Текст книги "Искушение. Книга 2. Старые письма"
Автор книги: Илья Кирюхин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 8
16:00. 20 октября 2012 года. Москва. Южное Бутово.
Первой мыслью Ксении, когда ей позвонили с новой работы Кирилла, было то, что это чья-то неудачная шутка. Никогда прежде их размеренная семейная жизнь не нарушалась с такой частотой. Но она ошибалась. Шутка оказалась правдой – Кирюшу сильно ударило током, по словам врача, с которым говорила Ксения, он даже длительное время был без сознания. Врач звонил из машины «скорой», подъезжающей к дому, потому что телефон Кирилла от удара тока вышел из строя.
Она прильнула к окну, чтобы не пропустить «скорую». Машина уже елозила на небольшом паркинге, который жильцы сами заасфальтировали перед домом. Сверху было видно, что с Кириллом все в порядке. Он самостоятельно вышел из машины и бодрой походкой подошел к подъезду.
Когда Ксения побежала открывать дверь, из ванной высунулась дочь Алиса.
– Ма, у нас в ванной, под потолком, что-то очень странно шипит.
Ильина только отмахнулась:
– Подожди, сейчас папе дверь открою и посмотрю.
Грохот взрыва раздался одновременно с треньканьем звонка. Из ванной комнаты с криками выскочила завернувшаяся в полотенце Алиса, истерично залаял Жук. Ксения автоматически открыла входную дверь, мимо промчался муж, стремительно чмокнув ее в щеку. Квартира наполнялась клубами пара.
– Срочно звоните в диспетчерскую! – крик Кирилла заглушался шумом льющейся воды, – я не могу добраться до крана, чтобы перекрыть кипяток! Быстрее! Сейчас начнет выливаться в коридор!
Дальнейшее напоминало сцены из апокалипсического американского боевика. Мечущиеся тени в клубах раскаленного пара, лай собаки, крики: «Где тряпки?!», «Таз скорее!» и многоголосый «БЛИИН!»
Сантехник появился примерно через полчаса. Воду собирали все, но прорыв был настолько велик, что к этому времени, когда перекрыли стояк, кипяток добрался до большой комнаты и паркетный пол уже потемнел, «напившись от пуза» кипятком.
Протерев насухо пол, все семейство Ильиных, исключая Илью, но, включая пса и кошку, собралось в большой комнате на диване и с ужасом осматривало стены. Меньше, чем за час горячий пар смог пропитать влагой якобы «моющиеся» обои, и они кое-где уже начали отставать от стен.
– Пап, мам, посмотрите, – Алиса шепотом отвлекла родителей от грустных мыслей.
– Куда? – не понял в первый момент отец.
– На Жука посмотри, – закрывая рот, чтобы не рассмеяться, показала на пса Ксения.
Все беды были забыты, когда Кирилл увидел картину, достойную размещения на YouTube.
Мокрый Жук стоял на вытянутых лапах, будто балерина на пуантах, под его животом поместилась Вася, нервно дергая пушистым хвостом, возможно, таким образом, кошка хотела поскорее высушить предмет своей гордости, а под ее мордой сидел Алискин хомяк Тоторо и невозмутимо что-то грыз, набивая щеки.
Когда все насладились зрелищем, хозяйка схватила обожравшегося кроху.
– Как же ты выскочил из клетки, Тоторошка? – ласково гладила она суетливый мохнатый мешочек.
Все, как по команде, обернулись к углу, где размещались двухэтажные апартаменты Тоторо. Клетка упала, засыпав запасами хомяка весь пол. Видимо, в суете уборки кто-то, не заметив, опрокинул ее.
– Слава Богу! – вздохнул отец, – не раздавили. Когда, наконец, ты заберешь свою крысу? – обернулся он к дочери.
Кирилл Иванович недолюбливал крыс, хомяков, морских свинок, называя всех крысами. Когда дочка приносила ему своего любимца, похвастаться какая у него шерстка, какой он сообразительный и милый, отец начинал ворчать. Кивая на свой любимый журнал «Тайны века», он заявлял дочери, что крысы – основные биологические конкуренты Человека на планете и, что, когда грянет ядерная катастрофа, «всех нас, сожрут родичи твоего Таратошки». Тем не менее, он забирал в руки суетливого хомяка, пытался его нежно почесывать, гладил его и даже иногда пробовал кормить.
