Текст книги "Магия дарит (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

В ресторан протиснулся мужчина средних лет, за ним следовали молодая женщина и мальчик лет семи. Я взглянула на эту женщину, и мой рот от удивления защёлкнулся. Ей было около двадцати лет, она находилась на границе между девушкой и женщиной. Тело, полное в груди и бедрах, сужалось к талии. Длинные стройные ноги несли ее с естественной грацией. Волосы струились от макушку мерцающим каскадом, так точно соответствуя цвету золота, что я бы могла поклясться, что это оно и было, если бы не знала наверняка. Ее лицо бледное, овальной формы, казалось ангельским. Она мельком посмотрела на меня. Радужки ее глаз были насыщенного темно-синего оттенка. Но при этом сами глаза выглядели старше.

Она была прекрасна.

И не была человеком. Или она заключила сделку с чем-то нечеловеческим за это тело.

Кэрран наблюдал за ней. Его ноздри слегка раздулись, когда он вдохнул, пробуя запахи, и я почувствовала укол ревности прямо в районе живота. Что ж, это было новое и неприятное чувство.

Гастек тоже сосредоточился на женщине с каким-то клиническим интересом, обычно проявляемым к странному насекомому.

– А вот и скорбящие родственники. Я уже встречался с ними ранее.

– Это ее сестра? – спросила я.

– Нет, это миссис Санни, ее мать. Мальчик – брат Аманды.

Точно не человек.

Мужчина средних лет увидел девушку-навигатора, чье тело представители Племени только что погрузили на каталку.

– Аманда! Господи Иисусе, Аманда! Малышка!

– Нет! – вскрикнула женщина.

Он бросился к Аманде.

– О Боже. О Боже.

Златовласая женщина последовала за ним, мальчик тоже.

– Не подходи к ней! – крикнула женщина.

Мужчина схватил Аманду за руку. Золотая лента украшения распахнулась. Жуткий мягкий свет зажегся внутри ожерелья, заставляя золото пылать.

—О мой Бо...– отец Аманды замолчал на полуслове, завороженный ожерельем.

Его рука медленно потянулась к нему.

– Стой! – рявкнул Кэрран. Мужчина замер, пораженный безошибочным приказом в этом голосе.

Я двинулась вперед.

Золотая женщина протиснулась мимо него, сорвала ожерелье с шеи Аманды, развернулась и вонзила его в горло мальчика. Золотое кольцо стиснулось на шее ребенка, прильнув к его коже. Я опоздала на полсекунды.

Мальчик ахнул. Отец покачал головой, словно очнувшись ото сна.

Златовласая женщина посмотрела на меня своими старческими глазами и улыбнулась.

*** *** ***

– Вы в своем уме? – прорычала я. – Это ожерелье только что убило вашу дочь.

– Это не ваше дело, – сказала златовласая женщина.

– Снимите его. Сейчас же.

Она усмехнулась.

– Не могу.

Несомненно, она знала, что делает это ожерелье. И сделала сознательный выбор между мужем и сыном.

Мальчик впился пальцами в шею, пытаясь высвободиться от украшения. Оно все также оставалось на месте. Кожа вокруг золотой полоски порозовела. Нам необходимо снять с него эту штуку как можно скорее.

Мужчина уставился на нее.

—Аурелия? Что происходит? Что все это значит?

– Не беспокойся об этом, – обратилась к нему женщина. – Я объясню все позже.

– Нет, ты объяснишь сейчас, – Кэрран придвинулся ближе ко мне.

– Я должен согласиться, – вставил Гастек.

Женщина вздернула подбородок.

– У вас нет власти надо мной.

– Аурелия, что происходит? – спрашивал ее муж.

– Напротив. У нас есть все необходимые полномочия. – Гастек щелкнул пальцами. Рядом с ним, словно по волшебству, нарисовалась женщина в деловом костюме и очках.

– Ожерелье стало причиной смерти нашей сотрудницы, – сообщила женщина. – Мы потратили значительную сумму денег на ее обучение, не говоря уже о стоимости двух вампиров, которые были уничтожены в результате ее смерти. Это ожерелье является уликой в нашем расследовании инцидента. Если вы воспрепятствуете нашему расследованию, утаив какие-либо доказательства, мы получим постановление суда, требующее, чтобы вы передали ожерелье нам. Если мы решим продолжить этот вопрос, вы окажетесь в очень невыгодном положении.

Некоторые люди спускали бешеных псов. У Гастека для этого были адвокаты. Если он доберется до мальчика, то найдет способ снять ожерелье. Даже если ему придется обезглавить ребенка, чтобы получить его.

Я не могла позволить Племени забрать мальчика.

– Очень мило, – сказала я. – У меня есть более простое решение. Сними ожерелье с ребенка сейчас, тогда я не убью тебя.

– Подождите, черт возьми, минутку. – Отец Аманды встал между мной и своей женой. – Все успокойтесь. Просто успокойтесь.

– Отдайте нам мальчика, и никто не пострадает, – сказала я им. – Здесь меня никто не остановит.

– На этом ребенке наши улики, – возмутился Гастек.

Глаза Кэррана загорелись золотом. Он устремил свой альфа-взгляд на женщину. Она вздрогнула.

– Отпусти ребенка, – сказал Кэрран, его голос был глубоким нечеловеческим рычанием.

– Отлично. – Аурелия подтолкнула мальчика к нам. – Забирайте.

Кэрран взял мальчика на руки и приподнял. Лицо Гастека вытянулось от негодования. Этот раунд за нами.

– Верните мне моего сына! – потребовал мужчина.

Кэрран просто взглянул на него.

– В интересах мальчика оставаться под нашей опекой, – сказал Гастек. – У нас есть для этого все условия.

– Я не сомневаюсь в ваших удобствах, – произнес Кэрран. – Я сомневаюсь в намерениях.

– И что это должно означать? – Гастек прищурился.

– Это значит, что ожерелье для тебя важнее, чем мальчик, – сказала я. – Ты хоть мясо срежешь с шеи ребенка, лишь бы получить желаемое.

– Грубое преувеличение. – Мастер Мертвых скрестил руки на груди. – Я никогда не убивал детей.

– О, это никогда не зовется убийством в твоем случае, – сказала я. – Только прискорбная случайная жертва.

– Вы не можете этого сделать! Отец Аманды встал перед Кэрраном. – Вы не можете забрать моего сына.

– Да, могу, – сказал Кэрран. – Мы позаботимся о его безопасности. Если ваша жена решит объяснить, что происходит, я подумаю о том, чтобы вернуть его.

– Да пошел ты, – огрызнулась златовласая. – Ползи обратно в ту темную дыру, из которой вылез. Мне плевать на тебя и тебе подобных. – Она развернулась и направилась прочь из ресторана.

Ее муж на мгновение замер, оказавшись между сыном и женой.

– Это еще не конец, – наконец, произнес он и погнался за Аурелией.

– Предлагаю еще раз передать мальчика нам, – заговорил Гастек рассудительным тоном.

—И не подумаю, – ответил ему Кэрран. – Если вы хотите осмотреть его, позже вы можете посетить Крепость.

Представители Племени вокруг нас напряглись. В углу два вампира чуть наклонились вперед.

Я мгновенно обнажила Погибель. Женщина-адвокат отшатнулась. Лезвие задымилось, чувствуя нежить. Давай, Гастек. Сделай глупость.

Гастек вздохнул.

– Хорошо. Я проведу необходимые исследования позже.

Кэрран направился к двери. Я подождала секунду и последовала за ним, прикрывая его сзади, чтобы никакая нежить не выскочила из темноты за спиной Кэррана.

Двери Ариранга захлопнулись за нами и из-за них донёсся голос Гастека:

– Ладно, все, возвращайтесь к работе. Давайте хорошенько обработаем здесь все до утра.

– Как тебя зовут? – спросил Кэрран у мальчика.

Ребёнок сглотнул.

– Родерик.

– Не бойся, – подбодрил его Кэрран, хотя в голосе все еще слышалось рычание. – Я позабочусь о твоей безопасности. Если тебе что-нибудь будет угрожать, я расправлюсь с этим.

Мальчик снова сглотнул.

Гигантский страшный человек с горящими глазами и нечеловеческим голосом только что забрал тебя у родителей, но не бойся, потому что он может убить все, что движется. Потрясающая стратегия успокоения, Ваше Величество.

– Возможно, он будет меньше напуган, если ты перестанешь рычать и выключишь фары, – пробормотала я.

