Текст книги "Правда о «Зените»"

Автор книги: Игорь Рабинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Так или иначе, с более или менее сильными соперникам «Зенит» в ту пору регулярно оступался. Что-то в смысле качества игры у Адвоката всерьез застопорилось.

Аршавин:

– Думаю, если бы мы играли по схеме 4-3-3 со старта сезона, многое начало бы получаться гораздо раньше. По этой модели мы играли при Адвокате в 2006-м. Но после того как купили Домингеса, начали искать ему место на поле. И долго ставили его «под нападающими», где он играть, на мой взгляд, не может. Из-за этого страдали схема, он сам, все футболисты. Когда же мы вернулись к 4-3-3, все наладилось.

Критический момент наступил 4 августа. «Зенит» вчистую уступил в Москве «Динамо» – 2:4. В последних трех матчах – на выезде со «Спартаком» и «Динамо», а также дома «Амкаром» – было заработано всего очко с общей разницей мячей 3–7. После 19-го тура питерцы отставали от лидера «Спартака», на пять очков и не показывали даже намека на осмысленную игру.

Весной 2008-го Сарсания в нашей беседе для «СЭ» вспоминал:

– Не могу рассказать всего, но ситуация была по-настоящему кризисной. Я прилетел в Питер и понял, что у ребят назрел серьезный разговор с Адвокатом, на который они качестве своего представителя готовы делегировать капитана. Мы с Тимощуком пошли к Дику. Был долгий обмен мнениями.

С одной стороны, Толя откровенно высказал вопросы, которые накопились у футболистов. О том, например, что физические нагрузки на тренировках кажутся им недостаточными. Или что не до конца объясняются тактические детали действий в обороне. Но в то же время Тимощук дал понять: команда хочет работать с Адвокатом. И будет выполнять все его требования. Это была откровенная и по своей сути очень хорошая беседа. После нее Дик почувствовал, что ребята ему доверяют.

Когда Толя ушел, мы остались обсудить происходящее, и я нутром ощутил: этот разговор все в сознании Адвоката перевернул. Спало напряжение – причем с обеих сторон. И спустя два дня в кубковом матче было разгромлено со счетом 9:3 «Динамо»…

Этот рассказ Сарсания вызвал недовольство Адвоката, которое тренер озвучил также на страницах «СЭ». Впрочем, вскоре они помирились, а Сарсания в еженедельнике «Советский спорт – футбол» уже в апреле 2009-го объяснил все так: «Журналист задал мне вопрос, на который в принципе можно было не отвечать. Но я на него ответил. И Дик воспринял это несколько иначе, чем я себе представлял!.. Все быстро разрешилось. В день игры с „Баварией“ мы с Адвокатом созвонились и все вопросы урегулировали. Первое, что он сказал мне: „Мы с тобой – друзья, были ими и останемся. Но есть вещи, которые с прессой обсуждать не стоит“. Беседу мы завершили довольные друг другом».

Кризис в «Зените» пытались разрешить на всех уровнях. Радимов рассказывал:

– Как-то пообедали втроем – Фурсенко, Тимощук и я. Звали еще Аршавина, но он не смог. Тогда были серьезные проблемы, на команду и тренера вылилось много критики. Договорились забыть все обиды и подчинить себя одному делу – победе в чемпионате. И поддержать Адвоката, которому это тогда было очень нужно.

– Дик знал о встрече?

– Насколько понимаю, нет. Но Фурсенко собрал нас именно с целью его поддержать. А еще объяснить: при любых результатах мы должны быть единой командой. Был потом случай с Текке, который отказался выходить на замену за три минуты до конца матча Кубка УЕФА со «Стандардом». Адвокат хотел его выгнать, но многие футболисты пошли к нему и убедили, что он пригодится в концовке сезона. И Фурсенко тогда повлиял на тренера, чтобы Текке оставили. Турок извинился перед ребятами, и его извинения были приняты А потом сделал решающий голевой пас в матче с «Москвою, который многое решил…

В том «Зените» не сразу, но все-таки сложилась уникальная для России система взаимоотношений. Адвокат привнес западный подход, и в конце концов он сработал: не будучи близкими друзьями в жизни, футболисты на поле бились по-мушкетерски – один за всех и все за одного. От отношений, допустим, в садыринском «Зените»-84 эта модель отличается. Но, оказывается, к большим успехам может привести и она.

Весной 2008-го я спросил Аршавина:

– Анюков в интервью «СЭ» в особой любви Адвокату не объяснялся. Похоже, отношения между ним и команде, можно назвать сугубо профессиональными.

– Да. И между футболистами – тоже. С одной стороны Адвокат может пойти навстречу по какому-то вопросу: скажем, мне нужно было забирать жену с дочкой из роддома, он разрешил пропустить тренировку. Но во многом и отказывает. Он человек упрямый и иногда, как мне кажется, даже понимая, что не прав, не отступается от своего решения.

Наша задача – выходить и играть, а отношения за пределами поля его не волнуют. Файзулин в интервью говорил, что для него отношения в «Зените» стали откровением. Он привык, что в Нальчике все всегда вместе ходят, а здесь такого нет. Но при этом каждый выходит на поле и профессионально делает свою работу.

В своих рассуждениях Аршавин вышел на объяснение феномена победителей Кубка УЕФА. «Зенит», пройдя сквозь тернии, стал европейской командой. Менталитет несентиментального, но прямого и справедливого голландца передался футболистам.

Я спросил Тимощука в апреле 2008-го:

– В рестораны всей командой часто ходите?

– Подобных традиций здесь нет. Не было их, кстати, и в «Шахтере». Иногда по каким-то поводам – вроде рождения ребенка либо дня рождения – собираемся, но не сказать, что регулярно.

Адвокат подтверждает то, о чем говорят игроки:

– Я отношусь к ним, как к футболистам. Ни один не входит в число моих друзей – со всеми соблюдаю дистанцию.

* * *

Тем не менее был момент, когда Адвокат и «Зенит» находились даже не в шаге, а в миллиметрах от расставания. Отчаявшись что-либо изменить, голландец подписал контракт, согласно которому сразу после окончания чемпионата России-2007 должен был возглавить сборную Австралии.

Аршавин вспоминал:

– Мне кажется, Адвокат немножко изменился, когда подписал контракт с австралийцами. И после этого мы почему-то стали лучше играть. Не то чтобы это было ярко заметно, но тренер как-то сбросил с себя груз ответственности, стал спокойнее. И команде это передалось. Нет, на самотек ничего пущено не было – но исчезло напряжение.

Тогда, конечно, мы еще не знали, что он в августе подписал этот контракт. Но на одной из тренировок я обратил внимание, что в ситуации, когда бы месяц назад Дик взвился, он повел себя спокойно. С того момента все стало лучше. Все знали, что делать – и на поле, и в быту. Практически сошли на нет конфликтные ситуации. И мы стали просто хорошей командой, в которой приятно играть.

В то время как команда заиграла в хороший футбол, боссы клуба с тяжелым сердцем принялись подыскивать Адвокату замену, руководствуясь тезисом Фурсенко: «Последующий тренер не должен быть хуже предыдущего».

Сарсания:

– Мы уже начали играть хорошо, когда, кажется, ближе к концу августа Дик сказал мне: «После сезона я ухожу, контракт с Австралией подписан». Вместе сообщили об этом Фурсенко – и Адвокат сам сказал, чтобы искали нового тренера. Теперь уже можно сказать, что мы встречались, к примеру, с французом Улье и итальянцем Дзаккерони.

Фурсенко:

– К Улье мы ездили в Париж. Сначала посмотрели друг на друга в кафе, потом, видимо, контакт сложился, и он сказал «Поехали ко мне домой!» Очень хорошо побеседовали, обговорили практически все вопросы. Адвокат об этом знал, у нас от него не было секретов. Но когда выяснилось, что Дик остается, я связался с агентом Улье и, поблагодарив за уделенное нам время, сообщил, что события повернулись таким вот образом.

Сарсания:

– Также мы отправили Жерару благодарственное письмо. К моменту переговоров с нами он отверг предложение киевского «Динамо», претендовал на него и «Локомотив». Должны были пригласить его с ответным визитом – француз сказал, что работа техническим директором Федерации футбола Франции ему не помешает. Когда у нас ситуация изменилась, мы постарались проинформировать его об этом в максимально корректной форме. Осадка у него, думаю, не осталось.

Дзаккерони же приезжал в Санкт-Петербург, но он помимо очень высокой зарплаты, поставил условие – трехлетний контракт, плюс с ним должны приехать помощник, тренер вратарей и по физподготовке. Учитывая, что взгляды итальянца на футбол в корне расходятся с теми, что исповедует Адвокат, ему все пришлось бы начинать заново, и не факт, что это привело бы к успеху. А когда увольняют не одного специалиста, а сразу четверых, можно представить, каким суммами неустоек это может обернуться. Куда разумнее уговорить прежнего тренера продолжить работу.

Фурсенко:

– Еще одной проблемой было то, что Дзаккерони не владеет английским. А значит, у него не было бы прямого контакта со мной и многими футболистами, которые хоть как-то, но говорят по-английски. В общении с Адвокатом тот же Аршавин очень повысил свой уровень английского. С итальянцем в этом смысле все было бы намного сложнее, хотя у него был плюс в том, что он моложе. Но я уже видел, что Дик развивает людей, с которыми работает, они приобретают не только игровые, но и человеческие качества.

И они уговорили. Сарсания:

– Команда играла все лучше, и в наших каждодневных разговорах Адвокат говорил: «Я сам стал испытывать удовлетворение от работы. Чувствую ее качество на тренировках». Для тренера очень важно ощущать, что он работает не напрасно. И деньги тут – важный, но только дополнительный фактор.

Говорили и с самим Диком, и с его женой. Они уже настроились на окончание карьеры клубного тренера, на то, что в основном будут жить дома, поскольку почти все игроки сборной Австралии выступают в Европе. Но чем лучше играла команда, тем больше Адвокату хотелось остаться. Он говорил: «Единственное – не хочу, чтобы мое имя полоскали. Мне уже 60 лет, у меня хорошая репутация, и скандалы мне не нужны». А когда уже выиграли чемпионат, он на радостях махнул рукой – пусть судятся! Попросил только у клуба, чтобы его оградили от участия в слушаниях.

Весной 2008-го я спросил Адвоката:

– Теперь вы как ценитель футбола получаете радость от того, что делает на поле «Зенит»?

– Конечно! Это одна из главных причин, по которой я решил остаться после окончания прошлого сезона. В какой-то момент уже было определился: уезжаю в Австралию. И тут команда стала играть в гораздо более атакующей и содержательной манере – и в конце концов стала чемпионом.

В том, что команда растет, я убеждался не только в матчах, но и на тренировках. Если бы такого ощущения не было, я бы не остался.

– Трудно далось вам решение отказаться от сборной Австралии? Оно ведь было уже фактически принято.

– Не фактически, а принято: я подписал там контракт. Но уже после этого у меня появилось чувство, что все в «Зените» начало двигаться в том направлении, которого я добивался, и теперь кому-то другому выпадет повести команду вперед.

Эти слова Адвоката свидетельствуют: в нашей практичной жизни еще остается место творчеству. И именно творчество подвигает людей на выбор – уйти или остаться.

Когда Фурсенко сказал мне, что они с Адвокатом многое друг другу прощали, я поинтересовался:

– Что вы ему простили?

– То, что Дик подписал предварительный договор со сборной Австралии, не поставив никого об этом в известность. Я с пониманием к этому отнесся. И стал предпринимать самые активные действия для того, чтобы не дать ему вступить в силу, что в конечном счете и получилось.

Это был очень тяжелый разговор. Я видел, что как игрокам, так и Дику чемпионский сезон давался очень сложно, и в какой-то момент он подстраховался. Непросто было найти в себе силы не разозлиться, а направить и его мысли, и собственные в конструктивное русло. Но раз он остался, значит, это удалось.

Как убедил? Путем последовательных переговоров. Надо не канючить – ну, пожалуйста, мол, оставайся, как мы без тебя! – а четко выяснить ряд вопросов. При каких условиях человек может остаться? Каким он видит дальнейшее взаимодействие с советом директоров? Главным всегда является соотношение «цена-качество». Мы пришли к оптимальному варианту. И улучшать условия пришлось не слишком. Хотя с главным футболистом Австралии (имеется в виду президент Австралийской футбольной ассоциации. – Прим. И. Р.) я отношения испортил напрочь.

Вот что весной 2008-го по этому поводу сказал Сарсания:

– Мы честно пытались решить вопрос с австралийцами полюбовно. Адвокаты Фурсенко встречались с австралийскими коллегами, сам Сергей Александрович разговаривал по телефону с главой тамошней футбольной ассоциации. Там назвали такую сумму неустойки, на которую не были согласны уже мы. Сейчас клубные адвокаты вплотную занимаются этой проблемой, а новый президент клуба Дюков пообещал Дику взять вопрос под личный контроль.

– Все ли проблемы, связанные с разрывом вашего контракта с Австралией, решены? – спросил я тогда же Адвоката.

– Еще нет. Надеюсь, что «Зенит» сделает это как можно быстрее. Честно говоря, я обеспокоен по этому поводу. Потому что все продолжается слишком долго, а я, в свою очередь, слишком много об этом думаю.

– Дойдет ли дело до суда между австралийцами и «Зенитом»?

– Однозначно – да. Дело открыто. Тяжба идет уже пять месяцев, и я жду, когда «Газпром» или «Зенит» разберутся с моей проблемой.

Вялотекущие судебные процедуры продолжаются и по всей день. Фурсенко, хоть уже больше года и не работает в «Зените», говорит:

Что-то происходит где-то в недрах ФИФА. Но наши юристы работают для того, чтобы все закончилось нормально.

В кулуарах поговаривают, что одной из самых веских причин, почему Адвокат решил остаться в «Зените» и на 2009 год, была гарантия его защиты, в том числе и финансовой, со стороны клуба в случае, если судебное решение будет неблагоприятным.

* * *

11 ноября, в последнем туре чемпионата-2007, все для «Зенита» решалось в Раменском. Победа над местным «Сатурном» делала питерцев чемпионами, в случае же ничьей золото доставалось «Спартаку». В том, естественно, случае, если и красно-белые не оступились бы в поединке с земляками динамовцами.

Поскольку более вероятным перед последним туром представлялось все же чемпионство Питера, президент РФС Виталий Мутко к финальному свистку оказался с чемпионским кубком на стадионе «Сатурн». Говорят, больше часа он простоял на полпути между двумя аренами – но ближе к концу матча при счете 1:0 в пользу «Зенита», принял-таки решение ехать в Раменское. Болельщики «Спартака», разумеется, придали этому сделанному заранее выбору подковерный смысл…

Однако в тот конкретный день не было такого смысла. Как же наша действительность научила всех искать черную кошку в темной комнате, даже если ее там нет! По ходу первого тайма на трибунах «Сатурна» то и дело начинали вещать: «Договорняк!»

Но вот на 67-й минуте Домингес падает на газон и начинает симулировать травму. Тимощук выбивает мяч в аут. Аргентинец как ни в чем не бывало встает с газона. Тимощук требует, чтобы соперники подчинились принципу fair play и вернули мяч «Зениту». Но неистовый Вадим Евсеев, видя, что Домингес травму не получал, отправляет Тимощука туда же, куда весь Уэльс в своей знаменитой фразе осени 2003 года. И мяч остается у «Сатурна».

Какой тут, к черту, договорняк!

А вот полузащитник «Сатурна» Каряка на исходе матча лупит с линии штрафной. И лишь блистательная реакция Малафеева спасает «Зенит» от краха.

Окончательно даже самые недоверчивые зрители убеждаются в честности этого матча на последней минуте. Форвард «Сатурна» Гьян после подачи углового наносит неотразимый удар головой в левую «девятку». И у мяча, кажется, нет шансов не влететь в сетку ворот «Зенита». И чемпионство, которое уже в руках, уйдет к «Спартаку». Все тренеры и игроки которого издадут дружный стон, когда увидят повтор этого момента в записи.

Представляю, какая страшная тишина в те мгновения, пока мяч летел в ворота Малафеева, воцарилась на «Петровском». Где собрались полные трибуны, чтобы наблюдать за решающим выездным матчем на стадионном табло.

Но в эту секунду в воздух с линии ворот взмыл маленький Домингес. Тот самый Домингес, который, по признанию Адвоката, не умеет играть в обороне. Тот самый Домингес, который, по словам Аршавина, сломал команде всю схему, и она долго не могла найти свою игру. Тот самый Домингес, который злил всех своих одноклубников хроническими опозданиями после отпусков в родной Аргентине – и в конце концов именно из-за очередного такого срыва зимой 2009-го будет продан обратно в «Рубин», где немедленно начнет забивать гол за голом.

Домингесу стоило переходить в «Зенит» только ради этого мига. Когда он прыгнул так, как не делал этого ни разу в жизни. Траектория его прыжка пересеклась с траекторией полета мяча.

«Все висело на голове у Домингеса», – скажет мне полтора года спустя Сергей Фурсенко. Чьи чувства в те секунды тоже жутко себе представить. О чем говорить, если лицо Радимова, рассуждающего о том прыжке более чем год спустя, вдруг искажает гримаса ужаса: «Мне стало страшно. Там же все могло рухнуть!»

Но Домингес выбил мяч головой с линии ворот – и спустя секунды прозвучал финальный свисток Юрия Баскакова. «Зенит» – чемпион России!

* * *

Минут через двадцать от сетки ворот, которую до перерыва защищал голкипер «Сатурна» Кински, осталась только левая половина. Осатаневшие от радости фанаты «Зенита», прорвавшись на поле, рвали сетку на части, которые не продадут ни за какие деньги.

Но самый что ни на есть золотой кусочек – тот самый, что всколыхнулся после золотого удара Радека Ширла и рикошета, – добыть не удалось никому. И, наверное, это справедливо, потому что не для кого-то одного, а для всех изголодавшихся за 23 года по золоту питерцев он – бесценен. Кто-то этого мига так и не дождался. Когда все закончилось, стало очень жаль, что всего несколько месяцев не дожил до этого дня один из самых преданных поклонников «Зенита» великий актер Юрий Лавров…

Полгода спустя я спрошу Аршавина:

– В Питере есть люди, для которых Кубок при Давыдове, бронза при Морозове, серебро при Петржеле дороже золота-2007. Потому что догазпромовский «Зенит» по своим возможностям был как все, а зачастую и ниже. Этот же – намного выше. Вы понимаете таких людей?

– Я уважаю их мнение, – ответит мастер. – Они имеют право так думать. Но если бы я не стал чемпионом, мне было бы обидно. А сейчас этот титул у меня уже никто не отнимет. Сколько денег было у этого «Зенита», через двадцать лет никто не вспомнит. Будут говорить только о том, что «Зенит» был чемпионом в 1984-м и в 2007-м.

У Радимова, оставшегося во время «золотого» матча в запасе, то же мнение:

– Все равно золото – это золото. Единственная разница – что в командах, которые вы перечислили, большинство составляли питерские мальчишки. А в основном составе 2007 года петербуржцев был минимум.

Тому, как «Зенит» встречали в родном городе, изумилась вся страна. Многие только в этот день поняли, каков градус питерской любви к футболу и своему клубу. И подумали, даже если болеют за другие клубы: такое обожание заслуживает того, чтобы быть вознагражденным.

Радимов:

– Такого сумасшествия мы не ожидали. Оказывается, нас показывали по телевизору всю дорогу – и из Раменского в аэропорт, и из «Пулкова» в Питер. Ребята из Москвы, которые становились чемпионами с другими клубами, звонили и завидовали: у них такого и близко не было!

Люди стояли на всем нашем пути из аэропорта до Дворцовой площади. Меня потрясла одна семья – отец, мать и две дочки, лет по десять, одинаково одетые. Отец нес пионерский горн и вовсю дудел в него. Только к этому горну было прикреплено не знамя с дедушкой Лениным, а синий флаг «Зенита». Я не поверил собственным глазам. Он все дудел, а девочки махали. И такое – весь путь до центра Питера!

А потом мы приехали на «Петровский». И вот тут-то до нас дошло. С момента окончания игры прошло уже несколько часов. Поздняя осень, холод. Пока мы закончили играть, отпраздновали золото в раздевалке, доехали до аэропорта, долетели, доехали от «Пулкова» до стадиона… А «Петровский», на котором, собственно, в этот день никто не играл, все еще был полный! Причем не было не только ни одного свободного кресла, а забиты людьми были все проходы! Когда мы увидели всех этих людей… Это было… вообще!

Радимов в эту секунду не находит слов. Да, думаю, никто бы не нашел.

Под колеса автобуса, который вез команду из аэропорта в город, то и дело летели цветы. На обочинах стояли пожарные машины. На их крышах – питерские борцы с огнем, которые по такому случаю выкатили свой служебный транспорт из депо, чтобы станцевать с сине-бело-голубыми знаменами на глазах у ошеломленной команды. Адвокат смотрел на все это с выражением детского изумления, какого у голландца не видели никогда.

* * *

1984-й и 2007-й. Совсем разные триумфы. Российское золото «Зенита» не было таким романтическим, спонтанным, родившимся прямо по ходу спектакля, как советское. Покорение новой вершины было четкой целью руководства клуба и «Газпрома», вложившего в «Зенит» огромные деньги. Случись иначе, в Питере это было бы расценено как катастрофа.

Говорит об этом и фрагмент нашей беседы для этой книги с Аршавиным, которая состоялась годом позже. Я спросил:

– Правда ли, что Фурсенко уделял команде куда больше времени и внимания, чем его преемник Дюков?

– То, что Фурсенко был фанатично настроен, принимал непосредственное участие в каждодневной жизни клуба, был более досягаем, чем Дюков, – правда. Но, думаю, возглавляй Дюков «Зенит» в 2007-м, он уделял бы клубу столько же внимания, сколько и Фурсенко. Разница в том, насколько нужно было чемпионское звание в 2007-м и 2008-м.

– В 2009-м, когда цель стать чемпионом России вновь будет первоочередной, отношение к клубу будет таким же, как двумя годами ранее?

– Думаю, да.

Золото «Зенита» – 2007 стало своего рода «направленным взрывом». Причем «взорвано» было именно то, тогда и так, как и планировалось. Известный рекламный слоган: «Мечты сбываются. "Газпром"» был методично воплощен в деле. Хотя не так уж, наверное, и методично, раз, по выражению Фурсенко, «все висело на голове Домингеса».

Когда я думаю, почему в остальной России, кроме Питера и окрестностей, это чемпионство было воспринято достаточно сдержанно, конечно, тут же напрашивается версия неприязненного отношения к любым большим деньгам. Но – не только. Сработала тут, полагаю, еще и одна особенность национального менталитета.

О ней мы беседовали с Хиддинком для рождественского номера «СЭ» в декабре 2008-го. То, о чем шел разговор, лишь на первый взгляд, не имело ничего общего с «Зенитом».

«Когда я приехал сюда и впервые увидел Алекса (Бородюка. – Прим. И. Р.), то он был настроен несколько пессимистично". Нет, Гус, это невозможно, это здесь не сработает", – не раз говорил он. И нередко рассчитывал на… как звучит это русское слово… Авош?

– Что-что?

– Подождите, я записал его в свой ежедневник.

Тут Хиддинк, пролистав несколько страниц, одну из них показал мне. Там кириллицей было крупно выведено – «АВОСЬ»!

Признаюсь, на несколько секунд я потерял дар речи. А Гус принялся объяснять своей подруге Элизабет суть этого непереводимого слова:

– Представь себе: идешь ты по взлетной полосе аэродрома и видишь самолет. Он старенький, одно крыло у него висит не совсем под тем углом, что второе. Пилот слегка пьян, при взлете все трясется и гудит, как будто самолету сто лет. Тут-то пассажиры с тяжелым вздохом и говорят: "Авось долетим".

Спрашиваю Хиддинка:

– А зачем вам записывать такие слова?

– Я должен знать их. Это важно для меня, потому что любая традиция, любое словечко страны, где ты оказался, могут сыграть роль в твоей работе. Такие слова кое-что говорят о духе людей».

В том-то и разгадка суховатого отношения непитерской публики к чемпионству «Зенита»-2007, что столь любимый нашим народом авось в нем напрочь отсутствовал. Это золото было добыто как-то по-немецки.

Но в Питере никому нет дела до чужих оценок, и это правильно. Одно из больших человеческих достоинств – способность по-настоящему, без всяких задних мыслей, радоваться. Так, как на Неве, это мало где умеют. Что полный «Петровский», дождавшийся своих возвращавшихся из Раменского чемпионов в промозглую ноябрьскую погоду, лишний раз и доказал.