Текст книги ""Локомотив", который мы потеряли"

Автор книги: Игорь Рабинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Это одна из причин, почему меня многие не любят. Со мной невозможно договориться. И я знаю, что в тяжелейшем для меня прошлом сезоне выдержал испытание на порядочность и достоинство. Недаром Липатов сказал вам же в интервью после финала Кубка: «Бышовец – великий тренер, но сложный человек».

Я не иду на компромиссы. Есть группа тренеров, которой невыгодно мое присутствие в российском футболе. Потому что сразу возникает противостояние, связанное с отношением к игре, с принципиально разными средствами достижения результата. И когда несколько лет назад Семин занял четвертое место и сказал: «Мы не стали чемпионами, потому что играли честно», у меня сразу возник вопрос: «Значит, когда вы стали чемпионами, то играли нечестно?»

Хочу подчеркнуть, что у меня нет негативного отношения ни к Семину, ни к кому-то другому. И мстить никому не собираюсь. Еще в Библии сказано: мщение – это забвение. А то, что обо мне говорилось и писалось отдельными игроками и журналистами, никак не повлияло на мою репутацию в глазах настоящих болельщиков и профессионалов.

Я абсолютно независимый человек – и материально, и духовно. Единственное, что меня может ограничивать, -это только те заповеди и законы, которые могут только возвышать личность. Религия, к которой я приобщал и игроков. Нет, не тем, что водил в церковь – это не культмассовое мероприятие, каждый должен прийти к этому сам. Вот в Ватикан я игроков могу повести, потому что они должны видеть и знать сокровища мировой культуры. И организовать сбор 200-300 рублей с премиальных каждого игрока и тренера для необеспеченных детей футбольных школ «Смена» и «Зенит», как это было в пору моего руководства «Зенитом», тоже могу…

Самое интересное, что в попытках меня оклеветать и дискредитировать некоторые люди не могут успокоиться до сих пор, хотя в «Локомотиве» меня нет уже три месяца. Зачем это делается – прекрасно понимаю. Группой людей ставится задача выжить меня из футбола как явление. Они страшно боятся, что я еще приму команду. Это уже было -и в 92-м, и в 94-м, и в 98-м.

Им не нужен человек, который не знаком и принципиально не хочет быть знаком с отдельными агентами, которые влияют на результаты. Им не нужен человек, который видит свою цель в том, чтобы решать спортивные, а не экономические задачи, в том, чтобы воспитывать победителей, а не стяжателей.

А еще – чтобы поднимать культурный уровень игроков. В «Зените» я купил на базу библиотеку, в «Шахтере» пригласил преподавателя по английскому языку. Всегда придерживался убеждения: если не раскроешь личность игрока, то никогда не сможешь добиться большого результата. Культура расширяет духовные, нравственные качества, а я не сомневаюсь, что нравственность выше арифметики. В том числе и в футболе. Но в футболе российском, который я за минувший год узнал гораздо лучше, это не в цене.

И когда я читаю высказывание Сычева о том, что «мы начали подзабывать Сократа», то мне уже приятно, что человек называет это имя. Я учил этих ребят всему лучшему, что дало нам человечество, культуре, которая позволит им стать личностями. И вот этой молодежи – Сычеву, Би-лялетдинову и другим – я очень благодарен. Знаю, что время со мной не прошло для них даром, и вижу, что за ними -будущее.

К сожалению, сегодняшняя ситуация в футболе такова, что игроки не принадлежат себе. Они принадлежат агентам и конъюнктуре, делают то, что им говорят сверху, – и мне их откровенно жаль. Но многие из них сохранили достоинство и совесть. Это и перечисленная мною молодежь, к которой могу добавить Асатиани, Ефимова и Самедова, а также иностранцы – Иванович, Родолфо, Одемвингие. Всем им я очень признателен. Мне не удалось попрощаться с ребятами, но я им благодарен за совместный труд. Но мы нередко показывали по-настоящему хорошую игру и выиграли Кубок.

Что касается поведения Одемвингие в конфликте с Ринатом Билялетдиновым, то это – издержки сезона. И отсутствие понимания между игроком и исполняющим обязанности главного тренера.

Во многом благодаря Родолфо мы выиграли Кубок. Он проявил много мужества, чтобы выйти на уколах и сыграть тот матч. Вообще, категорически не согласен с теми, кто называет прошлый сезон провальным. Не было провала! Напротив, у меня есть чувство творческого удовлетворения. Такое же, какое сейчас испытывает главный тренер «Тоттенхэма» Хуанде Рамос, чья команда недавно выиграла Кубок английской лиги. В чемпионате Англии клуб занимает далеко не лидирующие позиции, но об испанском специалисте все говорят, что он спас команду от провала. Так чем отличается от этого наша победа в Кубке России?

Что же касается чемпионата страны, то на меня и на команду организовали давление, которое можно назвать просто криминальным. Создавался такой психологический фон, при котором человек не может нормально, спокойно работать. Через такое испытание, поверьте, мало кому довелось пройти.

Сколько довелось слышать чепухи, что команда была не готова физически! Мы трижды сдавали кровь в лаборатории Дурманова – и получили исключительные результаты. Мы проходили тестирование с анализами крови в главной лаборатории РФС – и его итоги были лучше, чем у всех остальных московских команд. В сборной Билялет-динов с Сычевым всегда были по результатам тестов одними из лучших. Но кому-то нужно было придумать проблему – и она была придумана.

Враги у меня есть, чего я абсолютно не боюсь, потому что кто не имеет врагов – тот не является личностью. Но все это компенсируется друзьями. Не количеством даже, а качеством. Есть люди, чей авторитет, чья честность и порядочность для меня всегда были главным критерием оценки собственных действий. Такие, как мэр Москвы Лужков, как безвременно ушедшие от нас Кирилл Лавров и Александр Абдулов – светлая им память. С Александром Гавриловичем, правда, мы не были большими друзьями, но всегда вспоминаю наше общение, когда он восстанавливал храм около театра «Ленком», и московское «Динамо», которым я тогда руководил, принимало в этом процессе участие. Это удивительные люди. На них я и ориентируюсь.

Среди людей, с которыми у меня прекрасные отношения, назову еще вице-премьера правительства России Нарышкина, великих актеров Табакова и Боярского, руководителей нашего спорта Фетисова и Тягачева, президента РФС Мутко, легендарных хоккейных тренеров Тихонова и Юрзинова, футбольных тренеров Черчесова, Колыванова, Добровольского, Кобелева, Красножана, Добровольского, футболистов Березовского, Тихонова, журналистов Кучеренко, Сегеневича и многих других. И, конечно, большую армию настоящих болельщиков, чье отношение ко мне не имеет ничего общего с той управляемой группой «клакеров», о которых я уже говорил.

Когда на протяжении прошлого сезона я читал клеветнические высказывания о себе, всегда вспоминал Лужкова. Два дня назад сказал ему: «Юрий Михайлович, я пережил не одного Доренко, а пятерых. Но выжил потому, что у меня был пример Лужкова». Все было рассчитано на то, чтобы вывести меня из нормального состояния, вогнать в стресс, а значит – нарушить атмосферу в команде. Мне устроили 37-й год. То, что писалось в прессе и говорилось по телевидению, иначе как доносами, ежовщиной, назвать не могу. Правильно по этому поводу заметил Геббельс: «Чем чудовищнее ложь, тем легче в нее поверить».

Так же в свое время доносили и на Сократа. Вы спросите: почему я не подал на доносчиков в суд. Обратимся к тому же Сократу. Когда его кто-то обидел – то ли толкнул, то ли ударил, и у него поинтересовались, почему он не подает в суд, Сократ ответил: «Ну хорошо, если бы вас лягнул осел, вы подали бы на него в суд?» Я придерживаюсь той же логики.

В прошлом году я сказал, что если бы хоть один слух, который обо мне распространялся, соответствовал действительности, я давно бы находился в местах не столь отдаленных. И это так. Если вы не в курсе, в «Локомотиве» было проведено жесточайшее расследование всех этих кривотолков о поборах, которые я якобы требовал с игроков. Потому я и говорил о «маниакальной щепетильности наших руководителей».

Липатов и Красновский говорили с каждым из наших игроков по отдельности, провели общее собрание. И если после всего этого я продолжил работать – значит, я был стерильно чист! При этом заметьте: ни президент клуба, ни кто-либо из клубных руководителей так публично и не обозначил свою позицию по этому поводу. Нигде! Разве после этого мне не могла прийти в голову мысль, что задача выбить меня из колеи ставилась журналистам и комментаторам извне?

Вы задайтесь одним вопросом – даже элементарно логически, не принимая в расчет мою порядочность. Тренер шесть лет в России, по сути, нигде не работал. Практически никто не верил, что при отношении, которое к нему сложилось, он способен работать в России. И тут – такое заманчивое предложение, которого я так долго ждал. Прекрасный бюджет, руководители, которые готовы работать на хороший результат. Можно себе представить, чтобы обеспеченный человек в новой для себя команде, по сути, никого не зная, пустился во все тяжкие?

Против меня была развернута спланированная кампания. Ее вела организованная группа фанатов, за которыми стоял функционально отвечавший за это движение президент клуба Семин. Сами руководители группировок, получая приз за лучший баннер в «Советском спорте», сказали, что контактировали только с Юрием Павловичем. Из той же серии – выступления бывших футболистов и даже действущих работников «Локомотива» – Овчинникова, Евсеева, Лоськова. Эти люди, находившиеся в постоянном контакте с игроками, нарушали единство в команде и ту атмосферу, которая могла привести к нашей победе в чемпионате. Они не принимали без Семина ни одного решения, не давали без согласования с ним ни единого интервью. После нашей победы в Кубке России они увидели: построена команда, которая должна выиграть чемпионат. А этого нельзя было допустить ни в коем случае.

Кстати, в том, что после победы в финале Кубка игроки меня не качали, не вижу никакой трагедии. Была усталость, мы играли в жару, на искусственном покрытии, с дополнительным временем. Сил на то, чтобы поднять в воздух тренера, у игроков быть объективно не могло. Куда хуже, что именно в те минуты мне пришла в голову грустная мысль: «Этой победы многие не переживут». Она оказалась пророческой.

Как можно было не наказать Овчинникова за его высказывания?! В «Баварии» Оливер Кан, человек с вроде бы непререкаемым авторитетом, публично раскритиковал своих партнеров Рибери и Тони, после чего был оштрафован руководством клуба на 25 тысяч евро. В «Локомотиве» же не было сделано ничего.

Почему я не встречался с болельщиками, не объяснял им свою позицию, не пытался обратить в свою веру? Это бесполезно. Там все фигуры уже были расставлены. У каждого была своя режиссура, партитура. Еще до начала сезона существовал канонизированный святой, который при любых обстоятельствах должен был прославляться. А про Бышовца на матче с «Амкаром», который состоялся меньше чем через месяц после победы в Кубке, повесили бан-нер: «Бышовец, уходи! Это не твоя команда!» И вместо того, чтобы, как в Англии, петь песни и поддерживать свою команду, скандировали требования о моей отставке. Секрет успеха английской премьер-лиги – поддержка трибун, которая является огромным вдохновляющим зарядом для футболистов. А мы, особенно в последних матчах, сталкивались с тотальной обструкцией, которая очень влияла на игроков.

Это была истерия. Но истерия тщательно продуманная. Это, кстати, проблема не только «Локомотива»: мы отдали 14-15-летних мальчишек, болельщиков, на откуп негодяям, использующим их как политическое оружие в борьбе со своими врагами! Даже не противниками и не соперниками, а врагами! И так мы воспитываем целое поколение!

Когда я слышу расхожую фразу о Бышовце и Семине как о «двух медведях в одной берлоге», мне хочется возразить. Не было двух медведей. В берлоге оказались медведь и скунс. Та грязь, которая исходила от людей, которыми должен был управлять президент клуба, заинтересованный в наилучших результатах любимой команды – это была грязь не медвежат, а скунсят. За результат «Локомотива» в сезоне-2007 должны нести ответственность те люди, которые своими намеренными действиями разрушили чистоту отношений в команде. А также те, кто своим молчаливым согласием делал себя соучастниками происходившего.

Разве вам мало того, что заявил Евсеев в интервью «Спорт-Экспрессу»? По его же словам, когда я сказал ему, что он не вписывается в состав команды, президент клуба предложил ему пару месяцев «переждать в дубле». Спрашивается – чего переждать?!

Когда я сказал, что «нет предела человеческой мерзости», то обращался к тем, кто декларует, что они патриоты и болельщики клуба.

Сначала о патриотах. Для меня патриот – это Стойко-вич, который играет за «Марсель», встречается в финале Кубка чемпионов со своим родным клубом «Црвена звезда» и отказывается бить в его ворота пенальти в серии пос-лематчевых 11-метровых, после чего «Марсель» проигрывает. А не Лоськов, который в матче «Локомотив» – «Сатурн» с удовольствием забивает пенальти в ворота родной команды. И не Овчинников, по первому зову уходящий из «Локомотива» в «Динамо» – для меня он тоже не патриот. И не Евсеев, открыто заявивший, что ему все равно куда идти – лишь бы заплатили побольше.

А так называемые болельщики?! Я еще нигде не видел, чтобы настоящие болельщики приветствовали мячи, забитые в ворота любимой команды. Такая обструкция, которую устроили нам перед домашним матчем с «Сатурном», не снилась ни «Спартаку», ни какой-либо другой команде.

Я еще нигде не видел, чтобы руководители клуба и руководители фанатского движения радовались поражениям. Все это была организованная акция, и за этой акцией стояли люди, которые хотели вернуть «Локомотив» в прошлое, а не повести в будущее. Это я и имел в виду, сказав на пресс-конференции после заключительного матча с «Кубанью»: «Вы это хотели, и вы это получили». Они хотели отрицательного результата. Но получили у руля, как выяснилось, совершенно другого человека, чем тот, на которого они рассчитывали.

Многие, слишком многие хотели видеть Семина главным тренером «Локомотива», да и сам он в конце сезона предпринимал все, чтобы вернуться на пост главного тренера после моей отставки. Все прекрасно знают, без кого многими в этом клубе не принималось ни одного самостоятельного решения, – вице-президентом, начальником команды, администратором, и так далее вплоть до поваров и уборщиц.

Конечно, понимаю: значительная часть игроков обязана людям, которые руководили «Локомотивом» 15 лет. И благодарна им, в том числе и по-хорошему. Практика управления клубом за это время сделала целый ряд футболистов зависимыми также и от агентов, «повязанных» с этими людьми. Но неизбежно наступает время, когда надо уходить. Как бы они ни жаждали продлить свою карьеру в клубе, какими бы провокациями для этого ни пользовались, им все равно пришлось уйти.

Хочется задать один вопрос. Семин долгое время был единственным претендентом на пост главного тренера -ни первой, ни второй, ни десятой кандидатуры после него не было. У Семина исключительные отношения с Якуниным и всеми вице-президентами РЖД. Что нужно было при всех этих раскладах сделать, чтобы тебя убрали из президентов, не сделали главным тренером, вывели из совета директоров и уволили из клуба? Что?!

Когда Якунин, собрав нас после сезона, сказал, что я не выполнил обязательства по результатам чемпионата России, я ответил, что в таких условиях выполнить их было невозможно. Но готов принять на себя ответственность за их невыполнение – и ухожу. Одновременно уволили и Семина, что, уверен, не было бы сделано никогда, если бы на руках у руководителей не имелось четких свидетельств той партизанской войны, которую он против меня вел.

Футбольная жизнь жестока, у нас конкурентный вид спорта. Здесь не должно быть «священных коров», нужно быть просто выше, сильнее и умнее, чем твой конкурент. А когда ты ниже и слабее, это становится толчком для создания определенных интриг в прессе и среди болельщиков.

Это все и есть самая большая проблема нашего футбола, о чем я и говорил после матча с «Сатурном».

Все то, о чем я сейчас рассуждаю, не имеет ничего общего со сведением счетов. Я живу по библейским заповедям, а, согласно им, месть – это грех.

Речь – о явлении, о круговой поруке. Она объединяет часть тренеров, агентов, судей, журналистов, комментаторов, организованных фанатов, игроков на тотализаторе, околофутбольных личностей, иных специалистов из-за рубежа, которых приводят к управлению нашими командами с определенными целями… Когда ты со всей этой группой никак не связан и вдруг оказываешься тренером какого-то клуба – тебя оттуда вытравливают, не стесняясь в методах. Потому что ты можешь повлиять на предсказуемость результатов, а для них это недопустимо.

Что же касается «чужого монастыря», в который-де нельзя входить со своим уставом… Но сначала нужно определиться, что такое монастырь. Я был бы счастлив не идти туда со своим уставом.

Когда я принял команду, в моем распоряжении оказался подготовленный прежними тренерами список игроков для выставления на трансфер. С учетом возраста и болезней там были практически все ветераны, за исключением Лоськова: и Евсеев, и Маминов, и Гуренко, и Поляков, и Пашинин. Я мог легко отдать этот список руководству и утвердить его. Но Семин уговорил меня взять этих людей на сборы, что и явилось предтечей крылатой фразы о том, что «здесь есть два чемпионских состава».

Когда мне говорили, что я еще не знаю игроков и не должен делать скороспелых выводов, это было неправдой. В 2006 году я был практически на всех матчах «Локомотива», отслеживал уровень каждого игрока, соблюдение ими игровой дисциплины, желтые и красные карточки, которые они получали. И, конечно, здоровье.

Как можно сетовать, что я не ставил того же Пашини-на, когда он постоянно болел, а в какой-то момент у него часть тела оказалась парализованной? Чтобы ставить мне в упрек, что я предпочитал Пашинину молодого Ефимова, нужно знать информацию изнутри. И Володя Маминов, и Дима Сенников практически не играли, потому что были больны. Но на основании этого создавалась интрига, что я свожу счеты с ветеранами и не учитываю их заслуги.

Придумали даже историю про Маминова, что я не ставил его в состав, потому что услышал, как он по телефону говорил что-то о моих тренировках. Не надо представлять болельщиков идиотами. Ну кто в это может поверить? Или во фразу, которую я якобы адресовал Сычеву: «Ты не мог забить или не хотел?» Тем, как работал Сычев, равно как и Билялетдинов, я был очень доволен. И никогда не опускался до подозрений, хотя в прошлом году меня провоцировали на это довольно часто.

Или наплели о какой-то там финансовой интриге вокруг защитника сборной Финляндии Каллио, которого мы действительно очень хотели приобрести. Сейчас, кстати, он играет в клубе английской премьер-лиги «Фулхэм». Когда еще не выздоровел мужественный парень Асатиани, после операции был Родолфу и болел Пашинин, Каллио нам очень бы пригодился. А по какой причине его не взяли? Мне говорили о том, что мы приобретем игрока более высокого уровня, но мы его так и не получили. За этим стояли те, кто защищал интересы «двух чемпионских составов».

Меня обвиняли даже в том, что я создавал для игроков хорошие материальные условия. Хотел бы увидеть тех, кто сегодня от них бы отказался. Тем самым я проявлял заботу об игроках, что является моей главной задачей. Почему мне это ставят в вину – ума не приложу!

То, что будет твориться вокруг, было понятно мне еще с первого дня. Почему тогда согласился прийти? Во-первых, слишком долго я ждал такой прекрасной возможности для работы. А во-вторых, были договоренности «на берегу», которые исключали всякую интригу.

Хочу развеять слухи, что меня якобы назначил вице-президент ОАО «РЖД» Вадим Морозов. Да, дружеские отношения с Морозовым у нас установились еще с Питера. Будучи главным тренером «Зенита», я нередко просматривал матчи «Локомотива», куратором которого являлся Морозов, возглавлявший тогда Октябрьскую железную дорогу. Нас сближали человеческие качества и футбол.

Но в «Локомотиве» все ключевые решения принимались и принимаются только Якуниным. К которому, кстати, я ни разу за весь сезон не ходил – вопреки тому, что сказал недавно по телевидению Колосков.

Встречались мы с Якуниным только однажды, в декабре 2006-го, перед моим назначением. Он спросил, смогу ли я работать с тем-то и тем-то. Я ответил: «Если каждый будет заниматься своим делом, ничего против не имею». Все! Больше мы не виделись ни разу! Я не могу посетовать на то, что у меня не было прямого доступа к Владимиру Ивановичу, но не считал для себя возможным ходить и жаловаться. Мимолетно встречались только на стадионе, в раздевалке. Однажды он даже спросил меня: «Почему не заходишь?» Я ответил: «Надо пригласить».

Если же я и обращался к Липатову, или опосредованно – к Якунину, то только потому, что не решались некоторые важные организационные вопросы. В частности, лишь мое обращение к Якунину ранней весной позволило получить нормальные условия для тренировочного процесса. Перед матчами на Кубок нам элементарно негде было тренироваться, и в клуб поступило прямое указание сделать поля пригодными для работы.

Первые переговоры с «Локомотивом» начались на старте сезона 2006 года. Команда проигрывала матч за матчем, и тогда на играх возникли контакты с руководителями клуба. Та катастрофическая ситуация создавала для них предпосылки. Тогда мы и познакомились с Липатовым. Что касается Филатова, то с ним мы не общались. Надо отдать ему должное: он всегда был последователен и принципиален в нежелании со мной работать. И это нормально, ведь в Библии написано: «Да будет твое слово "да" – "да", "нет" – "нет". А остальное – от лукавого». Знаю одно: для Филатова «Локомотив» и результаты команды были превыше всего.

Конечно, я с самого начала не скрывал, что мне было бы интересно поработать в «Локомотиве». Но меня смешат разговоры, что на свой юбилей я пригласил Лоськова для того, чтобы подготовить почву. Изначально приглашались и Титов, и Семак – словом, капитаны почти всех московских клубов. Даже португалец Дании, который играл у меня в «Маритиму». Другое дело, что прийти смогли не все. А для чего, спрашивается, я приглашал на юбилей Мостового? В какой клуб я мог прийти с его помощью?

Что касается Лоськова, то анализ его игры в прошлом сезоне, желание Дмитрия получить хороший контракт, а впоследствии его интервью – все это говорит о том, что решение по нему было правильным. И хотя говорят, что каждый человек выбирает свою судьбу сам, мне кажется, что многое за него решали другие. Он изначально находился в оппозиции ко мне.

Люди, которые работали в сборных и в клубах до меня, создали проблему, решение которой на сегодня является едва ли не самым трудным для того, чтобы мы обрели себя как футбольная страна. Главными у нас стали не тренеры, а игроки, не режиссеры, а актеры. Такого не может и не должно быть. Не представляю себе успех БДТ без Товстоногова или МХАТа без Табакова, «Современника» без Ефремова и Большого театра без Покровского. То же и в футболе, потому что мы – такие же режиссеры. Что такое «Арсенал» без Венгера, «МЮ» без Ферпосона?

Но игроки принялись выбирать учителей по своей прихоти. И такая зависимость порождает неуправляемость.

А в том контакте, который весной 2006-го возник у нас на стадионе с Липатовым, не нужно видеть ничего предосудительного. Так всегда бывает, когда что-то не ладится, а ты находишься в кругу людей и обмениваешься мнениями о происходящем. Но я высказывался крайне сдержанно. Это не имело ничего общего с тем, что происходило в VIP-ложе «Локомотива», когда командой руководил я.

Реакция на все мои действия со стороны некоторых людей носила заведомо негативный характер. Бывшего вратаря и тогдашнего работника клуба Овчинникова спрашивали, чем он в «Локомотиве» занимается. Он открыто отвечал: «Да одного тренера снимаем и никак снять не можем!» И это говорилось моим друзьям и руководителям достаточно серьезного уровня! Я уже не говорю о функционерах клуба, которые позволяли себе в совсем не джентльменской форме комментировать то, что происходит на поле, в частности действия тренера.

Несколько слов о Липатове. В футбол пришли руководители, которые живут по законам бизнеса. По этим законам они производят и продают автомобили, дома, телекоммуникации. Но это не имеет ничего общего с футболом! Потому что футбол – это зрелище и творчество. Добившись результатов в иных сферах деятельности, эти руководители непроизвольно переносят законы бизнеса на живых людей, которые творят футбол. А они, эти люди, все разные! Это не кирпичи, где один можно выбросить и вместо него взять другой! У них разный возраст, менталитет, цвет кожи. Нужно время и терпение, чтобы привести их к общему знаменателю. И прав Иванович, который в интервью говорил: «Как можно требовать максимального результата за такой короткий срок, когда создается новая команда? Надо дать тренеру время!»

Каждый из нынешних руководителей понимает, как управлять командой, играть в обороне, строить атакующие действия. Они разбираются во всем. Но, перефразируя Конфуция на футбольный лад, образцовым государством следует считать то, где президент есть президент, тренер есть тренер, доктор есть доктор, массажист есть массажист. И возникает большая проблема, когда массажист хочет быть доктором, доктор – тренером, а тренер – президентом. Но самая большая проблема «Локомотива» оказалась в том, что многие хотели видеть президента тренером. И таким же было желание значительной части клуба. По-человечески я Семина понимаю. Он был заложником тех, кто хотел его возвращения. Для сегодняшней жизни это нормально. Такова суть профессионального спорта, не говоря уже о бизнесе.

В клубе каждый должен заниматься своим делом. Поэтому тот факт, что у части игроков были контакты с президентом клуба, а у другой части – с председателем совета директоров, считаю большим безобразием. Это тоже часть того спланированного хаоса, который имел место в прошлом году в «Локомотиве». Нет, такие встречи могут происходить, но только по сугубо организационным вопросам, а не спортивным.

У меня очень много претензий к себе. Мне было так важно остаться в команде, работать и добиться результата, что в какие-то моменты я стал идти на компромиссы и выстраивать какие-то отношения, что мне вообще-то абсолютно несвойственно. Если говорить о требованиях, которые я предъявлял игрокам, то в «Локомотиве» не во всех ситуациях они составляли сто процентов возможного. Это я должен признать.

Пример – история со Спахичем и его нарушениями дисциплины. Умом понимал, что не должен этого прощать, что тем самым проигрываю. Наказать его я не мог еще и потому, что из-за травм Родолфу и Сенникова был очень ограничен в защитниках, а меры должны были быть только самыми жесткими.

Я так дорожил своей работой, так не хотел уйти в середине сезона, что мне предрекали все, что шел на исключительные для себя уступки. Отдавал себе отчет: если уйду, то никогда уже не вернусь. А главное, что меня останавливало, – это долг перед теми, кто хотел слушать мое слово, кому было важно мое понимание футбола и жизни. Если тем же Билялетдинову, Сычеву, Ефимову, Янбаеву, Родолфу, Одемвингие в души запала хотя бы пара моих слов и мыслей, если они помогут им в жизни – уже считаю, что делал свое дело не зря. Это был мой долг, и, не выполнив его, я не мог уйти.

Беседуя с футболистами, я не раз возвращался к нашим великим игрокам прошлого. Вратарям рассказывал о Яшине, нападающему Сычеву – о его коллеге по амплуа Стрельцове, хавбеку Билялетдинову – о Воронине и Ма-ношине. Старался передать молодым людям богатейший опыт и традиции.

То, что я все время говорил о себе, – вранье. Вот о наших легендарных тренерах-Качалине, Маслове, Якушине-дей-ствительно рассуждал, приводил примеры из их опыта. И только интеллектуальный уровень отдельных игроков, от которых я избавился, не позволял им понимать, что речь идет о чести и совести, об отношении к клубу и к стране. Отношении, которое было свойственно людям, которых я встретил на своем пути. Но как это может понять Евсеев, который после позорного матча «Локомотив» – «Сатурн» бегал по подтрибунному помещению и выкрикивал нецензурные слова в адрес своей бывшей команды? Или Лоськов, сочинивший на меня в газеты донос образца 1937 года?

Я не мог уйти еще и потому, что взял на себя ответственность за судьбы своих помощников. Это честные, порядочные люди, которые, будучи игроками, сделали очень многое для нашего футбола. Я горжусь ими – Лютым, Кульковым, Герасимцом, Клейменовым, Евтушенко. И сезоном этим горжусь, потому что в условиях, в которых мы работали, ни один из преуспевающих тренеров прошлого и настоящего руководить командой не смог бы.

Присутствие людей, которые находились рядом со мной, обязывало меня доиграть эту партию до конца. Все они представляют другое поколение, воспитанное на настоящих профессиональных победах, поигравшее в сильных зарубежных клубах. По своей духовности мои ассистенты значительно отличаются от сегодняшних игроков, и для меня это стало открытием. Современные футболисты защищены контрактами и агентами, желание заработать у многих из них превалирует над желанием победить. И это не их вина, а реалии сегодняшних дней. Необходимо было время, чтобы создать новую команду с совсем другим, истинно победным менталитетом. Тем, которым отличались мои помощники, когда они были игроками.

И все равно считаю, что это был не провальный, а прекрасный сезон. Мы выиграли дома и едва не победили на выезде будущего чемпиона России – «Зенит», четырежды обыграли серебряного призера – «Спартак», показали отличный футбол в матче Кубка УЕФА мощного мадридского «Атлетико», качественно сыграли на Кубке РЖД с «Реалом» и «Миланом». Творческое удовлетворение принес ряд матчей, в которых мы поначалу уступали в счете, но затем удавалось найти единственно правильное решение, позволявшее победить, – против «Москвы», «Крыльев Советов», того же «Спартака». Команда научилась действовать разнопланово, менять тактику по ходу встречи, игроки могли перестроиться в зависимости от счета. Это тот капитал, который пополнил мой тренерский багаж.

Если бы мы набрали в последних четырех матчах с «хлебными» соперниками 12 очков, то заняли бы призовое место. Но эти матчи носили политический характер. Они были нужны только для того, чтобы я ушел. Достаточно вспомнить невыносимую обстановку на стадионе во время последнего матча чемпионата – против «Кубани».