Текст книги "Взойти на перевал (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

– Наша память довольно существенно ограничена, – заявила Сюзанна, – поэтому, пожалуйста, попробуй собрать в отдельном справочном файл–сервере все достижения земной науки, которые могут понадобиться на Наташке тебе или мне.

Подполковник, согласившись со здравой идеей жены, немедленно принялся за работу. Чуть ли не в рекордный срок – всего за неделю! – с помощью сети базы скомпоновал информационный массив, содержащий лучшие учебники и справочники по всем видам человеческой деятельности, добавив туда технологии производства и чертежи всевозможных устройств – от древнего ткацкого станка до гравитационной пушки, не исключая даже детские головоломки. Затем продумал и изготовил блоки связи с установленным на маленьком островке у самого полюса Наташки ретранслятором. Соответственно, продемонстрировал испытания системы жене. Сюзанна покрутила носом и потребовала минимум двукратного резервирования всех блоков, включая и сам справочный файл–сервер, что было сделано всего за два дня. Но еще тремя сутками позже…

– Дя! – подтвердил только вчера заговоривший Габриель. – Хочу.

– Надо говорить да, а не дя, – поправила сына Сюзанна и растерянно посмотрела на мужа.

Младшие мальчики вдруг заявили, что хотят ночевать вместе со старшими детьми на третьем этаже донжона.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Затонов. – В большой компании им всем будет веселее.

– Но ведь малыши пока еще не умеют ходить. Как они будут подниматься по лестнице, если вдруг захотят увидеть нас?

– Как будто ты не летела сломя голову вниз при первом писке старших, когда они только переехали вниз, – весело хмыкнул подполковник.

Мама задумалась и, понимая, что маленькие все равно настоят на своем, перешла в атаку:

– Угу, только первым на третьем этаже почему‑то всегда оказывался ты!

Они посмотрели друг на друга, рассмеялись, и Сюзанна начала зацеловывать облепивших ее детей:

– Хорошо, мои маленькие, будете спать все вместе.

Мишка с Патрицией издали воинственный клич «Ура!» и тоже кинулись на большой диван, опрокинув маму на спину. Павел, было, попытался вытащить жену из этой кучи–малы, но был сам немедленно погребен под детскими телами. Силу он, естественно, использовать не мог, а скоростью маленькие вояки его заметно превосходили. Тут еще кто‑то применил разбросанные по дивану маленькие подушки в качестве ударных снарядов – возня начала принимать нешуточный размах. В ход пошли острые коготки меньших братьев в попытке запутать родителей в их собственной одежде, и исход битвы был решен в какие‑то секунды – очумелые папа с мамой лежали связанные рядом, а дети праздновали победу. Старшие просто прыгали на папе, а младшие, добравшись до мамкиной груди, наслаждались мародерством. Затонов, наконец‑то смог дотянуться до жены и заткнуть ее возмущенный писк своими губами. За что немедленно был освобожден из пут собственной располосованной рубашки. Возмущенную таким предательством Сюзанну, впрочем, тоже довольно аккуратно вырезали из остатков блузки. Она тяжело вздохнула, осознала, что на ее коже, несмотря на применение не конвенционного оружия, нет ни одной царапинки, погладила по головкам Тео и Яшеньку, дожидавшихся своей очереди, затем Джаса и Габи, оккупировавших ее бюст, показала свой язычок старшим детям, мол, фиг вам, а не вечерний глоток ее молока, и, отдалась поцелую с мужем – младшие уже давно научились довольно точно распределять содержимое ее грудей, не обижая друг друга.

Потом был «разбор полетов» с докармливанием кого молочной смесью, а кого срочно приготовленными на кухонном синтезаторе свиными котлетами, и предупреждением, что портить одежду родителей, хоть она в основном и одноразового применения, нельзя ни в коем случае.

