Текст книги "Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Инга Ветреная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 19
Баба Яга и Янина сопровождали меня в моем непростом деле. Теперь перед нами стояла новая трудноразрешимая задача. Я себя ощущала сутенершей, которая привезла клиенткам живой товар, а сейчас проверила платежеспособность покупательниц и провела рекламную акцию своих «мальчиков». Хотя, если верить словам Желаны, то она мужчин не видела двести пятьдесят семь лет, тогда это уже не сутенерство, а благотворительная акция. Два с половиной века без мужского внимания, тут от тоски такие фортели начнешь выделывать! Так что поведение русалочек можно вполне считать воспитанным и сдержанным. Ну что ж, благотворительная акция, спасательная операция, как ни назови, звучит как благое дело! Вперед, сделаем этот мир немного добрее! Ибо сытая женщина – это красота, доброта и мирное существование всех персонажей любой сказки!
– Многоуважаемые защитники тридесятого царства-государства! – обратилась я к плотно жавшимся к лошадкам воинам. – Перед вами стоит ответственная задача: не уронить чести воинства царя-батюшки, Ждана Годиновича, – вот меня перло! – А заодно увеличить количество счастливых женских особей на отдельно взятом водоеме!
– Не согласные мы! – пропищал фальцетом перепуганный рыжий богатырь, которого мы еще недавно рассматривали в качестве перспективного кавалера бабы Яги.
Великая ведьма презрительно рассмотрела этот образчик трусости и разочарованно сморщила кривой нос. Рыжий весь просиял от получения отставки, практически прыгая на месте и хлопая в ладоши. Яга уже была намерена принять меры по исправлению ситуации, но я ее опередила:
– Смирно! – залихватски скомандовала я зычным голосом.
За добро нужно бороться, и опускать руки я была не намерена. От моей команды весь личный состав молниеносно построился в две шеренги и вытянулся по стойке «смирно».
– На первый-второй рассчитайсь, – как прапорщик со стажем, голосила я.
– Первый!
– Второй!
– Первый!
– Второй! – выкрикивали ошарашенные вояки, включая воеводу, старших конника и стрельца.
Привычное поведение в строю привело мужчин в чувство, но я не ослабляла напор.
– Раскудахтались, как бабы базарные! – я была в ударе, и рихтовала короны зазнавшихся мужиков воображаемой лопатой почем зря.
Время поджимало, мне срочно к сыну нужно, а эти охламоны строят из себя школьниц-недотрог! А то я не видела, какими плотоядными взглядами они прелести русалок поедали! И эти остолопы еще смеют ерепениться! Совсем чувство самосохранения отказывает!
– Маша, ты что нам предлагаешь? С русалками непотребство вершить на озерном берегу? – первый взял слово самый смелый, решившийся отойти аж на полтора шага от своей лошадки, при этом, не отпуская уздечки, то есть Святояр.
– Значит, в темном подвальчике у стеночки непотребства творить тебя вполне устраивает! А на бережку живописного озера – это недопустимо для твоей впечатлительной натуры? Слишком много света и пространства? Ты предпочитаешь исключительно темные и тесные подвалы? – я шла вразнос.
Святояр зло засопел, но крыть было нечем. Сам виноват, материнский инстинкт из меня рвался наружу.
– Машенька, ты же нас на грех толкаешь с малознакомыми русалками! Совестно без брака лобызаниями обмениваться! – пытался до меня достучаться менее отважный Любомир, так как отошел от лошади только на один шаг.
– Хороший мой, а когда ты меня в темном переулке к грязной стеночке прижимал, сколько мы были с тобой знакомы? День? Два? Три? И ни о каком супружестве речи не шло! Когда это в тебе появилась такая щепетильность! – насмехалась я.
Разгневанный поборник морали сверлил меня глазами, но молчал. Материнский инстинкт требовал рукоприкладства, пока удавалось его сдерживать.
