Текст книги ""Локомотив", который мы потеряли"

Автор книги: Игорь Рабинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Для каждого из них это золото значило все. Если армейцы в последние дни перед матчем были открыты и веселы, вовсю общались с журналистами и беспрерывно шутили, то база «Локо» в Баковке с момента предыдущей игры против «Динамо» оказалась на замке. И нам, журналистам, не приходило в голову на это обижаться, потому что мы понимали все.

«Локо» выстрадал свое чемпионство, в золотом матче вряд ли заставив кого-то усомниться в справедливости такого исхода. Да, подтвердились все приметы – и превосходство в очных встречах Семина над Газзаевым, и удача, которую приносит «Локомотиву» стадион «Динамо».

Но не потому выиграли железнодорожники тот поединок. А потому, что золото в тот момент нужно было «Локо» несравнимо больше.

До какой степени локомотивцы были нацелены на чемпионство, я понял еще в августе из разговора с Лекхето. Дело было перед ответным матчем квалификации Лиги чемпионов с австрийским ГАК, и вдруг во время беседы на тему Лиги чемпионов легионер воскликнул: «Да победа в чемпионате для меня намного важнее! Я закрываю глаза – и вижу Семина, поднимающего над головой кубок, который вручается чемпиону. Клянусь: если победим, я прилюдно залезу с этим кубком на крышу нашей базы!»

Лекхето оказался пророком – и не только потому, что «Локо» победил. С тридцатых годов чемпион Союза или России не получал трофея – только золотые медали. О том, что учрежден специальный кубок, президент РФПЛ Виталий Мутко объявил лишь за двое суток до золотого матча. А африканец, выясняется, все знал наперед!

Свое обещание он выполнил. В день открытых дверей в Баковке накануне матча Лиги чемпионов с дортмундской «Боруссией» он действительно появился на крыше базы с чемпионским кубком (предлагал залезть туда и Семину, но главный тренер благоразумно отказался).

Тот снимок, который вы сможете увидеть в фотогалерее этой книги, стал символом золота «Локо»-2002. Как и то, что, наверное, впервые в истории – по крайней мере, российской – в чемпионской раздевалке… не было шампанского. Суеверный Семин не позволил никому идти за шипучим напитком до окончания матча. Зато потом, в ресторане на «Динамо», все причастные к золоту-2002 «оттянулись» вволю…

Поклонники ЦСКА наверняка не согласились бы с мнением, что в победе «Локомотива» присутствовала высшая футбольная справедливость. Но, на мой взгляд, это было именно так. «Локо» в его нынешнем виде строился долго и кропотливо, по кирпичику, шел к вершине по взвешенному американскому принципу – «step by step» («шаг за шагом»). Было бы, например, нелогично, если бы «Локо» добрался до золота двумя годами ранее – когда у него не было ни базы, ни стадиона. Но вот с помощью финансовых вложений МПС и его главы Николая Аксененко и посредством каторжной работы Валерия Филатова у клуба появился фундамент – и на нем тут же построили дом.

Армейцы в отличие от соперника собрались и взлетели всего лишь за полтора года. По футбольным меркам – почти мгновенно. Достаточно сказать, что в кубковом финале 2000 года с тем же «Локомотивом» из состава-2002 играли лишь двое – Семак и Евсиков. При любом клубном кошельке на отлаживание командного механизма уходят годы. И игровая фальшь, которая временами звучала у армейского оркестра в золотом матче, стала лишним тому свидетельством.

Время армейцев придет чуть позже. А в 2002-м, по всем неписаным футбольным законам, наступило время «Локо», которому удалось повторить достижение «Спартака» 2000 года: одновременно выиграть чемпионат и пройти во второй этап Лиги чемпионов. С тех пор ничего подобного не удавалось никому.

