Текст книги "Дарт на войне"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 3. Битва при Эльяхо

В командном отсеке уже собрались все высшие офицеры «Громовержца». Здесь же были и абалийцы со своей мыслящей тумбой, так удачно проведшей эскадру через субпространство. Обзорные экраны светились, давая практически полную картину окружающего пространства. Справа вверху искрились кольца газового гиганта; несколько левее видны были огни вражеской эскадры. Стенсес, с наушниками на голове, отдавал сухие чёткие команды в микрофон. В отсеке были включены почти все видеофоны, соединявшие крейсер с союзными звездолётами.

Дарт и Джимелин остановились у двери. К ним подошёл капитан Лайешт – светловолосый карриорец средних лет с худощавым суровым лицом.

– Вам придётся сейчас спуститься в приготовленную для вас летательную капсулу, – сказал он Дарту негромко. – Но пока подождём указаний адмирала.

– Так что за корабли идут нам навстречу? – спросил Дарт. – Они боевые, это точно?

– Перед нами военный флот Рассадура, – ответил Лайешт. – Конструкция многих кораблей нам известна – мы имеем сведения о них от наших агентов в Сумеречной зоне. Мы знаем, чем они вооружены, на что они способны и как с ними сражаться. Но некоторые суда представляют загадку. Они-то, похоже, и будут для нас наиболее опасны… Взгляните хотя бы вон туда…

И он показал на ближайший экран, на который проецировалось увеличенное изображение одного из рассадурских кораблей. Это был удлиненный треугольник, по-видимому – весьма внушительных размеров, с тремя яркими белыми огнями на углах и клубящимся лучом, бившим из выступа в днище.

– Луч состоит из какого-то светящегося газа, но мы пока не можем понять его назначение… А вот, взгляните сюда, – Лайешт показал на другой экран, на котором видна была тёмная сигара, словно бы окутанная несколькими слоями ярко-зелёной сетки. Сетка как будто дышала, то вздуваясь, то опадая. – Этот летающий цилиндр явно способен создавать направленное гравитационное поле…

Дарт с жадным интересом переводил взгляд с одного экрана на другой. Большинство из видневшихся на них летательных аппаратов ему ещё ни разу не приходилось видеть.

– Господа, – громкий скрежещущий голос адмирала Стенсеса заставил всех в командном отсеке умолкнуть. – Не далее, чем через тридцать минут надо ожидать первого удара вражеской эскадры. Не сомневаюсь, что мы достойно отразим его. Численно нас меньше, но мы сильнее в техническом оснащении и имеем все шансы выиграть бой! Я приказал нашим кораблям атаковать неприятеля.

Увидев Дарта, он знаком велел ему подойти.

– Вам известна ваша задача, комиссар, – проговорил он негромко. – Вы будете находиться в капсуле, немного в стороне от основных боевых действий, и ждать сигнала. Помните, что в вашей капсуле заключен заряд, равный по мощности небольшой солнечной вспышке, способный испепелить все физические объекты в радиусе десятков тысяч километров. Вспышка покончит со всей рассадурской эскадрой, но она сожжёт и флот Конфедерации. Поэтому вы приведёте в действие взрыватель только по команде с "Громовержца". Если же "Громовержец" будет уничтожен, вам надлежит действовать по своему усмотрению, сообразуясь с обстоятельствами.

– Понял вас, адмирал.

– Доверенное вам оружие – это новейшая разработка наших специалистов, последний аргумент в битве. Он должен быть использован только в самом крайнем случае.

Дарт кивнул. К ним подошёл Лайешт. Адмирал приказал ему проводить Дарта к капсуле и попутно провести с ним последний инструктаж.

Прежде чем покинуть отсек, Дарт попрощался с Джимелином; они договорились поддерживать друг с другом связь по рации, насколько это будет возможно, и обменялись рукопожатием.

Дарт и Лайешт быстро зашагали по коридорам. Лайешт начал было рассказывать о принципах управления капсулой, но Дарт прервал его, заявив, что всё это он проштудировал ещё на Брельте.

Коридоры были почти безлюдны и наполнены гулом, который то нарастал, то стихал. Временами пол и стены начинали вибрировать. Свет гас и тут же снова вспыхивал.

– Кажется, началось, – промолвил чрезвычайно озабоченный капитан и зашагал ещё быстрее. – Они дотянулись до нас. Но с такого расстояния нас так просто не подбить.

– Мы ответили им? – спросил Дарт.

– Не думаю. До них ещё слишком далеко. Если уж отвечать, то наверняка.

Они сбежали по винтовой лестнице и, пройдя ещё немного, оказались перед дверями одной из шлюзовых камер. У дверей стоял кибер – коренастое человекоподобное создание на двух коротких ногах и с четырьмя руками. Лайешт произнёс пароль. Кибер посторонился, открывая двери. Лайешт включил на себе прибор индивидуальной силовой защиты, и они с Дартом прошли в просторное помещение шлюзовой камеры, посреди которого стояла дисковидной формы летательная капсула. Направив на неё ручной пульт, Лайешт открыл на её борту люк. Автоматически выдвинулась складная лестница.

– Желаю вам уцелеть и не приводить в действие эту адскую машину, – сказал Лайешт, прощаясь с комиссаром.

– Я тоже этого желаю, – ответил Дарт. – До встречи, капитан.

Он залез в кабину, лестница за ним сложилась, люк захлопнулся. И в ту же минуту под капсулой раздвинулся пол, выбрасывая её в космос.

Какое-то время капсула почти не двигалась, зависнув у необъятного днища «Громовержца». Дарт запустил фотонный реактор, включил скорость, и аппарат, получив ускорение, рванул с места так резко, что в мгновение ока очутился далеко в стороне от флагманского крейсера.

Скорость и манёвренность капсулы произвели на комиссара впечатление – небольшие спасательные челноки, имевшие такие же размеры, были куда как менее поворотливы. Он включил обзорные экраны и осмотрел пространство вокруг себя. Перед ним разворачивалось грандиозное сражение двух мощнейших боевых армад.

Звездолёты враждующих сторон разлетелись на довольно большое расстояние, отчего вся огромная территория, простиравшаяся вплоть до колец газового гиганта, стала полем битвы. Корабли ещё не сблизились, но бой уже кипел. То тут, то там черноту космоса вспарывали ослепительные вспышки и лучи; некоторые корабли окутывались пылающими сферами, которые вдруг выкидывали щупальца, похожие на протуберанцы, и Дарт видел, как неприятельские звездолёты под воздействием этих щупальцев изменяли курс. Лучи, достигавшие в длину тысячи километров, ходили во всех направлениях, стараясь задеть вражеский корабль, и когда это происходило, враг окутывался пламенем, в котором носились красные, жёлтые, белые вспышки. Вся эта эффектная иллюминация, однако, пока ещё не наносила большого ущерба воюющим сторонам – скорее, это была демонстрация мощи, направленная на устрашение противника. Главный поединок был впереди, когда обе эскадры сойдутся в ближнем бою.

Этот момент стремительно приближался. Дарту стало казаться, что он понял стратегию рассадурских адмиралов: поскольку у них было ощутимое численное превосходство, они решили взять флотилию конфедератов в клещи. Но вскоре он убедился, что этот план больше годился для сражения на плоскости, чем в пространстве. Исход битвы должен был решиться в многочисленных индивидуальных противоборствах, в которых каждый корабль дерётся сам за себя, стремясь уничтожить как можно больше кораблей противника, и лишь по мере возможности приходя на помощь ближайшим союзным звездолётам. Тут капитану каждого корабля придётся избирать собственную, очень конкретную тактику, зависящую от мощи и характера вооружения оказавшегося перед ним неприятельского звездолёта.

Прямо перед Дартом два боевых судна, окруженные, как коконами, ярчайшими сферами, сшиблись друг с другом, и их сферы слились и изменили цвет с ярко-жёлтого, почти белого, на тёмно-красный. Теперь это была одна тёмно-красная пылающая сфера, в которой два сцепившихся корабля были почти не видны. Сферу мотало из стороны в сторону, временами она как будто рассыпалась на отдельные вспышки, но потом снова набухала и двигалась яростными зигзагами. Так, зигзагами, она понеслась куда-то прочь и исчезла во вспышках и огнях, заливавших почти всё пространство вокруг Дарта. Настало время первых трагедий и побед: россыпь мерцающих блёсток, похожая на гигантскую сеть, накрыла один из союзных звездолётов и Дарт заметил, как на нём гаснут огни. Звездолёт ещё пытался сопротивляться, дав залп из всех бортовых орудий, но выпущенные им торпеды закувыркались, попав в гравитационное поле и изменив курс, и короткое время спустя направленный на него луч превратил его в сгусток пламени, который вдруг разлетелся на тысячи осколков.

Впрочем, рассадурцам тоже приходилось несладко: Дарт видел, как по одному из их кораблей ударили аннигиляционной торпедой, тот вспыхнул, полетел, хаотично переворачиваясь, и в конце концов взорвался. Немного подальше два звездолёта, сойдясь почти вплотную, стремительно закружились вокруг одного невидимого центра. Огни на их корпусах разгорались, как будто оба напрягали все силы, чтобы удерживаться в этом безумном кружении, и вдруг один из них, как заметил Дарт – рассадурец, словно распался на две половины; тотчас по этим половинам ударили огненными лучами, и они, раскалываясь и сгорая, полетели в разные стороны. Затем на какое-то время вниманием Дарта завладел "Громовержец", который вклинился в самый центр вражеского строя и был вынужден начать борьбу сразу с четырьмя противниками. Крейсер продолжал двигаться, значительно сбавив скорость и окружив себя защитной сферой, входя в которую, вражеские корабли мгновенно окутывались пламенем. Тем не менее, хотя и с трудом, они пробивались сквозь защиту и пытались атаковать. В сторону "Громовержца" летели мерцающие облака гравитационных сетей, летели, разбрызгивая искры, торпеды с антивеществом, тянулись в его сторону плазменные лучи; крейсер отбивался противоторпедами и временами сам переходил в атаку, резко разворачиваясь и бросаясь то к одному рассадурцу, то к другому. Соприкосновение двух гравитационных ловушек, направленных друг против друга, вызвало ослепительную вспышку, в которой Дарт едва уловил огненный луч, ударивший с борта "Громовержца", а когда вспышка погасла, рассадурский звездолёт горел, потеряв управление и отлетая куда-то в пространство.

Всё это происходило, казалось, в абсолютной тишине. В каюту капсулы не проникал ни один звук. Дарт попытался связаться с крейсером по рации, но силовое поле, окружавшее "Громовержца", было настолько сильным, что связь не работала. В каюте капсулы – видимо, на этот случай – имелось передающее устройство, работающее на волне нейтрино. Пользоваться таким передатчиком было не совсем желательно, потому что Дарта услышат не только на "Громовержце", но и на всех кораблях в окрестностях, в том числе и рассадурских. Ладно, пусть слушают, решил Дарт. Он ведь не собирается передавать какие-то секреты, а просто поговорит со Стифом.

Включив передатчик, Дарт услышал чьи-то перебивающие друг друга разноязыкие голоса. Частотный диапазон, которым он мог пользоваться, был не слишком широк и весь забит передающими сигналами, однако он всё-таки нашёл в нём лазейку, где чужие голоса звучали тише, и послал условный сигнал на "Громовержец". Почти сразу отозвался дежурный радист.

– Это Дарт! – закричал комиссар, перекрывая посторонние голоса и помехи. – Как у вас там дела на "Громе"?

– У нас пока всё в порядке, сударь. Вас с кем-нибудь соединить?

– Да, со Стифом Джимелином, – и Дарт назвал четыре цифры телефона Стифа.

Гудки вызова звучали целую минуту, Дарт уже начал опасаться, не случилось ли чего с приятелем, когда, наконец, в наушниках раздался голос Стифа:

– Алло! Кто говорит?

– Это Дарт, дружище! Еле до тебя дозвонился! Ты там занят чем-то?

– Да, мне тут задали работу! Сижу за компьютером, слежу за уровнем интенсивности гравизащиты нашего левого борта! А ты как там? Ещё ни с кем не подрался?

– Нет, я пока только наблюдаю!

– Ги, тебя что-то плохо слышно!

– Тебя тоже. Я звоню на нейтриноволне, по-другому с тобой не свяжешься.

– А, тогда всё понятно. Как дела на театре боевых действий? Мне тут, в моей каюте, ничего не видно.

– Их много, но мы не слабее. Только что "Гром" на моих глазах подбил два их корабля.

– Да, нам уже сообщили…

В разговор вклинился недовольный голос дежурного радиста:

– Заканчивайте трепаться. Не занимайте волну попусту.

– Короче, Стиф, держитесь там! Я тебе ещё позвоню!

В эти минуты экраны перед Дартом показывали, как три рассадурских корабля атаковали звездолёт конфедератов. Тот был один против трёх, но, тем не менее, принял бой, не бросился под защиту мортир "Громовержца". Сверкнув бледно-голубой вспышкой, он молнией метнулся на ближайшего противника, и снопы лучей, выкинутые из обоих кораблей навстречу друг другу, свились и переплелись; в этом переплетении засновало от одного корабля к другому какое-то алое пятно, издали смахивавшее на мяч, которое каждый из противников ожесточённо отшвыривал от себя.

Все это продолжалось не больше тридцати секунд. Алый "мяч", в один из моментов своего странного "пинг-понга" ударившись о рассадурский корабль, вдруг ярко вспыхнул, и все лучи разом погасли. Рассадурца разнесло на тысячи сверкающих осколков, а карриорский корабль тут же развернулся навстречу двум другим противникам.

Между тем к "Громовержцу" стремительно приближался чёрный дисколёт, мерцавший по ободу жёлтыми и белыми огнями. Крейсер в это время был занят схваткой сразу с пятью рассадурцами. Дисколёт подходил к нему с тыла, со стороны днища. Соприкоснувшись с защитным полем "Громовержца", он весь словно окутался пламенем, движение его замедлилось, однако он продолжал подходить. Лучи, ударившие с крейсера, обтекли его пламенеющие бока. Рассадурские корабли, находившиеся перед "Громовержцем", перешли в решительную и, как показалось Дарту, безрассудную атаку – видимо, чтобы отвлечь крейсер от чёрного дисколёта. Двое из них были уничтожены в первые же минуты, едва только вошли в защитное поле. Зато три других оказались упорнее: их лучи схлестнулись с лучами крейсера, и Дарт увидел, как часть правого борта союзного флагмана окуталась дымкой от взрыва.

Дарт настолько увлёкся зрелищем битвы, что не заметил, как по нему самому ударил луч с пролетавшего невдалеке рассадурца. Сработала автоматическая защита: мгновенно выпущенный противолуч если не отразил полностью, то сильно смягчил неприятельский выстрел. Капсулу всё же сильно тряхнуло. Дарта бросило на пульт, но он сейчас же выпрямился. Так и есть: он слишком близко подпустил к себе вражеский корабль! Капсула была спроектирована так, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания, к тому же окружавшее её поле делало её невидимой на большей части цветового спектра. Но пролетавший рассадурец всё-таки засёк её и выстрелил. Хорошо, что это была не торпеда с антивеществом, а обычный плазменный луч, только очень мощный, иначе Дарту пришлось бы гораздо хуже. Он схватился за штурвал и кинул капсулу резко в сторону, попутно создав силовой экран между собой и неприятелем. Заметив этот манёвр, рассадурец направил в него ещё несколько лучей, но Дарт был уже готов к этому: все лучи отразились от экрана, слившись в огненный круговорот, который клубился, казалось, в считанных метрах от Дартова аппарата. Поворачивая штурвал, комиссар двинулся в сторону от сгустка, но тот тянулся за ним подобно огненному шлейфу. Рассадурец продолжал приближаться, видимо уверенный, что крошечный дисколёт находится на последнем издыхании.

Дарт пробежал пальцами по клавиатуре на пульте. Сенсорные датчики, приняв его мысленный приказ, мгновенно навели перекрестье прицела на приближающегося неприятеля. Дарт выстрелил пятью плазменными торпедами. При соприкосновении со сферическим силовым экраном, защищавшем вражеский корабль, пылающая плазма тут же растеклась по нему, обрисовав его контур. Рассадурец очутился как бы внутри огненного кокона; он едва просматривался сквозь огонь. На его корпусе вспыхнули огни, видимо свидетельствовавшие о том, что он включил дополнительную защиту, и тут Дарт направил на него невидимую гравитационную спираль – вещь гораздо более мощную, чем те гравитационные сетки, в которые он ещё совсем недавно, будучи космическим полицейским, ловил маломощные звездолёты контрабандистов и пиратов. Со стороны это выглядело так, будто пылающая сфера вокруг рассадурца дала широкую трещину. Гравитационная спираль сквозь брешь в силовой защите добралась до самого корабля, и тот рванул с места, пытаясь уйти. Но капсула Дарта была уже накрепко связана с ним спиралью; капсулу рвануло следом, а затем в образовавшийся пролом в защите рассадурца полетела ещё одна торпеда.

Неприятель пытался защищаться. Похоже, его броня всё-таки выдержала колоссальной силы взрыв, но корабль страшно измяло. Объятый пламенем, он начал переворачиваться, выпуская во все стороны лучи и гроздья ракет. Его компьютеры, по-видимому, вышли из строя – рассадурец палил вслепую; те вспышки, которые летели в сторону капсулы, легко отражались силовым экраном. Дарт выстрелил ещё одной торпедой – и всё было кончено Взрыв напоминал вспышку фейерверочной ракеты, когда во все стороны разлетаются, протягивая за собой дымные шлейфы, тысячи маленьких огней. Комиссару подумалось, что мощность всех снарядов, которые он израсходовал на рассадурца, составляет всего лишь одну десятимиллионную мощности той бомбы из антивещества, которую несет в себе его капсула. Врыв такой "бомбочки" может как языком слизнуть всё, что он видит вокруг, исключая разве что планету-гиганта, которому, впрочем, тоже не поздоровится. Своих роскошных колец он уж точно лишится.

Тем временем сражающиеся корабли смешались в десятках сверкающих круговоротах. Невозможно было понять, кто где. Бой перешёл в такую стадию, когда уже редко какой корабль дрался с противником один на один. Теперь корабли чаще объединялись в двойки или тройки. Эту тактику применяли как конфедераты, так и рассадурцы. Такие мобильные отряды выискивали противников послабее, а то и отряд схлёстывался с отрядом – тогда вспыхивали и закручивались целые вихри из огненных сгустков, щупальцев, сеток и спиралей.

Разыскав среди этих вихрей "Громовержца", комиссар сразу определил, что с крейсером что-то не в порядке. Большинство огней на нём погасло; он уже не бил по противникам, а только защищался, явно направив всю мощь своих энергетических батарей на удержание вокруг себя силового экрана. Дарт, не рискуя приблизиться к нему, начал его облёт, и тут снова увидел чёрный дисколёт, который час назад подходил к крейсеру с тыла. Теперь он прижимался к днищу "Громовержца", что могло означать только одно: рассадурцы пытаются взять крейсер на абордаж. Возможно, они уже проникли на его борт.

Он снова включил передатчик и начал настойчиво вызывать "Громовержца", но на всём диапазоне слышалась чужая речь, сквозь которую лишь временами прорывались фразы на эсперанто.

– Здесь цупцероиды… – расслышал он. – Они добрались до фотонных мортир…

При упоминании о цупцероидах Дарт недовольно поморщился. Цупцероидами назывались боевые рассадурские киберы. Дарту довелось столкнуться с ними лишь однажды – на башне в Регеборских скалах, и воспоминание об этой встрече осталось не самое приятное.

Наконец ему отозвались – как показалось Дарту, это был тот самый голос, который однажды уже пробился сквозь помехи с фразой о цупцероидах.

– Да, здесь "Громовержец". Кто говорит?

– Это комиссар Дарт. Что у вас случилось?

– Кто? Не слышу! – Голос едва звучал в наушниках. – Короче, кто бы вы ни были, знайте: на борту "Громовержца" неприятель! Отряды цупцероидов захватили почти весь нижний сектор и пробиваются к центральному компьютеру! Адмирал и основная часть команды забаррикадировались в помещениях среднего сектора. Нам пока удаётся удерживать рулевой отсек, центральный компьютер, силовые установки и двигательные системы, но цупцероиды взрывают двери… Они уже захватили локационные станции и все орудия правого борта…

Голос постоянно прерывался, Дарт с трудом разбирал слова, но главное было понятно: "Громовержец" штурмуют изнутри, и, судя по всему, его сопротивление долго не продлится.

Несколько в стороне от себя Дарт заметил корабли конфедератов, которые, услышав призыв о помощи, устремились к "Громовержцу", но на подступах к нему натолкнулись на имперские звездолёты. В окрестностях флагмана закипел яростный бой. Рассадурцев здесь было больше – флагман находился в окружении вражеских кораблей и практически отрезан от внешней помощи. Капсула Дарта, приблизившись к нему, едва не попала под огненную мельницу дерущихся – комиссару пришлось бросать свой дисколёт из стороны в сторону, увёртываясь и от своих и от чужих, которые в пылу схватки могли задеть его.

Двигаясь зигзагами и нырками, Дарт ухитрился пройти между увлечёнными боем рассадурскими кораблями и подлететь почти вплотную к "Громовержцу". Вглядываясь в потемневшие надпалубные надстройки, он подумал, что вполне может попасть внутрь крейсера. Надо только прицепиться к борту, найти входной люк, каких, как он знал, в корпусе "Громовержца" было немало, и вскрыть его плазмопилой…

Заметив дверцу, он опустился рядом с ней на бронированную поверхность. Капсула замерла. Дарт закинул бластер за плечо, повесил на грудь гранатомёт, в руки взял плазмопилу и вылез наружу. Ему был дан приказ не оставлять капсулы, но он был уверен, что поступает правильно. В отсеках флагманского корабля кипит бой, и он обязан вмешаться!