Текст книги "Искушение. Книга 1. Перстень Змеи"

Автор книги: Илья Кирюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– А я с работы свалила! – это уже дочка.

Дети подходят и тычутся лбами, словно две огромные кошки, подставляются, чтобы их нежили и чесали за ухом. Кирилла накрывает волна нежности, хочется плакать, но мысль, что кто-то наблюдает с интересом эту картину, моментально отрезвляет его.

– Ну, ну! Мы с мамой пройдемся немного, разомнем косточки и вернемся. Душно мне что-то. Еще поболтаем.

Конец сентября в этом году выдался необычайно теплым. Листва хоть и пожелтела, но никак не хотела облетать, и деревья на бульваре стояли яркие и нарядные.

Взяв жену под руку, Ильин устремился на дорожку, проходящую под эстакадой легкого метро. «Дождитесь, когда поезд будет проходить над вами и на ушко пошепчите», – звучат в голове слова инструктора.

– Родная, я только последний год не помню, – горячо зашептал Кирилл на ухо жене.

– Не волнуйся, я все понимаю, – в ее глазах стояли слезы. Ксения из последних сил сдерживала себя, чтобы не разрыдаться и выпустить на волю пережитый ужас последних дней.

– В квартире – камеры. Ванная и Илюшина комната – свободны. Про «прослушку» не знаю. Может быть, завтра что-то прояснится.

Но ни завтра, ни в ближайшие дни у Кирилла Ивановича Ильина возможности выяснить что-либо так и не появилось. Ночью подскочила температура, и он впал в забытье.

Врачи «Скорой», которою вызвала Ксения, предложили ей особо не волноваться.

– У вашего мужа – ОРВИ. Завтра вызывайте врача. Пока делайте холодные компрессы на лоб, обтирайте водкой. Если вдруг будет все так же плохо и температура не спадет – вызывайте снова.

У врача, возможно, это был далеко не первый вызов. В его глазах читались усталость и полное безразличие, пока в комнату не прошмыгнула Васька. Запах валерианы, который исходил из «скоропомощного» саквояжа, сделал домашнюю любимицу совершенно невменяемой. Утробно урча, она стремительно проскользнула сквозь частокол ног врачей и домочадцев. На невразумительные «Стой!», «Вася!», «Нельзя!» – кошка не реагировала. Санитар, возможно, привычный к такой ситуации, ловким движением захлопнул раскрытый саквояж прямо перед самым носом целеустремленного животного. На его лице читалось «торжество разума над инстинктом». Рукой он придерживал створки ящика. К несчастью, подручный эскулапа не оценил ильинскую питомицу. Поначалу кошка опешила от неожиданного коварства пришельцев: «Сами принесли в ее дом вожделенное лакомство и сами же к нему не пускают!». Потом, прикинув, что, возможно, это новая интересная «интеллектуальная» игра, а добрые гости хотят убедиться, что Вася достойна наслажденья, она стала быстро забираться вверх по штанине санитара. Когда он попытался ее стряхнуть, спрыгнула, откинула одну из створок оранжевого саквояжа и устремилась за призом. Ксения была уже «начеку» и подхватила кошку у самого вожделенного лакомства. В итоге, врачу пришлось лечить санитарову ногу, истерзанную «при исполнении служебных обязанностей», а Ксения, в качестве компенсации за нанесенный ущерб, вручила бригаде бутылку «армянского».

Закрыв за врачами дверь, Ксения вернулась в спальню. Губы мужа шевелились. Разобрать, что он говорил, было трудно. Бессвязные слова чередовались с нечленораздельным бормотанием. Отчетливо звучали только – «катализатор», «нельзя», «рений» …

Глава 9

14:40. 2 октября 2012 года. Москва. Инвестиционный форум «Россия зовет!»

Гумилев не любил мероприятия типа инвестфорума «Россия зовет!» [81]81
  Форум «Россия зовёт!» проводится ежегодно с 2009 года и направлен на развитие эффективного диалога между российским бизнесом и международными инвесторами, а также на привлечение иностранных инвестиций в российскую экономику.