Хомяк отвечал ему взаимностью, он побаивался этого огромного человека. Как только он попадал в руки этой громадины, единственной целью толстого хомяка становилось стремление обрести свободу. В ход шло все: лапы, когти, зубы. Когда огромный кривой палец этого чудовища касался спины, Тоторо приходилось собирать всю свою волю, чтобы от страха не наложить кучу прямо в руки великана – воспитание не позволяло. То же самое происходило, когда этот «тролль» пытался его гладить или пихал в тоторово лицо огромные куски снеди. «Конечно, «большому куску и рот радуется», – размышлял хомяк, – но всему свое время – нéфига пытаться кормить умненького-разумненького Тоторо, когда он от страха готов обкакаться».
Алиса отправила своего вечно жующего любимца в его апартаменты, подмела пол и только после этого ответила отцу:
– Па, как только мы с Артемом приведем все в порядок в квартире, сразу и заберем. Поверь, мы по Тоторошке очень скучаем, – она убежала на кухню, принесла оттуда кусочек свежего огурца и вложила в протянутые лапки хомяка.
– Значит, никогда, – подумал, вздыхая Ильин.
Видимо, он вздохнул очень громко, потому что дочка приникла к нему, чмокнула в щеку и проворковала: «Ну-у чес-слово».
– А я что? Живет себе животина и живет, ради Бога. Но предупреждаю, рано или поздно у Васьки проснутся инстинкты, и она полакомится твоим Трататошкой, – миролюбиво проворчал Кирилл.
– У наших животных все инстинкты это – МИР, ДРУЖБА И ЖРАЧКА! – рассмеялась дочка. Она уже ухватила Ваську на руки, чесала ей носик и мохнатая персиянка благодарно урчала Алисе в ухо.
Идиллию нарушил Жук. Скорчив умильную рожу, пес несколько раз тявкнул и подбежал к двери, явно намекая, что у него уже «набралось» и не хотелось бы расплескивать дома.
– Кирюш, посиди дома. Тебе сегодня и так досталось. Полежи, а я выведу этого обормота, – Ксения вышла в прихожую и стала одеваться.
– Лучше я тоже свежим воздухом подышу после этой парилки, – откликнулся муж.
Стоило им выйти из подъезда, как в кармане затрясся от виброзвонка телефон.
Нажав кнопку, Ильин услышал голос Санича – начальника охраны корпорации Гумилева.
– Извините, Кирилл Иванович, что беспокою, но возникла необходимость срочно встретиться. Желательно, чтобы Ксения Васильевна тоже присутствовала.
– Она рядом, я включу громкую связь, и переговорим. В чем проблема?
– Лучше лично, да и с Вашей супругой давно хотел познакомиться, не возражаете? Я случайно сейчас недалеко. Через пару минут буду.
Санич приехал в такси и, не выходя из машины, жестом пригласил Ильиных присоединиться к нему.
Когда Кирилл представил жене своего нового коллегу, тот предложил супругам продолжить разговор где-нибудь в кафе или ресторане.
– Мы бы с радостью, но вот это «чудо» куда девать? – указывая на Жука, спросил Ильин.
Санич открыл дверку авто и как-то по-особому тихо свистнул. Пес шевельнул своими тряпкообразными ушами и заинтересованно подошел к машине.
– Забирайтесь все, есть у меня одно заведенье в десяти минутах езды, где и ему найдется местечко, – предложил начальник службы охраны.
– Извините, но я не собиралась сейчас выходить «в люди», – попыталась отказаться Ксения.
– Ксения Васильевна, это как раз то место, где нас никто не должен увидеть, – убедил ее Санич, – и, друзья мои, давайте поторапливайтесь, пока нас не увидели вместе.
Псевдо-такси оказалось весьма вместительным – всем нашлось место. Рыкнув мотором, машина шустро прошмыгнула дворами сквозь ряды припаркованных машин, и по извилистой лесной дороге вырвалась на простор Симферопольского шоссе.
– Хвоста нет, – коротко доложил Саничу водитель.
– Вот и славненько, – подозрительно легкомысленно заулыбался Санич.
