Текст книги "Раб государства (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Любимый мог перегореть. На вызовы не отвечает – наверняка подумал, что старый дурак все это провернул с моей санкции.

Подняла голову, наполнила бокал до краев, залпом выпила как воду и снова заревела.

* * *

Ну интриганка, ну затейница! Костик, восхищаясь своей нейросетью, одновременно с удовольствием орудовал ножом с вилкой, наворачивая мраморную говядину. Ну как ловко все провернула! Заранее выведала планы генерала, хозяйничая в сети тренажерного центра, почти как в своем кармане, и внесла необходимые коррективы. План генерала неминуемо вел к срыву Константина. Не смертельному – Сета его бы вытянула, но потеряла бы в своем развитии драгоценное нынче время. А так мало того что реальный прорыв в обучении пилотажу, так еще и такой втык генералу, а негра пару дней цепляться ко мне не посмеет. С любопытством на ускоренной перемотке посмотрел разнос Агорой начальника ВКС станции. Значит, теперь сам буду планировать тренировки в капсуле глубокого погружения. Только за это надо будет еще раз расцеловать Сетку.

«Миленький, ну ты же знаешь, я в этом вопросе вся твоя» – немедленно проявилась нейросеть джоре. И тут же почувствовал страстный поцелуй на губах. Она по-прежнему была почти нагишом – трусики все-таки натянула, понимая, что уже выжала меня досуха – и в пионерском галстуке, который даже не подумала снимать во время секса. Вот как она умудряется соединять реальность с виртуалом?

«Подучишься и перестанешь спрашивать, благо сам сумеешь».

– А целовать в губы, измазанные острым чесночным соусом не противно?

«Твои? Никогда! Да я, как это у вас говорят, и ноги мыть и воду пить всегда готова».

– Ладно, об этом в другой раз. Все равно до дна выпила. Давай к нашим делам. Ты базы с меня скомбинировала?

«Обижаешь, начальник» – укоризненно протянула, проявляясь в полосатой арестантской робе.

– Брысь с глаз моих долой! – гаркнул мысленно. – Тарелку загораживаешь. Есть мешаешь. Для тебя же стараюсь, для твоей энергии и твоих ресурсов.

«Не-а, для себя. Нынче в основном тобой занимаюсь. Творчески переработала как устройство, так и ПО имлантов, что медтехник в тебя напихал, получила доступ к базам джоре по этому направлению и работаю как в мозге, так и по всему твоему телу. А для себя любимой, я уже достаточно накопила» – ответила, благоразумно убравшись из поля зрения.

– Что-то не чувствую никаких изменений.

«И не должен пока, родненький. Отключаю нервные окончания там, где может появиться хоть малое ощущение боли. Точнее переключаю на себя, чтобы не потерять контроль».

– Спасибо, дорогуша, – вот знаю, что она все мои мысли теперь читает, но женщина ведь. А они все падки на ласковые именования. Где-то читал, что «любят ушами». – Так что у нас с базами?

«И тебе спасибо, что думаешь обо мне. Все базы зашифрованы и готовы к записи на носители. Может сейчас и начнем? Работать сегодня тебе все равно нельзя – перенапрягать мозг еще больше не стоит».

Прибежал шестиногий паучок и на дальнем конце стола выложил в ряд чистые флешки.

– Специально подальше положила?

«Конечно, миленький. Левитацией ты их поштучно, левитацией».

Для вида тяжело вздохнул и, не отрываясь от кофе, попробовал поднять. Как то ни странно, но получилось без особого напряжения и расслабления. Плавненько подтянул ближе. А вот в раскрытое Сетой гнездо на наручном искине попал только с четвертого раза. Точности не хватает. Надо тренироваться и тренироваться. Базы по объему получились приличные. Все-таки и пилотирование, и навигацию, инженерные и кибернетику вытянул уже по третий ранг.

