Текст книги "Птице нужно небо. Часть I и II (СИ)"

Автор книги: Икан Гультрэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Я смогла защититься от первого удара, а от дальнейшего меня спас вовремя появившийся магистр Релинэр.

Истина.

– Почему магистр Релинэр появился в парке?

– Это вопрос к магистру Релинэру, а не ко мне.

– Где вы были вчера, когда мой сын с товарищами появились в вашей комнате общежития.

– В ванной.

Истина.

– Вы были полностью обнажены?

– Я не принимаю душ в одежде, – идиотский вопрос, но я понимаю, что он просто пытается меня унизить… от бессилия.

– Кто впустил молодых людей в комнату?

– Я не знаю.

– Но у вас есть предположения?

– Есть. Но я не видела сама и не хочу никого обвинять облыжно.

– Хорошо. Я спрошу иначе. Находился ли в комнате кто-нибудь кроме вас, когда вы уходили мыться?

– Да. Моя соседка.

– Она впустила парней по вашему распоряжению?

– Нет.

Истина.

– По вашему согласию?

– Нет.

Истина.

– С вашего ведома?

– Нет.

Истина.

– Как происходило нападение?

– Вышибли дверь в ванную…

– И?

– И бросились лапать меня за все доступные места! – истина – истиной, но вспоминать, а тем более озвучивать – крайне неприятно. А дознаватель прекрасно осознает это, но все равно давит, мерзавец.

– Как вы отреагировали?

– Испугалась и разозлилась, – истинная правда.

– И что сделали?

– Ударила. И не один раз.

Истина.

– Свидетели утверждают, что моего сына выволокли из ванной в бессознательном состоянии его друзья, которые сами были чем-то очень напуганы. Что их напугало?

– Не знаю. Спросите у них самих.

Истина. Я действительно не знаю, но догадываюсь, что это проделки саа-тши.

Дознаватель вдруг сник, сморщился, будто собирался заплакать, обернулся к своему сыну. Тот поднялся из кресла навстречу отцу, растерянный и напуганный, а господин Сельмир… влепил ему пощечину, развернулся на каблуках и, ссутулившись, вышел из кабинета.

– Я могу идти, господин ректор?

– Идите, студентка. Вы свободны.

Глава 5

На учебу времени уже не оставалось. Я наскоро пообедала, закинула в сумку сменную одежду, прихватила свой арсенал и выдвинулась на дорогу, ведущую к центру города.

Изящный экипаж обогнал меня и остановился в нескольких шагах впереди. Из приоткрывшейся дверцы выглянул магистр Релинэр:

– Садитесь, студентка, подвезу вас до города.

Я решила не отказываться, и забралась в карету, усевшись напротив преподавателя.

– Вам куда?

– Тренировочная площадка стражи.

– Вот как?

– Угу.

– Скажите, студентка… – Релинэр запнулся и поморщился. – Вы позволите обращаться к вам просто по имени?

– Пожалуйста, магистр.

– Так вот, Лариса, мне интересно знать, почему вы не стали предъявлять обвинение по поводу магического нападения?

– Во-первых, я не знаю, кому его предъявить…

– Это несложно выяснить.

– Во-вторых, и это для меня имеет приоритетное значение, в том, что произошло вчера в общежитии, этот студент не участвовал.

– Возможно, не потому, что он сам отказался.

– А в-третьих, магистр, во время… инцидента в парке, он боялся и нервничал. И у меня сложилось впечатление, что на него надавили.

– Так вы… – Релинэр слегка напрягся и наклонился ко мне.

– Эмпат. Я чувствовала его эмоции.

Магистр расслабился и улыбнулся:

– Что ж, полезное умение для будущего целителя. Так вы считаете его эмоции… достаточным основанием для… оправдания?

– Я его не оправдываю. Просто хочу дать ему шанс. Уверена, что он больше не пойдет на подобное. Ему хватило.

– Он трус. На трусов легко надавить.

– Вы знаете, магистр, обвинение в трусости – это очень серьезно… Потому что никто из нас не знает своих пределов. Может оказаться, что и нам немного надо, чтобы поддаться давлению, сломаться…

– Вот как вы рассуждаете…

– Я просто стараюсь не судить. Получается не всегда.

– И эту троицу судить не станете?

– Я бы вообще не поднимала вопрос о нападении, если бы не вмешательство папаши Ингора. Более того, мне думается, что эти напуганные ко мне в любом случае впредь не полезли бы, а Ингор без поддержки своих теней побоялся бы выступать, ему уже крепко досталось.

– Кстати, вы действительно не знаете, что их напугало?

– Не имею ни малейшего представления.

– Показать? – заговорщицки подмигнул магистр.

– А давайте! – повелась я.

Магистр взял меня за руку, мгновенно установил контакт и послал картинку – я с клочьями мыльной пены на лице, болезненно щурящимися глазами и извивающимися змеями вместо волос на голове. Горгона Медуза. Интересно, мать-змея выловила образ из моей памяти или это ее собственное творчество?

– Вы знаете, что это? – голос Релинэра вырвал меня из раздумий.

– Персонаж старинной легенды, имевшей хождение в тех краях, где я выросла… Змееволосое чудовище, взглядом обращавшее людей в камень.

– И вы, конечно, знаете, кто создал такую впечатляющую иллюзию? – магистр снова навис надо мной.

– Догадываюсь.

– Но не скажете.

– Не скажу.

Магистр удовлетворенно улыбнулся и откинулся на спинку сидения.

Вечером я рассказывала Дэйнишу о пережитом за эту декаду. Следователь хмурился озабоченно.

– Я надеюсь, Аргел мер Сельмир не затаил на тебя зла. Он… очень жесткий человек. Иметь его во врагах опасно.

– Вполне мог – за то, что я открыла ему глаза на собственного сына. Но я надеюсь, что он достаточно умен, чтобы не считать меня в этом виноватой. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.

– А ты готовишься к балу? – сменил тему Дэйниш.

– К какому балу?

– Осеннему. Бал осеннего равноденствия, традиционно проводится в школе в последние выходные месяца Семнира.

– Что-то такое слышала краем уха, но не придала значения. Кажется, ректор говорил в самый первый день.

– Значит, не готовишься?

– Дэйниш, что мне там делать?

– Развлекаться, танцевать… познакомиться наконец толком со своими соучениками.

– Ну-у-у… Не знаю. Все равно мне надеть нечего, не хочу тратиться на платье, которое, может, после бала никогда больше не буду носить.

– Глупости все это!

– Да?

– Конечно! – заявил этот… следователь. – Так. Придешь с дежурства, поспишь пару часиков – и мы пойдем выбирать тебе бальное платье.

– Дэ-э-эйниш! – но тот не готов слушать мои возражения.

– Детка, я зарабатываю достаточно, чтобы иметь возможность сделать тебе такой подарок!

И я сдалась. В конце концов, похоже, эта идея нравилась самому Дэйнишу, а кто я такая, чтобы лишать ребенка развлечений? Поэтому в последний выходной декады мы отправились в торговую часть города на поиски сногсшибательного наряда для осеннего бала.

Мы обошли несколько модных лавок и пересмотрели несколько дюжин нарядов, которые я решительно забраковала – слишком вычурно, местами аляповато и где-то даже пошло. И запредельно дорого. Хотя Дэйниш и уговаривал меня не смотреть на цену.

– У меня впечатление, что я вожу по магазинам капризную дочку, – ворчал Дэй.

– Дочку? Ты чувствуешь себя настолько старым? – рассмеялась я.

– Или младшую сестру. Никогда не думал, что выбрать платье – это так трудно.

С моим платьем мы встретились в пятой по счету лавке – осенняя гамма, как раз в цвет праздника, простой крой без лишних деталей, который в то же время подчеркивал, что какая-никакая фигура у меня все-таки уже имеется, даже грудь в наличии. Я выглядела в этом платье чуточку взрослее, девушкой, а не девочкой. К платьицу были подобраны и туфельки под стать.

Хозяйка салона с удовольствием поцокала языком, разглядывая меня в очаровательной обновке, потом нахмурилась:

– Вот только волосы… Что делать с вашими волосами, юная лейва?!

Волосы мои, хоть уже и слегка отросшие, все еще ни коим образом не напоминали подобающую юной девице прическу, с этим я не могла не согласиться. Зато у меня имелся некоторый опыт в обращении с волосами подобной длины – еще из моего мира. А если учесть, что они у меня теперь буйно вьются, то достаточно нескольких шпилек, чтобы создать иллюзию забранных в прическу длинных волос. Что я и озвучила.

