Текст книги "Дождевые черви: 2161-2162 (СИ)"

Автор книги: Илья Паненшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Заглянув за обросшие стены спуска в метро, увидел густой лиственный лес. Высокие осины игриво отражают солнечный свет своими листьями, редкие молодые пары березок разбавляют музыку шелеста.

– Пойдем, я покажу тебе озерко, – махнул Хруп.

Он провел меня через заросли ольхи и несколько байраков немного вглубь леса. Озерные волны бегут как рябь по глянцевому полотну. Берега полностью скрыты под кронами подтопленных деревьев, лишь местами за камышовыми зарослями просвечивают спуски к воде. Справа от нас слетели с кустарника чечетки, резкими торопливыми взмахами крыльев улетели в зеленые гущи. Их спугнула косуля, как мне показалось. Животное быстро скрылось.

– Чудеса… – вдыхая безостановочно чистейший воздух, произношу я. Выйдя из леса и стряхнув дернину с подметок, мы сняли обувь и погуляли босыми по лугу.

– Ох, этого не может быть, буквально несколько недель назад я был в настоящем аду, какой описывают книги. Прадеды, зачем вы сотворили с планетой все эти ужасы.

24 ноября 2161г.

Каждый день мы с Хрупом посещали все новые и новые природные достопримечательности. Он даже водил меня на горные склоны, чтобы показать отвесные скалистые обрывы. Через степи зерновых уводил к Великой реке, рассказывая по пути о гигантских силосных башнях. У них вообще очень много названий, связанных со словом «великий». Должно быть, все, что первородно для Призраков. Название только себе могли бы уж сменить, какое-то оно мистическое для них, неестественное.

В новостях появлялось несколько сообщений о разработках в области вооружений. Инженеры приступили к реализации последних найденных и отреставрированных проектов ручного оружия довоенного времени. Также рассказали о том, что по незаконченным разработкам довоенных китайских ученых создан луч, основанный на лазерных пучках Ханкеля-Бесселя, способный притягивать помещенные в него предметы солидных размеров.

Очень хочется увидеть Пантеон. Евгений много рассказывает о нем, но не соглашается туда сводить, ссылаясь на то, что еще рано. Думаю, ему еще рано мне полностью доверять. Самым красивым местом считается центральный зал с саркофагами Великих, окружающими купель, в которую после завершения главнейшего проекта Агломерации сольются воедино нектары самой жизни, способные воскресить умерщвленное тело.

Вернувшись с очередной вечерней прогулки, обнаружил, что в мою квартиру заходил обслуживающий персонал. На входном дисплее отражается фамилия и инициалы входившего и время посещения. После нажатия на них отобразилась таблица совершенных обслугой операций, в которой только одна запись: «Ваш костюм изъят для переработки. Выдан ЗК/М-4».

«Должно быть, какие-то совершенствования», – подумал я и заинтересовался возможной защитой от лучевого оружия. Точнее первое, что не выходит из головы, это отражающие поверхности. Обратившись к справочникам и совершенно неспособный разобраться во всех этих сложных словах, я принял для себя одно: отражение не проблема. Не все спектры света отражаются или поглощаются одинаково, или что-то с этим связанное.

ДЕКАБРЬ 2161

01 декабря 2161г.

«Сегодня идти, хоть и не по моей воле, с боем на недавно приютивших меня людей. Конечно, не отказался от их помощи… Так, все! Хватит сомнений и угрызений!» – я продолжаю думать о событиях прошедших и предстоящих, направляясь на внутренний двор ВОК28С12.

На вертолетной площадке собираются люди, их встречает полковник Федор и еще пара человек, раздающих амуницию. Один из них пригласил меня жестом руки, и мне снова прикрепили на спину своего рода рюкзак, буквально прилипающий к костюму, который очень сложно отодрать.

– Внимание: инструктаж! – громким голосом обратил на себя внимание человек в желтом. – Вещмешок: энергетики с запасом на неделю, резервная батарея с правого боку для левой руки. Две вакуумные гранаты с левого боку для правой руки, пакет медицинской помощи, легкий набор ручного инструмента для выживания, – одновременно он показывает на пальцах количество всего перечисляемого и показывает на себе выработанными до автоматизма жестами, как что доставать. Похоже, как будто он хочет спину почесать и не достает. – Радиостанция в твоей маске сейчас автоматически отстроена на кодированный канал, настройки сохранены в ячейке один на случай, если понадобится вернуться на него в ручном режиме. Вы – звено «Волк-три», сержант, – он примагнитил маленький значок на грудь. – Строиться около младшего лейтенанта! – размахивая руками, он провожает меня в сторону и зовет следующего прибывшего.

Напротив Федора собираются группы рядом с тремя вертолетами, выкрашенными в голубовато-синий цвет снизу и зелено-серый сверху. Лопасти вращаются, но звука двигателя почти не слышно, так как машина не издает выхлопов. Да и вообще никаких звуков, схожих с двигателями внутреннего сгорания, похоже, те же батареи.

Маска проецирует голубые надписи: «Волк-1», «Волк-2», «Волк-3». После них указаны фамилии и инициалы поверх каждого солдата, их звания. Непривычно много надписей, но они не мешают. У меня в группе четыре человека, итого нас набирается всего пятнадцать, плюс экипажи транспортных средств. Что-то совсем слабо…

– Звено один, стройся по левую руку от меня! – крикнул младший лейтенант Магнитов М.С. – Сержант Тюрюкин, ваша группа движется непосредственно со мной. Сержант Берестов, сержант Зерныш, добиться в качестве прикрытия по одному БТР для вас не получилось. Будем пробиваться, как есть. Разбить оборону дикарей несложно, но непонятно, почему нас не обеспечивают должными ресурсами. Грузимся! – он взмахнул рукой, и мы ловко стали садиться в вертолеты.

– А чего не один транспортный? Почему вот эти мелкие вертушки? – спросил я пилота.

– Мы и есть подмога, если у вас все пойдет по маслу. Будем летать в нескольких километрах от вас.

Машины поднялись в воздух. Еще одно новое ощущение. Страшно смотреть в иллюминатор, все плывет под нами такое маленькое и неразборчивое. Иногда темным пятном узнаешь стаи собак, один раз заметил непонятное здоровое животное, тяжело перекидывающее свои массивные лапы.

Внутри салона пусто, ни устройств, ничего. Некоторая система карабинов, к которой можно пристегнуться или пристегнуть амуницию, что и сделали солдаты, вооруженные гранатометами.

– Какие-то будут общие указания, сержант? – раздалось из динамика в маске, и в этот момент имя одного из солдат замерцало. Он обратился именно ко мне, а я даже не представляю, что нужно ему ответить.

– Держаться рядом со мной, далеко не уходить. Огонь свободный, долго не раздумывайте. Все, кто там, все враги. Своих нет, и клонов бейте, не выясняйте, они или нет. Остерегайтесь вышек, даже если на них никого не видно, там могут быть снайперы.

– И как прикажете их выкуривать?

– Я думаю, потратим гранатометные выстрелы, в черте города разберемся и без них. А если появится какая-то техника, обороняться ручными гранатами. Но у них там одни легковушки, и с винтовки подбить можно, если сильно постараться.

– Принято.

Оказалось, ничего сложного – дать короткий инструктаж. Посмотрим, как это будет работать.

По воздуху мы всего за несколько часов добираемся до точки высадки. Стоит только вспомнить, сколько дней мы на УАЗе тряслись по всем ухабам и рытвинам. Вертолеты стали спускаться, и через минуту я почувствовал, как коснулись земли. «Ну, вот и началось» – промелькнуло в голове.

– Высаживаемся!

Люди по моей команде вышли из вертолета. Таким же строем, как в прошлый раз, мы встали напротив Магнитова.

