Текст книги "Аниска"
Автор книги: Илья Ангелов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Прошли круг – мимо столов, стульев, оркестра, затем ведущий цепочки вывел танцующих на улицу, в толпу, затем повернул обратно в ресторан. Аниска прыгала, выбрасывала ноги, смеялась, пыхтела, видела улыбки болгар, ей хлопали, кричали, показывали оттопыренный большой палец в знак одобрения. Получалось ли у нее? Скорее всего нет, только под конец удалось поймать, почувствовать ритм и полностью слиться с остальными. И все равно, несмотря на допущенные ошибки – это было невероятное ощущение!
Внезапно танец оборвался и не ожидавшая этого Аниска налетела на пожилую болгарку, чуть не сбив ее с ног! Та однако не рассердилась, а наоборот засмеялась, обняла девушку и вдруг со всего маха поцеловала в щеку!
– Браво, моето момиче! – сказала женщина и Аниска вновь все поняла! "Молодец, девочка!"
И болгары вокруг опять одобрительно зашумели, захлопали и закричали "Браво на рускинчето!"
Когда запыхавшаяся, с красными от волненья и счастья щеками Аниска вернулась за столик, довольный Минька крепко обнял свою супругу и тоже расцеловал.
– Ну ты даешь! Молодец! Показала им! – гордо сказал он и громогласно потребовал бутылку шампанского.
Аниска чмокнула Миньку в ответ, уселась, жадно схватила бокал, в котором еще оставалось белое вино, подняла его, приготовилась было выпить и…
…столкнулась со взглядом Алекса. Точнее нет, взгляда не было – были лишь глаза – странные, темносиние, их зрачки пульсировали, расширяясь и сужаясь. Синие кружочки росли, превращаясь в лужицы, водоемы, реку, море, океан, они приближались к Аниске, обволакивали ее и из их глубин наружу вдруг выплеснуло таким необузданным жаром восторга, преклонения и желания, что Аниску дернуло, повело, от неожиданности она поперхнулась, расплескала вино, зашлась кашлем, Минька встревоженно бил ее ладошкой по спине, что-то говорил, объяснял, спрашивал, а Аниска…
…Все куда-то исчезло и оборвалось. И океана синевы, жара и желания больше не было. Аниска прокашлялась, встряхнула головой и уставилась на Алекса. Тот задумчиво тянул из бокала вино, опустив голову…
… Расстались далеко за полночь.
Минька предложил увидеться утром, чтобы вместе пойти на пляж, но к удивлению супругов Алекс категорически отказался.
– Нет-нет! Не надо! Вы же молодожены, семейная пара, ну куда мне с вами, только мешать! – ответил он смущенным, но твердым голосом. – Если хотите, давайте встретимся вечером, я вас отведу в одно местечко, где отлично пекут рыбу! Хотите?
Аниска и Минька вынуждены были согласиться.
– Слушай, Алех, – спросил Минька, который уже был крепко навеселе, – а ты чего без бабы? Вообще что ли один и у тебя никого нет?
Аниска незаметно толкнула мужа в бок. Ей вдруг показался очень бестактным этот вопрос.
– Я один, Минька, – простенько ответил Алекс. Был женат, причем много лет, но ничего не вышло, а детей завести так и не получилось. Бабы…бабы конечно были, но той, с которой захотелось бы строить новую жизнь…как-то…не нашел…А потом перестал искать. Просто живу и все…
– А сколько тебе лет? – решилась задать Аниска вопрос, который волновал ее весь вечер.
– Лет? – усмехнулся в ответ Алекс. – Тридцать восемь стукнуло недавно, такие вот дела, да…
– А вот и мое пристанище! – внезапно Алекс остановился и показал на четырехэтажный дом. – Видите в самом верху окошко и балкон? Моя мансарда. Вечером здесь здорово сидеть на воздухе и бухать, глядя на город. Да…в Софии мне будет ее нехватать…Ну что? До вечера? Бывайте! – Алекс пожал супругам руки и растворился во тьме подъезда.
………..
– Не, я б так не смог – жить на чужбине! – категорически заявил Минька, когда они с Аниской вернулись к себе в гостиницу и улеглись в постель. – Эмигранты хулевы! Какое тут счастье?