Примчалась Катаржинка с радостным сообщением, что ее чуть раньше отпустили. Обчмокала и убежала мыть руки – Сета ей уже сказала, что дроид с заказанным для девушки обедом появится с секунды на секунду. Вернулась, и, устраиваясь в кресле напротив меня, небрежно сдвинула чистые флешки в сторону, так как дроид только что поставил на большую салфетку полную тарелку и снял с нее прозрачный колпак. Принялась за еду, одновременно рассказывая, как начальник ее сегодня наказал за вину другого, и как она, еле сдерживая смех, каталась от якобы жуткой боли по полу.

Вот совершенно не понимаю, как женщины могут есть и, при этом, болтать о чем угодно.

– Потом, правда, этот негритос разобрался и даже извинился. Потому и отпустил чуть раньше времени.

Аккуратно зачерпнула следующую ложку и выронила ее, округлившимися глазами наблюдая за флешкой, летящей к Костику.

– Это называется левитацией, уважаемая панна, – в этот раз Сета появилась на большом экране, обряженная в нечто напоминающее кимоно и с серьезным, до ужаса набеленным лицом. Стояла на коленях со сложенными перед грудью ладонями, кланялась и вещала напомаженными ярко-красными губами. Потом не выдержала, расхохоталась, вскочила и устроилась в появившемся ниоткуда кресле.

Ошарашенная Катаржинка проследила за флешкой, влетевшей в гнездо искина – в этот раз попал с первой попытки! – посмотрела на маленького паучка, клеящего идентификационную ленточку на уже записанную, и перевела взгляд на экран.

– С этой непоседой ты уже хорошо знакома, – пришлось представлять нейросеть джоре самому. Посмотрел на строящую рожицы Сету – а ведь, несмотря на огромные знания, по сути, еще ребенок – и мстительно добавил: – Кстати сказать, до ужаса развратная девица.

– Не обращая внимания, подруга. Он сегодня, – некультурно ткнула в меня пальцем, – как это у вас говорится, с устатку, – старательно произнесла на русском. – Переработался, горемычный.

– А… – лишившаяся дара речи, девушка движением руки указала на горку чистых флешек, затем на Костика, прикуривающего сигарету.

– Левитация. Начнешь изучать на следующей неделе, когда я приведу твою нейросеть в божеский вид. У тебя сейчас «С-0». Думаю, что если будешь стараться, то минимум до «А-9» поднимешься.

– Сета, – не выдержал парень, – дай Катаржине нормально поесть. Стынет же. Потом наболтаетесь.

– Есть, мой генерал, – произнесла на польском, отдавая честь. Успев при том спрыгнуть с кресла и на ходу преобразить одежду в форму польского подполковника в конфедератке.

– Дразнится, – жалобно протянула девушка.

– Вот такая у меня нейросеть, – развел руками Костик, – по сути – великовозрастное дитятко.

– Как живая…

– Она и есть живая, только вот обитает в моей голове.

«А дитятко я тебе еще припомню!»

* * *

Записанные базы отправили Золу Гуну и Петровскому дроидами – лишний раз собираться не стоило. Все-таки, у Сеты пока был весьма ограниченный контроль над сетью станции, и еще худший над отдельной сетью СБ. Хотя и туда она уже успела запустить свои шаловливые ручки. Знания Костика в кибернетике с хакингом вообще даже близко не приближались к необходимому уровню. Учиться еще и учиться, но никак не сегодня – возможности мозга, увы, не беспредельны.

«Будешь отдыхать до завтрашнего дня, – категорически заявила нейросеть джоре. – Но, чтобы не терять драгоценное время, можешь тренировать умения ментооператора. При этом задействуются совершенно другие области мозга».

Пришлось, вновь валяясь с Катаржинкой в постели почти полностью раздетыми – Сета форсировано строила ментоканал связи между их нейросетями – и жонглировать флешками, одновременно работая сначала с парой информационных носителей, потом с квартетом, а позже оперируя уже двумя десятками. Девушка, притянув к себе руку Костика и прижав ее к своей обнаженной груди, с восхищением наблюдала за танцами маленьких разноцветных пластинок, комментировала и предлагала свои варианты эволюций. Потом вообще потребовала изобразить огромное «стучащее» сердце. Не такое, как в анатомических атласах, а стилизацию. Ну как в мультфильмах изображают. Полюбовалась и спросила, можно ли его пронзить стрелой.

