Текст книги "Исчезновения в Гальштате"

Автор книги: Игорь Сурков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Ну а Леночка что? Она тоже Игоряшу не любит?

– Да нет же! Она как раз его защищала, и сказала Химозе, что Игоряша закончил историко-архивный институт в Москве. И это покруче, чем педагогический в Кемерово. И что она, Леночка, и прежде всего, конечно, Людмила Сергеевна, которая преподает свою историю уже тридцать лет, считают, что надо просто немного подождать и посмотреть на результаты работы Игоря Дмитриевича. Тем более не факт, что он сумеет у нас адаптироваться, и тогда уволится сам. И не факт, что у него все в девяносто шестом получится…

– И что Химоза?

– Машка не дослушала. Надо было таблицы забирать. Тем более она даже и не собиралась подслушивать.

– Я думаю, Люба, что это не Людмила Сергеевна сумела Игоряшу от недоброжелателей защитить. Тут были люди позначительнее.

– Так я этого и не утверждаю. Просто зашел разговор, как Игоряша у нас возник, вот я и вспомнила про Машку. Понятное дело – это директор решал. И кстати, думаю, что он трезво оценил обстановку и настроения детей. Ведь если бы тогда, когда Игоряша уже у нас три месяца отработал, его уволили, у нас бы бунт поднялся. Я тебе, Саня, точно говорю!

– А что? Такое вполне могло произойти. Скажу тебе больше. К этому бунту даже и кое-кто из учителей бы присоединился. Но знаешь, Люба, я думаю, это не директор Игоряшу отстоял. Директор, мне кажется, скорее, нейтралитет держал. Типа ждал, как дело повернется… Это попечительский совет решил, что детскому дому такой учитель, как Игоряша, нужен. Я думаю, это Альберт Моисеевич настоял. Все же он председатель совета и имеет огромный авторитет даже в мэрии. Ну и руководство «Евраза», как главные спонсоры, Альберта поддержали.

– Пожалуй, ты прав… Я как-то раньше об этом не подумала. Точно. Все так и было. Тем более, помнишь, после конкурса чтецов как Альберт на сцену вышел и про Игоряшу сказал:

– Нашему дому детства очень повезло, что в нем появился такой выдающийся преподаватель и изумительный педагог, как Игорь Дмитриевич. Скажу больше: с его приходом в девяносто шестом наступает новая эпоха. И скоро, я уверен, все здесь присутствующие это заметят, и я хочу, чтобы мы сейчас поаплодировали не только замечательно выступившим сегодня перед нами детям, но и главному вдохновителю и мотору всего этого мероприятия Игорю Дмитриевичу!

Что тогда началось и в зале, и на сцене! У нас еще никому так не хлопали, как тогда Игоряше!!!

– Да. Конечно, помню. Как тогда Медведев прям повис на Игоряше. Не мог поверить своему счастью. Еще бы! Кто бы мог предположить, что наш Саня, который никогда ни о чем, кроме футбола, не помышлял, выступит с юмористическим рассказом перед всей школой и займет первое место в конкурсе чтецов!.. Он и сам не верил, что это возможно. И тут вдруг происходит это чудо!..

Люба настояла, что сниматься не будет. И попросила шефа волонтеров записать только двоих ее братьев и младшую сестру. Только троих из шести. Я побежал за Пашкой в младшую группу. Там воспитатели одевали его во все самое красивое. Люба причесывала Галю и параллельно наставляла Сашку, что ему говорить про себя и младших брата с сестрой. Сашка был в белой рубашке и темных брюках. Ремень мог бы два раза обвить его худую фигуру. Он волновался. Но я знал, что он все сделает как надо. И Люба тоже это знала. Помощи им ждать было неоткуда, и Лапушкины готовились к съемке как к битве. Битве за свое будущее. За тот кусочек счастья, которое могло бы у них быть. Но только у некоторых из них…

У меня оставался еще час до прихода волонтеров и оператора. Ногти мои были подстрижены и даже попилены Кристининой пилкой. Я прочел на одном сайте, что детдомовцев очень выдает специфический запах «горя и одиночества» и ужасное состояние рук. Про запах я что-то не понял, да и через видео запахи все равно не передаются. А вот про руки – это в точку. У всех у нас жуткие неухоженные руки, обгрызенные ногти, все в заусенцах, чернота под ногтями и непременные цыпки с осени по весну… Я решил, что буду сниматься в своей обычной одежде для спортивных занятий, а не в костюме и галстуке, как Медведев. Ну, чтобы было видно, что я не хлюпик. Нормально физически развит и могу быть хорошим помощником и по дому, и вообще – по хозяйству. За тридцать минут до начала к нам в группу заглянул Игоряша. Хотел нас немного поддержать и успокоить. Дал несколько советов каждому. Я последний спросил его:

– А что мне лучше о себе говорить?

Он посмотрел на меня внимательно, пригладил мне челку, падающую на глаза, и сказал:

– Тебе, Саша, ничего не надо советовать. Ты и сам знаешь, что в тебе и для тебя самое важное. Просто об этом и говори. И это будет как раз то, что тебе поможет.

Я пытался что-то придумать. Что-то такое, что могло бы меня как-то выделить из общей массы нескольких тысяч видеоанкет, размещенных на сайте «Найди своего ребенка». Честно говоря, там оказалось такое количество мальчиков моего возраста со всей страны, что я несколько упал духом. Как вообще можно за полторы минуты просмотра видеоанкеты выбрать себе подходящего сына?.. Итак, как сказала женщина-волонтер, сначала поздороваться, потом представиться. Рассказать, что ты любишь и что тебе интересно. Потом любимые предметы и оценки в школе. Затем кружки творческие. Потом спорт. Далее – мои друзья и как мы отдыхаем. И, наконец, последние слова для будущих родителей. Боже мой! Почему я, как Кирюша, не выучил текст заранее?.. Почему я такой тупой! Ведь я же знал, что буду волноваться и запинаться! Сам знаешь, что в тебе и для тебя самое главное.

Меня записали вторым. Сразу же после Кирюши. Я был как во сне, почти не слышал, как он отбарабанил свой текст. Женщина-волонтер сказала, чтоб мы особо не волновались: все недостатки они потом отредактируют, дополнят наши рассказы текстом диктора о нас. Просила быть улыбчивыми.

«Меня зовут Саша. Я люблю музыку. Я слушаю музыку… Учусь играть на пианино и на гитаре. Я люблю разных композиторов, таких как Бах, Моцарт, Глинка… Бывал на разных концертах, в опере. Хочу посетить московские театры, сходить послушать современных композиторов. В школе я люблю точные науки. Математику, физику, химию. Занимаюсь спортом. Хожу на самооборону. На скалолазание. Там я научился вязать узлы, работать в команде. Я бы хотел иметь понимающих родителей…»

Вот такая получилась у меня запись. Я расстроился, что так сумбурно вышло. Но теперь уж ничего не изменить. У меня-то еще ладно. Вот Медведев – тот вообще такое наговорил с испугу… Зачем-то сказал, что его мечта – побывать в Диснейленде и увидеть там Мики-Мауса и Дональда Дака. Все это он нес, сидя в пиджаке и галстуке… Причем до этого он на камеру прошелся таким походоном, будто он идет по палубе парохода, попавшего в семибалльный шторм. Короче, он качался в разные стороны, словно пародировал какого-то брутального придурка из немых фильмов про Чарли Чаплина. Витямба хохотал, что Медведев записал ну просто отличную видеоанкету. С такой видеоанкетой его можно сразу отправлять в сумасшедший дом. Медведев страшно расстроился и пошел горевать в изолятор, долечивать свою ангину. Кирюша, как я и думал, записал нечто скучное и лишенное всякой индивидуальности. А вот трое Лапушкиных – молодцы. Маленький Пашка был очень мил и непосредственен, Галя хоть и выглядела испуганной, получилась вполне неиспорченной хорошей дочкой, ну и Сашка не подвел. Особенно сильно получилось, когда он вдруг сказал, что мечтает завести машину и будет возить на ней своих младших брата и сестру. И вообще, Сашка в очередной раз доказал, что он умный, любознательный и энергичный парень. Я ему позавидовал. Он молодец. А я вот как-то не сумел все сделать как надо…

Но что уж теперь поделаешь. Все равно шансов у меня немного – и с плохой, и с хорошей видеоанкетой. Это все глупые мечты и не больше.

Глава 3

Снег выпал уже окончательно. Больше он уже не растает. Скоро станет совсем холодно, малышей будут выводить на прогулку в теплых куртках, шапках и варежках. Но они все равно будут болеть. И будут течь сопли, и будет ОРЗ. И у многих наших будут обветренные красные воспаленные пятна под носом и вокруг губ. И их будет щипать от ветра, и они будут саднить. Но кто у нас в детском доме обращает на эту боль внимание? У каждого в ДД есть совсем другая боль. Но и она стала привычной…

За полтора месяца с момента записи наших анкет так никто и не заинтересовался нами. Никем из нас. Никто из нас это не обсуждал, но все, конечно, понимают, что уже и не будет ничего и незачем было обольщаться. Мы, конечно, совсем никому не нужны. И каждому из нас не слишком приятно это ощущать. Уж лучше б и не было этого «Найди своего ребенка» вообще. Только душу травят своими надеждами. Ну, конечно, они хотят как лучше. Пытаются нам помочь. Но нам помочь нельзя… Надо уже перестать надеяться на чудеса. Стать уже взрослым и начать самому строить свою жизнь. Правда, непонятно, как ее строить. Игоряша вот говорит, что это ерунда, что все якобы от человека зависит. Верующие люди (а их ведь очень много) считают, что все зависит от Бога. А есть те, которые думают, что все решает случай. Я думаю, что Игоряша прав. Ну ничего мы не можем поделать с тем, что мы «государственные дети». И наши возможности стать кем-то более или менее значимым хоть в какой профессиональной сфере явно ниже тех, у кого с детства есть семья, дом и близкие.

Медведев вот считает, что его видеоанкета никого не заинтересовала, потому что он неудачно там распространялся про мечту о Микки-Маусе. Он винит во всем себя. А на самом деле – неважно: что бы он там ни наговорил, на окончательный результат это все равно не влияет. Кстати, Игоряша, просмотрев наши анкеты на сайте «Найди своего ребенка», сказал нам, что мы вполне хорошо все выглядели и о себе рассказывали. И если Сашка Медведев жить не может без футбола и вообще без спорта – незачем ему делать вид, что он обожает читать классику и исполняет бальные танцы. Ведь даже если и проскочит – все равно потом откроется. И тогда его новые родители поймут, что он совсем не такой мальчик, как они думали, и его вернут. Медведев, поразмыслив над словами историка, успокоился и перестал корить себя за бестолковость.

…А мне Игоряша сказал потом наедине, что я большой молодец, что моя анкета, возможно, вообще лучшая на всем этом сайте и что он так и знал, что я сумею сказать все самое главное про себя из того, что сам я про себя знаю.

– А что, Игорь Дмитриевич, вы считаете, я про себя не знаю?

Но Игоряша не ответил, только улыбнулся и слегка, ободряюще похлопал меня по спине. Я подумал, что текст, который в видеопаспорте, кроме меня, произносила еще какая-то женщина, был ей дан вовсе не Лидухой и не старшим воспитателем, а именно Игоряшей. Пока я в кадре отжимался от пола и лазал по искусственной скалолазной стене, женский голос говорил, что «у способного романтичного мальчика не возникает трудностей с освоением школьной программы, что он обладает развитым эстетическим вкусом, обожает красоты природы. Саша умеет ценить тишину». Это мог во мне почувствовать только такой тонкий и внимательный психолог, как Игоряша.

Кстати, характерно, что только он имел такую почти ласковую кликуху среди ребят в девяносто шестом. Ну, еще, правда, есть у нас учительница по физре – Леночка. А так все учителя и воспиталка имеют в лучшем случае прозвища нейтральные. Я несколько раз пытался выяснить, кто же, собственно, так назвал нашего нового историка, но безуспешно. Хотя есть версия, что это был наш Витямба. Он вообще горазд придумывать клички. Поразительно, что все его клички всегда прилипают к их объекту так намертво, что человек уже и из детдома выпустился по возрасту, а кличка все с ним продолжает жить. Я думаю, что это у Витямбы такой настоящий филологический дар. Недаром он и по английскому лучший во всей школе.

Но вернусь к Игоряше.

С его приходом внеклассная жизнь в нашем заведении начала очень резко меняться. Правда, мы сначала этого не заметили, а вот некоторые учителя (и особенно Альберт Моисеевич) – да. И это даже удивительно, что наш старенький бывший директор, который давно уже на пенсии и который и создал когда-то, чуть не тридцать лет назад, наш детский дом именно в том виде, в котором он функционирует и поныне, который заложил все его основы, выработал традиции и методы работы с детьми, именно он первым осознал, что символизирует приход в девяносто шестой такого новатора и разрушителя всего окостеневшего и неэффективного, как Игорь Дмитриевич. Причем Альберт Моисеевич, который почти всем учителям говорил «ты» и даже директора называл Женя, Игоряшу всегда называет только на «Вы». Причем явно не из некоторой от него отстраненности, а из-за огромного уважения, которое он испытывает к Игоряше. Когда на педсовете неугомонная Химоза предъявляла Игоряше очередные претензии (якобы он своими действиями разрушает многолетние традиции проведения тех или иных мероприятий), Альберт всегда говорил, что вообще-то такую форму этого праздника придумал когда-то именно он. И он же считает, что в современных условиях это стало уже устаревшим и стало восприниматься детьми как что-то скучное. Что невозможно палками загонять современных детей на повторяющиеся из года в год однотипные концерты, экскурсии и встречи с ветеранами. Альберт требовал изменений того, что сам же когда-то создал. А Игоряша оправдывался, что он не собирается ничего из прежних традиций ломать. Что Химоза его не так поняла. Он всего лишь старается сделать внеклассную, как, впрочем, и классную жизнь детского дома, занимательной для ребят.

Все эти сведения нашим девятым классом были получены, естественно, через всегда бывшую в курсе всего Машку, которая, как обычно, “и не думала подслушивать”. Всего в нашем классе было только три девчонки: многодетная сестра Люба Лапушкина, красотка Кристинка и эта самая Машка. Она была довольно полненькой, носила очки на маленьком носике и целых три ряда колечек в правом ухе. Она не была такой стандартизированной вылизанной куколкой, как Кристина, и не обладала такой невероятной миловидностью и улыбкой Джоконды, как Любочка. Машка была совершенно иным типом. Впрочем, как это ни странно, все наши девочки, хоть и обладали совершенно разными характерами и темпераментами, прекрасно друг с другом ладили, что нельзя сказать обо всех остальных классах нашего детдома.

Машка была из семьи потомственных наркоманов. Она никогда этого не скрывала, даже частенько бравировала своим брутальным происхождением. При этом она частенько повторяла своим низким деловым голосом:

– Это счастье, что я оказалась в казенном учреждении, это просто счастье! Иначе я бы уже давно была на панели или в каком-нибудь притоне!

Все это Машка произносила таким интеллигентным тоном, что было совершенно очевидно, что с такой опытной и рассудительной девицей такого точно никогда не могло бы произойти. Для придания себе еще большей оригинальности Машка рассказывала и про своего старшего братца, который, по ее утверждению, «полностью переселился в иную реальность и там застрял навсегда». Витямба, естественно, давился со смеху от Машкиных перлов и постоянно ее пародировал. Он надевал на кончик своего носа чьи-нибудь диоптрические очки, вешал себе на нас проволочное кольцо и сообщал всем совершенно Машкиным грудным голосом:

– Это счастье! Это настоящее счастье, что я нахожусь на помойке. Потому что мой брат недавно немного повесился, и все из-за того, что он не живет на помойке…

Ну так далее, все в таком роде. Но Машка, когда видела Витькины пародии на себя, только говорила все тем же грудным деловым голосом чрезвычайно опытной и много повидавшей женщины:

– Какой-то детский сад! Утренник дошколят.

…Первым же мероприятием, которое организовал у нас Игоряша, был конкурс чтецов юмористических рассказов. Идея его возникла из ничего. Просто как-то в седьмом у Сашки Лапушкина классе заболела литературичка. Игоряша тогда еще не был их классным руководителем. Он был еще на испытательном сроке, и классное руководство ему, естественно, доверить не могли. Короче, литературичка заболела, и завуч попросила заменить ее и провести в седьмом урок истории. Но, придя в класс, Игоряша выяснил, что по литре они проходят Чехова. “Му-му” там, что ли… Игоряша сказал, что истории не будет, а будет, как по расписанию, урок литературы. Но так как он к уроку не готовился, то и опрос вести не будет. Просто он почитает ребятам один рассказ Антона Павловича Чехова, а они просто тихо послушают. И насладятся прекрасным русским языком великого писателя. Он достал свой навороченный планшет, быстренько нашел в нем какой-то текст и начал читать. Рассказ назывался «Оратор». Там один мужик, еще до революции, должен был речь на похоронах сказать про одного чиновника, но перепутал покойника и рассказывал про другого мужика. А тот, про которого он говорил, тут же рядом, у могилы, стоял. Сашка Лапушкин и его лучший друг Женька потом множество раз пытались передать, как Игоряша им читал. Особенно то место, где Игоряша, говоря об облагодетельствованных покойным чиновником детях и сиротах, внезапно поцеловал Женьку в затылок. А потом, правда, в угол сплюнул. Короче, они ржали как сумасшедшие! И все группы девяносто шестого детского дома потом хотели знать, почему седьмой хохотал так долго и мощно, что в кабинет литературы пришли одновременно директор, завуч и даже Химоза. Все думали, что у детей приступ какой-то. Женька пытался показать, какие рожи строил Игоряша, когда читал то за одного, то за другого персонажа, как он интонировал на разные голоса и, несмотря на то что весь класс просто умирал со смеху, умудрился даже ни разу не улыбнуться. По информации Машки, директор хотел объявить Игоряше выговор за нарушение дисциплины, но за него вступилась наша другая историчка, очень авторитетная Людмила Сергеевна. Она спросила директора: «А за что Вы, собственно, хотите наказать Игоря Дмитриевича? За то, что теперь весь седьмой класс начнет понимать и ценить великого писателя? Так за это ему надо благодарность объявлять». В общем, выговор не состоялся. Но и тема не рассосалась. Витямба и Ромка Аверьянов из нашей группы набрались смелости и попросили Игоря Дмитриевича и в нашем классе провести внеклассный урок литературы. Типа у нас все очень любят Чехова и мечтают услышать «Оратора». Игоряша тут же нашелся и предположил, что самым большим почитателем чеховского стиля в нашем классе наверняка является Александр Медведев. Но он подумает, как можно удовлетворить наше любопытство и внезапную любовь к русской классической литературе.

На следующее утро Игоряша попросил Любу и Кристину написать крупными буквами и вывесить на самом видном месте в столовке следующее объявление: «12 декабря, в пятницу, в 16-00, в актовом зале состоится конкурс чтецов юмористических рассказов. Вас ждут шикарные призы и очень много веселья! Запись участников производится у Игоря Дмитриевича в кабинете истории в любое время. Выбор репертуара будет производиться лично каждым участником. Об индивидуальных репетициях будет объявлено дополнительно».

Такого в девяносто шестом еще не было. И вначале как-то никто не решался идти записываться на конкурс. Надо сказать, что из детдомовцев вообще редко кто не боится выглядеть смешным. Проблема самооценки у нас стоит всегда очень остро. Но Игоряша и не думал опускать руки. Он решил, что раз никто не идет и все боятся, он сам начнет приглашать ребят из разных классов войти в состав конкурсантов. Самое удивительное, что он не стал зазывать к себе наших продвинутых, участвующих на первых ролях во всех мероприятиях ребят вроде нашего Ромки Аверьянова или того же Сашки Лапушкина. Он прямо на уроке, перед самой переменой, сообщил нам, что считает, что от нашего класса в конкурсе непременно надо участвовать Александру Медведеву. Впрочем, и другие, по желанию, могут присоединиться.

Сашка Медведев – человек, который все время либо играет в футбол, либо его смотрит по телевизору, – будет выступать со сцены перед всей школой на конкурсе чтецов?! Этого просто нельзя было даже предположить. Медведев, когда это услышал, просто онемел и почему-то встал… а потом сразу сел. Но Игоряша невозмутимо сообщил, что он уверен в большом потенциале Александра в качестве актера. И что ему непременно следует попробовать. И даже рассказ Игоряша ему уже подобрал.

…Никто не знает, что Игоряша сделал с Медведевым, как это вообще могло произойти, но выступление нашего суперфутболиста стало настоящей сенсацией. Игоряша изначально ввел очень жесткое правило: никто из участников до самого момента показа номера не имеет права никому говорить, какой рассказ он будет читать и даже какого автора. Иначе не будет эффекта неожиданности. И вообще – полная дисквалификация. Все репетиции проводились строго индивидуально и только один на один с Игоряшей. В общем, вся эта конспирация в течение всего месяца подготовки к 12 декабря до того подогрела всеобщий интерес в ДД, что в день конкурса зал был забит до отказа. Пришли все. Учителя в полном составе, попечительский совет весь до единого, кураторы от «Евраза» всех наших классов. Даже некоторые выпускники прошлых лет.

Стульями заставили все проходы в зале, малышню старшие ребята разобрали себе на колени.

В общем, был страшный ажиотаж. В первом ряду сидела за столом конкурсная комиссия в составе Альберта Моисеевича, заведующей нашей библиотеки, генерального директора «Евраза», и певицы-солистки нашего оперного театра. Жюри возглавлял аж главный режиссер новокузнецкого театра драмы.

Тон всему мероприятию задал, конечно, сам Игоряша. Прозвучала небольшая звуковая заставка, и в зале приглушили свет. На ярко освещенную сцену вышел Игоряша, и все ахнули. Он был во фраке и с бабочкой. Ну, у нас все привыкли, что Игоряша всегда очень элегантен и с большим вкусом одет. Но в этот раз это было что-то совершенно офигенное! Некоторые даже стали аплодировать. Игоряша непринужденно улыбнулся и, пожелав всем доброго вечера, несколько разрядил обстановку фразой:

– И что я сегодня так разоделся? Правильно, Ваня, ты подумал: выпендриваюсь… Но для сегодняшнего мероприятия этот антураж как раз самый подходящий. Ведь вы услышите, как выступающие чтецы будут исполнять классику русской юмористической литературы конца девятнадцатого – начала двадцатого веков. Мы заранее произвели жеребьевку. Таким образом, все наши двенадцать участников будут последовательно выходить поодиночке к микрофону и читать перед вами выбранный рассказ. После того как все выступят, мы объявим небольшой перерыв минут на двадцать. В перерыве наше уважаемое жюри будет определять обладателя главного приза нашего конкурса, а также приза за второе и третье место. В это время по залу пройдут наши ассистенты и раздадут всем присутствующим в зале специальные пронумерованные бланки для голосования. Вам надо будет поставить в бланке номер того участника, который, по вашему мнению, наиболее достоин обладать призом зрительских симпатий. Затем ассистенты соберут у вас заполненные бланки и передадут их счетной комиссии, составленной из наших самых лучших и самых неподкупных математиков из разных классов. Последние суммируют поданные голоса за каждого участника нашего конкурса и объявят того, кто станет обладателем приза зрительских симпатий. Итак, все участники готовы. Жюри… зрители… мы начинаем. Первым перед вами выступит один из самых младших участников нашего конкурса – ученик шестого класса Алексей Моисеев. Он прочтет рассказ Надежды Тэффи «Переоценка ценностей».

…И тут началось. Маленький, с тоненьким голосочком Леша на разные голоса и очень живо не просто читал, но и показывал юных дореволюционных гимназистов, которые детскими голосами бунтовали, требовали реформ, равноправия с женской гимназией и политических свобод. Когда же Лешка завопил писклявым голоском, что плюс к экономическим и политическим требованиям он еще требует жениться, в зале начали хохотать в голос. Короче говоря, первый же выступающий задал всему мероприятию самую высокую планку актерского мастерства. При том, что в зале время от времени вспыхивали аплодисменты и дружный смех, Лешка ни разу даже не улыбнулся. Он находился в образе, вернее, в нескольких образах и только делал паузы, ожидая, пока зал стихнет. Ровно так же реагировали на зал все двенадцать чтецов. Очевидно, Игоряша и это с ними отрепетировал.

Все до одного участника выступили уверенно и успешно. Аплодисменты и смех в зале достались каждому. Однако конкурс был только до выступления Медведева. После него уже было понятно все. И всем.

…Люба, которая руководила работой девочек-ассистенток, потом рассказывала нам всем в группе, как наш Сашка дрожал перед выступлением за сценой, как он то бегал беспрерывно, выглядывая из-за кулисы в зал, а то вдруг скукоживался где-то в углу на табуретке и погружался в некое полукоматозное оцепенение… Как он сам потом нам говорил, он корил себя за то, что согласился на этот безумный шаг – участие в конкурсе, он вдруг решил, что позабыл текст, что никак не может вспомнить даже первую фразу. Как он хотел убежать, но не мог подвести Игоряшу…

…– Под десятым номером в нашем конкурсе выступает ученик девятого класса Александр Медведев.

Когда Игоряша его объявил, Сашка медленно поднялся и пошел, как осужденный к месту казни. Игоряша шел ему навстречу и еще до того, как Сашка добрел до микрофона, он остановил его, заставил посмотреть себе в глаза, что-то шепнул Медведеву на ушко. Все ждали с особенным нетерпением именно этого выступления. Все знали Медведева. Все знали, что он обожает футбол и что он никак не может сосредоточиться на учебной деятельности. Что он страшно обидчив и вспыльчив. Что никогда не участвует ни в каких творческих мероприятиях, кружках. Потому что ему вообще мало что интересно. В общем, как бы это ни было обидно для Сашки, все считали его неплохим парнем, но недалеким и, в общем-то, плохо развитым интеллектуально. Даже историю, которую так безумно интересно, легко и талантливо преподавал Игоряша, он едва тянул. Хотя, конечно, по другим предметам его успеваемость была еще хуже. Все: и учителя, и попечители, да и все наши ребята – на самом деле не верили, что такое возможно. Но я знаю точно – все этого для Сашки очень хотели. И когда это произошло, все были по-настоящему счастливы за него. Медведев, ранее испытывающий счастье только когда он забивал гол и его команда побеждала, вдруг был счастлив от чего-то другого, ранее неведомого. Чего-то странного, щемяще-прекрасного. От чего-то, чего у него раньше никогда не было. И все мы, детдомовские дети, не умом, а только всем сердцем осознавали, что с одним из нас произошло чудо, которого не бывает. И вот оно! Вот сейчас. Здесь. Прямо на наших глазах…

Сашка читал гениально! Это был рассказ Тэффи «В поезде» – диалог двух дам, едущих в одном купе. Нереальное мгновенное перевоплощение из маленькой вертлявой еврееечки со сдавленным сопрано в грубоватое контральто крупной видной женщины. И тут же назад, и потом снова, и так весь рассказ. И нигде ни малейшей нарочитости или игры на публику. И при этом невероятно, невероятно смешно! Каждое слово, жест, даже взгляд обыграны настолько необычно и ярко, что весь зал просто оцепенел. Сашка был в белой рубашке и темных брюках, но казалось, что там, на сцене, стоят сразу две совершенно разные нездешние женщины и ведут между собой диалог. Когда он закончил, отошел от микрофона на шаг и поклонился, несколько секунд стояла просто гробовая тишина. Потом все начали орать. Не только хлопать и кричать «браво» – именно орать: «Медведев! Медведев!» Многие повскакали с мест. Людмила Сергеевна стояла во втором ряду и молча смотрела на сцену, Лидуха схватилась ладонями за щеки и покачивала головою из стороны в сторону. Главреж молча сидел, зажав рот рукой. Люба и Кристинка, страшно переживающие за нашего Сашку, тоже молча обнялись за сценою. Зал не умолкал. Медведев еще раз поклонился, а потом попятился назад, направляясь за занавес. И в эту секунду ему навстречу вышел в своем фраке Игоряша. Он быстренько развернул Медведева назад к рампе и снова подвел его в центр авансцены. И опять что-то ему сказал на ухо. Но как раз это Медведев хорошо запомнил и потом нам рассказывал. Игоряша сказал ему тогда:

– Вернись. Постой чуть-чуть перед ними. И запомни. Запомни эту минуту на всю жизнь.

Игоряша отошел в глубь сцены, оставив Сашку одного наслаждаться своим триумфом, но вдруг Медведев повернулся, нашел взглядом в глубине сцены Игоряшу и внезапно подскочил и прижался к нему головой и грудью. Только на секунду, и где-то в глубине темной сцены, но все увидели этот Сашкин порыв благодарности и преданности. Потом Сашка скрылся за занавесом, чтобы теперь самому оказаться в объятиях Любы и Кристины, а улыбающийся Игоряша вышел к микрофону, в несколько секунд установил тишину и сказал как-то даже заговорщицки, что он уже сегодня получил свой главный приз. И все поняли, про какой приз он говорит. Потом он постарался, чтобы все успокоились и внимательно посмотрели выступления еще двух замечательных чтецов.

Но в принципе, хоть одиннадцатый и двенадцатая участники выступили очень достойно и явно чувствовалось, что Игоряша очень много поработал не только с одним Медведевым, но и со всеми остальными одиннадцатью девочками и мальчиками, все же борьба велась только за второе и третье место. Судьба же гран-при была уже предрешена. В перерыве жюри сгрудилось вокруг главрежа театра, а зрители эмоционально обсуждали и голосовали. Было очень шумно. Все были возбуждены, и, хотя прекрасно понимали, кто победил, никто не расходился. Все ждали объявления результатов и награждения.

За сценой все участники тоже были возбуждены, но теперь не испуганы. Ведь все было позади. Каждый получил свои по-настоящему бурные аплодисменты и смех. У всех все получилось. И в этом и был весь Игоряша. Если он помогал ребенку что-то сделать, у того обязательно все получалось. Наш Сашка улыбался и даже иногда непроизвольно подпрыгивал – и он не думал ни о каком месте. Он просто наслаждался тем, что все позади, тем, что он смог все сделать так, как отрепетировал с Игорем Дмитриевичем. Что больше нет этого продолжавшегося целый месяц напряжения, мыслей, что он не сможет, что у него это просто не может получиться… Люба принесла в жюри расчет от счетоводов-математиков. Все были готовы к заключительному акту конкурса.

Дальше все было просто очень здорово. Очень приятно и красиво. Но теперь уже спокойно, без нервов и шоков. Все выступившие вышли на авансцену. Председатель жюри поблагодарил всех участников конкурса, отдельно отметив, что уровень всех чтецов оказался неожиданно высок. Причем очень. Потом Главреж как-то потеплел и перешел от официоза к нормальному языку. Он повернулся к залу и сцене вполоборота и как бы сразу для всех – и тех, кто на сцене, и тех, кто в зале, – сказал: