Текст книги "Колдовское зелье"

Автор книги: Инга Берристер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Берт заметил ее реакцию, но снова истолковал ее неправильно.

– И все-таки тебе холодно, – констатировал он, направляясь к ней.

В эту минуту раздался стук в дверь, и в спальню вошел Кевин.

– Я ищу девчонок. Они куда-то улизнули от меня. Здесь их нет? – спросил он. Затем, увидев, что Берт и Патти стоят очень близко друг к другу, криво усмехнулся. – Что-то вы медлите, ребята. На твоем месте, Берти, я бы уже давно воспользовался уединением и покоем этой спальни.

Патти задохнулась от возмущения. Она порывисто шагнула в сторону, чтобы оказаться подальше от Берта, но тот помешал ей сделать это, обняв за талию и придвинув к себе. Единственным преимуществом нынешнего положения Патти, упершейся в крепкую как стена грудь Берта, было то. что Кевин не мог видеть ее. Однако существовали и негативные моменты, не последнее место среди которых нанимал тот такт что из-за подобной близости в теле Патти вновь начались знакомые процессы, результатом чего явилось ускоренное сердцебиение и участившееся дыхание.

Затем до слуха Пати донесся голос Берта, который она почти не узнала, настолько сдавленно и хрипло он прозвучал:

– Уйди прочь, Кевин!

В следующий миг Берт взял лицо Патти в ладони, удерживая крепко, чтобы она не смогла увернуться, и стал медленно склоняться над ней, приближаясь к губам. Патти на мгновение встретилась с его взглядом, обжигающим, решительным и темным, несмотря на то что серые глаза Кевина своим блеском напоминали сейчас расплавленное серебро. Патти открыла рот, чтобы выразить протест действиям Берта, но ей не удалось издать ни звука.

Берт воспользовался этой оплошностью и прильнул к губам Патти. Та сразу же обмякла в его объятиях, до глубины души потрясенная происходящим. Как он смеет обращаться со мной подобным образом? – звенело в ее голове.

Вместе с тем она осознавала, что Кевин все еще находится в комнате. Даже не глядя в его сторону, Патти чувствовала его присутствие. У нее промелькнула мысль, что если бы они с Кевином в прошлом на самом деле были любовниками, то нынешняя демонстрация Берта, предпринятая в расчете на младшего брата, едва ли способствовала бы налаживанию мира в семье.

Берт тем временем запустил пальцы в волосы Патти и углубил поцелуй. Она отчетливо понимала, что все происходящее в эту минуту делается не по-настоящему, тем не менее внутри нее словно растеклось жидкое пламя. Она мелко задрожала, на этот раз не от гнева. Медленные ласкающие движения руки Берта, которые Патти ощущала на спине, обжигали ее так, будто на ней не было одежды, а прикосновение его твердого, мускулистого бедра было наполнено столь откровенным эротизмом, что она забыла обо всем на свете и всецело отдалась волшебству этого мгновения.

Патти уже совершенно потеряла голову, и неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы ее не вернул к реальности резкий звук. Это Кевин уходя с грохотом захлопнул за собой дверь. В следующую секунду Патти едва не застонала от разочарования, потому что Берт тут же отстранился от нее. Это произошло так быстро, что Патти даже не успела спрятать от него взгляд, в котором отразилось все ее изумление, порожденное чудесными, неизведанными доселе ощущениями.

Она машинально поднесла пальцы к губам, и в глазах наблюдавшего за ней Берта промелькнуло какое-то странное выражение, словно у опасного хищного зверя.

– Ты не имеешь права так поступать! – прерывисто прошептала Патти. – Любому ясно, что это фарс, что на самом деле ни о какой помолвке нет и речи!

– Меня мало заботит, кому и что ясно, лишь бы Кевин был уверен в том, что мы собираемся пожениться. И если ты каким-либо образом разуверишь его в этом, тебе придется сильно пожалеть о своей опрометчивости, – угрожающе произнес Берт. Потом он помолчал и добавил задумчиво: – Вероятно, тебе кажется, что ты все еще любишь его...

Да, ей представился прекрасный шанс исправить существующее положение, и всего-то для этого требуется только сказать правду, мелькнуло у Патти в голове. Она тряхнула волосами и посмотрела прямо Берту в глаза.

– Нет, не люблю.

Эти простые слова, казалось, потрясли его до глубины души. Патти на миг почти физически ощутила, каким напряжением наполнилось его тело. Глаза Берта побелели от гнева. Глядя на него, Патти не знала, что и думать. Ей казалось, что отсутствие с ее стороны каких бы то ни было чувств к Кевину должно порадовать Берта, но он почему-то разозлился. Странный человек! Никогда не знаешь, чего от него ожидать! Сейчас бы следовало спуститься вниз и объяснить всем, что Берт ввел их в заблуждение, но... Патти знала, что у нее не хватит на это духу.

– Я хочу уехать домой, слышишь? – в отчаянии прошептала она. – Если бы ты не выдумал эту дурацкую помолвку, я бы уже была в пути!

– А Кевин следовал бы за тобой по пятам, верно? Нет уж, лучше тебе побыть пока здесь, под моим присмотром. По крайней мере, я буду уверен, что ты находишься вне досягаемости моего братца.

– Скажи, тебе не приходило в голову, что осознание того факта, что я помолвлена с тобой, может лишь повысить мою притягательность в глазах Кевина и, вместо того чтобы умерить его пыл, подстегнет к дальнейшим действиям? – сухо поинтересовалась Патти.

– Я не отрицаю такой возможности, но скоро сюда прибудет Марта, и совместными усилиями мы с ней уж как-нибудь постараемся не допустить возрождения вашего с Кевином альянса. Мой брат должен будет понять, что зря теряет время. И вообще... Ты сказала, что не любишь Кевина, так докажи это!

– Каким образом? Продолжая разыгрывать перед всеми нашу помолвку? Нет, не могу. Тетушка Джемма...

– Я поговорю с ней, – прервал ее Берт. – Ты лучше подумай о том, что скажешь своим родителям, а наша тетушка все поймет, можешь не сомневаться.

– Как глупо! – огорченно вдохнула Патти; – Все было бы гораздо проще, если бы ты позволил мне уехать.

– Неужели ты всерьез считаешь, что этого было бы достаточно? – усмехнулся Берт. – Я видел, как он смотрел на тебя.

– Ведь через неделю я все равно уеду, – напомнила Патти.

– А зачем тебе, собственно, уезжать? – с некоторым вызовом спросил Берт. – У тебя нет причин спешить обратно в Цинциннати, верно? Ведь ты все равно находишься в отпуске, вот и оставайся здесь до его окончания.

– Но ты сам не желаешь, чтобы я осталась в твоем доме! – возразила Патти. Она чувствовала, что в голове ее снова все путается, но знала, что нельзя позволять Берту манипулировать ею.

– С каких это пор ты стала придавать значение моим желаниям? – цинично поинтересовался тот. – Подумай лучше о девочках, Пат. Ты сама утверждаешь, что им необходима надежная база для развития и крепкий тыл в виде дружной семьи. Вспомни, как тебе хотелось помочь им! Сейчас у тебя есть такой шанс. Ты окажешь Тине и Вики большую услугу, оставив их семью в целости и неприкосновенности.

Здесь Патти не могла не согласиться с Бертом. Как бы ни были плохи отношения Кевина и Марты с точки зрения взрослых, дети не принимают этого во внимание. Для них важно, чтобы мама и папа и впредь жили вместе. Дети вообще плохо переносят развод родителей, а Тина и Вики в этом смысле особенно уязвимы.

Чувствуя, как на нее с новой силой наваливается усталость, Патти кивнула, хотя ее не покидало ощущение, что она поступает неправильно. Но уже было поздно что-либо изменить.

– В таком случае будем считать, что мы договорились, – тотчас произнес Берт. – Отныне мы с тобой помолвлены.

– Временно, – добавила Патти.

– Разумеется, – пожал он плечами. – Разве может быть иначе?

Действительно, на что еще надеяться? Со стороны Патти глупо было бы питать иллюзии на этот счет. Она слишком хорошо знала, что, когда придет время, Берт будет только рад навсегда вычеркнуть ее из своей жизни.

6

Проснувшись на следующее утро, Патти вновь задумалась над своим положением и прикинула в уме различные варианты поведения. А не перебраться ли ей из Ферн-Бей в ближайшую больницу? Но эту идею ей пришлось сразу же отбросить как совершенно неподходящую. Берт не одобрил бы этого и забрал бы Патти обратно в свой дом.

Она по-прежнему чувствовала сильную слабость, но волновало ее не столько это, сколько вопрос: как продержаться до окончания отпуска? Единственная надежда на то, что Кевину быстро наскучит не слишком богатая развлечениями жизнь в Ферн-Бей и он постарается при первом же удобном случае забрать жену и уехать восвояси. Только тогда Патти получит шанс освободиться из-под навязчивой опеки Берта и продолжить жить собственной жизнью.

Подумать только, как она мечтала когда-то о помолвке со своим возлюбленным! Разумеется, семь лет назад она даже представить себе не могла, каковой окажется помолвка на самом деле. Патти хотелось, чтобы в ее жизни – как и у всех остальных – тоже были такие естественные восхитительные вещи, как цветы свадебный кортеж, обручальные кольца и клятвы в вечной любви. Словом, все то, о чем грезит каждая восемнадцатилетняя девушка. Но сейчас она стала старше, и ее девичьи мечты оказались так же далеки от реальности, как и затеянный Бертом фарс с помолвкой.

Патти села на постели и поморщилась из-за мгновенно возникшей в груди тупой боли. Все же болезнь еще давала себя знать. Патти сколько угодно могла бравировать перед Бертом своей решимостью хоть сию секунду отправиться домой, но сама-то она знала, что чувствует себя неважно. Впрочем, сейчас уже поздно было думать о возвращении в Цинциннати. Она дала Берту слово, и он не позволит ей взять его обратно.

Патти вздрогнула, когда дверь ее спальни внезапно распахнулась, и напряглась, ожидая увидеть на пороге Берта. Но в комнату вошла Тина. Странно было видеть ее одну, без младшей сестры, поэтому Патти мгновенно насторожилась.

– Это правда, что вы с дядей Берти собираетесь пожениться? – резко спросила девочка. В ее взгляде читалась неприкрытая агрессия.

У Патти упало сердце. Ей следовало ожидать чего-либо подобного, принимая во внимание чувства, которые дети испытывают к Берту. Но Патти слишком замкнулась на собственных переживаниях, чтобы учитывать чьи-то еще.

Она подумала было, не сказать ли Тине правду о так называемой помолвке, но потом отказалась от этой мысли. Девочка была еще слишком мала, чтобы понять все тонкости игры, которую затеял ее любимый дядя. Берт взял на себя роль гаранта дальнейшего существования брака Кевина и Марты, вот пускай сам и распутывает этот узел, решила Патти.

– Да, так и есть, – подтвердила она, – Но это не означает, что Берт перестанет вас любить. Часть его сердца всегда будет принадлежать вам с Вики.

– Как бы не так! Ты заставишь Берта отправить нас в интернат, а потом у тебя родятся дети и... – Тина умолкла и отвернулась, пряча навернувшиеся на глаза слезы.

Патти прекрасно понимала состояние девочки, поэтому тактично отвела взгляд в сторону, позволяя той взять себя в руки. Неожиданное появление Берта застало врасплох обеих. Он окинул Тину и Патти внимательным взглядом, после чего сдержанно спросил:

– Что здесь происходит?

– Тина опасается, что, когда мы с тобой поженимся, я заставлю тебя отправить их с Вики в интернат, – ответила Патти таким тоном, словно желала сказать: «Вот, посмотри, что ты наделал!»

Взгляд Берта подсказал ей, что тот понял ее намек. Наступила минутная пауза, после чего вновь раздался дрожащий голосок Тины:

– Я знаю, что тебе не терпится убрать нас отсюда, – гневно обратилась девочка к Патти. – Вчера вечером папа рассказал нам об этом.

С него станется, подумала Патти. И как только можно быть таким эгоистичным? Ведь Кевину наплевать на чувства дочерей, им прежде всего движет желание досадить Берту!

– Послушай, солнышко, что я тебе скажу, – решительно произнес Берт. – Этот дом принадлежит мне, а не твоему папе. Поэтому я буду решать, кто останется здесь жить. И обещаю, что для вас с Вики всегда найдется место в Ферн-Бей.

– Даже если ты женишься на ней? – Тина угрюмо кивнула в сторону Патти. Однако, несмотря на нарочитую невежливость девочки, в ее голосе чувствовалась скрытая мольба о том, чтобы Берт окончательно успокоил ее страхи.

– Особенно если женюсь на Патти! – уверенно заявил тот.

Затем, к огромному удивлению Патти, он сел рядом с ней на кровать и обнял одной рукой за плечи. И пока она, затаив дыхание, наслаждалась теплом и нежностью неожиданных объятий, другую руку он протянул к Тине. Как ни странно, девочка вняла его призыву и тоже устроилась на кровати, с готовностью прильнув к любимому дядюшке.

– Мы с Пат твердо обещаем, что ты и твоя сестра можете считать этот дом своим. Правда, Пат?

– Обещаем! – торжественно подтвердила Патти. Все ее собственные чувства сейчас отошли на второй план. Гораздо важнее было успокоить детей.

– А что будет, когда у вас появятся свои дети? – осторожно поинтересовалась Тина, на мгновение отстранившись от Берта.

Снова наступила пауза, во время которой Патти спросила себя, почудилось ли ей, что после вопроса девочки Берт чуть сильнее прижал ее к себе, или это была лишь игра ее воображения. Зато в другом Патти не сомневалась: после слов Тины ее сердце застучало сильнее, а по спине побежали мурашки.

Дети... Дети Берта... Патти счастлива была бы родить от него ребенка. Она мечтательно улыбнулась, представив себе, с какой радостью вынашивала бы его дитя, но тут же напомнила себе о необходимости скрывать свои мысли и, вместо того чтобы предаваться бессмысленным мечтаниям, сосредоточилась на том, что говорил Берт.

– Если у нас появятся дети?.. Что ж, думаю, им понадобится ваша с Вики помощь, чтобы как следует узнать окрестности Ферн-Бей. Надеюсь, вы объясните им, что возле озера нужно вести себя как можно более осмотрительно? – насмешливо заметил он. – Неважно, сколько детей будет у нас с Пат, Тина; главное заключается в том, что мы никогда не перестанем любить вас.

С этими словами Берт ласково погладил девочку по плечу. Та вдруг не выдержала и залилась слезами. Патти сама чувствовала, что вот-вот разрыдается. Из Берта получится превосходный отец, пронеслось у нее в голове. Он чрезвычайно чуток к детям и знает, как успокоить их.

Только когда Тина убежала, чтобы разыскать Вики и сообщить ей важные новости, Патти тихо сказала:

– Это уже давно не давало ей покоя. И Вики тоже. Они страшно боятся потерять тебя.

– Тем более нужно всячески способствовать тому, чтобы Кевин и Марта установили близкие отношения с детьми. Кстати, я действительно готов все сделать для того, чтобы девочки считали этот дом своим. Но у обеих довольно сложный нрав, и это может здорово повредить им в жизни, если только не постараться сейчас внести какие-то поправки в их характеры и поведение. И чем скорее это будет сделано, тем лучше.

– Когда приезжает Марта? – спросила Патти.

– Не знаю. Кевин сказал, что завтра или послезавтра. Она не задержится у родителей надолго. А сам Кевин не слишком жаждет заниматься дочерьми, – раздраженно заметил Берт. – По правде говоря, у них с Мартой никогда не было нормальной семьи в привычном понимании этого слова. Я не уверен, что они вообще собирались заводить детей. Насколько я понимаю, Марта попала в затруднительное положение. Если она останется в Америке с детьми, то с большой вероятностью потеряет Кевина. Если же вновь уедет с мужем в Австралию, тогда пострадают ее отношения с дочерьми. Что бы ты выбрала на ее месте. Пат?

Это был первый миролюбивый вопрос, заданный ей Бертом.

– Не знаю, – задумчиво произнесла Патти. – Разумеется, мне бы хотелось всегда быть рядом со своим любимым – какой женщине не хочется этого? – но боюсь, что в конце концов перевесили бы дети. Моя мать оставалась с нами до тех пор, пока мы не стали достаточно взрослыми, чтобы понять, почему отцу приходится часто уезжать и почему мама отправляется вместе с ним. Кроме того, мы никогда не боялись, что наши родители разведутся.

– Разве Тина и Вики боятся этого? Почему ты так думаешь? Кевин сказал тебе, что собирается развестись с Мартой?

– Нет. Я сама сделала вывод, исходя из того соображения, что девочкам известно о существовании проблем во взаимоотношениях родителей.

– Ну, это еще ни о чем не говорит. Безусловно, девочки могли слышать какие-то разговоры на этот счет, но я почти уверен, что они не придали этому большого значения. Дети вообще отличаются избирательностью в подобных вопросах и зачастую слышат только то, что хотят слышать.

– То же самое можно сказать и о некоторых взрослых, – пробормотала Патти вполголоса и спросила: – Тебе что-то нужно было здесь? Если ты зашел просто так, то тебе лучше уйти: мне нужно одеться.

– Нет, ничего особенного мне не нужно было... Кроме этого... – спокойно ответил Берт, после чего быстро приблизился к Патти и прильнул к ее губам.

Все произошло так неожиданно, что она ничего не успела сделать. Берт скользнул рукой в вырез ее ночной сорочки, затем его пальцы легонько переместились вправо, пока под его ладонью не оказалось округлое плечо Патти.

Она издала сдавленный протестующий звук и попыталась отстраниться от него. Однако Берт и не думал ее отпускать! Между ними произошла короткая борьба, во время которой верхняя пуговица ночной сорочки с треском оторвалась и отлетела едва ли не на другой конец комнаты.

– Так-так... Вот этого тетушка Джемма уж точно не одобрила бы! – прозвучал насмешливый голос Кевина. При первых же его звуках Патти замерла. – Какой ты непредусмотрительный любовник, Берти! Даже не потрудился запереть дверь! – Кевин неспешно вошел в спальню, потом внимательно присмотрелся к чему-то у себя под ногами, после чего наклонился и поднял с пола пуговицу. – И не только непредусмотрительный, но и грубый! – Он бросил нарочито осуждающий взгляд на Берта. – Зачем же впадать в такие крайности? Лично я предпочитаю, чтобы мои женщины раздевались сами, правда, Патти?

Патти в эту минуту было не до того, что говорит Кевин. Она молилась про себя только об одном: чтобы Берт не двигался. Дело в том, что во время их борьбы ночная сорочка разошлась в стороны, обнажив ее грудь. Это Патти твердо знала, потому что чувствовала прикосновение рубашки Берта к своей обнаженной коже. Если Берт сейчас отодвинется...

Он действительно начал поворачиваться, но Патти удержала его, крепко впившись пальцами в плечи. Берт застыл и пристально посмотрел ей в глаза, словно пытаясь понять, что происходит. Патти ответила умоляющим взглядом.

– Убирайся вон, Кевин! – резко бросил Берт, не отрывая глаз от Патти.

Через несколько секунд она облегченно вздохнула, потому что Кевин подчинился приказу старшего брата. Берт подождал, пока в коридоре стихнут звуки его шагов, и только потом хрипло спросил:

– По-прежнему защищаешь его, Пат? Выходит, твои чувства к нему все же не изменились?

Он начал отстраняться, и Патти опустила руки. Она дрожала от перенесенного только что напряжения.

– Ты ничего не понял. – Она покачала она головой. – Я...

– Не понял? Тогда объясни мне значение твоего умоляющего взгляда!

Он отодвинулся окончательно, и Патти сразу же попыталась стянуть у горла разошедшиеся полы ночной сорочки. Однако Берт придержал ее за руки, глядя вниз, и только тут сообразил, почему Патти не позволила ему отстраниться от нее, пока в комнате находился Кевин. Она не хотела, чтобы тот видел ее обнаженную грудь!

Разумеется, Патти предпочла бы, чтобы и Берт не видел ее наготы, но он крепко держал ее за руки, так что она ничего не могла поделать.

– Выходит, ты остановила меня потому, что не желала, чтобы Кевин смотрел на тебя в таком виде?

Тон Берта был полон недоверия, и это задело Патти. Она так рассердилась, что даже забыла о смущении.

– Что же здесь удивительного?!

Голос Патти дрожал от обиды, но в следующую секунду она осознала, что Берт как будто не обратил на ее гневный возглас никакого внимания. Его мысли, похоже, сейчас были далеки и от Кевина, и от ее отношений с ним. На самом деле Берта сейчас больше занимало то, на что он смотрел.

Под его взглядом в ее теле родились странные ощущения, столь восхитительные и непривычные, что от них кружилась голова. Патти взволнованно вздохнула. Раз, потом другой... Ей даже невдомек было, как искусительно вздымается ее грудь...

– Если я правильно понял, тебе не хотелось, чтобы Кевин узнал, что ты позволяешь себе появляться полураздетой передо мной? – уточнил Берт, вспомнив наконец, в чем состоит предмет их разговора.

Патти подняла на него глаза. Она была не только оскорблена подобным предположением, оно вызвало в ее душе острую боль. И, несмотря на то что в ее голове сейчас был полный хаос, она хрипло возразила:

– Я вовсе не появлялась перед тобой полураздетой! Это получилось не нарочно!

– Кевину так не показалось, – хмыкнул Берт.

Ну, с меня довольно, подумала Патти.

– Мне плевать, что там вообразил себе Кевин, как, впрочем, и ты сам! – вспыхнула она. – Если тебе непонятно, что я способна стесняться, то это твои проблемы!

– Разумеется, я не настолько наивен, чтобы думать, что ты льнула ко мне под влиянием жгучей страсти, – сухо заметил Берт. Однако в следующую секунду его тон неожиданно смягчился. – А что касается твоей стеснительности... – Он нежно провел тыльной стороной ладони по шее Патти, спускаясь все ниже, пока не достиг крупного розового соска. Его прикосновения словно парализовали ее, но только внешне, потому что внутри нее забурлил целый водоворот пронзительных ощущений.

Берт внимательно вгляделся в ее лицо, почувствовав мгновенный отклик на свои действия, эффект которых был очевиден, потому что дыхание Патти стало тяжелым, а соски напряглись, напоминая крупные бутоны. Он тоже судорожно втянул воздух, и его глаза потемнели. Атмосфера в комнате вдруг стала настолько напряженной, что, казалось, еще немного, и начнет потрескивать электричество...

За окном спальни раздалось причудливое пение скворца, устроившегося на одной из верхних веток росшего почти у самой стены клена. Звуки жизнерадостного птичьего щебета сразу разрядили обстановку, что позволило Патти выйти из сладостного оцепенения. Она быстро отстранилась от Берта, стянула на груди сорочку, прикрыв соблазнительную наготу, а он поднялся на ноги и коротко бросил:

– По-моему, тебе лучше сегодня остаться в постели.

– Чтобы меньше попадаться на глаза Кевину? – поддела его Патти, но говорила она в пустоту, потому что Берта уже и след простыл.

Позже, собравшись с мыслями, она проанализировала то, что произошло между ними, и пришла к неутешительному выводу: ничего не изменилось, Берт по-прежнему обладает властью над ней, а значит, их отношения все так же таят в себе опасность для ее душевного спокойствия.

Единственным утешением являлось то, что Берт, похоже, совершенно равнодушен к Патти и его абсолютно не интересуют ее истинные чувства по отношению к нему.

7

Впрочем, это было довольно слабое утешение. Устав от горестных раздумий и чувства безысходности, примерно через полтора часа после ухода Берта Патти все же поднялась с постели, оправдываясь перед собой тем, что негоже изображать из себя инвалида, когда в доме столько народу. Безусловно, миссис Шорт давно зарекомендовала себя первоклассной экономкой, но ей и так доставалось, учитывая, что, кроме ухода за детьми и тетушкой Джеммой, ей еще прибавилось забот в связи с приездом Патти, Берта и Кевина. Не говоря уже о том, что должна была прибыть Марта. Патти чувствовала себя обязанной помочь пожилой женщине справиться с нашествием родственников.

Однако сама миссис Шорт, похоже, не разделяла этого мнения. Она твердо заявила Патти, что та не имеет права вставать с постели, особенно после того как об этом настойчиво попросил ее Берт.

– Не в его власти отдавать мне приказы! – сухо заметила Патти, удивившись, что экономке известны такие подробности ее утренней беседы с хозяином дома.

Через минуту ей пришлось пожалеть о своей резкости, потому что за ее спиной раздался голос Кевина:

– На твоем месте я бы поостерегся говорить подобные вещи о своем женихе, дорогая Патти. Кстати, ты не знаешь, где он сейчас?

Патти сказала, что не знает, и была очень благодарна миссис Шорт, которая пришла ей на выручку, сообщив, что Берт отправился зачем-то в город и обещал вернуться к полудню.

– Как некрасиво с его стороны уехать, оставив тебя в одиночестве, и даже не сообщить куда! – ехидно ухмыльнулся Кевин, беря Патти под руку и ведя к двери. – Думаю, нам не стоит мешать миссис Шорти на кухне, детка. К тому же я хотел кое о чем поговорить с тобой.

Патти мгновенно насторожилась, ожидая коварных вопросов. Например, почему она продолжает держать Берта в заблуждении относительно романа с Кевином, которого на самом деле не было и в помине. Патти понимала, что если бы они с Бертом и впрямь собирались пожениться, то ей в первую очередь следовало бы признаться будущему мужу, что между ней и его младшим братом никогда не существовало близких отношений. Сам Кевин, судя по тому, как старательно пытался он сегодня утром вызвать конфликт между Бертом и Патти, поверил в их помолвку.

Мужчины – странные существа, пронеслось в голове Патти, пока Кевин вел ее не в гостиную, как она предполагала, а в кабинет Берта, служивший также и библиотекой. Между всеми домочадцами существовал негласный договор не входить туда без ведома хозяина. Оказавшись в этой комнате, Патти почувствовала себя крайне неловко, словно застигнутый на месте преступления воришка.

Кевин же не показывал никаких признаков смущения, хотя от внимания Патти не укрылся тот факт, что он не сел в удобное кожаное кресло, стоявшее у письменного стола, а взял два стула и поставил их у камина.

– О чем ты хотел поговорить со мной? – спросила Патти, испугавшись вдруг, что она ошиблась и Кевин на самом деле ни на секунду не поверил в реальность ее помолвки с Бертом. Что, если тот привел ее сюда, чтобы выведать подробности этого дела и окончательно убедиться в своей проницательности? Кевин вполне был способен на такое, зная, что Патти гораздо слабее его старшего брата и от нее легче добиться правды.

Однако, к ее удивлению, тот вполне серьезно произнес:

– Мне хочется обсудить с тобой будущее моих дочерей. Тетушка Джемма предлагает отправить их в интернат. Она так печется о своем любимом Берти, сокрушаясь, что мы бросили детей на него! – добавил он раздраженно. – Ты специалист по детской психологии, вот и подскажи, стоит ли мне прислушаться к словам тетки.

Убедившись, что у Кевина нет на уме ничего предосудительного, Патти села на предложенный им стул.

– Марта вбила себе в голову, что я могу попросить в своей компании перевода обратно в Америку, – продолжил тем временем Кевин, потихоньку придвигаясь вместе со стулом к Патти. – Но я развеял ее надежды, сказав, что если она желает всю жизнь разыгрывать из себя мамочку, то на то ее добрая воля. А я не собираюсь ломать карьеру из-за детей.

Патти испуганно взглянула на Кевина, ошеломленная его откровенным признанием. В юности она очень хорошо относилась к младшему брату Берта, хотя и воспринимала его несколько отстраненно. Что, впрочем, и неудивительно, ведь все ее мысли занимал старший брат. Сейчас она как будто заново приглядывалась к Кевину, и ей совершенно не нравилось то, что она видела.

Поднявшись со стула, Патти твердо произнесла:

– Это твои дочери, Кевин, и они находятся под твоей ответственностью. И если говорить честно, то я бы действительно отправила девочек в интернат, но только для того, чтобы уберечь их от эмоциональных страданий, которые им непременно придется испытать, когда они узнают со временем всю правду о своем отце!

С этими словами она повернулась, чтобы уйти, но Кевин вскочил и крепко схватил ее за руку.

– Пат, постой! – воскликнул он, причем в его голосе чувствовалось такое сильное волнение, которого трудно было ожидать от подобного человека.

Патти задержалась, озадаченная его тоном. А также выражением торжества, мгновенно промелькнувшим в его глазах. В эту минуту она стояла спиной к двери.

– Прошу тебя, позволь мне все объяснить, – хрипло произнес Кевин, притягивая Патти к себе с таким видом, будто он имел намерение поцеловать ее.

– Нас приглашают к столу!

Ледяной тон Берта, сообщившего об этом, равно как и его неожиданное появление подействовали на Патти как ушат холодной воды. Резкие слова, которые она собиралась бросить Кевину в лицо, застыли на ее губах. Она рывком обернулась – Кевин отпустил ее в ту же секунду – и виновато покраснела, вспомнив, что Берт велел ей оставаться в постели. Однако весь смысл происходящего она поняла только тогда, когда Кевин воскликнул за ее спиной:

– О Господи! Берт, прошу тебя, не делай поспешных выводов! Мы с Пат всего лишь обсуждали некоторые моменты из прошлого. Ведь ты понимаешь, что нам есть о чем поговорить, да и многие вопросы остались нерешенными...

Патти не поверила собственным ушам. Поведение Кевина уже выходило за рамки невинной шутки... если только он собирался пошутить. Прежде Патти казалось, что он находит удовольствие в том, чтобы позлить старшего брата, но сегодняшняя эскапада больше походила на попытку разорвать их «помолвку».

Она беспомощно посмотрела на Берта и запинаясь пролепетала:

– Кевин спрашивал моего совета насчет того, стоит ли отправлять девочек в интернат...

В эту минуту тот, о ком шла речь, лукаво усмехнулся и сказал, обращаясь к Патти:

– Бесполезно, радость моя. Не думаю, что твои объяснения убедят моего дорогого старшего брата. – И как ни в чем не бывало добавил: – Интересно, догадалась ли миссис Шорт испечь мой любимый яблочный пирог?

Весело посвистывая, он направился прочь из кабинета, а Патти снова бросила на Берта смущенный взгляд.

– Я понимаю, что ты мог подумать, застав нас здесь, но, даю тебе честное слово, мы действительно говорили о детях.

К несчастью, испытываемое ею в эту минуту волнение окрасило ее слова оттенком вины, и потому они прозвучали неубедительно, хотя сама Патти не догадывалась об этом. Берт нахмурился.

– Сейчас не время обсуждать эту тему. У миссис Шорт довольно хлопот и без того, чтобы поддерживать блюда горячими.

– Да, действительно... – Патти прошла в дверь, придерживаемую для нее Бертом. – Я предлагала ей свою помощь, но она отказалась, заявив, что я должна находиться в постели. Однако я не настолько больна, Берти, чтобы день-деньской валяться в койке. Мне вполне под силу как-то помочь бедной женщине. В конце концов, я приехала сюда только потому, что в моей помощи нуждались.

– И продолжают нуждаться, – заметил Берт, к ее величайшему удивлению.

– Как? Ведь уже приехал Кевин, а скоро к нему присоединится Марта, и девочки не будут нуждаться в...

– Разве ты до сих пор не заметила, что эта пара не слишком обременяет себя родительскими заботами? Особенно это относится к Кевину, – перебил ее Берт, и по его пренебрежительному тону она поняла, как сильно он раздражен этим обстоятельством.