Шпильки в модной лавке нашлись тоже – десяток «невидимых» и несколько крупных, украшенных медового цвета камнями, напоминавшими обработанный янтарь.

– Ты доволен, Дэй?

– Просто счастлив, – облегченно вздохнул следователь.

Нашу покупку аккуратно упаковали, и Дэйниш вызвался доставить довезти меня до школы в наемном экипаже, нужно было только заехать по пути к нему домой, чтобы захватить остальные мои вещи.

Дома я поднялась в комнату за своим барахлишком, а Дэй оставался внизу. Встретил он меня озабоченным взглядом и волной беспокойства.

– Что? – встрепенулась я.

– Сейлиар бежал. Мне только что сообщили.

– Он по-прежнему опасен для меня? – озвучила я свой основной вопрос.

– Трудно сказать. С одной стороны, суд уже состоялся, твои показания зафиксированы, на их основе было предъявлено обвинение. Так что устранять тебя как свидетеля больше необходимости нет. Но я не уверен, что он не захочет отомстить. – Дэйниш вздохнул. – Я думаю, малыш, тебе какое-то время не стоит у меня появляться, чтобы у преступников не было возможности тебя отследить. Ну и будь осторожна, покидая территорию школы. Вот только лечебница… Тебя там видели – могут попробовать перехватить.

– Они меня видели мальчишкой. Буду приходить на дежурство в платье, и уже в больнице переодеваться для удобства.

– Неплохая идея, – одобрил Дэй.

Он все-таки отвез меня в школу, и я целый вечер сидела над учебниками, наверстывая упущенное из-за разбирательств время: закончила учить местные названия человеческих костей и перешла к мышцам, повторила материалы по магической географии, с удовольствием изучая выданный в библиотеке атлас – карта магических потоков напоминала наши климатические карты с изолиниями. Взялась было за сермирит, но снова отложила – не шел у меня пока реферат. Впрочем, еще вагон времени впереди.

Было грустно. Думалось о безголовых парнях, которых наверняка подбила на подвиги моя глупенькая соседка… О ней самой и о том, как ей отольются давешние деяния… О Сейлиаре проклятом, который снова на свободе… И кто там знает, что у него на уме – месть или благоразумное спасение собственной жизни и свободы… И о себе – о том, что все опять сбилось с ритма, а так хотелось чуть-чуть спокойствия. И о том, что жизнь на адреналине может войти в привычку, и тогда ничего другого уже не захочется. Знаем мы это – проходили.

А на следующий день я получила письмо – первое мое письмо в новой жизни. Его вручил мне комендант общежития, когда я возвращалась с уроков.

«Уважаемая госпожа Май,

мне сообщили, что Вы отказались от судебного преследования моего сына и его друзей и не настаивали на их исключении из школы. Поражаюсь Вашему великодушию.

Когда общение с Вами открыло мне глаза на истинную сущность собственного сына, я был убит, уничтожен. В тот день я был готов смириться с любым наказанием для него… да что там, я едва не заявил самому себе и всему миру, что сына у меня больше нет. Теперь, после нескольких дней мучительных раздумий и попыток понять, где ошибся я сам, воспитывая его, я понял, что не могу предать своего ребенка и готов молить о том, чтобы ему дали шанс. И вот я узнаю, что шанс ему предоставлен – Вами. Не нахожу слов, чтобы выразить свою благодарность. Я понимаю, что сын мой вел себя недостойно будущего служителя правопорядка, и потому чувствую себя обязанным с особым вниманием отнестись к его поведению в дальнейшем и не допустить его принятия на государственную службу, покуда не сочту его достойным этой высокой чести.

Я безмерно виноват перед Вами, допустив в Ваш адрес оскорбительные высказывания и подвергнув Вас унизительному допросу. Мне хотелось бы каким-нибудь образом загладить свою вину, но, видят боги, не представляю, как это сделать. Предложи я Вам денежную компенсацию или дорогие подарки, это наверняка оскорбило бы Ваше достоинство.