Еще одно доказательство теоремы справедливости чемпионства «Локо» – золотой гол Дмитрия Лоськова. В таких матчах должны забивать только лучшие, и если капитану железнодорожников это на 6-й минуте при помощи дальнего удара удалось, то его оппонент Ролан Гусев за три минуты до финального свистка свой момент упустил. «Я подарил Гусеву шанс его жизни, – клял себя потом в раздевалке Лекхето. – Но Бог знал, что по справедливости золото должны взять мы, и не позволил ему забить».

Победа «Локомотива», наконец, была справедлива еще и потому, что ее в высшей степени заслужил Семин. В мучительном ожидании триумфа он почти в точности повторил путь Константина Бескова, у которого четыре года на стыке 60-х и 70-х играл за «Динамо». Мэтр долгое время тоже считался «вечно вторым»: первое золото он завоевал в 79-м со «Спартаком» лишь на 24-й год своей тренерской деятельности!

Семину потребовалось ненамного меньше – девятнадцать. Но если, например, Олег Романцев принял у того же Бескова четвертую команду страны, за предыдущие девять лет ни разу не опускавшуюся ниже третьего места, то чем был «Локомотив» в момент прихода Семина – вы прекрасно помните. На месте руин они с Филатовым и большой группой единомышленников построили современный дом, в который при первой возможности возвращаются его бывшие обитатели. В чемпионской раздевалке можно было увидеть почти таких же счастливых, как сегодняшние игроки «Локо», Игоря Черевченко, Саркиса Оганесяна, Алексея Косолапова, Платона Захарчука…

И – Сергея Щербакова. Этот в свое время удивительно талантливый футболист никогда не играл за «Локомотив». Он выступал за донецкий «Шахтер», а затем – лиссабонский «Спортинг». В Португалии его и настигла страшная автокатастрофа, превратившая одного из самых одаренных футболистов Европы в инвалида. На первых порах «Спортинг» помогал Щербакову, но затем бросил его.

Однажды вице-президент РФС Александр Тукманов рассказал своему другу Филатову о бедственном положении, в котором оказался Щербаков. Осенью 96-го президент и главный тренер «Локо», прилетев в Лиссабон на матч Кубка УЕФА с «Бенфикой», встретились с ним, пообщались. Спустя какое-то время Щербаков переехал жить в Москву – в квартиру, которую по представлению руководителей «Локомотива» выделил ему министр путей сообщения Николай Аксененко. Практически на каждом матче Щербаков на инвалидной коляске располагался рядом со скамейкой запасных «Локо», нередко его брали на зарубежные выезды, помогали финансово – хотя какая, казалось бы, от него может быть отдача? Этот мужественный и оптимистичный парень стал в клубе настолько своим, что Любовь Филатова сильно удивилась, узнав от меня, что формально Щербаков не имел к «Локомотиву» никакого отношения. Разумеется, в золотой раздевалке-2002 без него никак обойтись не могло…

…Победил «Локо», мне кажется, еще и потому, что Овчинников не мог проиграть Нигматуллину. Дело не в том, что один по вратарским качествам был лучше другого – в конце концов, Нигматуллин в 2001-м по итогам опроса «Спорт-Экспресса» был признан лучшим спортсменом России, Овчинников же такого признания не добился. Но ведь в том самом 2001-м Овчинникова не бьшо ни в чемпионате России, ни в сборной!

Конкуренты за место в воротах национальной команды -как сообщающиеся сосуды. Вот мощь овчинниковской натуры, его харизма и подавила несколько рефлексирующего Нигматуллина, на котором лежала доля вины за пропущенный гол. В дальнейшем голкипер ЦСКА играл прекрасно, но исправить положение бьшо уже невозможно.

Нигматуллин ушел из «Локо» не лучшим образом -лишний раз напоминать об этом бывшим партнерам (не говоря о Семине) в канун игры, думаю, не бьшо необходимости. От этого сюжет золотого матча получал дополнительный поворот: для игроков «Локо» бьшо невыносимо уступить золото при личном свидании со своим бывшим вратарем.

Они и не уступили. Удача подарила ЦСКА лишь монетку, упавшую так, как хотелось армейцам, которые получили право выбора дня матча и «хозяйские» привилегии наподобие формы. В футболе же сильнее и удачливее оказался «Локомотив». Заслуженный и счастливый чемпион России-2002.