– А за сшитые мною платья всех поголовно грудного молока лишу! – пригрозила мама, до сих пор не понимающая, чем же так прельщает детей это «внеземное лакомство». Во всяком случае, вчера вечером «независимый эксперт» разницы во вкусе между ее молоком и синтезированным не обнаружил, отметив слишком уж высокую жирность обоих образцов. Но потом почему‑то принялся вылизывать всю наружную часть «молокозаводов», за что получил ярко пылающий след ее ладони на заднице – «Дети еще не спят! Вдруг кто из них прибежит? Каких‑то полчаса подождать никак не можешь?»

Старшие осознали угрозу немедленно и клятвенно заявили, что ни за что и никогда! Младшие тоже ужаснулись и немедленно присоединились к клятве. Уже укладываясь спать, победившая сторона предложила полностью денонсировать итоги военного конфликта в обмен на один единственный глоток «небесного нектара». Но, каждому! Мама растаяла и согласилась.

Потому уже, со смехом рассказывая мужу итоги «дипломатических переговоров», Сюзанна вдруг остановилась на полуслове и разревелась. Павел долго пытался успокоить ее, не понимая причины слез, поглаживал по плечам, по спине, но она тихо плакала, прижимаясь к нему. Чуть позже все‑таки прошептала сквозь слезы:

– Я умру, если их не будет рядом.

Только тогда до Затонова дошло, что жена с самого начала понимала невозможность «переселения» в модификантов на поверхности Наташки. И именно потому, что «переписаться» можно было только в их детей.

– Зачем ты тогда все это затеяла? – грустно спросил он.

Жена задумалась, все еще всхлипывая.

– Сначала я сама верила в эту дурацкую идею. Потом… Потом было весьма интересно решить теоретическую часть этой задачи, а ты ведь сам загорелся попасть на планету не на пять минут в тяжелом противорадиационном скафандре, а чтобы гулять там в своих привычных джинсах, – она вдруг ушла в сторону: – Почему ты всегда по нашей маленькой долине ходишь в них? В легких шортах ведь было бы удобнее.

– Не знаю, – подполковник пожал плечами, – отец дома в джинсах ходил, ну и я… Это имеет какое‑либо значение? Если хочешь, я с завтрашнего утра буду носить шорты.

– Да ходи ты в чем нравится, – Сюзанна вновь заревела, уткнувшись ему в грудь.

Павел вновь гладил плачущую жену, не зная как успокоить. Потом спросил:

– Как ты догадалась?

– Что ты давно знаешь, что мы никогда не пойдем на перенос в кого‑нибудь из наших малышей? В других модификантов ведь не получится… – переспросила она. Еще всхлипнула и принялась объяснять: – Ты работал над справочным файл–сервером и системами связи очень качественно, но… без души. Тогда и начала понимать, что делаешь только, чтобы поддержать меня в неведении. Для проверки я потребовала резервирования всех систем, а ты, вместо обычного яростного уверения, что все вышедшее из твоих рук имеет высшую степень надежности, беспрекословно согласился. Я слишком хорошо тебя знаю, Пашенька… – Сюзанна опять прижалась к мужу, уже почти не плача.

– Генай побери, – грустно ругнулся он, – мы оба делаем все возможное, чтобы второму было легче… и не получается.

***

– Привет, Алексашка! – Кирилл осторожно обнял друга, только сегодня пришедшего в себя. – Ну как вы тут? – он погладил лежащего в ногах Паразита. Волкодав благодарно тявкнул и принялся вылизывать руку хозяина.

– Со мной‑то что сделается? – хмыкнул Сашка. – Говорят, крови много потерял, почти до критического уровня. Потому и вырубился. Теперь еще пару дней винца полакать, и можно будет вставать, – он указал на небольшой бочонок: – Дерябнем?

Они выпили по чарке и Серебряный потребовал:

– Рассказывай, Кирюха.

– Доложили, значит, уже, – констатировал герцог. – Сволочь Лоусвилл все‑таки ушел. Баритские армии не просто так строят дороги везде, где идут. Прям как будто у земной Римской империи учились. Злыдень успел подтянуть две роты кавалерии и смыться со своего командного пункта. У нас же все силы были сосредоточены под Сталегорском – на контроль тылов противника уже никого не осталось. Тяжело тягаться при таком численном перевесе врага.

– А вторую его армию как раздолбали? – поинтересовался Сашка.

– Те сами не дойдя до Михайловска повернули назад, – уже веселее хмыкнул Кирилл. – Как прослышали, что их большую армию, хорошо здесь потрепав, в плен взяли, так и намылились отступать. Только вот из них мы уже никого не выпустили – успели дорогу обустроить минами–лягушками. Пока они самодельными щупами, прикрытые в несколько слоев броней, тракт разминировали – генайски быстро противник выходы находит из любых ситуаций, – посетовал герцог, – барон Стоджер успел туда наши войска подтянуть. А там и действие «Сладкой приправы» началось. Взяли кирасиров в прямом смысле со спущенными штанами – лес в том месте теперь ну очень хорошо расти будет при таком количестве удобрений.

Оба заулыбались.

– Вот умеешь ты, мин херц, поднять настроение, – констатировал Сашка. А потом все‑таки спросил: – О ее императорском высочестве ничего не слышно?

Кирилл, отрицательно покачивая головой, посерел лицом так, что стал похож на полностью взрослого человека Наташки.

– Офицеры противника на допросах говорят, что всех пленных отправляют в королевский замок. Тетка Олива в обычном камуфляже была без знаков различия – может не допетрят о ее статусе? – он вздохнул и добавил: – На вашу группу такая охота была из‑за слуха, что я в ней нахожусь.

– За большой наградой гонялись, – сделал вывод тоже грустный Серебряный.

Герцог подтянул к себе рукописную книгу, лежавшую рядом с подушкой, и раскрыл на титульной странице. Справочник по электрогенераторам и моторам постоянного тока. Полистал чуть–чуть, полюбовавшись качественно скопированными со скорописи рисунками, схемами и эскизами устройств. Вроде только пару недель назад из файл–сервера передрал, а уже растиражировали среди своих.

– В электрические машины ударился? Рано – пока вражеского лазутчика не найдем, я запретил все работы по металлорежущим станкам. А без них ничего путного не соорудить.

– Но гальванику‑то для подрыва фугасов вы с братом все‑таки использовали? – подколол Кирилла парень.

– У злыдня все равно меди нет. А без нее какая электрика? – хмыкнул герцог и, на всякий случай, оглянувшись, наклонился к Сашке и тихо сообщил: – Барамбург стоит прямо на богатейшем месторождении медных и никелевых руд. Там, правда, слой грунта метров двадцать пять сначала снять надо, но потом почти без дополнительной очистки в печи сыпать можно.

– После победы снесем город? – расцвел Серебряный.

– Обязательно! – кивнул Кирилл. – Вот только сначала надо разбить полчища Лоусвилла – набирает и набирает новых воинов себе в армию. Потери от нас, увы, для него не очень‑то и существенны. Серебра с Сангарского рудника на все хватает. Пока герцогство не вернем, о победе думать рано.

– А кто тебе мешает золотом и серебром всю Европу засыпать?

– И в результате немедленно наступившего жутчайшего экономического коллапса лишиться в будущем миллионов рабочих, инженеров, учителей и матерей воинов для войны с генаями? – возмутился герцог. – Деньги должны быть обеспечены реальными товарами, и никак иначе. Если наполнить золотом из рудников Черного леса банковские подвалы Ордена хранителей, то сумасшедшая инфляция охватит весь континент за считанные недели, а ее следствием явится голод именно беднейшей и самой многочисленной части населения – черни, как пока еще принято у нас называть людей, на чьем труде живет все общество.

– Далеко ты, мин херц, замахнулся, однако, – протянул Сашка, с неподдельным уважением и восхищением глядя на своего бывшего хозяина. – Значит, до зимы ждем?

Кирилл опять кивнул:

– Пойдешь со мной горы штурмовать?

– Только попробуй без меня туда пойти! – вскинулся Серебряный, скрывая за деланной угрозой свою преданность, и, охнув, упал обратно на подушку – сил у парня еще не было.

