так вырос! – Соня смаргивает слезы. – В целях безопасности они снова вернулись в город. – Она бросает короткий взгляд на Джекса и добавляет: – Когда она услышала, что придет Воин, она испугалась.

– У Джекса будут проблемы? – спрашиваю я.

– Мы с Джулом поговорим с мэром. – Она поворачивается к Джексу. – Всё-таки ты помог нам. Но, наверное, будет лучше, если ты отдашь мне свое оружие, до того, как мы туда придем.

Через десять минут мы оказываемся на улице с пористым, разбитым асфальтом. По обеим сторонам только развалины. Температура воздуха быстро поднимается, появляется марево, солнце жжет мою кожу. Я хочу сделать глубокий вдох, но начинаю кашлять от пыли.

– Ты привыкнешь к этому, – говорит Джекс.

Ему идут очки. Они скрывают синяки под глазами. Его челюсти сжаты. Ему явно тяжело тащить Джула. Не удивительно, ещё вчера у Джекса был жар. Он чувствует себя на удивление хорошо, но ему нужно отдохнуть. Может быть, я смогу уговорить его сделать это, иначе он станет слишком слаб, чтобы мстить Гриру.

Я вытягиваю шею, но всё равно не могу никого разглядеть. Обзор закрывает огромное, полуразвалившееся здание, но Соня ведет нас к нему. Джул не говорит ни слова, все силы он тратит на то, чтобы передвигать ноги. Он не позволил нести его. Теперь он сильно потеет и тяжело дышит. Надеюсь, мы скоро придем. Джулиуса как можно скорее надо лечь.

– Не так быстро, Соня, – говорит он внезапно.

Она дарит ему извиняющуюся улыбку:

– Хочется поскорее рассказать обо всем маме и Ноэлю. Мы почти пришли.

– Значит, Ноэль твой сын? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Только из-за него я ввязалась во всё это. И оно того стоило.

Я вижу гордость в ее глазах. За себя и за своего ребенка. Какого это – быть матерью? Я не очень стремлюсь узнать это, особенно в Аутленде. Жизнь здесь не сахар.

Когда мы обходим гигантские руины, я не верю своим глазам. Я еще никогда не видела такого. Посередине этого разрушенного города, окруженного пустыней, стоит пирамида из черного стекла. Огромная пирамида! Она, определенно, более ста метров в высоту. Маленькие, снующие перед ней точки, наверняка, люди.

Господи, нам еще так далеко идти!

– Что это? – спрашиваю я Соню.

– Это наш город. Мы называем его Резур.

– Резур?

– Да, это сокращение от слова «резурекшен»… возрождение. Раньше это был отель. В нем тридцать этажей. Чудесным образом здание сохранилось, только с западной стороны немного повреждено, но мы провели временный ремонт.