[Закрыть], считая их пустой тратой времени, которого хронически не хватало. По дороге на форум Андрей прикидывал, как лучше ему построить разговор с Осокиным. Тема была более, чем щекотливой.

Протокольная служба Гумилева постаралась согласовать рассадку с организаторами форума таким образом, чтобы место, зарезервированное главе корпорации, оказалось рядом с местом вице-премьера, а их окружение состояло бы из иностранцев. После недавнего доклада Санича о возможной утечке информации из окружения Осокина, Андрей решил обязательно встретиться с Олегом Дмитриевичем. Конечно, правильнее было бы обращаться напрямую на Лубянку, но в семье Гумелевых эта организация всегда вызывала резкое неприятие. Начальники протокола и службы безопасности хорошо поработали. Утром Робокоп доложил «диспозицию». По его словам получалось, что Гумилеву и Осокину ребята Санича обеспечат пребывание наедине. Конфиденциальность их получасового разговора в самой гуще форума не вызовет к себе повышенного внимания.

Осокин немного задержался и вошел в зал, когда Андрей уже сидел в кресле. Вице-премьер обрадовался, увидев рядом с собой Гумилева.

– Добрый день, Андрей Львович, – они крепко пожали друг другу руки. Между ними всегда была взаимная симпатия. Оба получили отличное образование. Незашоренно смотрели на действительность, как советскую, так и нынешнюю, оставаясь при этом патриотами своей страны.

– Олег Дмитриевич, после мероприятия пару минут можете мне уделить? – Гумилев боялся, что в графике Осокина, расписанном по минутам, время кофе-брейка уже занято кем-то. Тогда усилия начальника охраны, который уже подготовил «переговорную» прямо в фойе зала заседаний форума, уйдут впустую.

– О чем речь, Андрей Львович, у меня тоже есть к Вам ряд интересных предложений. Так что в перерыве – я весь к Вашим услугам.

Как только ведущий объявил перерыв, Андрей увлек Осокина в небольшой, уютно оборудованный кафе-бар. Здесь предусмотрительно были накрыты столики с канапе, тарталетками с икрой и напитками. Участников форума рядом с кофе-баром не было – их ненавязчиво оттеснили сотрудники Санича.

Еще несколько лет тому назад, занимаясь вопросами защиты коммерческой тайны, ребята из отдела Арсения Ковалева разработали устройство, которое позволяло создавать зоны, по границам которых гасли звуковые волны. Оставалось только скрыть переговорщиков от посторонних глаз транспарантом, деревом или, на худой конец, широкой спиной охраны. И никакие современные приборы не смогли бы выяснить, о чем шла беседа.

– Олег Дмитриевич, – сразу начал Гумилев, – помните, Вы говорили о химике Ильине?

– Да, да, но, к сожалению, тема оказалась не перспективной, и я решил больше Вас ею не отвлекать. Вы уж извините меня. Мои референты до сих пор ломают голову, как он смог выйти сразу на правительственный уровень.

– Ну, не знаю – не знаю, – Гумилев решил «не тянуть резину», – дело в том, что в ходе проверок этого Ильина и его работ наша служба безопасности выявила наличие острой заинтересованности у Ваших «соседей через дорогу» [82]82
  Здания Правительства РФ и посольства США разделяет Конюшковская улица.


[Закрыть]к личности самого Ильина и, что более важно, возможной информационной утечки из Вашего окружения.

Тарталетка замерла, не достигнув рта вице-премьера. Он медленно перевел взгляд на Гумилева, положил закуску обратно на тарелку и, помедлив, спросил: «У Вас точная информация, Андрей Львович?»

– Олег Дмитриевич, программисты моей корпорации в свое время разработали некий программный комплекс «Покров». Он анализирует информацию из доступных источников. Система прогнозирует экономическую и политическую ситуацию. Затем предлагает конкретные шаги по «вбросу» информации в СМИ и на интернет-порталы для формирования «благоприятного» направления развития событий в интересах какой-либо социальной группы или отдельного лица. То есть, простыми словами, выдает рекомендации по «незаметному» формированию позитивного или негативного имиджа того или иного лица или компании. Кроме того, определяет степень воздействия того или иного события, публикации, высказывания и т. д. и т. п. на ту или иную целевую аудиторию. Бога ради, Олег Дмитриевич, извините, за мудреность.

