Текст книги ""Локомотив", который мы потеряли"

Автор книги: Игорь Рабинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

– В 18лет попал на турнир юных дарований союзных республик. Играл за сборную РСФСР, где, кстати, познакомился с Володей Эштрековым, с которым затем прошли вместе через «Спартак», «Динамо» и «Локомотив». Турнир получился для меня удачным, и начали подходить гонцы – из московского, киевского «Динамо», запорожского «Металлурга». Некоторые даже ездили к родителям. Но отец с матерью, у которых я был единственным ребенком, не хотели на меня давить. А в «Спартаке» оказался потому, что в то время уже играл за «Спартак» орловский, и центральный совет общества меня перевел в главную команду.

Лучший друг Семина с раннего детства, а ныне – народный артист России, популярный актер театра и кино Валерий Баринов рассказал мне, что изначально орловская команда именовалась вовсе не «Спартаком», а… Да, вы угадали.

– Министерство путей сообщения создало в нашем маленьком Орле команду класса «В», и называлась она, конечно, «Локомотив». Так что это название не было для нас чуждым с самого раннего возраста, а Юрка и вовсе учился в школе «Локомотива». Поэтому, когда я пролистывал газеты с таблицей класса «А», а потом высшей лиги, всегда смотрел: как там, интересно, московский «Локомотив» играет?…

Это ведь готовый сюжет для повести или фильма – история о том, как двое тинейджеров (впрочем, такого слова в те годы никто еще не слыхивал) из провинциального Орла почти одновременно уехали в Москву: один чуть раньше поступил в театральный институт, другого чуть позже позвали в «Спартак», – а потом каждый из них поднялся в своем деле на вершину. И актер, который готов за своего друга любому глотку перегрызть, говорит о нем: «Я буду на его стороне, даже если он не прав. Так сложилась жизнь. У каждого из нас должен быть человек, который при любых обстоятельствах будет держать твою сторону».

Впрочем, кино о Семине уже снимали, и не одно. Это, естественно, происходило при участии Баринова, о котором Валентин Гафт как-то сказал мне: «Прекрасный артист. Великолепный. И самый яростный болельщик из всех известных мне актеров».

– Однажды приехали в Орел со съемочной группой, -рассказал мне Валерий Баринов. – Оказались на полянке между нашими тогдашними домами, где когда-то Юрка -мы его называли «Юха» – сам сделал ворота. Играли на время, он приносил из дома будильник. Когда бы мы ни приходили на эту полянку, он, если не играл, то жонглировал мячом. А все потому, что мячик на весь двор был один -у него. Отец, дядя Паша, купил. Мальчишки его возраста отыграли, пришли ребята постарше – а он остается, потому что мяч его. Потом приходили совсем уже дядьки, но и они его по той же причине брали. В общем, тренировка у Юхи получалась круглосуточная.

Так вот, приезжаем мы с киногруппой на эту полянку – там сейчас маленький стадиончик завода «Прибор». И, представляете, там стоит мальчишка и жонглирует мячом! Я их умоляю: «Снимайте!» Но пока они свои камеры развернули, мальчишка испугался и убежал. А как было бы трогательно… Впрочем, скоро на поляну пришли взрослые мужики и начали играть. Душевное кино получилось.

И не только кино, Валерий Александрович! «Жизнь -как фильм», – верно ведь поет Григорий Лепс. И у вас с Семиным. И у Семина с Филатовым и Эштрековым. Даже сочинять ничего не надо. Жизнь все сочинила сама.

Впрочем, перенесемся на машине времени еще раз -от Семина-мальчишки к начинающему тренеру.