Огонь в глазах Кэррана погас.

– Все будет хорошо, – сказала я Родерику. – Мы просто хотим снять это ожерелье, а потом ты сможешь вернуться к своим родителям. Все будет хорошо. Я обещаю.

Если ожерелье сломает ему шею, ни я, ни Кэрран, ни кто-либо другой ничего не сможем с этим поделать. Мы должны как можно скорее доставить его в лазарет Крепости.

Мы направились на стоянку как раз в тот момент, когда Андреа подъехала на своем джипе.

Глава 3

Дулиттл склонился над мальчиком, изучая ожерелье с помощью увеличительного стекла. Темнокожий, с проседью в волосах, медик Стаи выглядел лет на пятьдесят с небольшим. Дулиттл являлся лучшим медмагом, которого я когда-либо встречала. Он столько раз возвращал меня с того света, что мы перестали шутить по этому поводу.

В этом человеке было что-то успокаивающее. Было ли это из-за его манер, его добрых глаз или мягкого южного акцента, окрашенного нотками прибрежной Джорджии, я не знала. Как только доктор вошел в комнату, Родерик сразу же расслабился. Через тридцать секунд они уже заключили сделку: если Родерик будет вести себя наилучшим образом, то получит мороженое.

Не то чтобы Родерика нужно было подкупать. Нам потребовался почти час, чтобы добраться до замка, и за всю дорогу он не произнес ни единого слова. Он не двигался, не ерзал и не делал ничего из того, что обычно делают семилетние дети в машине. Он просто сидел тихо, а его карие глаза были широко распахнуты, как у совенка.

Дулиттл надавил большим и указательным пальцами чуть выше ожерелья, растягивая кожу. Из-под золотого кольца на коже проступала вена, впиваясь в мышцы шеи, как тонкий корень.

– Тебе больно, когда я нажимаю здесь? – спросил он мальчика.

– Нет, – ответил Родерик. Его голос был едва громче шепота.

Дулиттл нащупал другое место.

– А теперь?

– Нет.

Медмаг отпустил его и похлопал Родерика по плечу.

– Я действительно считаю, что на сегодня мы закончили.

– Теперь мороженое? – спросил Родерик тихим голосом.

– Теперь мороженое, – подтвердил Дулиттл. – Лина!

Женщина-оборотень просунула свою рыжую голову в комнату.

– Этот молодой джентльмен нуждается в мороженом, – сказал Дулиттл. – Он это заслужил.

– О, надо же! – Лина сделала большие глаза и протянула к мальчику руку. – Тогда нужно поторопиться. Ну же, давай.

Родерик спрыгнул со стула и очень осторожно взял ее за руку.

– Какое мороженое ты хочешь? – спросила Лина, ведя его через дверной проем.

– Шоколадное, – тихо сказал мальчик с легкой неуверенностью в голосе.

– У меня полно шоколадного...

Дверь за ними захлопнулась.

Дулиттл посмотрел на дверь и вздохнул.

– Ожерелье словно врастает в грудино-сосцевидную мышцу. Если я попытаюсь вырезать его, он истечет кровью. Вы сказали, что его мать навлекла на него это зверство?

– Да, – сказал Кэрран.

– Ошейник засветился, когда муж подошел ближе, – сказала я. – Он потянулся к нему, но она вырвала ожерелье у него из рук и надела на мальчика.

– Значит, он, вероятно, предназначался ее мужу, – сказал Дулиттл.

– Либо это, – сказала я. – либо подошла бы любая шея, а мальчик оказался ближе всех.

– И это мгновенно убило девушку? – спросил Дулиттл.

– Можно сказать и так, – подтвердил Кэрран.

– Странно. Похоже, в данный момент он не причиняет мальчику никакого вреда, кроме того, что укореняется.

– Это причиняет ему боль? – спросила я.

– Не похоже, – Дулиттл откинулся на спинку стула. – Корни смещаются под давлением, поэтому любая попытка разрезать ожерелье, скорее всего, приведет к его сжатию. Я не хочу с этим шутить.

– Женщина, – произнес Кэрран.

Я рассуждала вслух:

– На нее не повлияло свечение, так что либо у нее иммунитет, либо она знает, как это работает.

– Мальчик не плакал, когда вы забрали его у матери? – спросил Дулиттл.

– Нет, – сказала я.

