Текст книги "Лунный Зверь [СИ]"

Автор книги: Игорь Вереснев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Так что, договорились?

Айзенк протянул руку. Вербена не убрала свою, позволила сжать ладонь. Она ожидала чего-то страшного. Пронизывающей боли, удара, ледяного холода или огня. Они обе ждали. Но ничего подобного не произошло. Ладонь девушки сжимала теплая, сильная, слегка загрубевшая мужская. Надежная и вселяющая уверенность.

На следующий день эскадра прибыла в Батейю. Куда дели тело умершей, Вербена не видела. Для нее самой разговор с Хранителем прошел неожиданно легко. Гроссмейстер поверил ее словам, что женщина хотела лишь проститься с ней и пожелать здоровья и счастья. Лакурн уже начал применять свою магию?

Метрополия встретила холодом, слякотью и туманами. И таким же холодным оказалось отношение его жителей к опальному экс-губернатору и его дочери. Вердикт коллегии был достаточно мягким: «недопустимая легкомысленность и недальновидность». Эйнена даже не лишили сана гроссмейстера, к чему он был готов. Но осознание вины за гибель тысяч людей стало наказанием не меньшим. Ему не давали об этом забыть ни на минуту. И смерть жены, тяжелая болезнь дочери не смягчали вину экс-губернатора ни в чьих глазах. Сильный пятидесятилетний мужчина превратился в дряхлого старика за несколько декад.

Единственным, кто не чурался общества Эйненов, а наоборот, стал частым гостем их столичного дома, был Айзенк Лакурн! Вот у кого судьба после прибытия в Батейю складывалась совершенно противоположным образом! Для начала он был тепло встречен и обласкан многочисленной родней. Еще бы! Мальчик, пропавший много лет назад, давно оплаканный, вернулся импозантным, красивым мужчиной, посланником далекого, почти сказочного королевства. А когда отец Лакурна скоропостижно скончался и тот на правах старшего сына унаследовал все его состояние: верфь, мануфактуры, торговые лавки, склады, жилые дома и два десятка кораблей, – Айзенк стал одним из самых богатых и уважаемых людей в гильдии. И многие семьи хотели бы с ним породниться, многие благородные девицы томно вздыхали, кокетливо улыбались, стреляли глазками при встрече с ним.

В коллегии к посланнику заморского королевства тоже отнеслись благосклонно. А когда в конце лета усиленный кораблями и матросами метрополии Южный флот нанес сокрушительное поражение пиратам у берегов Весурского архипелага, – в немалой степени благодаря точным картам тех вод, предоставленным посланником, – Айзенк и вовсе стал героем. Сан гроссмейстера ему присвоили единогласным решением. Лакурну предлагали должность командора и губернатора будущих колоний, но он отказался. Сослался на то, что слишком соскучился по родине за прошедшие годы, чтобы вновь ее покидать.

Осенью того же года Айзенк бан Лакурн сделал официальное предложение дочери бан Эйнена. Многих удивил этот выбор, многих – раздосадовал. Но Вербена приняла его. Сразу, не раздумывая. Не советуясь со своей тайной подругой. Да, это было ее право, ее жизнь, ее выбор – кому отдать свою любовь и свое тело. Если бы на месте Лакурна был любой другой мужчина!

Свадьбу сыграли в дни Сантори. Самое лучшее время для веселья, для того, чтобы забыть о пережитых бедах и страданиях, не думать о предстоящих заботах. Дни, когда само течение времени как бы притормаживает ненадолго, готовясь к новому стремительному рывку.

Дали страшилась предстоящего. Слишком хорошо помнила рассказы Рафаэль об адской машине и могущественном чародее. Конечно, сейчас ситуация была иной. Она может отключиться в любой момент, предоставив Вербене делать все, что та пожелает.

Она так и поступила. Вернулась в тот мир, только когда первая брачная ночь молодоженов осталась позади, когда буря страсти в их спальне утихла и Вербена задрёмала, утомленная наслаждением.

Айзенк не спал. Будто поджидал, когда проявит себя вторая ипостась его новоявленной супруги.

– Ты добился, чего хотел? Но обещанной помощи я так и не дождалась. Твоя игра нечестна.

Язык и губы спящей девушки ворочались с трудом, слова выходили неразборчивыми. Но Айзенк все понял прекрасно.

– Ты не права. Я помог Вербене занять надлежащее положение в этом мире. Теперь ей здесь ничто не угрожает, и ты можешь сосредоточиться на поисках своей игрушки.

– Я думала, ты знаешь, КАК искать…

– Знаю. Но, видишь ли, словами это не объяснить. Ты должна почувствовать. Ты могла бы понять это уже сегодня ночью, но ты испугалась и сбежала.

– Думаешь, поймать меня таким простым способом? Нет уж, я остерегусь делить с тобой чувства. «Объясняй» Вербене. Если поймет она, то пойму и я.

– Предпочитаешь идти обходным путем… Пусть будет так В этом мире время не имеет значения. Мы можем наслаждаться обществом друг друга годы и годы, спрессовав их при надобности в один миг.

Годы и годы… Для Дали они действительно сжались в мгновения, в минуты, в несколько часов. Но Вербена прожила их все. А значит, и Ли прожила…

Бан Эйнен умер через полгода после свадьбы дочери. Груз вины, давивший на плечи, стал тому причиной или что-то иное? Со смертью отца оборвалась единственная нить, связывающая Вербену со столичным обществом. Айзенк держал супругу практически в заточении. Ничего не должно было отвлекать ее «наперсницу» от постижения тайны Лунного Зверя. Разумеется, были у него и собственные резоны, делиться которыми он не спешил. Вербена не возражала против такого положения полугоспожи-полурабыни. Ее некогда живой и общительный нрав менялся. Дали пыталась разобраться в чувствах подруги и не могла. Влечение той к Лакурну нельзя было назвать любовью. Даже страстью это не было. Больше всего походило на болезненную тягу к наркотику. К наркотику ощущений, весь спектр которых супруг неторопливо, тщательно дозируя силу и продолжительность, разворачивал перед женщиной.

Да, эта игра, которую вел Лакурн, была сложнее, чем шахматы. И доской служила человеческая личность, личность Вербены. В те моменты, когда Дали отступала, уходила из этого мира, он занимал ее место. Занимал осторожно, стараясь не выдать подмены. По-своему он был честен, соблюдал данное когда-то обещание. По крохам, по мельчайшим частичкам у Вербены складывалось понимание того, как вернуть действенность заклинанию Мастеров. Но выудить эти крохи из чужого сознания становилось ох как трудно! И Айзенк лукавил, утверждая, что время в этой игре не имеет значения. Имело, еще как имело! И было на его стороне. Время изменяло мир вокруг. Айзенк умел дергать за ниточки, управляющие этим процессом. Дали – нет.

Первая победа над пиратами вскружила головы гроссмейстерам Гильдии. И еще сильнее их вскружили речи бан Лакурна, за короткий срок ставшего самым авторитетным членом коллегии. Так и не покончив с Весу-ром, флот вернулся в Батейю. Чтобы бросить вызов врагу куда более грозному – Годварской империи. Весной восемь тысяч восемьсот пятьдесят восьмого года гильдия потребовала, чтобы империя убрала свой флот из Феррского залива. Это был повод для войны. Ответа никто и не ждал. Имперские корабли атаковали и сожгли, их база, форт Беарс, пала после кровавого штурма. Флот гильдии начал блокаду всего западного побережья.

Но победить на море не значило выиграть в войне. Обманом и хитростью Лакурн склонил на сторону гильдии альменских князьков, подкупом и лестью – хоканские улусы. Уже к лету следующего года война захватила большую часть континента. Жестокая война, без законов и правил. Кровь обильно лилась под стенами Уэйта и Беарса, у перевалов Пирина и Медира. И не важно, чья она была, – воина или женщины, старика или ребенка. Ненависть становилась ответом на ненависть, а та порождала еще большую ненависть.

О событиях, происходящих в мире, Вербена узнавала от мужа. Айзенк рассказывал обо всем подробно, смакуя детали. И самые шокирующие подробности приберегал для самых интимных моментов. К физическим пыткам добавились пытки нравственные. Каково это, испытывать неодолимое влечение к человеку, повинному в кровавых злодеяниях?

А предназначалось все Дали. Лакурна не интересовала победа какой бы то ни было из сторон. Важен был сам процесс. Важны были эмоции, порождаемые им. Страх, ненависть, жажда убивать. Он играл, играл более жестоко, чем Микеланджело или Пикассо.

– Зачем ты это делаешь?! – в конце концов не вытерпела Дали. – Ты же уничтожаешь собственный мир!

Она оттолкнула Вербену, и та надулась обиженно. Наверное, момент был выбран не самый удачный – супруги лежали на брачном ложе. Но сознавать, что вслед за рассказом Лакурна о резне, устроенной им-перцами после взятия столицы Орино, последуют страстные ласки, было отвратительно, невыносимо.

– Тебе не безразлично? Вы ведь и делали этот мир для игры.

– Не для такой!

Айзенк засмеялся вполголоса.

– Тогда останови это. Вызови своего Лунного Зверя и поверни все вспять. Сделай мир прежним. Я свое обещание выполнил. Вербена понимает, как наполнить заклятие силой. Вот только она этого не хочет.

– Ты изменил ее личность!

– Нет, это никому не под силу. Я только сделал ее частью меня… Почти сделал. Когда закончу, она будет знать и уметь все, что знаю и умею я. И ты будешь знать и уметь. Это может произойти сегодня же – если осмелишься остаться. Представь, ты вновь получишь полную власть над моим миром.

– А ты – над моим? Такова твоя цель? Один раз тебе это почти удалось.

Айзенк откинулся на подушки, захохотал во весь голос.

– О, я не настолько наивен, чтобы надеяться получить власть над вашим миром, едва попаду в него. Но попробовать будет интересно. И ты права, однажды мне почти удалось попасть к вам. Твоя приятельница казалась такой слабой, такой впечатлительной. Небольшая доза страха и похоти, и она сломалась, открылась мне…

– Почему же ты не прошел?

– Будто ты не знаешь? Она улизнула в последний момент. Подставила вместо себя свою марионетку, и весь заряд силы пропал попусту. Второй раз я не повторю эту ошибку – тебе не прикрыться Вербеной. Она уже моя. – Мужчина резко повернулся, навалился на Дали всей тяжестью своего сильного тела. – И весь этот Мир – мой. Уйдешь сейчас – не позволю вернуться. Найду в любом месте, в любом времени, узнаю под любой личиной. Решай, Мастер.

Дали беззвучно застонала. Она проиграла. Сама загнала себя в ловушку. Уйдет – предаст Вербену. Вновь предаст поверившего ей человека. Как когда-то Даню… Останется – и сама послужит дверью для игрока. Циничного, беспощадного… и очень умного. Сама ускорит то, что пыталась предотвратить. «Вскрытие показало, что пациент умер от вскрытия…»

Айзенк не оставил ей выхода. В мире Дарины у Дали больше не было союзников. Никто не знал о ее существовании, никто не придет на помощь. Время благородных герцогов Геннетских осталось в прошлом, Гаэль умерла, а Сигрит еще не отправилась в свое путешествие, еще была обычной девчонкой дикого северного племени, не ведавшей о Мастерах и Лунном Звере. Лишь Вербена, беспомощная, накрепко скрученная путами чародея…

– Решайся, Мастер, решайся, – торопил голос Айзенка, и в темнеющих зрачках его начинало разгораться пламя. Дали ощутила, как дрожь пробежала по телу, дрожь вожделения. Да, это было тело Вербены. Но пока и ее тоже.

– Ты не сможешь… здесь нет твоей машины…

– Машина! Детская игрушка, не больше. Она дала мне не столько силу, как знание о силе, управляющей этим миром. Слишком грубая, слишком прямолинейная. После того как Левенталь разрядил ее, я не стал восстанавливать…

Левенталь! Конечно же, как она могла забыть о нем. Любимый герой Рафаэль, бесследно пропавший в «море Дэвов». Пропавший ли?

– Эль! Эль!

Дали начала поспешно стаскивать шлем. Она продолжала пользоваться им для погружений, хоть прекрасно могла обойтись и без этого атрибута. Шлем был значком, зрительной и осязаемой вешкой на границе двух миров. Надеть или снять его было ритуалом перехода.

– Что-то случилось?

Рафаэль уже стояла рядом. Как всегда рядом, когда Ли была «по ту сторону». Верный страж и привратник Достаточно ли решительный, чтобы захлопнуть дверь?

– Мне нужна твоя помощь. Там. Найди мне Левенталя.

Подруга испуганно отшатнулась.

– Н-нет. Я туда не пойду.

– Эль, пожалуйста! Только найди его и скажи, чтобы вернулся в Батейю. Срочно! Тот, кого ты называешь «дэв», уже там. Он может уничтожить и свой мир, и наш. Мне не остановить его.

– Но как я найду?! – На лице Рафаэль были страх и Отчаяние.

– Просто думай о Левентале. О том времени, что вы были вместе.

Глава 30
Рафаэль. Миссия «Хайк бан Левенталь, гроссмейстер гильдии». Окончание

К Хайку вновь вернулся прежний сон. А он-то надеялся, что кошмары остались в прошлом! Точно так же, как «Буревестник», экспедиция, Батейя… Сколько лет ведь минуло. Оказывается, зря надеялся.

Сон был похож на его прежние видения. Он вновь ощущал себя женщиной из чужого мира. Но было и различие. Рафаэль и ее подруга говорили о нем, Левентале! Они искали его, нуждались в его помощи. «Он должен вернуться в Батейю. Срочно! Дэв уже там».

Хайк проснулся и понял, что взмок от выступившего пота. Осторожно, стараясь не разбудить домашних, развязал полог, выбрался наружу. После теплого воздуха юрты ночная свежесть обдала ознобом. Левенталь поежился. Холодно. Его улус кочевал гораздо южнее широты Феррского залива, но климат Хокана не сравнить с климатом западного побережья. Середина весны, а в ложбинах снег еще не сошел, молодая трава едва пробивается. Голодное время для кочевников. Плохое время.

В Батейе снега уже нет. И нет его на холмах вокруг Уэйта, на пиринских отрогах. Только весенняя распутица. Через пару декад дороги подсохнут, и вновь двинутся навстречу друг другу армии. Вновь польется человеческая кровь, начнут втаптываться в грязь и пыль человеческие жизни… Просто потому, что кому-то хочется поиграть!

Левенталь сделал быстрый жест рукой. Сколько раз он его уже повторял, не отваживаясь на следующий шаг. Самая нижняя команда – дверь в мир Рафаэль. Но сегодня Хайку нужна была другая надпись. Вторая сверху. Он решительно ткнул в нее всей пятерней.

В ночном воздухе засветился узор. Для кого-то он показался бы магическими рунами, но Левенталь сразу узнал карту своего мира. Не полную, разумеется. Светился лишь контур тех мест, где он побывал «вдвоем» с Рафаэль. Прочее оставалось погруженным во тьму. Оно его и не интересовало. Ему нужна была Батейя. Маленькая точка в западной части узора. Но стоило потянуться к ней рукой, и точка стала расти, приобрела знакомые очертания острова. Стали различимы крепостные башни, стены и улицы, отдельные строения…

Несколько секунд Хайк помедлил. В юрте спали жена и двое сынишек Если уйдет сейчас, то никогда их больше не увидит. Это жертва, которую он должен принести. Ничего, с семьей все будет хорошо. Унар молода и красива, любой мужчина улуса с удовольствием возьмет ее своей второй или третьей женой. И будет заботиться о сыновьях «морского человека», как о своих собственных.

Левенталь решительно шагнул вперед в накатывающий на него свет.

Глава 31
Дали. Миссия «Вербена, дочь губернатора». Окончание

– Решайся, Мастер, решайся.

Айзенк вдавливал жену в мягкую перину постели. Глаза его были так близко от ее глаз, губы почти касались губ.

– Оставайся или убирайся прочь из этого тела навсегда! В любом случае Вербена – моя!

– А вот в этом ты ошибаешься.

То ли уверенный громкий голос за спиной, то ли грохот сорванной с петель тяжелой двери заставил Айзенка кошкой соскользнуть с постели.

– Что?!

– Вербена не твоя. И никогда не была твоей.

Стоящий в проеме дверей человек выглядел странно. Полосатый халат ниже колен, из-под которого видны низкие кожаные сапожки без каблуков, с задранными вверх носами. На голове, – прикрывающая уши шапка конусом. Но Вербена узнала вошедшего. И уж тем более его узнал Лакурн. Хмуро посмотрел на лежащую на полу дверь. Сбить ее с петель одним ударом ноги не смог бы и первый силач гильдии.

– Левенталь? Не ожидал тебя увидеть. Ну что ж, с возвращением. Не могу сказать «Добро пожаловать!» вору, укравшему импульс силы, который я так долго готовил. Укравшему мой триумф.

– Нет уж, Айзенк, не меняй местами белое и черное. Это ты украл у меня родину, мечту, женщину, которая меня любила, украл друзей. Даже титул мой украл. Но теперь я пришел, и ты вернешь все, что тебе не принадлежит.

– Вот как… Чем же тебе мир Мастеров не понравился?

– Мир Мастеров? – Левенталь неожиданно засмеялся. – А я там и не был. Твой импульс доставил меня к моей мечте, не к твоей. В южный Хокан, конечную цель экспедиции.

– Хокан? Ты не вошел в дверь, которую я раскрыл? Почему?!

– Зачем мне чужой мир? Мне мой нравится. И я не позволю разным ублюдкам портить его.

Лакурн презрительно хмыкнул.

– Значит, альтруисты встречаются не только в сказках.

Едва уловимое движение кисти, и невесть откуда возникший огненный шар сорвался с его пальцев, метнулся в лицо Левенталя. Тот даже не отшатнулся от летящей прямо в глаза неминуемой смерти. Приподнял руку, и шар беззвучно рассыпался миллионом искр, ударившись о невидимую преграду.

– Не старайся. На меня эти штуки не действуют.

– Кто б сомневался… Проверил для порядка. Нужно же как-то выяснить отношения. Крушить стены и двери выбивать не очень эстетично.

– Есть давний мужской способ. Человеческий.

Левенталь указал взглядом на шпаги, висевшие на

стене. Айзенк кивнул.

– Пусть так.

Оружие тут же послушно выскользнуло из ножен, блеснуло серебряными молниями, легло эфесами в руки противников. Эта пара выглядела совершенно нелепо. Один – в теплом халате, сапогах, шапке. Второй – с голым торсом, босой, в коротких кружевных панталонах. Но вот Айзенк сделал первый выпад, Левенталь парировал его, и несуразность мгновенно исчезла.

Фехтовальщики двигались с невообразимой, невозможной для обычных людей скоростью. Даже Дали не успевала следить за движениями противников, а для Вербены все слилось в звенящий, сверкающий калейдоскоп.

Сколько длился поединок? Здесь не годился отсчет времени ни одного из миров. У Вербены начала кружиться голова. Она зажмурилась, закрыла уши руками. И вдруг, зашептав «нет-нет-нет-нет…», соскользнула с кровати. Бросилась к проему двери, путаясь в длинной шелковой рубахе.

Вербена даже не пыталась обойти дерущихся, действовала так сумбурно и непредсказуемо, что Дали превратилась в бесправную наблюдательницу. В какой-то момент она поняла, что грудь девушки неминуемо пересечет траекторию клинка Левенталя…

Айзенк сместился чуть-чуть. Перенес центр тяжести на другую ногу, чтобы парировать выпад противника. Но плечо его оказалось на пути Вербены. Ощущение – будто на каменную стену налетаешь с разбега. Девушка охнула от боли, опрокинулась навзничь. Она даже не поняла, что произошло. Не увидела, что толчок ее замедлил движение руки Лакурна на крошечную долю секунды.

Шпага Левенталя не встретила препятствия. Лезвие с тихим, отвратительно тихим хрустом вошло между ребер Айзенка. И лишь после этого металл ударился о металл.

Калейдоскоп остановился. Несколько мгновений противники стояли лицом к лицу. Затем Левенталь резким движением выдернул лезвие из груди противника. Лакурн пошатнулся. Что значила для него такая рана? Его поразила всего лишь обычная сталь. Пусть лезвие пробило насквозь легкое и наверняка задело сердце, но для существа, постигшего законы мироздания, рана значила не более, чем комариный укус…

Оружием была не шпага, тот, кто нанес этот удар. Кто впитал ту же силу и сейчас возвращал ее. Добро и зло – в этот миг они уравновесились. Шпага из обычной стали нанесла смертельный удар.

Айзенк упал на колени, выронил оружие. Кровь толчками выплескивалась из раны, заливала грудь, живот, расползалась алыми пятнами по шелковым кальсонам. Несколько секунд он молчал, прислушиваясь к тому, как вместе с кровью уходит сила. Поднял глаза на Левенталя.

– Думаешь, ты победил? Спас свой мир? Думаешь, на этом все закончилось? Не-ет… – С видимым трудом он повернулся к лежащей на полу девушке. – Я вернусь. В другом обличье, в другое время, но обязательно вернусь. Ты сама подсказа…

Кровь хлынула горлом, заставив поперхнуться, не дав закончить фразу. Айзенк захрипел. И упал ничком, громко стукнувшись головой о паркет. В стекленеющих глазах его уже не было серебряного отсвета силы.

– Хайк..

Вербена попыталась встать. Левенталь тут же бросился к ней, помог подняться на ноги. Он не знал, как себя вести с женщиной, когда-то любившей его, а теперь ставшей женой другого. Женой только что убитого врага. И лишь когда та прошептала: «Наконец ты вернулся… Я так ждала», – прижал ее к себе. Может быть, слишком сильно? Простонав, девушка лишилась чувств.

Это был обычный обморок И когда Вербена очнулась, в сознании ее не осталось никаких следов Лакурна. Стены, все сильнее сжимавшие ту часть, что принадлежала Дали, исчезли.

В мире Дали пролетело несколько минут. Рафаэль, готовившая на кухне обед, даже не заметила произошедшего. В другом мире на это ушло куда больше времени, почти месяц. Зато теперь Дали могла с уверенностью сказать: все, что успела узнать и понять за годы страданий Вербена, знала и она. Понимала ли? Надеялась, что да. И оставаться невольной помехой счастью любящих и наконец-то встретившихся людей она не собиралась. Хороших людей, так много выстрадавших и сделавших ради существования двух миров.

Прощание с Вербеной было недолгим. Та и сама ждала с нетерпением, когда вновь станет полновластной хозяйкой своих поступков.

– Уходишь насовсем?

– Да. Я уверена, у вас с Хайком все сложится хорошо. Будьте счастливы!

– И ты будь счастлива! Желаю поскорее найти Лунного Зверя. Прощай.

– Проща… – неожиданно Ли спохватилась. Маленькая тайна, которую Вербена пыталась спрятать. Маленькая, но слишком важная для девушки, чтобы ее действительно можно было скрыть. – Постой! У вас с Хайком будет ребенок? И ничего не сказала! Поздравляю!

– Спасибо…

В этом слове была не столько радость, сколько облегчение. Что тайну удалось скрыть. Разумеется, Вербена не могла знать наверняка. Но интуитивно догадывалась, отец ребенка – не Левенталь. И Дали доверяла ее Шпуиции.

Все стало на свои места. Тот поединок… Вербена не видела, куда бежит. Но Айзенк все видел превосходно. Ему не нужно было пытаться парировать последний выпад Левенталя. Остановиться, подождать, пока девушка напорется на клинок превратится в живой щит.

И вслед за тем сделать смертельный выпад. Зачем же он позволил убить себя?

«Я вернусь. В другом обличье, в другое время, но обязательно вернусь. Ты сама подсказала, как получить полную власть нац этим миром». Левенталя в том месте и времени не будет. Не будет никого, кто пусть случайно, но получил часть силы. Не будет ни одного союзника. Никто не помешает поставить шах и мат. Сначала своему миру, а затем и миру Мастеров.

Дали мысленно кивнула. «Что ж, дэв, я готова рискнуть. Твоя игра слишком затянулась. Как и моя, впрочем. Пора заканчивать». В предыдущей партии они оказались равными противниками. Ни один не смог выиграть, но ни один и не проиграл. Дэв узнал многое. Но и она узнала. Вернее, вспомнила и поняла…

Не было никакой тайны Лунного Зверя. Ей, Дали, все было известно с самого начала. С той самой минуты, когда увидела его впервые, еще нарисованного на обычном листике бумаги формата А4. «Лунный Зверь – мое второе Я», – сказала Дарина. А Дали превратила его в свое второе Я! Мстительная, жестокая тварька с извращенной фантазией.

Черт возьми! Но ведь это же не вся Дали! Пусть отвратительная, но не такая уж большая часть ее. Если половинки личности вновь соединить, она сможет загнать тварьку на самое дно подсознания, туда, где ей и место. И Лунный Зверь станет таким, каким Даня хотела его видеть. Пусть не вторым Я, но стражем добра и справедливости – однозначно.

И ведь так уже было! Всего однажды, на несколько коротких минут, но было. Когда не оставалось времени размышлять, когда нужно было спасать детей и юную охотницу, Ли даже не вспомнила, во что превратила Зверя. И все получилось!

Потом она испугалась сделанного, сбежала. Не готова была, не понимала еще, что происходит. К тому же вкус победы над злом оказался вкусом крови и смерти. А если бы не отступила, выстояла тогда? Скольких спасла бы? И в мире Дарины, и в собственном?

Сожалеть теперь глупо. Что сделано, то сделано. И пусть дэв ищет Лунного Зверя. Пусть вызывает. У Ли есть что предложить на обмен.

Рафаэль вкатила в гостиную столик с разогретым обедом. С сомнением посмотрела на сидящую в кресле подругу.

– Ли, обед готов. Сможешь прерваться ненадолго?

Дали безропотно стянула с головы шлем.

– Да. Уже.

Сначала Рафаэль, как обычно, поболтала о всякой чепухе, новостях «реального» мира, собранные за последние полдня. А когда гороховый суп-пюре – готовить Эль умела только из концентратов – был почти доеден, поинтересовалась:

– А у тебя как дела? Не расколола еще Дэва?

– Расколола. Честный обмен получился. Баш на баш.

– Ну?! – Рафаэль радостно подалась вперед. – И ты знаешь, как вызвать Лунного Зверя?

– И как вызвать, и как «вылечить». Теперь все будет хорошо. И в мире Дарины, и в… вашем.

И чудилось, что где-то далеко довольно урчит Лунный Зверь. Именно этого он ждал. Это жаждал получить от своей создательницы.

Баллада о Лунном Звере

– Клеон! Клеон, где ты?!

Танита отчаянно тянулась к нему. Рвалась изо всех сил. Но что-то невидимое и цепкое держало, не отпускало. Клеон ринулся навстречу.

– Танита, я иду! Иду к тебе, любимая!

Почти дотянулся до рук девушки. Почти коснулся тоненьких белых пальцев…

И очнулся. Он стоял на коленях в дверях своей хижины, вытянув руки навстречу огромному ярко-желтому диску полной луны. Таниты не было и быть не могло здесь, на затерянном в бескрайнем океане острове. Никто не кричал, не звал, не просил о помощи. Только тихо шелестел утренний бриз в листьях пальм над головой, и доносился с берега мерный, ставший привычным рокот прибоя.

За спиной зашуршало, быстро застучал кремень, спеша высечь искры. Клеон опустил руки, оглянулся. Увидел, как вспыхнул трут, за ним – фитилек в плошке с кокосовым маслом. Огонек выхватил из темноты нехитрое убранство жилища. И смуглое лицо молодой женщины. Его жены.

Нгир смотрела вопросительно. Клеон устало передернул плечами.

– Спи. Рано еще.

– Ты опять говорил с ней? Хотел идти к ней. К девушке из твоих снов.

– Танита звала меня.

– Это только сон.

Сон? Сон, возвращающийся каждую ночь полной луны уже который год? Более четкий и яркий, чем явь?

Клеон вернулся в хижину. Тяжело опустился на циновку.

– Я не знаю, что происходит, но чувствую – Таните плохо. Очень плохо. Она зовет, просит помочь, спасти. А я не знаю как… Я даже не знаю, где оказался! Не могу помочь себе самому.

Нгир еще некоторое время сидела, глядя на него. Потом задула светильник, тоже легла. Обняла, положила голову на плечо.

…Проснулись они одновременно. Или Нгир так и не спала, просто лежала тихонько, не двигаясь? Берегла хрупкий сон мужа. И думала.

А едва Клеон раскрыл глаза, ткнулась носиком ему в щеку. Выпалила неожиданно:

– Я знаю, кто может помочь!

– Кому помочь? – опешил мужчина.

– Тебе. И… Таните.

Она первый раз произнесла это имя. Тут же отвернулась. Клеон растерянно посмотрел на жену. Разумеется, он не забыл свое ночное видение. Он помнил каждый из таких, приходящих в полнолуние, снов. Они были единственной памятью о прежней, утраченной жизни. Нгир не верила в реальность его видений. Не верила в большие корабли с белыми парусами на мачтах, в каменные дома, дворцы из мрамора и гранита. Не верила в бескрайние поля, в стада четвероногих животных, пасущихся на лугах. Не верила в многолюдные города, в страны, раскинувшиеся на сотни дней пути. Не верила в Таниту.

Или все же верила?

– Ты слышишь ее зов, потому что любишь. – Нгир вновь посмотрела на мужа. – Продолжаешь любить, хоть мы уже четыре года спим на одной циновке.

– Прости…

Нгир решительно зажала своей маленькой ладошкой его рот.

– Нет, не нужно! Передо мной у тебя нет вины, я не знаю, как ты попал на наш остров и почему. Должно быть, это тайна. Но это плохая тайна! Потому что тебя разлучили с любимой, заставили забыть о ней. Но она не забыла. Она зовет, старается вернуть тебе память. Плохую тайну нужно разрушить. Ты должен идти к Белой Богине. Я покажу дорогу.

В путь они отправились не мешкая. Солнце поднялось над горизонтом едва на три пальца, но Нгир торопила. Куда она вела его? Клеон не знал, а Нгир не хотела объяснять. «Я не смогу рассказать, я слишком глупа для этого. Сам все увидишь. Может быть, поймешь больше, чем я».

…Почти пять лет провел он на острове. Познакомился с односельчанами, их укладом и образом жизни. Научился строить и чинить лодки, ходить в море, работать с парусом и веслами, ставить и снимать сети. Это оказалось нетрудно. Научиться у островитян радоваться любой мелочи, жить одним днем, забывая о прошлом и мало заботясь о будущем, – не получалось. Хоть Клеон и старался стать хорошим братом для своих новых сородичей, надежным мужем для Нгир. Пытался вычеркнуть, выбросить прошлое и не думать о будущем.

Но каждый месяц наступала ночь полной луны. Огромный желтый глаз пристально смотрел на Клеона, и все менялось. Мир вокруг становился призрачным, а прошлая, вроде бы исчезнувшая навсегда жизнь выныривала из небытия. Оттуда, из той жизни, его звала Танита, молила о помощи. И желтый глаз смотрел требовательно, будто чего-то ждал от него.

Почти пять лет он прожил в рыбацкой деревеньке с необычным названием Гар-нха-ари Он вспомнил почти все. Стал прежним Клеоном, учеником звездочета, осмелившимся похитить невесту самого князя. Не знал лишь главного: что и как разлучило их с любимой…

Клеон не заметил, как завяз в этих размышлениях. И очнулся только, когда чуть не налетел на остановившуюся и повернувшуюся к нему Нгир.

– Сделаем привал.

Окружающая местность успела измениться. Деревья вокруг тропы стали реже, ниже. Между ними торчали из земли огромные валуны, кое-где покрытые мхом. Да и сама тропинка уже не была широкой и натоптанной, петляла между камнями и стволами деревьев.

Клеон прикинул, шли они быстро, отмахать успели миль пятнадцать-шестнадцать. А то и больше. Он не представлял размеры острова, даже в какой его части находится сейчас, не знал. Помнил, что тропа поворачивала несколько раз. Но за направлением не следил, доверившись проводнице.

– Далеко еще? – поинтересовался.

Нгир опустилась на мягкие широкие листья травы, выстлавшие зеленый коврик вокруг комля старой кряжистой акации, начала развязывать мешочек с провизией.

– Почти пришли, – ответила.

– Так давай пойдем дальше. На месте и пообедаем. Или ты устала?

– Лучше здесь.

Ответ был чересчур лаконичным, чтобы спорить. Здесь, значит, здесь. Они пообедали. Без спешки, но и не растягивая трапезу сверх надобности. Обычно разговорчивая Нгир молчала, потому и Клеон не решался ни о чем расспрашивать. Когда с едой было покончено, растянулись рядышком в тени дерева.