В Высшей школе тренеров Семин приглянулся известному специалисту Сергею Полевому, включившему его в группу, отправлявшуюся на чемпионат мира 1982 года в Испанию. Подозреваю, что именно с тех дней у Юрия Павловича возник стойкий интерес к международному футболу. В конце 99-го Семин провел неделю на тренировочной базе «Манчестер Юнайтед» у сэра Алекса Ферпосона, не раз ездил на стажировки в итальянские клубы. А Баринов к этому добавляет:

– Будучи главным тренером «Локомотива», Семин при первой возможности летал на интересные матчи за границу, причем за свой счет. Более того – иногда это скрывалось даже от начальства, поскольку делал он это в рабочее время. Сел в самолет – и полетел в Лондон на «Арсенал» – «Манчестер». А когда я к нему в кабинет приходил, все последние туры не только российского, но и европейских чемпионатов были у него уже до мелочей разобраны. Я поражался, насколько он в курсе вообще всего!

Впрочем, весной 83-го сгонять на «Арсенал» – «Манчестер» Семину было затруднительно. Тогда и предложение «Памира» из Душанбе, занимавшего последнее место в первой лиге, было за счастье – первая самостоятельная работа! Все тот же добрый семинский гений Сергей Полевой к тому времени занимал важный пост заведущего отделом футбола профсоюзов. А профсоюзными считались все команды, кроме динамовских и армейских. Полевой настоял на кандидатуре Семина, а ему самому сказал: «Из команд, которые наверху, тренеров не увольняют. Так что используй свой шанс».

И Семин использовал. Для начала сохранил «Памиру» место в первой лиге, а в 85-м таджикская команда закончила чемпионат четвертой. Во многом из-за того, что надо было расчищать дорогу назад в высшую лигу ЦСКА, и половине «Памира» «вдруг» пришли повестки в армию.

– Время в Душанбе вспоминаю с удовольствием, – говорил мне Семин. – Отношения с игроками были великолепными. На базаре у меня отказывались брать деньги и накладывали полную корзину фруктов. Хотя, конечно, Восток – дело тонкое. Когда меня вызывал первый секретарь компартии Таджикистана товарищ Набиев и говорил, что надо бы создать чисто таджикскую команду, я отвечал утвердительно. А что оставалось? Но делал-то по-своему.

Пройдет время – и, когда в Таджикистане начнется жестокая война, через семинский «Локомотив» пройдет, наверное, половина «Памира». Многие душанбинские игроки перевезут в Москву семьи. Тренер будет всегда с огромной теплотой в сердце вспоминать свою первую команду. Это ведь как первая любовь…

Пришла зима 1986-го. Та самая, когда министр путей сообщения Николай Конарев и начальник Московской железной дороги Иван Паристый приметили Семина – перспективного молодого тренера и, что очень важно, видного в прошлом игрока «Локомотива».

В очерке о Семине для газеты «Спорт-Экспресс в Украине» мой коллега Павел Алешин рассказал, как в 1999 году прогуливался с Паристым по Копенгагену, где «Локомотиву» в матче Кубка УЕФА предстояло встретиться с местным «Люнгбю». И бывший железнодорожный босс, который летал с клубом на все выездные матчи в Европе, вдруг разоткровенничался:

– А знаешь, когда Юра стал впервые делиться с нами своими наполеоновскими планами, я посчитал его таким же сказочником, – тут Паристый указал Алешину на памятник Гансу Христиану Андерсену. – За нашу команду брались настоящие киты тренерского дела, и ничего у них не вышло. Трудно было поверить, что этот худощавый орловский паренек обладает воистину волчьей хваткой, характером, силой духа, истинно русской смекалкой, которые заставят пересмотреть все прежние представления о «Локомотиве». Как он нас тогда убедил, чем взял, до сих пор не пойму.

Вот только с переходом Семина в «Локомотив» не все было так просто.

– Попав в Москву, я вдруг оказался «невыездным», -рассказывал Семин. – Кто-то написал на меня анонимный донос, что я продал множество машин – например, «Волгу», которой тогда у меня в помине не было. Отъездив год-другой, я машины свои, конечно, продавал, но в том не было никакого криминала. Все спортсмены и артисты, имевшие в те годы определенные возможности, пользовались ими примерно одинаково. Допустим, если кто-то скажет, что не покупал дешевые товары за границей и потом их здесь не перепродавал – не поверю. Перепродавали технику, болониевые плащи, даже мохеровые нитки. Правда, на таможне порой случались осложнения. Однажды, когда играл в «Локомотиве», была серьезная проверка. У меня было две сумки, и одну, слава богу, взял на себя молодой Газзаев. Не сделай он этого – и я легко мог стать «невыездным». Я помогал Валере освоиться в команде, мы сдружились – ив этой ситуации уже он помог мне. Все обошлось.