– Ну куда же я без тебя, капитан? – заботливо прикрывая друга одеялом, пообещал герцог.

– И когда это я капитаном успел стать? Вроде вчера еще лейтенантом был, – удивился Сашка.

– Штаб по представлению графа Астахова сегодня утром принял решение. Ты ныне старший инструктор Сангарской армии по мечевому бою – барону Стоджеру некогда. Да и рука у него, когда еще нормально работать будет. А наших воинов учить надо сейчас. Мне, сам понимаешь, тоже не до того. Кроме тебя больше некому. Так что выздоравливай и вперед, – Кирилл поднялся, пожал руку друга, осторожно потрепал Паразита и вышел из палаты лазарета.

Первая массированная атака противника на Черный лес была отбита. Что предпримет подлый король в следующий раз? Развивать технологии в Сталегорске сейчас нельзя ни в коем случае. Пока в городе есть шпион, слишком многое становится известно Лоусвиллу, а он, надо признать, не дурак. Очень большая сволочь, но никак не дурак. Остается Михайловск. А там, по большому счету, только химия. Боевая химия?! – герцог, задумавшись, неосознанно остановил Занозу.

Лейтенант Солдатенкова, ехавшая за ним, подняла руку, привлекая внимание охраны с отделением посыльных, и молча, одними жестами, распорядилась оцепить улочку и никого сюда не пропускать.

Химическое оружие на Земле давным–давно запретили. Но здесь не планета Создателей, а родная Наташка с совершенно другими жителями. Тем более что поражение хлором тут не смертельно, но вражеское войско как минимум выведет из строя на несколько суток и деморализует. Защититься от него элементарно – простейший противогаз с угольным фильтром и парой клапанов. Вдох через активированный уголь – выдох наружу маски. Обеззараживать потом территорию совсем не сложно – обильно полить водой, можно с добавкой какой‑нибудь щелочи. Впрочем, об этом пусть Мишка думает. Как и о срочном налаживании производства этого газа в достаточном количестве. А де Ласкини озаботить изготовлением выливных мин с маленьким вышибным зарядом – хлор тяжелее воздуха, накроет облаком все вражеское построение только так. Ручные газовые гранаты тоже пригодятся.

– Хрен тебе моржовый, злыдень, а не Черный лес!

– Милорд, а что такое хрен моржовый? – немедленно спросила Грета.

Он что, последние слова вслух произнес?

Герцог, проигнорировав вопрос, огляделся и сам деловито осведомился:

– Чего стоим? Кого ждем?

Потом все‑таки наклонился к девушке и прошептал: – Ты не обижайся, милая, я тебе это потом расскажу. Может быть, даже этой ночью.

И столько светлой радости и любви увидел в ее ответном взгляде, что не выдержал и приложился под довольный оглушительный свист охраны к девичьим губам.

***

На следующее утро старшие вломились в апартаменты родителей, в очередной раз забыв об одежде, неся мелких, как они стали называть младших братишек, на руках. Складировали их на заохавшую маму – «Они же для вас тяжелые! Надорветесь!» – и, как обычно, оседлали отца.

Несмотря на вчерашние разборки и Сюзанна, и Павел делали вид, что ничего не произошло. Привычно и радостно шутили с детьми. Мама, как всегда, чуть–чуть по сопротивлялась, но накормила младшеньких прямо в постели, папа с удовольствием играл со старшими и любовался женой, сравнивая ее то с «Мадонной Лита» Леонардо да Винчи, то с «Мадонной с младенцем» Джованни Больтраффио, то с многочисленными мадоннами Рафаэля Санти или Амико Аспертини. Да вообще со всеми картинами эпохи возрождения, на которых изображались кормящие матери – позже с точки зрения Затонова красивых мадонн рисовать разучились. Но даже в сравнении с такими образцами, Сюзанна в его глазах выглядела прекраснее. Не говоря уже о мальчишках, ласково и, при взгляде со стороны, чуть ли не сексуально ласкающих маленькими ладошками источники своего насыщения в этот момент.