– На ангелочка мой Костик не тянет, – расхохоталась появившаяся на экране нейросеть джоре. Одета она была вполне благопристойно в пилотский комбинезон с хорошо заметными знаками пилота-эксперта. Тратить свои ресурсы на одновременную трансляцию картинки своему носителю и Катаржине, у которой темп работы мозга был заметно ниже, посчитала ненужным. Выводить изображение со звуком на монитор было значительно проще.

– Да, – согласилась панна, окидывая парня оценивающим взглядом, – больше похож на отдыхающего перед битвой бога войны Марса.

* * *

Ужинали при свечах, точнее при их неотличимой даже на очень внимательный взгляд очень точной имитации. Обеим девчонкам – Сета умудрилась вывести свое изображение голограммой – захотелось немного романтики. Сами не заметили, как под запеченную с яблоками неизвестную, но очень вкусную крупную птицу, а потом под мясные рулетики с фруктами и орехами – нейросеть джоре только весьма убедительно изображала уничтожение что еды, что напитков, вежливо и к месту поддерживая тихий разговор – на двоих оприходовали бутылку великолепного полусухого шампанского. Причем на полусухом настояла именно Катаржина, хотя обычно девушки желали полусладкое. Значит, разбирается в винах – сделал вывод Костик. Когда-то давно выкопал в интернете интервью с одним сомелье. Тот уверял, что вкус у брюта и полусухого более изысканный. Во времена Российской империи к царскому столу во Франции заказывали исключительно такое шампанское. В общем, по ностальгировали, любуясь пузырьками под светом мерцающих свечей, перед тем как выпить, и вспоминая далекую Землю.

А затем Сета очень порадовала обоих – устроившись на появившемся из ничего стуле напротив не отличавшегося от настоящего камина, как фокусник вытянула из воздуха гитару и, очень натурально изобразив подстройку, исполнила несколько старинных грустных романсов. Именно тех, что больше всего нравились Костику. В память девушки она залезть еще не могла. Очарованная Катаржинка даже дернулась было обнять и расцеловать подругу, но опомнилась и выразила свое восхищение словами.

Константин же… он просто не знал, как благодарить нейросеть джоре, умудряющуюся даже в таких морально очень гнетущих условиях рабства, поддерживать в нем и у девушки хорошее настроение.

«Спасибо, любимый, – Костик ощутил на губах нежный поцелуй исчезнувшей из комнаты Сеты. – Я теперь даже припоминать тебе „дитятко“ не буду, как собиралась».

– А именно? – заинтересовался парень.

«Элементарно. Сначала гормонами довела бы до каменного стояка, а потом долго-долго динамила бы, как у вас говорят, прежде чем отдаться, как павшая женщина – грубо и с намешками».

– Однако, – под громкий довольный хохот своей охренелки, протянул Костик.

* * *

День опять начался очень неплохо – Сета с удовольствием заявила, что надежный ментоканал связи с мозгом Катаржины создан. И она, творчески поработав сначала с сетью станции, сымитировала неисправность системы жизнеобеспечения маленького скоростного курьера, стоявшего на дежурстве в своем ангаре. Затем с некоторым трудом проникнув в нейросеть начальника девушки, убедила того, что на этот относительно легкий, но длительный ремонт стоит направить незаслуженно наказанную вчера рабыню. Подтверждением информации нейросети джоре явилось тут же прилетевшее Катаржинке сообщение, в котором она направлялась на работу в ангар с курьером.

– А вот идти туда тебе совсем не обязательно, – жизнерадостно сообщила Сета с экрана во время завтрака. – Мы отправимся в лабораторию Лена Каха. Все необходимые допуски я тебе уже организовала. Мне нужна хорошая медкапсула, чтобы модернизировать твою нейросеть по стандартам джоре. Медтехника я уже предупредила. Кстати, родненький, этот пиндос умудрился этой ночью загнать «Персонал-универсо-9УМ+» по спекулятивной цене за семь с половиной миллионов. Не забудь реквизировать денежки.

– Не особо она и спекулятивная, – хмыкнул Костик, – всего на пол корпа выше номинала. Я с самого начала предполагал, что он пытается меня обмануть. Но тогда еще контролировать не мог.

В общем, закончил с кофе, покурил и пошел прямо в лабораторию. Катаржина отправилась вслед за парнем несколько другим маршрутом, безопасным, так как там вероятность встретить кого-либо была значительно ниже, но и более длительным. В любом случае, Сета контролировала все коридоры, лифты и переходы перед девушкой.

Напряженный медтехник вопросительно уставился на вошедшего Константина, даже не думая здороваться. Парень молча протянул руку открытой ладонью вверх. Лен Ках тяжело вздохнул, но положил на нее банковский чип, почти полностью сверкавший золотом.

«Десятимиллионник, тут все» – коротко прокомментировала нейросеть джоре, уже принявшаяся за настройку медкапсулы и ввод в нее программы работы.

Костик, закуривая, подошел к столу, сел в кресло и в ожидании посмотрел на пиндоса. Тот сообразил, заторопился – дроид уже нес кофе – тоже сел рядом, всеми силами стараясь скрыть страх и изображая внимание. И был немедленно усыплен через нейросеть. Вошедшая Катаржина посмотрела на уютно свернувшегося в кресле медтехника, хихикнула, сноровисто разоблачилась и забралась в медкапсулу. Парень выпил весьма неплохой кофе, докурил и, вздохнув, положил руки на голову Лена Каха. Как бы противно не было, но надо было тщательно просмотреть память медтехника хотя бы за пару последних месяцев. В любом случае все значимые события своей жизни пиндос наверняка за это время не раз вспоминал, а значит, мимо внимания Константина они не пройдут. Через десять минут, вымыв руки, прошелся по лаборатории, доставая из различных шкафов, ящиков и двух сейфов упаковки с нейросетями джоре и складывая их в большой кофр, обнаруженный в одном из шкафов. Отдельно нашел четыре шарика симбиотов. Виртуально показал их почти отключившейся Сете, полностью загруженной работой с медкапсулой. Та радостно кивнула и вновь испарилась из поля зрения. Оставил один пакетик с симбой на столе, остальные убрав в маленькое отделение набитого под крышку кофра. Всего набралось триста девяносто семь нейросетей. Стер из памяти медтехника всю информацию об одном из отсеков расходного склада экспериментального сектора станции, закрепленного за Леном Кахом. Затем через сеть поменял все коды этого отсека и отправил туда кофр дроидом. Потом устроился в кресле и принялся за учебу, благо еще вчера вечером, после эквилибристики с флешками, Сета открыла доступ к третьему рангу менталистики. Через полчаса, вывалившись из учебного транса, очень удивился – вся база была проштудирована. Проверил, стараясь не отвлекать, как идут дела у нейросети джоре. Сета, показав большой палец над сжатым кулачком, отмахнулась, исчезая. Выгреб из ящика все чистые носители для учебных баз – оказалось под три сотни – и принялся гонять их по помещению большими караванами. Гонял долго и на приличной скорости по замысловатым непересекающимся траекториям, благо потолок тут был под семь метров, а курс математики, в обязательном порядке включавшей в себя топологию, был давно изучен. И очень удивился, когда одна из разноцветных цепочек пропала, тут же возникнув в том месте, куда он только собирался направить ее. Вспомнил ощущения, повторил – получилось!

– До телепортации добрался, – захлопала в ладоши довольная Сета, появившаяся на большом экране. На вопросительный взгляд ответила, что все получилось. – Проснется через четверть часика – я ей дополнительно чистку от шлаков и некрозных тканей запустила. Все быстрей, чем физиология организма будет корпеть. А ты работай! Пусть подсознание запоминает. Завтра, наверное, телепортации тяжелых, ну относительно, объектов начну учить. Там, глядишь и до живого доберемся. Интересно, здесь где-нибудь мышки или крыски есть?

Костик пожал плечами и продолжил тренировку, все быстрее гоняя караванчики флешек с одновременным мгновенным перемещением части из них. Гонял и вдруг был прерван Катаржинкой, сидевшей в капсуле и пытавшейся уследить за пропадавшими на глазах флешками.

– А чё это вы тут делаете? – напомнила древний советский еще черно-белый фильм.

– Чё надо, то и делаем, – заявила недовольная прерыванием тренировки Сета. – А ты давай одевайся, а то трясешь тут голыми сиськами перед моим мужчиной.

Еще не отошедшая после операции девушка, стремительно покраснев, как ошпаренная выскочила из капсулы и, спрятавшись за ней, стала натягивать трусики.

А бессовестная нейросеть джоре на экране запрыгала как ребенок и, крича «Получилось! Получилось!» захлопала в ладоши. Почти тут же придя в себя, извинилась:

– Вы меня, дуру, простите. После большой нагрузки впадаю в детство и ничего не могу с собой поделать. Надеюсь в ближайший месяц, когда разовьюсь до ста процентов, это прекратится.

Пришедшая в себя Катаржинка уже не стесняясь спокойно достала комбинезон и одела его не торопясь. Затем была подробно ознакомлена со всеми нюансами прошедшей операции и получила пакетик с симбой.

– Ты, уважаемая Катаржина Тарновицки, тоже джоре, – торжественно заявила Сета, делая реверанс.

Потом они выпили по неполному бокалу отличного коньяка из запасов медтехника и покинули лабораторию, вновь двигаясь разными маршрутами.

Уже в каюте Константин получил сообщение. Ознакомился и понял, что грядут неприятности. Большие неприятности.

Глава 10

«Срочно подойди ко мне в кабинет! Только что прибыл полковник СБ и требует немедленной встречи с тобой. Любящая тебя Агора».

Костик пожал плечами, сказал Гражинке о вызове, не упоминая о эсбэшнике, и, изображая абсолютное спокойствие, не особо торопясь направился к нужному кабинету. На самом деле лихорадочно вместе с Сетой пытаясь понять, где они могли проколоться. Медтехник? Сета немедленно проверила, незаметно подключившись к его нейросети – после работы Константина с закладками такая возможность появилась. Нет, сидит и пьет горькую. Скоро окончательно сопьется – сделал вывод парень.

Зол Гун или Петровский? Нет и еще раз нет! Оба, даже случайно проболтавшись по мелочи, немедленно сообщили бы. Нейросеть джоре через сеть станции проверила обоих. С инженером было просто, съиметировала вызов, но без оповещения и передачи вызываемому сигнала. Камера экрана показала валяющегося на постели в бывшей каюте Костика бездумно пялившегося в потолок Стана.

«Явно в учебном трансе» – сделала вывод Сета.

С лейтенантом-коммандером было сложнее, хотя определить местонахождение особой сложности не составило – тоже в своей каюте. Но вот там была включена глушилка, препятствующая передаче какой-либо информации из помещения. Нейросеть джоре «угробила» аж две секунды, но пробилась. Увидели точно такую же картинку – Зол Гун учился.

На всякий случай проконтролировали генерала. Тот с явным удовольствием распекал какого-то подчиненного.

Все не то. Остается идти в кабинет и уже там попытаться разобраться, что к чему.

Перед дверью люка остановился, сосредоточился и вежливо постучал. У него был неограниченный доступ сюда, но врываться сейчас без разрешения, когда там может быть полковник СБ, прибывший на базу по его душу – верх безумия. Так и оказалось. Когда дверь под действием силовых активаторов быстро отползла в сторону, и парень вошел, то первым, кого увидел, был именно полковник. Относительно молодой – Сета уже успела обшарить его ИД-блок – всего тридцать четыре года. Мулат в точно таком же, как у Костика, комбезе, но непроницаемо-черным с редким серебром, то есть в форме строго по уставу. На груди сверкала высшая награда империи Арвар – Орден Преданности. В петлицах поверх пилотских комет эсбэшные молнии. Из базы по содружеству Константин знал, что две стилизованные молнии – отличительный знак всех служб безопасности Содружества. Стандартизация давно добралась и сюда. Но только сейчас, увидев этого полковника, осознал полное соответствие парадной формы эсэсовцев у немецких фашистов во время Второй мировой форме безопасников Арварской империи. Под торжествующий вой своей охренелки до парня дошло, что ненавидимые арварцы тем или иным способом помогали нацистам в той войне против его Родины. Костик тут же сообразил, что у него только что появились неоспоримые доказательства нарушения Арварской империей одного из пусть не ключевых, но достаточно важных законов Содружества. Категорически запрещалась какая-либо помощь «диким» цивилизациям, дабы не нарушить их самобытного развития до выхода в глубокий космос. То есть до создания первых образцов гипер двигателей. И никак не ради этих «диких» цивилизаций, даже если они прямым путем катятся к самоистреблению. Ученые Содружества прекрасно понимали, что при самостоятельном развитии может быть открыто что-то новое, мимо чего прошла наука Содружества, намертво привязанная к «прокрустову ложу» остатков технологий джоре.

Полковник сидел в кресле начальницы и, не обращая никакого внимания на что-то лепечущую негру, с явным напряжением и… ожиданием, что ли? смотрел на парня. Обревизовал взглядом и, на секунду посмотрев на Азору, коротко приказал: – Оставь нас.

Агора Ней заткнулась, вскочила и пошла на выход из собственного кабинета, кося любяще-сочувствующим взглядом на парня. Мулат еще раз внимательно осмотрел Костика и неожиданно представился: – Я Мот Ген, полковник СБ, личный пилот начальника имперской СБ. В данное время возглавляю операцию, одним из элементов которой является срочное изучение тобой комплекса баз по новейшему малому разведывательному рейдеру сверхдальнего поиска «Стриж-МРК-13-4913».

Мулат прервался и указал на кресло рядом с собой. Костик уже не обращал внимания на свою тихо подвывающую обессиленную охренелку. Чтобы целый полковник СБ предложил рабу сесть рядом с ним? Непостижимо! Но молча прошел и сел. Мот Ген помолчал, испытующе глядя на парня. Потом продолжил:

– По независящим от нас обстоятельствам срок изучения тобой баз по третий ранг изменился. Ты должен сделать это на неделю раньше.

«Он или идиот, в чем я сомневаюсь, или вся операция, разработанная по личному приказу императора и на которую он выделил огромные средства, под угрозой срыва» – высказалась Сета, даже не думая появляться в поле зрения парня, чтобы не отвлекать.

– Точно так, – согласился Константин. – Весь вопрос – как я должен реагировать? Скорее всего, стоит сначала возразить, а затем все-таки согласиться. Анализировать сейчас бессмысленно – мало информации.

«Согласна» – одним словом отреагировала нейросеть джоре.

– Но, господин… – и тут же был прерван полковником.

– Надо! Понимаешь, надо. На кону в данном случае, твоя жизнь.

Ага, вот и кнут. А как насчет пряников?

– Если же сделаешь, – мулат, похоже читая мысли или просто не дурак, вытащил из кармана погоны лейтенанта СБ и точно такие же как у него петлицы, – это будет твоим после того, как наш принц лично снимет с тебя рабский ошейник.

А по сети станции полетели циркулярки для свободных за подписью начальника СБ империи, но, тем не менее, пришедшие и на нейросеть Костика. Отныне категорически запрещается как-либо наказывать раба Коста Гура, независимо от любых его действий. Косту Гуру предоставляется неограниченный первоочередной доступ в сертифиционный и виртуально-тренажерный центры с правом прерывать любые ведущиеся там работы. Так же в закрытую лабораторию ментоскопирования с теми же правами.

«Вот и пряники с огромной бочкой меда. Дешево же они пытаются тебя купить, – хихикнула нейросеть джоре. Но потом серьезно добавила: – На кону действительно твоя жизнь, любимый. Впрочем, как и карьера этого полковника. Сделай вид, что согласен и приложишь все возможные усилия».

Как либо обдумывать мысли Сеты не стал – сам считал точно также.

– И застегни горловой шов, – приказал мулат, – демонстрировать рабский ошейник ты отныне не обязан. Теперь тебе, как ты наверняка уже понял по циркулярным сообщениям, предоставлен карт-бланш. Не только твоей непосредственной начальнице. Хотя, надо признать, она молодец – своевременно приструнила начальника ВКС станции и предоставила тебе право самому планировать тренажи, – помолчал, глядя в глаза, и требовательно спросил: – Сделаешь?

– Так точно, господин полковник, – вскакивая, отрапортовал Костик строго по уставу, делая вид, что позарился на эти треклятые погоны с петлицами.

Потом помялся и спросил, уже не вытянувшись во «фрунт»: – Ну, я пошел… работать?

Мулат неожиданно встал и протянул руку. Сдыхающая охренелка пискнула и провалилась в тартарары. Крепко пожимая, услышал: – Пойми, я сам пойду по твоим базам на задание. Просто больше никому не могу доверить, настолько важное и ответственное, – отпустил, снова испытующе-требовательно и, вместе с тем доверительно, посмотрев в глаза. Потом отправил, коротко приказывая: – Действуй!

Уже в коридоре проявилась Сета:

«Вот этим самым местом чувствую, – повернулась и, бесстыдно задрав юбку, похлопала себя по аппетитной голой попке, – припекло его до самых-самых»

– Не до шуток, – мысленно отмахнулся Костик, – что делать будем?

«Как что? Все что пообещали этому полковнику. До появления на базе черножопого принца ты неприкосновенен. А о его прилете я теперь, – все-таки смогла залезть в главный искин СБ, понял Костик, – буду знать заранее. Вот тогда и будем форсировать побег».

* * *

Войдя в тренажерный центр, направился прямо в кабинет начальника. Уже сдергивающий с плеча свою пушку штурмовик опознал по ИД и отвернулся с ясно видимым намерением ни в коем случае не отдавать честь какому-то рабу. Вошел без стука, отодвинул какого-то летеху, о чем-то докладывающего, и вольготно устроился в кресле напротив подполковника. Тот вскипел, но молча отправил лейтенанта вон и вопросительно уставился на Костика.

– Завтра в четырнадцать ноль-ноль получасовой тренаж на гипер прыжки. И чтобы ни одного постороннего у капсулы. Трансляцию в сеть и на экраны запрещаю. Запись тренировки только для передачи в сертификационный центр и в архив.

Одновременно связался по сети с этим самым центром и в секунды дистанционно сдал экзамены на техника и инженера второго ранга с немедленным получением соответствующих сертификатов.

– План тренажа представишь мне по сети до девятнадцати ноль-ноль. Специалистов у тебя хватает. Привлечешь лучших.

Кипящий яростью подполковник молча кивал, вперившись на планки парня. На них плюс к пилоту-эксперту, стрелку-оружейнику и щитовику, – и то, и другое в ранге эксперта. Ну а как еще мог посчитать искин результаты последней тренировки? – только что появились знаки техника и инженера.

– Еще через сутки ориентировочно в то же время – тренаж на комплексное обслуживание с пополнением расходников и полевой ремонт всего, что может быть повреждено во время боя. Постарайтесь при планировании уложиться в три часа – больше я вряд ли выдержу. Все понятно?

Подполковник опять кивнул. Что-что, но рапортовать этому рабу? Никогда!

Костик, не спрашивая разрешения – неслыханно! Раб, без санкции хозяина покидающий его кабинет? – встал и пошел в к себе в каюту. Линия, выработанная совместно с Сетой и Катаржиной, как опытным психологом, цвела и пахла. Наглость, одна только наглость и ничего кроме наглости!

* * *

– А то, что эта операция направлена против аграфов и минматарцев, вас совсем не смущает?

– Они что, близкие родственники или наши благодетели? – с возмущением парировала с экрана Сета, сидящая в своем привычном брючном костюме в офисном кресле.

– Все-таки противники рабства, – тянула свое Катаржина, практически лежащая на Костике, во всяком случае устроила свою головку у парня на груди. Но в этот раз одетая в свой комбинезон техника. Канал прямой ментосвязи был создан, и в дальнейшем как можно более плотное касание открытыми участками тела не требовалось.

– Только декларируют, но, по сути, ни хрена не делают, чтобы разрушить институт рабства как таковой, – горячась, ответила Сета, не отрываясь от работы над нейросетью девушки. Обещала, что поднимет ее на недостигаемую высоту над поделками аграфов, теперь выполняет свой обет. Конечно не до уровня нейросетей джоре, но до очень и очень высокого, многократно превышающего нынешний уровень Содружества. С блоком идентификации она уже закончила. Теперь Катаржинка сама могла записывать туда все, что угодно – как джоре на душу положит. Сейчас Сета начала выстраивать пятисот двенадцати битную информационно-адресную шину. Причем она должна будет работать практически на такой же, как у нейросети джоре, скорости.

– Но ведь есть непреодолимые обстоятельства, препятствующие запрету рабства, – заявила все-таки пытающаяся настоять на своем девушка.

– С чего вдруг, к чертям собачьим, непреодолимые? За тысячи лет не справиться с элементарной задачей? – и принялась для начала выкладывать свое мнение о членах Содружества.

– Аграфы – самовлюбленные ублюдки, которых интересует только собственное процветание. Даже не процветание – попытка удержаться на нынешнем уровне. Сполоты – замкнувшиеся на собственных проблемах размножения, катастрофически теряющие свою численность идиоты. Больше их ничего не интересует. Центральные миры – снобы, с высоты своего уровня жизни поглядывающие на все остальные человеческие миры и гребущие отовсюду людей с высоким базовым ИП. Нет бы другим помочь… Аратанцы. Этих вообще интересуют только бабки. Даже обсуждать их бесполезно. Минматарцы, не смотря на почти те же проблемы, что у сполотов, пытающиеся все же остаться на острие научно-технического прогресса, с апломбом поглядывающие на всех остальных свысока. Да все это Содружество надо, как в том гимне анархистов поется, – и продекламировала:

 
Весь Мир насилья мы разрушим
 
 
До основанья, а затем
 
 
Мы наш, мы новый Мир построим:
 
 
Кто был ничем, тот станет всем.
 

– Конечно, без последней строчки. Глупость несусветная.

Костик слушал эту дискуссию и молча улыбался. Зачем что-либо самому говорить, если все что вещала нейросеть джоре вытащено из его мыслей. С одной стороны она, несомненно, личность. Но вот независимой назвать ее было никак нельзя, ибо до последнего нейрона принадлежала своему носителю.

– Подожди-ка Сетуля, – во спелись-то! Уже до ласковых именований дошло, – ты так и не рассказала, как решить эту якобы элементарную задачу.

В ответ Катаржинка за каких-то пять минут услышала относительно подробный план разрушения рабства.

– Но… – дернулась было девушка и замолчала, не найдя ни единого аргумента против. Слишком этот план был простым. Для исполнения требовалось только одно – хотя бы временно всем расам забыть о своих проблемах. Забыть и, по-настоящему объединившись, за какой-то десяток лет решить проблему рабства в Содружестве раз и навсегда. Да, потери среди разумных возможно будут, но не особо существенные.

Потом все-таки вскинулась: – Но в любом случае тезиса «Весь мир насилья мы разрушим до основанья» придерживаться нельзя ни в коем случае – это гибель десятков или даже сотен миллиардов разумных.

– Только это нас с моим Костюшкой и останавливает. Канал связи, чтобы выложить всю информацию о способах производства биоискинов найти не проблема. Взять хотя бы контрабандистов пиндоса.