Медмаг снова взглянул на дверь.

– Ребенок очень пассивен и послушен. Он не говорит, пока с ним не заговорят. Он не проявляет инициативы. Этот мальчик изо всех сил старается быть незаметным. Иногда это говорит о застенчивой натуре. А иногда признак эмоционального насилия или пренебрежения. – Дулиттл скрестил руки на груди. – Такое обвинение не может быть выдвинуто легкомысленно. Но это важно иметь в виду, когда сталкиваешься с подобным делом. Если женщина эмоционально отстранена, у нее может не быть никакой привязанности к нему. Позвольте мне провести несколько тестов. Чем скорее мы определим, что это за ожерелье, тем лучше.

Мы покинули лазарет и пошли по длинному коридору, направляясь к лестнице, ведущей на вершину башни, в наши комнаты. Часы в Крепости показывали уже почти полночь. Для большинства людей это время означало ночь и, вероятно, время ложиться спать – и электричество, и заряженный воздух были дорогими, поэтому люди, как правило, старались максимально использовать дневной свет. Для оборотней это время было почти как четыре часа дня. В коридорах слонялось много народу. Случайные оборотни наклоняли головы, когда мы проходили мимо них.

Мне кое-что пришло в голову.

– Когда подмастерье вручил Аманде ожерелье, оно не показалось тебе бледнее?

Кэрран нахмурился.

– Да, как белое золото.

– А теперь оно почти оранжевое.

– Ты думаешь, оно питается хозяином?

– Это имело бы смысл. Может быть, у него развивается голод. Девушка умерла мгновенно, потому что ожерелье было голодным. Теперь оно сытое и выжидает своего часа.

– Нам нужно поговорить с подмастерьем, – сказал Кэрран. – И женщиной.

– Да, женщина. Сверхъестественно красивая женщина с длинными распущенными волосами... Не могу забыть ее.

Кэрран повернул голову и посмотрел на меня.

– Что?

– Вот и я хотела бы это знать.

Я пожала плечами.

– Завтра я поговорю с подмастерьем.

– Я пойду с тобой.

И зачем ему это нужно? Я представила себе, как пытаюсь провести допрос в присутствии Царя Зверей. Подмастерье бросил на него один взгляд и с визгом убежал за горизонт.

– Нет.

– Ты всегда произносишь это слово, – сказал он. – Это должно что-то значить?

– Это значит, что я не хочу, чтобы ты ехал со мной. В тот момент, когда ты зайдешь в комнату, он замолкнет только из чувства самосохранения. Позволь мне разобраться с этим.

Мы начали подниматься по лестнице. Наши апартаменты были на самом верху, и я действительно хотела бы воспользоваться лифтом прямо сейчас.

Кэрран старался говорить ровным голосом.

– Каким-то чудом мне удавалось прекрасно справляться с Племенем почти пятнадцать лет без твоей помощи.

– Насколько я помню, без моей помощи вы едва не развязали войну. И я не буду иметь дело с Племенем. Я буду иметь дело с одним конкретным подмастерьем, столкнувшимся с наказанием и напуганным до смерти.

– Если ты действительно думаешь, что Гастек позволит тебе приблизиться к нему без меня, ты сумасшедшая, – сказал Кэрран.

Я остановилась и посмотрела на него.

– Я возьму своих буд и личную охрану, одену их в черное, посажу на лошадей и поеду в Казино. Затем я выберу самого страшного оборотня в группе и отправлю его объявить, что Консорт ищет аудиенции. Ты действительно думаешь, что Племя заставит меня долго ждать?

Хорошо, что у нас не было ни дров, ни бумаги, иначе искры, летящие из наших бодающихся голов, подожгли бы Крепость. Мы оба устали и злились.

Над нами Джим завернул за угол на лестничной площадке и остановился как вкопанный, очевидно, думая, что ему сойдет с рук, если он развернётся сейчас на одной ноге и пойдет в совершенно другом направлении. Кэрран повернулся к нему лицом.

Правильно, ты попался.

Джим вздохнул и быстрым шагом направился к нам.

Высокий, с кожей цвета насыщенного кофе, одетый во все черное, Джим выглядел так, словно был вырезан из блоков твердых мышц. Логика подсказывала, что в какой-то момент он, должно быть, и был младенцем, а потом ребенком, но, глядя на него, можно было почти поверить, что какое-то божество коснулось земли своим скипетром и провозгласило: «повелеваю брутальность!», и Джим возник, полностью сформировавшийся, в одежде и готовый к действию. Он был альфой Клана Кошек, начальником службы безопасности Стаи и лучшим другом Кэррана.

Он затормозил рядом с нами.

– Ты уже проверил Волков Острова? – спросил Кэрран.

– Нет.

– Кто такие Волки Острова? – поинтересовалась я.

—Это небольшая стая из Флориды, – объяснил Кэрран. – Восемь человек. Они ходатайствуют о том, чтобы присоединиться к нам, и по какой-то странной причине наш начальник службы безопасности затягивает проверку биографических данных.

Джим помахал стопкой бумаг в руке.

– Начальнику службы безопасности предстоит разобраться с двумя кражами, четырьмя убийствами и оставлением поста.

—Убийства? – я была удивлена.

Джим кивнул.

– Я дал слово волкам, – сказал Карран.

– Я не против их принятия, – развел руками Джим. – Все, что я хочу сказать, это позвольте мне убедиться, что люди, которые у нас уже есть будут в безопасности, прежде чем мы добавим к ним еще кого-то. Кстати, Кейт, ты просмотрела документы Гильдии, которые я тебе отправил?

Переводим тему, не так ли? Я наградила его суровым взглядом. Но тот отскочил от Джима, как град от тротуара.

– В некотором роде. Я была занята.

– Видишь? – Джим указал на меня. – Твоя пара делает то же самое, что и я. Расстановка приоритетов.

Я отомщу ему за это. О, да.

Кэрран посмотрел на Джима.

– Тебе нужна моя помощь с проверкой прошлого?

Мускул на лице Джима дернулся.

– Нет, я справлюсь.

Ха! Он тоже не хотел, чтобы Кэрран болтался у него под ногами. Я поспешила его успокоить.

– Не волнуйся, он поедет со мной, чтобы провести расследование.

– В город? – спросил Джим.

– Да.

– Вот как, отлично. Вам обоим надо ехать. В город.

Мы с Кэрраном переглянулись.

– Он пытается избавиться от нас, – сказала я.

– Думаешь, он планирует переворот? – Кэрран изобразил удивление.

– Надеюсь, – я повернулась к Джиму. – Есть ли шанс, что ты свергнешь тирана Царя Зверей и его психопатичного Консорта?

– Да, я бы не прочь отдохнуть, – добавил Кэрран.

Джим наклонился к нам и сказал, понизив тон голоса:

– Это твой бардак, ты с ним и разбирайся. У меня без того достаточно забот.

И ушел.

– Очень жаль, – сказал Кэрран.

– Не знаю, я думаю, еще немного и мы могли бы убедить его захватить бразды правления.

Кэрран покачал головой.

– Нет. Он слишком умен для этого.

Наконец мы поднялись по лестнице, прошли по длинному коридору, забрались ещё на один этаж вверх и оказались в наших покоях. Я кинула сумку на пол, сбросила кожаные ножны с мечом и глубоко вздохнула. А-а-а, дом.

Как правило, нападение сзади очень эффективно, потому что человек не догадывается, что вы подкрадываетесь. Однако после дюжины попыток жертва начинает привыкать к трюку. Вот почему, когда Кэрран попытался схватить меня, я отскочила в сторону и подставила ему подножку. Он схватил меня за руку, потом мы покатились по полу, и я оказалась на нем сверху, наши носы были примерно в дюйме друг от друга.

Он ухмыльнулся.

– Ты ревновала.

Я обдумала это.

– Нет. Но когда ты уставился на эту женщину так, словно она была сделана из бриллиантов, было не очень приятно.

– Я смотрел на нее, потому что от нее странно пахло.

– Как странно?

– От нее пахло каменной пылью. Очень сильный сухой запах. – Кэрран обнял меня. – Мне нравится, когда ты становишься такой собственницей.

– Я никогда не бываю собственницей.

Он ухмыльнулся, обнажив зубы. Его лицо практически светилось.

– Значит, ты не против, если я подойду и поболтаю с ней?

– Конечно. А ты не против, если я пойду и поболтаю с тем сексуальным оборотнем на третьем этаже?

В мгновение ока он превратился из небрежного и забавного в смертельно серьезного.

– Какой сексуальный оборотень?

Я рассмеялась.

Взгляд Кэррана сфокусировался. Он на чем-то сосредоточился.

– Ты проводишь мысленную инвентаризацию всех людей, работающих на третьем этаже, не так ли?

Выражение лица Царя Зверей стало пустым. Я попала в самую точку.

Я соскользнула с него и положила голову на его бицепсы. Мохнатый ковер был таким приятным и удобным под моей спиной.

– Это Джордан?

– Я просто выбрала случайный этаж, – призналась я. – Ты спятил, ты это знаешь?

Он обнял меня за плечи.

– Посмотрите, кто бы говорил.

Мы лежали вместе на ковре.

– Нам нельзя позволить ожерелью убить этого мальчика, – сказала я.

– Мы сделаем все, что в наших силах. – Он вздохнул. – Я сожалею об ужине.

– Лучшее свидание на свете. Ну, пока не умерли люди и не появились вампиры. Но до этого все было потрясающе.

Мы еще немного полежали.

– Нам пора в постель. – Кэрран потянулся рядом со мной. – Несмотря на то, что ковер хороший и мягкий, я устал.

– Хочешь, я понесу тебя?

Он рассмеялся.

– Думаешь, сможешь?

– Не знаю. Но можем это выяснить.

Оказалось, что нести его в нашу постель не было необходимости. Он добрался туда самостоятельно и совсем не так устал, как утверждал.

*** *** ***

Утром позвонил Дулиттл. Когда мы пришли к нему, Родерик сидел на койке с тем же совиным выражением на лице. За ночь ожерелье несколько утратило свой интенсивный рыжий оттенок. Теперь оно выглядело чуть темнее апельсиновой корки.

Я присела на корточки рядом с мальчиком.

– Привет.

Родерик посмотрел на меня большими глазами.

– Доброе утро.

Его голос был слабым. В моем воображении ожерелье сжималось на его хрупкой шее. Хрустнула кость...

Нам нужно двигаться дальше. Мы должны снять удавку с него.

Дулиттл подвел нас к двери и тихо произнес:

– Есть определенное изменение в цвете металла. Мальчик начинает испытывать дискомфорт.

– Значит, эта тварь проголодалась, – озвучил догадку Кэрран.

– Возможно. – Дулиттл показал небольшую распечатку. Бледно-голубая полоса пересекла бумагу. М-сканирование.

М-сканер регистрировал цвета магии: фиолетовый – для вампиров, зеленый – для оборотня и так далее. Синий означал обычную человеческую магию: маги, телепаты, телекинетики.

– Это ожерелье или Родерик? – спросил Кэрран.

– Это мальчик. У него есть сила, и она скрывает любую магическую подпись, которую выдает ожерелье. – Дулиттл указал на точку на графике. Я прищурилась. Серия более бледных искр пронзала синеву.

– Это, наверное, ожерелье, – добавил Дулиттл. – Этого недостаточно, чтобы продолжать. Нам нужно более точное измерение.

Нам нужна была Джули. Она обладала способностью видеть цвета магии с большей точностью, чем любой м-сканер. Я высунула голову в коридор и позвала:

– Кто-нибудь, пожалуйста, найдите моего ребенка и попросите ее спуститься сюда?

Через пять минут Джули вошла в лазарет. Когда я впервые встретила ее, девочка была полуголодной, тощей, и с приступами паники, если защитный слой грязи пытались отмыть с ее кожи. Теперь, в четырнадцать лет, она превратилась из тощей в худощавую. Стала чистая и опрятная, правда, недавно решила, что изобретение расчесок – пустая трата времени, поэтому ее светлые волосы выглядели как нечто среднее между грубым стогом сена и птичьим гнездом.

Я объяснила ей про ожерелье. Джули подошла к мальчику.

– Привет. Я посмотрю на эту штуку у тебя на шее, хорошо?

Родерик ничего не ответил.

Джули уставилась на металл.

– Странно. Он бледный.

—Бледно-желтый? Бледно-зеленый? Любой оттенок бы подошел.

– Нет. Он выглядит бесцветным, как горячий воздух, поднимающийся от тротуара.

Прозрачная магия. Теперь я видела все.

– На нем есть руны, – сказала Джулия.

– Ты можешь их прочесть? – спросил Кэрран.

Она покачала головой.

– Это не рунический алфавит, которому нас учили.

Дулиттл протянул ей лист бумаги и карандаш, и она написала на нем пять символов. Руны, древние буквы скандинавского и германского алфавитов, за эти годы претерпели несколько изменений, но самые старые руны выглядели так, как они выглядели, потому что их нужно было вырезать на твердой поверхности: все прямые линии, никаких изгибов, никаких крошечных штрихов. Символы определенно соответствовали этому образцу, но они не были похожи ни на какие руны, которые я видела прежде. Я могла бы провести день или два, копаясь в книгах, но у Родерика не было столько времени. Нам срочно нужна информация.

Кэрран, должно быть, пришел к тому же выводу.

– Мы знаем каких-нибудь экспертов по рунам?

Я постучала по бумаге.

– Я могу сделать несколько звонков. Есть один парень. Дагфинн Хейердал. Раньше он состоял в Норвежском Наследии.

Норвежское Наследие было не столько о «наследии», сколько о викингах, в самом банальном смысле этого слова. Члены сообщества пили огромное количество пива, дрались и носили рогатые шлемы, несмотря на все исторические свидетельства обратного.

– Раньше? – спросил Кэрран.

– Они вышвырнули его за то, что он был вечно пьян и буянил.

Кэрран недоуменно моргнул.

– Норвежское Наследие?

Я кивнула.

– Разве быть пьяным и неуравновешенным это не все что нужно, чтобы просто являться их членом? – спросил он. – И насколько же неуправляемым он был?

– Дагфинн – творческая душа, – сказала я. – Его настоящее имя Дон Уильямс. Он очень одарен магией, и если бы он умел держать себя в руках, то мог бы уже управлять Норвежским Наследием. На него есть досье длиной с Библию, в основном мелкие правонарушения. Он единственный наемник, на моей памяти, который действительно работает за бесплатно, потому что его столько раз штрафовали, что ему понадобятся годы, чтобы избавиться от долгов Гильдии. Около двух лет назад он напился до бесчувствия, снял с себя всю одежду и ворвался в ворота буддийского центра для медитации на Южной стороне. Группа монахов, женщин-монахинь, была глубоко погружена в медитацию на территории. Он гонялся за ними, что-то крича о том, что они прячут горячих азиатских дам. Наверное, он принял их за мужчин, из-за мантий и бритых голов.

– И почему никто не поставил этого дуралея на место? – поинтересовался Дулиттл.

– Возможно, потому, что они буддисты, – предположил Кэрран. – Насилие, как правило, не одобряется в их сообществе. Чем все закончилось?

– Дагфинн стянул с одной из монахинь рясу, и пожилой монах подошел к нему и ударил в грудь тыльной стороной ладони. Дагфинн немного пролетал и прошел прямо сквозь монастырскую стену. Кирпичи попадали ему на лицо, сделав тем самым легкую пластическую операцию. Монах ушел в добровольное изгнание, после того как поднял руку в гневе. Он все еще живет рядом с Каменной горой в лесу. Монахи рассердились и отправились в общину Норвежского Наследия. Они перекинулись парой слов с руководством, и на следующее утро община дала Дагфинну пинка под хвост. Нео-викинги должны знать, где он. Они выгнали его, но он все еще их мальчик.

Кэрран кивнул.

– Хорошо, мы возьмем джип.

– Они не допускают на свою территорию никаких технологий после четырнадцатого века нашей эры. Тебе придется ехать верхом.

На лице Кэррана появилась ничего не выражающая маска Царя Зверей.

– Я так не думаю.

– Можешь бежать трусцой, если угодно, но я возьму лошадь.

Низкий рокот вырвался из горла Кэррана.

– Я сказал, что мы поедем на джипе.

– А я сказала, что они воткнут топор в твой карбюратор.

– Ты хоть знаешь, что такое карбюратор? – спросил Кэрран.

Я знала только, что это часть машины.

– Это не имеет значения.

Дулиттл откашлялся.

– Милорд, Миледи.

Мы уставились на него.

– Отправляйтесь за пределы моей больницы, пока ничего здесь не сломали. – Предложение не было похоже на просьбу.

В дверь осторожно постучали, а затем в проемпросунулась молодая женщина. – Консорт?

Что теперь?

– Да?

– Внизу с вами хочет встретиться вампир.

Глава 4

Вампир сидел на корточках в приемной. Огромное, худое, истощенное чудовище. Вампиры были полуночными хищниками. Дневной свет обжигал их кожу, но Племя и с этим справилось, применив свой собственный запатентованный бренд солнцезащитного крема. Он плотно покрывал кожу и выпускался в различных оттенках. Конкретно этот вампир был покрыт ярко-зеленым. Крем полностью обволакивал каждую морщинку, каждую щелочку, каждый дюйм на теле нежити. Эффект способный вызвать рвоту.

Нежить повернула голову, когда я вошла, ее глаза сфокусировались на мне, в них отражался разум навигатора, сидящего где-то в бронированной комнате за много миль отсюда. Кошмарные челюсти раскрылись.

– Кейт, – произнес сухой голос Гастека. – Кэрран. Доброе утро.

– Что ты здесь делаешь? – задал вопрос Кэрран.

Вампир сложился пополам, устроившись в кресле, как мумифицированный кот.

– Я крайне заинтересован в том, чтобы выяснить природу этого ожерелья. Мы понесли большие убытки, кто-то должен ответить за них. Вы нашли способ удалить его?

– Нет, – сказала я.

– Значит, жизнь мальчика все еще в опасности, – заключил Гастек.

Спасибо, капитан Очевидность.

– С этим разбираются, – сказал Кэрран.

– Я бы очень хотел поучаствовать в этом процессе.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал Кэрран. – В это трудно поверить, но я целыми днями беспокоюсь о том, чего ты хочешь и не хочешь.

Вампир открыл рот, имитируя вздох. Это было жуткое зрелище: его челюсти разжались, грудь двигалась вверх-вниз, но воздух не выходил.

– Я верю в цивилизованные переговоры, поэтому, пожалуйста, простите меня, если я выражаюсь слишком прямолинейно: вы забрали ребенка у его родителей против их воли. Другими словами, вы отняли его силой. В последний раз, когда я проверял, это являлось похищением. У меня есть очень способный персонал, который, по одному моему слову, предоставит весьма убедительные аргументы в пользу ОПА.

– ОПА может подавиться этими аргументами, – ответил Кэрран. – У меня тоже есть очень способный персонал. Я утоплю вас в бумажной волоките. Каким именно способом вы бы хотели, чтобы на вас подали в суд?

– На каком основании? – Вампир выглядел возмущенным.

– Угроза жизни людей. – Кэрран подался вперед. – Твои подмастерья бросили двух вампиров посреди переполненного ресторана.

– Были смягчающие обстоятельства, к тому же вы не пострадали.

В глазах Кэррана появился опасный блеск.

– Я уверен, что общественность примет это во внимание, особенно после того, как мои люди раскрутят грязную ужасную историю о резне в Ариранге во всех газетах, которые они смогут найти.

Вампир оскалил клыки.

Верхняя губа Кэррана задрожала, предвещая рычание.

Я воткнула метательный нож в стол между ними.

Человек и нежить замолкли.

– Наверху медленно задыхается ребенок, – сказала я. – Если бы вы двое на секунду перестали скалить зубы, то, возможно, вспомнили бы об этом.

Молчание затянулось.

– Я просто хочу помочь, – сказал Гастек.

Да, как же.

Лицо Кэррана словно окаменело.

– Ты нам не нужен.

– Да, это так, – сказал Гастек. – Ожерелье у тебя, но у меня есть Лоуренс. Он встречался с Амандой больше года. Я думаю, вам будет интересно узнать, что у Колина Санни, отца Аманды, есть сестра. Она замужем за Оренсио Форни.

– Оренсио Форни, окружной прокурор?

– Вот именно, – сказал Гастек. – После вчерашних событий Санни остановились в доме Форни. Я надеюсь, вы понимаете, к чему я веду.

Я прекрасно понимала. Санни только что стал неприкасаемым. Если бы Стая попыталась затеять войну с окружным прокурором, волна негативной рекламы захлестнула бы нас, не говоря уже о том, что каждый полицейский в городе сделал бы своей личной миссией усложнить жизнь оборотней, как это только возможно.

Лицо Кэррана застыло в том же пустом, непроницаемом выражении. Он тоже увидел «надпись на стене», и она ему не понравилась.