Потом завтракали. Старшие дети вместе с папой с удовольствием уничтожали мясо. Младшие, беря пример с мамы, предпочитали яичницу с ветчиной, посыпанную сверху зеленью. И те и другие ели свои блюда со свежим ржаным хлебом, натирая хрустящую корочку чесноком, а белые сдобные булочки оставляя «на потом». Затем все вместе накидывались на йогурты. Запивалось все это фруктовыми соками. Кофе, как завершающий этап завтрака, нравилось всем. Только если папа пил исключительно черный, мама обычно с молоком, то все дети с приличным количеством сливок и сахара.

После завтрака родители с балкона наблюдали за кавалерийским маршем от стен замка к озеру. Джастин с Габриелем верхом на волкодавах, Теодор на Мишке, держась за его уши, а Джеймс на плечах у сестры. Не снижая скорости, маленькая колонна промчалась по мосткам и ухнула в воду, где уже было невозможно разобрать, кто на ком сидит.

– Вот понимаю, что надорваться наши дети в принципе не могут, а сердце все равно каждый раз замирает, когда такое вижу, – призналась Сюзанна.

Подполковник молча обнял ее сзади, скрестив руки под грудью. Признаваться, что сам испытывает подобные чувства, не хотелось, иначе какая из него опора для жены?

– Что делать будем?

Он задумался было, к чему это она, но тут же сообразил, что о вчерашнем.

– Ты все‑таки хочешь разобраться с теорией?

– Да с ней я давно уже закончила, – повинилась она, – осталось только резонансные коэффициенты посчитать, чтобы уложиться с инициацией канала ментосвязи в расчетный десяток лет.

– А говорила на три–четыре года работы, – хмыкнул Затонов.

Сюзанна, повернувшись в его руках, посмотрела в глаза и решила свести все к шутке:

– Чего только не скажет пьяная женщина…

Он улыбнулся, но промолчал.

– Так что все‑таки делать будем?

– Просто жить, родная моя, – ответил подполковник почти без задержки. – Жить и воспитывать наших «святых», – он еще раз бросил взгляд на озеро – там был обычный водный бедлам.

Женщина, не желая лишаться объятий крепких мужских рук, вновь провернулась в них, посмотреть на детей.

– Делаем упор на воспитание с помощью религии целого народа рыцарей без страха и упрека?

– Как‑то так. Получилось же у нас вписать во все священные книги этакий кодекс строителей коммунизма с уклоном в феодальное право, – ухмыльнулся Затонов, но неожиданно стал очень серьезным: – По–моему, это не основное.

– А что тогда самое главное? – удивилась Сюзанна.

– Мы с тобой, – Павел ласково провел ладонью по ее щеке, – любим Землю, несмотря на поганые порядки существующие там сейчас. Просто потому, что Родина. Народу Наташки, по большому счету, от нашей любви ни тепло, ни холодно. Как сделать, чтобы по выходу в глубокий космос они все‑таки встали на защиту Земли от генаев? Вот это и есть самый главный вопрос.

Она согласно кивнула головой и, рассуждая вслух, переформулировала задачу:

– Как сделать, чтобы люди Наташки полюбили Землю?

***

– Нет! Я запрещаю какие‑либо наступательные операции, – отмел сходу все планы сэра Стоджера герцог.

– Твое высочество, но почему? С новым оружием, при правильном его использовании, мы способны победить даже десяти, нет, двадцатикратно превосходящего по численности противника! – недоумевал полковник.

– Какие планируются потери? – Кирилл по–прежнему был непреклонен.

Барон покопавшись в своих бумагах, нашел нужные:

– При следовании до Барамбурга, милорд, во встречных боях и при ликвидации вражеских заслонов мы разобьем порядка четырех тысяч кирасиров.

– Наши потери, Сэр Алексий, наши, – перебил его герцог.