Машина не прошла и десятка километров, как свернула на небольшую дорогу, пропетляла пару минут и въехала на охраняемую территорию.
– Вот и приехали, – объявил Санич, – выгружаемся.
Они прошли мимо небольшого кирпичного здания, завернули за угол и неожиданно очутились в сказке.
Большой тенистый пруд окружали вековые огромные ивы, еще не сбросившие всю листву. Пологий берег золотисто-зеленым ковром упирался в узкую полоску речного песка и над всем этим – оранжево-синее закатное осеннее подмосковное небо с редкими красными перьями облаков.
Над гладью пруда на столбах стояла закрытая беседка, над крышей которой гордо золотился подсвеченный невидимым прожектором петушок.
Жук выскочил из машины первым, радостно залаял и моментально пометил ближайший ствол дерева. Отныне этот замечательный берег он «застолбил» за собой.
Солнце уже село. Сумерки сгущались по-осеннему стремительно.
– Ксения Васильевна, Кирилл Иванович, прошу к нашему «шалашу», – пригласил Санич Ильиных, указывая на строение черным силуэтом выделявшееся над красными водами пруда.
Внутри беседка была оборудована для проведения непритязательных застолий «на свежем воздухе». Прямоугольный грубо оструганный стол, окруженный лавками и небольшой мангал, в котором краснели раскаленные угли. Кто-то предусмотрительно накрыл стол. Сервировка тоже была дачная – простые глиняные тарелки, большое блюдо с крупно-нарезанными овощами, блюдо с хлебом. Прибор с солью, перцем и постным маслом.
– Пока Василий нам шашлычков приготовит, мы коротенько переговорим, – улыбаясь, жестом пригласил за стол Ильиных Санич.
– Олег, извините, не знаю Вашего отчества, – нерешительно начал Ильин.
– Давайте на «Ты», – перебил его Санич, – просто, Олег, во-первых, я младше вас буду, не обижайтесь только, Ксения Васильевна, а во-вторых, мне так гораздо проще будет.
– Ну, хорошо, Олег, – продолжил Кирилл, – чем вызвано это приключение? – он обвел беседку руками.
– Скромная попытка хоть как-то компенсировать те переживания, которые выпали на вашу долю за последние часы.
Было видно, что начальник службы безопасности что-то не договаривает. Он прятал глаза, а потом вообще встал из-за стола и стал демонстративно помогать Василию, нанизывать мясо на шампуры.
– Олег, Вы-то какое имеете отношение к нашему «потопу»? – улыбаясь, спросила Ксения, – или Вы теперь, после каждой нашей домашней аварии будете вывозить наше семейство на пикник?
Теплый осенний вечер, запах обгорающего на углях маринованного мяса, присутствие мужа и людей, от которых не приходилось ждать подвоха, вернули ей хорошее настроение.
– Ксения, мы же договорились, что переходим на «ты», – деланно обиделся Санич.
Он сполоснул руки (небольшой умывальник скрывался в глубине беседки) и, вытирая руки, подошел к столу.
– Видите ли, мы-то, – он показал на себя и Василия, – и есть непосредственные виновники вашего несчастья.
Видя недоуменное выражение лиц Ильиных, он продолжил:
– Нужен был повод избавиться от следящих камер, которые расставлены по всей вашей квартире. А ремонт мы сделаем по высшему разряду и за счет корпорации. Андрей Львович уже и расходную смету подписал.
Ильины только ошарашено моргали глазами.
– К сожалению, ничего более правдоподобного мы не успели придумать.
Наступившее молчание прервал Василий, выкладывавший горячее мясо на длинную тарелку в центре стола:
– Разбирайте, а то все остынет!
Глава 9
19:00. 20 октября 2012 года. Ресторан «Романтик». Отель Редиссон «Украина».
Беленин назначил встречу в «Романтике» на 35-м этаже гостиницы «Украина», как по старинке называл ее Гумилев. Раньше, в советские времена эта часть высотки, расположенная прямо под шпилем, была закрыта. Теперь же здесь оборудовали ресторан «для влюбленных». Когда Андрей поднялся по лестнице внутрь, ему стало не по себе от гламурности интерьера. Радовало его только то, что Биленин обещал обеспечить полную конфиденциальность их встречи.
Михаил Борисович уже ждал его за столиком. Олигарх задумчиво рассматривал здание Белого дома.
– Добрый вечер, Михаил Борисович. О чем задумались,? – Гумилев, не зная куда деть подушку с кресла-диванчика, с досадой бросил ее на пол.
– Добрый вечер, Андрей Львович, – Беленин помолчал и продолжил, – да вот смотрю я на Белый дом с высоты птичьего полета на, так сказать, «краеугольный камень нашей экономики» и диву даюсь. Суббота, вечер поздний, погода хорошая, а они, бедолаги, «аки пчелы, без сна и отдыха». – Он указал на множество мерцающих желтыми огнями окон, таких контрастных на фоне темно-синих вечерних стен дома Правительства.
– Ну, не всем повезло, как нам, – усмехнулся Гумилев, кивая на окружающие их цветы и белоснежный антураж, – здесь поесть-то можно, я надеюсь? С утра ничего, кроме кофе во рту не было.
– Сейчас мои ребята принесут, я на свой страх и риск заказал из основного ресторана борща с пампушками, шашлыков из ягнятины, горилки и «Саперави» 74 года. Извините меня, Андрей Львович, я не любитель итальяно-японских изысков…
– Поэтому предпочитаете изыски советские? – прервал собеседника Андрей, – а вино подобрали, в соответствии с годом моего рождения, не так ли?
– Именно! Токмо с целью угодить Вам, Андрей Львович, – дурашливо поклонился на диване Беленин.
«Будто старые добрые друзья. Улыбаемся друг-дружке, ужинаем вместе, а так хочется смазать по этой довольной роже», – вздохнул про себя Гумилев.
В этот момент череда официантов внесла на подносах ужин.
– Андрей Львович, предлагаю предаться чревоугодию и не отвлекаться на дела, – олигарх заправил салфетку за воротник и сам разлил горилку по граненым рюмкам «а-ля совок».
Действительно, все было настолько вкусно, что мысли о делах, личных отношениях, взаимных претензиях отошли на второй план. Только когда принесли коньяк и кофе, собеседник Гумилева протянул ему сложенный вдвое листок.
Развернув его и пробежав глазами, Андрей даже откинулся в кресле. Он не ожидал ничего подобного.
Перед отъездом на эту встречу, Андрей внимательно прочитал справку по состоянию дел в «хозяйстве» Михаила Борисовича. Складывалась интересная картина. Олигарх сделал свое фантастическое, даже по меркам современной России, состояние, опираясь на «нефтянку» Северного Кавказа и продавая сырьевые ресурсы. Однако, вот уже несколько лет, как подконтрольные ему компании стали перебрасывать финансовые средства в массовые коммуникации [57]57
Массовые коммуникации (англ. mass communication) – дисциплина, изучающая различные средства, с помощью которых отдельные люди и организации передают информацию с помощью сетевых технологий, таких как сети мобильной связи, Интернет, социальные сети и др. большим сегментам населения одновременно.
[Закрыть]. Главным образом, это были мобильная связь, интернет и социальные сети. Проблема была в одном – в свободных средствах Михаил Борисович был ограничен. В соответствии со справкой в настоящее время он располагал не более чем 100–120 «лимонами». Ответ напрашивался один – за Белениным кто-то стоит. Российский олигарх, постоянный участник списка самых богатых людей России, возможно, «тряпичный Петрушка» из кукольного балагана, перчаткой натянутый на руку кукловода. Вот только кто? Поднебесная или родина Силиконовой долины? Восток или Запад?
Сытный ужин и образ упитанного круглолицего Михаила Борисовича, который делает нелепые движения кукольной марионетки, настроили Андрея на веселый лад, и он в шутку подрисовал на бумажке еще один нолик.
По заинтересованному лицу собеседника Андрей понял, что торг начался и число на бумажке – только завязка серьезного разговора. Это сразу отрезвило Гумилева. Теперь в новом свете представились события последних дней: выявленный информатор в корпорации, смерть заместителя Санича и «несчастный» случай с главным подозреваемым. Более того, уход Бунина мог привести к тому, что «широкой общественности» станут известны подробности по ИСИН-у, Покрову и другим перспективным разработкам. Этого нельзя было допустить.