– Да ну что Вы, все понятно. Весьма, нужная вещь. Например, Центризбиркому, социологическим аналитическим службам или биржевым спекулянтам, но какое отношение имеет этот ваш «Покров» к возможной утечке информации?

– Наша служба безопасности нашла возможность применять систему для выявления утечек данных по их следам в информационном пространстве и для поиска объектов, от которых исходят информационные атаки. «Покров» даже прогнозирует, от кого можно ожидать такие атаки.

Гумилеву был знаком острый ум Осокина и, понимая, что тот может сразу уцепиться за информацию об этой системе, Андрею очень не хотелось рассказывать подробно обо всех ее возможностях. Он сообщил вице-премьеру только то, что в ходе анализа всей доступной информации по Ильину, «Покров» сделал основной вывод – «супостаты» проявили интерес к работе русского химика сразу после поступления докладной в Аппарат Осокина. Причем, этот интерес очень плотный и не ослабевает до сих пор.

– Короче говоря, анализируя информацию, наши специалисты пришли к выводу о том, что «утечка» носит косвенный характер. То есть, это не «засланный казачок», а «информационный перехват». Скорее всего, в Вашем окружении есть сотрудники, пользующиеся не сертифицированной в ФСБ аппаратурой, с которой возможен съем информации. Как правило, это мобильные телефоны, коммуникаторы, планшетники.

– Уфф, ну и напугали Андрей Львович! Я уж, грешным делом, подумал, что у нас в Белом Доме «крот» завелся. Спасибо огромное, сегодня же разберусь. Да, знаете, что любопытно, когда заходит разговор об этом Ильине, у меня жуткая мигрень, а ведь никогда не жаловался до сих пор.

Лицо его порозовело, было видно, что он пришел в себя после неожиданного заявления Гумилева.

– Зная Вашу интуицию, Андрей Львович, понимаю – у Вас есть какой-то интерес к Ильину. Хотите повнимательнее его пощупать?

– Что-то подсказывает мне, Олег Дмитриевич, что на пустом месте наши «заклятые друзья» так волноваться бы не стали. Потому что тематика работ лаборатории Ильина для них даже не вчерашний, а, скорее, позавчерашний день. Пригласил его к нам на собеседование, но проблема в том, что после визита к Вам, Ильин попал под машину, и ему отшибло память. А мобильные и планшетники у своих проверьте. Мы у себя в корпорации уже несколько лет, как запретили пользоваться непроверенными телефонами и соцсетями. Не поленились, обеспечили всех сотрудников «Черникой» – сугубо наша разработка. Руководству планшетники заказали у подконтрольных фирм. Если надумаете – обращайтесь. Обязательно поможем!

Тепло распрощавшись, они покинули зону кафе-бара. Журналисты подобно мухам облепили рослую фигуру Осокина сразу, как только секьюрити Гумилева отступили в сторону. Под прикрытием «людей в черном», олигарх, незамеченным, покинул форум. В фойе царила невероятная суматоха, слышались выкрики журналистов, увлеченно наскакивающих на вице-премьера.

18:40. 2 октября 2012 года. Москва. Смоленская набережная.

Легкий, переменчивый и не по-осеннему теплый ветер рябил воду Москвы-реки. Казалось, вода в реке стремительно меняет направление течения. Плотный поток машин резко контрастировал с одинокой парой мужчин, прогуливающихся вдоль речной набережной.

– К сожалению, Генри, дела вынуждают меня покинуть Вас. Придется Вам завершать наше приключение в одиночку. Признаюсь, когда мы в ложе обсуждали, каким образом можно развязать язык этому русскому химику, было принято решение использовать предмет, который полностью подавляет волю его владельца.

Уинсли тяжело вздохнул. Решение, которое он принял, видимо, тяжело далось ему. Он замолчал и несколько минут шел молча. Затем, сделав усилие над собой, достал из внутреннего кармана замшевый мешочек и вытряхнул на обтянутую кожаной перчаткой ладонь металлическую фигурку Ягненка.

Черная кожа перчатки позволяла по достоинству оценить талант мастера создавшего фигурку. Широко расставленные ножки, вопросительный поворот головы с понуро опущенными ушами – все свидетельствовало о кротости жертвенного животного.

– Прошу, – сэр Артур Уинсли вернул фигурку в кисет и протянул Баркеру, – после операции, надеюсь, Вы не поместите артефакт в хранилище американской ложи и сразу вернете его в Лондон.

– Зачем Вы это делаете, Артур? – Баркер не мог скрыть изумления.

– Все очень просто, Медуза не до конца подавляет волю. Скорее всего, Ильин не стал бы сообщать секреты, которые он сам стремится скрыть. Агнец заставляет своего владельца полностью подчиняться указаниям, с которыми к нему обращаются. Поэтому, применив Медузу, заставьте Ильина взять в руки ягненка и тогда он расскажет Вам все, что знает и помнит. Удачи Вам, Генри! Поверьте, я искренне сожалею, что не могу вместе с Вами услышать исповедь русского.

Мужчины надолго замолчали. Окна высотки на другом берегу реки отражали свет заходящего солнца. Казалось, там, за окнами помпезного здания, бушует свирепое пламя, пожирая его изнутри.

Глава 10

15:05. Май 1916 года. Москва. Уланский переулок.

– Кирюша, ну, что, не надумал? – Софья Ивановна вопросительно смотрела на мужа. Сегодня, возвращаясь из храма с воскресной службы, она опять вернулась к давешнему разговору, – переезду в деревню.

– Папенька и дом присмотрел. От Первопрестольной – 80 верст, тракт – близко, станция – тоже рукой подать. Скотинку заведем, ты в городе определишься, уверена, хорошие телеграфисты всегда нужны. Батюшка пишет, что земля там хорошая и место высокое и сухое. Да и их хозяйство всего в десяти верстах.

Разговоры о переезде из Москвы Софья завела пару месяцев тому назад, когда поняла, что снова понесла. В Москве все сильней ощущалось дыхание войны. Новости с фронта были противоречивые, но, в целом, безрадостные. В городе, где раньше военных было немного, теперь то и дело навстречу попадались люди в форме. Больницы города превратились в военные госпитали, принимающие раненых с фронта. В районе Мясницкой давала себя знать и близость вокзалов, через которые нескончаемым потоком вглубь России шли эшелоны со списанными «подчистую» калеками, выписанными из госпиталей, которые направлялись домой.

За два года войны троекратно поднялись цены на продукты. Подорожала и квартира. Слава Богу, цена на обучение в реальном училище, где учился старший сын, пока не возросла. Последнее время, Валентин очень беспокоил Кирилла Гавриловича и Софью Ивановну. Они со своим другом Ильей Свиридовым часто запирались в комнате Валентина, постоянно рассуждали о необходимых переменах, ссылаясь на каких-то Ленина и Мартова, пугали революцией и гражданской войной.

– От квартиры отказываться пока не будем – удобная она, и место хорошее. Валечке с Любушкой, пока образование получают, тоже жить где-то надо. А мы с тобой, Кирюша, – в деревню. Скоро у тебя отпуск. Вот мы с тобой и посмотрим домик, о котором батюшка писал, с приусадебным хозяйством, – вечером за чаем, как о решенном деле, сообщила мужу Софья Ивановна.

Ее спокойный тон и, как казалось, слишком легкое отношение к такому судьбоносному решению, неожиданно вывели Кирилла Гавриловича из себя.

– Я смотрю, ты все решила уже сама. К чему тебе мое мнение? – резко отодвинув стул, супруг встал из-за стола.

Софья поняла, что переборщила и подошла к мужу.

– Кирюша, родной мой, ну не понравится нам и не будем ничего брать, и переезжать не будем, – увещевала его, гладила по плечу и, как бы невзначай, положила его руку себе на пояс. Все возмущение господина Ильина моментально вылетело из него, как только он ощутил под пальцами шевеление будущего ребенка. Жена прекрасно знала его сильные, а главное, слабые стороны. Лишь только речь заходила о детях, с рассудительным сухим старшим телеграфистом можно было делать все, что угодно.

– Софьюшка, ну, что ты, конечно, я все понимаю, – он присел на диван и привлек ее к себе, – конечно, поедем. Конечно, посмотрим.

В этот момент с громким нарастающим топотом из коридора влетел их младшенький – Ванюшка и с хитрым видом встал перед родителями, засунув большой палец в рот.

– Быстро убери палец изо рта! – грозно, насупив брови, обратился к нему отец.

– Кирилл Гаврилович, оставь нас, пожалуйста, – улыбнувшись, попросила Софья. Дело в том, что она до сих пор не отняла Ванечку от груди. Малыш рос крепким и шустрым, ел все и с отменным аппетитом, но иногда мог подойти к матери и встать перед ней столбиком, заглядывая ей в глаза. Отец пытался ему объяснить, что он уже взрослый мужчина, поэтому, последнее время мальчик стеснялся. Но зачастую, даже папино присутствие его не останавливало.

– Ладно, так и быть, пойду посмотрю, как дела у Валентина, – со вздохом поднялся Ильин. Проходя мимо комода, поправил фотографии, где с недавних пор красовался Ванечкин портрет в белоснежном кружевном костюмчике. Кирилл Гаврилович хотел поправить фотографию и нечаянно задел фигурку змеи, которую три года назад они случайно нашли в плитке китайского чая. Змейка упала на паркет и с громким хрустом разлетелась на мелкие куски.

– Ах! Господи, что ты наделал! – Софья готова была расплакаться. Она очень любила эту безделушку. Змейка появилась у них в доме в день Ванечкиных крестин. Это был замечательный день, и черная змейка всегда напоминала ей о нем.

В это время, малыш, забыв о голоде и о том, зачем пришел, поднял с пола головку змейки и сосредоточенно ее рассматривал. Эта часть фигурки абсолютно не пострадала. Наклонив голову, он крутил обломок и так и сяк, наконец, засунул палец в змеиную пасть и стукнул им об пол. Удар получился неожиданно сильным. Половица треснула. Осколки брызнули в разные стороны, и изумленные родители увидели на пальце мальчика серебристый перстенек.

Лицо мальчика нахмурилось, рот скривился, и гостиная огласилась громогласным ревом. Плача, Ванечка с усилием стащил с пальца кольцо и бросил его на пол.

– Кадость!

Стоило кольцу очутиться на полу, как слезы прекратились, и большой палец опять очутился во рту, а сам Иван Кириллович – в объятьях маменьки.

Муж нагнулся за кольцом. В этот момент Софья почудилось, что она видит белесый призрак рядом с тем местом, где только что стоял Ваня. Зажмурившись, она снова открыла глаза, но ничего больше не увидела.

– Софьюшка, посмотри! – Ильин протянул жене перстенек. Серебристый металл приятно холодил руку. Никогда ничего подобного Софья Ивановна не видела. Казалось, перстенек кто-то не очень аккуратно вылепил из металла, как из глины или из теста, все кольцо было в неровностях и вмятинах, при этом очень приятно сидело на пальце. На широкой части перстенька размещалась дюжина маленьких камушков. Беленькие, как стеклышки, они были просто вдавлены в металл. Это было необычно и даже красиво. Камушки были не ограненные и в свете электрического светильника не переливались, из чего чета Ильиных сделала вывод, что это, к великому сожалению, не алмазы. Да и какие алмазы могут быть в плитке с чаем!

Кириллу Гавриловичу неожиданно показалось, что в лице Софьи что-то изменилось. Приглядевшись, он вдруг понял, что один нежно-васильковый глаз жены позеленел.

Глава 11

21:00. 3 октября 2012 года. Москва. Комната «Д» в центральном офисе Андрея Львовича Гумилева.

Санич позвонил, когда Андрей уже собирался уезжать домой. Начальник службы охраны попросил уделить ему полчаса для конфиденциального разговора в помещении «Д». Это означало – Робокоп должен сообщить шефу что-то экстраординарное. Что он боится доверить даже неоднократно проверенному кабинету главы корпорации.

Андрей едва успел спуститься в подвал, где располагалось помещение, как постучав, туда вошел Санич.

– Андрей Львович, у нас, возможно, серьезное ЧП, – начал он после крепкого рукопожатия. – Помните, Вы на днях попросили меня «пошуршать» по Бунину? Так вот, есть некоторые результаты.

В глазах Гумилева все потемнело.

Степан Бунин, после трагедии с Арсением Ковалевым возглавил управление перспективных исследований в Гумилевской корпорации. Он хорошо зарекомендовал себя, когда был ответственным секретарем фонда «Новые рубежи». Андрей сам, несмотря на возражения коллег, решил назначить антрополога, человека бесконечно далекого от проблем высоких технологий, на эту должность. Что-то подсказывало ему, что Бунин, со своим «незамыленным» взглядом, сможет по-новому посмотреть на проводимые исследования. И не ошибся. Степан серьезно взялся за дело. По его инициативе интерфейс ИСИНа «очеловечился». Были развернуты новые, неожиданные для корпорации направления исследований – фармакология, вирусология. Начались работы по созданию «Клипера» – мобильного комплекса для обеспечения безопасности терроформирующих станций. Последняя работа носила особо секретный характер, так как финансирование этих разработок велось по линии Минобороны. Военные планировали использовать «Клиперы» в своих специальных целях.

– Мы прокачали Степана Борисовича через «Покров», – продолжал Санич. – Интересная картина нарисовалась: наши новые направления исследований появлялись синхронно с инвестиционными инициативами одной из американских непубличных компаний. У них производство размещено в Китае. Компании через оффшоры контролирует наш старый знакомый – Михаил Борисович Беленин. Он последнее время стал отходить от нефтянки в IT-индустрию. Данных по патентам у нас пока нет, но, думаю, все они проходят под грифами, мы о них узнаем нескоро. Самое смешное, что ряд однотипных заказов от нас и от «беленинских американцев» подчас одновременно выполняются на одних и тех же китайских производственных площадках.

– Ты вообще понимаешь, что это значит? – выброс адреналина исказил лицо Гумелева. Он приподнялся и рухнул в кресло. Голова шла кругом, мысли путались.

– Да все я понимаю, – откликнулся Санич, – он уже «под колпаком», даже когда в сортире сидит или спит под одеялом. Поверьте, Андрей Львович, сам контролирую. Если что-то нащупаем, сразу доложу. А по поводу «Покрова», программа она и есть программа, что ж она, и ошибиться не может?

– Конечно, может, – пробормотал, постепенно успокаиваясь Гумилев. Он откинулся в кресле и непроизвольно стал вспоминать, какие направления курировал Бунин. К прискорбию, приходилось признать, что вся информация стекалась к нему в руки.

– Есть еще один вопрос, – отвлек Андрея от грустных мыслей Санич, – Ильин в тот же день, когда приехал домой, серьезно заболел. Мои ребята под видом «скорой» были у него. Установили «клеща». И вот, что получили. Он нажал кнопку на плеере, и в комнате раздалось прерывистое неразборчивое бормотание, явно, больного человека. Раздавались какие-то голоса. Шум и стук говорили о том, что рядом с больным кто-то ходит, возможно, переставляет мебель…

– Ну и что? – почему-то шепотом спросил Гумилев.

Санич поднял палец, призывая к вниманию и делая звук громче. Гумилев услышал: «…катализатор… нельзя… рений… волны, это все волны… нельзя… нельзя…».

– Что это? – Гумилев дождался, когда окончилась запись. Бессмысленные слова больного Ильина никак не отозвались у него внутри. Обычно, новая информация всегда вызывала какой-либо отклик у Гумилева. Это был или интерес, или отторжение, но никогда не оставляла равнодушным. Теперь же, никакого отклика.

– Горячечный бред Ильина, – Санич убрал плеер в стол, – эти слова он повторял почти все время, пока был в забытьи, и в разной последовательности. Наши аналитические службы никакой смысловой связи не выявили.

21:00. 9 октября 2012 года. Подмосковье. Усадьба М. Б. Беленина.

Стилизованные под газовые фонари Парижа светильники освещали березовые аллеи поместья. К усадьбе по аллее приближался лимузин хозяина поместья. Перед парадным входом выстроилась дворовая челядь, во главе с управляющим, но автомобиль плавно проплыл прямо в гараж.

Когда гаражные ворота закрылись, из машины выскочил водитель и распахнул дверцу. Вышедший из лимузина Беленин обернулся к пассажиру, сидящему в глубине машины и весело сообщил:

– Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны! Давайте, давайте, Степан Борисович, выбирайтесь, здесь Вас никто не увидит! Даже из космоса.

Вслед за хозяином появился Бунин.

– А Вы, батенька, после нашей последней встречи изменились, – Беленин, явно, находился в прекрасном настроении. Бунин, наоборот, чувствовал себя не своей тарелке – он оглядывался, одергивал пиджак, поправлял галстук.

Час тому назад, Бунин быстро сел в остановившийся рядом с ним лимузин на пустынной улочке за парком Победы. О встрече он договорился с Белениным утром, позвонив с уличного таксофона.

Изумлению олигарха не было предела, когда на телефонный номер, который был известен только самым доверенным людям, позвонил человек, которого он не слышал уже два года. Беленин знал, что после арктической экспедиции Степан Борисович Бунин стал курировать все перспективные исследования в IT-империи Гумилева, после того, как Арсений Ковалев был обвинен в провале испытаний «Земли-2» и гибели людей. Михаил Борисович был уверен, что Бунин, человек Гумилева, поэтому Беленин, не раздумывая, откликнулся на просьбу ученого о встрече. Тем более звонок по закрытой линии с городского таксофона породил массу вопросов к собственной службе безопасности.

Вечер выдался пасмурный, поэтому хозяин велел накрыть ужин на закрытой веранде, где они могли уединиться с Буниным таким образом, чтобы даже собственные секьюрити не могли услышать их разговор.

– Итак, Степан Борисович, пока мои капуши накроют перекусить, предлагаю коньячку с фруктиками-орешками, – как гостеприимный хозяин, олигарх собственноручно разлил по бокалам коньяк и протянул гостю, – честно скажу, не ожидал Вашего звонка. И обстоятельства нашего знакомства, и нынешнее Ваше положение… – олигарх замолк, заглянул Бунину в глаза. Он ждал ответа.

Предыдущая ночь. Москва. Кабинет С. Б. Бунина.

Бунин напряженно думал, с чего он начнет разговор Белениным. Перебирая возможное развитие событий, он решил для себя, олигарх – единственный, кто сможет обеспечить ему реальные гарантии безопасности. А вопрос безопасности со вчерашнего дня стал для него первостепенным.

Степан Борисович, возглавив сектор перспективных разработок, которые вела корпорация Гумилева, окунулся в мир, который показался историку и антропологу фантастикой завтрашнего дня. Искусственный интеллект, терроформирование, новые материалы и медицинские препараты. Круг интересов корпорации был небывало широк.

Когда Андрей Гумилев приглашал Бунина – бывшего научного руководителя его жены, он хотел, чтобы свежий взгляд стороннего человека позволил ускорить темпы разработок. Он не ошибся. Бунин очень органично вписался в коллектив и предложил ряд оригинальных решений и подходов. Имея широкий кругозор, новый куратор быстро вникал в решаемую проблему, обеспечивал исследователей необходимой аппаратурой, гибко и оптимально формировал исследовательские коллективы, учитывая личностные качества и научные интересы людей. Результаты не заставили себя ждать – в ряде направлений были достигнуты прорывные открытия.

Гумилев был несказанно рад своему выбору. Правда, иногда Андрей испытывал неопределенное беспокойство и необъяснимое чувство страха, когда видел Степана. Объяснить это он не мог и приступы безотчетного страха в такие моменты списывал на адреналовые кризы, которым был подвержен.

Бунин не знал, когда это произошло, но однажды затаенная, глубоко скрытая обида на Андрея, который «увел» у него Еву и ощущение, что это ему, Степану Бунину, корпорация Гумилева во многом обязана успехом, заставили его сделать шаг за ту грань, откуда уже нет возврата. Он предал Гумилева.

Однажды, переписываясь с представителем китайского предприятия, которое поставляло корпорации чипы для «Черники», Степан узнал о том, что ряд американских компаний пытались получить доступ к технической документации на предприятии. Запустив «Покров», Бунин быстро выяснил – за этими компаниями стоит никто иной, как его старый знакомый – Михаил Борисович Беленин. Олигарх в последнее время все больше инвестировал прибыль от «нефтянки» в высокие технологии. Выйти на электронный адрес помощника олигарха было делом «пяти минут». И он отравил первое сообщение.

Мир не рухнул, но «демон», который засел в Степане, толкал его все дальше и дальше. Сообщения его стали регулярными, а респондент однажды прислал ему сообщение, что его информация вызывает у определенных кругов огромный интерес и прислал номер счета в малоизвестном оффшорном банке с кодами доступа к нему. Поинтересовавшись, Бунин выяснил, что стал весьма состоятельным человеком, для которого огромная по российским меркам зарплата у Гумилева стала незначительным вспомоществованием.

Теперь перед ним открывалась неожиданная перспектива попытаться реализовать давнишнюю мечту – заняться поиском артефактов, о которых он в свое время узнал и вновь ощутить в ладонях их обжигающий холод.

Все оборвалось в одночасье.

Вчера он, как обычно, просматривал поступавшие из исследовательских лабораторий отчеты. Отсутствие семьи позволяло Степану работать до глубокой ночи. Получать отчеты и подводить итоги дня глубоко за полночь стало особенно удобно с тех пор, как корпорация начала размещать заказы на проводимые исследования в лабораториях научных центров по всему земному шару. Такой шаг позволил сэкономить колоссальные средства, которые Гумилев перебросил в разворачивающийся проект «Искусственное солнце». Этим проектом глава корпорации дорожил особо, его Гумилев задумывал еще с Арсением Ковалевым в то время, когда Ева была с Андреем. Проект, реализация которого открывала перед человечеством не только реальную возможность освоения непригодных для жизни районов, но и колонизацию спутника Земли и планет всей Солнечной системы, всецело захватил Гумилева. Проект, который Бунин особо ненавидел.

Электричество отключили неожиданно. Стабилизированная сеть, через некоторое время тоже отключилась. Здание корпорации окунулось во тьму. Событие было из ряда вон выходящим. Бунин не мог вспомнить ничего подобного. Вспыхнули тусклые огни «аварийки». Покурив, и не дождавшись восстановления системы, он решил прогуляться до помещения дежурного электрика, а по дороге заглянуть и к дежурному системному администратору.

Пожарная лестница спиралью спускалась в глубокий сумрак. Мягкая подошва его разношенных мокасин скрадывала звуки шагов. Было немного не по себе от тишины и густого полумрака. Лестничные пролеты освещались не везде и маломощными лампами. Ему пришло в голову подсветить себе экраном мобильника. Доставая телефон, он услышал, как внизу открылась дверь, и в лестничном колодце раздались мужские голоса. В одном из них Степан узнал голос заместителя Санича.

– Саш, сейчас ребята дадут свет, ты побудь здесь, а я пойду, сброшу журнал по Бунину.

Спина Степана моментально прилипла к сорочке. «Сбросить журнал по кому-либо» означало только одно – периодически, в целях профилактики утечки, в момент особо конфиденциальных работ, или, если чья либо деятельность начинала вызывать подозрения, «Покровом» накрывали того или иного сотрудника, а иногда и целое подразделение. Система отслеживала все – мобильную связь, информационный обмен по всем адресам, связанным с объектом наблюдения, даже анализировала следы информации во временных данных на серверах корпорации. Только за последние два дня Бунин отсылал очередную порцию информации, проверял счет в банке и пытался наладить связь с охотником за предметами, к счастью, пока безрезультатно. Конечно, он шифровался, почистил компьютер, но, возможно, кое-какие следы могли остаться.