– Ну, – полковник ненадолго задумался, – от пятисот до восьмисот раненых и, если обстоятельства сложатся очень уж неудачно, триста–четыреста безвозвратные…

– То есть, один к десяти примерно? – вновь не дал закончить сэру Стоджеру фразу Кирилл. – Это без учета того, что по докладам разведки все баритские мануфактуры уже завалены заказами на противогазы? Лоусвиллу хватило всего одного боя на подходе к Черному лесу, чтобы разобраться, что к чему. Или его лазутчики доставили королю один из наших образцов. Мы ведь на всякий случай снабдили защитными средствами от химического оружия все население. Ну, да генай с ним – пусть будет один к десяти. У злыдня на сегодня четырнадцатитысячная армия, и он наверняка подтянет все силы для обороны своей столицы. То есть наши безвозвратные потери составят минимум тысячу человек. Так? – голос герцога был абсолютно спокоен.

Полковник потупился:

– Победы без крови, твое высочество, не бывает.

– Да, – немедленно согласился юноша, – но свою кровь всеми возможными средствами надо стараться уменьшить.

Они помолчали немного и Кирилл продолжил:

– А теперь, полковник, посмотри на ситуацию с другой стороны. Противник в любом случае не ожидает удара зимой – на севере Европы никогда еще не воевали в морозы. Лошади не выдерживают. Мы ударим по Нижнему перевалу пешими с тыла, из Сангарии, когда противник никак этого ожидать не будет. Наши потери, с учетом применения хороших стальных клинков и ручных гранат, надеюсь, будут минимальными. А вот потом, когда у нас появится огнестрельное оружие, мы сметем злыдня с легкостью, вообще не теряя своих людей.

Герцог встал с кресла, подошел к огромному резному буфету, открыл одну из дверец и спросил:

– Тебе, сэр Алексий, наторианского или чего покрепче?

– Нет, водку не надо – слишком уж с ног валит, хоть и совсем ненадолго, – отказался от беленькой барон, – давай, милорд вина.

Кирилл достал оплетенную глиняную бутылку и пару стограммовых хрустальных стаканчиков, побочную продукцию Михайловской стеклофабрики. В основном там делали специальную лабораторную посуду для развивающейся сангарской химической промышленности. Но работники во внеурочное время решили сделать для своего монарха подарок.

Они пригубили отличное вино из захваченного еще под Лемурбергом богатого королевского обоза.

– Полковник, – вдруг спросил герцог, – ты никогда не пробовал ставить себя на место вражеских солдат и офицеров?

– Ты это к чему, твое высочество?

– Это они сейчас вражеские воины, а придет время – станут моими. Эта война на самом деле, по сути, битва старого и нового. В какой‑то мере – даже гражданская, где свои уничтожают своих. У нас только один враг – подлец Лоусвилл, но не обычные люди, которые по тем или иным причинам вынуждены служить злыдню.

Барон Стоджер задумался над таким видением этой войны. Но долго размышлять Кирилл ему не позволил:

– Есть еще один существенный фактор, который заставляет нас очень бережно относиться к нашим воинам.

– Какой, твое высочество?

– У нас в составе армии, впрочем, вероятно, как и везде на Наташке, большая половина бойцов женщины. Но вот существенное отличие от других войск – очень много бывших монашек, – герцог вдруг широко улыбнулся. – Так вот, друг мой, хочешь, верь, хочешь, нет, но большинство из них нынче беременны.

– Н–да? А откуда информация? Хотя… – барон сам понял, что вопрос бессмысленный.

А Кирилл с удовольствием и некоторой грустью вспомнил маленькое событие недельной давности, после чего и дал принцессе задание разобраться с этой темой.

Баронесса Бахметьева, уже несколько недель не ночевавшая в постели герцога, зашла в малую трапезную в самом конце ужина в – с ума сойти! – вечернем платье, прекрасно подчеркивающем все особенности ее ладной фигуры. Явно чем‑то обрадованная Гражина чуть ли не официально в полном соответствии с этикетом испросила аудиенцию. Кирилл, конечно же, немедленно указал ей на вход в кабинет. Пропустив даму вперед, хотя по своему статусу монарха и сюзерена должен был идти первым, закрыл за собой дверь и, без всяких прелюдий обняв со спины, принялся, запустив руки в вырез платья, ласкать груди:

– Я по тебе соскучился.

Баронесса, однако, аккуратно высвободилась, повернулась и, чуть подтянув пышные юбки, опустилась перед ним на колени:

– Прости меня, мой герцог, если сможешь, и… благослови.

Весьма удивленный Кирилл, только было собравшийся вновь запустить руки в декольте, отдернул их, как будто обжегся, поднял женщину, усадил в кресло и приподнял за подбородок склоненную голову:

– Кто он?

– Даррюша Астахов, – без промедления ответила Гражина, встряхнув головой.

Ее каре взлетело и опало, как будто ветер вдруг влетел в кабинет поиграться с ее еще короткими светло–русыми с рыжинкой волосами, а в глазах была такая надежда, что герцог и не подумал отказывать. Тем более что несколько секунд спустя баронесса вновь опустила голову на его ладонь и призналась:

– Я уже три недели как беременна от него.

«Три недели. Выкидыши, при несоответствии генома материнскому, бывают обычно к концу первой. Максимум – дней десять. Значит, почти гарантированно выносит и родит здорового ребенка!» – пронеслось в голове Кирилла. Он расцеловал леди в обе щеки, опасаясь близко приближаться к губам, и, насколько можно торжественней, провозгласил:

– Благословляю именем Создателей!

А позже, оставшись один, задумался. Ему уже докладывали, что как в Сталегорске, так и в Михайловске ожидается демографический взрыв. С одной стороны, это очень хорошо. Но как потом в морозы матери потащат младенцев через горы?

***

– То есть, для поддержки веры в Создателей, «божественности» их самих и детей требуется, как минимум, хотя бы одно чудо?

– Как‑то так, – согласился подполковник с интерпретацией женой его размышлений вслух.

– Чудо, если не ошибаюсь, это сверхъестественное явление, не согласующееся с законами природы, обусловленное влиянием особых возможностей богов и их протеже, – уточнила Сюзанна.

– Соответственно, возникает вопрос, какие чудеса мы можем продемонстрировать модификантам на Наташке? – кивнул Затонов.

– А предупреждение, что через полсотни лет на планете наступит климатическая катастрофа, разве недостаточно?

– Не–а. Слишком мелковато для Создателей, позиционирующих себя всемогущими, и при этом не справившимися с какими‑то там вулканами на сотворенной ими планете, – вздохнул Павел. – Придется, наверное, за что‑нибудь обидеться на якобы недостойных модификантов и в качестве демонстрации гнева наслать на них похолодание.

– Тоже вариант, – согласилась она. – Что‑то вроде изгнания Адама и Евы из рая. Только вот, в нашем варианте, за что?

– Неправильный вопрос, – хмыкнул Затонов, – Было бы до кого дое… – он посмотрел на жену и поправился, – к кому прицепиться, а за что… Это, как инспектор воздушного движения на планете–матушке, если надо – и до столба дое… домотается. В общем, ты меня поняла.

Она хихикнула на потуги подполковника обойтись без матерных выражений и решила еще больше вогнать его в краску:

– На счет своего всемогущества, ты Пал Саныч, явно загнул. Особенно при учете наличия явно не божественных, а обычных плотских желаний по отношению к Создательнице.

– Ты, Сюзанна Теодоровна, – отплатил для начала подполковник той же монетой, назвав ее по имени–отчеству, – не кощунствуй, а предложи настоящее чудо. А то не посмотрю на твою божественную сущность и разложу прямо этом столе.

– Это бы было интересно, – протянула она и облизала кончиком языка губы. В глазах плясали веселые чертики. Но тут же взвизгнула, едва Затонов начал демонстративно подниматься в кресле:

– Пашка, не смей! Договорились же, что только когда малыши спят.

– Ничего, – притворно–грозно предупредил Затонов, все‑таки садясь обратно, – ремешком по голой заднице и при детях можно и даже нужно. Весьма поспособствует воспитательному процессу.

– Вечером на эту тему поговорим, – многообещающе заявила жена, зная, что последнее слово всегда будет за ней.

Все время хандрить ни он, ни она, даже полностью убедившись в необходимости через год–другой расстаться с детьми навсегда, было невозможно. Да и как тут жалеть о еще несбывшемся, если их прекрасные малыши всегда рядом. Часто радуют фантастическими темпами обучения и познания окружающего и лежащего внизу – если смотреть сверху на Наташку – мира. Все шестеро уже давно принимают участие в сеансах связи с поверхностью планеты. Не просто принимают, а отдают распоряжения, предварительно согласованные с родителями. Модификанты, чуть ли не наизусть выучившие все основные постулаты библии, смотрят на детей Создателей с не меньшим пиететом, чем на Павла и Сюзанну. Поселенцы, без каких либо возражений выполняют команды не только Патриции и Мишки, которые, не смотря на разницу в полтора месяца, внешне от них не отличаются, но и вдвое меньших по возрасту младших мальчишек.

– Будет сделано, уважаемый господин Габриель! – вытягивался по стойке смирно Сергей, понятливый паренек, назначенный Затоновым старшим в Райской долине. Не просто вытягивался, а еще и выбрасывал выпрямленную ладошку к виску, отдавая честь. Однажды увидел во время сеанса связи, как Джастин дурачась, козыряет Мишке, и теперь всегда повторяет.

– К пустой голове руку не прикладывают, – важно поучал Яшка, поправляя на своей вихрастой голове почти армейского образца кепи.

– Так точно, уважаемый господин Джеймс! Учту! – поедая глазами, как учила Святая Патриция, развлекавшаяся с модификантами на обоих континентах строевыми тренажами, отвечал Серега.

Родители, наблюдая за этими диалогами со стороны, одновременно гордились детьми и тщательно скрывали улыбки.

– Представляю, как Пат построит свою паству, когда доберется до нее в Эдемской долине, – хохотала Сюзанна, оставшись с мужем наедине.

– Ну, Мишка тоже в сержантских привычках от сестры не отстает, – ухмылялся подполковник, старавшийся приучать детей к дисциплине чуть ли не с грудного возраста. – Хорошо хоть, они все‑таки видят за своими подчиненными людей, а не исполнительных солдатиков.

– Ничего, когда останутся с ними на Наташке одни, быстро поймут, что ближе у них с этого момента больше никого нет, – внезапно погрустнев, констатировала жена.

– Так все‑таки, какое же чудо нам сотворить для модификантов? – тут же спросил Затонов, пытаясь отвлечь Сюзанну от печальных мыслей.

***

– Нет, – отрицательно покачал головой герцог, – я потому именно вас здесь и собрал, что другим эта задача будет не по плечу.

Если Мишка с принцессой и де Ласкини изображали среднюю степень заинтересованности, то вот капитан Серебряный и громила Степан разве что не прыгали от любопытства.

– Итак, что нам, прежде всего, необходимо для строительства металлообрабатывающей индустрии? – спросил Кирилл.

– Станки и инструментальная промышленность, – как само собой разумеющееся ответил главный инженер Сангарии.

– Поймать шпиона, – парировала леди Астория, – иначе все наши достижения окажутся в распоряжении злыдня.

Герцог согласно кивнул, но, в то же время, особого внимания на слова ее высочества не обратил, показывая, что сейчас это не главное. Работа по поиску предателя велась под руководством сэра Стоджера, и определенные успехи уже были. Во всяком случае, удалось достаточно узко определить круг младших офицеров, среди которых был изменник.

– Надежный, стабильный и достаточно мощный источник механической энергии? – сделал предположение мастер на все руки Степан. – Водяные колеса в Зигзаге для этого никак не подходят.

Снова кивок, и вновь отсутствие особой заинтересованности. Устройство и эскизы паровых машин были доведены до присутствующих давно, и особых сомнений в возможности их быстрого изготовления не было. Листовое железо удовлетворительного без прокатки качества и бронзовое литье уже было, не говоря уже о медных трубках, остальные вопросы решат по мере изготовления.