Текст книги "Взрослые дети, или Инструкция для родителей"

Автор книги: Инесса Ципоркина

Соавторы: Елена Кабанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Конечно, Лизиной коллизии, пардон за каламбур, можно посочувствовать. Но девушка сама виновата. Ей бы присмотреться, разобраться: и за что я его полюбила? За красивые глаза? За выдающийся вклад в науку и искусство? Нет, скорее за то, что он символизировал. А Павлик символизировал успех, который не надо ни зарабатывать, ни поддерживать, ни упрочивать. Просто живи «как надо» – и все у тебя будет. Павлик олицетворял надежду на светлое будущее для всех «хороших мальчиков и девочек». И блистательный кумир превратился в грубо раскрашенную марионетку, едва трепетная девушка Лиза узнала подноготную Павлушиного «полета в стратосферу» – личные связи в институте да нехитрая функция «фактурного мальчонки» в неромантичной индустрии шоу–бизнеса. От такого крушения идеалов люди болеют – и не потому, что «Павлика жалко», а потому, что жалко себя: своих надежд, мечтаний и нехитрых расчетов на то, что «правильный и здоровый образ жизни» гарантирует «заслуженный успех и признание». Не стоит ударяться в обожание символа.

Подстраивать реалии собственной жизни под глянец – дело неприбыльное, опасное тяжкими душевными разочарованиями.

Но что делать, если вам хочется – или даже требуется – хорошо смотреться? Делайте то же, что и любой имиджмейкер. Поступайте, как вам удобно, и демонстрируйте окружению лишь ту часть своей жизни, которая подпадает под образец. При этом не позволяйте «аудитории» подходить чересчур близко и настойчиво принюхиваться к вашему поведению, мыслям, переживаниям. Мало ли что унюхают!

Кстати, нельзя забывать и о том, что существует целая психологическая категория людей, чьей жизнью руководит демонстрируемая часть личности. Она направляет энергию сознания в определенное русло дальнейшего развития. Речь идет об экстравертах – то есть о личностях, для сознания которых фундаментальной характеристикой служит экстраверсия^[44]. Судьба экстраверта зависит от его интересов, а не от внутренней рефлексии. Поэтому он в первую очередь ориентирован на социальный контакт и на социальное одобрение. Экстраверт не склонен к глубокому анализу жизненных реалий. То, что общество видит и обсуждает, для экстраверта и есть действительность. Экстраверты охотно работают не столько над художественными или научными произведениями, сколько над собственной внешностью или над своей «социальной маской»: почему бы и нет? Ведь собственный светлый образ – ничуть не менее достойный объект, нежели образ, например, литературный? Экстравертам легко дается эксплуатация «образцовых» фрагментов своей личности – они при этом не вступают во внутренний конфликт с «непоказной» частью собственной индивидуальности. Правда, экстраверт испытывает определенные трудности «в контакте с самим собой» и мало склонен к самонаблюдению. Он обычно хуже осознает мотивы своих поступков, не склонен копаться в себе, вычленять основы и закономерности своих побед и поражений. Экстраверт «легче и удобнее» в обращении, чем его противоположность – интроверт.

Как вы, вероятно, знаете, экстраверсивной установке сознания соответствует противоположная, интроверсивная^[45]. Ее носители – психологические антиподы экстраверта. Их судьба в большей степени определяется внутренней жизнью личности, а их мышление реалистично, но все же индивидуально. Интроверт хорошо осознает мотивы своих поступков, его социальные контакты ограничены, зато отличаются стабильностью и глубиной. Последствием такой установки сознания в первую очередь становится независимость и стойкость. Реальность не заставит интроверта бесконечно подстраиваться и прогибаться, а пересуды и советы «добрых друзей» не собьют с пути, на который интроверт ступил самостоятельно. Зачастую интроверты предпочитают перейти в категорию «оригиналов»: в таком положении можно лоббировать свои интересы, как бы не замечая реакции публики. З. Фрейд не признавал интроверсии в ее расширительном толковании: «Мы останавливаемся на том, что интроверсия обозначает отход либидо от возможностей реального удовлетворения и дополнительное наполнение им безобидных до того фантазий. Интровертированный человек еще не невротик, но он находится в неустойчивом положении». Вероятно, причиной такого взгляда явился тот факт, что при психогенных заболеваниях у экстравертов появлялись интроверсивные тенденции. А вот психические отклонения у интроверта не сопровождаются экстраверсивными проявлениями – наоборот, первоначальная установка усугубляется. Интроверт может полностью раствориться в «безобидных – до того – фантазиях» и погрузиться в аутизм^[46]. Или уж если «закружиться в вихре праздных удовольствий», то не напоказ, а насмерть.

Кто прав – Фрейд или Юнг – для наших целей не столь уж важно. Важно другое: плюрализм в отношении «разнонаправленных» индивидуальностей полностью себя оправдывает.

Общество нуждается и в экстравертах, и в интровертах.

Просто и тех, и других следует использовать правильно, не доводя экстравертов до «патологического самоуглубления», а интровертов – до нервного срыва. Конфликты обычно в том и состоят, что люди, мало интересуясь реальными характеристиками сослуживца, собеседника, сожителя, соратника – в общем, «социального контактера» – напрямую предлагают: «Делай как я!», словно мы все – пионеры под присмотром товарища Дынина^[47]. Или верят в примитивные подсчеты, основанные на кратковременной (или даже на давно ушедшей) моде: надо встречаться, надо общаться, надо иметь связи и не морочить голову себе и мамочке всякими сложностями! Или (что еще смешнее) давайте рефлексировать, медитировать, добиваться катарсиса! Откроем чакры, третий глаз, внутреннее ухо, форточки, подвал, чердак – все откроем и проветрим так, чтобы крышу снесло!

Пусть экстраверты без всякой медитации выполняют свою роль, а интроверты, попусту не суетясь, – свою. И даже если вы согласны с Фрейдом в том, что интроверсия ведет к неврозу – не пугайтесь заранее. Мало ли что куда ведет. А вернее, все на свете ведет в одну–единственную обитель – и все там будем. Разумный человек найдет в себе силы задержаться подольше и сделать побольше. Так что следует помнить: талантливые люди и интересные находки не являются прерогативой какой–то единственной категории. А значит, и на успех может надеяться каждый. И конечно, нужно подготовить условия для достижения вожделенного успеха.

Болезнь и талант – опасная связь

Но, прежде чем смотреть в будущее с оптимизмом, стоит осмотреться вокруг и уточнить некоторые «побочные эффекты» ожидаемого успеха. Нет, мы не станем рассказывать о тяжелой жизни звезд. В конце концов, даже самый наивный контингент «Фабрики звезд» понимает, какая их ждет пахота – и до, и после. Правда, родители не всегда сознают, что их дети в курсе грядущих трудностей – и пытаются отговорить свое чадо от намеченной авантюры с помощью наивных возражений в духе мизантропов Байрона и Онегина: «Он застрелиться, слава богу, // Попробовать не захотел, // Но к жизни вовсе охладел»^[48]. И зачем только зря стараются? Естественно, от страха за свое дитятко, угодившее в тенета несбыточного. Родителю во всякой «погоне за недоступным» в первую очередь мерещится великая опасность. И даже не мерещится, а предстает воочию: угроза в ней вполне реальная и вред от нее – тоже.

Да, «грандиозные амбиции» могут в буквальном смысле отнять у человека жизнь. Предположим, у молодого человека не хватает таланта и вместе с тем не хватает смелости признаться в этой «недостаче», зато упрямства хоть отбавляй. Или он просто боится насмешек и фраз вроде «А тебя предупреждали!» – и все, налицо необходимые предпосылки, чтобы просадить свою жизнь без малейшей пользы и удовольствия. И опять–таки получается: давить на неокрепшую личность, зависимую от «социального одобрения» (в юности мы все экстраверты), совершенно нерентабельно. Напугаете до икоты и лишитесь доверия. Разве в этом ваша задача? Нет? А в чем?

Наверняка родителей заботит вопрос: какими аргументами удобнее всего нейтрализовать план «сомнительной аферы»? Как выступить, чтобы привести ребенка в чувство, не споря подолгу на разные глупые темы типа «Почему ты не станешь вторым Кусто или Хейердалом, пока не получишь диплома» или «Почем вы знаете, что я не гений»? К сожалению, «психологических отмычек» для таких разговоров не существует. Все зависит от конкретных условий, а больше всего – от того, насколько вы… знакомы с собственным ребенком. Не стоит недоверчиво хмыкать: мне ли моего дитяти не знать! Немало родителей пребывают в вечном заблуждении насчет «дитяти». По разным причинам. И в первую очередь, по причине своей… забывчивости.

Как мы уже говорили, взрослому трудно понять мышление ребенка, подростка и даже молодого человека, поскольку для него самого этот тип мышления – давно отработанный этап. Он плохо помнит себя на этапе взросления и потому все оценивает «по–взрослому», без подростковой остроты. С годами из нашей памяти уходит ощущение жестокости мира, свойственное молодым.

Мы и подростки словно живем в разных условиях: они – в военной обстановке, мы – в мирной.

И такой жесткой конкуренции, как в подростковом мире, давно не испытываем. А потому крепко–накрепко забыли, какое огромное значение может иметь внешняя атрибутика: во что ты одет, с кем общаешься, где работаешь и как проводишь время… Нет, для взрослого человека все это довольно важно, но его социальный статус – уже не единственное его достояние. А для молодого человека – фактически единственное. У него еще нет достаточного объемной и глубокой внутренней жизни – он же «возрастной экстраверт»: больше видит и чувствует, чем думает и сознает. Для человека, у которого появилось что–то свое, неотъемлемое и непоказное, подростковая акцентуация на «демонстративном существовании» непонятна.

Вот почему со своей сегодняшней позиции родитель уверен: всяческое молодежное стремление в дали и бездны, а также желание заниматься невиданными (и очень дорогими) видами спорта или намерение сделать себе тату самого тошнотворного вида на самом видном месте – примитивный выпендреж. Нечем пока выделиться – вот и придумывает фантастические проекты. Ничего не делает, сидит на шее у родителей, лоботрясничает от сессии до сессии и пытается компенсировать свою несамостоятельность старым способом – воображает невесть чего. Действительно, во многом возмущенный родитель прав. Попытки поднять самооценку путем фантазирования – стандартные приемы психологической защиты. Отнюдь не редко они сохраняются и у взрослых людей. Кто хоть раз в жизни не встречался с мифоманом, похожим на Гектора Хэшебая, у которого целый ящик медалей Альберта за спасение утопающих, но «он никогда не хвастается тем, что он сделал на самом деле… даже если кто–нибудь другой это говорит, он стыдится. Зато все его рассказы – это сказки, выдумки»^[49]?

Правда, зрелому (а точнее, перезрелому) вралю остается только одно оправдание – инфантильное восприятие действительности, стремление задержаться на стадии «дозревания» и страх перед «полной личностной зрелостью». А для молодого человека существует еще несколько оправданий – как социальных, так и биологических. От чего вообще зависит выбор идеалов, ориентиров, целей и средств, так влияющих на жизнь молодого поколения? Двухфакторные теории детерминации развития личности, при всем своем разнообразии, согласны в том, что самыми «могущественными» факторами являются наследственность и среда. Причем о наследственности человечество еще недавно знало так мало, что боялось буквально всего: не дай бог, у жениха найдется дядюшка – игрок, или бабушка – алкоголичка, или кузен – альбинос! Отказать! Сию минуту! Обладатели родственников, похожих на персонажей Вудхауза: «Так начинала моя тетушка. Застали на крыше конюшен, с гавайской гитарой, в голубом халате. Сказала, что она – Боадицея, а это не так»^[50], – те покорно ждали «исполнения приговора», написанного кровью предков. Современная наука уже не столь категорична. Но о «биологическом приговоре» мы по–прежнему знаем немного.

Тем не менее сегодня, в эпоху бурного развития генетики, время от времени в печати появляются сообщения о расшифровке гена, якобы отвечающего не только за ощущения, но и за мышление человека в определенной ситуации. Так, например, ученые обнаружили в человеческом организме ген склонности к наркомании и ген осторожности. Нет, их наличие – не приговор, который обжалованию не подлежит: будешь наркоманом! Или премудрым пискарем! Но вероятность попасть в психологическую зависимость (или заболеть, предположим, тропофобией – боязнью перемен) у обладателей этих генов все–таки выше, чем у того, чей генотип избавлен от подобных «даров природы». Генетик Дин Хеймер расшифровал так называемый «ген поиска новизны»: когда человек получает новый опыт, в его мозгу вырабатывается вещество под названием допамин, сопровождающий усвоение новой информации приятными ощущениями. Антагонистом «гена поиска новизны» оказался ген беспокойства – в аналогичной ситуации он провоцирует выброс серотонина. Полагаете, серотонин вызовет прилив наслаждения, как при удачном сексе или при поедании шоколада? Увы. Не та ситуация (или не та дозировка). В данном случае он вызовет неприятное ощущение – и человек больше не захочет плавать на байдарке по горным рекам или пробовать на вкус незнакомые плоды и животных, даже не помыв их предварительно. Получается, что обладателю гена поиска новизны легко стать экстремалом, а обладателю гена беспокойства – конформистом. И никакие внешние обстоятельства не изменят ситуации.

Но если под влиянием той же молодежной субкультуры кто–то хочет заниматься бейс–джампингом^[51] или игрой на бирже? И ему не нравится перспектива всю жизнь работать архивариусом? На первый взгляд гены, вызывающие негативные ощущения и повышающие уровень тревожности в сознании – сущий архаизм, пережитки биологической программы, создававшейся для сусликов. В цивилизованном мире нужна твердость духа, креативность мышления и жажда новых ощущений! Во всяком случае, так следует из блокбастеров про то, как молодость мира спасает планету, утерев нос старости мира, погрязшей в бюрократизме и эгоцентризме. Гены, заставляющие молодых вести себя несоответственно голливудскому светлому образу, есть саботажники юных надежд и гордых мечтаний! Пусть наука отыщет средство их подавить! Окончательно и навсегда.

К сожалению, потенциальному невротику–конформисту изменение генотипа не поможет. Неизвестно, что из этого выйдет – в силу такого явления, как многофункциональность каждого из участков ДНК. Существует ген тревожности и депрессии, который также отвечает за… либидо. Все, кто хоть раз посмотрел американское кино, знают: для усмирения депрессии используются «лекарства страшнее болезни» – в частности, могучий антидепрессант прозак, опасный, словно героин. А ведь кому–то антидепрессанты не требуются вовсе: генотип этих «счастливчиков» так устроен, что они с рождения спокойны и благостны, точно медитирующий Будда. Не удивительно, если обладатель гена тревожности, которого попеременно мучают кошмарные предчувствия и приступы уныния, завидует «прирожденному оптимисту» и мечтает об изменении генной цепочки на «тихое счастье», данное нам в генах и в ощущениях. Как ни странно, избавление от беспокойства и депрессии приведет к потере… удовольствия от секса. Прозак – и природный, и синтезированный – снижает половое влечение. Выбирай, но осторожно, осторожно, но выбирай!

Эмоции – не что иное, как последствия биохимических изменений в организме. Кто–то надеется, что наука отыщет способ привести человечество к счастью фармацевтическим путем. Но мы сомневаемся в самой вероятности существования «биохимической нирваны». В нашем ДНК – 40 000 генов. И только небольшая часть проявляет себя в физических данных – главным образом, в болезнях, а также в пристрастиях и предпочтениях. Ну, болезни, конечно, надо лечить – иных мнений быть не может. А вот что касается пристрастий… Предугадать, какая именно страстишка «всплывет» в нашем генотипе в качестве «активного компонента», – по меньшей мере сложно. Поэтому, чем играть в биохимическую рулетку, стоило бы заняться развитием тех возможностей, которые у организма уже есть.

Большая часть талантов не получает должной «отдачи и обслуживания» со стороны личности просто потому, что личность и не подозревает о своем потенциале.

Значит, надо искать таланты. Способности, вовремя реализованные и получившие признание – это почти гарантия успеха. Еще бы не хотеть заполучить такое! Но вспомните о том, как природа распределила функции в генах: вместе с жизненно важной – чудовищно опасную. Это ее – природы – своеобычная манера. И никто не знает, почему.

Тем не менее, с талантами – та же картина: в придачу к «бесценному дару» вы получаете как минимум недомогание. А то и опасную болезнь. Нет, мы не пугаем. Скорее предупреждаем опрометчивых родителей, мечтающих о том, что их ребенок окажется гением и проявит свои выдающиеся способности еще в юные годы. И опять–таки родительское тщеславие заставляет нас вспомнить восточную мудрость: «Молись, чтобы бог не исполнил твоих просьб». Ведь не каждый родитель дает себе отчет в том, какая опека понадобится «гению детства» – и чем все это может кончиться! Речь даже не о проблемах раскрутки. И не о проблемах распределения доходов. И вообще не об экономической стороне дела. Речь идет об опасности, грозящей юному гению со стороны его собственного мозга.

Сознание ребенка отличается необыкновенно ярким, мощным образным мышлением. Оно настолько целостное, объемное и четкое, что встретить нечто подобное у взрослого человека – небывалая удача. Вот почему произведения, созданные некоторыми детьми в области живописи, музыки и математики (это главные сферы, в которых проявляется образное мышление), могут стать необычайно интересными, оригинальными, талантливыми и даже гениальными. Хотя чаще всего с годами талант тускнеет, а то и вовсе пропадает. Психологи давно изучают феномен детей–гениев, а также феномен исчезновения таланта. Пока удалось выяснить, что один из «факторов успеха» – плохая работа передних отделов мозга! Именно они отвечают за концептуальное мышление и за избирательность мозга. Для нормальной работы сознания человеческий мозг вынужден отсеивать все, что не представляет интереса в процессе решения текущих задач. Со временем отбор проводится все жестче, концепция интереса становится все четче. Попутно развивается вербальное мышление, что помогает селекции данных и… Да, вы, вероятно, уже догадались – это подавляет образное мышление. Если бы развитие передних отделов мозга можно было приостановить…

Некоторые болезни именно так и действуют. Например, уже упоминавшийся аутизм, или деменция (приобретенное слабоумие), разрушающая мозг пожилых людей, подавляют работу тех областей мозга, которые мешают человеку воспринимать мир единым, великолепным и незабываемым. Есть даже понятие «саванты» – гении–идиоты, с серьезным отставанием (или деградацией – если речь идет о стариках) в развитии и со способностями, лежащими за гранью возможного. Ведь наш мозг ничего не забывает. Просто полученные данные не поступают в сознание – как незначащие, второстепенные, ненужные. Поскольку они, согласно установке, не представляют интереса. И только во сне – в странном, сгущенном и искаженном виде – нас посещают образы, так и не обработанные сознанием. Бывает, что в сновидениях содержится больше правды, чем в рассуждении на обозначенную тему. На этом строится система психоанализа, а заодно и система поиска скрытых способностей.

Выявление талантов состоит в том, что блокировка со стороны передних отделов мозга снимается. Когда это происходит из–за болезни, слабоумный ребенок или старик, будучи не в силах досчитать до пяти, в течение нескольких секунд слушает мелодию или смотрит на здание с сотнями окон, колонн, декоративных деталей – а потом воспроизводит все идеально точно. Вот что бывает, когда весь потенциал мозга сосредоточен на одной–единственной задаче. Но, как бы ни поражали такие уникумы, у нормального, любящего родителя не может не возникнуть вопроса: как быть с остальной жизнью душевнобольного гения? А то, похоже, перед нами всего–навсего робот, способный творить – только творить, и ничего больше! А личная жизнь, а семейные обеды по выходным, а полноценный отдых под пляжным зонтиком, а внуки? Внуки? Такие крепкие, розовенькие, хулиганистые существа, от которых никакого спасу нет! Значит, ничего не будет – только картины, мелодии, формулы… Почему же. Не все гении реализовались лишь потому, что ампутировали все области мышления, не касающиеся творчества. И не все гении – слабоумные. Хотя многим для того, чтобы сохранить твердость ума и ясность памяти, пришлось порвать с деспотически настроенными «покровителями таланта». Между прочим, среди таких покровителей бывали и близкие гениям люди.

Выигрывают те, кто делает упор не на патологическую одаренность, а на гармоническую личность.

Пусть это не столь эффектно, как ребенок–гений – но и не столь чревато непредвиденными трудностями. Поистине, гений – самое беззащитное и беспомощное существо в мире, вечный младенец. Ему нужны бескорыстные и безгранично преданные опекуны, няньки, слуги. В том числе и тогда, когда гений уже большой мальчик/девочка. Софья Толстая сетовала на тех, кто этого не сознает: «Гению надо создать мирную, веселую, удобную обстановку, гения надо накормить, умыть, одеть, надо переписывать его произведения бессчетное число раз, надо его любить, не давать поводов к ревности, чтоб он был спокоен, надо вскормить и воспитать бесчисленных детей, который гений родит, но с которыми ему возиться и скучно, и нет времени, так как ему надо общаться с Эпикетами, Сократами, Буддами и т.п. и надо стремиться самому быть им. И когда близкие домашнего очага, отдав молодость, силы, красоту – все на служение этих гениев, тогда их упрекают, что они не довольно понимали гениев». Как, вы готовы? Словом, лучше дать своему любимому детищу созреть интеллектуально. Пусть он, став полноценной личностью, сам соберет и перепробует все плоды, которые принесут слава и успех.

К тому же, сняв хотя бы один источник внешнего прессинга, молодой человек снижает вероятность поражения и повышает свои шансы на успех. Уважаемые родители, постарайтесь сделать так, чтобы не оказаться в списке негативных факторов.

Не стоит спорить с Терминатором

Дети (в том числе и подросшие дети), хотя их часто упрекают в необоснованных претензиях, на самом деле не так уж неправы, когда капризничают. Их потребность в осмыслении и освоении мира по сути своей позитивна. Их желание выработать собственные шаблоны поведения – тоже. Под чьим бы то ни было тотальным контролем задачи познания мира трудновыполнимы.

Внутри рамок, поставленных априори, без объяснений и комментариев, нормальное развитие невозможно.

Притом, что полное отсутствие развития означает тяжелый инфантилизм. Вот почему послушание перестает восприниматься как обязательство младших по отношению к старшим, как только оно начинает мешать проявлениям и развитию личности. Требуя беспрекословного подчинения, родители провоцируют бунт беспощадный, но не бессмысленный – и особенно тогда, когда процесс воспитания уже не касается биологического выживания, а затрагивает индивидуальные черты характера. И даже если родителям кажется, что их деликатная «семейная» коррекция выправляет лишь мелочи, вроде деталей поведения, это могут быть кажущиеся мелочи. Для подростка или молодого человека они выглядят как нечто важное для формирования личности.

Поэтому как маленькие, так и совсем взрослые дети бунтуют не только в силу подросткового негативизма, но и в силу более важных причин. Когда–то большинство требований старших касались главным образом жизненно–важной «запретительной» сферы (не ходи куда не надо, не ломай имущество, не водись с криминальными структурами, не взрывай трофейных боеприпасов на кухне) и были разумны и справедливы; зато сентенции наших пап и мам стали значительно подробнее, ибо те боролись за… непререкаемый авторитет. И, видимо, зря боролись. Человеку не стоит бороться с мифом – неважно, с древним или современным, изложенным письменно или нарисованным виртуально. Поэтому лучше уподобляться нашим дедушкам и бабушкам с их четко очерченными «границами воспитательной деятельности», чем нашим амбициозным мамам и папам с их беспредельным управленческим честолюбием.

«Да–а!», – скажете вы, – «Хорошо давать советы и писать «письма издалека»! А как быть родителям, которым приходится конкурировать сначала с Терминаторами и Барби, потом с Биллом Гейтсом и Абрамовичем? Как прикажете соперничать с образом успеха и олицетворением совершенства?» А не надо с ними соперничать. У них своя функциональная сфера – развитие яркого образного мышления, в частности. А у вас своя – не менее (а может, и более) важная.

Вы должны ввести вашего ребенка в социальную среду, помочь ему наладить связи с нею, показать пример адекватного восприятия действительности, научить его делать самостоятельный выбор и отвечать за него.

Неужели мало? Если да, то у вас мания величия. Или комплекс неполноценности. В любом случае, вы берете на себя слишком много или попросту завидуете героям современных мифов и легенд. Вас раздражает невозможность стать на одну ступень с каким–нибудь персонажем компьютерной игры, у которого, как у кошки в пословице, девять жизней и вдобавок длинный хвост для равновесия. И дает себя знать родительская ревность, в которой, как и в большинстве разновидностей ревности, никакого проку нет и быть не может.

Попытайтесь разобраться в себе: вы пытаетесь компенсировать какие–то «недостачи» психологического плана, без меры укрепляя свой авторитет среди домашних? Или боитесь за свое чадо, воображая всякие ужасы, связанные с безжалостной поступью высоких технологий – вроде психологической зависимости от интернета или прогрессирующей шизофрении на почве увлечения голливудскими блокбастерами? Или завидуете, что у ваших детей имеются всякие роскошные игры, фильмы со спецэффектами, убойная музыка, а вот в ваши юные годы ничего такого не было? Или беспокоитесь, что вашему ребенку «по барабану» все, что вы считаете нужным ему сказать: вечно он витает в облаках и интересуется только своей молодежной субкультурой, а реальная жизнь ему кажется досадным глюком? На какой почве произрастает ваша ревность, ваше стремление подчинить всю мыслительную деятельность вашего отпрыска родительскому контролю?

Довольно многие родители сразу же отметают все подозрения на свой счет и «переводят стрелки» на счет сомнительной морали, изложенной в этой самой «современной мифологии» – в книгах, фильмах, играх. Жестокость, насилие, бездуховность. Все не то, все неправильное, все примитивное. И не помогут никакие победы Добра над Злом после пятнадцатиминутной показательной драки с применением холодного и огнестрельного оружия с обеих сторон. Чему они учат, эти истории? Тому, что прав самый сильный и самый вооруженный? Ничего себе мораль!

Идея, что побеждает не тот, кто прав, а тот, кто лучше вооружен, полезна человеку, который хочет победить.

И нет в ней ничего безнравственного. Вступая в борьбу за правду, не пренебрегай хорошей подготовкой к этой борьбе. Если ребенок, играя в игры, научится просчитывать собственные силы и оценивать ресурсы противника – есть шанс, что взрослея, молодой человек не задержится на инфантильном представлении о всепобеждающей силе детского нытья, а перейдет к другим методам покорения мира.

Кстати, добро с кулаками – непопулярный в свое время образ – сегодня получает новое раскрытие и освещение. Непротивление злу насилием – мысль соблазнительная, особенно для людей боязливых и слабохарактерных, но в современном нестабильном, кризисном обществе она есть синоним медленного суицида. Проводить ее в жизнь можно только в стенах монастыря или в кругу заботливой семьи. Ну, а за пределами указанных стен и кругов надо быть готовым к худшему: тебя съедят, дело твоей жизни положат на полку, учеников передадут в другие руки, идею поставят с ног на голову, автобиографию фальсифицируют. Непротивление – жестокий аттестат на прочность. Им проверяется «качество» даже не самого дела (идеи) – им проверяется «группа поддержки» того самого непротивленца, который бросил своих людей на съедение оппонентам. Признайтесь: вы бы хотели оказаться в составе группы обреченных? Наверняка нет. Поэтому дайте ребенку возможность научиться просчитывать силы и защищать свое и своих.

Вы боитесь, что он погрязнет в насилии, станет обижать слабых и превратится не то в Саурона, не то в Бармалея, не то в Жириновского? Бросьте. Если и станет, то не оттого, что взахлеб смотрел фильмы и передачи с этими, гм, персонажами. Игры в Сауронов–Бармалеев–Жириновских человеку навязывает общество. Умелый тактик найдет такой путь, чтобы поменьше измазаться, а импульсивный романтик попрет напролом и вляпается по уши. Для особо щепетильных заметим: пролететь над хлябями и грязями, не замаравшись, способен лишь ангел или Карлсон. Будем смотреть действительности в лицо: гуманизм и чистоплюйство суть разные вещи. Гуманизм предполагает борьбу и действие, полноценную жизнь и веру в себя. Чистоплюйство – отстраненное, осуждающее отношение к современности, полусонное существование взаперти.

Ну, а тем, кто боится скоропостижной кончины гуманизма, советуем не беспокоить себя выдуманными опасностями. Сегодняшнее отношение к аутсайдерам, слабакам, очкарикам изрядно отличается от вчерашнего и позавчерашнего – равно, как и отношение к супергероям. Оно перестало быть однозначным. Так, современные развлечения дают ребенку представление о том, что даже у самого–самого неуязвимого Ахиллеса есть уязвимая пята – и конец супергерою. Криптонит какой–нибудь, микрочип, растворяющийся в расплавленном металле, кольцо власти, попавшее в руки отнюдь не тому, кому следовало. В общем, все, включая персонажей сказок, имеют свои слабости. Гарри Поттер, например, добрый, но чрезвычайно нервный и непоседливый ребенок. А храбрые хоббиты Толкиена – обжоры, разгильдяи и ксенофобы. И то, что на их плечах – на плечах недоучившихся малолетних магов и героически настроенных полуросликов – держится все благополучие мира, указывает на важную–преважную тенденцию: публика учится снисходительно относиться к слабости и не преклоняться перед грубой силой.

Может, и родителям не стоит прибегать к грубой силе? Даже если очень хочется. Когда, например, возникает идея – прикрыть свою ревность и оскорбленное самолюбие праведным возмущением. Например, возмущением по поводу безграмотности и инфантильности младшего поколения. Добро бы классику читал – а то ерунду какую–то! Травит мозги масскультурой! Как мы уже сказали, «ерунда» может оказаться довольно важной и интересной, если посмотреть на нее непредвзято. Да и масскультура вовсе не заразная болезнь, а средоточие примет и символов современного искусства и коллективного сознания. Без хорошей ориентации в этих дебрях человек выпадает из общественной жизни. Пусть уж сам разберется в окружающем мире и своим умом дойдет до собственной системы ценностей.