– Итак, Дуст уже подвергся атаке террористов с северо-запада. Их силы стянуты к дальней от нас границе города. Большого сопротивления на начальной стадии штурма мы не получим, основные бои будут в зданиях и на улицах, – он ходит из стороны в сторону, громко излагая в микрофон общий план действий. Функция рации не отключается, голос неприятно двоится: один в маске, один снаружи. – Наши первоочередные цели для уничтожения – боевые единицы, инфраструктура, производство, – он подал заряд на буфер винтовки. Любой человек – враг, с оружием или без, ребенок или старик. Любая война – это своего рода геноцид, как показала история. Но не хотите, не убивайте, наши цели перечислил выше, пути их достижения свободные.

– Товарищ младший лейтенант, а взрывчатка какая-то есть для ликвидации целей? – выкрикнул в радиоэфир сержант Зерныш.

– Все, что необходимо для разгрома, прибудет сразу после того, как наш штурм станет продвигаться вглубь города. Нам нужно указывать точки. Еще вопросы есть? – он окинул взором весь взвод из трех звеньев. – Расходимся на штурм! Волк-два, вы должны проникнуть в город через канализационную трубу, – он указал пальцем на сточную трубу диаметром в полный человеческий рост, выходящую в овраг рядом с городской стеной. – Волк-три, вам нужно пробиться напрямую через эти ворота, – приподняв винтовку, он указал ею на пару дозорных вышек. – В городе поджигайте транспорт, отмечайте огнем улицы, подвергшиеся нашей атаке, люди будут убегать с них безвозвратно, таким образом сможем отличать относительно безопасные места для себя.

Мы уже на приличном расстоянии друг от друга. До стен города идти минут десять, высадили нас намного ближе, чем планировалось.

– Конечная задача – захватить здание администрации, это на север от южных ворот через столовую, примерно середина города, рядом со школой. По окончании захвата немедленно доложить. Это единственное здание, которое не подвержено бомбардировке, и оно же точка эвакуации.

– Так точно, будет сделано! – раздалось от группы Зерныша, я повторил за ним.

«Во что ввязался! Меня сейчас убьют еще на подходе к воротам. Я не боец спецназа», – нервно размышляю я.

Мы двигаемся к воротам, сопровождаемые слева своими тенями. Низкое утреннее солнце вытягивает наши силуэты по высохшей земле, больше напоминающей пыль, которая разметается в стороны от каждого нашего шага.

– Через двести метров входим в прицельный радиус поражения вышки, если на ней снайпер, – замерцало имя одного из стрелков.

За городом поднимается небольшая черная дымка и доносится тихое эхо автоматных очередей.

– Стрелок Баринов, сопровождай гранатомет от текущей точки на десять часов до балки! Скройтесь на ее дне, оттуда не высовываться, пока все не прибудем на свои места, – я заметил протянувшееся углубление, напоминающее русло реки, но скорее это самообразование от движения земляного покрова. – Стрелок Карпов и Николаев, от текущей точки на два часа с теми же указаниями! Я буду между вами. Задача Мирко – снести вышки гранатометными выстрелами, наша задача – не давать высунуться врагу и прикрывать в случае контратаки!»

– Принято!

После некоторой паузы с моей стороны дружно ударили в динамики мои ребята. До нас донесся визг сирены.

– Разбежка через три! Два! Один! – наклонившись, мы бросились каждый в свою сторону. Примерно через пятьдесят метров раздалась пара хлопков, за ними следующие. – Не отстреливаться, не ссать! Виляйте! Только не падайте! Не теряйте скорости! Не попадут! – на бегу прерывисто сквозь частое дыхание поддерживаю ребят.

На усиленных металлической обшивкой дозорных вышках действительно оказалось по человеку с винтовкой. Они сосредоточили усилия на Мирко, но то ли он молниеносен и везуч, то ли стрелки попались никудышные. Просвистывая одна за другой, пули поднимают сыпучую землю в воздух позади него.

– Баринов и Мирко на месте! – услышал я, ударившись локтями в сыпучий склон балки, мгновенно обхватывающий пылью.

– Николаев и Карпов тоже на месте! – вся группа доложила о готовности.

– Высовываются все стрелки, кроме Баринова! Ты лезешь только для перекрестного огня!» – кричу я, но сбрасываю тональность, вспомнив, что мы в эфире. – Мирко, готовь РГ-6. До них осталось меньше двухсот метров! Ты должен попасть! Хоть разряди барабан полностью, у тебя есть еще один боезапас.

– Принято.

– Начинайте заградительный огонь! Моя левая!

Я высунулся со вскинутой винтовкой и стреляю наспех по дозорным. Вспышки лучевых винтовок разрывают и без того яркий дневной свет, ударяясь о конструкцию с лязганьем бас-гитары. Слева от меня послышались один за другим три глухих выхлопа, и ровно через две секунды, что подтверждает расстояние, прогремели взрывы снарядов, один ударил о заграждения, а двое оставшихся разворотили гнездо сторожки.

В этот момент через открывающиеся ворота уже на скорости к нам рвутся три зашитые наполированными металлическими щитами УАЗа.

– Поторопись!!! Баринов, атакуй транспорт!

Солдаты Содружества вылили очередь с яростно трясущегося пулемета, установленного на крыше автомобиля, и меня накрыло облаком песка и пыли. Воспользовавшись своего рода прикрытием, я сменил позицию, перебравшись ближе к Николаеву.

– Если что, будь готов кинуть гранату на вектор движения машины! Мирко, продолжай обстрел вышек, не обращай внимания на огонь!

Приподнявшись со склона балки, я выпалил по земле. Лучи хорошо передали импульс света рассохшейся земле, поднимая печеную пыль в воздух и поддерживая визуальное прикрытие, медленно опускающееся обратно на землю. Время, кажется, движется медленнее, чем обычно. Успеваешь намного больше, не теряя общей картины происходящего. Заметил, как две ВОГ-25 пронзили витающую стеной серую пыль, оставив за собой рубец просвета и устремившись к оставшейся, уже еле виднеющейся вышке.

– Мирко, рассчитываем, что цели поражены, заряжай оставшиеся снаряды и готовься в очередной раз стать козырем в схватке! Николаев, бросай гранату, сейчас выскочат…»

Не успел закончить, как два блестящих кенгурятника яростно выпрыгнули из пыли в нашу сторону. Две машины неутомимо рвут землю колесами, оставляя за собой еще больший шлейф песка. Сразу за ними, подлетев в воздух и с металлическим рокотом ударяясь мордой в землю, кубарем продолжает движение третья.

– Минус один! Ха-ха-ха! – довольно рассмеялся в эфир Мирко. – Приберег пару выстрелов!

– Давай, не упускай энтузиазма! – в этот момент раздался еще один взрыв перед колесами контратакующего врага. Вторая машина, вывернув в сторону на скорости, перевалилась через борт от гранаты.

– Ну, все, – скользнув на костюме чуть вниз по склону, сказал Николаев. – Наша взяла, ему сейчас или разворачиваться, или к нам за спины улетит, и ему точно хана.

Он сбросил винтовку с плеча и ползком стал подниматься обратно. Наши маски одна за другой выплевывают набившийся в фильтры песок.

– Всем пригнуться!!!

Хлопнул гранатомет изрядно матерящегося Мирко. Снаряд лоб в лоб встретил приближающийся к нему УАЗ, разорвав кузов в металлические клочья и резко сбросив скорость автомобиля. Все вжались в мертвую землю, как в родную мать. Пылающая железка прогромыхала перед нами, ей не хватило инерции долететь до нас и свалиться в балку.

– Не расслабляться, не расслабляться!!! Спринт до ворот, пока не прибыли войска! Мы на открытой местности вообще ничего больше не решаем! – кричу я, поднимаясь по сыпучему склону.

Домчавшись до ворот, прижались к ближайшим одноэтажным строениям. Припав на колено, мы выглядываем из-за углов домов, контролируя всю длину улицы, уходящей глубоко в город. Нам нужно дождаться Баринова и тяжеловооруженного Мирко. Чуть дальше уже дымится здание, похоже, одна из гранат перелетела заграждения.

– Мы прибыли! – прожужжал голос Баринова.

– Улицы пустые, все сбежали! Расходимся за один ряд домов от дороги, не забудьте поджечь что-нибудь. Я, Мирко и Баринов двинулись по левую сторону от дороги. – Не теряем друг друга из виду, обязательно ловите друг друга взглядом между зданиями!

Быстрым шагом, не опуская «когеренты», мы стараемся осмотреть как можно больше окон и переулков, но не обнаруживаем ни единой души. Всех, должно быть, перебросили в северо-восточный район города, где жил я. Переводя винтовку в потоковый режим, мы в мгновение поджигаем деревянные постройки или элементы конструкций. Черный дым высоко поднимается над головами, приманивая силы противника.

– Столовая будет через пятьсот метров, – информирую я группу. – За ней начнутся дома повыше этих, этажа в три-четыре. Нужно еще метров триста пройти, и по левую сторону будет администрация. Будьте начеку! Из любого окна может открыться огонь.

– И откуда такие подробности? – я почему-то не узнал голос и, повернувшись посмотреть, чье имя мерцает, увидел, что нас догнало первое звено вместе с лейтенантом.

– На заборе написано было, – на мой ответ раздался смех в эфире, только имя младшего лейтенанта оставалось статичной проекцией.

– Аккуратнее, Берестов. Аккуратнее с шуточками, – презрительно прошипел Магнитов. – Тюрюкин, ваша новая задача – двигаться восточнее дороги и столовой, прочесывая указанные Михаилом дома. Время у вас будет, так как силы противника, обнаруженные вторым звеном, расположились в столовой. Труба канализации вывела их несколько не в том месте, где планировалось. Их задача – обойти столовую с западной стороны, разведывая строения.

– Так понимаю, что в лобовую атаку идем мы, – я продолжал кататься по характеру нашего командира.

– Именно. Принимайте огонь на себя, ждите, когда проберутся две другие группы. И у тебя, и у Тюрюкина я забираю по человеку, группа Зерныша понесла потерю и находится вне досягаемости для обмена ресурсами.

– Так, и что вы еще заберете у нас перед штурмом укрепленного здания в чужом городе??? – меня взбесило поведения Магнитова.

– Исполнять! – он поднял на меня винтовку.

– Баринов, остаешься с командиром.

– Есть остаться с командиром!

– Волки-три, за мной.

Не разделяясь, одной группой мы неспешно двинулись дальше между маленькими жилыми домами в сторону общепита. Еще некоторое время мы слышали разговоры удаляющейся соседней группы Тюрюкина и разговоры Магнитова с выделенными бойцами по вопросам огневых точек и контроля захваченного района. Через пару минут костюм прекратил транслировать разговоры удалившихся групп без нажатия кнопки на маске.

– Сержант, чушь какая-то, а не атака», – не выдержал и возмутился Карпов. – У Агломерации сил столько, что мы бы за пару минут разбили весь город не утруждаясь, к чему такие сложности?

– Наверное, показать наше превосходство перед численным преимуществом?! – я придумал, что соврать, так как уверен в намерениях полковника загубить меня.

– Глупость какая-то. Ни логически, ни тактически, ни математически неверно, погоны с Бруева снять нужно за его амбиции! – продолжает рядовой.

– Не прибавляйте шага, нам не стоит слишком рано привлекать внимание, пусть Тюрюкин с Зернышем пройдут глубже.

Приподняв руку, умерил я пыл солдат. – Аккуратно займем точки, по одному в здание. Если строение будет из деревянных досок, то постарайтесь подложить под окна и к стенам какую-то мебель. Их огнестрельное оружие имеет большую проникающую способность, чем наше!

Дорога перед столовой заворачивает вправо, огибая ее. Над ней поднимаются этажи зданий главной улицы. Мы разместились поодиночке в крайнем ряду домов и притаились. Перед нами пустырь и через сотню метров знакомое мне широкое и просторное здание столовой. В окнах мелькают солдаты, на подоконниках лежат камни или мешки с песком, на крышу поднялась пара стрелков.

– Прячьтесь… – настороженно прошипел в динамике Мирко. – Насчитал порядка двадцати солдат.

– Выходим в общий эфир взвода, соблюдаем тишину. Без лишних разговоров. Пальцами левой руки я нажал на маленькую кнопку на виске. На несколько секунд появилась надпись «ОБЩИЙ КАНАЛ». – Звено Волки три на позиции, – доложил Магнитову.

– Ну, так атакуйте, чего ждете? – ответил лейтенант.

– Вчетвером?

– Я сказал атаковать! Берестов!!! – выкрикнул так, что, кажется, могли бы услышать его без рации.

– Урод…

Я отпустил кнопку и вернулся на подканал. Буквально через секунду на сетчатку проецируется информация об увеличении числа подключившихся на канал. Это мои ребята.

– Сержант, что будем делать? – мерцает надпись на стене, за которой точка Николаева.

– Ты хочешь жить, или хочешь, чтобы жил второй ты?

– Ну, хочу жить я настоящий…

– Значит, сидим и ждем остальных, я плевать хотел на трусливого лейтенанта, якобы удерживающего пустой район трущоб!

– Так точно!

– Не шумим…

С северо-западной стороны продолжают доноситься приглушенные взрывы и автоматные трели. Похоже, клоны успешно справляются с задачей удержания части сил в том районе, несмотря на то, что с их фронта перебросили к столовой десяток вооруженных человек. На крышу здания солдаты Содружества уже водрузили стационарный пулемет, обложенный набитыми мешками.

Внезапно раздалась очередь, и стекло одного из окон жилого дома громогласно рухнуло с третьего этажа на мощеный тротуар вместе с телом человека. Сквозь большие окна через всю столовую видно, как часть солдат метнулась в подъезд здания.

– Мирко, считай это последней задачей для твоего гранатомета! Разбей гнездо на крыше, остаток выпусти в окна, внутрь помещения!

– Сейчас сделаем!

– Остальные! Огонь! Разбирайте окна! Мое третье и четвертое справа!

– Первое и второе слева!

– Левые беру!

Часть белых вспышек молниеносно врезается в стены, обрушив расколотую плитку на землю. Толстенные и грубые стекла окон сильно рассеивают смертоносные лучи по всей комнате, на мгновения озаряя ее и вынуждая падать под укрытия надолго, если не навсегда, ослепленного врага.

За несколько секунд боя пулемет успел накрыть левое от меня здание и перебросился на мое. Щепки от рам и ставней разлетелись по комнате. Прижавшись спиной к стене рядом с окном, я чувствую стук града тяжелых пуль, яростно разбивающих камень.

– Мирко! Быстро выполнять!!! – крича, я пополз ко входной двери, чтобы укрыться во дворике и выйти на общий канал связи. – Мирко! Прием!!!

Уже сползая по лесенке в несколько ступенек, услышал позади реактивный выстрел. Здание, несколько секунд назад бывшее моей защитой, разлетелось на куски.

Преодолевая контузию, я добрался до укрытия Мирко. Изрешеченное тело посередине комнаты будто прилипло к полу в луже крови. Голова разбита удачной чередой крупнокалиберных пуль и добавляет картине смерти красок ужасающего отторжения, но головокружение от взрывной волны сбивает все мысли и переживания, слух постепенно возвращается ко мне.

– Мирко погиб! Звено, отозваться и выйти в общий канал!!!

Схватив гранатомет, наспех низко высадил последние заряды, руками вспомнив чувство отдачи оружия. Не долетев, снаряды упали перед окнами, взмыв непроглядную стену грязи в воздух.

– Николаев на точке! Под огнем!!! Действовать не могу!!! – замерцало его имя справа от меня, и количество подключенных к подканалу сократилось на одного.

Более никто не отзывается. Выхлопами револьверного гранатомета я привлек внимание неодолимого стрелка на крыше. Не прекращая грохотать раскаленным пулеметом, он поворачивается в мою сторону, как вдруг почти прямо под ним рванул снаряд, выбросив его тело с потоками песка в сторону Николаева.

– В здание не заходить! Повторяю! Не заходить!!! – наконец я тоже вышел в эфире на уровень выше. – Титов, гранаты в окна, со стороны третьего звена!

– Исполняю! – сквозь оседающую пыль я заметил резкими движениями проскальзывающий силуэт под окнами.

– Группа Берестова! Не стрелять! Свой на линии огня!

– Волки-три приняла оборону… – не успел ответить, как раздалась пара гулких взрывов, ударяющих воздушной волной, и часть крыши вместе со стеной обвалились.

– Они бегут! Занимайте северные окна, открывайте огонь!

– Николаев, примыкаем к звену Зерныша! – крикнув, я рванулся к серым солдатам, безжалостно выпускающим смертельный свет в спины врага.

– Быстро! Левее! В здание администрации!!! Чего расселись! – раздался в динамике жесткий противный голос младшего лейтенанта. – Тюрюкин, давай! Накрывай сверху! Берестов, еще одна выходка, и я тебя на фарш для завтраков отдам!

Молча, я махнул Николаеву, чтобы тот двигался за мной. Мы свернули через небольшой садик обреченных на ежедневное выживание коротких деревцев.

– Ребят из жилого дома так и не выкурили, похоже. Отлично, у нас тылы свободны! – с отдышкой пыхает в микрофон Николаев.

– Здание администрации через минуту, я заглядываю в окно первый и сразу ныряю за бетон. Если на меня была реакция, повторяй за мной, но стреляй. Либо ослепим, либо они первые разобьют пулями стекло.

– Давай, давай. Один хрен вдвоем поперлись! – мы сбросили темп и вскинули винтовки перед собой. – Закидать бы гранатами первый этаж?!

– Да рухнет еще! Сейчас все нормально будет, по-любому тут никого нет!

Осматривая окно за окном вдоль здания, мы ворвались в холл, где несколько недель назад нас с Семитом встречала приятная женщина. Ее записи лежат на тех же местах. Быстрыми короткими шагами я веду за собой Николаева наверх по лестнице.

– Высылайте верт…!

Какое-то время спустя

Ужасно промерзли плечо и спина. Костюма на мне уже нет. Скрюченный от холода я лежу на бетонном полу. В голове как будто тысячи маленьких стеклянных осколков бесконечно раскалываются снова и снова, не могу вспомнить, что случилось, вокруг сразу же все кружится.

Меня окружает кромешная темнота. На миг показалось, что проснулся на той самой железной дороге под землей в скрипучем железном кресле дрезины.

Еще какое-то время спустя

Очнулся от удара тяжелым берцовым ботинком по спине. Нет, значит, не приснилось. Размазанные как масло по прозрачной лампе голоса о чем-то говорят со мной. Схватив за шиворот, волокут за собой.

От ужасного окружающего запаха дикарей захотелось вывернуться наизнанку.

Очередные пробуждения

Ужасно тяжело дышать, но не хватает сил выкашлять мокроту и преодолеть боль в груди. В прошлый раз получил удар по темени, не успев изрыгнуться от вони. Сейчас голова просто ватная. Не могу шевелиться… Почему не умираю…

Снова придя в себя, обнаружил, что нахожусь уже в отапливаемом помещении на кушетке, напоминающей лежанки у Широкого. Голова продолжает гудеть и кружиться, от чего не могу открыть глаз. Дыхание частое и неглубокое. Попытка двигаться пресеклась дикой болью в грудной клетке и острым отстрелом в бедренной кости.

Меня разбудила своими действиями неизвестная женщина. Меняя повязки, она приподнимает деревянным устройством мой торс и ногу, так что я чувствую отлив крови в голове.

В этот раз не даю понять, что очнулся. Она вколола какой-то препарат, и я тут же отключился. От нее комнату невыносимо наполняет жуткий запах серы, сменяющийся аммиаком и чем-то, что не поддается описанию.

Чувствую себя лучше и легче, кажется, я могу бежать. Снова игла…

В этот раз очнулся от гулкого грохота сквозь толстые перекрытия. Похоже, я под землей. Басы, усиливаясь через голый бетон, мутят и без того тошнотворное сознание, вызывая легкую тахикардию. В комнате никого нет, я поворачиваюсь на бок. Боль сошла, но весь будто атрофирован.

Через силу присел. По всему телу распределены маленькие присоски, теперь я чувствую, как они ударяют мускулы слабым разрядом электрического тока. Под громыхания и вибрации чуть ли не со скрипом долго разминаю и потягиваю мышцы одну за другой. Сознание медленно приходит в норму и осознаю, что грохот – это бомбежка. Должно быть, я под каким-то городом, может быть под тем же Дустом, который до сих пор держит оборону?

Помню в коридоре выстрел Багряного, я почувствовал непередаваемую боль в ноге, крови не было, костюм как будто потерял свою мягкость в момент удара, но удар переломил кость и, похоже, ушиб ткани. Свалившись с лестницы, напоролся на угол стола грудью и потерял сознание от болевого шока.

Подойдя к узкому столику на соседней стороне комнаты, обнаружил исписанный журнал. Последние записи сделаны двадцать девятого декабря.

«Как и предыдущие, этот призрак идет на поправку быстрее, чем любой человек из Содружества. Он опережает запланированный мной график почти втрое! Уже завтра пойду с докладом к Еремееву. Теперь его можно допрашивать как угодно, не загнется!»

Таким образом, можно предположить, что сейчас последние числа месяца. Может быть, день допроса и просто повезло, что доктор не успел посетить меня. Почти месяц я был ни жив, ни мертв.

Нужно думать, как выбираться отсюда. Конечно, прекрасный вариант переждать бомбежку тут, если убежище не рухнет, и попытаться незаметно выйти в пустошь.

Меня одели в рваные штаны и рубашку, ноги босы. Я со скрипом открыл металлическую холодную дверь, ведущую в громадный темный тоннель. Метрах в пятидесяти от меня тускло падает дневной свет, должно быть, там подъем на поверхность. Освещения нет, возможно, перебило провода. Хотя в палате, если ее так можно назвать, электричество осталось. Сквозь тьму разглядел несколько таких же металлических с облезшей краской дверей.

Я вернулся, снова взял журнал и присел на койку, пытаясь найти хоть что-то полезное, кроме абсолютно непонятных названий препаратов, которые кололи мне и дат.

Часть записей из личного журнала доктора

04 декабря 2161г.

«…Из Дуста, руины которого так и не получилось отбить, поступил тяжелораненый призрак пустошей. Костюм, вещмешок и оружие призрака приказано оставить в ячейке №118, а ключ передать лично заведующему лабораторией на ответственное хранение…».

12 декабря 2161г.

«…Сегодня сообщили, что разбит Промгород. Лично я считаю, что это конец. Пусть схватка и была ожесточенной, не такая как в Дусте, боя ждали. Но, несмотря на известную по всему Содружеству оборону города, Агломерация разбила его. Чего можно было еще ожидать от необъятного гиганта?

Теперь мы потеряли помимо основной массы производства медикаментов и химии еще и производство оружия. Нет. Это точно конец. А этот призрак хоть и быстро восстанавливает силы, еще не приходит в сознание.

У Багряного какие-то важные секретные вопросы к нему. Говорит, это может помочь в обороне. Лично я не верю, что что-то может помочь.

Мы крайне недооценили Призраков пустошей. Они длительное время не трогали наши поселения, так как мы располагались далеко от границ Агломерации. А легкие победы в стычках с нацистами, которые оказались тенью того же врага, дали уверенности в своих силах и возможностях».

20 декабря 2161г.

«…Слышала, что вернулось несколько групп разведчиков. Рассказывают, что Лес счастливых, который на юге, оккупирован и огражден, а также говорят о разворачиваемых преимущественно на возвышенностях аванпостах по всем направлениям.

Высокие, до двадцати метров, синие металлические сооружения, которые у призраков называются «донжоны». Без тяжелого оружия, способного поражать на больших дистанциях крепкие бронированные объекты, – это неприступные крепости.

Агломерация готовится к затяжному бою с нами. Мы в Камне Содружества хоть и остались без должного снабжения оружием и боеприпасами, но текущих запасов хватит надолго. Да и сам город – самый плотный по населению и самый большой по площади. Не так просто будет выкурить вооруженных людей из каменных городских стен.