– Готова выслушать твои аргументы, Тихон Игнатьевич! – демонстративно повернулась я к старшему стрельцу, уперев руки в боки. Нужно было поторапливать капризных «мальчиков», русалочки уже заждались «добрых дел». Самый перепуганный из командного состава, так и не сумевший оторваться от своей лошадки, старший стрелец решился:
– Да, как же я, свет мой, буду другую деву ласкать, если окромя тебя, голубка сизокрылая, никого иного рядом с собой не вижу? – пел соловьем старший стрелец.
И надо сказать, рулады его были очень даже хороши. Я аж заслушалась!
– Никого, говоришь, рядом с собой, кроме меня, не видишь? – тихо переспросила я.
На что Тихон, заподозрив неладное, преданно глядя мне в глаза, лишь трогательно кивнул.
– Даже сына моего, Ванюшу, которому только четыре года, готов главному местному злодею сбагрить, чтобы под ногами у тебя не путался, пока ты меня окучиваешь, замуж берешь, у меня моего же желания на это, не спросив, и детей мне строгаешь со скоростью кролика? – перечисляла я все свои обиды.
Бить старшего стрельца я не стала. Зачем, если можно и словом так приложить, что «скорая» не откачает?
Сказочные богатыри слаженно, ноздря в ноздрю, сопели и зло сверлили меня глазами. Первым слово взял Святояр:
– Что же сделать для тебя, Машенька, чтобы ты обиды не держала? – воевода не опускал руки и еще на что-то надеялся.
– Сына мне вернуть, – жестко ответила я поборникам морали, ценителям собственной непорочности и просто жестоким людям, не желавшим одарить одиноких русалок «добрыми» поступками.
Я хмуро смотрела на мужскую часть нашего отряда и расстраивалась. Если эти скромники русалок сейчас не приласкают, то мне придется самолично передушить весь этот аквариум, чтобы получить необходимое зелье. Хотя, чего это я на сказочных богатырей так понадеялась? Обыкновенные, как у нас дома, чуть возникают серьезные трудности, так они тут же в кусты, ну или за лошадок, а лучше всего в подвальчик. Сидят, не выкуришь!
Я уже развернулась и стала просчитывать, сколько нужно влить в эту лужу кефира и огуречного рассола, чтобы эти селедки слабосоленые месяц поносом маялись.
– Колдовские эксперты мои многоопытные, – обратилась я к бабулькам. Старушки уже по интонации поняв, что я не пала духом от трусливого поведения наших сопровождающих, а привычно ищу другой вариант, тут же навострили ушки.
– Рассказывай, Машенька, что задумала, поможем, даже не сумневайся, – зло зыркнув на сильный пол, и потирая руки в предвкушении нового витка развития переговоров с хвостатыми соперницами, сказала баба Яга.
– Непотребства вершить! – докладывала я шепотом.
– Это какие? – оживилась баба Янина. – Может, хлопцев наших отваром напоить, чтоб они от желания всем русалкам по ребеночку понаделали? Только тебе, Машенька, схорониться надобно. А то беды бы не случилось!
Я умилилась заботе моих престарелых интриганок. То есть, как на меня навешать непристойной ворожбы, с которой я от любого встречного млела, себя не помня, то это ничего страшного. Терпи Маша, сдерживайся! А этим мужественным и надежным нет никакой веры: найдут и возьмут желаемое силой.
Я представила, как улепетываю от трех своих кавалеров, наглотавшихся местной «виагры», средь живописных березок. И что-то эта идея мне сразу не понравилась!
– Нет, – отмахнулась я от навязчивого видения, – измором брать будем.
– Это как? – удивилась Яга. – Матрешки моченые двести пятьдесят семь лет ждали и еще подождут. Выдержка у них железная.
– Или ты предлагаешь русалкам хлопцев поближе показать? Мол, смотреть – можно, трогать – нельзя? – предложила свою версию баба Янина.
Какая интересная у бабушки фантазия!
– Нет, в прямом смысле измором, – ответила я и тихонечко начала рассказывать.
Все-таки жизнь в стране с плохой экологией, оказывается, насыщает наш мозг абсолютно ненужными знаниями о способах загрязнения окружающей среды в огромном объеме, причем способы сохранения чистоты собственной природы в памяти не откладываются. Парадокс! К концу моего повествования бабуси смотрели на меня с уважением.
– Машенька, – проскрипела баба Яга, – Кощея впору жалеть, от нанесенной им тебе обиды, ты с него живого не слезешь!
– Сам виноват, – легкомысленно отмахнулась я. – Он моего ребенка украл, меня в гости позвал, вот теперь пусть и не жалуется.
А легкомысленно, потому что за Ваней к Кощею ехать нужно? Нужно! С Кощеем знакомиться придется? Придется! Отвертеться от всего не получится? Не получится! Так чего пока этими думами голову забивать! Я еще с русалками ничего не разрулила.
Глава 20
Старушки прониклись моей воинственностью и начали тихо между собой обсуждать, какое количество масла подсолнечника нужно влить в водоем, отвара корня ревеня, солодки, тысячелистника и еще добрых две дюжины интересных травок, явно активно способствующих выведению шлаков из любого организма. А что? Долгий понос ведет к прояснению мозга! А также оценивались объемы битого стекла, которым будут посыпаться берег и дно озера, горы мусора…
И тут я отвлеклась на разговоры любвеобильных русалок.
– Нет, этот мне не подходит, слишком стар, – кривила губки синеволосая русалка.
– А этот слишком кудрявый, – фыркала русалка с черной чешуей на хвостике.
– А этот слишком рыжий…
– А этот слишком короток…
– А мне совсем никто не приглянулся, уж больно все перепуганные, – мерзко хихикала и показывала пальцами блондинка с большой попой в чешуе.
– Как будто тебе другие попадались? – возразила привереде подружка и противно рассмеялась.
– Как-то их поведение не соответствуют предоставленной нам информации о тяжелой жизни всеми покинутых женщин. «Голодными» они тоже не выглядят! – поделилась я своими наблюдениями с более опытными сказочными интриганками.
– Права ты, Маша, – подтвердила мои слова баба Янина. – Трое из этих мокрохвостых развернулись и в озеро уплыли. Наскучило им наше представление.
– Но что-то их все равно гложет, – приметила я.
– Узнать бы, что именно, – задумчиво проговорила баба Яга.
– А почему старшая русалка орала, что зелье нам не даст? – припомнила я.
– Так Лешего ко мне приревновала, вобла плоскогрудая, – горделиво ответила Яга.
Вот насчет плоскогрудости – этот бабка явно от зависти съязвила. В вопросе бюста старшая русалка была сполна одарена природой. Но не суть.
– А если причина не только в этом? – привычно рассуждала я вслух. – Кощей у нас тут самый страшный!
– После твоих непотребных способов склонения русалок к мировой и тактике получения желаемого зелья измором, я совершенно в этом не уверена, – по-девичьи хихикала баба Янина.
Ее поддержало скромное ржание бабы Яги.
– А если Кощей русалок чем-нибудь запугал? И они теперь со злодеем связываться боятся? – продолжала я вещать свою теорию хохотушкам.
Отсмеявшись, старушки задумались:
– Есть, Маша, в твоих словах разумное зерно.
Какая прелесть! А обычно я чушь наиглупейшую несу!
– Раунд второй! – объявила я. – Пойдем выяснять беду юных стриптизерш!
– Когось? – в один голос переспросили, зацепившись за непонятное слово любопытные старушки.
– Стриптизерши – это исполнительницы эротических танцев, в ходе которых девушки постепенно раздеваются, – задумчиво не сводя глаз с русалок, ответила я.
– Права ты, Маша, действительно стрекозерши, – переиначила неизвестное слово на свой лад баба Яга. – Как стрекозы бесстыжие плясали.
– Но сразу голые, лентяйки, не захотели постепенно раздеваться, белоручки, – недовольно вставила баба Янина.
Я вновь подошла к зеленоволосой молодой русалочке.
– Ну что, красавица, – насмешливо обратилась ко мне Желана. – Сможешь ли помочь в беде нашей?
Ее смеющиеся глаза говорили о том, что она уже осведомлена о моем провале в переговорах с мужской стороной. Поэтому я напустила на себя загадочно-важный вид и продолжила спектакль:
– Может, и смогла бы помочь в беде вашей, если бы знала об истинных чаяниях сестер твоих, – я осуждающе качала головой. – А пока ты надо мной шутки шутить изволишь, да время мое зря тратишь.
– А почему бы и не пошутить, коли у тебя все равно выхода другого нет, как в потешках наших участвовать? – изгалялась надо мной малолетка. – Удивишь нас, развлечешь на славу, может, и сжалюсь над тобой, накапаю тебе зелья нашего заветного. А коли скучно будет, то уйдешь от нас несолоно хлебавши.
В поддержание своей новой, но пока еще неопытной революционерки все остальные русалки озера начали мерзко надо мной хихикать. Я решила не лезть в бутылку и дождалась, пока мерзавки отсмеются. Дождавшись тишины, начала воспитательный процесс, вот не люблю я, когда меня втягивают в мероприятия по воспитанию чужих детей. Поэтому, извини, Желана, сама виновата. В следующий раз трижды подумаешь, прежде чем во власть лезть будешь. Там не только теплые места и красивые мандаты, а еще и ответственность, причем немаленькая.
– Другой выход есть всегда, – растянула я улыбку в самом хищном оскале, на который была способна. – Могу воду в озере вашем живописном отравить, могу берега мусором закидать, так, что вы на него вылезти, не поранив свои хвосты не сможете, могу пути, дороги, тропы и даже узкие тропочки буреломом завалить, так, что к вам во веки вечные ни один путник не придет. Не так ли, бабушка Яга и Янина, величайшие колдуньи тридесятого царства?
Старушки в две секунды вошли в образ могущественных волшебниц: задрали носы, расправили, по-возможности, худенькие сутулые плечики и авторитетно в один голос гаркнули:
– Ща колданем, и вам хана!
Вот люблю работать со своими старушками в трио! Редчайшая слаженность, единодушие, творческий подход!
– И во всем этом будешь виновата только ты одна! – продолжала я напористо угрожать.
– Почему? – пропищала перепуганная русалочка.
– Потому, что старших надо слушать! – припечатала я убойным аргументом. – Тебе же говорила твоя наставница: гнать нас взашей, а ты решила по-своему сделать, шутейки устраивать. Вот теперь думай, что делать с теми сюрпризами, что мы для вас решили устроить.
Девчонку била крупная дрожь, она сидела на валуне бледная, нервно покусывая губы. Молчание затягивалось, неопытной командирше явно требовалась помощь.
– Ясноглазая, – обратилась я к Желане: – Если будешь молчать, то тебя собственные подружки заклюют после такого фиаско и отправишься ты пешком с узелком на хвосте искать себе новую лужу для проживания!
– И что же мне делать? – отбила зубной дробью вопрос весьма перспективный руководитель водоема.
– Рассказывать о беде вашей, помогать из всех своих сил нам ее решить, затем торжественно вознаградить нас заветным зельем в десятилетнем объеме и жить себе поживать, да внукам рассказывать, какой ты была еще молодой, но уже мудрой правительницей. Обещаем, правду никому не расскажем, – с усмешкой давала я инструкции.
Желана, для порядка, немного еще обиженно посопела, затем приняла нелегкое, но правильное решение и кивнула.
– Хорошо, но я бы хотела говорить с вами…, – и она скосила свои красивые глазки на доброжелательных подружек, которые услышав мои угрозы, явно занервничали и уже недовольно смотрели на молодую русалочку.
Мои старушки понятливо кивнули, привычно шепнули себе под нос какой-то стишок, повесили полог тишины. И вот теперь можно было вести настоящие переговоры.
– Прабабка моя дар имела большой, – начала свою печальную историю Желана. – Из травок, водорослей да водицы заветной разные зелья готовила. Те зелья и от хвори, и от душевных терзаний, от много чего еще помогали. И как-то повадился к нам Кощей, воду мутил, над русалками шутил, обижал не по злому умыслу, от скуки. И пошутил он однажды нехорошо над прабабкой моей: навел на нее ворожбу и всю ночь катал на Змее Горыныче по небу. А она, страсть, как высоты боялась, но поделать ничего не могла. Кощей сказал лезть на Горыныча, она и залезла, хвостом в три круга, как змея, вокруг шеи крылатого обмоталась и сидела, орала, а слезть не могла. Ворожба не давала приказа кощеева ослушаться. Когда рассказала ему о том, как перепугалась, он только посмеялся над ней, сказав, что думал, что она так громко верещала от восторга. Даже прощения не попросил. На следующее утро задумала она зелье такое создать, чтобы никогда под чары Бессмертного не попадать. Больше года не спала, не ела, отдыха не знала, но придумала. А когда Кощей об этом узнал, то сильно осерчал и запер нас в этом озере.
– Каким образом запер? – уточняла я детали.
– На дне озера, у высокого утеса был проход в подземную реку. По ней раньше русалки могли уплыть в речки, моря и даже океаны, – Желана начала громко шмыгать носом.
– Хватит реветь! – прикрикнула я. – Хватит сырость разводить, по делу рассказывай!
Водоплавающая быстро сумела взять себя в руки и, как старательная ученица, стала быстро рассказывать:
– Кощей тот проход большими валунами завалил, а затем их чарами своими скрепил так, что нам теперь их никак с места не сдвинуть.
– Ну что ж, колдовские эксперты, вам и карты в руки, – сделала я изящную рекламу бабулькам. – Гляньте хоть одним глазком, что тут можно сделать.
Великие колдуньи и, по совместительству, актрисы погорелого театра, вернее избушки, величественно шествуя по бережку заповедного озера и презрительно посматривая на каждую русалку, одновременно умудрялись профессионально сканировать все озеро на предмет колдовства. Я плелась сзади, стараясь не мешать экспертам работать. Дойдя до вышеупомянутого утеса, бабульки бойко на него взобрались по узкой тропочке и остановились на широкой площадке, что располагалась на его вершине. Я решила к старушкам не лезть и осталась на тропинке.
Пенсионерки довольно долго смотрели на дно озера сквозь толщу воды, а потом началось что-то не поддающееся логическому объяснению. Старушки начали махать руками, подвывать себе под нос, пританцовывая и кружась, делать устрашающие махи то ногами, то руками. Этнические танцы жирафа и страуса травмировали неокрепшую женскую психику, и все русалки, кроме Желаны, уползли с испуганными криками в водоем. Через полчаса старушки притомились и решили спуститься на грешную землю.
Честно говоря, их танцевальное творчество и меня изрядно напугало. Неужто, Кощей так силен, что нам не откупорить это горлышко подземной реки? Динамит бы сюда, и разгромить это озеро к чертям!!!
Вот с такими разрушительными мыслями я и встречала бабулек-танцовщиц. Бабуси спускались уставшие и серьезные.
– Неужели не получилось расколдовать? – нервничала я.
– Да, мы в пять минут развеяли кощеевы чары, – докладывала баба Яга. – Там делов-то!
– А зачем тогда ведьминский шабаш на утесе устроили? – растерялась я.
– Для острастки! – пояснила баба Янина. – А эти курицы мокрохвостые решили, что могут шутки над нами шутить безнаказанно. Сейчас мы их припугнули для надежности. В следующий раз посговорчивее будут.
Бабульки встали по обе руки от меня и, вскинув руки к небу, громогласно завыли. Я, от неожиданности, тоже уставилась в небесный купол, в который взметнулись перепуганные старческой сиреной птицы. В озере поднялись большие волны и, набегая друг на друга, мощно атаковали утес, окатив нас с ног до головы холодными брызгами. Мокрые и довольные собой, бабушки опустили свои конечности и с вызовом посмотрели на меня, мол, как мы их! Видела!?
– А это сейчас обязательно было? – тихо проворчала я.
– Необязательно. Но лишнее внушение этим воблам нечищенным не помешает, – ответила мне знаток женской психологии и, по совместительству, баба Яга.
– Ну, чего дальше делать будешь? Как валуны со дна озерного доставать намерена? – спросила у меня баба Янина, от такой постановки вопроса я аж опешила.
– Лично я со дна озерного ничего доставать не намерена, – от моей наглости аж рты пооткрывались. – У нас для этого цельный воевода, что заставы в кратчайшие сроки ставить умеет, в наличии имеется с отрядом подчиненных, – старушки одобрительно мне закивали. – Сейчас поставим перед ними задачу и будем мотивировать.
– Зачем мотивировать? – издевалась баба Яга.
– Чтобы кратчайшие сроки превратились в наикратчайшие, – хмурилась я.
Надоело все, к сыну хочу. Бабуси мое настроение сразу поняли и прониклись:
– Да-да, Машенька, некогда нам тут задерживаться!
Я, было, подалась топать к нашим опытным строителям, но чуть не упала, запутавшись в собственном мокром подоле.
– Колдуньи мои разлюбезные, – сарказм так и сочился из моих слов. – Может, вы все-таки колданете, и мы обойдемся без воспаления легких и высоких температур?
Моя претензия была воспринята с одобрением, баба Яга прочитала себе под нос очередной стишок, и я почувствовала на себе дуновение теплого ветерка, который в одно мгновение просушил на нас всю одежду и волосы.
Глава 21
К Святояру мы подходили хорошо просушенные, как грибочки в духовке. Слово решила держать вторая опытная переговорщица, то есть баба Янина. У меня было мало надежды на позитивный финал, но старушка уж больно рвалась в бой, видимо, хотела реабилитировать в моих глазах сестру.
– Уважаемый боярин, воевода, первый царский помощник в пограничных делах, дорогой наш батюшка Святояр…, – начала перечислять все регалии воеводы баба Янина. Стратегия глобальной лести не помогла.
– Маша, – резко перебил переговорщицу Святояр, – на Кощея я готов хоть войной пойти, чтобы щитом и мечом, а если понадобится то и жизнью своей освободить сына твоего, Ивана, из полона, а с русалками миловаться не пойду.
Угу, жизнью он своей решил рискнуть, войну Кощею объявить! Да, кто тебе позволит? Войну врагу может объявить исключительно глава государства, а в нашем случае царь-батюшка. И не верится мне, что Ждан Годинович ради моего Ванюши пойдет на открытое противостояние с Бессмертным. Вероятнее всего, предпочтет длительные, мирные, ни к чему не приводящие переговоры. Миловаться с русалками он не хочет! Да это они свои носики морщат, кривясь от имеющихся кандидатов в любовники.
В поддержку слов воеводы рядом с ним встали Тихон и Любомир. Вся троица была прекрасна в своем праведном негодовании.
– Этого от вас уже не требуется, – разочаровала я обиженных воинов. Хлопцы, видимо, рассчитывали, что я буду пылко их уговаривать и приводить аргументы в пользу необходимости любовных игрищ с хвостатыми партнершами. Извините, мои хорошие, как-нибудь без меня справляйтесь с осуществлением своих эротических фантазий. Нужно было меньше упираться, а проявлять общественную сознательность. Теперь же до самой своей смерти будете костерить меня, а заодно и себя за упущение такой шикарной возможности блистательного блуда, обоснованного рабочей необходимостью.
– Необходимо со дна озера рядом вон с тем утесом поднять валуны, которыми засыпан проход в подземную реку, – холодно раздавала я указания. – Про тебя, Святояр, царь-батюшка говорил, что ты и подручные твои – первые строители во всем тридесятом государстве. Вот, как говорится, и проверим, врал мне государь опять, или все-таки сподобился правду сказать.
От моего провокационного заявления Святояр обиженно нахмурился, а Тихон и Любомир усмехались в усы, демонстрируя свое превосходство над противником, что меня изрядно разозлило:
– Можешь при необходимости воспользоваться свободными рабочими руками Тихона и Любомира с их стрельцами да конниками. Может быть, окажутся не такими уж бесполезными.
Причесав всех и раздав поручения, я присела на телегу и решила отдохнуть. В делах поднятия тяжестей с водных глубин я персона бесполезная, могу лишь не путаться под ногами и не лезть с расспросами. Вот и займусь этим полезным делом со всей присущей мне ответственностью.
Пенсионерки пристроили на телегу слепого Елисея, и мы начали следить за сложной работой наших умельцев. Те, почувствовав себя в родной стихии, засучив рукава, валили деревья, из пары телег и наготовленных бревен смастерили конструкцию, на мой непрофессиональный взгляд, сильно напоминавшую большую лебедку. Поставили ее на площадке утеса, там, где недавно дуэт пенсионерок щедро делился своим творчеством, и приступили к эвакуации валуна. Но вот здесь и случилась первая неудача: чтобы сдвинуть валун с места, его необходимо было, как следует, привязать веревками к лебедке. А перспектива погружения в озеро, кишащее русалками, вводило наших строителей в оцепенение. Они так и столпились у своей огромной лебедки, смотрели в воду и не решались что-либо предпринять.
Значит, отсидеться в сторонке на соломке не получится. Ситуация требовала решительных действий. Придется опять самой рулить. Бодро спрыгнув с телеги на грешную землю, отправилась вдохновенно руководить:
– Святояр, в чем заминка? – недовольным голосом спросила я.
– Нам нужно валун привязать к лебедке, – озвучил он очевидные вещи.
– И в чем проблема? – я решила не облегчать прорабу жизнь.
– Нужно спуститься на дно озера и обвязать валун веревками, – нервничал воевода.
Стоявшие за его спиной подчиненные вместе с Любомиром и Тихоном, словно красные девицы, скромно потупив в землю взоры, ковыряли почву носками сафьяновых сапог.
Честно говоря, весь этот цирк, творящийся вокруг меня, сильно раздражал. Хотелось расслабиться и закатить грандиозную истерику со слезами и криками, а не проявлять чудеса терпимости к чужой лени и тупости. Поэтому, вздохнув и развернувшись к своим боевым подругам, судя по глазам, жаждущим ринуться в бой и показать свою давно не молодецкую юность, я попросила:
– Соратницы, окажите честь, организуйте стройотряд из русалок. Как считаете, получится их уговорить принять участие в строительстве? – как могла, изобразила на своем лице сомнение в организационных способностях бабушек.
Моя перекошенная мордочка явно задела гордость старушек, и они, пышущие желанием доказать всем и каждому свою диктаторскую квалификацию, отправились на озеро переформатировать русалок из бездельниц в грузчиков пятого разряда. В таланте седовласых интриганок сомневаться не приходилось.
– А ну, мочалки голопузые, лентяйки чешуйчатые, вылазь из лужи, нам помощь ваша нужна! – раздавала зычным голосом приказы баба Яга.
– Желана, раз в жизни можно и потрудиться, а не только плавники подпиливать, – поддержала сестру Янина. – Собирай девок, у нас для вас серьезное дело есть!
– А что нам за ту помощь будет? – насмешливо спросила русалочка с сиреневыми волосами.
Процесс торга в наших нескончаемых переговорах вышел на новый виток.
Может, вода в озере токсична, если у них цвет волос такой странный? Зеленый, сиреневый, розовый.
– Тем, кто поможет, будет счастье в виде подземной реки, по которой они смогут покинуть эту злосчастную лужу, – громко мотивировала Яга, затем замолчала.
Театральная пауза затянулась, русалки прониклись и начали заметно нервничать, ожидая озвучивания способа расправы.
– Остальных награжу ногами, которые у них вырастут сразу из чешуйчатой попы. И пойдете вы, милые, по тридесятому царству приключения себе искать на чешуйки!
– За приключения не переживайте, разнообразием и насыщенностью оных мы с Ягой займемся лично, – скалясь в очаровательной щербатой улыбке сообщила Янина.
Талант у Яги с Яниной к педагогике! Так дотошно объяснить задачу и душевно замотивировать к деятельности могут только самые талантливые мастера!
Я вновь вернулась к телеге и поудобнее уселась на соломку. Любоваться слаженной работой строителей и русалок можно было бесконечно. Скоренько распределив обязанности между собой, русалки работали, как автоматы, без заминок и ошибок: ловили веревки, ныряли с ними на дно, тщательно обматывали и привязывали валуны и, отплыв на приличное расстояние, подавали знак своим сухопутным коллегам, о том, что можно действовать. Причем было заметно, что русалочьи бригады менялись. Каждая представительница мокрохвостых желала поучаствовать в работах, даже ранее свергнутая и потому отконвоированная драчунья тоже, наравне с остальными, ныряла с веревкой. Видимо, ради возможности покинуть это озеро, русалки были готовы практически на все! Или их так пугала возможность обретения ног?
Когда последний валун был поднят на берег и проход в подземную реку открыт, нас традиционно ждал сюрприз.
– Не отдам я Вам заветного зелья! – зло зашипела Желана.
– Отчего же это, милая? – искренне удивилась Яга, пройдясь по складной фигурке оценивающим взглядом, прикидывая, как бы сподручнее разделать эту рыбешку.
– Уговор был про удовольствия плотские и детей, а вместо этого вы нас заставили валуны грузить! – уличая нас в несоблюдении пунктов устного соглашения, верещала килька.
Юность явно давала сбои в чувстве самосохранения!
– Желаночка, рыбка ты наша пустоголовая, – ударилась в уговоры Яга. – Ты какие ножки предпочитаешь: длинные ровные или кривые и обе левые?
– Вы меня не запугаете! Рядом со мной все мои подружки! – выдала свой самый убойный аргумент малахольная.
– Это хорошо, что рядом, – обрадовалась Янина. – Солить удобнее будет!
Перепалка длилась бы еще долго, если бы к нам не подоспела помощь оттуда, откуда совершенно не ждали.
– Желанна, Леший с ними! Пожалей ты нас! Отдай им зелье заветное! – неожиданно появившись и затравленно оглядываясь, умоляла русалка с розовыми волосами.
– С чего это? – растерялась обнаглевшая революционерка.
– Этот перекошенный совсем нас измучил своими «зфёздочками»! – едва сдерживая рыдания, жаловалась розовенькая.
– Какой перекошенный? – допытывался безответственный руководитель водоема.
– Ну, тот, которому сначала глаза завязали, а потом он от них убег. И пока его никто не хватился, при помощи подручных средств вскопал пару грядок на берегу озера, потом отлавливал девочек и насильно рассказывал им про какие-то «сфёсдочки», да так спешно тараторил непонятные слова, что русалки, те, что постарше рыдают, а помладше сознание теряют.
– И многих этот ирод заморил? – недооценивая работоспособность царенка и, как следствие, масштабы трагедии, спросила неопытная интриганка.
– Пятеро мы остались! – уже откровенно истерила, вцепившись в руку Желане, перепуганная русалочка.
– Кто такой этот изверг? – не веря в услышанное, шепотом спросил новый лидер озера.
– Внук! – горделиво подбоченясь, ответили баба Яга и Янина. – А будешь ерепениться, мы его тут на две недели оставим для отчитки полного курса астрономии, а проход в подземную реку запечатаем!
Нам тут же вручили флакон с зельем, рассказали о дозировке – одна капля в месяц и насовав в карманы речных жемчужин в «благодарность» за освобождение из озерного плена, радостно запищали, когда увидели, как наши спины скрываются за деревьями, окружавшими озеро.
Фух, зелье добыли, можно теперь и к сыну.