И все же мне кажется, я нашел тот дар, который Вы не откажетесь принять. То, что Вы обнаружите в конверте вместе с моим письмом, не просто драгоценное украшение, это амулет-накопитель. Очень прошу Вас не отказываться от вещи, которая прежде принадлежала моей покойной жене и которую я преподношу Вам как знак моей благодарности и в искупление вины. Амулет может использоваться в активном режиме на восьмом уровне в течение десяти минут, на десятом расходуется за две-три минуты. Полностью израсходованный амулет восстанавливает свой заряд за сутки. Научить обращению с накопителями вас сможет кто-нибудь из школьных преподавателей.

Безмерно благодарный вам,

Аргел мер Сельмир, дознаватель на имперской службе».

Амулет представля собой искусной работы сермиритовую брошь-птицу с туловищем из неизвестного мне драгоценного камня, обработанного в виде кабошона. Украшение можно было носить и как кулон – головку птинцы венчал гребень-петелька, предназначенная для цепочки…

Глава 6

Бальный зал сверкал и переливался – осенняя листва, иллюзорные паутинки, блистающие бриллиантами росы, медово-янтарные светильники под потолком. И неуловимо тонкие запахи, сменяющие друг друга…

И я – часть этого зала в своем осеннем платье, стоит захотеть – и сольюсь со стенами, мимикрирую под окружающую среду. Осталось только понять, действительно ли я этого хочу. Зеркало мне сегодня польстило – оно отразило сказочную фею, таинственное и нереальное существо, лесного духа. И, чего уж там, пусть и не красавицу, но весьма привлекательную девушку.

Мне нравилось быть красивой, но в ухажерах я не нуждалась и была готова весь вечер провести у стеночки с бокалом фруктового сока. Не получилось.

– Вы позволите, прекрасная госпожа? – шутовской поклон.

Это Мерриш, за месяц учебы я видела его всего несколько раз, да и то мельком. Теперь он стоял передо мной – большой, сильный, добродушный – протягивал руку и с высоты своего роста вопросительно заглядывал в глаза.

Я улыбнулась и подала руку, которая тут же утонула в его лапище. Танцором Мерриш был посредственным, но по ногам не топтался – и то хорошо. Я немного переживала, как сама буду выглядеть на паркете, но память тела вкупе с памятью, прихваченной из другого мира, сделали свое дело – я двигалась под музыку, совершенно не задумываясь.

– Птичка, про тебя по школе уже легенды ходят. Я прямо горжусь, что первым с тобой познакомился.

Я пожала плечами – легенды мне не нужны.

– Это правда, что…

– Ай, брось, Мерриш. Давай просто потанцуем. Мне не слишком интересно, что обо мне рассказывают.

Мерриш на мгновение обиженно умолк, насупился, но тут же снова расцвел в улыбке:

– Ну ладно, я знаю, что ты просто скромная. Ты небось и летать умеешь, только не признаешься.

Я рассмеялась. На какой-то миг мне и впрямь показалось, что я умею летать – так стало легко. Но легкость ушла вместе с танцем, мрачные мысли, тревожившие меня всю прошедшую декаду, вернулись, отстаивая свое право на место в моей голове.

– Птичка?

Нат! Вот кого я всегда рада видеть!

– Привет! – улыбнулась я полуэльфу.

– Потанцуем? – Наттиор протянул мне руку.

– Как обычно? – отозвалась я вопросом.

– Как музыка подскажет.

Музыка подсказывала медленные, плавные движения – весь этот танец был похож на текущую воду. И я плыла – с волны на волну, по течению. Вместе со своими мыслями.

– Лари? – выдернул меня в реальность голос партнера.

– Нат?

– Мне не нравится твое настроение, птичка. Расскажешь, что с тобой происходит?

А что со мной происходит? Очередной кризис какого-то возраста? Конфликт между ожиданиями и реальностью? Или наоборот – некоторые ожидания обернулись такой неприглядной реальностью, что хочется отверуться и не смотреть. Ерунда все это. Просто встретились я… и я. Маленькая девочка, которая хочет спрятаться от проблем, и взрослая женщина, которая привыкла решать их самостоятельно.

А Наттиор все не сводил с меня встревоженного взгляда.

– Расскажу, Нат. Когда-нибудь расскажу непременно. Когда буду готова.

– Как знаешь, птичка. Я подожду.

После этого танца меня еще приглашали несколько раз – одногруппники Мерриша, сыпавшие шуточками и вопросами, потом Терсим, ровесник-артефактор – вот уж кто оттоптал мне ноги по полной программе. После него я все-таки постаралась слиться со стенами… даже забралась на подоконник, чтобы из-за тяжелой портьеры, оставаясь невидимой, наблюдать за бурлящей в зале жизнью.

Студенты кучковались группами, я высматривала знакомые лица, ловила взгляды и настроения. На глаза мне попался Ингор – повязку с его головы уже сняли, и нос выглядел вполне прилично, – но он скучал в одиночестве, подпирая стену. Его блеклый прихвостень – теперь я уже знала, что его зовут Лест Мерлис, – кружил по залу мою соседку Рейяну. Девушка выглядела не слишком довольной – то ли самим партнером, то ли комлиментами, которые он нашептывал ей на ушко. После танца они подошли к шумной компании, но буквально через минуту Рейяна отделилась от общества и с бокалом сока в руке застыла, озираясь в поисках подходящего уголка. Естественно, лучшего местечка, чем простенок у самого «моего» окна, она найти не могла!

Она стояла совсем рядом, задумчиво покрутила пальцами бокал – золотистая поверхность жидкости заколебалась. Я втянула воздух носом – что-то странное коснулось моих ноздрей, совсем не похожее на праздничные осенние ароматы. Чужой запах… направильный… Рейяна поднесла бокал к губам.

– Стой! – девушка с недоумением оглянулась на меня. – Не вздумай это пить!

С этими словами я выхватила из ее рук бокал с напитком, лихорадочно пытаясь сообразить, что следует делать дальше.

– Кто ж тебя так невзлюбил, моя дорогая?

– А? – опешила Рейяна. – Ты совсем что ли… того?

– Я-то, может, и того… А вот тебя кто-то отравить хотел.

– Меня-а-а?! – не поверила.

– Очень милый состав. – я склонилась над бокалом и снова принюхалась. – Помереть – не померла бы, но ощущения испытала бы весьма неприятные – сперва боли в животе, потом слабость, временный паралич – и все это, заметь в течение нескольких часов. А наутро мы получаем вполне здоровенькую Рейяну, но, к сожалению, резко поглупевшую. Учиться в этой школе ты больше не сможешь.

– Ты врешь! – выпалила Рейяна.

И что мне с ней делать? Еще чуть-чуть – и она в истерику скатится. Или в обморок упадет. Или на меня с кулаками бросится.

Звать на помощь? Как? И я просто открылась и послала по залу тревожную волну. Несколько студентов-эмпатов заозирались, в поисках источника некомфортной эмоции. Я подняла руку ладонью вверх, пытаясь привлечь к себе внимание, и заметила, что из праздничной толпы в мою сторону решительно пробирается магистр Релинэр. Он-то мне и нужен.

– Что у вас стряслось? – требовательно спросил магистр, переводя вгляд с меня на растерянную Рейяну.

– У нас случилась кратха в бокале с соком, если вы понимаете, о чем я, магистр. – если бы я еще сама понимала, о чем я… Впервые услышала это название, когда сама его произнесла. – и сок этот собиралась выпить моя соседка.

Судя по тому, что Релинэр все еще смотрел на меня вопросительно, название ему ни о чем не говорило. И я воспроизвела то, что несколько минут назад рассказывала Рейяне.

– Понятно. Ты уверена?

Я только кивнула. Релинэр вцепился в амулет связи:

– Кьен, сюда!

От группы преподавателей отделился магистр Челлах, алхимик, и подошел к нам.

– Вот, студентка Мэй, магистр Челлах читает медикам и юристам курс о ядах и противоядиях, он вас поймет лучше.

– Что случилось? – улыбаясь, поинтересовался магистр Челлах.

– Кратха, – коротко отозвалась я, надеясь на его осведомленность.

Не зря. Улыбка мгновенно стерлась с лица алхимика.

– Пил кто-нибудь?

– Не успели.

Для нас четверых и магистра Хольрина праздник закончился. Алхимик помчался с бокалом в лабораторию. Рейяна сидела в кресле, съежившись, обхватив себя руками за плечи. Она вдруг разом поверила в мои слова, еще не дождавшись результатов анализа, и поникла под грузом внезапных открытий и догадок. Я сидела рядом, не решаясь ее утешать. Да и не уверена была, что она примет от меня утешения.

Магистр Челлах вернулся минут через сорок. По ему хмурому лицу было ясно, что мое сообщение подвердилось

– Как вы определили? – одновременно повернулись ко мне ректор и менталист.

– По запаху.

– Кратха не пахнет. Даже для оборотней во второй ипостаси, – возразил алхимик.

– Может, не по запаху, – вздохнула, – просто я это воспринимаю как запах.

Три недоверчивых взгляда скрестились на моем лице.

– Знаете что, магистр… у вас ведь есть какие-нибудь яды в лаборатории? – нашлась я.

– Несомненно.

– Несите их сюда. И если я их не определю, можете подозревать меня в чем угодно, – и я снова застыла в ожидании.

На этот раз алхимик вернулся гораздо быстрее. В руках у него был небольшой контейнер, наполненный однотипными флаконами. Контейнер оказался передо мной на столе, и магистр сделал приглашающий жест рукой. Я взяла в руки первый флакон, вынула пробку, но не до конца, принюхалась, прислушалась змеиной памяти.

– Люва. Яд растительного происхождения, содержится в небольшом количестве в листях хиремы, произрастающей на Южном материке. При употреблении внутрь вызывает поражение нервной системы и, как следствие, паралич дыхательных путей. Смертельной считается доза в три анга.

Челлах одобрительно кивнул. Я извлекла из контейнера второй пузырек.

– Синеглазка. Добывается из корней льдянки, при длительном приеме в небольших дозах вызывает общую слабость, спутанное сознание и почти безболезненную кончину. При этом сообщает глазам, – я не смогла вспомнить, как по-ниревийски будет «склера», – насыщенный голубой цвет…

– Уникальный дар, – пробормотал алхимик.

Менталист только хмыкнул, но взгляды, которые он на меня бросал, светились неподдельным интересом.

– Достаточно, – прервал демонстрацию ректор.

– Разрешите идти спать?

– Да, конечно.

– Рейяна?..

– Идите-идите, с вашей соседкой мы еще побеседуем.

Утром на пути в больницу меня снова обогнал магистр Релинэр в своем экипаже. Остановился и распахнул дверцу, поджидая меня.

– Куда сегодня?

– В центральную лечебницу.

– Работа?

– Да, помогаю целителю Вестраму.

– А вы знаете, что можете обратиться к руководству лечебницы, чтобы вашу работу потом зачли как практику? Дело в том, что после первого курса нашим студентам предлагаются две практики – обязательная пробная по основной специальности и добровольная общая, о ней вам потом расскажут подробно.

– Интересно. Значит, если я в лечебнице на хорошем счету, пробную практику мне проходить необязательно?

– Именно. Хотите знать, чем закончились вчерашние события?

– Да, пожалуй.

– Мы помогли вашей соседке освежить память, и она показала, что до нее бокал с соком держал в руках только один человек, и это…

– И это ингорова пыльная тень. Я угадала?

– Угадали. Расскажете, как вы к этому пришли?

– Они танцевали. Я видела напряжение между ними. Это с одной стороны. С другой – он как раз из тех, кто способен на подлость. Всегда в тени Ингора – но не любил его, не восхищался… зато подталкивал, втравливал его в сомнительные развлчения. Он, мне кажется, не слишком здоров психически… Взгляд такой… мне приходилось встречать. Тот случай… в ванной… на него сильно подействовал, выбил из равновесия. В какой-то мере меня можно считать виноватой в том, что он окончательно свихнулся. Но… поскольку вся эта ситуация была подстроена Рейяной, он счел ее виноватой в пережитом потрясении. И вот – результат.

– Не хотите в следователи податься?

– Не хочу, – улыбнулась, – меня все куда-то сватают – в следователи, в некроманты. А я хочу лечить людей. И психов не пугать, а успокаивать, – я помрачнела.

– Не принимайте это так близко к сердцу. Вы не виноваты. А парень…

– И что он?

– Передан родственникам с рекомендациями по лечению.

– Хорошо…