А когда я принял «Локомотив», мне в результате этого доноса перекрыли выезд за границу. Кому и зачем это было нужно – не знаю. Команда поехала готовиться в Югославию – а мне не дали разрешения, и сбор проводил мой помощник Петрашевский. Любое назначение тренера тогда должен был утверждать московский горком КПСС, и Конарев с Паристым, люди высочайших моральных качеств, по поводу моей кандидатуры долго с ними ругались. Насмерть стояли! Звонили в горком и говорили: «Вы как хотите, а мы его переводим и оставляем здесь».

Тем не менее в течение полутора месяцев меня не утверждали в должности, и я уже подумывал все бросить и уехать обратно в Душанбе, где товарищ Набиев готов был ждать меня до последнего. Но тут неожиданно помог зампред спорткомитета СССР Русак, заявивший: «Молодым тренерам мы должны помогать». Как внезапно мне закрыли выезд из страны – так оке неожиданно и открыли. И утвердили в должности.

Вот каким тернистым было появление Семина в «Локомотиве». И становится дурно, когда представляешь, что донос достиг бы цели, и партийные чиновники не позволили бы ему оседлать «пятое колесо». Боюсь, тогда у этой книги не было бы никаких оснований выйти в свет.

Более того – случись все эти события всего годом ранее, так бы, скорее всего, все и произошло. Но на дворе уже потихоньку начинал дуть свежий ветер перестройки…

А еще через годок он задул уже на полную мощь. В газетах и журналах снова разоблачали Сталина, в Лужниках и на Манежке начали собираться многотысячные митинги, а партия потихоньку начала отпускать экономические вожжи: стали появляться первые кооперативы. Все это было очень кстати для бывшего игрока и тренера «Торпедо», чемпиона СССР 1976 года (осень) и бронзового призера первенства Союза-77 Валерия Филатова. Экс-полузащитника, который дважды попал в почетный список 33 лучших футболистов страны и провел два матча за олимпийскую сборную СССР.

В 86-м – том самом, когда Семин возглавил «Локомотив», – Филатов пятый год подряд тренировал дублеров «Торпедо». И делал это не без успеха. Именно под его руководством доросли до основного состава будущий многолетний капитан «Локомотива» Чугайнов, голкипер лондонского «Челси» Харин, лидеры «Торпедо» Тишков, Шустиков, Чельцов. Не кто иной, как он, привел в «Торпедо» братьев Савичевых, один из которых, Юрий, забил победный мяч в ворота сборной Бразилии в финале Олимпиады-88 в Сеуле.

Помогал Филатову легендарному Козьмичу – Валентину Иванову, такому же символу «Торпедо», как братья Старостины для «Спартака» или Лев Яшин для «Динамо». Когда-то сам Филатов несколько лет играл у Иванова и становился под его руководством чемпионом СССР. Воспоминаний о работе с этим колоритным человеком было много – и серьезных, и веселых. Иногда Филатов приводил на тренировку маленького сына Давида – и пока отец с другими игроками бегал, Иванов вкрадчиво спрашивал мальчика: «Ну что, вчера папа водку пил?» Честный ребенок отвечал: «Не-а, они пили только пиво». И был уверен, что уберег отца от неприятностей…

Но уже гораздо позже между старшим тренером Ивановым и его помощником Филатовым пробежала черная кошка.

– Проиграли матч, и Володя Сочное по пути в раздевалку позволил себе пошутить, и мы засмеялись, – рассказывал Филатов в интервью журналисту «Спорт-Экспресса» Леониду Трахтенбергу. – Козьмич, на котором лица не было, оказался рядом, и, понятное дело, простить меня был не в состоянии.

