355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Валериев » Ермак: Начало. Телохранитель. Личник » Текст книги (страница 17)
Ермак: Начало. Телохранитель. Личник
  • Текст добавлен: 4 марта 2021, 19:30

Текст книги "Ермак: Начало. Телохранитель. Личник"


Автор книги: Игорь Валериев


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17
Золото

Когда я поражал надворного советника и директора Благовещенской женской гимназии Петра Ивановича Бекетова своими знаниями, то даже не предполагал, с какими трудностями мне придется столкнуться при сдаче экзаменов за шестилетний курс Благовещенской мужской гимназии.

Как выяснилось из программы экзаменов, которую мне представил Бекетов, необходимо было сдать экзамены: по русскому языку, по истории всех разделов, то есть древнего мира, отечественной, всеобщей; арифметике, алгебре, геометрии, физике, географии, Закону Божьему. И что самое страшное для меня – по немецкому, французскому, латинскому и древнегреческому языкам.

Как мне рассказал протоирей Ташлыков, для поступления в военное училище нужен был аттестат об окончании полного курса восьмилетней гимназии. Поэтому основной контингент юнкерских училищ составляли дворянские дети, желавшие служить в офицерских званиях, но в силу своих умственных способностей завалившие в седьмом классе гимназии латинский язык или в восьмом классе древнегреческий. При этом даже без древнегреческого, с аттестатом за шесть классов, можно было поступать сразу во второй выпускной класс юнкерского училища.

Кандидаты для учебы из проходящих службу солдатских унтер-офицеров и казачьих урядников поступали, как правило, в подготовительный класс юнкерского училища с экзаменом по особым облегченным программам и учились три года.

Окончившие двухгодичное юнкерское училище по первому разряду производились при выпуске в офицеры по XII классу табеля о рангах: подпоручик в пехоту, корнет в кавалерию и хорунжий в казачьи войска.

Окончившие курс по второму разряду выпускались в свои полки в старших унтер-офицерских званиях: подпрапорщиками, эстандарт-юнкерами и подхорунжими. Дальнейшее производство в офицерские звания производилось не иначе как по удостаиванию непосредственного начальства.

В общем числе оканчивающих юнкерское училища выпускаемые по первому разряду составляли весьма незначительный процент, а большинство выпускаемых по второму разряду не имели требуемого образовательного ценза. В результате этого долгие годы ожидали в «подофицерах» производства в офицеры, достигая первого офицерского чина тогда, когда их сверстники по выпуску из военных училищ успевали далеко уйти вперед по пути служебной карьеры.

При этом необходимо было отметить, что если своей служебной подготовкой и знанием быта нижних чинов выпускаемые из юнкерских училищ, особенно из числа унтер-офицеров и урядников, значительно превосходили офицеров, окончивших курс военных училищ, то по общему образованию и теоретической военной подготовке они значительно им уступали. Вследствие этого в пехотных и кавалерийских войсках состав офицеров распадался на две группы – окончивших военные и юнкерские училища. Выпускники юнкерских училищ назначались на ответственные должности командиров отдельных частей сравнительно редко и обыкновенно заканчивали свою карьеру в чине подполковника или войскового старшины у казаков.

Вот и пришлось мне в течение года основательно посидеть за учебниками, особо напирая на иностранные языки. Благо опыт изучения неродного языка в прошлой жизни был: английский на отличном уровне, пушту, фарси, дари и чеченский на уровне «нормально допросить пленного». Как мне говорил преподаватель английского языка в рязанском училище: «Курсант Аленин, у вас феноменальная память на лексику и грамматику иностранного языка, а произношению может позавидовать выпускник иняза». И это подтверждалось на практике сначала в Афганистане, еще до училища, где у меня как-то само собой пошли и пушту, и фарси, а потом на первой чеченской войне чеченский.

Моим учителем в станице стал протоирей Ташлыков. Закончивший Санкт-Петербургскую семинарию с отличием Сан Саныч все необходимые четыре языка знал очень хорошо. Педагог из него оказался также отличным. Бекетов и те две замечательные женщины, которые у меня принимали экзамен, все необходимые учебники, словари, справочники мне предоставили, положив в мешок. Новых знаний я никогда не боялся и к новому 1890 году все четыре языка и другие дисциплины я освоил, по мнению Ташлыкова, если и не по первому разряду, то на неплохом уровне для сдачи экзаменов.

В Благовещенск после Нового года и Рождества Христова в большом обозе поехали без бывшего атамана Селеверстова. Хотя и старался Петр Никодимович не показывать обиды из-за своего смещения с должности, но со стороны это было хорошо видно. Поэтому чтобы не отвечать на расспросы знакомых и родни во время поездки на ярмарку в Благовещенск, старшиной обоза семьи Селеверстовых им был назначен старший сын Степан. Я и Ромка ехали на отдельных санях, в которых везли добытые нами меха и шкуры, а также различное имущество семьи на продажу. Отдельно в санях ехал запрятанный мешок с золотым песком.

В этот раз обоз без происшествий дошел до Благовещенска за двенадцать дней. Остановились опять у купца Чурина. На следующий день я отпросился у Степана и на гостинодворскую ярмарку не пошел, а направился решать золотой вопрос. Для этого я в первую очередь нашел Митяя Широкого, который с членами обоза семейства Шохиревых остановился в соседних номерах заезжего дома.

Митяй сидел в харчевне в гордом одиночестве и за дальним от стойки столом. Судя по его виду, вахмистр Шохирев активно поправлял испорченное накануне здоровье.

– Здоровья, господин вахмистр, – обратился я к Митяю.

– А-а-а… Ермак! – Шохирев поднял на меня мутный взгляд. – Мы же с тобой еще в распадке на Дактунак договорились, что можешь меня звать Дмитрий, для Митяя молод еще. Так какого?.. Садись!

Я сел за стол и продолжил:

– Дмитрий, есть выгодное дело.

– И насколько выгодное? – усмехнулся вахмистр.

– Если выгорит, то ты и два или три помощника, которых ты подберешь, получат три тысячи рублей или больше.

– Что за дело? – Взгляд Шохирева стал жестким и внимательным. Весь хмель с него мгновенно слетел.

– Мне надо контрабандистам сдать золотой песок. Много. Нужна защита, и желательно не из наших станичников. Чтобы на станичный обоз не навести.

– Много – это сколько?

– Побольше двух пудов.

– Сколько?! – Казалось, глаза Митяя от изумления сделались в два раза больше. – И где же ты столько нашел? Хотя чего спрашивать! У хунхузов в лагере. Больше негде.

– Там и нашел, – усмехнулся я. – Теперь надеюсь продать и по три тысяче рублей каждому из казачат моего отряда выдать.

– Ну, Ермак, за ноги тебя и об угол. Два пуда! Охренеть. Вот это я понимаю, затрофеил. И что, никто не знает?

– Здесь уже Ромке сказал.

– А почему Селеверстовым не открылся?

– Побоялся, Дмитрий, как бы столько золота все добро, что они для меня сделали, не перевесило.

– Да уж! – Митяй обеими ладонями растер лицо. – Это же с ума сойти! Два пуда. Ух ты, боже мой! Это какие же деньжища!

– При хорошем раскладе тридцать шесть тысяч, из которых мне и десяти казачатам по три тысячи и три тысячи или чуть больше тебе и еще паре или тройке казаков за охрану.

– А почему ты ко мне обратился? – Митяй пристально посмотрел мне в глаза.

– Да я от казаков в станице слышал, что ты года два назад помогал дядьке Смирных золото продать в Благовещенске, который тот в верховьях реки Гербелик в каком-то ручье намыл. Вот и подумал, что у тебя есть место, где золотой песок без лишних вопросов купят.

– Да что там золота было-то, чуть больше пятидесяти золотников и набралось. – Вахмистр пренебрежительно махнул рукой. – И продали его хозяину этого заезжего дома Чурину. Как и то золото, которое вы с хунхузов сняли в кошелях. А выхода на контрабандистов я не знаю.

– А что, Чурин и золотом занимается?

– Ермак, его торговый дом чем только не занимается! Он же первогильдейский купец, миллионщик. На него, говорят, тысяча человек работает.

– И как же вы с дядькой Смирных к нему попали, чтобы золото продать? – с огромным интересом уставился я на Митяя.

– Скажешь тоже, Тимоха. К Ивану Яковлевичу не всякие высокоблагородия на прием попадают. Тем более он живет в основном в Иркутске или Хабаровске. А вот к его управляющему в Благовещенске, Александру Васильевичу Касьянову, я могу зайти по-свойски. Пять лет назад я ему жизнь спас.

– Расскажи.

– Я тогда третий год служил, но уже был старшим урядником. По тракту со своим взводом сопровождал пароход с каким-то ценным грузом из Хабаровки в Благовещенск. Около станицы Нагибова увидели, как какие-то варнаки на обоз нападают. Мы на помощь. Вот я тогда и застрелил разбойника, который уже готов был зарубить Александра Васильевича. С тех пор он меня всегда привечает, да и послабления по цене дает.

– Дмитрий, а он сможет столько золота купить по хорошей цене?

– Не знаю, Ермак. Не знаю. Золото Смирных и ваше трофейное он у меня по три рубля двадцать пять копеек за золотник взял. Но лучше с ним дело иметь, чем к контрабандистам лезть. Для этих узкоглазых что обмануть, что прибить казака – самое первое дело.

Я задумался. Перевел озвученную Шохиревым стоимость золотника в цену за килограмм, получилось чуть больше семисот шестидесяти рублей. Вряд ли Касьянов даст за наше золото бо́льшую цену, но если он купит, то риска практически никакого, хотя и сумма значительно меньше.

До этого я планировал, думая, что Митяй знает места скупки золота контрабандистами, пройтись по трем-пяти скупкам и сдать золото частями по тысяче или даже по тысяче сто рублей за килограмм. При этом хотел изменить свою внешность, нарядившись гимназистом, и вахмистра как-то переодеть, чтобы его тяжело узнать было. Казаки из других станиц, по моим планам, также должны были сбить со следа бандитов, если бы они захотели захватить золото или полученные от его продажи деньги. Теперь же получалось, что выхода на тайных скупщиков золота у меня нет. Самому их искать слишком опасно. Сплошная авантюра. А вот поговорить с господином Касьяновым стоило. За разговор денег не берут. Заодно узнаем, какую максимальную цену даст местное купечество.

– Что решил, Ермак? – задал вопрос Шохирев, увидев, что я опустился с небес на землю.

– Давай, Дмитрий, попробуем поторговаться с Александром Васильевичем. Если он нас, конечно, примет и захочет выслушать.

– Примет, Ермак. Примет. Он мне еще вчера с приказчиком передавал приглашение посетить его сегодня к завтраку. Вот я хотел чуть подлечиться после вчерашней встречи со своими сослуживцами, а потом к нему в гости идти. Так что сейчас и пойдем.

Минут через двадцать по улице Большой мы подходили к дому купца первой гильдии Касьянова – шикарный домина из кирпича с парадным входом, – войдя в который, были встречены слугой. Сняли шапки, полушубки, поддевки и валенки, получили гостевые кожаные полусапожки, после чего были препровождены слугой в гостиную.

В этом мире я в первый раз попал в богатый дом и был раздавлен его великолепием. В том времени на экскурсии в Эрмитаже и Русском музее в Санкт-Петербурге я никак не мог себе представить, что Эрмитаж – это дом, где жила семья российского императора. Михайловский дворец, где в этом времени скоро и разместится Русский музей, построен для сына императора Павла I, великого князя Михаила Павловича. И в этом доме, так же как и в Эрмитаже, люди жили, спали, кушали, влюблялись, ссорились, играли в прятки. Жуть!

Дом Касьянова внутри блистал богатством и великолепием, а его хозяин, встретивший нас в гостиной, внушал уважение и почтение. Высокий, подтянутый, с ухоженными бородкой и усами, одетый в брюки, сюртук и рубашку с платком на шее Александр Васильевич Касьянов в свои почти пятьдесят лет больше походил на английского аристократа, чем на купца. Как я узнал от Шохирева, одиннадцатилетний Саша Касьянов поступил к Чурину на работу «магазинным мальчиком», как в те времена называли ребятишек, которых хозяева брали в свои лавки и магазины на подхват. Хлопчик оказался весьма смышленым и хватким в торговых делах. И уже в 1878 году, в двадцать семь лет, стал полноправным компаньоном у Чурина. В настоящее время Касьянов руководил делами торгового дома «Чурин и Ко» на Дальнем Востоке, включая деятельность дома в Китае, Корее и Маньчжурии. Очень большой человек, по дальневосточным меркам.

– Дмитрий Михайлович, приветствую вас! – Касьянов с добродушной улыбкой подошел к вахмистру и трижды по русскому обычаю облобызался с ним. – Очень рад вас видеть. А это твой младший брат, с которым ты обещал меня познакомить?

– Крепкого здоровья вам, Александр Васильевич, – смущенно ответил станичный гигант, став как-то меньше ростом. – Рад вас видеть. А это не брат. – Митяй взял меня за плечо и выставил перед собой. – Это Тимофей Аленин. Помните, я вам рассказывал о нем и его учебном десятке?

Касьянов внимательно и с интересом осмотрел меня, а потом протянул для пожатия руку.

– Приятно познакомиться с человеком, который лично отрезал голову Золотому Лю. Вы, наверное, молодой человек, не знаете, но за голову уже подполковника Печенкина, которому приписали это деяние, глава самой большой банды хунхузов Ян Юлин по прозвищу Шисы Яньван, то есть Четырнадцатый Владыка Ада, назначил награду по ее весу в тысячу лянов!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю