Текст книги "Раб государства (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Эти пока чистые, – проинформировал Лен. – А вот так выглядят записанные, – аккуратно положил парочку точно таких же, но с приклеенной длинной полоской тонкого пластика с четко видимым цифро-буквенным обозначением. – Базы, кроме заголовка, зашифрованы. Декодировать может только нейросеть. При любой попытке считывания без получения ответного сигнала от нейросети, начинается разрушение внутренней структуры носителя. То же самое происходит при завершении штатного считывании на нейросеть. Скопировать для последующего тиражирования в Содружестве еще пока никто не сумел. Единственно возможный вариант – изучить базу конкретному разумному и ментоскопировать его для получения слепка памяти. А уже из этого слепка с помощью ИИ отшелушив лишнее, можно получить выученную базу. С искина, как понимаешь, тиражировать можно без ограничений. Кстати, вся эта методика разработана опять-таки при исследовании нейросетей джоре. Так вот, ментопластичность – это показатель чистоты полученного слепка памяти. Обычно он колеблется от нуля до, в лучшем случае, девяноста пяти, девяноста семи процентов. То есть минимум три-пять процентов ошибок. Которые затем приходится выискивать и исправлять до тиражирования.

– У меня, значит, девяносто девять и шесть, – огорченно протянул Константин. Хочешь, не хочешь, а придется качественно работать на рабовладельцев.

– Можешь в блок идентификации записать данные из карты первой диагностики или даже сбросить пару процентов, но не более. После установки нейросети ментопластичность частенько плавает в небольших пределах, – хмыкнул медтехник. – Ладно, давай к нашим баранам.

Этот пиндос прилично набрался в России знаний, включая пословицы и поговорки, – сделал вывод парень и изобразил внимание.

– Больше всего меня удивило отличие параметра псиактивности. Не Е-7 а Ц-9. То есть ты можешь быть, хотя и очень слабым, ментооператором.

– Подробнее, – потребовал Костик. Он понял, что шкала этой самой псиактивности проградуирована почему-то в латинице. То есть произнося русское «Ц» медтехник имел в виду англицкую «С». Откуда в Содружестве латиница?! Или наоборот – гребаные инопланетяне учили землян письменности? Тогда почему на родной планете такое разнообразие языков?

– Псионика, как принято называть эту науку, это в первую очередь экстрасенсорика, включая ту же эмпатию. Есть заметная корреляция между уровнем псиактивности и количеством в мозге разумного так называемых зеркальных нейронов.

– А во вторую? – поторопил Лена парень, уже сделавший однозначный вывод, откуда взялась его чуйка.

– Во вторую очередь, – хмыкнул медтехник, – это наука о воздействии разума на материю. Причем как на мертвую, так и на различные биологические объекты, включая человека и его мозг. То есть ты слабенький псион с возможностью инициации функций ментооператора, но опять-таки очень слабого.

То есть псион может получать информацию способом, недоступным обычным людям, а инициированный еще и воздействовать как на мертвую материю, так и на живую, – разобрался Костик. Впрочем, сейчас не до теорий.

– Так чем все эти отличия моей диагностики помешали инсталляции имплантов?

– Как я уже говорил, при установке нейросети в мозге создаются новые нейронные цепочки, заметно повышая интеллектуальный показатель. Та же «Персонал-универсо-9УМ+» дает прирост в двадцать два процента сразу после распаковки и еще семь-восемь в течение примерно года после установки. Сколько может дать нейросеть джоре, просто не представляю. А у нас запланирована имплантация двух «Умник-120+». Это еще двести сорок единиц. Заметное превышение текущего ИП величины в пятьсот пятьдесят единиц при больших нагрузках может привести к необратимым поражениям мозга.

– И сколько ждать распаковки нейросети?

– От пары часов до суток.

– Тогда организуй пожрать чего-нибудь, – потребовал Константин.

– Выходить из лаборатории пока не стоит. Я думаю, вполне обойдемся офицерскими пайками.

* * *

Оказалось просто, быстро и, как это ни странно, довольно-таки вкусно. Офицерский паек оказался относительно тонкой – порядка трех миллиметров – пластинкой размером с обычную игральную карту. На одной стороне была крупная надпись «Верх» на интере с относительно подробным описанием содержимого и инструкцией по применению мелким шрифтом – для дураков, сделал вывод Костик. Нужно было, дернув за выступающий сбоку язычок, сорвать защитную пленку. После чего залить в поднявшуюся над пластинкой воронку около литра воды. Что парень и сделал из поставленного медтехником кувшина. Ну а потом, удивлено распахнув зенки, наблюдал, как пластинка растет в стороны и в высоту. Через минуту перед Костиком стоял большой поднос с высокими бортиками, разделенный на несколько отсеков. Справа в самом узком были две ложки разного размера и нож с вилкой на сложенной в несколько раз салфетке. В наличии был суп, большущая куриная котлета с рисовым гарниром под каким-то желто-коричневым соусом. Оба блюда исходили паром и почти божественным для голодного парня ароматом. В левом дальнем углу стоял большой, граммов этак на триста, высокий на глазах запотевающий стакан с чуть коричневатой пузырящейся жидкостью. Рядом было отделение, набитое зелеными шариками, и еще одно с двумя кусками хлеба. Снизу белый, на нем черный.

Наваристый, может быть на вкус Костика несколько жирноватый, но во всем остальном великолепный, суп с большими кусками мяса, больше всего похожего на телятину, исчез вместе черным хлебом всего за несколько минут. Со вторым блюдом парень разбирался уже не особо торопясь, но и оно продержалось недолго. В стакане оказался довольно-таки приятный с кислинкой газированный тоник, как нельзя более лучше подходящий для запивания хрустящих на зубах шариков. Это оказались орешки так называемого Карамельного кустарника.

– Кофе? – глядя на довольного промокающего губы салфеткой парня, поинтересовался Лен, добивающий свой паек.

– С коньяком!

– А вот фиг тебе! – медтехник тут же изобразил только что названную фигуру из трех пальцев. – Тебе сейчас даже в малых дозах алкоголь нежелателен.

– Тогда черный покрепче, – чуть подумав, добавил: – И курево позабористей.

– Это можно.

Через пару минут Лен Ках, заметно торопясь, выкинул использованные пайки в утилизатор и уже спокойно принес поднос со всем заказанным. Дроиды в лаборатории были отключены для снижения электромагнитных помех, поэтому медтехнику самому пришлось немного поработать в роли официанта.

Кофе, хотя чашечка была наполнена опять из большого кофейника, оказался ничуть не хуже, чем вчера. Разве что был заметно крепче. Совершенно другой сорт с чуть заметной горчинкой, придававшей изюминку вкусу благородного напитка. Сигареты тоже были куда крепче, чем давешние – под кофе самое то.

– Как я узнаю, что нейросеть распаковалась?

– М-м-м, – протянул вначале Лен, – не знаю как у джоре, но на аграфских сетках появляется очень слабое ощущение жжения в глазах. Желательно сесть или даже лечь и несколько раз поморгать. Думаю, раз ядра одинаковые, то твоя нейросеть должна таким же способом предупредить о своей готовности. Кстати, – медтехник достал из кармана маленький, похожий на полиэтиленовый, прозрачный пакетик со странным бугристым шариком серого с желтизной цвета миллиметров двенадцати в диаметре. – Я не знаю, что это такое и для чего предназначено. Аграфы тоже не разобрались. Может быть, стимулятор, может наоборот – анксиолитики, – увидев непонимание, пояснил: – На Земле их называют транквилизаторами. Но в заводской упаковке с нейросетью джоре всегда есть такой вот шарик. Держи при себе. Возможно, нейросеть объяснит после распаковки.

Костик взял пакетик, порвал, вытащил шарик, осмотрел со всех сторон. Ничего особенного. Покатал между пальцами. Ощущения оказались неожиданно приятными. Появилось на грани понимания чувство, что все он с этим шариком делает правильно. Оставив катать между пальцами, спросил о зеркале – хотелось оценить свой новый внешний вид.

– Сюда подойди, – медтехник подошел к большому по виду лабораторному шкафу и широко распахнул дверцу, внутренняя сторона которой оказалась зеркальной.

В первый момент парень разницы не заметил – все также бугрящиеся мышцы, по-прежнему ощущаемые как сжатые сразу после выстрела пружины откатника крупнокалиберного орудия. Потом все-таки дошло – смотрелось его тело теперь совсем не гротескно, а очень даже гармонично. Просто сильный хорошо натренированный спортсмен. Лицо же… тоже без заметных отличий, но теперь оно не казалось прилизанным, а было просто симпатичным. Особо красивым вроде бы не назовешь, но посмотреть приятно.

Покрутился перед зеркалом и признал:

– Да Лен, в этом деле ты мастер. Мастер с большой буквы. Спасибо!

Медтехник буквально расцвел – никогда ранее его талант не признавали мужчины. Ну, так он с ними раньше и не работал – потребность в его труде испытывали в первую очередь женщины. А бабы… да разве ж могут они оценить настоящее искусство? Наконец опомнился, убрал радость с лица и изобразил строгость:

– Еще раз напоминаю. Максимум в течение месяца ты должен изучить мою базу по стабилизации всех параметров тела.

– Обязательно, – согласился Костик. Ведь в этой стабилизации он сам кровно заинтересован. Вернулся к столу, устроился в кресле и задал вопрос совсем не по теме:

– Слушай Лен, вот ты рассказывал про Содружество, но как оно образовалось, я так и не услышал.

Лен Ках ненадолго задумался и начал вещать.

– Торговля, друг мой, торговля. Именно она была основной причиной появления Содружества, – весьма радушно улыбнулся медтехник.

– Ага, – хмыкнул про себя парень, – я раб, но этот пиндос называет меня другом. Интересно-то как. Впрочем, сейчас лучше послушать. Выводы будем делать позже.

Глава 4

– Я уже говорил, что около семи с половиной тысяч лет тому назад у минматарцев появились первые гипердвигатели. У аграфов нейросети и медкапсулы. Инженеры Центральных миров уже объединили свои страны в единую информационную сеть с помощью созданных ими аппаратов гиперсвязи. В то же время все эти государства испытывали острый недостаток в продуктах питания – у их населения почему-то отсутствовало желание крутить коровам хвосты, – схохмил медтехник. – А у аратанцев с арварцами, уже тогда крупнейших человеческих государствах, стоявших несколько ниже по уровню технологического развития, чем ранее названные, по этой же причине наоборот был избыток продовольствия, буквально обрушивший внутренние цены. Соответственно, они все начали торговать меж собой. Только вот обмен товарами был, по сути, бартером – валюта-то у каждой страны своя. Прилетают, скажем, те же аграфы – кстати сказать, жутко высокомерная нация – в империю Аратан. Продают партию нейросетей первого поколения за аратанские фунты. После чего за эти самые фунты закупают продовольствие или даже готовые картриджи для пищевых синтезаторов, – от вопросительного взгляда Костика отмахнулся: «Потом».

– Следующими к тем же аратанцам подваливают торговцы из Центральных миров. У них в наличии море относительно дешевых блоков мгновенной внутрисистемной связи и парочка супердорогих для передачи информации уже между звездами, правда, только для тех, что поближе. Под заказ могут в следующий раз привезти мощные наземные, станционные и корабельные реакторы. Но взамен за свои товары хотят не только продовольствие, но и слитки различных металлов – у себя в Центральных мирах не то, что на планетах, даже в астероидных полях давно всю руду уже выбрали. Причем у аратанцев в это время образовалась очередная войнушка с клятыми рабовладельцами империи Арвар. Цены на продовольствие и на металлы взлетели, причем, весьма неравномерно. Впрочем, на блоки связи и реакторы тоже – воюют то в космосе. В общем, неразбериха полная. И вот семь тысяч двести сорок один год тому назад дипломаты всех крупных государств встретились в одном маленьком королевстве «Риго» в Центральных мирах и после длившихся почти два года переговоров заключили Торговое соглашение. Отныне вся торговля между представителями разных государств ведется только на так называемые Галактические кредиты – виртуальную искусственную валюту. Под это дело совместными усилиями, точнее на бабки, предоставленные государствами, подписавшими Торговое соглашение, построили огромную космическую станцию. Напичкали ее искинами и сделали главным торговым банком. Контроль постоянный и перекрестный – все крупные государства держали там своих аудиторов. Хватило этого банка всего на тринадцать лет – мощности установленных там искинов стали подходить к своему пределу. За каких-то четыре месяца в соседней системе, где не было обитаемых планет, построили еще несколько больших станций, соединив с первой через блоки гиперсвязи. Торговля тогда развивалась ударными темпами – выгодно было всем. И самим межзвездным купцам, и их государствам – налоги-то платят все. Тем более, что фискальные органы могли проконтролировать любые сделки в центральных банках через своих аудиторов. Торговля тогда потянула за собой резкий рост производства – продукция теперь шла не столько на внутренний рынок страны, как на экспорт. Тут образовалась другая проблема. Лучшие на тот момент, да и, пожалуй, на сегодня, гипердвигатели делали в королевстве Минматар. А вот заметно более качественные блоки их контроля и управления производились в Центральных мирах. Там ведь по лицензиям минматарцев тоже клепали гипердвижки, только вот похуже – доступа у тамошних инженеров к пусть разломанному, но гипердвигателю джоре у них тогда не было. Вот и добились весьма грамотные инженеры почти равенства параметров за счет лучшей электроники. Казалось бы, поставь их блок управления на минматарский движок и будет тебе счастье? Ан нет, стандарты-то разные. Переходные системы, чтобы состыковать двигатели с блоками иногда оказывались сложнее и крупнее серийных блоков в несколько раз. Во многих областях науки и производства частенько возникали подобные же ситуации. Мнемосканеры сполотов…

– А это кто такие? – немедленно перебил вещающего медтехника Костик.

– Еще одна раса. Довольно-таки замкнутая. Практически поголовно – псионы. Кстати, их медкапсулы на голову лучше аграфских, но все они работают только на ментоуправлении. Покупают исключительно аграфы и минматарцы штучно, причем задорого. У первых почти двенадцать процентов населения могут быть ментооператорами. У вторых почти половина. Сполоты также продают импланты серии «Эспер» с учебными базами под таким же названием. Эти импланты позволяют поднять уровень ментоактивности на пять-шесть единиц. Но цены!! – Лен Ках непритворно схватился за голову. – От девяти до тридцати миллионов в зависимости от модели.

Медтехник настолько разнервничался, что прервал свой рассказ на питье кофе и сигарету. Впрочем, скоро продолжил:

– Чтобы обсудить новые возникшие проблемы семь тысяч сто восемьдесят лет назад дипломаты вновь собрались в «Риго». И всего через полтора месяца был подписан Второй межгосударственный договор. На сей раз были уточнены и расширенны функции банковской сети – она получила право выпуска специальных банковских чипов. Ну не везде ведь есть мгновенная межзвездная связь. А эти чипы через специальные терминалы могли обмениваться кредитами. Кстати, если транзакция проходит в месте, где связь присутствует, то терминал в обязательном порядке пересылает всю историю переводов с банковского чипа в сеть. Пока еще подделать банковские чипы никто не смог. Наверное потому, что были использованы методы шифрования, вытащенные аграфами из нейросетей джоре. Также по этому договору был создан центр стандартизации. С тех пор различные изделия из разных государств стали полностью совместимыми. Все это дало новый толчок росту экономики. Заказывай и покупай в центральных мирах проект корабля. Там же гипердвигатели, связь и искины. Медкапсулы для обучения пилотов и навигаторов – у аграфов. Пищевые синтезаторы дешевле у аратанцев – много продуктов в дальний полет не взять, а картриджи довольно компакты. Конечно, нужна вода, но она есть практически во всех солнечных системах. Найди подходящий астероид, расплавь и профильтруй. Хотя уже в те времена существовали системы жизнеобеспечения замкнутого цикла. Вот хорошее оружие, как для космоса, так и для десантников на планеты или космические станции можно купить только в королевстве Минматар. Как правило, через подставных лиц и втридорога – не всем продают. Конечно, некоторые тут же пытались передрать изделие, но контрафактные копии почему-то имели меньшую дальность стрельбы, худшую точность, отвратительно низкий ресурс и отжирали у реактора вдвое больше энергии. Но ведь стреляли же! И себестоимость на порядок ниже. Вот таким образом у арварцев появился довольно-таки крупный космический боевой флот. И семь тысяч двадцать восемь лет назад флот Арварской империи, совершив дальний рейд по ничейным системам и задам Аратанской империи, где межзвездной связью тогда и не пахло, без объявления войны напал на минматарцев, имевших тогда относительно небольшой флот. Ну, очень хотелось императору Арварии получить передовые военные технологии маленького, но очень богатого королевства. Да и трофеи при победе в этой войне должны были быть огромными. А если получится захватить ученых и надеть на них рабские ошейники, то Арварская империя становилась бы сильнейшим государством из известных. Численное преимущество над минматарским флотом было почти восьмидесятикратным. Но вот корабли этого флота были отличные, экипажи прекрасно подготовленные и слетанные. Королевство Минматар, потеряв треть своих кораблей и почти четверть личного состава – у минматарцев уже тогда была организованна служба спасения – отбило нападение. Бежать смогли считанные корабли арварцев. Все крупные государства, да и мелкие, были возмущены. Первыми сориентировались аратанцы, уже тогда декларирующие недопустимость рабства. Военный флот у Аратанской империи был средненький, но у арварцев после поражения и такого не было. Поэтому официально объявив войну, аратанцы напали на Арварскую империю. Смогли захватить две солнечные системы. Одна с относительно приличным промышленным потенциалом, другая аграрная – на планете категории «Б» и в космосе на станциях с гидропонными установками производились продукты питания.

Вот после этих войн, после долгих-долгих переговоров семь тысяч двадцать два года тому назад в «Риго» собрались не только дипломатические представители всех крупных и средних государств, но и их руководители – императоры и короли, герцоги и президенты. Они подписали так называемую Великую хартию, образовав Звездное Содружество независимых государств. Подписали и Первый свод законов Содружества. В преамбуле этого свода постулировалось в первую очередь ценность жизни любого разумного – этакий эквивалент земной божьей заповеди «Не убий!»

– А во вторую очередь? – требовательно спросил Костик.

– Во вторую? – хмыкнул медтехник. – Соответственно превалирование законов Содружества над законами входящих в него государств. Кстати, тогда же был принят так называемый «Закон десятикратного численного превосходства» – нападающий количественно не может превосходить противника более, чем в десять раз. Потом были многочисленные уточнения и правки этого закона, но суть осталась прежней. Более того, этот закон распространился на все виды столкновений. Ныне применяется как в межгосударственных разборках, так и на более низком уровне. Даже в обычной драке между докерами и флотскими этот закон работает. Если превысили – всех под суд с очень тяжелыми последствиями. Конечно, в любом случае причины драки будут тщательно расследованы полицией. Если чисто случайные, вовремя опомнились, вызвали медпомощь – вспомни преамбулу, буквально кричащую о бесценности жизни разумного – то после разборок кому и за что платить, отпускали без всякого суда. Но, если в ходе следствия выяснялось намеренное нападение даже без превышения числа нападавших в десять раз, то все равно суд, так как это уже преступление. Хотели и рабство запретить, но… как говориться, посчитали – прослезились. Уже тогда больше трети продовольствия в Содружестве поставлялось из Арварской империи. Даже если бы Арвария не вышла из состава Содружества, а такой выход в хартии был предусмотрен, то запрет рабства обрушил бы в тот момент экономику Арварской империи, а, следовательно, и производство. До настоящего голода вплоть до смертельных исходов дело бы не дошло – уже тогда существовали технологии получения белков и углеводов из водорода, метана и из других газов, из которых состоят планеты гиганты. Но вот вкус искусственных продуктов, полученных по таким технологиям, был преотвратный. Но основное даже не в этом. Снижение продовольственной корзины, это падение уровня жизни. Вот так и начинаются революции. Так что запрет рабства в свод законов Содружества не прошел. Единственно, что удалось сделать, это принять закон о гражданстве рабов. То есть все рабы – граждане Содружества и на них распространяется действие главного закона Содружества о ценности жизни любого разумного.

– Я так понимаю, что хозяева могут сколько угодно наказывать меня болью, но убить не вправе? – спросил Константин, уже понимая, что рассказ медтехника на сегодня закончен. Тот только кивнул.

– Надо признать, очень познавательно, – сказал Костик после нескольких минут молчания медтехника.

– Что интересно, – хмыкнул Лен, – это мизерная часть ознакомительной базы для диких. Бесплатной базы, которую обычно загружают из банков памяти искина, чтобы даже сущую мелочь не тратить на одноразовые носители. После распаковки нейросети, любой даже с базовым ИП около семидесяти изучает ее в пределах пяти минут.

– Слушай, а что такое вообще, этот интеллектуальный показатель? Аналог земного «Ай Кью»?

– Ни в коем случае! – медтехник в отрицание даже покрутил головой из стороны в сторону. – В первую очередь это способность мыслить нестандартно, способность к творчеству, способность оперировать одновременно большими массивами информации, быстро находить правильные решения при недостатке исходных данных, показатель пространственного воображения. Кто-то может представить себе ядро атома водорода с единственным протоном, а другой в редком случае ядро плутония со всеми его протонами и нейтронами. Точного определения не существует. Во всяком случае, на известных сейчас языках. Мы, точнее аграфы, выдрали этот параметр из устройства нейросети джоре. Постепенно этот показатель превратился во вполне определенное понятие, которым уже тысячи лет оперируют в Содружестве. Для примера возьмем то же Солнце над Землей. Ну, ты же говоря это слово, ни в коем случае не подразумеваешь громадный природный термоядерный реактор, хотя с точки зрения науки именно так и есть. Нет, для любого землянина это что-то теплое, родное, что всегда тебе светит и согревает.

«Да ты, медтехник, еще и поэт!» – восхитился Костик. Как бы ни был ему противен этот пиндос, отрицать его дарования было нельзя.

– Так же и тут, вот понимаю, принимаю, но определения дать не могу, – тяжело вздохнул Лен.

– Может быть, показатель таланта?

– Близко, но не оно, – не согласился визави. – В любом случае, через месяц-другой ты уже не будешь задаваться этим вопросом. Понятие само въедет тебе в подкорку.

Вот в этот самый момент Константин обратил внимание на шарик, который продолжал крутить между пальцами. Обратил внимание потому, что отчетливо почувствовал его потепление. Потепление и снижение размера. Выкатил на центр ладони, посмотрел. Отметил действительно уменьшение диаметра – теперь он был вдвое меньше – и изменение цвета, который сейчас практически не отличался даже оттенком от кожи. А потом… Нет, шарик не испарился, он… ну, наварное, лучшим определением будет втаял. Пару секунд на ладони еще была еле заметная выпуклость, потом и она исчезла. Очумело прощупал это место пальцами другой руки, совершенно не обнаружив хоть какой-либо особенности. Ладонь, как ладонь. Уже собрался сообщить медтехнику об исчезновении шарика, но четко ощутил слабое жжение в глазах…

* * *

Поглубже устроился в кресле, постарался расслабиться и старательно начал хлопать веками. И тут же услышал голос. Нет не голос – это были мысли. Но никак не самого парня – с ним, таким образом, общалась какая-то молодая женщина. Даже не женщина – юная девушка.

«Хватит уже моргать, болезный. Я уже поняла, что ты, маленький джоре, вызываешь меня».

– Ты кто, – хотел спросить парень, но тут же был перебит следующей мыслью девушки.

«Не надо говорить вслух. Мы вполне можем общаться без сотрясения воздуха».

– Ты кто? И почему называешь меня больным и маленьким?[2]2
  Обращения к нейросети всегда выделены курсивом. То есть, кроме нее, никто услышать не может.


[Закрыть] – мысленно вопросил Костик.

«Думаю, ты уже понял, что я – это канал прямой связи с инсталлированной в твой мозг нейросетью. Больной? Ну так вместе с нейросетью тебе была имплантирована комплексная лечебная система, основное назначение которой – исправление врожденных и полученных вследствие травм отклонений от полностью здорового организма джоре. Уже сейчас я отмечаю множество подобных отклонений. Мудрые воспитатели не зря инсталлировали тебе эту систему».

Охренеть! Вопросы нарастали один за другим, как снежный ком. Костик просто не знал, о чем спрашивать в первую очередь.

«Я чувствую твою сильную взволнованность. Увы, я пока не могу понимать все твои случайные мысли. Только те, которые направлены непосредственно мне».

– А когда сможешь?

«Только после полного развития. То есть после построения моих основных структур из вновь создаваемых нейронов».

– Наращивание моего мозга?

«Ты, юный джоре, сделал правильный вывод».

– Тогда как ты меня понимаешь и отвечаешь, если эти структуры еще не созданы? И ты так и не ответила, почему юный.

«Сейчас я работаю с помощью одного из основных блоков лечебной системы. Практически аналог основных структур, но значительно меньшей мощности. Потребность в нем отпадет после построения хотя бы сорока процентов основных структур. А вот определение твоего относительно малого возраста следует из правил инсталляции нейросети. Обычно это делается от пяти до семи лет».

– Мне восемнадцать.

«Причиной этого может быть только нахождение твоих родителей с тобой в какой-либо дальней экспедиции. Причем после тяжелой аварии с потерей доступа к медицинскому отсеку, где должны были храниться запасные нейросети».

Ага, экспедиция длительностью тринадцать тысяч лет. Вот эта мысль не была направлена нейросети.

– Как мне тебя называть?

«Как пожелаешь».

Вопрос, однако. Особенно если учесть, что у этой нейросети джоре наверняка есть полное наименование, включающее в себя длиннющий цифро-буквенный код. Каждый раз выспренно и длинно произносить этот код? Бред. Нужно что-то такое, чтобы сразу ассоциатировалось с нейросетью. Просто «сеть»? Грубовато как-то. И тут же, будто бы само собой родилось решение:

– Будешь «Сеточкой».

«Ласкательно-уменьшительное от слова сеть? Спасибо дорогой».

Очередное охренение. Она ведет себя, чуть ли не как живая девчонка.

– Как ты выглядишь?

«Как пожелаешь. Подсоединить принудительно графический интерфейс?»

– А как он включается штатно?

«Просто сосредоточь чуточку внимания на еле заметном мерцании в левом нижнем углу своего поля зрения. Можно даже при закрытых глазах».

Н-да, думал что на сегодня больше уже удивляться не получится. Ну, исходя из того, что охренелка из-за большой перегрузки свой ресурс минимум на текущие сутки должна была уже выработать. Оказывается, у нее еще был порох в пороховницах. Ну а как еще реагировать на трех координатную винду? То бишь объемную. Яркие разноцветные кубики, колбочки, шарики, бублики, различные призмы казалось, что беспорядочно заполняют все видимое поле зрения. Как выяснилось, каждый предмет можно было двигать взглядом в любое место. Увеличивать или уменьшать. Из объяснений Сеточки Костик понял, что это различные каталоги, программы и модули нейросети. Цвета и форма отвечали за допуск к ним пользователя, а также назначения каждого элемента, что и для чего. Разбираться сейчас не стал, были другие срочные задачи. Передал нейросети информацию о запланированной установке имплантов с их назначением и параметрами.

«С этим придется подождать. Сейчас ведется расширенная диагностика твоего мозга. Вот после ее окончания смогу решить этот вопрос».

– Сколько ждать?

«Ориентировочно сорок пять минут. У лечебной системы очень маленькая мощность».

– Понял. Следующий вопрос, – Костик объяснил, что необходимо записать в блок идентификации информацию, не соответствующую реальной картине имплантированной нейросети. И что он может получить пошаговую инструкцию по выполнению этого действия.

«Никакие инструкции не требуются. Продиктуешь мысленно необходимые данные, и я немедленно внесу их в идентификатор».

– Вероятно последнее на данный момент – мое тело и внешний вид были искусственно усовершенствованны. Необходимо стабилизировать их в таком виде.

«Внешний вид всегда на выбор пользователя, исходя из его эстетических предпочтений. А вот модернизация тела, это я могу определить уже сейчас, пусть до конца диагностики еще далеко, явно недостаточное, хотя и сделано в правильном направлении. Я буду заниматься твоим организмом в фоновом режиме всегда, видоизменяя его для наилучшего соответствия окружающей среде. Стабилизацию внешнего вида запустила».

Костик случайно обратил внимание на один из бубликов, внутренний диаметр которого ритмично прыгал, то уменьшаясь немного, то увеличиваясь. Вдруг понял, что это обычные часы. Неосознанно привел их к привычному виду – круглый циферблат с тремя стрелками. Передвинул часики вправо вверх и чуть вглубь поля зрения – в глаза не бросаются, но различаются отчетливо. И недоуменно уставился на стоящую секундную стрелку.

«Неправильно!» – заявила нейросеть и добавила еще одну стрелочку – сосем тонкую и чуть более длинную, чем секундная. Вот она довольно уверенно крутилась по циферблату.

Миллисекунды – въехал парень. Это что, весь разговор с нейросетью длится меньше секунды?! Круто! И тут же задался следующим вопросом.

– Сеточка, как мне тебя визуализировать?

«Как хочешь, – все видимые предметы сдвинулись вглубь, а на переднем плане появилась туманная бесформенная фигура. Можно было определить наличие головы, рук и ног, но не более. – Просто представь, как я должна для тебя выглядеть».

Неизвестно почему Костику вспомнилась младшая сестренка. Что-то видимо в манере ее речи походило на болтовню нейросети. Непоседливая, умная, жутко любопытная девчонка. Во время похищения парня ей только-только исполнилось восемь лет. Но выглядела Маришка на все двенадцать. Она, беря пример со старшей сестры, никогда брата не стеснялась. Наоборот, только научившись говорить, потребовала, чтобы именно он каждый вечер купал ее в ванне. А в три года вообще возжелала совместного купания. Внешний вид Константина ее не волновал – это же любимый братик! Иногда, при наличии свободного времени, к ним и Катюшка присоединялась. Бесились, брызгались, хохотали… А сейчас Маришка вспомнилась такой, какую видел тем последним вечером, когда забежала к нему в кабинет с обязательным поцелуем перед сном.