– Итак, Андрей Львович, как я понял, вы не отказываетесь от обсуждения данного вопроса, – улыбаясь, медленно проговорил Беленин, – честно признаюсь, не ожидал, думал, пошлете меня сразу, после того, что случилось.
– А что случилось? – набросил на лицо маску изумления Гумилев, – У вас или у меня? – ему стало даже любопытно, что заставило олигарха идти напролом, не дожидаясь акционирования IT-шных фирм корпорации. О выводе их на IPO он еще весной сообщил в теле-интервью, и контроль над ними Михаилу Борисовичу обошелся бы на порядок дешевле.
Интуиция подсказывала Андрею, что сфера информационных технологий находится на грани колоссальных потрясений, как это уже было в конце ХХ века. Мобильная связь и социальные сети из инструмента прогресса стали орудием войны. Ясно, что тот, кто останется сейчас работать в этой сфере, обрекает себя на «сизифов» труд решения проблемы «брони и снаряда» и совсем не в виртуальном мире. А становиться «оружейным бароном» Андрей Львович не имел ни малейшего желания – они плохо кончают во все времена.
От этих мыслей, стремительно промелькнувших в его голове, Андрея отвлек странный ответ Беленина:
– И у нас, Андрей Львович, и у нас. Мой сотрудник, который был призван выяснить некоторые детали ваших разработок, был выявлен Вашей службой безопасности и убит. Ваши аналитики, безусловно, уже выяснили, что ряд моих фирм уже используют ваши наработки в наших серийных образцах, которые мы собираем в Китае. Так что мы уже давно с Вами, можно сказать, единое целое. И все, что «случается», касается НАС. Признаюсь, я не хочу, чтобы «черная» кошка пробежала между нами. Понимаю – ваша инициатива по распродаже свидетельствует, что эта сфера деятельности корпорации лично Вам уже не столь интересна. А меня захватила идея создания отечественного, российского конкурента и Эпплу и Фэйсбуку и прочим Майкрософтам. И не просто конкурента. Я их разорю!
Гумилев с неподдельным изумлением смотрел на раскрасневшееся лицо олигарха. Его всегда настораживал показной патриотизм Беленина, его игры в «русского барина», участие во всевозможных правительственных и президентских комиссиях, демонстративная спонсорская помощь. Сейчас же его не оставляло ощущение, что бывший комсомольский «вожак» ломает перед ним комедию.
– Я-то здесь причем, Михаил Борисович? – не выдержал Андрей, – вы «подсылаете своих наймитов» [58]58
Часть цитаты из советского фильма-вестерна «Неуловимые мстители» – режиссёр Эдмонд Кеосаян 1966 г.
[Закрыть], методично крадете у меня Ноу-Хау, и при этом говорите, что мы работаем вместе.
– Я к тому, что вместе одно дело делаем – Россию «с колен поднимаем»! – слюна из перекошенного пафосом рта олигарха долетела до щеки Гумилева, заставив его отпрянуть назад и вытереть лицо салфеткой. – Потому и переговорить пригласил, чтоб «посидели-перетерли», – продолжал с напором Беленин, не замечая неприязненной реакции собеседника – мне Ваши программные искусственные интеллекты, да анализаторы не нужны. Отдайте мне «железо»: «Чернику» и сервера, что соцсети держат.
Беленин замолчал, ожидая ответа. Над столом повисла напряженная тишина.
Глава 10
13:25. 20 октября 2012 года. Болгария. Набережная Солнечного Берега.
– Вы к-кто? – слегка заикаясь от неожиданности, нарушил молчание Илья.
– Письмо покажи, – протянул руку мокрый незнакомец. Он тяжело дышал. Рука его подрагивала.
Читал он долго. Качал головой. Несколько раз, сопя, утирал слезы. Наконец, вздохнув, вернул листок обратно.
– Может чего-нибудь выпить? – нерешительно спросил Илья, чтоб хоть как-то разрядить обстановку. Он уже понял, что не зря приехал в этот болгарский город. Что мир, если не перевернулся, то зашатался-то точно. Он сидит за одним столом со своим дедом, который умер задолго до его рождения.
– Давай, и поесть что-нибудь. По моим меркам, сутки точно не ел, – мужик замолчал, оглянулся по сторонам и убрал автомат под стол. – От греха, – зачем-то пояснил он.
Почти тут же официантка принесла жареную баранину, и Илья пододвинул тарелку деду.
– Моля, еще агнешка на скаре, водки и печен хляб.
Девушка в пестром переднике, видимо, привычная к разным курортным неожиданностям, только спросила: – Сколько рюмок приносить – две или три?
Через пару минут, графин стоял на столе.
– Ну что, давайте знакомиться, – первым пришел в себя Илья.
– Илья Кириллович Ильин, 84-го года рождения, пока холост, – и с улыбкой посмотрел на спутницу.
– Дарья Алексеевна Удилова, 90-го рождения, пока не замужем, – с деланным вздохом представилась девушка и прижалась к плечу Ильи.
– Ну что ж, видимо, пора и мне, – майор Ильин расправил свои широченные плечи, застегнул крючки на стойке кителя и представился:
– Майор Ильин Иван Кириллович, 13-го года рождения, женат, похоже на твоей бабушке, но, учти, твоего папу мы пока даже не планировали! – Иван уже совершенно пришел в себя.
И дед, и внук не знали, что делать. Первым справился с волнением Иван. Он взял графин с водкой и налил себе и внуку, на его немой вопрос, обращенный к Даше, она подняла бокал с соком.
– Ну, что, со знакомством, – чокнулись, выпили. Со стороны могло показаться, что где-то неподалеку снимают фильм «про войну». Сейчас перерыв. Актеры и ребята из съемочной бригады «нарушают режим». Бросалось в глаза, что «актер» до сих пор не смог выйти из образа. Блуждающий взгляд свидетельствует, что он о чем-то сосредоточено думает.
Действительно, надо было о многом спросить, столько узнать, но мысли бешеным клубком кружили вокруг одного откровения, на фоне которого все становилось второстепенным и неважным – он будет жить, у них с Аннушкой будет еще один сын и уже у него родится его, Ивана, внук – Илья.
Ком стоял в горле, и никакая еда, ни водка не могли убрать его.
– Иван Кириллович, – Илья решил нарушить напряженное молчание, – как Вы сюда попали?
Вопрос застал майора врасплох. Собственные переживания заставили на мгновение забыть, где он и что с ним.
– А хрен его знает. Нырнул в колодец в Эстонии в 50-м, а вынырнул здесь и сейчас.
Про Валентина и причину, по которой он сиганул в этот «чертов» колодец, он решил пока промолчать. Уж больно безумной показалась бы его история даже через 60 с лишним лет.
– А где это место, где вы, то есть ты, вынырнул. – Глаза внука блестели. Молодой человек, видимо, уже представлял себе открытие «временного туннеля».
– Да здесь, рядом. Пойдемте, покажу, – Иван достал ППШ, сунул кулон в карман и поднялся из-за стола. Внутри у него все клокотало. Мир превратился в праздник, в котором все было возможно, где все смешалось.
Лодку они не нашли, но Даша притащила за рукав пожилого болгарина, который отвел их к стоянке странных ярко-желтых приспособлений для катания по морю. Илья почему-то называл их «водными велосипедами».
Пока они «утюжили» прибрежную зону, несколько раз начинал моросить дождь. Все промокли. Результатов – «ноль».
– Предлагаю поужинать, а то мы сейчас «прокатаем» все деньги и останемся без праздничного ужина, – предложила Даша.
– Дашка, праздничный ужин начнется при любой погоде в 20:00, – откликнулся Илья. – Стол заказан. Ресторан – «Форум резорт». Шампанское остывает. Твои любимые «овощефрукты» – парятся, пирожные – жарятся, цветы – расцветают и прочая, прочая, прочая. Понимаю, ты замерзла, поэтому предлагаю десантировать тебя на берег. Попьешь зелененького чая, согреешься. Мы еще немного поищем и присоединимся к тебе.
Плавсредство причалило к берегу и, отпустив «на волю» девушку, опять двинулось в открытое море. О том, что солнце уже садится, стало понятно по ярко освещенному зданию пафосного ресторана «Ханский шатер», желто-оранжевым пятном сверкавшему на темно-зеленой вершине живописного холма, царящего над курортом.
– Все, – Илья сполз с сидения, уселся на край «велосипеда» и опустил натруженные ноги в прохладную морскую воду. – Все, на сегодня – «баста!». Сейчас в отель, по дороге пройдемся по магазинам – не ходить же тебе по городу, как партизану, для которого война еще не кончилась. А вечером – званый ужин в честь Дарьи – у нее сегодня день рождения.
– У твоей бабушки тоже сегодня день рождения, – эхом отозвался Иван.
Он боялся поднимать эту тему, понимая, что, скорее всего, ни его, ни Аннушки в жизни этого веселого загорелого парня уже нет.
– Да, папа, ну то есть твой сын – Кирилл, тоже обратил внимание на это совпадение, – Илья понимал, о чем не решается его спросить дед. – Ты извини, Бабаня умерла 18 лет назад, когда мне было десять, хотя я ее хорошо помню. Она очень любила тебя и больше не вышла замуж. О себе, я думаю, самое главное ты слышал там, за столом.
– Ладно, уже совсем темно, завтра продолжим – отчаялся что-либо найти Ильин-старший и резко повернул руль катамарана. То ли поворот был резким, то ли набежавшая волна в этот момент сильно ударила в борт, но ППШ мирно лежавший в ногах соскользнул за борт и с громким всплеском бултыхнулся в воду.
Не задумываясь, Иван нырнул вслед за автоматом, благо одежда все равно была мокрая, а в воде оказалось даже значительно теплее, чем на ветру в мокрой форме.
Неожиданно в этом месте оказалось глубоко. Иван видел, как медленно опускается ППШ в глубину, но все равно он тонул быстрее, чем подплывал к нему Ильин. В тот момент, когда воздуха стало не хватать, и Иван решил плюнуть на ненужную теперь «железяку», впереди вспыхнуло знакомое жемчужное свечение. На мгновение оно окутало его, и ледяная колодезная вода обожгла лицо, едва не заставив его сделать вдох. Еще пара гребков и в жадно открытый рот ворвался живительный воздух. Над ним в круге горловины колодца виднелось светло-сиреневое предрассветное прибалтийское небо. Иван окунул голову в воду и вгляделся себе под ноги. Чернота. Назад дороги у него уже не было.
Из состояния ступора Илью вывели доносившиеся с берега нечленораздельные крики. Это владелец прогулочного катамаранчика бегал по мелководью и издавал странные звуки: «У-уу! А-ай-а-ой!». До Ильина-младшего не сразу дошло, что это было: «Дру-уг! Давай домой!». Сильный неожиданный удар волны окончательно привел его в чувство. Деда ждать не приходилось. Или он утонул здесь, или вернулся в свой 1950-год.
– Конечно, вернулся, – вслух сам себе проговорил Илья, он взмахнул, прощаясь, рукой темно-лиловым волнам Черного моря и развернул свое плавсредство к берегу.
На душе было пусто. Нащупав в нагрудном кармане пачку сигарет, Ильин-младший достал сигарету и, звякнув любимой Zippo, глубоко затянулся.
День, когда он неожиданно прикоснулся к невероятной фантастической тайне, чуду, закончился, и размеренная обыденная жизнь воцарилась на тающих в темноте пустеющих улицах болгарского курорта.
Дашу он нашел на открытой веранде гостиничного ресторана. Она грустно нахохлилась, закутавшись в теплый, пестрый, ручной работы платок, который они только сегодня купили у старой болгарки на городском рынке. Взгляд девушки был сосредоточен на оплывающей свече, неверный мерцающий свет которой освещал празднично сервированный столик.
– Дашуль! Он ушел, – тяжело опустился в кресло Илья, – я ему даже ничего не успел сказать. Он нырнул за своим автоматом и – все. Как-то глупо получилось.
– У твоего деда все в порядке, ведь ты существуешь, и ты сейчас со мной, а у меня сегодня день рождения, – тихо проговорила девушка. Даша подняла глаза на Илью, и у него защипало в носу – столько теплоты было в ее взгляде.
В их с Дашей мире все встало на свои места. Для Ивана Кирилловича Ильина сегодняшний день приподнял завесу будущего. А вот для Ильи Кирилловича, по-прежнему, каждое новое мгновение таило в себе неизвестность.