Любопытно, что много лет спустя с Филатовым произошла «зеркальная» история – правда, по отношению к игроку. И президент «Локомотива» повел себя точно так же, как Иванов.

Бывший пресс-атташе «Локо» Александр Удальцов рассказал мне:

– Проиграли матч аутсайдеру, «Кубани», в Краснодаре. Летели назад, Руслан Пименов стоял в проходе, пил пиво и смеялся. Филатов вышел из салона первого класса, внимательно посмотрел на Пименова имолчаушел обратно. На этом карьера Руслана в «Локомотиве» закончилась.

А почти 20 годами раньше закончилась тренерская карьера Филатова в «Торпедо». Вновь она начнется три года спустя – в качестве помощника Юрия Семина в «Локомотиве». Что же произошло за время трехлетней паузы?

В очерке о Филатове, написанном в 2003 году для «Спорт-Экспресса», на этот вопрос ответил мой коллега Юрий Бугаев – лучший, пожалуй, эксперт по «Локомотиву» в российской спортивной журналистике:

«Теперь он брался за все. На зарплату инструктора в физкультурно-оздоровительном комплексе не проживешь. Поэтому в свободное время Филатов искал способ заработать настоящие деньги. Именно тогда у него проявилась коммерческая жилка, о которой никто раньше не подозревал.

Бывший футболист начал с производства маслосъем-ных колпачков для шестой модели "Жигулей ". Деталь мелкая, но необходимая и самое главное – дефицитная. Филатов собственноручно изготовил специальный пресс, и дело пошло. Потом связался с полиэтиленом. В кладовке на стадионе "Локомотив " до сих пор стоит вакуумно-формовочная машина, на которой делалась одноразовая посуда – тоже страшный дефицит в те годы.

А помните, какие очереди выстраивались за тортами "Птичье молоко "? По совету родственников жены, работавших в общепите, Филатов построил цех и стал "птичъемопочным " королем. Его продукция исчезала с прилавков за считанные часы, а доходы главы предприятия росли как на дрожжах. Со временем этот вид бизнеса стал нерентабельным, поскольку открылись другие, более мощные фирмы. Но начинающий бизнесмен уже добился своей цели. Теперь он крепко стоял на ногах и мог вернуться в футбол, по которому за три года изрядно соскучился.

– Это была бесценная школа, которая дала мне больше, чем любой университет, -утверждает он. -Прежде всего я научился разговаривать с людьми разных профессий, начиная от простых рабочих и заканчивая высокопоставленными чиновниками. Хотя поначалу, не скрою, чувствовал себя не в своей тарелке. Запинался, не знал, с чего начать разговор. Это одна из главных проблем футболистов. Они за редким исключением – молчуны. Кроме того, мне повезло, что рядом оказались опытные люди, которые собаку съели на разных видах бизнеса. Я видел, как они работают. С шести утра до глубокой ночи. Бесконечные поездки в другие города, деловые встречи, сложные переговоры, перевозка сырья. Адская работа. Эти наблюдения плюс ежедневная «разговорная практика» очень помогли мне на первых порах на посту президента "Локомотива "».

Эта цитата многое объясняет. И то, что в Черкизове он каждый день будет появляться в половине восьмого утра -и уходить оттуда, выпотрошенный без остатка, поздним вечером (жена Филатова Людмила как-то по этому поводу заметила: «Если говорят, что раз в год и палка стреляет, то мой муж работает так, что возьмет палку – и есть гарантия: она выстрелит»). И то, что футболисты в «Локомотиве» будут, как на подбор, общительные и откровенные.

Президент и главный тренер дадут им свободу – по словам Вадима Евсеева, «Филатов и Семин сделали меня не только игроком, но и личностью». Когда-то хмурый молчун, в «Локомотиве» Евсеев заговорит порой даже с шокирующей степенью откровенности и прямоты. И не только он.

Что же касается «опытных людей, которые собаку съе-ш. на разных видах бизнеса», то в становлении Филатова-бизнесмена изрядно поучаствовал его, увы, покойный ныне тесть Юрий Давидович, когда-то – директор трикотажной фабрики. Об этом Филатов рассказал в интервью обозревателю «Спорт-Экспресса» Леониду Трахтенбергу.

– Тесть многое предопределил в моей дальнейшей жизни. Он не давал уроков производства и коммерции – я сам постепенно стал присматриваться, сколько и как тесть работает. И понял, что ждать, пока деньги, образно говоря, упадут с неба, – занятие бессмысленное. В ту пору, на заре кооперативного движения, мне удалось попробовать себя на этой совершенно незнакомой стезе и при этом не потеряться в новой для меня жизни. А еще я научился у Давыдыча не только умению зарабатывать деньги, но и тратить их. Не столько в собственное удовольствие, сколько для семьи и друзей. Во всех моих порой рискованных, а иногда и авантюрных начинаниях меня неизменно поддерживала жена Людмила, которой, судя по всему, передались гены отца… В гости к нам любят заходить не только мои собратья из мира спорта, но и писатели, актеры, композиторы. И сам поражаюсь, как Люда успевает поддерживать вечерние и полуночные разговоры на самые разные темы и одновременно удивлять собеседников блюдами на любой вкус.

«Птичье молоко» шло на ура. Но однажды у четы Филатовых состоялся серьезный разговор, и Людмила сказала мужу: «Эти деньги нам абсолютно ни к чему. Да, знаю, что все это ты делаешь для семьи, – но вижу, что внутри у тебя дискомфорт. По мне лучше, чтобы ты получал двести пятьдесят рублей, которые у тебя были раньше, а не все эти тысячи, – но чтобы ты жил. А твоя, и наша общая, жизнь – это футбол».

Вскоре он в эту жизнь вернулся…

Валерий и Людмила нашли друг друга в Кисловодске, где жила и трудилась в клинике будущая жена президента «Локомотива». Там, в клинике, и состоялось знакомство: Филатов заглянул проведать своего друга, начальника Люды…

Игрока «Торпедо» совершенно не смутило, что у молодой женщины был трехлетний сын Давид. В один из дней Людмила привела его с собой на работу, и Филатов отправился с ребенком погулять в парк. Вернувшись, умыл его и спросил Люду: «Чем его накормить?» Сказать, что она слова не могла вымолвить от изумления, – значит ничего не сказать. А вскоре услышала: «Поехали в Москву. Я тебе ничего не обещаю, но хуже, чем здесь, тебе не будет».

У Валерия с Давидом сложились такие близкие отношения, что однажды мама пришла в детский сад забирать сына и услышала от воспитательницы: «Как вы хорошо относитесь к мальчику!» На удивление, почему она должна к нему относиться хуже, последовал ответ: «Ну не каждая же женщина на чужого ребенка пойдет!»

В семейных спорах Шагинян до сих пор почти всегда принимает сторону Филатова. Однажды Валерий Николаевич, еще будучи президентом, рано утром улетел за границу, вечером вернулся и позвонил жене: «Поеду в теннис поиграю». Людмила Юрьевна нажаловалась Давиду: мол, отец живет для себя – приехал, уехал и вместо дома отправился в теннис играть. И тут же получила: «А ты, видимо, на "ЗИЛе" две смены отработала и стоишь около булочной, считаешь, хватит ли нам денег хлеба на ужин купить».

«Ты всегда за него», – вздохнула Людмила. Но про себя признала, что ее муж действительно всегда жил не для себя, а для семьи.

А еще – для друзей, среди которых был, например, Валерий Харламов. От другого Валерия, Воронина, в последние годы его трагически оборвавшейся жизни отвернулись практически все – но не Филатов. Будущий президент «Локо» нередко помогал великому футболисту деньгами, причем Воронин из своего природного аристократизма категорически отказывался брать деньги у Людмилы: «Только при муже!» Накануне гибели Воронин сбежал из больницы в одной пижаме, поймал такси и приехал к Филатову. Дома была только жена. «Люда, очень прошу, дай что-нибудь из одежды». Она отдала спортивный костюм мужа. На следующий день Воронина нашли в нем мертвым…

Много в нашей стране людей, которые охотно вспоминают о знаменитостях, безвременно ушедших из жизни, -во многом для того, чтобы показать свою собственную близость с ними. Филатов же, по словам его жены Людмилы, по сей день скорбит не только по Харламову, но и по их общему другу Константину Климову – хоккеисту, выступавшему в «Спартаке», «Крыльях Советов»… Климов первым пришел домой к Филатовым, в ужасе держа газету с фотографиями искореженной машины Харламова. И спустя полгода погиб при точно таких же обстоятельствах.

– Две смерти не дают мне покоя, – Эдуарда Стрельцова и Алексея Еськова, – рассуждал Филатов в беседе с Юрием Бутневым. -И почему мы начинаем ценить людей только после того, как они уходят из жизни! Что мешало мне при встрече с Эдуардом Анатольевичем не ограничиваться банальным «Как дела?», а нормально поговорить, оказать элементарное внимание?!

Когда Филатов стал президентом «Локомотива», та давняя боль побудила его основать турнир ветеранов футбола памяти министра путей сообщения Бориса Бещева. Каждый год в начале августа, когда в России празднуется День железнодорожника, в Москве собирались бывшие футболисты не только из столицы, но и со всего Союза -из Украины, Грузии, Армении, Белоруссии. Другой возможности повидаться и вспомнить былое у этих людей не было.

«Локомотив» не только оплачивал им проживание с питанием, но и устраивал шикарные банкеты, и даже выплачивал каждому участнику премию – 500 долларов. Для многих ветеранов из стран бывшего Союза, не задействованных в профессиональном футболе, эти деньги становились настоящим спасением. После отставки Филатова турнир Бещева прикажет долго жить…

С кем только не сводила жизнь будущего президента «Локомотива». Оказался он как-то в городе Кургане – и познакомился там с актерами театра «Современник» Андреем Мягковым и Олегом Далем. Даль во время одного из спектаклей спросил со сцены у Еськова, сидевшего вместе с Филатовым в первом ряду: «Когда "Торпедо" играет? Двадцатого? Значит, на вечер никаких дел не планирую!» И никто из зрителей не заметил отклонения от текста!

О том, как Филатов умеет дружить, исчерпывающе говорит история с Павлом Бородиным, с которым президент «Локомотива» регулярно играл в футбол, да и за пределами поля находился в очень добрых отношениях. При этом, когда Бородин был в фаворе, Филатов принципиально не просил у него никаких, как модно нынче выражаться, «преференций». «У нас с их семьей человеческие отношения, и если мы что-то попросим, то будем для него как все», -так отреагировал Валерий Николаевич, когда Людмила однажды завела разговор на эту тему.

Когда бывшего управляющего делами президента России задержали правоохранительные органы США, президент «Локомотива» сказал Людмиле: «Позвони Вале (жене Бородина. – Прим. И. Р.), узнай, не нужно ли ей что-нибудь, например, машина». Позвонила – и услышала: «Мне неудобно говорить, но не на чем с дачи выехать».

Утрату казенного автомобиля супруга Бородина не успела даже почувствовать. Филатов тут же отдал ей свою машину с водителем, и они были в распоряжении Валентины Бородиной, пока у Пал Палыча все не наладилось.

Стоит ли удивляться, что на следующий же день после возвращения Бородин приехал на дачу к Филатовым? И что они по сей день ходят друг к другу в гости, играют на бильярде и просто дружат?

Очень давно Филатовы дружат семьями и с Александром Ширвиндтом – давним болельщиком «Торпедо». Бог и царь театра Сатиры, как всегда, нарасхват, и видеться им удается нечасто – но бывший президент «Локо» и его семья твердо знают, что эти люди всегда душой где-то рядом и желают им добра.

Сам Ширвиндт во время беседы в редакции «Спорт-Экспресса» сказал, что «Торпедо» на «Локомотив» променять так и не решился:

– Поздно. Да и не солидно как-то. Хотя с Валерием Филатовым, который в свое время в «Торпедо» поиграл, я давно дружу и вполне мог бы в локомотивские болельщики записаться. Но решил этого не делать. И вот теперь я в первой лиге.

– Можно было бы просто с симпатией к какому-нибудь клубу премьер-лиги относиться.

– Симпатия – все равно что при жене, от которой уже никуда не деться, завести любовницу вроде «Челси». Это выглядело бы смешно.

В отличие от Ширвиндта, многие болельщики других клубов – в том числе и куда более благополучных, чем сегодняшнее «Торпедо», – перейдут в стан поклонников фи-латовско-семинского «Локомотива».

Впрочем, в конце 80-х железнодорожникам об этом еще не приходилось и мечтать.

Итак, к 89-му году Филатов пресытился бизнесом и решил вернуться в футбольный мир. Предложение не заставило себя долго ждать.

– Мне нужен был тогда в «Локомотиве» второй тренер, но идти туда мало кто хотел, – рассказал во время работы над этой книгой Семин. – Звал, к примеру, своего друга Геннадия Логофета, который работал тогда в федерации футбола СССР. Но мы выступали тогда в первой лиге, и Логофет отказался – клуб был для него мелковат. Тогда позвал Филатова, и он согласился.

Так близкие друзья уже почти с 15-летним стажем впервые стали работать вместе.

К тому времени Семин уже освоился в новой роли. В 87-м ему удалось после семилетнего перерыва вывести железнодорожников в высшую лигу. Именно у молодого специалиста начал свою впечатляющую карьеру Сергей Горлукович и пережил уже неизвестно какую по счету молодость 34-летний Юрий Гаврилов. Неуверенные в себе тренеры зачастую боятся брать в свои команды игроков с таким авторитетом, как у Гаврилова, – чтобы, не дай бог, мнение футболиста не значило для партнеров больше, чем тренерское. Особенно такой страх свойствен начинающим специалистам. Но Семин, взяв Гаврилова, сразу показал: комплексов подобного рода у него нет, и думает он только о результате на футбольном поле.

И результат пришел. Долгожданное возвращение в элиту «Локомотив» оформил за четыре тура до конца чемпионата. А на следующий год неожиданно для всех стал в высшей лиге седьмым – весьма почетное для такого скромного клуба достижение. Ворота «Локомотива» в том сезоне защищал Станислав Черчесов, для которого годовая отлучка из «Спартака» обернулась началом прекрасной карьеры. У Константина Бескова он подменял великого Рината Дасаева от случая к случаю, причем далеко не всегда уверенно – достаточно вспомнить разгром со счетом 2:5 в Вильнюсе от «Жальгириса» в 87-м. И если бы не отличный полноценный сезон у Семина, неизвестно, как сложилась бы его дальнейшая судьба.

Семин рассказал мне:

– Помню, убеждал тогда и самого Черчесова, и Константина Ивановича, что игрок не может прогрессировать, сидя на лавке. Дасаев в 88-м году еще не уехал в Испанию, и к моим аргументам прислушались: Бесков дал добро на переход. На первых порах Черчесов пропускал много мячей, но потом освоился, и команда с ним почувствовала себя уверенно.

– Не обиделись, когда он перед самым началом следующего сезона вернулся в «Спартак»?

– Нет. В ту пору «Локомотив» со «Спартаком» не мог тягаться. Когда произносилось одно только это слово -«Спартак», игроку сложно было устоять.

Как это ни парадоксально, первый год совместной работы Семина и Филатова завершился… вылетом «Локомотива» из высшей лиги. Всего за неделю до начала чем-пионата-89 в «Спартак» вернулись Черчесов и Базулев, и залатать эти бреши молодым тренерам так и не удалось. Тем более что по ходу сезона уехал играть в «Боруссию» из Дортмунда еще и олимпийский чемпион Сеула-88 Горлукович.

К расставанию с классом сильнейших «Локомотиву» советского образца было не привыкать: эту печальную процедуру команде к 1989 году пришлось проделать шесть раз. Для сравнения: московское «Динамо», к примеру, из высшей лиги не вылетало в своей истории ни единожды.

Все говорило за то, что от тяжелой наследственности «Локомотиву» никуда не уйти. В конце концов, кто такой этот Семин, чтобы ему удалось то, что оказалось не под силу асам – Качалину, Аркадьеву и Бескову? «На свеженького», в первый сезон в элите, ему удалось показать второй результат клуба за четверть века: только в чемпио-нате-77 (с Семиным-игроком в составе, между прочим) железнодорожники заняли шестое место. Но потом случилось то, что в американском спорте называют «sophomore slump» – «синдромом второкурсника». Правда, обычно этот термин применяют к молодым игрокам, у которых второй год в профессиональной карьере зачастую получается куда менее успешным, чем первый. Но и к тренерам – тоже.

Интересно было бы послушать, о чем тогда, после вылета в первую лигу, говорили между собой Филатов и Семин. Догадываюсь, что не о планах борьбы за чемпионство и попадания в еврокубки…

И вдруг весной 90-го клуб первой лиги «Локомотив» вышел в финал Кубка СССР – первый раз с бородатого 57-го! Большой вклад в этот успех внес вернувшийся из Финляндии маэстро паса Юрий Гаврилов. Именно Юрий Васильевич открыл счет в четвертьфинальном матче с «Торпедо», завершившемся победой железнодорожников -2:0. В той же игре в составе «Локо» дебютировал молодой полузащитник Игорь Чугайнов, прежде выступавший как раз за «Торпедо» и воспитанный в дубле Валерием Филатовым. Спустя год он вернется на Восточную улицу, а в 94-м решит повторно покорить «Локомотив» и со временем станет одним из самых успешных капитанов в истории клуба.

В полуфинале Кубка «Локомотив» встречался со столичным «Динамо», которое осенью того года завоюет бронзовые медали. Накануне матча Семин сделал неожиданное заявление: «Мы не считаем себя слабее соперника и думаем, что сегодня у нас равные шансы на успех». Максималистом он, оказывается, был уже тогда.

Основное и дополнительное время закончилось вничью, и за две минуты до конца овертайма Семин сделал последнюю замену – вместо основного голкипера Вацловаса Юр-куса вышел Хасан Биджиев, обладавший даром отражать пенальти. И сработало: усилиями будущего технического директора «Локомотива» Биджиева в серии 11 -метровых его команда победила – 4:2 – и вышла в финал.

Нелишне отметить, что оппонентом Семина в том матче был… Анатолий Бышовец. С момента победы его олимпийской сборной СССР на Играх в Сеуле не прошло и двух лет, да и до того момента, когда он примет национальную сборную Союза, оставалось меньше полугода. Словом, Бышовец находился в зените славы. Тем более необъяснимым казалось поражение его клуба от команды низшей лиги.

До встречи Семина и Бышовца в «Локомотиве» оставалось 17 лет…

На финал Кубка пороху у железнодорожников не хватило. Во-первых, соперником было киевское «Динамо» во главе с Валерием Лобановским, которое практически в Полном составе входило в сборную СССР. Будущий клуб Семина находился в прекрасной форме: спустя несколько дней после финала киевляне в Москве уверенно обыграют «Спартак» -3:1. Во-вторых, у «Локомотива» не мог выйти на поле дисквалифицированный Гаврилов, через которого строилась вся игра.

Я был на том матче и помню странные ощущения, Которые испытывал на трибуне «Лужников». Пустые трибуны (а с чего бы им заполниться при мизерном количестве болельщиков «Локомотива»?). Пронизывающий до костей ледяной ветер. И киевляне, без особых эмоций штампующие в ворота соперников один мяч за другим. Первый, второй, третий… шестой. 6:1. Будь я болельщиком «Динамо» – конечно, радовался бы такому голевому фейерверку. А так – просто не понимал, зачем пришел на стадион.

С Семиным мы беседовали в начале февраля 2008-го на… базе киевского «Динамо» в Конча-Заспе. И он вспомнил любопытную подробность, связанную с тем матчем 18-летней давности: