Текст книги "Приказы не обсуждаются"

Автор книги: Игорь Пидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

Наконец, уже почти в сумерках, пылевое облачко исчезло. Партизаны остановились на ночлег. Отметив на карте расположение их лагеря, Симонов скомандовал:

– Вперед!

И они начали спускаться с горы, направляясь к предполагаемому лагерю. Как раз совсем стемнело, когда они, продравшись сквозь кустарник, залегли, вслушиваясь в темноту.

Загайнов прошептал:

– Разрешите на разведку сползать?

Видимо, Симонов знал, что у Сашки есть опыт подобных действий, потому что не раздумывая дал «добро». Один бесшумно исчез во мраке, а двое остались его ждать. Минуты превращались в часы, но Загайнов не возвращался. Евгения начало одолевать беспокойство. В конце концов, унитовцы не простые солдатики ФАПЛА, наскоро обученные и получившие оружие. Эти люди воюют уже давно, а значит, опыт действий в лесах есть. Что если Загайнов напоролся на какой-нибудь передовой пост и был схвачен? Не очень верилось, что Сашка так просто дастся в руки каким-то партизанам, но чего не бывает на войне?

Симонов почувствовал его волнение, толкнул в бок.

– Лежи спокойно, ничего с ним не случится.

И верно. Из темноты послышался тихий свист. Евгений ответил, а через минуту впереди зашуршала трава и голос Загайнова произнес:

– Помогите тащить. Тяжелый, зараза…

Сашка ухитрился взять «языка»!

Евгений метнулся вперед, перехватил у товарища массивное вонючее тело и поволок его туда, где ждал Симонов.

Загайнов тяжело дышал. Алексей Васильевич сунул ему сначала флягу со спиртом, а затем – с водой.

– Ух, хорошо! – сказал Сашка. – Сейчас бы сигаретку! Да не бойтесь, не увидят, до них отсюда с полкилометра и сплошной лес.

– А передовое охранение?

– Дрыхнут, как сурки! Умаялись, видимо, вот и не выдержали. Я мимо них чуть не в полный рост прошел. И этот, которого я притащил, тоже спал. Не представляю, как Савимби ухитрился столько лет по лесам бегать с такой дисциплиной подчиненных? У нас бы его в два счета повязали.

– Что, вообще все в лагере спят? – удивился Миронов, протягивая Сашке сигарету и зажигалку.

– Нет, самого точно охраняют, я разглядел. Но вот по периметру…

– Наверное, знают, что ФАПЛА к ним ночью не сунется, вот и расслабились, – предположил Симонов. – Здесь днем принято воевать. Много их там?

– Человек семьдесят бойцов и примерно полтора десятка баб и ребятишек. Четыре «лендровера». Поставили три палатки, там начальство. А остальные прямо на земле спят. Даже костры разожгли, ужин себе готовили. Эти партизаны неплохо питаются, глядите, какой боров!

– Разглядишь тут… – проворчал Симонов. – Так, хлопцы, вы португальского все равно не знаете, так что покараульте, пока я его допрашивать буду.

«Хлопцы» докурили свои сигареты, пряча огоньки под полы куртки, и выдвинувшись вперед метров на пятьдесят, залегли. Сашка стал шепотом рассказывать, что ему удалось увидеть.

– Боевики эти, похоже, устали зверски. Понятно, гоняют их в последнее время. Валяются, кто где упал. Только с десяток бодрствуют, которые палатки охраняют. Над всем лагерем храп стоит. В принципе, можно попробовать пробраться, часовых снять и Савимби грохнуть. Или у «языка» выяснить, в какой палатке он спит, и закинуть туда пару гранат. Верняк!

– Нельзя, – с сожалением сказал Евгений. – Забыл, что ли? Надо все сделать так, чтобы создать иллюзию, что его местные вояки кончили. Или свои взбунтовались. А так, конечно…

– Ну, начальник чего-нибудь придумает, – согласился Сашка.

Внезапно со стороны Симонова раздался тихий свист. Командир звал своих бойцов.

– Что это он? – удивился Загайнов. – Неужели успел допросить?

И они вернулись к своей стоянке.

– Ты кого привел? – ласковым голосом спросил Алексей Васильевич Сашку.

– Как – кого? Бандита.

– Да? Ну, посмотри на этого «бандита»!

И Симонов, став спиной к лагерю Савимби, чтобы прикрыть огонек, чиркнул зажигалкой.

Изумленные Миронов и Загайнов увидели, что, прислоненный спиной к дереву, перед ними сидит вполне белый человек! Пламя зажигалки отражалось в его широко раскрытых испуганных глазах.

– Ну-ка, повтори, кто ты, – приказал Симонов.

– Летчик я, летчик! – забормотал пленный.

– Как зовут?

– Мыкола… То есть Николай!

– Хохол! – поразился Миронов. – Слышь, Мыкола, какого хрена ты здесь делаешь?

– Прилетел с хозяином. У него с местным черным какие-то дела…

– А кто хозяин?

– Господин Стайниц…

– Ну, ё… – только и смог сказать Евгений.

Загайнов расстроился:

– Чертова темнота! Это надо же было в центре Африки хохла с негром попутать!

– Не расстраивайся, – успокоил его Симонов. – Этот «язык» даже лучше будет. Наверняка все о колонне знает и нам расскажет. Ведь расскажешь, Коленька?

– Расскажу, расскажу, только вы меня не убивайте! – закивал летчик. – Не убьете?

– Если честным будешь – не убьем, – заверил Симонов. – Готов отвечать?

Пилот выложил все как на духу. Ступин прилетел сюда на собственном самолете. Небольшом, но реактивном. «О, как! – подумал Евгений. – Круто Серега поднялся…» Встреча с партизанским главарем была согласована заранее. Но, когда Ступин с пилотом находились в лагере Савимби, неожиданно появились правительственные войска. Вернуться к самолету не удалось и алмазному контрабандисту, а также и несчастному летчику пришлось уходить вместе с колонной. Ступин надеялся оторваться от партизан где-нибудь по дороге и вернуться, но пока этого не получалось. Он рвал и метал, а сделать ничего не мог. Приходилось тащиться по лесам и страдать. В общем, искатель приключений их наконец получил.

Миронову пришла в голову неплохая идея.

– Ты можешь указать, где твой шеф спит? – спросил он Мыколу.

– Конечно!

– Тогда рассказывай.

– Женька, ты что удумал? – встревожился Симонов.

– А мы с Сашкой сейчас опять в лагерь сходим и этого господина Стайница сюда приведем, – не стал скрывать Миронов. – Он нам очень нужен будет, когда все кончится.

Алексей Васильевич подумал минуту и согласился на еще одну вылазку к партизанам.

По наводке летчика они быстро разыскали в спящем лагере палатку, в которой обретался Ступин. Она стояла поодаль от двух других, поэтому практически без труда Сергей был оттуда извлечен, обездвижен и унесен в лес.

Когда он пришел в себя, то, как ни странно, даже обрадовался своим похитителям. Чуть обниматься не кинулся.

– Боже мой! – шептал он. – Я уже и не надеялся, что вырвусь из лап этого чудовища! Ему-то ничего, он столько лет в лесах живет. А мне каково?! И ведь убить могут в любую минуту…

В общем, был Ступин жалок и готов к полной и безоговорочной капитуляции. И сотрудничеству, естественно. Евгению стало противно, и он отошел в сторону, чтобы покурить. Загайнов присоединился к нему.

– Вот ведь гадость какая! – сказал Сашка. – Влез по дурости в авантюру, а теперь сопли распустил.

– Думаешь? – спросил Миронов. – А вот мне так не кажется. Знаешь, как лихо этот человек от нас в Германии ушел? Мы, что называется, и глазом моргнуть не успели. Так что не так он прост, как кажется на первый взгляд. Что в неприятную историю попал и готов на все, чтобы из нее вылезти – это правда. Но вот дальше… Присмотреть за ним надо, и очень внимательно.

– Сделаем! – заверил Загайнов.

Вскоре к ним подошел Симонов, оставив пленников под деревом, на всякий случай связанными.

– За партизанами и вправду плотно гонятся. Есть реальный шанс этого Савимби взять. Но никому он живой не нужен.

– А нам – тем более! – вставил Загайнов.

– Вот именно. Поэтому неплохо было бы колонну на некоторое время задержать, пока правительственные войска не подойдут. А потом, когда бой завяжется, под шумок его и шлепнуть. Соображения по этому поводу есть?

– Про оружие и снаряжение вы у него узнали? – спросил Евгений. – Которое они с собой тащат.

– Кое-что. Есть несколько ракетных комплексов, «стингеры», запас противопехотных мин. Ну, и стрелковое оружие.

– А если эти мины у них позычить и дорогу плотно перекрыть?

– И как же ты зычить собираешься?

– Доверьте это нам с Загайновым. Мы попробуем…

Они попробовали. Темнота и усталость партизан все еще играли на их стороне. Небольшой прицеп, в котором везли мины, удалось бесшумно отсоединить от «лендровера» и откатить в лес. Дальнейшая работа заняла весь остаток ночи. Они жутко вымотались, но зато теперь и пяти шагов нельзя было ступить по лесу, не нарвавшись на мину. Причем минное поле охватывало спящий лагерь подковой, открытая часть которой была направлена на запад – туда, откуда приближались правительственные войска. Во все остальные стороны идти было смертельно опасно.

И боевики Савимби это почувствовали. Поднялся лагерь рано, лишь только рассвело. Пропажу «советикуш», конечно, обнаружили, но шума поднимать не стали, не до того, наверное, было. Палатки тут же свернули, все, что могли, загрузили в автомобили, и колонна тронулась. Даже завтракать не стали. Может быть, ночью «доутор» получил сведения о приближающемся противнике и сейчас спешил.

Вперед пустили разведчиков. Они и были первыми жертвами. Взрывы, разнесшие в клочья солдат, стали для партизан полной неожиданностью. Наблюдать за колонной не удавалось из-за густоты зарослей, но слышно было неплохо. Орали боевики как резаные. И не только пострадавшие от взрывов, но и все остальные. Может быть, они вообразили, что враг уже догнал их и теперь устроил засаду? Во всяком случае, стрельба поднялась ужасная. Автоматы и пулеметы били во все стороны. Трое диверсантов и их пленники на всякий случай поплотнее прижались к земле. Деревья деревьями, но вдруг какая-нибудь шальная пуля прорвется?

Постепенно стрельба утихла. Вперед опять были посланы разведчики, и один из них хоть и смотрел под ноги, все же ухитрился наступить на мину. Взрыв – и новый шквал огня по зарослям. Попробовали послать людей в стороны – с тем же успехом. Колонна застряла.

И вот тут случилось то, на что надеялся Симонов. Произошел бунт. Недовольство вызревало давно. Командиры УНИТА не были такими пламенными борцами за «полное освобождение Анголы», как их вождь. Да, прорваться к власти и наслаждаться ее преимуществами – на это они были согласны. Но затянувшаяся война подорвала веру в близкую победу. Их снова и снова гнали в леса, заставляли убивать и умирать самих. И никакого просвета впереди. Более того, правительственные войска все уменьшали и уменьшали территорию, контролируемую УНИТА. Так и до полного поражения может дойти, смекали генералы.

А правительство Анголы шло им навстречу, предлагало свободу и даже видные посты в обмен на прекращение военных действий. Ну почему «доутор» не согласился стать вице-президентом? Ведь сейчас все было бы в полном порядке!

В общем, возникла смута. Несколько генералов и их люди выступили против Савимби, и в остановившейся колонне назревала перестрелка. Все готовы были применить оружие, только никто не решался начать первым. Симонов и его люди наблюдали за сварой из кустов, подобравшись к лагерю по единственной свободной от мин дорожке, которую специально для этого случая оставили ночью.

Следили они за происходящим, затаив дыхание. Похоже, их миссия близилась к завершению. Если сейчас какой-нибудь слишком нервный боевик нажмет на курок, поднимется дикая стрельба. И в этой неразберихе можно будет послать одну-единственную пулю, чтобы оборвать жизненный путь Жонаса Мальейро Савимби.

Две группы партизан, потрясая автоматами, орали друг на друга, с каждой минутой распаляясь все больше. Савимби, толстый здоровенный мужик с клочковатой бородой, надрывался, наверное, громче всех. Ему отвечали, но, кажется, дело шло к тому, что мятеж харизматический вождь подавит.

Допустить этого было никак нельзя.

– Ребятки, – шепнул Симонов. – Сейчас сделаем так. Ты, – он толкнул Евгения, – даешь короткую очередь по той группе. А ты, – это уже Сашке, – по противоположной. Когда они начнут лупить друг в друга, вступлю я и этого вождя шлепну. А то наш план и провалиться может. Ну, огонь!

Выстрелы, прозвучавшие из кустов, были почти не слышны орущим партизанам. А вот результаты они увидели. Сразу несколько человек, только что злобно бросавших друг другу в лицо обвинения в предательстве, вдруг заорали, рухнув на землю. И началась настоящая бойня! Люди стреляли почти в упор, и жертв было много. Автомат Калашникова – страшная штука на близком расстоянии. Впрочем, на дальнем тоже.

Симонову не пришлось даже нажимать на курок. Вся троица, затаившаяся в кустах, видела, как первые же очереди попали в массивное тело вожака, и он, постояв еще несколько секунд, тяжело рухнул под ноги озверелым соратникам, упоенно расстреливавшим противников. Его жизненный путь, полный крови, интриг и предательств, кончился.

– Всем назад! – скомандовал Симонов.

Дальнейшее их не интересовало. Пусть сами разбираются. Теперь нужно было подумать о себе.

Евгений правильно угадал намерения Алексея Васильевича. Вернувшись к пленным, они захватили их и по широкой дуге стали огибать стоянку партизан и заминированные участки. Спустя три часа Загайнов первым услышал стрекот вертолетов и шум автомобильных двигателей. Это приближались правительственные войска. Теперь-то уж они точно должны были настигнуть партизан.

Неожиданно хлынул ливень. Впрочем, почему неожиданно? Как-никак – сезон дождей, и то, что до сих пор они не столкнулись с этим явлением природы, было простой случайностью. Тяжелые тучи, застилавшие небо, наконец разродились своим содержимым, и на землю обрушились потоки воды.

Но Евгений про себя отметил, что здесь, в глубине континента, тропический ливень был послабее, чем на побережье океана. Да и молнии, напоминавшие огненные столбы, на мгновения соединяющие небесную твердь с земной, сверкали реже.

Сразу же вымокшие до нитки, все пятеро лежали на обочине лесной дороги и наблюдали, как проходят мимо тяжелые «Уралы», набитые солдатами. Почти напротив них один из них остановился. Что-то случилось с двигателем. Из головы колонны прибежали несколько офицеров, поорали на водителя, потом отдали команду, и солдаты, горохом посыпавшись из кузова, бросились догонять другие машины. А со сломанным грузовиком остался его водитель, горестно рассматривавший своего сломавшегося друга.

Это была неслыханная удача. Судьба, похоже, решила улыбнуться им. Подождав, пока хвост колонны скроется за поворотом, Загайнов и Миронов бросились к «Уралу». Солдатик не успел опомниться, как его скрутили. А к забарахлившему двигателю подступился Загайнов, который уверял, что в этих грузовиках он разбирается, как в своем АКМе.

И действительно, не прошло и десяти минут, как мотор взревел и заработал четко и ровно. Сашка с трудом, ломая кустарник, развернулся на узкой дороге и призывно махнул из кабины рукой: «Поехали!»

Но все уже и без приглашения прыгали в кузов. Кроме Симонова, естественно. Ему, как начальнику, положено было сидеть в кабине. Остальным предстояло мокнуть всю дорогу до Луэны.

План их был прост, как леденец на палочке. Обратиться к официальным властям они не могли, вызвать подмогу из Лусаки – тоже. Оставалось рассчитывать только на свои силы. И на удачу.

А она, кажется, их не покидала с того самого момента, когда граната, неизвестно кем выпущенная из РПГ, попала в вертолет, на котором они летели. Пилоты погибли, но они-то остались живы! Потеря сознания Евгением на несколько минут – не в счет.

И сейчас они нашли Ступина, который был готов на все, чтобы сбежать от преследуемых войсками повстанцев. А Ступина в Луэне ждал его самолет, на котором очень легко можно было перелететь в Замбию.

Но как проникнуть на аэродром, где стоит самолет? Ведь все подходы к нему наверняка охраняются? Неужели придется прорываться с боем?

Проблему эту разрешил сам Ступин. Евгений, пилот и Сергей нашли в кузове большой кусок брезента и накрылись им, чтобы потоки воды, отвесно падавшие с неба, не очень хлестали по телу. Мыкола-Николай даже попытался закурить, но из этого ничего не вышло, сигарета намокла и развалилась через пару секунд. Вокруг них была вода.

– На аэродроме проблем не будет, – сказал вдруг Ступин. Очевидно, он думал в том же направлении, что и Миронов.

– Почему это? – спросил Евгений. – Там же солдаты.

– Ну и что? Во-первых, ливень, никто и носа на улицу не высунет. А во-вторых, я цивильный бизнесмен, когда хочу, тогда и летаю! У меня с местными властями проблем нет. Про то, что я у Савимби был, им неизвестно. Так что улетим, как миленькие! Мыкола, улетим?

– Мне бы только от этой поганой земли оторваться… – пробурчал пилот.

– Ну-ну… – сказал Евгений и больше тему не развивал. Он думал о том, что делать со Ступиным. С одной стороны, как бы преступник и разыскивается Интерполом и прочими полицейскими организациями, в том числе и российскими. Но с другой – старый знакомый и сейчас готов помогать изо всех сил. Правда, спасая этим и свою шкуру. Как быть? Повязать его в самолете? А что потом? Искать пути, как переправить в Россию? Весьма хлопотная задача. Или сдать замбийским властям на предмет передачи кому следует? А эти власти тут же заинтересуются: кто такие люди, совершившие благородный поступок и схватившие международного преступника? Нет, им светиться никак нельзя.

В конце концов он решил не ломать себе голову. Начальник Симонов, или нет? Вот пусть и думает!

До Луэны они добрались уже к вечеру. Хорошо, что горючего хватило. По дороге сделали всего одну остановку – чтобы перекусить. Оставшимися рационами Симонов поделился с пленными.

Ступин клялся, что на борту его самолета есть отличная жратва и выпивка, хватит всем. И вообще, во время полета они ни в чем не будут нуждаться. Разве что в женщинах. Но и это – дело поправимое. В Лусаке он знает отличный бордель с милыми и чистыми девочками. Туда они все по прилету закатятся, а платить за них будет он, господин Стайниц!

Евгений тихо спросил у Симонова:

– Что с ним делать будем?

Алексей Васильевич так же тихо ответил:

– Посмотрим. Дай сначала отсюда выбраться…

Он тоже думал о том, как группа будет прорываться к самолету.

Но все вышло очень изящно и без эксцессов. По дороге их армейский грузовик никто не остановил. А у ворот аэропорта Ступин сбегал в будочку, где укрывались от дождя караульные, потом сам створки распахнул и сам же их закрыл. Грузовик покатил прямиком к стоявшему на краю поля «Фалькону-200».

Оказалось, что самолет на время отсутствия шефа и пилота охранял еще один человек из экипажа. Завидев в иллюминатор мокрого Ступина, яростно размахивающего руками, он тут же гостеприимно распахнул дверь.

Евгений внимательно следил за бывшим сослуживцем, ибо именно сейчас он мог выкинуть какой-нибудь номер, чтобы улететь самому, а остальных бросить на взлетном поле.

Но ничего не случилось. Вся команда забралась в уютное и сухое нутро самолета-игрушки, и Ступин тут же начал командовать своими подчиненными. Мыкола, переодевшись во все сухое, убежал в кабину пилота – готовиться к взлету. Второй член экипажа – Степан – в это время доставал из каких-то потаенных шкафов одежду для хозяина и гостей. Свои мокрые и грязные тряпки они свалили в углу салона.

– Он правда твой? – спросил Евгений у Ступина, который копался в недрах бара, примериваясь, с какой бутылки начать.

– Ну что ты! На кой ляд мне постоянно иметь самолет? Я хоть и не бедствую, но все же это накладно. Арендую для деловых поездок. Довольно удобно и не так дорого, как может показаться.

– А я думал, что ты совсем уже крутой миллионер, – разочарованно протянул Миронов.

– Ну, крутой, не крутой, но все же да, действительно миллионер. А ты что, денег хотел попросить?

– На хрена мне твои деньги?! – вдруг разозлился Евгений. – Мне своих хватает! Ты подумай, нужны ли будут тебе миллионы, когда в тюрьме окажешься!

– Ты все-таки не оставляешь мысли засадить меня за решетку? – разогнулся от бара Ступин. – А может, все-таки договоримся? Я перечислю на счета, которые вы трое мне укажете, кругленькие суммы, а своему начальству доложите, что не нашли меня. Растворился, мол, в воздушном океане…

Он засмеялся, но тут же оборвал свой смех.

– Это серьезное предложение. Подумай хорошо, с товарищами посоветуйся. В любом случае, я, в благодарность за спасение, вас отсюда вывезу.

Из кабины выглянул пилот Мыкола.

– Можем лететь. Заправлены под завязку, местная вышка «добро» дает. Только сомневается насчет погоды.

– Запускай! – приказал Ступин. – Им тут вообще все по барабану. Стоянка и обслуживание оплачены, а остальное их не касается. Как ты, сможешь взлететь?

– Да нечего делать, – улыбнулся летчик. – Наша птичка и не в такую погоду летать может!

– Тогда поехали!

Ступин повернулся к гостям.

– Внимание! Быстренько наливайте себе чего хотите и рассаживайтесь. Сейчас будем взлетать.

Недолго думая все последовали совету. Даже Симонов не удержался и плеснул чего-то в стакан.

– Сколько до Лусаки лету? – спросил Загайнов у Евгения. Он не стал брать крепкое, ограничился пивом. Но его все равно налил в стакан. Обстановка не располагала к распитию из горлышка.

Миронов задумчиво, посмотрел на товарища и пожал плечами.

«Фалькон», ревя двигателями и разбрызгивая из-под колес воду, несся по полосе. Разгонялись долго, и Евгению начало казаться, что самолет не сможет взлететь и врежется в деревья на дальнем конце аэродрома. Но вот ощутимо задрался нос машины, и Миронов понял, что они уже в воздухе. Самолет круто накренился, делая вираж и пробивая низкие облака. А через несколько минут в иллюминаторы ударило солнце. Началась дорога домой.

Спустя час Симонов пошел в кабину пилота и связался с Парклендом. Тот чуть не зашелся в истерике, но обещал встретить самолет в аэропорту Лусаки. Новость была хорошей, и по этому поводу решено было выпить еще. А потом Евгения вдруг сморил сон.

…Проснулся Миронов оттого, что кто-то похлопывал его по щеке.

– А? Что? – подскочил он и понял, что все еще сидит в салоне самолета, а перед ним стоит улыбающийся сержант Коннор.

– Джек? Какого черта?… – язык ворочался тяжело, и во рту был какой-то неприятный привкус.

– Хватит спать, русский самоубийца! – заржал Коннор. – Ох, и нажрались вы, наверное, раз так долго спите. Ваш приятель тоже был на взводе, но на ногах еще держался.

– Какой приятель? – не понял сначала Евгений, но потом сообразил. – Где он?

– Уехал, сказал, что у него дела. Записку оставил, потом прочтешь. Давай, буди своих. Там Паркленд с Гордоном землю роют от нетерпения. Как вам удалось выбраться? Мы уже думали, что вы погибли. Новость слышали? Хотя откуда?

Голова у Евгения еще плохо работала. Хитроумный Ступин обезопасил себя, подмешав им в напитки чего-то снотворного. А по прилету, сдав своих пленителей с рук на руки американцам, спокойно слинял от греха подальше. Вот же зараза!

– Какая еще новость? – спросил Миронов.

– Радио Луанды сообщило! Правительственные войска все-таки ущучили этого Савимби и грохнули его без нашей помощи! Представляешь, нужно было только несколько дней спокойно подождать в отеле – и все! А так вам пришлось по джунглям бегать.

Евгений открыл было рот, чтобы сказать, что все было совсем не так, но вовремя одумался. Какого черта? Ведь ни за что не поверит эта здоровенная американская дубина, что трое русских смогли без помощи его и остальных с блеском выполнить сложнейшее задание. И доказательств никаких у них не имеется…

Он повернул голову и заметил предостерегающий взгляд Симонова. Алексей Васильевич как бы говорил: «Молчи! Ни звука!»

Миронов кивнул понимающе и сказал Коннору:

– Вот и отлично! А то грех бы на душу взяли. Каким бы этот Савимби ни был, все равно живая душа.

Рядом послышался зевок. Это проснулся Загайнов.

– Что-то меня сморило. Устал, как собака. О, а этот, как его, Стайниц где?

– Сбежал твой Стайниц, – усмехнулся Евгений. – Плохо ты его караулил. Вот, записку оставил.

На листке из блокнота торопливым почерком было набросано несколько строк:

«Ребята, извините, что не дождался вашего пробуждения! Но вы так крепко спали… Дела призывают меня, поэтому не могу попрощаться лично. Да вы все и так понимаете, правда? Надеюсь, начальство на вас сердиться не будет. Всего вам доброго. За мной должок. Мы обязательно увидимся! Может быть, в следующей жизни…»

– Какая сука! – задумчиво сказал Сашка.

– И мы лопухи, – добавил Симонов.

А Евгений ничего не сказал. В глубине души он был даже доволен, что Сереге удалось скрыться. Пусть его теперь другие ловят.

Уже утром, в отеле, они услышали по радио официальное подтверждение гибели вождя УНИТА Жонаса Мальейро Савимби в перестрелке с правительственными войсками. Была тяжело ранена и одна из четырех его жен.

– Пятнадцать пуль? – удивился Загайнов. – Они что, потом в его труп стреляли?

– На всякий случай, наверное, чтобы не встал, – предположил Евгений. – А вот женщину жалко, ни за что пострадала.

– Не поверят нам, – вздохнул Загайнов, – Ох, не поверят!

– Кому надо, поверят, – авторитетно заявил Симонов. – А прочим и знать не следует, что на самом деле произошло. Так всем спокойнее будет.

Потом задумался и спросил:

– Хлопцы, а какое у нас сегодня число?

Загайнов зашевелил губами, подсчитывая, потом хлопнул себя ладонью по лбу.

– Так двадцать третье же февраля!

– То-то и оно, – поднял палец Симонов. – День Советской армии! А у нас – ни в одном глазу…

– Американцы не поймут, чего это мы с утра квасим, – попытался возразить Евгений.

– Мы им объясним, – успокоил его Симонов. – Еще и выпить заставим! За Советскую армию…