Текст книги "Этюд В Бордовых Тонах (СИ)"

Автор книги: Игорь Тарно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Да, уж. С твоими данными точно не проблема! – согласилась подруга, закончив на этом разговор

Я стоял, будто оплеванный, неожиданно сообразив, что нахожусь в доме дочери моего смертельного врага, бывшего подполковника Ласточкина по кличке “Анти ЗЭК”, а ныне полковника и одного из претендентов на должность министр юстиции! И его дочь разводила меня столько времени, стремясь втоптать в грязь и помочь украсть мои деньги!

Думаю, что об этом прекрасно был осведомлен начальник Херсонской тюрьмы Петр Васильевич, участвующий в этой игре!!!

– Ну, ладно, тогда поиграем! Посмотрим кто кого! Все, кто причастен к розыгрышу,       получат свое! – прошептал я.

Пока оставаться в доме врага смысла не имело. И я решил прогуляться по городу, вернувшись к бывшей даме сердца к десяти часам вечера, а там, как карта ляжет.

Часть 9 РАСПЛАТА

Я прогулялся по центру города и зашел в какой-то ресторан, где выпил бокал красного сухого вина и съел огромный стейк с кровью, закусив приличной порцией мороженого с коньяком, после чего посидел на скамейке в парке под взглядами симпатичных девушек, на которых произвел весьма приятное впечатление. Причем пара из них, видимо легкого поведения, даже настойчиво предлагала мне отправиться к ним в гости, прямо заявив, что они готовы провести со мной бессонную ночь втроем, а я попросил их адрес, куда следует явиться, и передал две тысячи гривен, как бы забронировав на ночь, сообщив, что явлюсь позже, так как у меня еще есть неотложные дела.

     К десяти часам вечера я уже находился в предбаннике дома Гордеевых,        причем свет горел в комнатах на втором и третьем этажах.

Не знаю почему, но я поднялся на третий этаж и едва не столкнулся с пожилым мужчиной, плотная фигура в пижаме которого показалась мне знакомой. Он только что вышел из туалета

 и направлялся в ванную комнату.

     Мужик неспешно набрал в ванну теплой воды, налил туда шампунь, нацепил на голову легкую резиновую шапочку, чтобы не мочить лысеющую макушку, и погрузил свое рыхлое тело в голубую воду, блаженно похрюкивая…

     И тут же раздался телефонный звонок, а потому мужчина, чертыхаясь, был вынужден подняться из ванны и достать мобильный телефон из кармана пижамы, после чего вернулся в ванну, приложив ухо к телефону.

     Я, находясь у входа в ванную комнату, прекрасно слышал, что говорит хозяин дома, а потому улавливал нить всего разговора.

Мне сразу стало понятно, что на противоположном конце линии находится никто иной, как Петр Васильевич, который сообщил  Ласточкину, а это хозяин дома и отец Марины, который приехал в Херсон в отпуск, что я нахожусь в городе и могу нагрянуть к его дочери в любую минуту, так что он должен был быть готовым, чтобы повязать меня, объявив, что я забрался в его дом с целью ограбить или изнасиловать дочку.

Ласточкин поблагодарил за информацию и сказал, что охрана  предупреждена о возможном моем визите, так что все под контролем.

         Мне стало понятно, что компания ментов явно заигралась, но только случай спас меня от серьезных неприятностей.

         Теперь мне надо было действовать незамедлительно, и я, сняв пиджак и положив в карман галстук, засучил рукава рубашки и вошел в ванную комнату, где блаженствовал Ласточкин, отрешенно закрыв глаза и пуская от удовольствия мыльные пузыри.

     Я неслышно подошел к ванной и, немного подумав, легким движением нажал на брюхо негодяю, в результате чего от неожиданности он погрузился в ванну с головой.

    Бедняга начал захлебываться мыльной водой,

но меня это не слишком волновало!

Затем я отпустил его и еще несколько раз макал в воду, причем все происходило в полном молчании.

Появляясь из-под воды, Ласточкин выпученными глазами  следил за мной, силясь что-то сказать, но вновь погружался в воду при нажатии на живот моей руки.

Наконец, он закашлялся и банально захлебнулся  мыльной водой, перестав пускать пузыри.

Я подождал минуту и приподнял его голову над водой , которая тут же безжизненно  погрузилась в нее.

Наступил миг моего торжества. Ведь враг был нейтрализован, а точнее мертв!

Теперь следовало переходить к главному моменту моей мести, но если вы думаете, что главным действующим ее лицом должна была стать Марина, то глубоко ошибаетесь!

Меня гораздо больше интересовал некто Виталий, который, проиграв пари по моему поводу, собирался прогулять даму своего сердца на Канары.

А потому, дождавшись одиннадцати часов вечера на третьем этаже дома, я, осторожно ступая, спустился на второй этаж, где видел свет в комнате, которая, наверное, принадлежала Марине.

Осторожно подойдя к двери и чуть приоткрыв ее , я прислушался.  В комнате раздавались приглушенные стоны. Там, очевидно, происходило совокупление моих врагов, хотя это меня уже мало волновало, поскольку всякий интерес к Марине. как женщине, пропал напрочь.

Теперь передо мной стояла совсем другая задача. Я осторожно приоткрыл дверь в комнату и увидел большую кровать, на которой занимались любовью Марина и седовласый человек, которого я видел на ее работе.

– Да, это точно Виталий, – пронеслось в сознании. – Тем лучше. Будет меньше мороки!

Любовники не замечали моего присутствия. Виталий равномерно приподнимался над Мариной, громко сопя, как будто выполнял тяжелую работу, а она попискивала в такт его движениям.

Сам половой акт казался чем-то уродливым и неестественным, и мне стало просто мерзко находиться в обществе этих ничтожеств, которые высокие любовные отношения могли так испоганить!

     А потому я подошел к кровати и, обхватив горло мужчины руками, крепко сжал пальцы мертвой хваткой.

Виталий дернулся и затих, а я продолжал смотреть, что будет дальше.

Марина какое-то время продолжала двигаться, приподнимая крепкий зад над кроватью, а потом удивленно посмотрела на безжизненно лежащего на ней партнера, после чего недоуменно спросила:

– Ты что Виталий, уже все?

И засмеялась хрипло, с нотками унижения. Но поняв, что партнер остается недвижимо лежать на ней, обеспокоилась, спросив:

– Эй, что с тобой, что сердце прихватило?

         Когда же Марина поняла, что Виталий не подает признаков жизни, то высунула голову из-под него, и ее взгляд при свете ночника пробежал по моему лицу, искаженному гримасой  злобы.

         Она сразу узнала меня и поняла, что притворяться нет никакого смысла, так как оказалась в руках жестокого убийцы и никакая игра ей уже не поможет!

Видимо, она знала,что меня сегодня выпустят из тюрьмы, так как была активной участницей игры со мной,  но мое отсутствие притупило бдительность, так как она была уверена, что я могу появится только через парадный вход, возле которого меня ждали обученные люди

– Это ты, Дэвид?, затравленно прошептала  она.

– Да, а вот что ты сделала со своим любовничком, что он не дышит? – прошептал я, раздумывая, что делать дальше с предательницей.

И в этот момент она, придя в себя от неожиданного моего появления, освободилась от груза в виде трупа Виталия, вскочила на ноги, резко оттолкнув меня от себя и попыталась бежать.

Я бросился на нее, повалив на кровать рядом с трупом любовника, так как испугался, что она может улизнуть от меня и позвать охранников дома на помощь, но в следующее мгновение, почувствовав разгоряченное тело бывшей возлюбленной, потерял голову и судорожным движением стянул с себя до колен брюки, внезапно ощутив ни с чем не сравнимое блаженство, хотя Марина лежала недвижимо, вглядываясь в мои, мутные от страсти глаза, не зная, что произойдет в следующее мгновение.

И вдруг осознание происходящего отрезвило меня, вспыхнув в голове, как яркий солнечный луч.

Оно взывало к разуму:

– Остановись! Ты губишь себя, лишая возможности защищаться! И, кроме того, Марина должна ответить за то, что она унизила меня, крутого пацана, и втоптала в грязь, а, кроме того, вместе со своим ублюдочным папашей решила лишить меня отцовских бабок, пусть они получены и неправедным путем!

Искусственно настраивая себя против дамочки, которая находилась в шоке и потеряла всякую способность к сопротивлению, я усилием воли заставил себя наклониться к ней и, неотрывно глядя в ее невероятно большие, зеленые глаза, положил руку на нежное горло с пульсирующей жилкой и надавил на него всем весом своего тела.

Она даже не сопротивлялась, хотя была достаточно сильной и гибкой для того, чтобы попытаться спасти свою жизнь. Но, видимо, у нее наблюдался настолько сильный стресс, что она была сродни парализованной.

Я пришел в себя, почувствовав отсутствие в теле Марины жизни.

Быстро натянув брюки, я осмотрелся по сторонам, проверив, не оставил ли каких-нибудь следов на кровати и возле нее, а потом положил тело Виталия на тело Марины, с трудом охватив   похолодевшими кистями его рук горло девушки, прекрасно понимая, что для опытных следователей вряд ли картина подобного убийства любовниками друг друга покажется реалистической, тем более, что на третьем этаже их ждал третий труп – хозяина.

– Но, – подумал я при этом, – поскольку охранники будут божиться, что никого постороннего в доме не было, то подозрение, в конечном счете, должно  пасть на них!

Теперь мне следовало покинуть место убийства незамеченным, что без труда удалось сделать, так  как территория вокруг дома была  слабо освещена, а путь к забору мной уже пройден не один раз.

     Также кстати был звонок начальника тюрьмы Ласточкину, который был осуществлен непосредственно перед убийством, что заставляло объективных следователей обратить на этот факт внимание!

     Я быстро шел по городу, стараясь на время отгородиться от мыслей о тройном убийстве, которое было осуществлено мной без какого-то плана и усилия, что подтверждало мое глубокое падение в объятия Темных сил.

         Теперь мне нужно было как можно скорее явиться по адресу, который передали две девицы в парке.

     Отойдя быстрыми шагами от дома Ласточкиных на солидное расстояние, я взял такси, которое доставило меня к пятиэтажному дому, который был указан в записке.

Поднявшись на третий этаж, я позвонил в дверь, обитую коричневым дерматином, и мне тут же открыла одна из девиц, разгоряченная спиртным, видимо, приобретенным на мои деньги.

Я вошел в гостиную комнату, в которой находилась вторая девица (дамы оказались сотрудницами херсонского порта).

Итак, они меня не обманули и жаждали любви, предоставив для этого широченную упругую кровать, так что ночь мне предстояла достаточно любопытная, тем более что девицы не брезговали лесбийскими отношениями, разжигая у меня дополнительный интерес к ним в минуты, пока я отдыхал, так что за безумной оргией  я напрочь забыл об остывающих трупах моих врагов.

Договорившись с довольными девицами о новой встрече при первой возможности и взяв у них телефоны, я  в назначенное время прибыл на встречу с встревоженным начальником милиции, на котором лица не было.

Увидев меня целым и невредимым, в хорошо выглаженном костюме, он с удивлением и некоторым облегчением поинтересовался, почему я не прибыл по указанному мной адресу в увольнительной, а шлялся неизвестно где.

Я ответил, что думал, что это формальность, а потому, встретив двух игривых бабенок, польстился на их предложение и прекрасно провел вечер и ночь в их компании.

Петр Васильевич что-то буркнул себе под нос и, молча, провез меня через проходную тюрьмы.     Уже через полчаса я, переодетый в тюремную одежду, дремал на своей кровати, вспоминая прошедшие вечер и ночь, хотя тревога не оставляла меня.

Вечером со мной встретился “Ювелир”, и я понял, что Петр Васильевич послал его разузнать, как я провел вчера время, так как был настороже.

Поэтому я подробно рассказал о знакомстве и времяпровождении с девицами из порта, причем весьма убедительно, называя имена девиц и адрес их места проживания. так что не поверить моим словам было невозможно.

Любопытно, но дело об убийстве троих человек было засекречено. Возможно, следствие столкнулось с непреодолимыми трудностями, во что верилось с трудом, а возможно, Петр Васильевич, оказавшийся в неприглядной ситуации со звонком Ласточкину, понимая сложность объяснения причин его осуществления в позднее время в случае разглашения этой информации, сумел повлиять на ход расследования, спустив его на тормозах.

Но с этого момента он стал относиться ко мне настороженно, хотя от подаяний с мой стороны не отказывался, а вот вопрос о моем досрочном освобождении больше не поднимал, а я и не напоминал ему о его обещании, решив на время затаиться.

Я еще два раза покупал увольнения в город у начальника тюрьмы, развлекаясь с подружками, которые рассказывали мне, что их  вызывали к следователю и интересовались знакомством со мной, а также временем моего пребывания у них, но, услышав ответ, отпустили ничего не сказав.

Я, сделав удивленный вид, сказал, что, наверное, это какая-то ошибка, так как я добропорядочный гражданин.

Больше мы к этой теме не возвращались.

Неспешно шло время. Я взрослел и матерел. И вот мне исполнилось 25 лет!

Помню, как в день моего рождения, 7 мая 2005-года, меня вызвал к себе Петр Васильевич, который сообщил, что добился пересмотра моего дела, хотя раньше не мог этого сделать по известной мне причине, причем посмотрел на меня взглядом заговорщика.

Но я не повелся на его гримасы, и он тут же прекратил этот разговор, заявив, что уходит на пенсию, и это все, что он может для меня сделать.

Намек был высказан вполне откровенно, и я ”выписал ему премию” в размере 5000  долларов в пересчете на гривны, хотя понимал, что он блефует.

После ухода начальника тюрьмы на пенсию к нам нагрянула большая инспекционная комиссия, работу которой связывали с приходом во власть “оранжевого” президента, причем на волю выпустили ряд отпетых бандитов, в том числе, как это не странно, “Ювелира”, который, прощаясь, сообщил мне адрес проживания и дал несколько телефонов для личного пользования, пообещав достойную работу, но при этом предложил, чтобы я одолжил ему 1 миллион долларов, разумеется в гривнах, обещая вернуть в 2008-м году, при выходе из тюрьмы эту сумму в двойном размере, на что, подумав, я ответил, что деньги мне нужны на адвокатов, так как собираюсь обжаловать определенный мне срок.

Глаза “Ювелира” остекленели, и он, впервые не сдержавшись, заявил:

– Послушай меня, паря! Никуда ты из тюряги не выйдешь, ни в 2008-м году, ни потом. Ты здесь сгниешь заживо. Ведь всем известно, что Ласточкина  и его родню угрохал именно ты. Но было принято решение, спустить все на тормозах, так как полетели бы головы многих ответственных работников.

Я думал, что ты не дурак и понимаешь все, но ты оказался еще глупее, чем я мог предположить.

За эти деньги я бы обеспечил тебе комфортную жизнь за решеткой, но ты выбрал другой путь, так что расхлебывай тюремную баланду сам! На этом все! Не забудь поддерживать свои штаны!

После этих слов “Ювелир” покинул меня, а на завтра я со своих досок наблюдал, как он прошел проходную тюрьмы, за которой его встречала толпа хорошо одетых людей, после чего кавалькада престижных лимузинов отъехала от тюремных ворот...

Часть 10 НАУКА ВЫЖИВАНИЯ

В этот момент я окончательно понял, что остался один во всем мире, не считая ущербную сестру, которой помогал, чем мог, даже находясь в тюрьме. Все-таки она была единственной, кто мог продолжить наш проклятый род! Ведь ей недавно исполнилось 30 лет. И она сообщила, что встречается с неким Женей – слесарем какого-то завода  и собирается за него замуж.

         Я, глядя на затрапезного мужичка на присланном по телефону фото, скрепя сердце дал согласие на этот брак, хотя Люся  работала врачом – лаборантом в детской поликлинике и претендовала на должность заведующей отделением.

Разобравшись с сердечными делами сестры, я вплотную занялся своей судьбой,   понимая ее мрачную перспективу.

Но я прекрасно знал, что деньги в этом мире решают все, причем власть предержащие чиновники последнее время меняются во главе тех или иных органов с калейдоскопической скоростью, не успевая насытиться плодами своей деятельности, но, в то же время, в геометрической прогрессии растут их запросы за те или иные услуги.

Так или иначе, но несмотря на постоянные расходы, сумма накоплений на моих счетах в банке продолжала превышать два миллиона долларов в гривневом эквиваленте.

Это давало надежду на благоприятный исход моего дела, но при этом мне нельзя было     ошибиться с выбором для себя адвоката, каковым, наконец, стал молодой, но уже довольно-таки известный юрист Виктор Шестопалов из адвокатской конторы “Шестопалов и сыновья” – старший сын Василия Шестопалова – столпа украинской адвокатуры.

Его порекомендовал мне новый начальник тюрьмы Соломин Валентин Семенович – человек новой формации в пенитенциарной службе.

Мы как-то сразу нашли общий язык с ним, поскольку он тоже интересовался боевым искусством и даже улучшил оснащение спортивного зала тюрьмы, а я стал его персональным тренером, после чего наши отношения превратились скорее в  товарищеские, чем в официальные.

Мы встретились с адвокатом в кабинете начальника тюрьмы, и я изложил ему свою историю без купюр, не забыв сообщить о  том, что из неофициальных источников мне известно, что я  являюсь подозреваемым в убийстве полковника Ласточкина, его дочери и заместителя начальника Херсонской ТТС.

– Что значит подозреваемым? – осклабился адвокат. – Если кто-то так считает, то пусть докажет! Так что нечего свою некомпетенцию завуалировать таким образом! А то дожились, что заключенные должны будут доказывать свою невиновность во время процесса, забыв про презумпцию невиновности! А то навесили ярлык и живите с ним! Только пустой треп про судебную реформу, а воз и ныне там!

Я согласно кивал, и обида на тупых следователей росла в моей нежной душе, причем, вслушиваясь в слова адвоката, я словно забывал, что убил троих человек, пусть и мерзавцев, как и многих людей до этого, и что мои руки до плеч обагрены кровью…

Добившись того, что я уверовал в свою полную невиновность, адвокат удовлетворенно заявил, что подробно ознакомится с моим делом  и вынесет свой вердикт о том, сможет ли помочь в этой “безнадеге”, так как, не будучи уверенным в благополучном для меня исходе, за него не возьмется.  При этом, ухмыльнувшись,  он добавил, что его реноме адвоката стоит всех сокровищ мира!

Такой подход мне понравился, и я стал ожидать решения моей судьбы Шестопаловым.

Через три недели, которые показались мне вечностью, состоялась наша новая встреча с   адвокатом, на которой он сообщил, что изучил мой вопрос вдоль и поперек и считает, что, находясь в тюрьме Херсона, я никогда не выйду на волю, то есть “Ювелир” говорил правду, в довольно-таки грубой форме сообщив мне об этом.

И в таком положении я оказался, несмотря на благожелательное отношение ко мне со стороны начальника тюрьмы, а потому решать мой вопрос следует поэтапно, причем для этого следует добиться моего перевода из тюрьмы в колонию строгого режима, расположенную ближе к Киеву, где “руководство покруче и замки пожиже”.

И я, ради освобождения, согласился на подобную трансформацию, хотя в то время жил в тюрьме Херсона, как на курорте.

Потребовалось еще четыре месяца волокиты и 200 тысяч долларов с моего счета для того, чтобы в начале зимы 2006-го года меня перевели в колонию под Киевом, где я так и просидел до июня 2008-го года, но там меня никто не доставал, так что вспомнить то время мне крайне сложно.

12 июня 2008-го года ко мне в колонию прибыл адвокат, который сообщил, что в Министерстве юстиции принято решение о моем освобождении под чистую за хорошее поведение из колонии, и 21 июня я могу отправляться по месту жительства сестры с погашенными судимостями, за что мне предстоит выплатить ему гонорар в размере 250 тысяч долларов, из которых 150 тысяч долларов уйдут на соответствующие подарки.

 С учетом банковских накоплений у меня на счету перед выходом на волю все равно оставалось порядка 1,75 миллиона долларов, то есть я был вполне обеспечен для безбедного существования на первое время.

Тюрьма не подкосила мое здоровье. Мне было 28 лет от роду, и я прошел суровую борьбу за жизнь в жутких условиях, хотя в смысле образования оставался неучем с профессией слесаря, владеющего шарошкой, третьего разряда, так как ни в тюрьме, ни в  колонии никаким полезным трудом не занимался, считая это ниже своего достоинства.

Единственно, что я умел в этой жизни, это постоять за себя, но не имел лицензии тренера с правом работать с взрослыми и детьми, а просроченные документы о моей квалификации мастера спорта по дзюдо и рукопашному бою в лучшем случае могли сослужить мне службу при устройстве на работу в охранное предприятие, если кто-либо рискнет пропустить информацию о моем криминальном прошлом.

Потратив еще 20 тысяч долларов, я спокойно прописался по адресу сестры, которая владела огромной четырехкомнатной квартирой, в которой при приватизации выделила мне одну большую комнату, которая служила когда-то нам с сестрой детской комнатой.

Муж сестры Женя оказался тихим и забитым мужичком, не имеющим права слова, слегка выпивающим, но вполне домашним, что вполне устраивало и сестру, и меня причем в 2008-м году отличился в положительную сторону, сделав мне наследника – племянника, позарившись на мою страшненькую сестру, которого в память о нашем отце назвали Миша.

Устраивать свою жизнь я не хотел, как и приводить девиц в дом сестры, а потому снял двухкомнатную квартиру на Крещатике, куда и водил без разбору разных шлюх, стараясь компенсировать недостаток женщин в прошлом.

Мне требовалась получить какую-то работу, и я, дав взятку, устроился товароведом в Центральный гастроном, чтобы участковый ко мне не цеплялся, а потом мы с ним даже стали товарищами, и он периодически заходил ко мне выпить получившую популярность текилу с приличной закуской.

В этот период времени, когда отдыхал от тюремных застенков, приобщаясь к обычной для моих сограждан жизни, даже получив права на вождение машины, я познакомился с весьма симпатичной дамочкой 27-ми лет от роду, которую звали Светлана. Тогда она для меня стала светом в окошке, будучи очень милой, весьма интересной особой, которая родила девочку Тамару в двадцатилетнем возрасте после какой-то мрачно истории, о которой так мне и не рассказала.

Она растила дочку сама, так как ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда ей исполнилось 17 лет, а потому души в дочке не чаяла.

Светлана часто приходила ко мне с дочкой, и мы уже собирались чуть ли не жить одной семьей.

Как сейчас помню, тогда заканчивался июнь 2009-го года. И Светлана отправила Тамару в детский санаторий в Киевской области, по-моему в Обуховском районе.

Была пятница, и мы собирались с подругой посетить девочку в санатории на следующее утро, накупив гостинцев и заказав вечером такси.

В час ночи по телефону Светланы раздался звонок, и мужской расстроенный голос сообщил, что ночью на территорию санатория проник какой-то маньяк  и изнасиловал двух девочек, среди которых и восьмилетняя Тамара.

Светлана, находясь в шоке от случившегося, начала тут же судорожно собираться в поездку, но я убедил ее, что среди ночи отправляться в неизвестное место не имеет смысла, так как в 7 часов утра за нами заедет такси.

В 6 часов утра я попытался разбудить Светлану, которая дремала, завернувшись в плед.

Но молодая женщина не подавала признаков жизни, так как от жутких переживаний получила инфаркт и среди ночи скоропостижно скончалась…

И в этот момент, словно насмехаясь надо мной, раздался телефонный звонок, и ночной голос, извинившись за беспокойство, сообщил, что произошла трагическая ошибка, так как педофил изнасиловал девочку по имени Тамара, которая не является дочкой Светланы!

Роковая ошибка сотрудника санатория стоила  моей милой подруге жизни, а Тамаре отправки в детский дом, так как взвалить на свои плечи  воспитание малознакомой мне девочки я не решился, да и кто дал бы мне это сделать?

Было понятно, что Всевышний  не простил  прегрешения отца  и кровь на моих руках!

Итак, мне не было никакого смысла менять образ жизни, так как мою сущность окончательно

оккупировали Темные силы, еще раз показав мне нерушимость нашей связи!

         Я решительно отказался от съемной квартиры, уволился с работы и, вернувшись в свою комнату в квартире сестры, позвонил по телефону, который когда– то дал мне “Ювелир”, но вкрадчивый голос сообщил, что абонент вне зоны досягаемости. Такой же результат был получен в результате звонка по второму номеру, так что я уже отчаялся разыскать своего товарища по несчастью, наобум набрав третий и последний номер из телефонных номеров, переданных мне “Ювелиром”, а вслед за короткой музыкальной паузой про бродягу, который переехал Байкал, в трубке послышался до боли знакомый, хриплый голос:

– Кто бы ты ни был, Хрен моржовый, отзовись!   – Привет, “Ювелир” Это “Красавчик” – представился я.

– Здорово, кореш, что, все еще на киче паришься? – поинтересовался “вор в законе”.

– Да нет, ты ошибся в прогнозах, так что я был прав, потратившись на адвоката!

Затем последовало молчание, как будто “Ювелир” собирался с мыслями.

Я уже хотел отбиться, но в этот момент он  снова заговорил:

– А где ты сейчас?

– Дома, в Киеве!

– Работаешь?

– Уволился, подобный труд не по мне!

– Хорошо, я тоже в Киеве. Встретимся завтра на пересечении Владимирской и Прорезной В 16 часов. Надеюсь, что мы друг друга и в цивильном узнаем. До встречи!

– Пока! – ответил я.

Решение, стоит ли идти на встречу с “Ювелиром”, пока принято не было, потому что, не будучи провидцем, я не знал, чем  для меня может закончиться свидание с этим, крайне опасным человеком.

В свое время я отказал ему в услуге, и он этого точно не забыл! Но, наверное, он был также заинтересован во мне, как и я в нем, а потому предложение о встрече, вероятно, следовало принять.

Итак, весь день и утро следующего дня я посвятил своему внешнему виду, отправившись в модный салон, где сделал массаж, постригся и побрился, а затем прошелся по лучшим бутикам, приобретя самую дорогую, элегантную одежду и  входящие в моду мокасины.

Удовлетворив свое эго, я превратился в конгломерат процветающего спортсмена и бизнесмена, так что был уверен, что произведу солидное впечатление на человека, с которым скоротал не один год в тюряге, но, вероятно,забыл, с кем имею дело.

Когда я подошел к нужному перекрестку, то никого там не увидел, а спустя минуту, рядом со мной остановился новый черный Мерседес, из которого вышел невзрачный, просто одетый человечек в хорошо знакомом мне допотопном пенсне, который внимательно оглядел меня и, ехидно хихикнув, фальцетом произнес:

– Не человек красит яйца, а яйца красят человека! Помни это, студент, наряжаясь, как павлин! И еще, не все красиво, что блестит!

– Потому-то Вы на таком катафалке прикатили – подколол я “вора в законе” в отместку за  его обидное высказывание в мой адрес.

–Так он ведь бронированный, на чем же мне еще ездить? – веско заметил “Ювелир“, приказав огромному водителю, чтобы он открыл задние двери машины, куда пригласил меня сесть на заднее сиденье и сел сам.

Усаживаясь в машину, я обратил внимание на то, что ее крутой  номер состоит из одних двоек и пошутил:

– Так Вы у нас второй человек в стране!!!

– Думаю, что ты недалек от истины, пацан! – парировал “Ювелир”, – но хватит пикироваться, лучше перейдем к разговору о твоем будущем, которое, наверняка, тебя волнует больше других вопросов.

– Наверное, мне не стоило с тобой встречаться после отказа одолжить мне деньги, но ты использовал их по назначению, и результат налицо, а потому, видимо,был прав! Потому что только человек сам – кузнец своего счастья! Так вот я предлагаю тебе занять место моего личного стажера – охранника сроком на 4 месяца, причем ты должен научиться управляться с боевым оружием также, как с ножом, потому что, возможно, я вручу в твои руки свою жизнь, а это дорогого стоит.

– Ты у нас фраер не дешевый, а потому эти четыре месяца я буду тебе платить по 8000 евро наличными, а там, как карта ляжет: или тебя похоронят , как собаку, если ты не справишься с работой, или будешь до пенсии кататься, как сыр в масле, и поглядишь воочию на мир своими глазами. Заметано?

Я, смущенный его напором, согласно кивнул головой, понимая, что лучшего предложения ни от кого получить не смогу, а быть надежным охранником, постоянно рискуя жизнью, самое то, в чем я, абсолютно уверен, справлюсь без особого труда...