Текст книги "Дмитровское шоссе"

Автор книги: Игорь Крумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Он свернул на главную торговую улицу Парижа, Фарбур Сент Оноре, и пошел вдоль нее, заглядывая в витрины роскошных магазинов. Олег Степанович направлялся к рю Вашингтон, где был расположен его любимый отель. Здесь он был частым гостем. Еще бы, у отеля была масса достоинств – расположен далеко от старинного дворца д'Эстре, где раньше находилось посольство СССР, но поблизости от Елисейских полей и от рю Габриель, на которой возвышалось огромное здание американского посольства с отличным книжным магазином. Там он покупал последние новинки книжного рынка Америки. К тому совсем рядом с отелем был продовольственный магазин, где Олег Степанович запасался продуктами – не потому что жалел деньги и вполне мог обедать и ужинать в ресторанах – просто в одиночку есть было приятнее. И он любил красное вино в огромных полуторалитровых бутылках «магнум». Словом, все удовольствия.

В май 1973, во время авиасалона, в Бурже планировалось провести советско-американскую выставку «Союз»-«Аполлон», а в марте американская сторона – НАСА – потребовала провести переговоры, чтобы уладить финансовые и технические проблемы. Академия наук собиралась командировать в Париж одного Ростова, но Минобщемаш настоял, чтобы вместе с ним выехали два технических эксперта. Олег Степанович вполне мог обойтись без экспертов, но всю трудность положения, в котором он оказался, понял лишь после приезда в Париж. Судя по всему, это были «прикомандированные» эксперты, активно сотрудничающие с КГБ. Не знающие никакого языка, кроме русского, они старались не отходить от Ростова – даже сопровождали его в туалет. Не подавая вида, Олег Степанович принялся строить планы, как избавиться от нежеланных спутников.

Все оказалось очень просто. После двух дней переговоров, проходивших в американском посольстве на рю Габриэль (советские дипломаты не захотели принимать у себя столь незначительную по рангу делегацию), было составлено и парафировано соглашение о проведении совместной выставки двух космических кораблей, причем с новым андрогинным узлом.

На другой день, поддавшись настойчивым просьбам спутников, Ростов отправился с ними в один из дешевых парижских универсамов. Походив по нему около часа, изынывая от тоски, он внезапно вспомнил о необходимости немедленно отправить в Москву шифровку, информирующую руководство Академии наук о финансовых аспектах соглашения. Ростов раздраженно поморщился, строго посмотрел на своих спутников и сказал, что с покупками придется подождать и всем троим необходимо срочно пройти в посольство чтобы шифрограммой информировать инстанции – он сурово нахмурился – о результатах переговоров. Спутники тоскливо посмотрели по сторонам. Роскошь дешевого универмага притягивала их к себе с непреодолимой силой. Заметив молчание спутников, Олег Александрович напомнил им, что делегации предписано перемещаться по Парижу только всем вместе и хотя скоро предстояло возвращаться домой, придется сохранить непотраченные франки для следующей поездки. Лица спутников вытянулись. Они знали, что следующей поездки в Париж придется дожидаться очень долго. Тогда Олег Степанович смягчился и предложил выход. Он сказал, что может отправить шифровку и сам, с помощью советника по науке, но в этом случае они останутся без его помощи и не смогут объясниться с продавцами. Эксперты, видя возможность потратить еще не тронутые суточные – до сих пор за все платил Ростов и спутники считали, что так и должно быть, – убедили его, что будут всюду ходить вместе и, как только купят кое-какие сувениры, тут же отправятся обратно в отель. Олег Степанович нахмурился и с кажущейся неохотой согласился, сделав вид что идет на такое нарушение только ради спутников. Еще раз напомнив о необходимости соблюдать бдительность и о вероятности провокаций, он вышел из универмага, взял такси и поехал в посольство. Он не сомневался, что эксперты, оставшись вдвоем и без языка, тут же разойдутся во мнениях – один захочет пойти в отдел трикотажа, а другой – в отдел детских игрушек, и обязательно что-то натворят.

Его ожидания полностью оправдались. Олег Степанович находился в посольстве всего два часа, когда из консульского отдела прибежал растрепанный и взволнованный парень. Запинаясь, он сказал, что одного из экспертов задержала полиция. Олег Степанович немедленно спустился в консульский отдел и вместе с консулом поехал выручать пострадавшего.

В полиции объяснили, что советский гражданин – некто Холстынин – Олег Степанович посмотрел на консула и кивнул – упал на стойку с фарфоровой посудой, разбил много чашек и блюдец. Администрация потребовала, чтобы он заплатил за причиненнный ущерб, но поскольку у Холстынина таких денег не оказалось, вызвала полицию. Олег Степанович сразу попросил освободить Холстынина, заявив, что немедленно выплатит требуемую сумму, и эксперта, взволнованного и перепуганного, передали консулу.

Не исключено, что все могло бы обойтись всего лишь высылкой эксперта домой, но в дело вмешалось два фактора, на которые Ростов даже не расчитывал. В посольстве Холстынин заявил, что его намеренно толкнул какой-то мужчина, тут же скрывшийся.

Олег Степанович потом объяснил Холстынину, что он сделал это совершенно напрасно – лучше было бы взять всю вину на себя, – но было уже поздно. Представители компетентных органов, стремящиеся оправдать свое пребывание в веселом городе Париже, тут же заподозрили провокацию и принялись расспрашивать пострадавшего, о чем он говорил в полицейском участке и с кем там беседовал. Его заверениям, что он не знает никакого языка кроме русского, и что с ним ни о чем не говорили, вполне естественно, не поверили. На этом дело, однако, не закончилось. Принялись выяснять, почему спутник оставил Холстынина одного, несмотря на суровое предостережение Ростова. В общем, дело пошло и остановить его оказалось невозможно. На другой день обоих отправили в Москву.

Ростов остался в Париже один. К нему не было претензий, – ведь он предупредил товарищей, впервые выехавших за границу, о необходимости быть вместе и строго соблюдать правила поведения советских граждан за рубежом, а одним из таких правил является неустанная бдительность. За оставшиеся дни Олег Степанович завершил переговоры с американцами, погулял по Парижу, посетил Монмартр, базилику Сакре-Кер, откуда открывался прекрасный вид на огромный город, Монмартрское кладбище там он отыскал могилы художника Греза и генерала Кавиньяка, подавившего революцию 1848 года. И, конечно, побывал в Соборе Парижской Богоматери.

Когда он вернулся в Москву, там его уже ждали. Из в общем то рядового происшествия успели раздуть грандиозный скандал, чуть ли не измену Родине. Три раза Олега Степановича подробно расспрашивали о случившемся, хотя он сразу заявил, что во время происшествия с Холстыниным находился в посольстве. В расследование, как в водоворот, втягивались все новые и новые люди. В результате обоих экспертов исключили из партии и уволили с работы. Олег Степанович получил еще один урок, в котором, правда, не нуждался – никогда не оказываться виновным. Можно творить черт знает что, но если тебя схватят за руку – пощады не жди.

Ростов постоял несколько минут перед крошечным отелем на рю Вашингтон, затем свернул на Большие бульвары. Ему нравилась эта часть Парижа, и он в разные годы останавливался в нескольких отелях, расположенных здесь, между Мадлэн и перекрестком Ришелье – Друо. Когда-то здесь возвышались крепостные стены, начинающиеся от Мадлэн на западе и упирающиеся в Бастилию на востоке французской столицы. Теперь на их месте протянулся широкий тенистый бульвар, обстроенный по обеим сторонам магазинами, театрами, ресторанами, кафе, зданиями банков, а также домами богатых французов. Перед каждым отелем, где ему доводилось жить – пусть неделю, – Олег Степанович останавливался и вспоминал события, связанные с ним. Вот здесь он провел всего одну ночь, возвращаясь в Москву из Женевы (тогда еще не было прямого рейса в Швейцарию). А вот в этом отеле жил две недели – в Париже проходила международная конференция и его пригласили в качестве синхронного переводчика. Французы щедро заплатили ему за работу, и он тогда купил жене изящную золотую цепочку. А вот в этом отеле на Итальянском бульваре Олег Степанович останавливался трижды – по пути в Нью-Йорк и обратно.

Наконец, почувствовав усталость, он спустился в метро, сделал пару пересадок и вышел на станции «Севр-Бабилон», уже рядом с «Феранди». Недалеко от отеля он зашел в продуктовый магазин, купил батон великолепного французского хлеба с хрустящей корочкой, сыр «чеддар» и пару бутылок алжирского вина, так и не изменив своей привычке обедать наедине. Впрочем, это был не обед – скорее, ужин. Завтра утром он встретится с сотрудником посольства Полосиным – Ростов выбрал именно его потому что тот приехал в Париж меньше года назад и не мог быть знакомым с Соколовым. При встрече Олег Степанович сообщит ему о своем приезде, даст адрес и попросит ни в коем случае не сообщать никому, где он живет. А в остальном легенда простая – ученый, приехал поработать во французских библиотеках, собирает материал по истории Парижской Коммуны. Но Полосин был нужен ему по двум причинам: во-первых, ему не хотелось без нужды нарушать правила пребывания советских граждан за рубежом, а регистрация в посольстве была обязательной. Во-вторых, Олег Степанович собирался расспросить Полосина о том, что делает Соколов в посольстве, с кем чаще всего встречается, а также узнать, как позвонить Полосину в вечернее – или ночное – время.

5

Первые дни прошли спокойно и без происшествий. Ростов побывал в новом здании посольства – огромном здании, окруженном по всему периметру высокой металлической оградой, а потому похожему на крепость. Даже семьи дипломатов жили за оградой, хотя и пользовались другим выходом. Судя по всему, решил Олег Степанович, нужно обладать особым складом ума и удивительно терпеливым характером чтобы согласиться жить в посольском жилом доме – в Париже и одновременно как бы вне его, а на части советской территории, перенесенной во Францию. Как только они выдерживают это? – удивлялся он. Насколько должна быть велика страсть ко всему иностранному – особенно к твердой валюте чтобы жить в подобном затворничестве! Да еще если напротив, по другую сторону бульвара, манит зелень Булонского леса. И уж наверняка советник по безопасности является здесь самым уважаемым и внушающим страх человеком, от которого зависела оценка поведения семей дипломатов. Пользуется, наверно, вниманием молодых жен сотрудников посольства, ухмыльнулся он.

Олег Степанович поговорил с Полосиным – он оказался одним из офицеров безопасности посольства, узнал, как связаться с ним после окончания рабочего дня («Мы всегда на службе» – высокомерно заявил Полосин) и поручил ему выяснить по совету Оржанова как часто бывает в посольстве генеральный директор советского раздела салона и с кем встречается. Впрочем, добавил Олег Степанович, отчитываться в этом Полосину следует по служебной линии, сам он никакого отношения к этому не имеет.

Дальше началась обычная спокойная жизнь. По утрам Олег Степанович отправлялся в Национальную библиотеку, отсиживал там несколько часов, просматривая микрофильмы старинных документов и делая обширные записи. Он даже заказал копии нескольких микрофильмов чтобы взять их с собой в Москву. Когда ему сказали, что в Сорбонне работает профессор, интересующийся историей Парижской Коммуны и даже подготовивший к печати новую книгу, Ростов отправился в Ситэ. К счастью, профессор уехал читать лекции в США, поэтому Олег Степанович вернулся обратно со вздохом облегчения. Вряд ли, подумал он, ему удастся убедить настоящего знатока Парижской Коммуны в глубине своих знаний.

Каждый четный день, ровно в девять, ему звонил Сантини. Он работает, было неизменное заверение, и надеется скоро привезти требуемые документы. В конце первой недели он не приехал, – сказал, что пока встречаться нет смысла. Зато через две недели Сантини явился в «Феранди» и передал Ростову пачку ксерокопий, причем одна особенно заинтересовала Олега Степановича. Это была копия счета в оплату за недельное проживание двадцати семи человек технического персонала в плохонькой гостинице где, по словам Сантини, французы не останавливаются, избегают ее, и живут там одни арабы. Олег Степанович спросил его, не кажется ли сумма, уплаченная за проживание двадцати семи человек, слишком высокой.

– Я как-то не подумал об этом, – пробормотал Сантини. – Да, пожалуй. Это грязный и запущенный отель, в нем живут одни цветные.

– А вы не могли бы, – осторожно намекнул Олег Степанович, – подружиться с портье и узнать, какой счет остался в самой гостинице? Как я понимаю, этот счет выдали советской стороне. Ведь после возвращения в Москву Соколову придется отчитываться за потраченные деньги.

Сантини задумался.

– Попытаюсь, – заметил он наконец. Этот портье – скользкий и неприятный тип, если ему сунуть сотню… – он снова задумался.

– Послушайте, мсье Ростоу, – Сантини посмотрел на Олега Степановича пристальным взглядом. – Вы не хотите рассказать мне, зачем вам потребовались эти ксерокопии? В этом случае мне было бы легче выполнить ваше поручение.

Почему бы и нет, решил Олег Степанович. Оржанов, разумеется, поднимет крик: честь советского гражданина, честь страны, наконец. При чем тут честь? Жулик есть жулик, независимо от страны, в которой проживает. Единственное, что отличает Соколова, – его высокое положение в СССР и то, что он почти пойманный жулик, хотя и не подозревает об этом.

– Хорошо, мсье Сантини, я расскажу вам об этом. Мсье Саргосян очень хвалил вас и сказал, что полностью вам доверяет.

– Мсье Ростоу, – в первый раз за время их знакомства на лице Сантини появилась улыбка. – Я родился на Корсике, а корсиканцы пользуются репутацией смелых и отчаянных людей. И все-таки мне никогда не придет в голову нарушить слово, данное мсье Саргосяну. Это было бы… – он снова задумался, – ну, скажум, очень неосторожно.

Неужели этот старый армянин пользуется репутацией столько жестокого человека, изумился Ростов. До сих пор он казался ему всего лишь удачливым бизнесменом. И если он настолько опасен, то почему ответ Ростова на его угрозу так испугал Саргосяна – а Олег Степанович не мог не заметить, что он был тогда действительно испуган. Олегу Степановичу и в голову не пришло, что Саргосян пришел в замешательство совсем не от слов, которыми он ответил на угрозу Саргосяна. Нет, старый, повидавший многое на свете армянин увидел в глазах Ростова вспышку неконтролируемого, звериного безумия. Разве есть в мире сила, которую можно противопоставить не просто смелому человеку, а тому, который совершенно не ценит своей жизни, когда требуется отомстить за своих близких?

– Вы убедили меня, мсье Сантини. Мне нужны копии всех счетов, оплаченных Соколовым, так как я подозреваю, что он платит одну сумму, полностью соответствующую французским расценкам, здесь, а увозит с собой в Москву и предъявляет для отчета там поддельные счета, выданные ему руководителями французских фирм как потому что хотят сохранить его своим клиентом и в будущем, так и потому, что он платит им определенный процент наличными.

– Пожалуй, в этом что-то есть, – медленно протянул Сантини. – И вы считаете, что это могут быть крупные суммы?

– Да, по моему мнению, очень крупные. Может быть, измеряемые миллионами франков.

– В таком случае, мсье Ростоу, у меня есть предложение. Когда вы впервые упомянули Моренье, я недаром спросил вас, не зовут ли его Ги Моренье. Я встречался с ним и имею возможность так надавить на него, что он пойдет на все чтобы избежать скандала – даже предаст своего русского босса. Особенно когда узнает, что в любом случае ему больше не придется работать с Соколовым.

– Раз вы считаете, мсье Сантини, что это самый надежный способ добиться успеха, я полагаюсь на вас. Хочу только предупредить…

– Не надо, мсье Ростоу. Мсье Саргосян попросил меня оказать вам помощь – и я сделаю это. Если вы согласны, я примусь за работу.

Прошла еще неделя. Сантини позвонил и попросил ждать его вечером. На этот раз он явился с портфелем, в котором лежала толстая пачка ксерокопий, а также конверт.

– Я думаю, мсье Ростоу, что ваше поручение выполнено. Но мне нужны деньги.

– Сколько?

– Пятьдесят тысяч сейчас и еще пятьдесят через неделю, когда закончится работа салона и будут оплачены все счета.

– Давайте сначала посмотрим, что вы мне принесли сегодня.

Дело в том, что у меня ограниченная сумма, и я не должен ее превышать.

– В таком случае, из уважения к мсье Саргосяну.

– Мсье Сантини, я ведь не сказал, что не могу уплатить ту сумму, которую вы просите. Я всего лишь хочу посмотреть на принесенные вами документы.

Олег Степанович медленно, один за другим, читал ксерокопии счетов. Да, этого уже вполне достаточно. Ксерокопии счетов, оставшихся в двух отелях, где проживал технический персонал советского раздела авиасалона, ксерокопии счетов, которые были выданы Соколову. Во всех случаях сумма счетов, оставшихся во Франции, была почти вдвое меньше суммы счетов, которые Соколов предъявит в бухгалтерии министерства в Москве. Счета за топливо, техническое обслуживание, организацию приемов, транспорт… Всюду та же картина. Наконец, Олег Степанович достал из конверта три листа бумаги с текстом, написанным от руки. Это было признание Моренье, что он участвовал в качестве переводчика советской делегации в пяти авиасалонах и всякий раз речь шла о переговорах, Целью которых было вернуть генеральному директору Соколову значительной части сумм, уплаченных им французским фирмам.

Каждый лист был заверен нотариусом.

– Дело в том, что поведение Моренье в данном случае не нарушает французских законов, – пояснил Сантини. – Не исключено, что он и сам получал деньги от мсье Соколова. Но ведь для вас это не имеет значения, правда?

– Никакого, – согласился Ростов. – Сегодня второе июня. Значит, не позже девятого вы представите мне остальные документы?

– Совершенно верно, мсье Ростоу.

– Олег Степанович достал чековую книжку и выписал чек на имя Пьера Сантини. Сумма – восемьдесят тысяч франков.

– До моего отъезда из Парижа я заплачу вам оставшиеся сорок тысяч, сказал он.

На следующее утро Олег Степанович вместо работы в Национальной библиотеке встретился с Полосиным.

– Мне нужно еще тридцать тысяч франков. Передайте в Москву, что задание выполнено, – собраны все документы. Сообщите, что все подтвердилось, и запросите деньги. Срочно. Я вылетаю в Москву девятого июня и должен расплатиться. Документы привезу с собой.

– Тридцать тысяч! – присвистнул Полосин. – Вы уверены, что в Москве это не сочтут шуткой?

– Уверен. Не теряйте времени.

Разговор состоялся около полудня третьего июня. Утром четвертого Олега Степановича разбудил телефонный звонок.

– Это Полосин. Деньги прибыли. Можете получить их в бухгалтерии посольства.

– Э, нет, уважаемый Эдуард Павлович. Их получите вы – и не сегодня, а утром девятого июня. Получите и доставите мне в «Феранди». Я не имею ни малейшего желания появляться у вас. Одну минуту… – в голове Ростова промелькнула пугающая мысль. Что если Моренье, дав Сантини компрометирующие Соколова документы, все-таки сообщит об этом своему боссу?

– Мы поступим вот как, Эдуард Павлович. Вы получите деньги утром девятого, привезете их в «Феранди» и будете ждать моего звонка в вестибюле отеля. Я сообщу, куда привезти деньги.

– Олег Степанович, мне не дадут такую сумму, – запротестовал Полосин.

– Меня это не интересует. Договоритесь. Ждите моего звонка между десятью и одиннадцатью девятого июня. Все. – Олег Степанович повесил трубку.

Телефон зазвонил почти сразу. Олег Степанович не поднял трубку, с лихорадочной быстротой собрал вещи, уложил их в чемодан, спустился вниз, расплатился и дал портье банкноту в сто франков.

– Шестого утром мне позвонит мсье Сантини. Передайте ему, что я переехал в другой отель. Пусть ждет моего звонка рядом с вами у стойки ровно в половине десятого девятого июня. Это очень важно.

– Конечно, мсье Ростоу. Но вдруг вас будут искать? В какой отель вы переезжаете?

– Еще не знаю, – коротко ответил Ростов и вышел на улицу. Пройдя пару кварталов, он остановил проезжающее такси, бросил в него чемодан и сел на заднее сидение. – Восточный вокзал, – сказал он водителю.

Через несколько минут такси подъехало к Восточному вокзалу, откуда Олег Степанович не раз возвращался поездом в Москву. На этот раз, однако, у него были другие заботы.

Расплатившись, он вошел в огромный ангар вокзала, подождал минут двадцать, вышел на улицу и, миновав ряд стоящих машин, ожидающих пассажиров, снова остановил проезжающее такси. На этот раз Олег Степанович ехал в аэропорт Шарля де Голля и очень спешил. Он рассуждал так: если за ним начали следить – а исключить это нельзя, принимая во внимание, о каких огромных суммах идет речь, – пересадка с одного такси на другое и смена мест назначения поможет ему избавиться от хвоста.

Сидя в такси, мчавшемся в аэропорт, Олег Степанович обдумывал создавшееся положение. Лишь сейчас он понял, что сохранить в тайне свое пребывание в Париже ему вряд ли удалось, о нем знают десятки сотрудников посольства, в том числе те, кто так или иначе связан с Соколовым. Опасность угрожала отовсюду: Соколов мог, пользуясь положением заместителя министра и обширными связями, просто настоять на его немедленной высылке из Франции. Или через французских знакомых нанять убийцу. Все это казалось теперь не таким уж невероятным. Жизнь человека в Париже – особенно если он не является видной личностью – стоит недорого, за десять тысяч франков его могут устранить тихо и незаметно. А защитить себя здесь Ростов не мог. Это не Москва, где у него много влиятельных знакомых, широкие связи и, в самом крайнем случае, крепость, в которой он может стоять насмерть. В Париже у Ростова нет даже оружия и он впервые почувствовал себя беззащитным без привычного «кольта» в наплечной кобуре.

«Ситроен», визжа шинами, промчался по пандусу, ведущему к залу вылета, Олег Степанович вышел из такси, расплатился и скрылся в здании аэропорта, держа в руке чемодан. Теперь он не спешил. Сегодня рейса на Москву – или из Москвы – нет, поэтому сотрудников посольства здесь не будет. Он подошел к кассе, показал свой билет до Москвы и попросил переоформить его на промежуточную остановку в Женеве. Для этого понадобилось доплатить семьдесят восемь франков. Через несколько минут Олег Степанович получил заново оформленный билет с остановкой в Женеве и датой вылета из Парижа 23.15 девятого июня. Затем он пошел к газетному ларьку, купил «Интернэшнл Хералд Трибьюн», сунул газету в карман плаща и не спеша направился к отелю «Хилтон», находящемуся поблизости.

Как всегда, в «Хилтоне», рассчитанном на обслуживание американских туристов, прилетающих в Париж или останавливающихся здесь по пути в другие страны, было достаточно мест. Олег Степанович выбрал комнату поудобнее ему предстояло провести здесь несколько дней – и поднялся к себе, отказавшись от услуг носильщика.

Пятое июня прошло спокойно. Олег Степанович провел весь день в номере, лишь дважды выйдя из него – один раз чтобы позавтракать и купить что-нибудь почитать (ему повезло – в киоске отеля оказалась только что появившаяся в продаже повесть Джона МакДональда «Террористы») и затем поужинать.

Обедом он пренебрег, увлеченный книгой.

Ровно в десять шестого июня Ростов позвонил в «Феранди» и попросил к телефону мсье Сантини. Олег Степанович объяснил ему, что решил переехать в другой отель, и поинтересовался делами. Сантини с удовлетворением ответил, что все документы собраны и он мог бы доставить их прямо сейчас.

– Нет, мсье Сантини, давайте не будет отступать от разработанного нами плана. В полдень девятого июня я встречусь с вами у «Феранди», передам деньги и получу от вас оставшиеся материалы. Только давайте договоримся: встреча должна произойти ровно в полдень. Приготовьте расписку на получение от меня ста тридцати тысяч франков за оказанные услуги – какие, можно не указывать.

Седьмое и восьмое июня тянулись бесконечно долго. У Олега Степанович появилось искушение съездить в Париж, но он сумел преодолеть его. Вторым искушением было купить пару бутылок виски и провести время в пьяном забытье, однако и здесь здравый смысл победил. Сейчас нужно быть настороже каждую минуту.

Стопка книг и газет на журнальном столике заметно выросла, когда наступило девятое июня. В девять утра Ростов спустился к стойке портье, заплатил за проживание и с чемоданом в руке пошел к зданию аэропорта. Там сел в такси и поехал обратно в центр Парижа, к отелю «Феранди». Он попросил водителя остановиться в сотне метров от входа и увидел недалеко черный «ситроен» с дипломатическим номером. Значит, Полосин уже приехал. Олег Степанович достал из чемодана лист бумаги, написал расписку в получении тридцати тысяч франков от Полосина Эдуарда Павловича, вышел из такси и направился к отелю. Полосин сидел в автомобиле, озадаченно глядя по сторонам. Увидев Олега Степановича, он распахнул дверцу и бросился ему навстречу.

– Ну что же вы, Олег Степанович! Мне сказали, что вы уехали.

– Совершенно верно, уехал. Где деньги?

– Вот, – и Полосин вручил Ростову толстый конверт.

– Хорошо, Эдуард Павлович. Получайте расписку. Прощайте. Да, передайте в Москву, что я прибуду рейсом из Женевы утром одиннадцатого июня. Пусть встречают. Вот что еще – это очень важно. Вы уверены, что Соколов ни о чем не подозревает?

– Совершенно уверен.

– Отлично.

Олег Степанович подошел к своему такси, сел на заднее сиденье и скомандовал: – Поехали!

– Куда?

– Куда угодно. Но без четверти двенадцать мы должны вернуться сюда, так что постарайтесь не попасть в транспортную пробку.

Оставалось еще больше часа. За это время Олег Степанович проехал по Елисейским полям, по Большим бульварам, рю де Темпл, затем вдоль бульвара Сен-Жермен. Ровно без четверти двенадцать такси остановилось у «Феранди». Олег Степанович подождал в машине несколько минут, увидел Сантини, подходящего к отелю, вышел из машины и свистнул. Сантини повернулся и подошел к такси.

– Вот деньги, мсье Сантини. Давайте документы и расписку.

– Здесь все, что вы просили. мсье Ростоу.

– Спасибо, мсье Сантини. Я передам мсье Саргосяну, что вы отлично выполнили мое задание.

– Буду очень вам признателен. И скажите мсье Саргосяну, что я всегда к его услугам.

– Обязательно. До свиданья. – Они пожали руки и Ростов сел на заднее сиденье такси.

– Поехали, – сказал Олег Степанович, обращаясь к водителю, и такси покатилось по Шерша Миди.

– А теперь куда, мсье?

Ростов посмотрел на часы. Начало первого. Десять часов до вылета в Женеву.

– Я впервые в Париже, – повернулся он к таксеру. – Мне говорили, что в окрестностях города немало интересных дворцов и замков. Что вы могли бы порекомендовать?

– О, мсье, все зависит от того, сколько у вас свободного времени.

– Я должен быть в аэропорту в десять вечера.

– Тогда я мог бы показать вам Венсенский замок, – поверьте, мсье, на него не жаль потратить полдня, – затем можно посетить великолепный парк Сен-Клу, откуда открывается прекрасный вид на Париж, и замок Шантильи. Оттуда проедем в Санлис и осмотрим старинный собор, дальше.

– Можете не продолжать, – прервал его Ростов, – я полностью полагаюсь на вас. Только учтите, что ровно в десять мы должны приехать в аэропорт.

Когда такси вечером остановилось перед зданием аэропорта, Олег Степанович настолько устал, что с трудом выбрался из машины. Замки, соборы, часовни и музеи смешались у него в голове. С другой стороны, подумал он, если таксер сумел так запутать меня, можно быть уверенным, что никто не следовал за нами.

Олег Степанович щедро расплатился с водителем, оказавшимся знатоком окрестностей Парижа, взял чемодан и подошел к стойке регистрации. Там он предъявил билет и попросил разрешения взять чемодан с собой.

Стюардесса с сомнение посмотрела на чемодан, затем кивнула.

– Самолет будет полупустым, – сказала она, – да и ваш чемодан невелик, – и привязала к ручке бирку с надписью «ручной багаж».

В начале первого ночи самолет приземлился в Женеве и скоро Олег Степанович мирно спал в номере отеля «Коммодор» – том самом, где ночевал чуть больше месяца назад.

Следующий день оказался напряженным. Ростов заехал к Саргосяну, потом в банк, – там он распорядился обменять свой вклад в долларах на швейцарские франки, поехал по адресу, который ему дал Саргосян, – домик оказался небольшим, но уютным и достаточно уединенным. К тому же вместе с «Пежо», стоящим в гараже, он стоил всего триста девяносто три тысячи франков. Далее Олег Степанович вернулся в Женеву, выписал чек на эту сумму и передал его Саргосяну.

– Ты знаешь, Олег, мне только что пришло в голову, что мы познакомились с тобой ровно десять лет назад – в начале июня 1969 года, – с какой-то грустью заметил старик.

– Действительно, Рафаэл Амаякович. Признаться, я совсем об этом забыл.

– Поскольку, как мне кажется, что мы больше с тобой не увидимся…

– Ну что вы, Рафаэл Амаякович!

– Речь идет не обо мне, у меня хорошее здоровье. Боюсь, это зависит скорее от тебя. Так вот, хочу сделать тебе последний подарок. Сними свой «Ролекс» и дай его мне.

Недоумевая, Олег Степанович расстегнул золотой браслет и протянул часы Саргосяну. Тот подцепил ногтем крышечку за обратной стороне часов и тоненький лепесток открылся.

– Я ведь хорошо знаком с условиями жизни в вашей стране. Если кто-то обратит внимание, что советский ученый носит столь дорогие часы, вот здесь, – по моему сцепиальному заказу, – выгравирован год, когда были изготовлены эти часы.

Не веря своим глазам, Олег Степанович с трудом прочел крошечные буквы на французском языке: Geneva, 1959.

– Теперь ты всегда сможешь сказать, что получил эти часы от своего отца-генерала.

– Но откуда вы это знаете, Рафаэл Амаякович?

– Пока ты собирал какие-то странные документы в Париже, я тоже не терял времени даром. Между прочим, хочу сразу предостеречь: в Москве у тебя все благополучно, но твое возвращение будет печальным.

– Что-нибудь с моей семьей?

– Нет, с семьей все в порядке. Конечно, это зависит от того, кого ты считаешь членами своей семьи. А сейчас извини, Олег. Через два часа я улетаю в Нью-Йорк, и мне нужно собрать вещи. Смогу ли я чем-нибудь помочь тебе?

– Присмотрите за моим сыном и теми, кто с ним приедет.

– Я помогу им во всем.