Текст книги "Академия драконов. Золотая пыль (СИ)"
Автор книги: Инесса Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
У входа в амфитеатр появилась Дарина. Она шла с непокрытой головой, подставив рыжие кудри холодным каплям дождя, и это выглядело очень красиво.
Не произнеся ни слова, девушка села рядом с Флориндой, коротко кивнув нам с Мидарой, которая пыталась сказать что-то ещё, но я остановила её, случайно взглядом наткнувшись на Бертольда Вильямсона.
Я была уверена, что это он, хотя голова мужчины, как и у остальных, была покрыта капюшоном. Но рассматривать трибуну и дальше времени не было. Вход снова отворился, и мы все разом подскакивали со своих мест, приветствуя преподавателей.
Их оказалось трое: гранда декан, гранд ректор и ещё один, кто-то маленького роста, как ребёнок двенадцати лет. Позади преподавателей, как четыре чёрных ворона, стояли кураторы.
Сердце йокнуло, когда я нашла взглядом господина Мура, но он не смотрел на трибуны и вообще выглядел равнодушно-отстраненным.
Преподаватели устроились на первом ряду напротив нас, а кураторы заняли второй.
Ректор вытянул вперёд руку, показывая, что можно сесть. С этого момента я будто смотрела на себя со стороны. Всё было, как в тумане. И короткая речь ректора, желавшего нам проявить себя, и выступление гранды Моррисон, которая объясняла, что от нас потребуется.
Выйти на средину сцены и ждать – всё, что я запомнила, упустив, должно быть, что-то важное. Но мне это было без разницы. Я чувствовала себя так, будто проживаю последние моменты бытия, и от этого становилось одновременно и сладко, и приторно горько.
Первой вызвали Флоринду. Она вмиг преобразилась и перестала дрожать, скинула плащ, оставшись в одном платье – синей униформе с нашивками академии.
Помню, у меня мелькнула мысль: «Как здорово, что я не первая», и потонула в сером тумане смятения. Флоринда вышла на круглую сцену, к ней приблизился преподаватель-карлик.
Двигался он быстро и проворно, будто не шёл, а скользил, и внешность имел довольно привлекательную, если бы не короткие рахитичные конечности, будто приделанные кем-то к его телу ради жестокой шутки.
Мы затаили дыхание. Мидара ахнула и сжала правую руку в кулак. А я просто смотрела, широко распахнув глаза и сдерживаясь, чтобы не приоткрыть от удивления рот.
Только что Флоринда стояла посреди арены и исчезла, стоило карлику взять её за руки. Сам преподаватель так и остался стоять посреди арены, закрыв глаза и держа в ладонях пустоту.
Однако все делали вид, что так и должно было быть. Гранда Моррисон вызвала Мидару. Ей пришлось несколько раз повторить имя, декан уже прямо смотрела на мою соседку, а та находилась будто в каком-то трансе. Я дотронулась до руки Гревес, и только тогда девушка вздрогнула, очнулась и непонимающим взглядом посмотрела вокруг.
– Иди, – прошептала я, не слыша собственного голоса, но Мидара меня поняла и, сорвавшись с места, бросилась на арену. Будто зная, что надо делать, она подошла к карлику, застывшему неподвижно, как статуя древних богов, и аккуратно вложила в его ладони свои, чтобы мгновенно повторить судьбу предшественницы. Исчезнуть.
Моим первым побуждением было закричать, но я сдержалась, угадав по спокойным лицам окружающих, что всё идёт по плану. Третьей вызвали меня, чему я очень обрадовалась. Видеть, как в воздухе растворяется ещё одна девушка было бы больнее, чем исчезнуть самой.
С удивительным спокойствием, граничащим с нервным ступором, я вышла на арену и сняла плащ, аккуратно положив его скамью рядом с одеждой других адепток. Дождь в центре арены, где и стоял преподаватель-карлик, почти прекратился, по крайней мере, я не ощущала ледяных капель, попадавших на лицо и руки.
Поймав взгляд куратора, секунду помедлила, а потом спокойно, без тени сомнений или волнений вложила руки в раскрытые ладони того, кто меня ожидал.
Глава 11
На удивление, не произошло ничего такого, что можно было бы принять за переход в другое состояние. Я не почувствовала ни ветра в лицо, ни покалывания в кончиках пальцев.
А, открыв глаза, поняла, что по-прежнему нахожусь в амфитеатре. Я стояла посреди арены, только карлика и зрителей больше не было. Впрочем, как и тех, кто исчез до меня.
Дождь всё так же срывался с неба, но он меня совсем не беспокоил. Плаща тоже не оказалось там, где я его оставила.
Простояв несколько минут там, где оказалась, я снова оглянулась по сторонам, даже позвала Мидару и Флорину, но отклика не услышала. В глубине души я понимала: никого нет. Испытание предназначено лишь для меня.
Что-то внутри подсказывало, что я должна идти, а так как другого пути не было, направилась к выходу. Оглянувшись напоследок удостовериться, что арена пуста, я толкнула дверь, ведущую наружу.
Она с лёгкостью распахнулась, но за пределами амфитеатра царила такая непроглядная ночь, что я невольно отшатнулась от выхода и снова посмотрела наверх.
Дождь почти перестал, но хмурое серое небо оставалось таким же низким и неприветливым, каким я увидела его, выйдя из Малой башни. За свинцовыми тучами угадывались робкие лучи осеннего солнца, пока ещё не могущие пробить толщу облаков, однако предвещающие хмурое, но утро.
Снова посмотрев в проём двери, я взглядом натолкнулась на темноту. Не имея никаких указаний касательно того, что делать, тем не менее внутренним чутьём я угадывала: надо идти туда. И пошла.
Ринулась в темноту, словно в омут, не дав себе времени на раздумье. Иначе можно повернуть назад.
Тьма оказалась вязкой, прохладной и бодрящей тело и душу. Замедлив шаг, я двинулась вперёд по одной мне видимой дороге, скорее, даже тропинке, которая должна была привести к цели.
Вначале я думала, что тьма скоро закончится, но та и не собиралась отступать. Шагалось легко, даже весело, я представляла, что в конце меня ждёт что-то настолько удивительное, оправдывающее все тяготы дороги. Прежде всего, я имела в виду угрозы отца и обстоятельства появления метки дракона.
Стоило об этом подумать, как вдалеке появился золотистый светящийся объект. Я приблизилась ещё на три шага и поняла, что это письменный стол, на котором лежит раскрытая книга. Из неё и вырывается свечение, лёгким туманом окутывающее стол.
Я подошла без опаски: книга выглядела вполне мирно, это было то, к чему я всегда тянулась. В библиотеке отца можно было спрятаться от всего мира и читать о древних, давно утерянных заклинаниях, но эхо могущества которых докатилось и до наших дней.
Я наивно полагала, что сейчас загляну в книгу и увижу ответ. Даже не знаю, какой, но означающий, что испытание пройдено, и можно вернуться обратно.
Но страницы оставались пустыми. Я переворачивала их, закрыла книгу и открывала снова, прочла пару заклинаний, заученных на занятиях в Академии, но картинки и текст не появлялись. Меня начало охватывать отчаяние.
Можно было вернуться обратно, рассердившись на глупое задание, но я чувствовала, что это будет означать. Что я поеду домой, где после демарша с отказом вернуться по требованию семьи не стоит ждать ничего хорошего.
Я предпринимала попытку за попыткой, обходила стол по часовой стрелке и против неё, но упрямая книга не поддавалась. В ход пошли заклинания, которые я изучила самостоятельно из древних свитков в домашней библиотеке, но и они не оказались ключом, открывающим таинственный язык.
Устав так, будто прошла пешком весь путь от округа Гриам до родного Саклена, я села на землю, опершись спиной о ножку стола, и задумалась, вглядываясь во тьму, подступавшую со всех сторон. Мне бы сейчас пригодилась любая, самая ничтожная помощь, но в этом краю ждать её было не от кого.
В Академии вообще не принято тянуть отстающих. Мол, сильный – справишься, нет – уезжай и развлекай своими способностями домашних.
Тот же насмешливый Бертольд Вильямсон сказал при нашей первой встрече: «Каждый должен нести ответ за свои проступки. Этот урок вам ещё не раз пригодится, госпожа Астрос».
Да уж, пригодился, нечего сказать!
Я начала замерзать и поднялась со стылой голой земли, чтобы продолжить биться над книгой. Даже если это бесполезно, я не могла вернуться ни с чем. И не столько из-за отца, сколько из-за стыда перед самой собой.
И тут заметила на гладкой поверхности стола предмет, которого раньше не было! Золотая чернильница с торчащим из неё остро заточенным гусиным пером.
Закрыв и открыв глаза, чтобы убедиться, что это не видение, я протянула руку, ожидая всего, чего угодно: чернильница исчезнет, разольётся, я сама пропаду и снова окажусь за пределами этого мира. Кто знает?! А раз не знаешь, надо пробовать!
И только когда перо оказалось в руке, я осторожно, еле дыша, обмакнула его, стряхнув лишнее, и замерла. Что делать? Однозначно, перо нужно, чтобы писать, значит, и выбора нет.
Вот только о чём? Рука зависла над пустой страницей, а я так и не знала, что делать, боясь всё испортить.
А пока пребывала в нерешительности, стало поздно. С кончика пера стекла большая чернильная капля и разбилась о девственно чистую страницу, растёкшись жирной кляксой.
Ойкнув и от досады закусив губу, я отдернула руку, понимая, что этого уже не исправить.
«Что же теперь будет?!» – успела подумать я, в ужасе наблюдая, как клякса оживает и расползается, будто живая.
Книга замерцала золотистым свечением, и в очертаниях чернильного пятна я увидела силуэт Дракона, готовящегося влететь и расправить крылья.
Не размышляя, что делаю, я снова макнула перо и дождалась, пока капля течёт вниз на вторую страницу. Только на этот раз появился не дракон, а рисунок кольца. Он смутно был мне знаком, только я никак не могла вспомнить, где уже встречала его.
«Когда будете проходить испытание, вспомните о чём-то личном. Том, что даст вам силы. Но это должно быть связано с меткой дракона или чем-то, имеющим к Академии прямое отношение», – всплыли в памяти слова куратора, и я поняла: это узор с печатки моего знакомого, Бертольда Вильямсона. Адепта второго курса.
Как он говорил при первой встрече: «Это символ того, что в моём роду драконы рождаются в каждом поколении». И что это значит? В моём роду драконов отродясь не бывало.
Может, я приёмная? Глупости, вылитая тётка с материнской стороны, так всегда говорила матушка, когда думала, что я не слышу.
Присмотревшись, с восторгом поняла, что картинки меняются. Стоило подумать о семье, как там, где минуту назад дракон расправлял крылья, я угадала профиль Элен, моей старшей сестры, по которой очень скучала.
А на месте узора с печатки Бертольда проступил портрет моего куратора. Стоило взглянуть на чёткий даггеротип господина Мура, в голове зазвучал насмешливый голос белокурой сплетницы Флоринды: «…поговаривают, что вот-вот объявят о его помолвке с дочерью соратника императора Жака Есаденского. Кимберли, по слухам, очень красива. И баснословно богата».
Картинки на обеих страницах снова пришли в движение и смазались, будто на них капнули водой. Теперь я видела ярко-алое сердце, пульсирующее и трепещущее. Оно было таким большим, что заняло весь разворот.
Всё внутри меня затрепетало, но не от радости, а от страха. Я отшатнулась от стола, но, прижав руку к груди, снова заставила себя подойти.
Я видела, как на странице волшебной книги возникли три меча и пронзили сердце так, что кровь, цветом похожая на расплавленное золото, брызнула на бумагу.
Вскрикнув я повернулась и побежала обратно, понимая, что не найду дороги. То, что я видела, вызывало во мне ужас: пронзённое сердце, конечно, я сама, а три меча? Три врага? Три испытания?
Выживу ли я после такого?
«Вот именно», – произнёс рядом мальчишеский голос, похожий на тот, что говорил со мной во время визита переписчиков его императорского величества.
Столб золотистой пыли возник из темноты и приблизился ко мне, так медленно вращаясь, что я могла разглядеть мельчайшие частички золотой пыли.
«Я не знаю, выживешь ли», – равнодушно произнёс голос, будто некий мальчик стоял у меня за спиной. Но, оглянувшись, я ожидаемо увидела лишь пустоту.
– А что будет? – спросила я.
– Тебе придётся выбирать, за чью сторону биться. И всё равно будет очень больно, но правильный ответ только один. Возможно, ты его и не узнаешь, – продолжил говорить он, а столб пыли завертелся быстрее, пока не приблизился на расстояние вытянутой руки.
– Тогда я хочу отказаться, – произнесла я, зажмурившись. Минута слабости, конечно, не такого ответа все от меня ждут, но кто я такая, чтобы принимать муки? И зачем?
Я приехала сюда не на битву, а за лучшей жизнью. Может, и вправду надо вернуться, выйти замуж за Генри, который всё ещё являлся ко мне во сне и, обнимая за талию, увлекал вальсировать.
– Протяни руку, левую. Не бойся, – вздохнул голос, и я подчинилась, подавив в душе протест. Нечего мне здесь делать, отец прав. Не по мне эта метка.
Открыв глаза, я увидела, как моя рука потонула в столбе золотистой пыли. Через миг он перестал существовать, рассыпавшись и исчезнув. А на среднем пальце мерцало кольцо с золотистым камнем размером с перепелиное яйцо.
– Сама захотела, – засмеялся юный голос, и правое плечо обожгла боль, будто к обнажённой коже прикоснулось раскалённое железо.
Закричав, я дотронулась рукой в перстне до правого плеча и увидела, что стою на арене амфитеатра, трибуны которого заняты зрителями и преподавателями.
Рядом со мной стояли остальные девушки-адептки.
– Испытание закончилось, – мягким красивым баритоном произнёс карлик и, кивнув мне, улыбнулся кончиками точёных губ.
***
Я продолжала стоять и растерянно оглядываться по сторонам. Успела только заметить, что на среднем пальце левой руки каждой девушки неярко поблёскивал перстень. Только другого цвета: у Флоринды – ярко-белый, молочный, у Мидары – светло-голубой.
– Подойдите, юные дамы, – произнесла декан Моррисон с улыбкой на лице и сдержанным довольством в голосе. Гранда встала и вышла на арену, протягивая к нам руки. – Я горжусь каждой из вас. Особенно тобой, Дарина.
Та, кого она назвала, улыбнулась в ответ и сделала книксен с таким видом, будто ожидала похвалы. Тёмно-зеленый камень в перстне с оправой медного цвета очень шёл к её рыжим волосам, Дарина время от времени прикасалась к нему, наверное, хотела проверить, на месте ли кольцо.
И снова мы выстроились полукругом на расстоянии вытянутой руки от гранды Моррисон. Дождь уже закончился, утреннее солнце всё сильнее пробивалось сквозь редеющие облака. А я хотела услышать окончательный ответ: прошла я или нет.
– Этот год благословенен вдвойне, – гранда Моррисон обвела нас взглядом, чуть задержавшись на мне. Или это только так показалось? – Все четверо претенденток показали удовлетворительные результаты. В каждой из вас есть искра, а разовьётся ли она в пламя, мы скоро увидим.
И, повернувшись к нам спиной, громко произнесла:
– Все четверо успешно прошли испытание.
Даже ректор поднялся и поздравил каждую из нас, коснувшись сухими и горячими пальцами лба каждой адептки. Когда очередь дошла до меня, от этого прикосновения я на миг почувствовала прилив сил. Но его хватило ровно до того момента, когда амфитеатр начал пустеть.
Никто не спешил ответить на мои вопросы. Другие девушки отошли к своим кураторам, лишь Флоринда, зардевшись, беседовала с двумя очень похожими друг на друга мужчинами. Обоих нетрудно было запомнить по довольно большим и длинным носам, похожим на клювы ястребов.
– Вот видите, всё не так страшно, – произнёс господин Мур, неслышно подошедший ко мне со спины. Он вообще напоминал надзорника: скрытен, не любитель поговорить, отменный слушатель, пристально ловящий даже мимолётную эмоцию, промелькнувшую на лице слушателя.
И главное, он вовсе не старался произвести на меня впечатление, подавить своей значимостью или умом.
И хотя я не могла адекватно оценивать способности драконов, отчего-то казалось, что мой куратор занимает среди лучших не последнее место.
– И что теперь? – нарушила я молчание, когда мы почти подошли к Малой башне.
– Сегодня занятия, а через несколько дней состоится бал, – произнёс курватор таким тоном, будто это было само собой разумеющееся.
Бал. Первый в моей новой жизни, он пройдёт в стенах Академии, и рядом не будет матушки, следящей, как бы я не навредила своей репутации, и сплетниц Саклена, только этого и ждущих.
– В честь нас? – спросила я и впервые увидела, как куратор разразился смехом.
Мы уже поднялись по винтовой лестнице и остановились напротив моей комнаты. Немного позади нас, на достаточном расстоянии, чтобы не слышать разговора, шли Мидара и её куратор, невысокий темноволосый коротко стриженный молодой человек, застёгнутый на все пуговицы.
Я видела его всего ничего, но каждый раз у куратора Гревес было такое лицо, будто он делает одолжение присутствующим тем, что вообще позволяет смотреть на себя.
Стоило господину Муру засмеяться, как его сотоварищ осуждающе посмотрел на нас, в глазах же Мидары я прочла болезненный интерес. Доставшийся ей наставник, насколько мне было известно, едва ли обмолвился с подопечной двумя десятками фраз.
В начале коридора показались Дарина со своим наставником. Оба были увлечены беседой, девушка хмурилась и кивала, жадно ловя бросаемые ей фразы.
Господин Мур, легонько взял меня за локоть и подтолкнул к двери. Дождавшись, пока она закроется за нами, он, продолжая усмехаться, покачал головой.
Велизия сделала книксен и застыла в двух шагах, округлив глаза и приоткрыв рот.
– Оставь нас на пятнадцать минут, – махнул горничной рукой куратор, и та недовольно сморщила нос.
– Простите, господин, мою дерзость, негоже молодой госпоже оставаться так часто с вами наедине, – вздохнув полной грудью и глядя в пол, произнесла Велизия.
– Здесь вам не домашний курятник, извольте подчиниться, – сжав губы, бросил мужчина и, не выпуская моего локтя, так посмотрел на бедную девушку, что та покраснела и выпорхнула из комнаты, будто пичуга, завидевшая хищника.
Мне было её жаль, и я уже собиралась сказать, что нельзя так обращаться с чужими слугами, как он развернул меня к себе и тихо произнёс:
– А теперь послушайте, неискушённое создание. Я должен был сказать вам раньше, но думал, подруги вас просветят.
– Разве здесь бывают друзья? – глядя в его глаза, медленно парировала я, воспользовавшись паузой.
Никогда раньше не стояла вот так близко к постороннему, тем более к мужчине.
Генри всё-таки не был мне чужим, и то я соблюдала известные границы, не позволяя и мысли, что кто-то может насильно их нарушить.
Я видела, что по какой-то причине куратор недоволен или раздосадован и не понимала, почему. Я же прошла испытание, хотя вряд ли в этом была моя заслуга, но посторонним об этом знать ни к чему.
– Правильно, думаю, вы быстро здесь освоитесь, госпожа Астрос, – усмехнулся Мур и выпустил мой локоть, но с места не сдвинулся. – И всё же, послушайте. То, что вы с грехом пополам прошли испытание, меня удивило, я пока не понял, что за сила вам помогает, и какова её природа. Вам следует быть осторожной. Немногие владеют способностью оценивать испытание, не находясь в нём, но такие здесь есть. Их тоже заинтересует, почему вам дарован жёлтый перстень.
– А что с ним не так? – спросила я, распахнув глаза и прикинувшись дурочкой. Мама говорила, что это беспроигрышная тактика в любой щекотливой ситуации.
Опустив взгляд на предмет разговора, я дотронулась до камня, мазнула по холодному серебристому металлу оправы, но не заметила ничего необычного.
– Всё не так, госпожа, – неожиданно Мур двумя пальцами взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза. Какое-то время он молча изучал их, будто хотел отыскать в их глубине правильный ответ.
А я стояла, поднявшись на носочки, и боялась дышать. Наконец, хмыкнув, Мур отпустил меня и отошёл:
– Не думайте, что я тревожусь без причины, – произнёс он и принялся в раздумье ходить из угла в угол, как бы разговаривая вслух. – Жёлтый цвет никогда не был женским. Он говорит о мужской силе. А серебристый металл – об отсутствии огня в вашей крови. При этом несколько дней назад вы показали приветственный фокус, достойный выпускницы. Создать огненного сокола может не каждая драконица. Да и, положа руку на сердце, не каждый дракон. Скажите, Иоланта, только честно, не было ли каких-то особых обстоятельств появления метки?
– Что значит особых обстоятельств? Это уже необычно само по себе, – чувствуя, как немеет язык и холодеют руки, прошептала я, но дракон услышал. Мур остановился напротив, медленно подошёл и снова спросил:
– Может вам кто-то помог? Кто-то, обладающий большой силой? Это явно не ваша семья, она не славится особыми способностями. Да и Саклен – такая же дыра, как и моя малая родина, где приличных магов по пальцам одной руки сосчитать можно. Говорите, Иоланта! Вы явно что-то знаете.
Я покачала головой, чувствуя, что краснею, но решила придерживаться своей легенды.
Мур обошёл меня и встал с другой стороны:
– В Академии, да и в столице, драконица – диковинная штучка. И чтобы вам ни говорила декан Моррисон, она будет воспитывать вас, как солдат, подчиняющихся воле клана. А против вас играет и происхождение. Я знаю, что говорю. Если мужчине простят многое, только потому что он дракон, то женщину порой не спасёт, даже то, что она драконица. Если вы что-то скрываете, советую забыть об этом и никому не говорить. Вскоре вы поймёте, о чём я.
Мур, не дожидаясь ответа или вопросов, которых за последние четверть часа у меня родилось столько, что голова вспухла, направился к двери.
– Что значат видения, которые я получила во время испытания? – выкрикнула я в отчаянии.
– Ничего. Или что-то важное. Вскоре вы сами сможете ответить на этот вопрос. Если захотите, – пренебрежительно и в тоже время с жалостью произнёс Мур, будто это было совсем не тем, о чём мне следует беспокоиться. – Не забудьте о занятии. Оно начнётся через час в главном корпусе.
Я ждала, что он скажет что-то ещё, но куратор вышел, так и не оглянувшись. Причины его волнения тоже остались мне не ясны. Необычный цвет камня ещё ничего не значит, главное, что я прошла испытание.
Возможно, Мур прав: видения – это только следствие моих страхов. И теперь всё позади. Я не вернусь домой с ближайшим дилижансом.
Надо бы сесть и написать письмо, попросить прощения и наговорить много чуши о предназначении, противиться которому я не в силах. Но всё это позже.
Велизия, вернувшись, застала меня за разглядыванием правого плеча. Метка исчезла, возможно, теперь она больше не нужна.
– Что это вы, госпожа, меня не дождались? Я бы помогла вам раздеться, – проворчала горничная, поднимая с пола мою униформу. – Или теперь я вам больше без надоба?
– Да что это с вами со всеми? – спросила я, обернувшись и посмотрев на испуганное лицо Велизии. Её губы дрожали, ещё чуть-чуть – и девушка заплачет.
– Не отсылайте меня обратно, госпожа Иоланта. Я буду очень стараться. Я… – всхлипнула горничная, и я, посмотрев на полные слёз глаза, бросилась её обнимать и заверять, что пока нахожусь здесь, она будет рядом. – С чего это ты взяла, что я тебя отошлю?
– Так ведь на кухне так говорят, – успокоившись, рассказала мне она. – Что драконице такая деревенщина, как я, не положена по статусу. И что вскоре вы…
И девушка испуганно посмотрела на меня.
– Перестанете быть тем, кем являетесь, – осторожно добавила горничная. – Слуги говорят, мол, все как перекинутся, так драконий огонь пожрёт их души. И они обратятся против своих, тех, кого знали до обращения.
Последние фразы Велизия закончила шёпотом, озираясь по сторонам и испуганно вглядываясь в меня, готовая шептать очистительные молитвы Богине. Вдруг я начну обращаться прямо сейчас?
– Глупости слушаешь, – оборвала её я. – Легенды и старые сказки.
– Но ведь они часто скрывают зерно правды, – резонно возразила Велизия, однако я жестом остановила болтунью.
– Почисть лучше одежду, мне пора собираться на занятия, – произнесла я будничным тоном с лёгкой улыбкой, и горничная радостно кинулась исполнять приказание.
Глава 12
Первое занятие после испытания ничем не отличалось от предыдущих, не считая того, что в каждой окрепла уверенность в собственных силах. Это был тот род убеждённости, благодаря которой и голос становится громче, и спина выпрямляется, не говоря уж о том, что каждое заклинание и зелье приносят больше пользы, чем то же самое, но выполненное до испытания.
Одна польза, и никакого вреда, мы даже стали сплочённее научились действовать как команда, хотя душевно были так же далеки друг от друга, как и раньше.
К вечеру этого сложного, насыщенного событиями и эмоциями дня я позвала Мидару Гревес на прогулку в сад. Казалось, она и сама была рада этому.
Какое-то время мы просто шли рядом, сжимая в руках учебные папки, будто щиты, способные оградить от внезапного нападения. Мидара время от времени посматривала на светло-голубой камень в медно-зелёной оправе, поблёскивающий на её пальце.
– Ты чувствуешь, что в тебе что-то изменилось? – спросила девушка, внезапно остановившись на тропинке, будто наткнулась на невидимую стену. – После утреннего испытания?
– Откровенно говоря, нет, – ответила я с мрачным видом. Я ждала похожего вопроса, вернее ожидала, что что-то должно измениться, но нет. Я чувствовала себя той же Иолантой, которая покинула отчий дом пару недель назад.
– Я тоже, – вздохнула Мидара и снова пошла вперёд, робко ступая по булыжникам, будто боялась того, что ждёт её в конце пути и хотела растянуть дорогу. – Слышала, о чём говорила гранда декан?
Это был вопрос, не требующий ответа. Скорее, он служил прелюдией к обсуждению того, что волновало нас обеих, и ради чего мы обе сейчас совершаем вечерний моцион.
– Думаю, что не надо относиться к каждому последующему испытанию как к казни– ответила я, смотря по сторонам.
Снова вечерело, в пышных зелёных кронах деревьев появлялась желтизна, они словно рыжели от времени, как с возрастом седеет человек. Только деревья снова оденутся зеленью, когда настанет весна, а у человека часто не бывает второго шанса.
– Это и хорошо, что до обращения осталось совсем немного времени. За пять дней не успеем как следует испугаться.
– Но нас же пока так и не начали учить тому, что отличает дракона от остальных магов! – возмущалась Мидара. Она морщила лоб и принималась жестикулировать, одной рукой удерживая папку. – И про обращение ничего толком не говорят. Будто мы сами должны откуда-то всё знать. У меня в роду были драконы, но последнего я и в живых не застала. И куратор говорит загадками. «Потерпите, вам всё объяснят в свой час». А когда он настанет?
– Такая у этих кураторов работа: следить за прилежанием и докладывать о наших успехах наверх, – усмехнулась я, вспоминая сегодняшний разговор с Муром.
Он тоже говорил загадками, не оставив к ним ключа. Ясно только одно: здесь женщина, пусть и драконица, – существо второго сорта. Как и во всей империи!
– Я хотела бы пройти обращение. И знаешь почему?
В зелёных глазах Гревес мелькнула искра.
– Чтобы попасть на этот бал. Туда съедутся самые видные женихи империи. Говорят, приедут все столичные холостяки, – засмеялась Мидара, а когда закончила хохотать, посерьезнела и произнесла, обернувшись ко мне:
– Я люблю мечтать, Иоланта. Больше, чем жить. Предвкушение события для меня часто ярче, чем оно само. Не то что я стремлюсь замуж или стать драконицей, но мне нравится, когда впереди ждут волнующие события. И неважно, какие. Можно намечтать себе то, что хочешь, а будет ли это? Ну, посмотрим.
– Госпожа Иоланта Астрос, – раздался низкий металлический голос, который я уже где-то слышала совсем недавно. Ах да, обернувшись, я сразу узнала секретаршу административного корпуса. – Вот вы где! Мне так и сказали, что вы отправились гулять в шестую секцию сада.
Я понимала причину раздосадованного и немного заносчивого вида дамы! Пока не состоялось первое обращение, адепт не имел права на личный брелок, служащий своеобразным радаром для определения местоположения учащегося и одновременно способный дать понять хозяину, кто хочет его видеть.
Вот и пришлось секретарю административного корпуса разыскивать меня лично. Интересно, кому я понадобилась? Уже через минуту я получила ответ.
– Гранда Моррисон хочет видеть вас немедленно, – официально произнесла девушка. – Ступайте за мной.
Она повернулась и заспешила обратно, а я, обменявшись вопросительными взглядами с Мидарой, кивнула спутнице и двинулась следом за малорослой.
На вид секретарю было не больше двадцати трёх. Возраст, когда девы Саклена уже имеют по два ребёнка, здесь я впервые столкнулась с тем, что замужество не единственная стезя дамы. Я пока не знала, как к этому относиться, но что-то подсказывало: стезя эта весьма заманчива.
Я смотрела на толстую кулю волос цвета светлого льна шедшей впереди и ловила себя на мысли, что немного завидую уверенности и горделивой посадке головы девушки. Она не очень привлекательна, но несёт себя довольно высоко, вероятно, полагая, что занимает важное место.
Академия драконов считалась закрытой территорией, устроиться сюда на работу не так просто, и всё же девушке, не являющейся драконицей, позволили служить при административном корпусе.
Как ей это удалось? Наверное, в её роду был дракон или влиятельный родственник.
Пока мы шли, никто из нас не проронил и слова. Девушка не оборачивалась, уверенная, что я не посмею отстать, а я не хотела идти с ней вровень, чтобы не подчёркивать её малый рост.
Вскоре мы оказались в административном корпусе, и девушка указала мне на парадную лестницу.
– Идите и, не дожидаясь приглашения, входите. Вас давно ждут.
Последнее она подчеркнула с таким видом, будто привела беглянку, скрывающуюся от закона. Поблагодарив секретаря, я заспешила наверх. Пусть девушка фыркает сколько угодно, у неё нет шанса стать драконицей, а у меня есть.
Но стоило подойти к двери декана, вспотели ладони.
Я уже ранее бывала в кабинете декана и не могу сказать, что та встреча оставила приятные воспоминания. Гранда Моррисон странно действовала на меня: в её присутствии я неизменно чувствовала себя жертвой, которую готовы принести на алтарь чуждых и непонятных мне интересов.
Опасность – вот что я ощущала всем существом в присутствии гранды. И наедине с драконицей это чувство стократно возрастало, заставляя меня цепенеть от страха.
– Входите скорее! – произнесла гранда Моррисон и поднялась мне навстречу. Она была не одна, в кресле для посетителей сидела Дарина, и вид у девушки был крайне озадаченный, если не сказать встревоженный.
– Мы как раз начали говорить с госпожой Грегори о том, как я впечатлена вашими результатами на первом испытании. И не я одна.
Меня усадили в соседнее кресло. Я кивнула Дарине, и та ответила мне тем же, но сделала это скорее по привычке, чем осознанно.
Она всё ещё находилась под впечатлением от услышанного, и это только добавляло мне беспокойства. Я съёжилась, моля о том, чтобы повода для него не было.