Тем вечером в Москве бьшо неспокойно. Десятки разъяренных фанатов ЦСКА не поленились в два часа ночи после игры добраться из Петровского парка до Черкизова и разбить стекла в кафе «Локо» – месте, где всегда царила атмосфера удивительного единения между болельщиками разных команд. Жаль, что кафе это давно уже снесено – и вовсе не армейскими фанатами…

Тем вечером под горячую руку вандалам попались многие ни в чем не повинные люди: так, с сотрясением мозга и переломом носа угодил в больницу мой коллега и друг, шеф отдела спорта «МК» Алексей Лебедев. А порой – как у метро «Китай-город» или на Ленинградском проспекте -останавливали и избивали людей, вообще не имевших отношения к футболу.

Дело, разумеется, не в названии клуба, чьи так называемые поклонники в день золотого матча устроили бесчинства. У любой команды (полагаю, как раз за исключением «Локомотива») процент нормальных и «отмороженных» поклонников, следует полагать, примерно одинаков. Беда в другом: в дни большого фубола обычные люди у нас по-прежнему не могут чувствовать себя в безопасности. Такая страна.

Но эта же страна – и не только она – от всей души поздравляла «Локомотив» с первым золотом. Через день после матча Семин с техническим директором клуба Хаса-ном Биджиевым продемонстрировали мне целую кипу поздравлений, полученных клубом после победы в чемпионате России. Среди прочих отметились УЕФА и ведущие зарубежные клубы – «Барселона», дортмундская «Борус-сия», а также «Бордо», за которое в это время выступал экс-локомотивец Алексей Смертин. Первый телефонный звонок с поздравлением Семин получил от вдовы своего великого партнера по московскому «Динамо» Льва Яшина – Валентины Тимофеевны. Первая телеграмма пришла от губернатора Подмосковья Бориса Громова, а руководители российского спорта Вячеслав Фетисов и Леонид Тяга-чев поздравили Филатова с Семиным прямо на стадионе.

Кто только не телеграфировал «Локо» поздравления! От экс-министра МПС Николая Аксененко, о чьей роли в успехах клуба мы еще поговорим, до московских «Динамо» и «Торпедо»; от политических руководителей Кабардино-Балкарии и Дагестана до киевского «Динамо» и белорусского БАТЭ; от президентов федераций футбола Таджикистана и Абхазии до футбольных людей из Уссурийска и Петропавловска-Камчатского, от МИД и постоянного представительства России в Евросоюзе до болельщиков из Владикавказа, поддерживавших ЦСКА, но признавших справедливость победы «Локо»…

Отдельные послания были посвящены Лоськову. Бывший министр путей сообщения СССР Николай Конарев чинно обратился к нему: «Уважаемый Дмитрий Вячеславович!» (Семин в момент прочтения сперва задумался: а кто это?), а губернатор родной Курганской области лучшего игрока страны Богомолов провозгласил: «Мы с твоими родителями гордимся тобой!»

И, наконец, еще одна эффектная цитата: «Все золото в самых массовых и любимых россиянами видах спорта – у "Локомотива"!» Авторы – что, наверное, и неудивительно, -президент хоккейных чемпионов-одноклубников из Ярославля Юрий Яковлев и главный тренер Владимир Вуйтек…

Спустя пару дней состоялась премьера документального фильма «Юрий Семин. 12-й игрок». Автор сценария Евгений Богатырев рассказывал мне: «Это мой 50-й фильм, и он мне наиболее дорог. Дело в том, что на тренировки к Семину я хожу уже 18 лет: моя теща живет в Баковке, и по выходным, приезжая к ней, не упускал возможности заодно посмотреть на „Локомотив“. ‹Рильмов о людях, которых так хорошо знаю, мне прежде делать не доводилось. Кстати, вторым зрителем после самого Юрия Павловича стал Никита Михалков, которому наша работа понравилась».

Первое чемпионство было завоевано, фильм вышел на экраны. А жизнь – продолжалась.

Увы, не останавливаются даже золотые мгновения. Кто тогда, в ноябре 2002-го, мог представить, что всего два с половиной года спустя «Локомотив» останется без тренера Семина, а еще через полтора – без президента Филатова? И что к власти в более чем благополучном клубе придет совсем иная, еще никому на тот момент не известная в футболе фигура?

ГЛАВА IV

ЧУДО-СТРОЙКА НА КОСТЫЛЯХ

5 июля 2002 года произошло то, чего с огромным нетерпением ожидали болельщики не только «Локомотива», но и всей Москвы.

В Черкизове открылся первый в столице настоящий футбольный стадион почти на 30 тысяч зрителей. Без беговых дорожек. С изящным козырьком, закрывающим все трибуны от погодных невзгод. С удобнейшим, в отличие от громадных Лужников, обзором поля.

Короче – ультрасовременная арена-«конфетка», от одного вида которой у любого болельщика настроение не может не подняться, а дыхание – не участиться. Когда выходишь вечером перед игрой из недр станции метро «Черкизовская» и тут же видишь манящие огни «Локомотива» на фоне вечернего неба, сердце мгновенно начинает бешено колотиться. От предвкушения прекрасного зрелища в великолепном антураже.

Не случайно в Черкизово стали рваться (и рвутся до сих пор) все. И сборная страны, и клубы, выступающие в Лиге чемпионов, но не имеющие пока Его Роскошества – такой домашней арены. Которая влияет и на посещаемость, и на имидж клуба, и, вне всяких сомнений, на игру.

На таком стадионе, если он полон, эффект болелыциц-ких песен и речевок удваивается. Яростный грохот поддержки никуда не исчезает, он словно отскакивает от одной трибуны к другой, третьей, четвертой – и так мечется все 90 минут, толкая домашнюю команду, казалось бы, на уже невозможное.

Когда чуть больше года спустя «Локомотив» в квалификации Лиги чемпионов в концовке ответного матча запредельным волевым усилием дожмет донецкий «Шахтер», я напишу в «Спорт-Экспрессе»: «Нет, не зря строился этот фантастический стадион в Черкизове, который заодно с болельщиками, его населившими, только и мог вернуть к жизни команду после страшного разочарования от гола Левандовски. Нечеловеческая энергетика 30 тысяч людей – энергетика последней, отчаянной надежды – на "Динамо" или в "Лужниках" ушла бы в воздух. А здесь она вселилась в сердца игроков».

С момента открытия нового стадиона в Черкизове прошло шесть лет. Невероятно, но факт: невзирая на все достижения современной технологии, ни один российский футбольный клуб с тех пор так и не построил арены, хотя бы отдаленно приближающейся по уровню к «Локомотиву». Хотя кто только не заявлял за это время о своих грандиозных прожектах!

Конечно, дело не стоит на месте. В ближайшие годы наверняка получат комфортные жилища «Зенит» и ЦСКА, позже – «Спартак» и «Динамо». Нет сомнений, что это будут отличные, качественные стадионы, и с их появлением российский футбол сделает большой шаг вперед.

Но всем теперь, думаю, ясно, насколько же опередил время «Локомотив».

…А тогда, 5 июля 2002-го, все было весьма рутинно. Заурядный соперник. Унылая игра, невысокое качество которой особенно бросалось в глаза из-за закончившегося днями ранее чемпионата мира в Корее и Японии, откуда я только что вернулся. Единственный гол, который, ко всему прочему, забил даже не кто-то из локомотивцев, а игрок «Уралана» Семочко в собственные ворота. Хорошо, хоть вообще выиграли: омрачать такое событие ничьей или поражением было бы неприлично. Да и сомнения в удачливости стадиона, не дай бог, зародило бы.

Но не только поэтому вид у Валерия Филатова, который принимал сыпавшиеся на него со всех сторон поздравления, был не столько счастливый, сколько утомленный.

Только он да еще несколько посвященных знали, чего ему стоило окончание этого строительства. И какие нервы, какие мучения скрыты за глянцевым фасадом нового Черкизова.

Автор этих строк, честно говоря, ничего об этом не знал. А потому на следующий день в «Спорт-Экспрессе», восхитившись самой ареной, жестко раскритиковал организацию матча ее открытия.

Из песни слов не выкинешь, а потому приведу отрывок из того репортажа.

«Стоило ли торопиться с "первой брачной ночью " красавицы-арены, если она для этого, пусть чуть-чуть, но все же еще не созрела? Если неизвестно, будет ли верхний ярус готов хотя бы к матчу против ЦСКА. Если перед матчем ни охранник у входа в пресс-центр, ни женщина, раздававшая фотографам манишки "путейного " цвета, не могли объяснить, где находится смешанная зона для общения игроков с журналистами. Если, извините, в туалетах не работает слив, а из кранов льется исключительно горячая вода. Если в ложе прессы нет ни одной розетки для питания репортерских ноутбуков, а несчастным работникам клубной пресс-службы из-за отсутствия охраны при входе в пресс-центр приходится ежеминутно проверять, не украден ли десяток установленных там телефонов. Если, наконец, на цветных американских табло так и не было показано ни одного повтора – что, скажем, в случае с ударом Лоськова в перекладину было бы весьма актуально.

На всем стадионе – по крайней мере до стартового свистка Юрия Чеботарева – не работал ни один буфет… Работники "Лот ", узнав о накладках, стремились помочь чем могли: скажем, тренер Юрий Батуренко стоял перед Западной трибуной с упаковкой "кока-колы " – бесплатно раздавал ее мучившимся жаждой детям… А смешливые девушки в футболках и кепках той же "кока-колы " на вопрос о том, что есть в буфетах из предполагаемого меню, разводили руками: «Ничего. Давно уже ждем, должны принести…»

Все это, разумеется, поправимо. И мы, конечно же, еще долгие годы будем наслаждаться футболом на великолепно спроектированном футбольном стадионе нового поколения, у которого, как у "Крыла " в Кобе или у "Большого Глаза " в Оите, есть свое лицо. Но организация первого матча на "Локомотиве ", увы, полностью подходила под неповторимое российское «хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Хотя поначалу казалось, что будет иначе: столько афиш, сколько было посвящено матчу открытия нового стадиона, я не видел перед футболом в Москве уже многие годы…»

Поначалу в «Локомотиве», как и следовало ожидать, на меня обиделись. И не столько даже на то, что я подробно описал все недоработки на матче открытия – в этом клубе никогда не боялись правды и не пытались сделать хорошую мину при плохой игре. Косо на меня смотрели в первую очередь из-за композиции материала. Если бы автор сначала живописал красоты новой арены, и лишь затем, в концовке, произнес пару слов критики – реакция была бы, конечно, совсем иной. А я, что называется, взял быка за рога.

Может, и вправду стоило по-иному расставить акценты. Но делалось-то это только для того, чтобы на таком чудо-стадионе все было без сучка и задоринки! Я никогда не относился к категории людей, которые вечно что-то бурчат себе под нос и брюзжат по любому поводу. Вообще, всегда считал, что люди, не умеющие восхищаться, лишают себя в жизни очень многого. Но чистоте моего восхищения все эти шероховатости изрядно мешали. Эта досада и была излита на газетной странице.

В «Локомотиве», поостыв, извлекли из той публикации рациональное зерно. На следующем же домашнем матче все было нарядно, празднично и безупречно. В том числе и пресловутый слив в туалетах, который на какое-то время стал в клубе и среди его болельщиков притчей во языцех.

Давид Шагинян рассказал мне:

– В клубе работали настоящие фанаты «Локомотива». Мы не брали профессионалов из других областей, которые пришли бы и начали всех учить – кому, как и что делать. К нам приходили люди, которые жили идеей, главное, что ими двигало, – любовь к команде. Поэтому они и обучались всему очень быстро, и ради блага команды готовы были работать день и ночь, выворачиваться наизнанку. Сегодня же в клуб набирают через кадровые агентства, туда на неизмеримо большие деньги приходят специалисты, которые не понимают, чем занимаются. (футбол для них – то же самое, что торговля прохладительными напитками или банковский бизнес. В ноябре 2006-го на день рождения отца мы сделали фотографию: он со всеми сотрудниками клуба. Так с тех пор из шестидесяти человек сорока уже в «Локомотиве» нет…

А тогда их даже собирать не надо было специально! Сами ко мне приходили, у каждого – куча идей. По тем нашим финансовым возможностям, правда, не все можно было реализовать, но каждому хотелось, чтобы команде стало лучше. Споры шли до хрипоты, невзирая на должности и статус. Отец мне как-то высказал претензию, что я ставлю во время матчей не ту музыку. Я ответил, что эта музыка должна нравиться не ему или мне, а болельщикам. Они ее сами приносят, одобряют и даже пишут. Гимн клуба, который все эти годы идет на ура, – не искусственно кому-то заказанный, а родившийся изнутри. Его написал болельщик «Локомотива» по имени Август, парень с музыкальным образованием, окончил консерваторию в Норвегии. Всем понравилось, сделали запись в филармонии, с шикарным оркестром. Люди уже на третий-четвертый матч начали под него вставать и петь.

И ко всей критике в клубе тогда относились так: если она направлена на то, чтобы стало лучше – значит, правильно покритиковали! И надо исправлять! Вот вы тогда про туалеты написали – и мы сразу все исправили. А не написали бы – может, еще долго никто бы не замечал, а людям было бы неудобно.

Обида же небольшая была совсем по другой причине. Мы буквально вымучили это открытие стадиона. Больше чем за полгода до того, после вынужденной отставки Николая Емелъяновича Аксененко, нам перекрыли все финансирование проекта от РЖД. Оставалось доделать еще немало – и теперь уже исключительно собственными средствами, которых хронически не хватало. Многое приходилось корректировать прямо по ходу работы. Давалось все, признаюсь, очень тяжело, и еще два года после открытия стадиона мы устраняли какие-то недочеты. А когда мы до этого открытия дожили, в первый же день в ведущей спортивной газете материал получился критическим. Понятно, что первая реакция на это была чисто эмоциональной…

Итак, мы услышали имя человека, который сыграл колоссальную роль в успехах золотого «Локомотива» начала 2000-х.

Николай Аксененко. Работая на железных дорогах, прошел путь от дежурного по станции Вихоревка Иркутской области до министра путей сообщения России, которым являлся с апреля 1997-го по 3 января 2002 года. С мая 1999-го по январь 2000-го был первым заместителем председателя правительства России, входил в число возможных преемников Бориса Ельцина, о чем первый президент России рассказал в своей книге «Президентский марафон». Умер в 2005 году на 57-м году жизни в Германии от лейкоза крови.

Много в российской общественной жизни учреждено премий, но по-настоящему престижных – единицы. Одна из них называется «Своя колея». Ценность ее – во-первых, в фамилии основателя. Это премия Владимира Высоцкого, а основал ее сын великого поэта, музыканта и артиста Никита. А во-вторых, в неподкупности, отсутствии какой бы то ни было ангажированности и конформизма. «Мы учредили ее для тех, кто, несмотря ни на что, идет к цели», -рассказал Высоцкий-младший в интервью моему коллеге по «Спорт-Экспрессу» Александру Львову.

