Текст книги "Дмитровское шоссе"

Автор книги: Игорь Крумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Далеко от Копенгагена

1

В 21.30 одиннадцатого июня самолет «Аэрофлота» приземлился в Шереметьеве. Оржанов ждал Олега Степановича у поста паспортного контроля и провел его в небольшую комнату, которую отпер ключом.

– Ну, здравствуйте, Олег Степанович. – В голосе Оржанова прозвучала, как показалось Ростову, искренняя теплота. – Признаюсь, мы не раз ругали себя, что послали вас в Париж одного, без, скажем, помощника. Однако нам передали, что вы справились с заданием. Это верно?

– Да, Николай Иванович. Вот здесь ксерокопии всех – или почти всех счетов, которые Соколов выдал французам. И те же ксерокопии, но уже те, которые он собирается предъявить после возвращения в Москву. Кроме того, я привез признание переводчика Ги Моренье. Он утверждает, что в 1971, 1973, 1975, 1977 и 1979 годах принимал участие в переговорах Соколова с французскими фирмами, которые возвращали заместителю министра значительную часть выплаченных им сумм.

– Ну-ка, дайте посмотреть.

Олег Степанович протянул Оржанову три листа бумаги с водяными знаками и замысловатыми печатями на каждой.

– Я не слишком хорошо разбираюсь во французском – что написано на этих страницах внизу и почему здесь стоят печати?

– Все признания Моренье заверены нотариусом, и по французским законам нотариус ручается за каждое слово.

Оржанов посмотрел на Ростова, не скрывая изумления.

– Вы хотите сказать, что Моренье не только обвинил Соколова в присвоении крупных денежных сумм, но и заверил свои признания у нотариуса? Каким образом это вам удалось?

– Мне пришлось прибегнуть к помощи знакомого француза – именно ему я заплатил сто сорок тысяч франков, вот расписка. Часть оставшейся суммы израсходованы мной, я представлю подробный отчет. Остальные находятся в пакете вместе с документами.

– Извините, Олег Степанович. Я выйду на пару минут. Подождите меня здесь.

Прошло почти десять минут, прежде чем Оржанов вернулся.

– Василий Иванович просил передать вам свою благодарность. Сейчас я отвезу вас на дачу, а завтра приглашаем к себе. За вами приедут. Вам придется написать подробный отчет – нет-нет, не финансовый. Отчет о своей работе в Париже. Ну что, поехали?

Оржанов провел Олега Степановича через какой-то коридор, и они вышли в общий зал аэропорта, минуя таможню. У подъезда стояла черная «волга».

– Едем на дачу к Олегу Степановичу, – сказал Оржанов водителю. Надеюсь, ты не забыл дорогу?

Водитель отрицательно покачал головой. Машина плавно тронулась с места.

Олег Степанович сразу понял, что шофер «волги» отлично знаком с дорогами вокруг аэропорта. Он поехал не на Лобню, а свернул направо, в сторону Хлебниково. Скоро машина вырвалась на Дмитровское шоссе и стремительно полетела через сумерки. Спустя всего пятнадцать минут они остановились на обочине напротив дачи Ростова.

– Саша заедет за вами завтра в десять часов, – сказал Оржанов.

Олег Степанович молча кивнул, взял чемодан и вышел из машины. «Волга» развернулась и помчалась по шоссе, быстро набирая скорость. Ростов пошел к воротам.

От дома к нему шел Андрей. Его лицо было печальным. Слышался вой Рэда.

– Здравствуй, папа. С приездом.

– Что случилось, Андрей? Ради Бога, ничего не скрывай. Где мама? Почему Рэд на цепи?

– Кто-то застрелил Раду, папа. Она подошла ночью к забору, и ее застрелили прямо в упор. Я боюсь за Рэда и не спускаю его с цепи после того как стемнеет. Он бегает по участку только днем. Мама дома. Неделю назад она взяла отпуск, сразу после того как застрелили Раду. Мама все время плачет. Саша-милиционер сказал, что его перевели на другой участок, и он вынужден уехать.

– Когда?

– Через неделю после твоего отъезда. Я тоже в отпуске. И вот что еще… – Андрей замолчал.

– Не тяни, Андрей.

– Наш сосед по дому на Байкальской, полковник Устинов, погиб. Сразу после твоего отъезда – дней через пять или шесть – от него ушла жена. Мне показалось, что он не очень расстроился. Затем, несколько дней назад, он поехал к себе на дачу. Мне рассказали, что он собирался поднять покосившийся деревянный гараж. Поставил два домкрата, поднял гараж, подлез под него, и тут оба домкрата сорвались. Никого рядом не оказалось. Говорят, он умирал три часа. Его нашли только на следующий день.

Олег Степанович взял чемодан и молча пошел к дому.

– Папа, дай я помогу тебе. Ты устал.

– Оставь меня! – Затем произнес более спокойно:– Где ты похоронил Раду?

– Вон там, на холмике. И прикатил большой валун.

– Хорошо, иди домой. Скажи маме, что сейчас приду.

Олег Степанович подошел к валуну и опустился на траву.

2

На следующее утро приехала «волга» и отвезла Олега Степановича в Серебряный бор. Там, за высоким сплошным забором, находился безымянный особняк. Водитель нажал на кнопку звонка, сел в машину и уехал. Через пару минут калитка отворилась. Пожилой мужчина молча пропустил Ростова во двор и проводил в дом. В комнате стоял стол и стул. На столе лежала стопка бумаги и две шариковых ручки.

– Василий Иванович обещал приехать после обеда. Он просил описать все поподробнее.

– А где Оржанов?

Мужчина недоуменно покачал головой.

– Не знаю такого.

Олег Степанович кивнул и сел за стол. Он чувствовал себя очень усталым. Ему пришлось бодрствовать всю ночь, лишь под утро удалось подремать около часа. Сначала он успокаивал рыдающую жену, потом взял баллончик с белой краской и вернулся к валуну на могиле Рады. Одна из сторон огромного камня оказалась плоской. Олег Степанович долго встряхивал баллончик, слушая, как внутри грохочет мраморный шарик, затем напылил нитроэмалью небольшое пятно размером сантиметров двадцать на двадцать, подождал с полчаса – нитроэмаль сохнет быстро – и написал фломастером на белом пятне: «Овчарка Рада, дочь Леди и Лорда. Родилась 30 октября 1978 года, убита бандитами 7 июня 1979 года.» Все. Солнце и дождь быстро смоют черные буквы, но Олегу Степановичу было все равно. Он выполнил свой долг перед любимой собакой. Да и времени у него осталось немного.

Он посидел полчаса рядом с могилой, затем тихо, стараясь не шуметь, поднялся в кабинет.

Олег Степанович не сомневался в том, кто застрелил Раду. Очевидно, несмотря на светлую летнюю ночь, приняли ее за Рэда-ведь Поляков оказался в лагере еще до того, как Рада появилась на участке. Но по чьему приказу перевели Сашу-милиционера? Неужели это сделали для того, чтобы оставить без защиты семью Ростова? А как же его заявление о звонке Полякова? Разве милиция могла намеренно отказаться принять меры по розыску убийцы, точно зная, где он должен появиться? Трудно поверить. Судя по всему, Олег Степанович недооценил мстительности Пистона. Преступники редко, исключительно редко мстят своим обидчикам. Как правило, они рассуждают логично – зачем? Ведь этим они сразу наводят милицию на свой след, словно зажигая яркий фонарь, указывающий, где их искать.

Утром Олег спустился к уже стоявшей у ворот «волге». Машина стремительно сорвалась с места и скоро они были в знакомом домике в Серебряном бору.

Неожиданно открылась дверь и в комнату вошел Василий Иванович. Олег с трудом узнал его – лицо генерала пожелтело, казалось, что он за два месяца он постарел на несколько лет.

– Здравствуйте, Олег Степанович. Я приехал чтобы поблагодарить вас за отлично выполненное задание. Боюсь, что через несколько дней меня уволят в отставку, и потому я решил выразить вам нашу признательность. – Он достал из кармана маленькую бархатную коробочку. – Откроете когда я уеду. И вот еще: я не должен говорить вам, но сейчас это не имеет значения – через пару дней к вам на дачу приедет группа сотрудников КГБ с обыском. Мы недооценили связей Соколова. Оржанов уже уволен, а вас, повидимому, арестуют.

Василий Иванович молча повернулся и вышел из комнаты. Олег Степанович открыл коробку – в ней лежали простые на вид, но самые дорогие швейцарские часы «Пияже».

Конец Олега

Василий Иванович оказался прав. Да и как мог не быть прав генерал КГБ, через которого проходили все материалы, связанные с коррупцией в высших эшелонах власти.

Олег не спал всю ночь. Он оставил короткую записку сыну и положил ее в секретное отделение сейфа – рано или поздно Андрей найдет ее. Едва начало светать, у ворот дома послышался визг тормозов и шорох покрышек на кирпичной крошке дороги. Олег встал, достал из шкафа автомат с двумя рожками, подошел к окну второго этажа – оно выходило к воротам.

Там стояли три черные «волги» и группа людей, одетых в штатское. От дома к воротам мчался с устрашающим ревом Рэд. Олег распахнул окно и попытался отозвать пса – но было поздно. Послышалось несколько пистолетных выстрелов, огромный пес упал и пополз к воротам. Прозвучал еще один выстрел, и Рэд замер. Как хорошо, подумал Олег, что Андрей с женой выехали из Копенгагена в Швецию, а Зина уже несколько дней была в Стокгольме.

Он вставил магазин, передернул затвор и нажал на спусковой крючок. Люди у машин попадали на землю, закрывая головы руками. Олег вел огонь короткими очередями, затем вставил второй магазин и, стиснув зубы от ярости, продолжал расстреливать приехавших арестовать его. Когда патроны кончились, он достал из ящика стола «кольт», заряженный патронами Глейзера, приложил к виску и выстрелил.

Андрей

Звонить Певзнеру рано. Андрей решил пройтись вдоль забора участка, как это любил делать его отец. Он надел старую отцовскую телогрейку, взял под мышку помповое ружье и вышел из дома.

С высокого крыльца была видна клумба и два гранитных валуна на ней. Почему два? Андрей подошел к клумбе. На одном валуне было профессионально высечено: КАВКАЗСКАЯ ОВЧАРКА РАДА, ДОЧЬ ЛЕДИ И ЛОРДА. 30 ОКТЯБРЯ 1978 года – 3 ИЮНЯ 1979 года. УБИТА БАНДИТАМИ. Значит, отец нашел время поставить настоящий памятник любимой собаке, хотя и знал что его собственное время подходит к концу. Он вызвал, наверно, мастера-камнереза уже после того как мама и мы с Мариной уехали заграницу. Затем Андрей подошел ко второму валуну. На нем виднелась так же профессионально выбитая надпись: КАВКАЗСКАЯ ОВЧАРКА РЭД, РОДИТЕЛИ НЕИЗВЕСТНЫ, УБИТ, ЗАЩИЩАЯ ХОЗЯИНА 9 ОКТЯБРЯ 1979 года.

Андрей задумался. Значит, Николай Васильевич проявил человеческие чувства, о которых Андрей раньше даже не подозревал. Но тогда где-то на участке должна быть могила отца – не настоящая могила, разумеется, никто не разрешит похоронить тело человека где-то за пределами кладбища, а урна с прахом.

Андрей выпрямился и обвел участок взглядом. Вон, конечно, на возвышенности у сторожки, виден уже покосившийся крест действительно, недавно прошли дожди. Он подошел к кресту, взял стоящую у стены сторожки ржавую лопату и быстро выкопал уже совсем старую урну. Затем Андрей бережно отнес ее к двум валунам и отмерив расстояние чтобы получился равносторонний треугольник, выкопал неглубокую яму, намеренно надеясь что скоро урна развалится совсем и прах отца воссоединится с российской землей, которую он так любил.

Засыпав могилу, он оглянулся по сторонам. Было бы неплохо положить на могилу отца такой же валун, как и предыдущие два. Да, вон там, метрах в сорока, лежит похожий камень. Вот только удастся ли подтащить его сюда, вверх по склону, да еще по раскисшей от дождя земле? Андрей скрипнул зубами, принес из гаража рукавицы и взялся за работу. Через два часа позади пролегла неглубокая черная траншея, зато камень стоял на месте. С трудом разогнув спину, он пошел в дом переодеваться.

Смыв пот под теплым душем, Андрей позвонил Певзнеру.

– Здравствуйте, Илья Абрамович. Это Ростов. Какие новости?

– Здравствуйте, Андрей Олегович. Я обратился к тем людям, телефоны которых вы мне дали. Все улажено. Похороны состоятся завтра, в двенадцать часов. С дачами и квартирами положение сложнее – по российским законам нужно ждать шесть месяцев – не появится ли еще какой-нибудь претендент на наследство, ведь завещание не оставлено – а затем заплатить налог за наследуемое имущество. Принимая во внимание ценность недвижимости в Москве, налог будет огромным.

– Пусть это не беспокоит вас, Илья Абрамович. Я готов ждать шесть месяцев и заплачу такой налог, который от меня потребуют. Что-нибудь еще?

– Нет, пока все. Встретимся у входа на кладбище. Я приму меры чтобы гроб погрузили на катафалк и с соответствующим количеством венков доставили на кладбище в 11.45. Там и встретимся.

– До свиданья, Илья Абрамович. Спасибо.

Андрей положил телефонную трубку. Значит, у него есть время.

Он набрал другой номер.

– Это Ростов. Пришлите машину с охраной на дачу завтра к десяти утра.

– Будет исполнено.

Щелчок положенной трубки. Андрей надел старый рабочий комбинезон, который носил, наверно, еще отец, взял помповое ружье с которым теперь не расставался и пошел в гараж. Там он взял ящик для инструментов, вывалил их на бетонный пол и принялся набирать инструменты для работы по камню молотки, зубила, несколько пар рукавиц. Он решил сам выбить надпись на валуне, лежащем на могиле отца, хотя и понимал, насколько трудным это будет. Взяв тяжелый ящик в одну руку и помповое ружье в другую, Андрей подошел к безымянному пока камню, прислонил ружье к памятнику Рэду и окинул взглядом камень, которому предстояло стать памятником отцу. Да, вот эта сторона почти плоская. Он с трудом повернул камень плоской стороной к воротам, покачал его, закрепляя в земле, и взялся за работу.

Он уперся зубилом в камень и ударил по зубилу тяжелым молотком. От камня отлетел едва заметный осколок. Да, подумал Андрей, вряд ли надпись будет такой же профессиональной как и на тех двух памятниках, но он сделает надпись на памятнике отцу собственными руками.

К вечеру Андрей порвал все шесть пар рукавиц, руки были в ссадинах, пальцы, там, где он промахивался мимо зубила, кровоточили. Зато теперь на плоской поверхности валуна глубокими буквами была выбита надпись, которую не сотрет ни снег, ни дождь, ни ветер.

ОЛЕГ РОСТОВ, ОТЕЦ АНДРЕЯ РОСТОВА. ПОГИБ 9 ОКТЯБРЯ 1979 года.

Андрей тяжело вздохнул и сел на землю. Как странно, подумал он, но за весь день он не слышал пения птиц. Может быть, уже поздно и в октябре птицы не поют? А вдруг птицы не поют именно здесь, на этом холме? Потом он вспомнил про огромное гнездо ястреба-тетеревятника. Если эта пара – или их потомки – по-прежнему живут где-то недалеко, то в округе вообще нет птиц. Он вздрогнул от озноба. Мокрый от пота комбинезон прилип к телу. Андрей с трудом встал, взял ружье и отошел на несколько шагов к воротам чтобы оценить сделанную работу.

Перед ним, на вершине небольшого холмика, виднелись три почти одинаковых могильных камня с выбитыми на них черными надписями. Отсюда разницы в стиле не было заметно.

Подул холодный ветерок. Андрей медленно пошел к дому и поднялся на высокое крыльцо. В это мгновение ему показалось что над самой головой пронеслась огромная хищная тень. Он поспешно запер тяжелую дверь и задвинул кованый засов.