Текст книги "Колдовское зелье"

Автор книги: Инга Берристер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Сестры переглянулись, а потом покачали головами.

– Ты хочешь сказать, что из-за того, что любишь Берта, оставишь нас здесь? – задумчиво спросила Вики.

– Да, – просто ответила Патти. В конце концов, ведь именно в этом и заключается правда.

– Но папа сказал...

– Он ошибся, – перебила Патти начавшую говорить Тину. – Вы же видите, что я люблю Берта. И мне не хотелось бы, чтобы он грустил, а это непременно случится, если вас здесь не будет. Потому я и не заставлю его отправлять вас отсюда.

– Дядя Берти все равно этого не сделал бы, – заметила Вики с некоторым высокомерием.

Патти рассмеялась.

– Вот уж это точно!

Ее смех разрядил атмосферу, и на личиках сестер тоже появились улыбки. Вопрос был только в том, надолго ли? Ведь за Кевина никто поручиться не мог, а он и впрямь способен отправить дочерей в интернат, не принимая в расчет точки зрения брата. Патти поежилась при этой мысли, представив себе, в каком состоянии окажутся девочки. Может, стоит обратиться за поддержкой к их матери?

Извинившись, Патти отправилась к себе, чтобы переодеться, и примерно через сорок минут вновь присоединилась к Берту. Все это время ее не покидали мысли о будущем детей.

Берт ожидал Патти внизу у лестницы. Он тоже переоделся и выглядел очень элегантно. Патти не могла оставить этот факт без внимания. Она помедлила на последних ступеньках лестницы, невольно задержав взгляд на темном официальном костюме индивидуального пошива, под которым виднелась белоснежная сорочка, великолепно оттеняющая загорелое лицо и черные волосы Берта.

Повернувшись на звук шагов и заметив, что Патти остановилась, он хмуро поинтересовался:

– Надеюсь, ты не передумала?

Патти даже не сразу поняла, о чем он спрашивает. В эту минуту она пыталась оправиться с внезапно охватившим ее желанием броситься в объятия Берта и нежно прильнуть к его губам. Раскрасневшись и стиснув рукой полированные дубовые перила, она встрепенулась лишь после второго оклика того, кто занимал сейчас все ее мысли.

– Пат! – чуть громче позвал ее Берт.

Подсознательно отметив в его голосе нотку нетерпения, она постаралась сосредоточиться на заданном вопросе.

– Нет, не передумала, – ответила Патти как можно спокойнее.

Она заметила, что Берт тоже пристально смотрит на нее, и ей стало интересно, какой он ее видит. Вероятно, такой, какая она и есть, подумала Патти. Невысокая стройная молодая женщина со светлыми волосами и голубыми глазами, при определенном освещении принимающими васильковый оттенок, хорошо знакомая Берту. Впрочем, как и он до боли знаком ей самой. С той лишь разницей, что, глядя на Патти, Берт не терзается теми эмоциями, которые переполняют ее душу. А то, что он стоит, стиснув зубы, свидетельствует лишь о недовольстве по поводу ее медлительности, только и всего. Вероятно, он считает, что Патти следовало спуститься еще полчаса назад.

Она бы так и сделала, если бы по пути не поддалась искушению забежать на минутку в детскую, чтобы взглянуть на Тину и Вики. Девочки лежали в кроватях, но еще не спали.

– Дядя Берти уже заходил к нам пожелать спокойной ночи, – сообщила Тина значительным тоном.

Ее намек был вполне ясен Патти: дети давали понять, что не нуждаются в ней. Тем не менее она тоже пожелала сестрам приятных сновидений и ушла, отчетливо сознавая, что по-прежнему не может развеять их опасения насчет интерната.

– Прости, что задержалась, – сказала она Берту. – По пути я наведалась к девочкам.

Ее сообщение как будто приятно удивило его. Во всяком случае взгляд Берта потеплел.

– Как ты поступишь, если Кевин станет настаивать на оформлении дочерей в интернат? – спросила Патти, направляясь вместе с Бертом к выходу.

– А почему ты думаешь, что он будет настаивать на этом? – Берт смерил ее подозрительным взглядом. – Или вы с ним уже успели договориться на этот счет?

Патти лишь тяжко вздохнула, услыхав прозвучавшие в его голосе нотки враждебности. Неужели нам никогда не удастся отбросить прошлые недоразумения и поговорить по душам, подумала она. Хотя бы такой вопрос, как будущее Тины и Вики, мы вполне могли бы обсудить спокойно!

На улице было прохладно, с озера тянуло сыростью. Направляясь вслед за Бертом к автомобилю, Патти сразу начала дрожать, и ее кожа покрылась пупырышками. Она пожалела, что не оделась потеплее.

Берт мрачно отворил дверцу «линкольна». Хмурое выражение его лица не укрылось от внимания Патти. Похоже, он с таким же нежеланием отправляется на предстоящий ужин, как и она сама. Хотя странно, что могло вызывать его досаду? Ведь он ехал к давнему приятелю, с которым собирался приятно провести время. Возможно, Берта угнетает то соображение, что рядом постоянно буду находиться я, мелькнуло в голове Патти.

– Надеюсь, мы не задержимся там надолго? – тихо поинтересовалась она, когда Берт завел двигатель.

– Не думаю. Это простой визит вежливости. В школьные годы мы были очень дружны с Роджером, но потом наши пути разошлись. Я отправился на учебу в университет, а мой друг устроился на работу в один из крупных универмагов Милуоки. Со временем он получил должность заведующего отделом и стал неплохо зарабатывать. Через несколько лет, скопив деньжат, Роджер вернулся в родные края и открыл магазин в Пайнленде. Но перед этим он познакомился с Санди. Сначала они долго встречались, а потом Роджер женился на ней и привез сюда. Санди ненамного старше тебя, – заметил Берт, почему-то снова нахмурившись. – Роджер сказал, что она сильно скучает, сидя день-деньской в одиночестве и дожидаясь, пока он вернется с работы. Санди не жалуется, но Роджер чувствует, что иногда ей бывает тоскливо. Естественно, он старается делать все, чтобы его жене жилось веселее.

– Естественно? – не удержалась Патти. – Сейчас немного найдется мужчин, которых беспокоило бы настроение собственных жен. Большинство из них только и думают что о бизнесе да о карьере, а всевозможные оттенки женских настроений считают сущей безделицей. Эти тонкости не для них. Судя по тому, что ты рассказываешь о своем приятеле, он очень любит свою жену.

Патти сама ощутила в своем голосе оттенок зависти. Она понадеялась, что Берт ничего не заметил, но не могла не представить себе в этот миг, что и ее любят так же преданно... и любит именно Берт.

– Думаю, что ты права, – кивнул тот.

– У них уже есть дети?

– Пока нет, хотя оба очень хотят завести парочку крепеньких малышей. Если бы у Санди были дети, ей бы некогда было скучать!

– Действительно, – согласилась Патти.

– Мне кажется, что Санди понравится тебе, – добавил Берт.

Патти бросила на него удивленный взгляд.

– Какое это имеет значение? Так или иначе, мне все равно придется скоро уехать отсюда.

– Верно, – сдержанно произнес Берт.

После этого они надолго замолчали. Патти спрашивала себя, что заставило ее сделать последнее дурацкое замечание. Неужели надежда, что Берт станет уверять ее в вечной любви и просить остаться с ним навсегда? Вот уж поистине несусветная чушь! Возможно, в каком-нибудь дамском романе сюжет повернулся бы именно таким образом, но в реальной жизни ничего подобного ожидать не приходится.

Они ехали по дороге, знакомой Патти с детства. Спустя некоторое время Берт свернул налево, и вскоре «линкольн» покатил по деревенским улицам, чтобы еще через несколько минут остановиться у ворот дома, принадлежащего Роджеру Престону и его жене Санди.

Берт был прав, когда говорил, что Патти понравится хозяйка дома. Это стало совершенно очевидно уже в середине ужина. Санди оказалась очень деликатной и утонченной натурой, что сразу нашло отклик в душе Патти.

– Я мечтаю о том, чтобы у нас с Роджером поскорее появился малыш, – призналась ей Санди. – Тогда все сразу же встало бы на свои места. Что может быть лучше крепкой дружной семьи! Но без детей никакая семья не может считаться полной. По правде сказать, я уже начинаю беспокоиться, все ли со мной в порядке. Может, стоит обратиться к врачу? – Она озабоченно взглянула на Патти. – Похоже, придется, если так будет продолжаться и дальше. Отправляясь сюда с Роджером, я никогда не думала, что буду скучать. Хотя поначалу мне здесь было очень хорошо. Но потом мужу пришлось вплотную заняться делами, а я пока еще не нашла себе интересного занятия. Деревня – прекрасное место для жизни, но я почему-то чувствую себя здесь одиноко. Представляешь, временами я даже скучаю по маме! – рассмеялась Санди. Очевидно, эта мысль казалась ей особенно забавной.

Патти посочувствовала милой хозяйке дома и с готовностью приняла предложение как-нибудь встретиться днем и пообедать вместе. Ее настроение лишь омрачилось мыслью, что этому не суждено сбыться, потому что конец ее отпуска уже был не за горами. Получалось так, что она невольно солгала Санди, и от этого ей стало не по себе. Патти терпеть не могла любой обман. Особенно после того, как несколько лет назад помогла Кевину обмануть Берта, хотя это и делалось якобы в интересах последнего. А сейчас ей приходилось не только давать пустые обещания, но также вдобавок делать вид, что они с Бертом помолвлены.

– Что случилось? – поинтересовался Берт, когда они ехали обратно в Ферн-Бей.

Патти посмотрела на него в полумраке автомобильного салона и вздохнула.

– Почему тебе кажется, что что-то случилось?

– Ну, не знаю... С тех пор как мы покинули Престонов, ты будто воды в рот набрала и сидишь с таким видом, словно в твоем сердце поселилась вся мировая скорбь.

– Я терпеть не могу кого-либо обманывать, – сердито отозвалась она. – Чувствуешь себя, как кошка на раскаленных углях!

Берта рассмешило это сравнение, но через секунду он снова помрачнел.

– Странно слышать это от тебя. Ведь когда ты завела шашни с Кевином, тебя почему-то ничего не смущало!

На это у Патти не было ответа, хотя у нее и возникло огромное желание взять и выложить Берту всю правду. Но какой от этого толк? К тому же Берт может поинтересоваться, что заставило Патти пойти на подобные жертвы.

Они находились примерно в полумиле от начала территории, принадлежавшей поместью, когда Берт неожиданно съехал с пустынной дороги на обочину и остановил «линкольн». Патти удивленно посмотрела на него.

– Что случилось?

Берт горько усмехнулся.

– Предполагается, что мы с тобой помолвлены, верно?

– Да, – неуверенно кивнула она. – И что дальше?

Берт вынул из нагрудного кармана пиджака носовой платок и подал ей.

– Думаю, тебе следует вытереть губную помаду. Кевин еще не спит, да и тетушка Джемма, возможно, тоже.

Прозрачный намек Берта задел Патти за живое. Она покраснела и вспылила, резко оттолкнув протянутую руку.

– Мы уже давно вышли из юношеского возраста, Берти, чтобы заниматься любовью в автомобиле! И даже если предположить, что мы просто... целовались, то я вполне могла после этого снова подкрасить губы. По-моему, это вполне естественно. Кроме того, – добавила она более миролюбиво, – я не хочу портить твой носовой платок. Губная помада плохо отстирывается.

– Заново подкрасила губы? – Берт сел вполоборота к Патти и смерил ее пристальным взглядом. – Это вряд ли предполагает страстные отношения, не так ли?

Патти почувствовала, что сердце ее забилось сильнее.

– Ты хочешь, чтобы Кевин подумал, что...

– Мне нужно, чтобы мой брат, едва взглянув на тебя, мгновенно понял, что мы оба приехали домой только с одной мыслью – поскорее снова оказаться наедине и возобновить прерванные занятия любовью. А также, что наше глубокое и страстное чувство друг к другу делает нас слепыми и глухими ко всему и вся. Я хочу, чтобы Кевин посмотрел на тебя и у него не осталось сомнений в том, что ты намерена всю ночь провести в моей постели и в моих объятиях и что подобное происходит уже не первый раз!

Патти, совершенно потрясенная этой пламенной речью, тихо ахнула, но Берт лишь холодно усмехнулся.

– Как ты думаешь, сможем ли мы сыграть свои роли достаточно убедительно? Мне кажется, это нам под силу. Особенно если учесть, что, несмотря на наши истинные чувства по отношению друг к другу, на физическом уровне мы все же неплохо сочетаемся...

– Нет! – взволнованно перебила его Патти.

Ее била мелкая дрожь, тело пылало как раскаленная лава. Разве можно надеяться на то, что Берту не удастся распознать ее тщательно скрываемую страсть к нему, если он увидит и почувствует, что происходит с ней в его объятиях?

– Нет? – повторил Берт с вызовом, заставившим Патти вздрогнуть. – Может, тебе нужны доказательства?

Доказательства? Какие еще доказательства? Задавая себе этот вопрос, Патти кривила душой, потому что ей прекрасно было известно, о чем идет речь. Но сейчас она меньше всего нуждается в подобных доказательствах! Повернувшись к Берту, чтобы решительно заявить ему об этом, Патти вдруг замерла, зачарованная его взглядом и волнующей близостью большого крепкого тела.

– Между прочим, – тихо добавил он, – это будет более эффективно и спасет мой носовой платок.

Патти попробовала отодвинуться, но оказалось, что это не в ее власти. Она могла лишь сидеть без единого движения, а Берт наклонялся к ней все ближе и ближе, пока наконец легко не коснулся ее губ.

Это было совсем не то, чего она ожидала, – не спокойный и деловитый поцелуй без всяких признаков эмоций, призванный лишний раз подчеркнуть мужское превосходство Берта, а нечто совершенно иное. И потому Патти не могла противостоять этому поцелую.

Губы Берта прикоснулись к ней, словно влажный бархат, и на мгновение замерли. Он подсел ближе, обнял Патти за талию, а она в это время безмолвно молилась о том, чтобы ему не удалось ощутить бьющую ее тело дрожь желания. Берт издал тихий хриплый звук, который подействовал на чувства Патти самым катастрофическим образом и заставил откликнуться на немой призыв. Затем, как будто осознав, что сопротивления не будет, Берт сильно прижал Патти к спинке сиденья и стал целовать с лихорадочной, безумной страстью, которой она даже не подозревала в нем и от которой на несколько долгих минут потеряла голову.

Все пути к отступлению были отрезаны. Патти больше не могла скрывать страстный трепет, охвативший ее с головы до ног. Ей не нужно было прикасаться к Берту или ласкать его. Не сделав ни единого движения, она выдала себя с головой. Патти почувствовала, как ее разбухшие и отвердевшие соски уперлись в чашечки кружевного бюстгальтера, что доставило ей сладостно-болезненные ощущения и породило в душе жгучее желание прикоснуться к рукам Берта, погладить его по щеке, провести пальцами по губам...

Патти содрогнулась и застонала, словно от невыносимой муки, и Берт, как будто внемля ее призыву, легонько укусил ее за нижнюю губу. Патти тотчас выгнулась дугой, не в силах больше сдерживать напор пронзительных импульсов, и забыла обо всем на свете, кроме желания ощутить его в себе. Ласкающие прикосновения его рук, сжимавших ее тело через жакет и блузку, сводили Патти с ума скрытым обещанием восторженного экстаза. Что же будет твориться с ней, когда Берт станет ласкать ее обнаженную?

Патти судорожно просунула руку под его пиджак, скользнув ладонью сначала по рубашке, а потом по ничем не прикрытой горячей и твердой груди. Она упивалась ощущением дразнящего сочетания упругих вьющихся волосков и гладкой кожи, заставившим нижнюю часть ее тела налиться приятной тяжестью. Ей было невдомек, почему Берт вдруг отстранился от ее губ и опустил взгляд на свою грудь, по которой блуждала ее ладонь.

– Я могу взять тебя здесь и сейчас и заставить навсегда забыть о существовании Кевина... – хрипло выдохнул он через мгновение.

Патти вздрогнула от неожиданности. Затем, как будто пораженная молнией в самое сердце, она со стоном откинула голову назад. У нее возникло такое чувство, словно ей нанесли смертельную рану. На ее глазах заблестели слезы отчаяния, и, желая скрыть их, она опустила лицо, мельком бросив взгляд на обнаженную грудь Берта. Но лишь мельком, потому что у нее не было сил смотреть на него. Она не могла понять, когда успела расстегнуть пуговицы на рубашке Берта, стянуть с его шеи галстук... Но все же она сделала все это!

Через минуту Патти заметила, что Берт принялся мрачно застегивать пуговицы. Однако галстук он надевать не стал, а верхнюю петлю оставил расстегнутой. Что ж, вздохнула Патти, ты добился своего и нечего теперь дуться! Берт завел мотор, и машина тронулась. У нее возникло сильное искушение все-таки подкрасить губы, но стоило ей лишь взглянуть на себя в зеркало, как она поняла, что любые ухищрения безнадежны. Лихорадочно блестевшие глаза, припухшие ярко-красные губы выдавали ее с головой. Любой, кто бросит на нее взгляд, сразу поймет, чем она занималась.

Она закрыла глаза и вспомнила, с какой страстью и нежностью ее только что целовал Берт. Неужели он ничего не чувствует к ней? Неужели так можно притворяться? – думала Патти, и сердце ее замирало в сладостной надежде.

– Вот мы и дома! – Голос Берта вернул ее к действительности, и она обнаружила, что «линкольн» стоит на месте, а Берт пристально разглядывает ее.

Не говоря ни слова, она вышла из автомобиля, надеясь успеть проскользнуть в свою комнату, пока Берт запирает «линкольн». Но в ярко освещенном холле он догнал ее и нежно обнял за талию. В этот момент дверь отворилась и из гостиной вышли Кевин с Мартой. Оба выглядели взволнованными и раздраженными. Марта сдержанно поздоровалась с Бертом и Патти и сухо сказала:

– Кевин сообщил мне новость. Мои поздравления. К сожалению, нам скоро придется вернуться в Австралию и мы вряд ли сможем присутствовать на вашей свадьбе.

– Ты все же не желаешь оставаться в Америке? – Берт взглянул на брата. Его тон не предвещал ничего хорошего.

Кевин безразлично пожал плечами, а Марта, от которой тоже не укрылись интонации в голосе Берта, с беспокойством оглянувшись на мужа, быстро произнесла:

– Мы подумывали о том, чтобы остаться, но...

– Но, учитывая то обстоятельство, что у меня нет таких финансовых возможностей, как у тебя, дорогой брат, я не могу себе позволить отказаться от приличных заработков в Австралии и вернуться в Америку на гораздо более скудные хлеба. Тем не менее у нас имеются хорошие новости, правда, Марти? – Кевин бросил беглый взгляд на жену. – Завтра мы должны отправиться в Рочестер, чтобы посмотреть, что представляет из себя тамошний интернат. Марта – уже обо всем договорилась, и нас будут ждать. Говорят, что это очень хорошее заведение, так что...

Тут Патти не выдержала и прервала Кевина. Внутри у нее все кипело от возмущения.

– А не лучше ли будет оставить девочек здесь? – произнесла она, едва сдерживая ярость.

Марта, похоже, хотела что-то сказать, но Кевин остановил ее взглядом и заговорил сам.

– Что ты, Пат! Мы не можем быть столь эгоистичными по отношению к вам с Берти. После того как вы поженитесь, наши дочери станут для вас лишней обузой. Зачем вам нужно, чтобы в доме постоянно находились наши непослушные и своенравные девчонки? Кстати, я постарался объяснить все это Тине и Вики, – добавил он как бы между прочим, делая вид, что не замечает ни печального взгляда жены, ни гневного блеска в глазах Берта. – Безусловно, мы будем рады, если вы изъявите желание завтра съездить с нами в интернат. С твоим опытом психолога, Патти, ты помогла бы нам оценить атмосферу в этом заведении.

Движимая гневом, направленным на Кевина, а также состраданием к его дочерям, Патти выпалила, не задумавшись ни на секунду:

– Разумеется, мы поедем с вами! Уверена, что Берт тоже захочет...

Она внезапно замолчала, сообразив, что ей, вероятно, не следовало говорить и за себя, и за Берта, но тот пришел ей на выручку, заметив:

– Пат совершенно права. Мне только хотелось бы, чтобы вы сначала обсудили свои намерения со мной, а затем уж принимали бы какие-либо решения. Можно было найти подходящую школу и поближе, чтобы девочки могли бывать в Ферн-Бей, когда захотят.

– Не волнуйся, еще ничего не решено окончательно, – усмехнулся Кевин. Затем он злорадно взглянул на Патти и добавил: – Думаю, нам придется заночевать в Рочестере, потому что директор интерната сможет принять нас лишь во второй половине дня, ближе к вечеру. Какой смысл возвращаться в Ферн-Бей затемно, если это можно сделать утром? Завтра Марта успеет заказать номера в гостинице.

Только тут Патти поняла, какую ловушку подготовил Кевин для них с Бертом.

9

Утром за завтраком царила мрачная атмосфера. Тина и Вики почти ничего не ели и подчеркнуто не поднимали глаз на родителей. Патти смотрела на детей, и ее сердце обливалось кровью от жалости. Те же чувства она испытывала и к Марте, поглядывая на нее время от времени, когда они все вместе ехали в автомобиле Берта в Рочестер. Супруга Кевина удрученно смотрела прямо перед собой, измученная внутренней борьбой между любовью к дочерям, с одной стороны, и к мужу – с другой.

Патти невольно задумалась о том, не пожалеет ли Марта в один прекрасный день о том, что поставила на первое место Кевина. Чутье подсказывало ей, что рано или поздно непременно так и произойдет. Кевин оказался эгоистичным и совершенно испорченным человеком, неспособным любить никого, кроме себя. За время пути он несколько раз намеренно пытался задеть Берта, так что Патти оставалось лишь удивляться выдержке последнего и его способности пропускать колкости младшего брата мимо ушей.

Патти ничего не было известно о рочестерском интернате. Сидя на переднем пассажирском сиденье рядом с Бертом, она все время думала о том, что их ждет, и ей было интересно, волнуется ли он так же, как она сама. Ведь Берт всегда принимал самое горячее участие в судьбе дочерей младшего брата, потому что знал: тому собственные дети глубоко безразличны. Будущее девочек сильно беспокоило Берта, и, вероятно, поэтому большую часть пути он хранил задумчивое молчание.

Кевин был единственным, кто пребывал в прекрасном настроении. Казалось, его подогревают мысли о том, как неуютно чувствуют себя все остальные. Его глаза светились триумфом, и время от времени в них проскальзывало выражение радостного предвкушения. Патти заметила все это, после чего ее нервное напряжение усилилось еще больше.

Дорога в Рочестер показалась Патти долгой и утомительной. К тому же трасса была битком набита транспортом. Угрюмо глядя на багажник двигавшегося впереди «форда», Патти размышляла, является ли ее непонятная усталость следствием недомогания, вызванного неудачным купанием в озере, или ее причины следует искать в постоянном нахождении рядом с Бертом. Интересно, думала Патти, ощущает ли еще кто-нибудь, как невыносимо накалена атмосфера в роскошном салоне «линкольна».

Кевин уже успел сделать весьма прозрачный намек на то, что автомобиль Берта гораздо дороже его собственного. И если бы Патти не знала из рассказов своей матери, что Берт, получив наследство, выделил младшему брату немалую сумму денег – практически половину того, во что оценивалось все имущество их родителей, – то она могла бы подумать, что Кевина обманули самым подлым образом. Ей неоднократно приходилось стискивать зубы, удерживаясь от замечания, направленного на защиту Берта. Она очень хорошо понимала, почему тот помалкивает, – ему не хотелось давать Кевину повод для скандала, потому что сейчас на карту было поставлено будущее Тины и Вики.

Знать бы, что Марта примет сторону Берта и выскажется за то, чтобы девочки остались в Ферн-Бей, размышляла Патти. Тогда можно было бы действовать посмелее. Но она подозревала, что Марта, которой было известно о былой «связи» между ее горячо любимым мужем и Патти, нынешней невестой его старшего брата, не считает ее своей союзницей. Во всяком случае, когда завязывалась беседа, супруга Кевина обращалась исключительно к своему мужу или к Берту, совершенно игнорируя присутствие Патти.

Наконец, наскоро перекусив в Рочестере, они подъехали к воротам, ведущим на территорию интерната. Вполне современное здание было окружено ухоженным парком, что свидетельствовало о достаточно высокой престижности этого детского заведения. Судя по сведениям, почерпнутым Патти из рекламного проспекта, взятого у Марты, интернат скорее напоминал фешенебельную гостиницу, нежели учебное заведение, и это невольно наводило на размышления о качестве здешнего образования.

Впрочем, Патти пока решила помалкивать и до поры держалась позади остальных, потому что, во-первых, к этому ее призывали соображения тактичности, а во-вторых, Тина и Вики все-таки не ее дети. Поэтому, когда их всех проводили в кабинет директора, она была застигнута врасплох тем, что Кевин с хитрой ухмылкой выдвинул ее вперед, объявив во всеуслышание:

– Ты тут главный эксперт по детской психологии, вот и помоги нам разобраться, подойдет ли здешний психологический климат нашим дорогим дочуркам!

Патти смутилась и покраснела, ощутив на себе холодный взгляд директора интерната. Кроме того, ее сильно обеспокоило такое же ледяное выражение на лицах Берта и Марты. Вероятнее всего, оба они подумали, что Кевин успел договориться с Патти о том, как следует держаться в интернате.

Догадка Патти вскоре подтвердилась, потому что во время всеобщей беседы Берт улучил момент и прошептал:

– Если бы я действительно собирался жениться на тебе, твое хладнокровное отношение к будущему девочек заставило бы меня крепко задуматься, стоит ли связывать с тобой свою судьбу!

Твое хладнокровное отношение! Патти вспыхнула от негодования и резко повернулась к Берту.

– Не моя идея отослать девочек в интернат!

– Возможно, но ты почему-то подозрительно быстро согласилась отправиться сюда вместе с Кевином и Мартой. Интересно почему? Уж не надеешься ли ты до сих пор, что Кевин окончательно махнет рукой на свою семью и вновь соединится с тобой?

Патти лишь тяжело вздохнула, решив ничего не отвечать Берту. Ее внимание больше привлекал разговор, потому что директор в эту минуту начал подробно рассказывать об интернате. Выслушав всю информацию, Патти пришла к выводу, что ее первое впечатление было ошибочным и данная школа имеет высокий образовательный уровень. Возможно, этот интернат и подошел бы Тине с Вики, находись он чуть ближе к Ферн-Бей, но, к сожалению, дела обстоят иначе...

Пообещав сообщить директору о своем решении, все четверо покинули его кабинет.

– Не знаю, как вы, а я бы не отказался поужинать, – заметил Кевин, открывая дверцу «линкольна». – Где находится эта гостиница, в которой ты забронировала нам номера? – повернулся он к жене.

– В самом центре Рочестера, – хмуро ответила Марта. – Кевин, мне кажется, что мы поступаем неправильно. Девочкам будет плохо в интернате. Они будут очень скучать по поместью... я уж не говорю о Берте!

– Дорогая, я ведь достаточно ясно объяснил тебе, что Берт не может вечно изображать из себя папочку для наших девчонок. Особенно принимая во внимание то обстоятельство, что очень скоро у него пойдут свои детишки! – раздраженно заметил ее супруг. Ему явно не понравилось, что Марта осмелилась высказать вслух свои опасения.

Патти, напротив, испытала некоторое облегчение. Если удастся окончательно убедить Марту в том, что ее дочерям будет лучше с Бертом...

– Лично я не против того, что Тина и Вики останутся в Ферн-Бей, – быстро произнесла Патти, решив ковать железо пока оно горячо.

На нее мгновенно устремились все три пары глаз. Кевин морщился от досады. Марта явно была удивлена, а Берт... Что таилось в глубине его пристального взгляда?

– Я сама училась в интернате, – решительно продолжила Патти, – и потому не понаслышке знаю, как важно детям чувствовать связь с семьей. Разумеется, нам с сестрой больше повезло, – добавила она дипломатично. – Наши родители имели возможность часто навещать нас. – Патти помедлила и добавила, словно бросаясь в ледяную воду: – Поверьте, я смело могу говорить и за себя, и за Берта: мы очень хотим, чтобы девочки остались у нас!

На лице Марты одновременно отобразились два чувства – удивления и облегчения. Она обратила на Кевина сияющий взгляд.

– Вот видишь, как все хорошо получается, дорогой. Я знаю, что лучшего даже ты сам не мог ожидать! – Затем Марта повернулась к Патти. – Кевин признался мне вчера вечером, что тоже хотел бы оставить детей у Берта, но считает это несправедливым по отношению к вам обоим.

Патти взглянула на своего коварного кузена как раз вовремя, чтобы заметить промелькнувшее у того в глазах выражение бешенства.

– Смею заверить, что вы оба ошибаетесь, – улыбнулась она Марте. – Мы и сами собирались предложить вам оставить девочек, правда, дорогой? – Патти выразительно взглянула на Берта.

Тот молча кивнул, после чего она не без тайного трепета прижалась к нему, всем своим видом демонстрируя, что отныне ее сердце принадлежит именно старшему брату.

Когда их тела соприкоснулись, Патти мгновенно ощутила, как напрягся Берт. Неужели он настолько ненавидит меня, что даже простое прикосновение вызывает его недовольство, пронеслось в ее голове. Но ведь еще недавно Берт совсем по-другому реагировал на близость со мной...

Поймав себя на этой мысли, Патти нахмурилась и запретила себе думать о чем-либо подобном. Сейчас ей следовало сосредоточиться на незримой борьбе с Кевином за будущее его собственных дочерей.

– Вы не пожалеете о своем предложении? – спросила Марта, словно извиняясь. – Если бы Кевину не нужно было возвращаться в Мельбурн, то мы бы, конечно, не стали навязывать вам свои проблемы, но...

– Нет-нет! – заверила ее Патти. – Можете быть совершенно спокойны. – Она вновь оглянулась на Берта и решительно добавила: – Будем считать вопрос решенным. Девочки остаются здесь, и точка!

– Вы не представляете себе, как мы вам благодарны! – горячо произнесла Марта, усаживаясь вслед за мужем в автомобиль. Затем она повернулась к Берту и назвала адрес гостиницы, в которой были забронированы для них номера. – Это очень маленькой отель, но мне сказали по телефону, что у них прекрасный ресторан, – добавила Марта.

Внешне небольшая гостиница действительно выглядела очень мило, но у Патти не было настроения любоваться ею. Когда вся компания подошла к конторке портье, у Патти от неимоверно возросшего напряжения заныли виски. Она словно издалека слышала, как служащий гостиницы любезно произнес, отвечая на вопрос Марты:

– Да-да, помню, миссис Далтон. Заказано два номера, верно? Считайте, что вам повезло. У нас как раз осталось всего два свободных номера, все остальные заняты. Гостиница маленькая, так что сами понимаете... – Портье развел руками.

Патти порывисто повернулась к Берту и бросила на него взгляд, в котором выразилось все ее смятение и страх по поводу того, что им придется провести ночь в одной комнате. В этот момент находившаяся рядом с ней Марта небрежно произнесла:

– Кевин сказал мне, что вы с Берти предпочли бы занять один номер на двоих, что, впрочем, вполне понятно. Вероятно, в Ферн-Бей вам трудно бывает остаться наедине, особенно если принять во внимание старомодные взгляды на жизнь тетушки Джеммы...