– Если бы не Николай Емелъянович Аксененко, то сегодняшний «Локомотив» многого бы не имел, – заявил в той беседе Никита Высоцкий. – Странно, что на Аллее славы черкизовского стадиона, который он построил, ему не нашлось места. Огромной души, светлая ему память, был человек. Романтик! Такой же, как в ту пору и Семин с Филатовым. А без этого в творчестве ничего не добьешься. В свое время великий Коппола пытался заразить идеей создания гениального «Апокалипсиса» самых маститых продюсеров, но те посчитали его идею мертворожденной. Тогда режиссер снял фильм на свои кровные, вложив в съемки почти все, что имел. И собрал кучу «Оскаров», посрамив тех, кто не верил в него. Характер! Жаль, не было возможности вручить американцу премию Владимира Высоцкого «Своя колея»…

В отличие от Копполы, Семин с Филатовым в конце концов нашли своего «маститого продюсера» в лице Аксененко. Как это произошло, расскажу чуть позже. А пока -один факт, который, видимо, в силу скромности, Никита Высоцкий в своем интервью не отразил.

19 октября~2001 года Генеральная прокуратура России завела на Аксененко уголовное дело. Ему вменялось в вину, в частности, нецелевое использование бюджетных средств. В числе прочего под «нецелевым использованием» подразумевалось строительство стадиона «Локомотив», на который уже шесть лет не нарадуется вся страна…

Не являясь политическим журналистом, не имею ни малейшего желания рассуждать о подоплеке политических бурь конца 90-х – начала 2000-х. К теме нашего повествования они не имеют ровным счетом никакого отношения. За исключением того, что в начале 2002-го финансирование строительства стадиона было резко свернуто.

Скажу о другом. Уже после того как Аксененко вынужден был подать в отставку, Никита Высоцкий вручил находившему под следствием экс-министру премию «Своя колея». В тех обстоятельствах подобная демонстрация поддержки стала актом немалого гражданского мужества.

Но не у каждого есть свои премии. После смерти Аксененко президент «Локо» Валерий Филатов хотел установить на стадионе мемориальную доску в память об этом человеке. Это, однако, оказалось невозможно. Политическое эхо не стихло и после того, как экс-министра не стало…

Люди, которые работали с Аксененко в МПС, рассказывают интереснейшие вещи. Рабочий день Николая Емельяновича начинался в семь утра. С 7.30 к нему на доклад шли руководители департаментов. Легкости на душе они при этом не испытывали: нрав у Аксененко был очень крутой, порой его могучий рык прорывался сквозь несколько массивных дверей.

Так вот, в понедельник докладчики, с замиранием сердца ждавшие своей очереди, лихорадочно спрашивали друг у друга: «Как "Локомотив" в выходные сыграл?» Вопрос имел самое прямое отношение к их предстоящей встрече с министром. Если проиграли, Аксененко рвал и метал, шансы не попасть под его горячую руку были мизерные. Зато если выиграли! О, сколько проблем можно было гладко решить, если они выиграли!

Рассказывают, что его неизлечимая болезнь первый раз по-настоящему дала о себе знать как раз после одного из поражений «Локомотива»…

Футбольный фанатизм, впрочем, настиг министра не сразу.

Валерий Филатов рассказал мне, что первые два года своей работы в МПС Аксененко держался от «Локо» на дистанции. Позже стало очевидно, что он присматривался к руководителям, собирал о них информацию. А собрав, решил: с этими людьми можно работать.

В VIP-ложе легендарного миланского стадиона «Сан-Сиро» перед матчем Лиги чемпионов «Милан» – «Локомотив» Аксененко делился с окружающими воспоминаниями о том, как начинал сотрудничать с клубом – и что же так «зацепило» его в руководителях «Локо». Один из тех, кто слышал тот разговор, пересказал его мне.

По словам покойного министра, строительство новой базы в Баковке только начиналось, когда однажды к нему подошел Филатов. И сказал: «Нельзя ли сделать так, чтобы для ускорения процесса деньги шли напрямую из министерства в "БСК" ("Балтийская строительная компания", генеральный подрядчик строительства. – Прим. И. Р.), минуя клуб?» Аксененко пришел в состояние шока вперемежку с восторгом, потому что такого, как он думал, не бывает. Считалось, что на стройке все кладут хоть какие-то деньги себе в карман – и только сумасшедший может от перспективы перекачки денег через его организацию добровольно отказаться. Аксененко столкнулся с подобным первый раз – и так его это проняло, что клубу он стал помогать, насколько это возможно.

– Как удалось построить за два года такой красавец-стадион? – спросил Филатова несколько лет назад в интервью «Спорт-Экспрессу» журналист Леонид Трахтен-берг.

– Здесь не столько заслуга президента клуба, сколько руководителей МПС, от которых это зависело. Моя же задача заключалась в том, чтобы он был построен не за четыре года, а практически за год и восемь месяцев. Для этого, как говорят футболисты, надо было сыграть на опережение с представителями определенных бюрократических структур. Иначе по сей день проект стадиона находился бы на стадии утверждения.

Народный артист России Валерий Баринов рассказал мне:

– Когда Аксененко только назначили министром, и «Локомотив» отправлялся на календарный матч в Тольятти, я полетел с командой (вероятно, актер имеет в виду 1996 год, когда Николай Емельянович еще был 1-м заместителем министра. В том году тольяттинская «Лада» вылетела из высшей лиги и больше в нее не возвращалась. -Прим. И. Р.). Приехав в аэропорт, увидели Аксененко с женой. Его тогда еще особо никто не знал. Руководство клуба говорит: надо бы подойти. Подошли, поговорили. Его реакция была какой-то рассеянной. Стало ясно, что ему не до футбола, человек мало что о нем слышал. Зато потом прошло время – и как, приглядевшись, он включился! Да и не только в футбол: при нем ведь и ярославский «Локомотив» выиграл чемпионат страны по хоккею, «Локомотив-Белогорье» из Белгорода стабильно побеждал в первенстве по волейболу. Для него, человека масштабного, второго места просто не существовало!

Как-то раз, когда он еще держался на расстоянии, играли мы с «Динамо». Звоню накануне Семину, и он сообщает: сутра на базу приезжает Аксененко. Все дрожат: кого снимет, кого уволит? Играли-то тогда не очень хорошо. Я пытался Юрку успокоить, говорил: «Ну не идиот же он, чтобы накачку устраивать перед игрой!» Юра осторожно отвечал: «Кто его знает…»

После матча встречаю Семина. Веселого, довольного – и не только по поводу крупной победы над «Динамо». Рассказывает: «Пришел Аксененко и спрашивает: "Что вам нужно, чтобы вы выигрывали? Базу перестроим, стадион новый сделаем, чтобы вы об этом больше не думали! "» Все были поражены.

Стадион – это памятник, который Аксененко построил в том числе и себе. Клуб может возглавлять кто угодно, а арена стоит, и все знают, что это – дело рук Аксененко, Филатова и Семина. И не надо считать, сколько денег на это чудо было затрачено! Никто больше такого не построил! Футбол, как и театр, никогда не станет бизнесом в обычном понимании этого слова. Он никогда не будет приносить дивидендов. И приходить в футбол должны только те руководители, которые не деньги хотят на нем сделать, а просто его любят. Аксененко – любил. А будучи сам сильнейшим руководителем, чувствовал значимость того или иного футбольного руководителя -потому и пользовались Филатов с Семиным его полным, безоговорочным доверием. В том числе и поэтому на глазах молодого поколения вырос такой клуб и такой стадион, на который стало ходить столько болельщиков… Семин, вспоминая об Аксененко, расплывается в улыбке:

– Николай Емелъянович сделал все, чтобы команда стала одной из лучших в России. Стадион построил, каких до сих пор больше в стране нет, базу. Причем приходил на стройку, говорил, что и как надо переделать, переживал… Много он оставил хорошего на российской земле. Удивительной души был человек, постоянно его вспоминаю.

Вспоминают его и другие. К примеру, Давид Шагинян:

– С Баковкой Аксененко все решил сразу. Приехал туда первый раз, ему сказали: «Ремонт надо делать». Посмотрел, покачал головой и тут оке решил: «Нет, тут все надо сносить к чертовой матери и строить новую базу». Бумага была подписана уже через неделю.