– Ну какой он эмигрант, Минька? – возразила Аниска. – Человек же наполовину болгарин и живет на родине отца!
– У русского человека только одна Родина! – назидательно ответил Минька и добавил: – Я б никогда никуда не уехал. Потому что русский человек, живущий за границей, это уже не русский человек. Не наш! И не будет им!
– Ладно, разошелся тут, патриот хренов, давай спать! – устало прошептала Аниска и обняла мужа. Последнее, о чем она подумала перед тем как заснуть, были темные, непонятные, жаркие, восхищенные и зовущие глаза Алекса…
* * * * * * *
… Проснулись поздно. Минька долго охал, стоял под душем, брился, чесал голову и даже хотел опохмелиться, но Аниска не позволила. «Только алкоголика мне здесь не хватало, слышишь, муж!» – заявила она таким грозным тоном, что Минька не осмелился возразить и страдальчески скривив физиономию заказал в номер кофе.
Через пять минут в дверь постучался бой и принес поднос с маленькими дымящимися чашечками и бутылочками содовой. Болгары варили кофе очень крепким и могли пить его в любое время суток, чем очень походили на турок. Минька, поморщившись, одним глотком выдул свою чашечку и бросил таблетку растворимого аспирина в газировку.
Правда, на пляже он быстро отошел, вдоволь наплавался, разлегся на шезлонге и, как заметила Аниска, даже украдкой принялся поглядывать на загоравших неподалеку без лифчиков симпатичных смуглых болгарок.
"Ох, эти мужики, – подумала Аниска и усмехнулась про себя. – Каких святош вы так часто строите из себя, но тайком поглазеть на красивые сиськи никто из вас не отказывается…"
После обеда ели виноград, на пляж не пошли, отсыпались. Смотрели телевизор, благо в любой гостинице обязательно имелись русские телеканалы. Передавали новости. Диктор с плохо скрываемым удовлетворением рассказывал о каком-то экономическом кризисе, поразившем США, намекая на то, что в отличие от Америки российская экономика наоборот движется по возрастающей и страну ожидают невиданные перспективы…
Аниска лежала на кровати, слушала новости в пол-уха, раздумывая, какое бы платье надеть вечером. Минька довольно покряхтывал, вспоминая о своем бизнесе. Склады, данные ему отцом в управление, принесли в прошлом месяце солидный доход, и если дело и дальше пойдет в том же духе, можно будет ближе к зиме купить себе новый джип любимой марки «Мерседес»…
«Оденусь-ка я в красное, хе-хе, – решила девушка. – Тряпочка-дразнилка для бычков…Пусть Алекс помучится-поерзает, будет потом вспоминать свою прекрасную соотечественницу, близок локоть, да не укусишь, хе-хе. А ведь он на меня запал, это точно. Вот ведь штука, если бы мы встретились дома, в России, несколько месяцев назад, когда я еще была свободна, может между нами и случилась бы интрижка, все-таки интересный парень. Хоть и староват уже…», – и Аниска пошла в прихожую за чемоданом, где лежало коротенькое итальянское платьице, купленное за пару дней до отъезда в Болгарию.
…………………….
…Встретились, как и договаривались, в восемь. Алекс ждал супругов перед входом в отель. На нем была простая черная футболка и тоже черные, тонкие спортивные брюки. Присмотревшись, Аниска нашла в нем сходство с американским актером Чарли Шийном, хотя последний был не в пример краше и мужественней.
Девушка посмотрела Алексу в глаза – нет, сегодня в них ничего нельзя было прочесть. Лишь дружеская улыбка на лице. Платье Аниски он заметил, но никак не откомментировал – неужели жалко комплимента? Или не понравилось?
Алекс повел супругов в противоположную Веселой улице сторону, вглубь Нового города, в лабиринт узких крутых улочек, сходящихся и расходящихся под самыми невероятными углами.
– Вот и пришли! – сказал он минут через десять, остановившись у трехэтажной гостиницы с небольшим двориком. – Заходите! Ресторан тут, во дворе!
Толкнув расписную деревянную калитку, Алекс пропустил супругов вперед. Навстречу вошедшим тут же заспешил крепкий пожилой мужчина, сидевший перед гостиницей на лавочке.
– Добре дошли в нашия ресторант! – любезно обратился он к гостям, делая приглашающий жест.
Аниска и Минька увидели деревянный навес, фонтанчик с миниатюрным бассейном, любовно украшенным сотнями ракушек, и несколько традиционных длинных столиков. На стенах висели рыбацкие сети, на полках стояли старинные радиоприемники, рядом с фонтанчиком лежали большие круглые камни с выдолбленной в середине дыркой – древние якоря, поднятые со дна моря. В одну из стен был вделан гигантский аквариум, подсвеченный лампочками. Интерьер дополняли барельефы с высеченными русалками. Груди у них были полные, голые, с большими сосками. Аниска заметила, какое впечатление произвели они на Миньку.
– Можно я сам сделаю заказ? – спросил Алекс. – Вам понравится, обещаю!
Аниска и Минька кивнули и Алекс что-то быстро стал говорить лучащемуся дружелюбием хозяину (а это был он). Тот согласно качал головой (у болгар кивок означает "несогласие"), а потом щелкнул пальцами и к нему подлетел официант. Хозяин что-то строго объяснил тому и уже через три минуты на столике появилась черная, филигранной работы металлическая емкость на подставке. В ней во льду стояла бутылка белого вина. Официант открыл ее, отлил немного жидкости в бокал и с поклоном поднес Алексу. Тот сделал глоток и что-то одобрительно произнес по-болгарски. Официант снова поклонился и принялся разливать вино.
Еще через несколько минут на столе появились тарелочки с мидиями, маленькими мариноваными рыбками с лимоном, маслинами и луком, какими-то другими морепродуктами, имен которых ни Аниска, ни Минька не знали. Приправы, маленькие соусницы с ароматными густыми соусами, оливковое масло, уксус, сметана…
Аниска и Минька завороженно смотрели на стол. Улыбнувшись, Алекс поднял бокал и предложил: Ваше здоровье! И за то, чтобы Болгария вам понравилась!
Вино было божественным. Нет, никакое из итальянских белых вин, а их Аниске довелось перепробовать немало, не шло в сравнение с этим болгарским эликсиром. «Как же здесь хорошо! – подумалось девушке. – Неужели и в самом деле можно жить вот так – спокойно, не напрягаясь, не думая ни о каких гадостях, просто пить вино, радоваться солнцу, морю, пляжу? Улыбаясь незнакомым людям, которые в ответ тоже всегда тебе улыбнутся?»
За первой бутылкой последовала вторая. Потягивая вино, Алекс рассказывал супругам историю ресторана. Владелец его всю жизнь прослужил морским офицером, командуя под конец карьеры одним из флагманов болгарского военного флота. Выйдя на пенсию, он оставил городскую квартиру детям, а сам с женой уехал в Созополь, в старый родительский дом, который за несколько лет упорного труда расширил, отремонтировал и надстроил, превратив его в небольшой уютный семейный отель. По своим чертежам, собственными руками, бывший капитан построил этот ресторан, любовно расположив в его интерьере каждую мелочь, каждую малую или большую вещицу и знак. Он же вытесал из хрупкого ракушечника барельефы с сисястыми русалками – радость для каждого моряка…
А между тем к их столу уже направлялась небольшая процессия. Впереди с подносом в руках шел хозяин. За ним, с таким же подносом, невысокая пожилая улыбающаяся женщина – хозяйка. Позади всех следовал невозмутимый усатый официант – тоже с подносом. Процессия остановилась и хозяин вопросительно посмотрел на Алекса. Тот улыбнулся и что-то сказал по-болгарски. Трое «волхвов» улыбнулись в ответ и, сняв со своих подносов огромные тарелки с рыбинами, поставили их перед сидящими. Затем хором пожелали приятного аппетита и удалились.
– Что это? – ошеломленно спросила Аниска, разглядывая большущую аппетитную рыбину, лежащую перед ней.
– Это калкан, – ответил Алекс. – Самая лучшая рыба, которая водится в Черном море. А для нас с Минькой я заказал лаврака, правда, не знаю, как это по-русски, – и он смущенно почесал подбородок. – А калкан это кажется камбала. Ешь, тебе понравится!
И они ели. Рыба, в окруженнии гарнира из жареного картофеля и зеленого салата, сдобренная лимонным соком, солью и перцем, оказалась невероятно вкусна! Нет, нет, никогда, никогда еще ни Аниска, ни Минька не едали ничего подобного!
Сидели в этот вечер долго, часов до одиннадцати. Выпили еще вина. Народу в ресторане было мало. Из динамиков, вделанных в старые радиолы середины прошлого века убаюкивающе лились американские хиты пятидесятых годов. Ночь, спустившаяся внезапно, как и всегда на юге, уютным сумраком окутывала ресторан и Аниске казалось, что они сейчас находятся вне времени, на каком-то галактическом корабле, уносящим их все дальше и дальше от непростой и тревожной планеты под названием Земля. И было невероятно хорошо! Просто…нет слов!
«Интересно, сколько же нам придется заплатить за это удовольствие? – внезапно подумала Аниска, вернувшись мыслями вниз, на Землю. – Минька взял с собой пачку местных денег, карточка тоже с собой, но если карточки здесь не принимают?»
Как бы в ответ на ее мысли Алекс подозвал официанта и попросил принести счет. Минька, а он, как заметила Аниска, тоже явно нервничал на тему оплаты, полез в карман за кошельком. Заметив его движение, Алекс вежливо, но твердо остановил его.
– Нет, друзья. Я вас сюда пригласил, позвольте же мне и заплатить. Не беспокойтесь! – и он, проверив принесенный счет, положил в папку несколько купюр. – Тем более, что послезавтра я возвращаюсь в Софию, так что быть может это наша последняя встреча, кто знает?
– Алех! – Миньке стало неудобно. – Кончай, Алех, да ты что? Ну давай мы заплатим хоть половину? Это ведь небось мы напировали на полтонны баксов! Ты ж сам говорил, что зарплаты у вас в Болгарии маленькие! Чего ты будешь платить?
– Ха-ха! Минька! – и Алекс, хлопнув себя ладошами по коленям, вдруг совсем по-детски захихикал. – Минька! Это ж не Россия! Ты понимаешь? Мы не в России! И цены, к счастью, здесь совсем не русские! Тебе интересно? Взгляни! – и он, открыв папочку со счетом, протянул ее Миньке.
Аниска тоже наклонилась над аккуратной стопочкой цифр и не поверила своим глазам? Они что, забыли приписать сзади еще один ноль???
– Да нет! Все правильно! – продолжал смеяться Алекс. Это Болгария! Вот за это я ее и люблю. Чего-чего, а здесь еще можно поесть по-человечески и заплатить за еду совсем приемлемую цену! И обслуживание, если знаешь, куда пойти, будет по высшему разряду, которого у вас в России не купишь ни за какие деньги! Ну как, вам здесь понравилось?
Распрощавшись с владельцем чудесного ресторана, вышли на улицу. Остановились и закурили.
– А давайте пойдем на пляж! – вдруг предложила Аниска. – Хотите?
– А что? – поддержал ее Минька. – Возьмем шампанского и сядем у моря. Алекс, ты как?
– Я – за! – ответил Алекс.
Купив в одном из множества работавших до полуночи магазинчиков бутылку и пластмассовые стаканчики, отправились на Большой пляж Созополя. Разлили вино, расположились на песке. Сверху, со стороны Веселой улицы, доносился неумолкающий рокот поп-фолька. Далекими бесчисленными огняли светили и мерцали отели и рестораны.
На пляже было пусто и темно. Со стороны моря нежно веял ночной ветер. Волны одна за другой накатывали на берег.
Метрах в двадцати слева в полумраке на полотенце расположилась парочка. Целовались.
– Смотрите, – вдруг прошептал Алекс через несколько минут.
Аниска и Минька повернули голову в сторону целующихся. Те уже лежали и занимались любовью. Несмотря на плеск волн было слышно, как изредка постанывает от удовольствия девушка. Парочке было абсолютно наплевать на случайных зрителей.
– Ну дают! – присвистнул от удивления Минька. На свежем воздухе он как-то сразу опьянел и это бросалось в глаза. Миньку пошатнуло, он дернул ногой и сшиб в море воткнутую в песок бутылку шампанского.
– Идиот! – в сердцах сказала Аниска. Ну надо ж так нажраться, а?
– Сидите, я сейчас схожу за новой, – тут же поднялся с песка Алекс. – Тем более, что у меня осталась всего одна сигарета. Надо и сигарет купить.
– Кури мои! – предложила Аниска, но открыв пачку увидела, что и ее сигареты закончились.
– Минька! Мигом встал и пошел за вином! Купи еще сигарет, и Алексу, и мне! – приказала Аниска и Минька с виноватым видом без слов подчинился.
Аниска и Алекс сидели и завороженно наблюдали за любящейся парочкой. Пачка с сигаретой лежала между ними.
Через несколько минут Аниске захотелось курить. Она не глядя потянулась к пачке и рука ее внезапно натолкнулась на руку Алекса. Тому видимо тоже пришла мысль о куреве. Пальцы их случайно соприкоснулись и…
…Аниску словно ударило током. Такой горячей, невероятно горячей оказалась встреченная рука. Из нее будто бил поток энергии, пламени, животного желания, ярости – такой сильный, могучий, исполненный страсти завораживающий поток, что Аниске вместо того, чтобы отдернуть руку и убежать, укрыться от его испепеляющей силы, наоборот, захотелось войти в него, слиться с ним, раствориться – и девушка крепко сжала ладонь Алекса, рванувшись к его губам…
Через минуту они уже валялись на песке и Аниска, бесстыдно раскинув свои великолепные ноги, принимала в себя Алекса…
…………………….
Это были десять минут самого неистового секса, который доводилось испытать девушке за свою совсем не бедную любовными приключениями жизнь.
Неужели настоящего, всепоглощающего оргазма и удовольствия можно достичь только так – в запретной любви, любви за чертой приличия, любви, которая может стоить всего, в том числе и жизни?
Впоследствии Аниска не раз пыталась ответить себе на этот вопрос, но сформулировать честный ответ так и не решилась. Или еще не пришло время?
………………………
…Когда они кончили и Алекс, повинуясь молчаливому согласию Аниски, выплеснул в ее прекрасное лоно мощную струю семени, девушка обняла любовника и они замерли на мгновенье – два одиноких, несчастных существа, которые никак не могут найти себе пару…
…Еще через три минуты, когда пошатываясь вернулся с бутылкой Минька, Аниска и Алекс молча сидели рядышком на песке, слушая плеск волн, и курили, передавая друг-другу последнюю оставшуюся сигарету…
Парочка, лежащая неподалеку, тоже уже кончила. И тоже курила одну-единственную сигарету. Принюхавшись, Аниска уловила сладковатый дымок марихуаны.
– Ну чо, друзья? Выпьем? – Минька икнул, одним движением рванул пробку с шампанского и разлил его по стаканчикам. – Эти как там? – и он махнул в сторону парочки. – Поеблись? А вы? – Минька хихикнул. – Не перепихнулись часом, пока я ходил за бухлом?
– Блин, дурак! Ну как же ты нажрался, Минька! Имей приличие! – возмутилась Аниска.
Алекс сидел и молчал, уставившись во тьму.
– Пойду-ка я искупнусь! – встал, пошатываясь Минька, и принялся стягивать с себя штаны.
«О, вовремя, – подумала Аниска. – Мне тоже пора…».
Минька, плеская на себя воду, вошел в море. Отошел метров на двадцать вглубь и лег на волны. Аниска как бы нехотя проследовала за ним, но остановилась поотдаль, чтобы тайком в темноте отдать морю то, что так щедро подарил ей несколько минут назад Алекс. Ласковые теплые воды молча приняли ее дар.
Минька тем временем уже пришел в себя и сплавал пару небольших кругов.
– Женааа! Иди-ка сюда, – вдруг капризным и в то же время повелительным тоном позвал он.
Аниска приблизилась.
Стоявший по пояс в воде Минька повернул ее к себе задом и молча прижался. Девушка почувствовала, как в попу ей упирается твердый прут.
– Ну, Анисочка, давай! Чем мы хуже их? – прошептал Минька, отодвинул левой рукой в сторону ее трусики, а правой направил член в только что опустевшую пещеру. Аниску облила новая жаркая волна желания, она плотно прижалась к мужу и вильнула задом. Минька охнул, вцепился обеими руками в ее бедра и судорожно задвигался.
Аниска почувствовала, как полностью раскрывается, как нарастает в ней безумный сексуальный пожар, и как необходим ей этот «второй приход», обещающий быть гораздо сильнее первого. Девушка ускорила темп, требовательно и до упора насаживаясь на член мужа. Минька подчинился ее воле и уже через несколько минут они закричали в один голос и упали в воду, дергаясь в конвульсиях, а в анискино лоно выплеснулась новая порция плодов страсти.
…И снова молчаливое море тихо приняло в себя то, чем так щедро одарили сегодня вечером Аниску оба мужчины, бывшие с ней…
Смыв с себя остатки пота и похоти, чистые и уставшие Аниска и Минька выходили на берег. Парочка, что лежала поотдаль, одобрительно захлопала в ладоши и засвистела. Минька расслабленно помахал им в ответ рукой, а Аниска усмехнулась про себя. Да…ну и вечер вышел…
Алекс тихо сидел на песке, пил шампанское и улыбался чему-то своему…
– Ну что, по домам? – предложил Минька.
– По домам, так по домам, – ответил Алекс и они покинули пляж…
* * * * * * *
На следующий день Аниска и Минька проснулись от шума в коридоре. Кто-то хлопал дверями, громко переговаривался по-русски и подпускал матерком. Минька заинтересовался, наспех умылся и вышел узнать, что происходит.
Оказалось, что рано утром с большим опозданием в Бургас прибыл чартер из Екатеринбурга. В Созополь привезли новую группу отдыхающих. Некоторые из них – крепкие братки с бритыми головами, сидели теперь на веранде отеля и попивали ранний кофе с коньяком. Их белые, незагоревшие жены распаковывали наверху чемоданы.
Минька перебросился с братками парой слов, а спустя несколько минут уже сидел с ними, смеясь и с удовольствием смакуя живительное пойло.
Когда часам к одиннадцати утра, вымывшись и причесавшись, Аниска сошла вниз, Миньке уже порядочно вставило. Раскрасневшись от алкоголя, он обнимался с новыми знакомыми, «перетирая» интересные темы. Братки тоже оказались бизнесменами средней руки.
На пляж отправились большой компанией – человек десять. Минька, как «старожил» курорта, объяснял, что тут и как, а жены приехавших – молодые, но уже расплывшиеся женщины, глазели на Аниску – кто с восхищением, кто с неприкрытым осуждением – слишком уж короткое на ней было платьице и слишком уж явно заглядывались на ее прелести проходящие мимо болгары.
На пляже пробыли недолго. Ушли обедать, затем спали. Когда проснувшись Аниска спросила Миньку, не хочет ли он снова встретиться с Алексом, Минька вдруг раздраженно ответил: «Да дался тебе этот чертов эмигрант! Он же нищеброд, да и заебал своей Болгарией! Сегодня гуляем с братанами!»
Аниска еле сдержалась, чтобы не ударить мужа, закусила губу, промолчала. В груди однако начало нарастать знакомое бешенство. «Ну ты у меня сегодня получишь, милый муж Минька, – подумала девушка. – По полной получишь, мало не покажется…».
Вечером сговорились пойти в «Чеверме». Минька с жаром объяснял своим новым знакомым об «агне на шишах», цыганском оркестре и танце хоро. Те удивленно крутили головами и отвечали: «Не вопрос, братан! Веди!».
И опять ресторан встретил их ароматами баранины, грохотом поп-фолька и снующими разбитными официантками. Сдвинули столы, заказали водки, мяса, вина…
Аниска пила мало, а через час, дождавшись, когда Минька захмелеет, осторожно склонилась над его ухом и прошептала:
– Минька, пошли домой, а? У меня голова болит, плохо…
– Ты чего, упала, что ли? – удивлению Миньки не было границ. – Как домой? Мы ж только пришли, хорошо сидим!
– Минечка! – умоляющее прошептала девушка, – тогда может я уйду одна? Ты сиди еще, а я пойду лягу, а?
– Ну ладно! – щедро принятая внутрь водка сделала Миньку добрым. – Иди, я еще посижу часок-полтора, перед братанами неудобно!
Только этого и надо было Аниске. Она встала, извинилась перед компанией и быстро вышла на улицу. А затем, оглядываясь на всякий случай, отправилась в сторону дома, где жил Алекс. Боже, пусть он будет у себя, прошу тебя, ну пожалуйста!!!
Вот и знакомый дом. Светящееся окошко в мансарде на четвертом этаже. Аниска глубоко вздохнула, выдохнула и рванула наверх.
Из-под двери слышался шум телевизора. Аниска постучала. Спустя минуту дверь открылась. Алекс стоял на пороге со стаканом вина. Глаза его при виде Аниски дрогнули, стали расширяться, все больше и больше, больше и больше, а потом поглотили девушку…
– Я верил, что ты придешь, – сказал этот вдруг ставший таким дорогим человек. Затем он поднял Аниску и понес к кровати…
* * * * * * *
"Сколько времени нужно, чтобы почувствовать себя счастливой с тобой, милый запретный возлюбленный, которого я не увижу больше никогда?
Час. Только час у нас есть. Всего только час. Как мало это и как несчастна я.
Но разве в часе не шестьдесят минут – три тысячи шестьсот секунд? И разве не вечность они – эти три тысячи шестьсот секунд? – если любит тебя тот, кто лежит сейчас у ног твоих?
Вон он – милый твой! Губы его целуют маленькие пальчики твоих ног. Руки его нежно сжимают твою узкую ступню. Ласково гладят изящные щиколотки, поднимаясь все выше и выше.
Язык его – жадный, ненасытный язык, добрался уже до внутренней стороны бедра. Дальше и дальше скользит он вверх к перламутровой волшебной раковине.
Как мал для счастья один час. Как бескрайни для него три тысячи шестьсот секунд.
Стонет, стонет от наслаждения любимый.
Распахнула доверчиво свои створки под его языком дивная раковина. Заходи скорей, смелый, желанный гость!
Стонет любимый от радости. Жезл его, гладкий и твердый магический жезл, ныряет и выныривает – вниз-вверх, вниз-вверх. Буйным огнем сжигает он раковину, брызжет вглубь огненным соком.
Как мал для всего этого час! Как много – три тысячи шестьсот секунд!
Ласкает меня запретный любимый мой, которого не увижу я больше никогда. Лицом к лицу, сверху, сбоку, сзади – пронзает меня без устали, раз за разом, сотни раз.
Целует мои губы, шею, грудь, опускает доверчиво голову на мой атласный живот. И опять любит меня. И я люблю его.
Устал, устал магический жезл. Но разве не здесь я, чтобы вернуть ему волшебство? Губы мои, горло, рука – разве не преданные помощники мне?
И вновь воспрянул, расцвел мой прекрасный любимый!
У кого еще такие круглые, упругие ягодицы, как не у меня?
Целует их любимый, жадно целует, раздвигает и с восторгом дотрагивается мизинцем до бархатного кружка! Ах ты мой баловник, нежный доверчивый кружочек!
Вот уже пальчик любимого внутри – тонкий, ласковый мизинчик.
Два пальца. Благоухает ароматный гель.
А вот и сам он – твердый, крепкий и сильный, как никогда! Ходит внутри горячим поршнем!
Кричит от восторга любимый! Извергается в нутро мое сладким молоком. Падает без сил на мою гладкую спину, сжимает в экстазе крутые мои бедра!
Все. Кончился час.
Истекли до последней бескрайние три тысячи шестьсот секунд.
Нет, Алешенька, я не могу остаться с тобой, дорогой. Я люблю тебя, сама не понимая почему, я люблю тебя, как не любила никого до сих пор и мне никогда не было так хорошо как сейчас. И меня не остановили, как видишь, твои тридцать восемь лет. Но я не уеду с тобой завтра в Софию. И твоей женой мне стать не суждено. Поздно.
Прощай, Алешенька, милый мой запретный любовник! Не плачь, вспоминай хоть изредка обо мне, моя такая короткая и невозможная любовь! Помни свою волшебницу с Урала, беспутную и несчастную Аниску!
Проща-а-а-а-а-ай!!!"
* * * * * * *
…Когда в третьем часу ночи пьяный Минька вернулся в номер, Аниска спала. На тумбочке рядом стояла наполовину пустая бутылка коньяка и рюмка, над которой одиноко кружила винная мушка…
* * * * * * *
…Через три дня утром старый знакомый – веселый толстячок на «форде», отвез супругов в бургасский аэропорт. В ожидании посадки Аниска и Минька распили в баре бутылку белого вина, затем прошли паспортный контроль, заняли свои места в самолете и тут же уснули.
…А после обеда в иллюминаторах показались родные вершины Урала…
