Текст книги "Мятежные системы"

Автор книги: Игорь Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

– Ну ладно, я полетел.

– Давай.

С исчезновением Хатана, в рядах его «гвардии» появилась заметная брешь. Сержант Сэг не счел нужным как-либо объяснить отсутствие бывшего монитора. Родились домыслы, полезли бесконечные слухи. Среди них были и такие, которые утверждали, что Хатан отправлен обратно в мир смерти, другие говорили о его гибели. Исчезновение бывшего монитора заставило всех выкинуть из головы мысли о спиртном. Никто не хотел разделить его судьбу и уйти в неизвестность. Хотя новый монитор Вик управлял манипулом в тех же условиях и теми же методами, со временем применять приемы Хатана ему становилось все сложнее. Дисциплина сохранялась по инерции и постепенно забуксовывала. Многими овладели анархические настроения, правда, вне присутствия инструктора. Всю восьмую неделю лагерной подготовки Вик чувствовал, как возложенная на него власть медленно ускользает из рук. И с каждым днем это становилось все более явным.

Возникли проблемы с Мэноном, который открыто спорил, препирался и за глаза отпускал в адрес монитора нелестные замечания. На восьмой день пребывания в новом амплуа, Вик в очередной раз выслушал неуклюжее сравнение себя с каким-то неизвестным ему животным. Оскорбление Мэнона слышало все подразделение, и Вик завелся не на шутку. Резкий прямой удар в ухмыляющееся самодовольное рыло опрокинул Мэнона, он с глухим стуком упал в пыльный грунт. Началась драка. Уже через несколько минут к месту разборки подоспел Сэг и хорошенько, с душой, приложился шоковой дубинкой, активизированной в половину мощности, по спинам обоих рекрутов. Инструкторские меры воздействия мгновенно сбили пыл и заставили разойтись. Впрочем, не далеко. Спустя несколько секунд, оба стояли перед нишидом и давали сбивчивые объяснения.

Внимательно выслушав каждого, Сэг снял их с должностей. Мэнона он произвел в рядовые, поставив на его место рекрута по имени Поррето, а Вика понизил обратно до отрядного сержанта. Новым монитором стал Фрег.

Не обошлось без трагедии. Как обычно, в каждый понедельник, был устроен химический день. И в первый день девятой недели начальник лагеря Кариус приказал применить боевые отравляющие вещества с целью максимального приближения учебных занятий к боевым условиям.

Рекрутам об этом было объявлено только тогда, когда перед ними возникло облако кислотной аэрозоли, гонимое ветром в их сторону. Манипулу предстояло пройти по зараженной местности до одиннадцати километров. И тут один из рекрутов развернулся в противоположную сторону и побежал. Облако настигло его и оставило лежать в неестественной позе. Вызванный Сэгом гравитолет подобрал погибшего. На борту воздушной машины Сэг снял с него маску противогаза. Это оказался Грин. Причину смерти удалось установить на месте – Грин избавился от входного клапана, облегчив тем самым себе дыхание через противогаз.

Гравитолет улетел. Инструктор опросил Фрега и Вика и выяснилось, что из-за чехарды в сержантском составе ни тот, ни другой не удосужились проверить третий отряд к готовности к марш-броску.

– Каждый должен думать сам за себя, – рассудил нишид и поставил точку в этом деле.

Но окончательная точка была поставлена вечером. После составления рапорта труп был сожжен. Начальник лагеря не усмотрел ничьей вины в происшедшем и поставил свою резолюцию, и любой нишид согласился бы с ним, – в смерти рекрута Грина виноват рекрут Грин.

После этого случая в третьем отряде осталось всего десять человек, и за ним прочно прикрепился ярлык – несчастливый.

Начиная со следующего дня, в программу огневой подготовки были введены еще две системы пехотного вооружения: огнемет и лучемет. Инструкторы учебного лагеря провели несколько лекций и практических занятий, после которых все последующие дни недели были плотно загружены полигонными стрельбами из этих систем.

Лучемет был прост в эксплуатации и применении. У него отсутствовали сложные прицелы и мудреные механизмы. Несмотря на большие габариты: более двух метров в длину, крупнее стэнкса, он был достаточно легок и позволял себя обслуживать одному человеку. Достаточно было поставить лучемет на треногу, не превышающую силуэт лежащего человека, навести на цель и открыть огонь, как длинные белые лучи импульсов с бешенной скорострельностью уничтожали все живое на дистанции в одну милю. С расстояния двухсот метров он мог расправиться с любым объектом, кроме, конечно, танка и лобовой брони БМП или десантно-штурмовой машины.

Обращаться с огнеметом было намного сложнее. Как и стэнкс, он имел цевье и приклад, но на этом их сходство заканчивалось. Немного несоразмерно большой магазин в форме параллелепипеда позволял пользоваться им как треногой. Длинный, более метра, тонкий ствол с дульным тормозом на конце. Оптический монокуляр и квантовый бинокуляр дальномера со встроенным контурным корректором. Широкие возможности электронного микропроцессора позволяли мгновенно счислить параметры цели. Боеприпасы к огнемету составляли капсулы, начиненные аэрозолью инициирующего взрывчатого вещества. Капсула разрывалась в заданной точке траектории, распыляя за доли секунды аэрозоль на несколько десятков кубических метров. Затем аэрозоль детонировала, в мощном объемном взрыве разрушая все в радиусе восьми-десяти метров.

Уже с первых занятий инструкторы приглядывались к рекрутам, которым можно было бы доверить эти системы оружия. Ничего сложного в обращении с огнеметом, тем более с лучеметом, Мэк для себя не нашел. Умеешь стрелять из стэнкса, сможешь стрелять из чего угодно.

В среду после обеда появился Хатан, проведя на гауптвахте десять уль-тийских циклов. Возвращение бывшего монитора было встречено неоднозначно. Одни ему холодно кивали или вообще постарались не замечать, другие же устроили теплый прием с жаркими объятиями и шутками. Но в своих выводах все сходились в одном: сам факт, что Хатан жив и вернулся, говорит о том, что в глазах нишидов рекрут занимает более высокое положение, чем раб мира смерти. И никто не мог знать, что так было лишь от части. Ценность ненишида для БН состояла в той роли, которая отводилась для него и в тех затратах, которые несла империя. Никто также не мог знать, что Сэг утаил подноготную истории Хатана, и что в противном случае многие рекруты уже вернулись бы обратно в свои прежние шахты и штольни.

Тепло обнявшись с другом, Мэк вел его в курс последних событий, рассказав обо всем, что произошло, закончив смертью Грина.

– Грин погиб? – Хатан был огорчен. – Как будто толковый был. Как это случилось?

– Решил схалявить, – ответил Мэк, – вырвал клапан противогаза. А бээнцы как раз применили боевые газы.

– Глупая смерть.

– Глупая, – согласился Мэк. – А ты где пропадал? Исчез, десять циклов ни слуху, ни духу. Многие уже надеялись, что с тобой случилось худшее.

Хатан улыбнулся. На его загоревшем осунувшемся лице появились новые морщины.

– Не дождутся, гады. Я на губе сидел. Усиленное физо, тяжелые работы, после отбоя строевая. За всю мою жизнь меня еще так не выматывали. Теперь я знаю, что любой инструктор с пребольшим удовольствием загонит кого угодно в могилу своей долбанной физкультурой, дай ему только повод. А если нет повода, он его придумает сам.

На стрельбище Сэг провел индивидуальные занятия с Хатаном и допустил его к общим стрельбам. Для человека, впервые взявшего новое для него оружие, Хатан показал неплохие результаты.

Проходили дни за днем. Начиная с девятой недели, в программу был введен новый вид пехотного оружия.

Как всегда, построив манипул в две шеренги, инструктор продемонстрировал перед строем гранатомет, превосходящий стэнкс по габаритам и весу, но несколько короче его.

– Это ручной автоматический гранатомет РАГ – сорок эМ. Стоит на вооружении имперской армии уже добрых две сотни лет. Перед вами его последняя модификация. Калибр гранатомета – два дюйма. Вес – почти шесть с половиной килограмм. Скорострельность – два выстрела в секунду. В магазин помещается тридцать гранат, которые могут быть следующих видов: осколочные, фугасные, осколочно-фугасные, кумулятивные. Иногда могут применяться другие: зажигательные и химические. Химические применяются двух видов: с начинкой отравляющих веществ с периодом разложения до нескольких минут при температуре от минус пятнадцати до плюс пятидесяти по Цельсию; и кислотные, разъедающие любую защиту пропорционально толщине самой защиты и количеству агрессивной кислоты. Танк и экраноплан такая граната не возьмет, а гравитолет проест насквозь. РАГ – это хорошая игрушка в умелых руках. Начиная с сегодняшнего дня, я буду следить, чтобы вы действительно смогли умело им пользоваться.

Рекрутов уже на следующий день инструкторы загоняли в недавно вырытые и оборудованные огневыми позициями траншеи. Проходя по траншеям, они давали советы по корректированию и пристрелке, по ведению веерного огня. Иногда на траншеи рекрутов наступали боевые машины, ведя обстрел учебными боеприпасами, имитирующими разрывы. Специально для таких атак к гранатометам выдавались такие же учебные гранаты, не причиняющие технике никакого вреда. Как и прежде, учебные стрельбы и инженерные работы перемежались с усиленной физической подготовкой, обязательными элементами которых были кроссы, марш-броски и полосы препятствий.

Так прошла девятая неделя. С десятой недели вводилась комбинированная огневая подготовка из всех изученных видов стрелкового оружия. Следующая, предпоследняя неделя по плану не отличалась от предыдущей за исключением некоторых мероприятий. Первое, был отменен химический день, что вызвало у рекрутов восторженное одобрение. Вместо него командующий 2-м корпусом БН, который отвечал за программу сжатой подготовки будущих легионеров, приказал в каждом учебном лагере провести реальный артиллерийский обстрел. Для его проведения были предприняты повышенные меры предосторожности. По очереди подвергаемые этой процедуре, батальоны каждого полка были укрыты в траншеях и отдельных окопах. Артиллеристами-бээнцами был произведен тщательный расчет, чтобы ракеты, снаряды и мины не попадали случайно в укрывшихся людей, а ложились в непосредственной близости от позиций. Это мероприятие, по мнению командующего корпусом, должно было психологически подготовить будущих легионеров к предстоящим сражениям.

Но не обошлось без жертв.

737-й полк прибыл на артиллерийский полигон после ужина. Артиллеристы занимались обстрелом с раннего утра, что стало причиной их переутомления, это, в свою очередь, не могло исключить возможности ошибки. Когда батальон, в состав которого входил манипул Сэга, занял траншеи, на нее обрушился мощнейший шквал огня. Снаряды и мины всех калибров, ракеты всех общевойсковых видов устроили здесь кромешный ад. Людям, сидящим в укрытиях казалось, что небо вот-вот треснет и обрушится вниз, прямо им на головы. Вой и взрывы слились в единую какофонию. Многие молились, другие богохульствовали, понося на чем свет стоит всех известных им богов, иные просто пережидали. Наконец, в адском громыхании наметилась убыль. Разрывы звучали все реже и реже. Вот ту и случилось непредвиденное: одна из реактивных мин упала совсем рядом от бруствера, за которым находились два рекрута – Фрег и Булахет. Взрыв мины был настолько силен, что бруствер и козырек окопа исчезли, погребя под собой людей. Когда их вытащили из-под земли, Булахет оказался контуженным, а Фрег погиб. Как потом было установлено, монитор погиб тоже в результате контузии, но ее степень была настолько тяжелой, причинившей внутренним органам такие повреждения, что дальнейшее их функционирование было невозможно.

Булахета Сэг тут же отправил в санчасть, но когда выяснилось, что у него всего лишь легкая контузия, Булахет сам попросил его выписать и уже к утру прибыл в манипул.

Этот случай еще больше утвердил мнение про третий отряд – несчастливый. Погибший Фрег раньше числился в нем, пострадавший Булахет также состоял в отряде Вика.

Этот несчастный случай был не единственным. В тот же день в учебных лагерях других легионов были ранены и контужены еще двадцать шесть человек. Один погиб, в разгар обстрела перепугавшись и в панике выбежав из траншеи. Пробежав немногим более десяти метров, он исчез в пламени разрыва тяжелого фугасного снаряда. Огромная воронка стала его могилой.

Прочитав сводку, командующий 2-м пехотным корпусом БН выразил удовлетворение своей артиллерией. В расчетах было запланировано как минимум в десять раз больше убитых и раненных.

После возвращения из гауптвахты, Хатан хоть и лишился должности, но стал неформальным лидером. Частенько Фрег и отрядные сержанты обращались к нему за помощью. Все это не утаилось от зоркого ока Сэга. И теперь, когда погиб Фрег, именно к нему и подошел инструктор, надеясь заручиться его поддержкой или получить совет в выборе нового монитора.

– Если бы я мог, я бы оставил все как раньше, – сказал инструктор.

– Старое не вернешь, – ответил Хатан.

– Верно. Поставить тебя снова монитором я не могу, хотя это было бы самым... – Сэг замолчал, подбирая подходящее слово.

Не дожидаясь окончания фразы, Хатан перебил его:

– Да ладно, командир, я и не надеялся.

– Хорошо, тогда предложи кого-нибудь. Такого, который бы смог держать манипул в кулаке, которого бы ты поддержал.

Хатан немного подумал и назвал два имени:

– Мэк и ОКонор.

– Давай определимся. Почему Мэк?

– Я его хорошо знаю. Он умен, находчив, обладает жестким характером. И он мой друг. Но он не согласится, я когда-то уже хотел назначить его сержантом.

– Если я ему прикажу?

– Он будет формально исполнять свои обязанности, не более.

– Тогда ОКонор.

– Да.

Сэг задумался и потер шрамы на лице.

– Согласен. До сих пор он хорошо справлялся и образование вроде у него какое-то высшее. А замену я ему подберу.

– Вот и славно, командир. Передайте ОКонору, что он может на меня опереться.

Некоторое время они молчали. Потом инструктор посмотрел Хатану прямо в глаза и тихо задал вопрос:

– Ты хочешь что-то у меня спросить?

Не отводя взгляда, Хатан задал свой вопрос:

– Почему вы тогда не сдали меня?

Снова наступила небольшая пауза. Лишь только слабый ветер своим шелестом нарушал безмолвие.

– По правде говоря, я прикрывал свою задницу, – еле слышно признался нишид.

– Не важно, я все равно признателен вам, независимо от гребаных причин. Вы не сделали этого. Даст Бог, когда-нибудь сочтемся, командир.

Наступил новый день. Сэг получил приказ выделить из манипула два человека в распоряжение полка, которые должны были войти в состав формирующегося подразделения тяжелого вооружения. Под его выбор попал Мэк и чернокожий рекрут по имени Турпо из первого отряда.

Специально выделенный гравитолет доставил их на окраину лагеря к недавно поставленным палаткам. Всего здесь собралось сто двадцать восемь рекрутов. На их подготовку было выделено несколько инструкторов, в основном унтер-офицеров. Руководил курсами пожилой полноватый майор, мундир которого красовался несколькими наградами и артиллерийскими эмблемами.

Первые же слова бээнца яснее ясного показали, что ожидает прибывших сюда.

– Вам не повезло, что вас назначили ко мне, – недовольно выплюнул он, – за полторы-две недели стать артиллеристом не возможно, как и хорошим пехотинцем за три месяца. Моя же задача – сделать невозможное. Я вас всех считаю дерьмом и не знаю в какой мере ваши пустые прибамбасы, заменяющие вам голову, способны воспринять то, что вам тут собираются преподавать. Мое дело – выполнять приказ, ваше – научиться убивать. За эти неполные две недели, что вы проведете здесь, вы должны сносно освоить две артиллерийские системы, стоящие на вооружении в имперской пехоте. Первая – это ротная станковая автоматическая пушка «Викир», калибра тридцать миллиметром. Она представляет собой спарку. Скорострельность «Викира» – тысяча двести выстрелов в минуту, каждого ствола. Обслуга – два человека. Более подробно о ней вы узнаете потом. Следующая система – это переносная реактивная система вертикального старта «Вузул». Иногда ее называют ракетометом. Для обслуги требуется всего один человек с нормальными математическими способностями и хорошей сообразительностью, – артиллерист окинул всех таким взглядом, словно перед ним собрались недоразвитые дети. – И последнее, сейчас я не жду от вас вопросов, пока не жду. Но в процессе обучения тот, кто не будет задавать вопросы, будет вызывать у меня подозрение.

Рекрутов поделили на две равные группы. К каждой группе было выделено по десять инструкторов и по нескольку десятков «Вузулов» и «Викиров». Занятия проходили по простой схеме: до обеда одна группа осваивала ракетомет, другая – «Викир», после обеда они менялись. Инструкторы умело добивались своего, они буквально вдалбливали знание материальной части, правила эксплуатации и, конечно же, правила стрельбы. Стреляли от восхода до заката, безжалостно расходуя тонны боеприпасов. На третий день были отсеены шесть человек, которые не смогли справиться с «Вузулом», среди них оказался Турпо. Все отчисленные были возвращены в свои подразделения. Нередко стреляли по ночам, а иногда не раз и не два за ночь. Такой напряженный темп выматывал рекрутов, ведь приходилось не только механически стрелять и недосыпать, а и работать с компьютером «Вузула», быть корректировщиком, самостоятельно вводить поправки, если того требовала заданная обстановка. За следующие несколько дней были отчислены еще двадцать два человека.

Наступил последний день занятий, в который начальник курсов решил устроить контрольные стрельбы. За все прошедшие дни инструкторы превосходно натаскали своих учеников. Все важные и второстепенные операции рекруты произвели по более чем две тысячи раз, все их действия были доведены до автоматизма.

Днем ранее начальник курсов получил приказ о сокращении числа рекрутов, так как военное ведомство оказалось пока не в состоянии обеспечить все пятьдесят легионов необходимым количеством огневых средств. С этой целью и было решено провести контрольные стрельбы. Но результат оказался неожиданный. Инструкторы переплюнули сами себя. Все положенные нормативы рекруты выполнили по высшему разряду, некоторые даже превысили временной уровень. Тогда майор нашел простое решение: построил рекрутов-курсантов и исключил каждого третьего. В их число попал и Мэк, которому пришлось вернуться обратно в свой манипул. Он не знал или радоваться ему, или нет.

Доложив о прибытии Сэгу, Мэк ожидал резкости со стороны инструктора, но его реакция была противоположной и неожиданной.

– Не знаю, что там с вами сделали, – миролюбиво проговорил нишид, – я уже слышал о ваших сегодняшних стрельбах, – Сэг похлопал Мэка по плечу и продолжил: – Если бы ты служил в имперской армии, ты бы много чего добился.

Так прошли три стандартных месяца, двенадцать напряженных недель. Теперь рекруты официально именовались черными легионерами и готовились к отправке на базы поближе к ирианским мирам. Им была выдана новая форма, чем-то напоминающая черные мундиры матросов БН. Легионеры были теперь облачены во все черное, от сапог из первосортной саркойской кожи, до мундиров и защитных шлемов.

В уль-тийские космопорты уже начали прибывать огромные военные транспорты, которые готовились принять на борт миллионы солдат.

Отдавая дань воинской традиции и покидаемым лагерям, ранним утром легионеры, построившись в батальонные коробки, прошли торжественным маршем по площади под грохот военных маршей, с которых загружались прямо в транспортеры. Оттуда прямо в космопорт и прочь с Уль-Тии.

Глава 11

Ирианские миры. 10.09.4420 г. с.в. ноль часов одна минута.

Командующий 19-м флотом империи адмирал барон Чемериц отдал приказ о штурме ирианских систем. К этому моменту вокруг Ирбидоры и Ирпсихоры находились сто восемьдесят семь боевых кораблей, дивизия штурмовиков, более тысячи истребителей и свыше сотни кораблей обеспечения. И вся эта колоссальная сила ринулась на почти не имеющие защиты системы. Имперскому флоту противостояли две дюжины старых орбитальных станций, большинство из которых были спешно переоборудованы из коммерческих спутников, и около шести десятков вооруженных транспортов. Серьезного сопротивления они оказать не могли. Так доносила разведка. На деле же оказалось, что ирианцы располагают также и боевыми кораблями, некоторые из которых построены совсем недавно и располагают новейшей электронной начинкой и мощным вооружением.

Авангард 19-го флота без особого труда разгромил линии обороны на дальних подступах к системам и вышел на треть астрономической единицы к мятежным планетам, где и вступил в бой с орбитальными станциями и вооруженными транспортами. Неожиданно в порядках ирианских кораблей появились крейсеры имперского типа, которые сразу же открыли убийственный огонь по атакующим.

Эскадра из эсминцев и крейсеров, штурмующих Ирпсихору, почти сразу потеряла два эскадренных миноносца, почти все крейсеры оказались поврежденными. Командир эскадры принял решение отступить.

У Ирбидоры имперцам повезло еще меньше. Крейсеры ирианцев разрезали имперскую бригаду эсминцев на двое и устроили настоящую бойню. Имперские крейсеры ничем помочь не смогли, занятые контратаковавшими их транспортами.

Уцелевшие корабли скрылись под защиту основных сил флота. То, что произошло, стало поводом для раздумий для адмирала Чемерица. Разведка флота показала себя далеко не лучшим образом, в довершение к неприятностям, всем этим заинтересовалось БН. В первый штурм 19-й флот потерял шестнадцать эсминцев и два крейсера, еще десять крейсеров и столько же эсминцев вынуждены были уйти на ремонт. Но и для ирианцев начало сражения не прошло безнаказанно. Мятежники потеряли более трех десятков вооруженных транспортов и орбитальную станцию. Почти половина боевых звездолетов ирианцев была сильно повреждена и не могла дальше участвовать в сражении.

На повторный штурм барон Чемериц решился через шесть часов, проведя перегруппировку сил. Он создал две штурмовые эскадры, командовать которыми назначил своих младших флагманов – вице-адмиралов Алмака и Отта. В состав каждой эскадры вошли по бригаде крейсеров из двенадцати единиц и линкора, по два дивизиона фрегатов из пяти единиц каждый. На усиление Чемериц выделил все четыре имеющихся у него авианосца, кроме того, дивизии штурмовиков было приказано сосредоточиться на уничтожении орбитальных станций.

Второй штурм начался с ракетной дуэли. Ракет у империи было много, она могла себе это позволить. Ирианцев же это истощало, ни одна из их ракет не смогла достигнуть цели и все чаще имперские «Ктулу» и «Саргамаки» настигали врага, что вынудило повстанцев прекратить контробстрел и сосредоточиться на перехвате, что довольно быстро опустошало запасы противоракет «Орнеров».

Штурмовые эскадры пошли в атаку. Мощным бронированным кулаком крейсеры врезались в гущу мятежных кораблей, в это же время каждый авианосец, несший до ста семи истребителей, выпустил свою смертоносную начинку. Истребительные эскадрильи, сменяя одна другую, стремительно атаковали ирианцев, нанося удары десятикилотонными ракетами «Шива» или носовыми лазерными пушками с ближних дистанций. Их огонь метко поражал орудийные башни и ракетные порты, выводил из строя целые отсеки, ограничивал возможность маневра. Фрегаты прикрывали фланги и не давали мятежникам вырваться. Каждый фрегат нес пять истребителей, которые также подключились к общей атаке. Одновременно в бой бросились штурмовики. Они относились к малым кораблям, но в отличии от истребителей, превосходили его размерами, не нуждались в кораблях-матках, обладали большим экипажем, долговременной автономностью полета, несли помимо «Шив» пятидесятикилотонные «Саргамаки» и не уступали истребителям в маневренности и скорости. Менее чем за полчаса сто сорок штурмовиков разнесли на куски двадцать три орбитальные станции, потеряв всего шесть единиц. После этого они присоединились к общему сражению. Менее чем за час повторного штурма космическая оборона ирианских систем перестала существовать.

Следующие две недели Ирбидора и Ирпсихора подвергались сильнейшим бомбардировкам. Барон Чемериц приказал уничтожить все объекты, не имеющие стратегического промышленного значения. Города, космопорты, транспортные коммуникации превратились в радиоактивное пекло. За две недели десятки миллионов ирианцев заплатили за свободу своими жизнями.

Разведка флота сообщила, что несмотря на бомбардировки, противокосмическая оборона в обоих системах остается мощной. На совещании в объединенном штабе 19-го флота, 46-й, 80-й планетарных армий и 1-й армии БН было решено придерживаться классической тактики. Сначала должны высадиться десантные дивизии, которые должны захватить плацдармы для принятия войск и черных легионов.

К каждой из восставших планет подтянулись многие сотни десантно-штурмовых кораблей с техникой и десантниками на борту. Перед началом операции площадя будущих плацдармов были накрыты новыми ракетно-бомбовыми ударами, после чего за дело взялись истребители и атмосферные бомбардировщики. То, что осталось после этих налетов уже не могло серьезно помешать десанту.

На огромной скорости десантно-штурмовые корабли врезались в верхние слои атмосферы и устремились к поверхности планеты. Несколько раз отстреливались раскалившиеся до бела внешние оболочки, параллельно выбрасывалась «шрапнель» – огромное количество металлического мусора. Все это создавало полную неразбериху на радарах, которые выдавали просто нереальное количество целей.

Благополучно высадившись, космические пехотинцы отбили несколько нерешительных атак и прочно закрепились. За несколько дней, при поддержке флота, они расширили захваченные плацдармы, которые теперь могли принять войска.

В первое время повстанцы не смогли оправиться от стремительности натиска нишидов, но постепенно, день за днем, их сопротивление росло. Когда руководство мятежников, наконец, приняло меры, было поздно. На Ирпсихоре была высажена 46-я планетарная армия, двадцать черных легионов и 2-й корпус БН. На Ирбидоре уже разворачивалась 80-я планетарная армия, 1-й корпус БН и еще двадцать черных легионов. Остальные легионы и 3-й корпус БН дислоцировались на ближайших обитаемых мирах и держались в резерве.

Так началась ирианская компания, которую в последствии назовут бессмысленной бойней.

В просторной приемной императорского дворца было безлюдно. Только окаменевший караул из двух лейб-гвардейцев в парадных мундирах охранял вход в императорские покои у искусно инкрустированных золотыми барельефами, высотой в два человеческих роста, дверей. Приемная буквально кричала роскошью, столько здесь было дорогих отделочных материалов, драгоценностей и старинных статуй из золота и платины. Над всем этим возвышались гигантские полотна, изображающие прежних императоров и сцены знаменитых баталий. Пестрые лейб-гвардейцы – отборные солдаты личной охраны императора, казались предметами обстановки. Их немигающие взгляды уставились в одну точку, и, казалось, не замечали одиноко стоящего скромно одетого эфора безопасности.

Казалось, в ожидании прошла целая вечность, хотя Ивола прибыл в точно назначенный срок и провел у дверей к императору всего-то около двадцати минут.

Высокие тяжелые двери распахнулись, вышел, как всегда медлительно и важно, генералиссимус Навукер. Переведя дух, он обратился к Иволе:

– Император ждет вас.

Кивнув Навукеру, эфор безопасности четким и твердым шагом скрылся за дверями.

Войдя в недавно перестроенный кабинет императора, Ивола сразу заметил разительные отличия в убранстве. Огромный экран с электронной картой империи и сопредельных звездных государств остался прежним, зато полностью изменилась обстановка. Она скорее напоминала будуар и не располагала к деловой атмосфере. Появилась дорогостоящая изящная мебель, обитая мягчайшими и переливчатыми тканями, на полу из черного мрамора лежал теперь толстый ковер, который полностью гасил звуки шагов и притягивал взгляд своими сложными рисунками. Исчезли старинные книжные шкафы, в которых повелитель хранил свои силовые диски. Вместо них появился центр связи, позволяющий связаться с любым концом империи. В углу примостился похожий на бочонок позолоченный робот-бармен. Изменился и рабочий стол, на нем переменилась отделка, состоящая теперь из безумно дорогой резьбы по кости, изображающей фигурки людей и экзотических животных со всех концов галактики. Приглядевшись, Ивола заметил, что глазами вырезанных людей и животных служат мелкие драгоценные камни. Появилась люстра в виде сонма из вылитых из золота цветов, прячущих в себе стандартные ионные осветители. Не изменилась только аппаратура на рабочем столе и неизменно стоящий в углу бюст Улрика III – отца нынешнего монарха. Как недовольно отметил про себя Ивола, сам император тоже изменился. Заметно потучнел, стал проявляться второй подбородок, отяжелели щеки.

Заглотив подальше свое неодобрение, эфор безопасности остановился на ковре прямо напротив кресла императора.

– Ваше величество.

– Эфор безопасности, – император кивнул и поймал взгляд Иволы, – надеюсь, Навукер не заставил тебя долго ждать.

– Нет, что вы, ваше величество.

– Вот и прекрасно. Мы слушали доклад о ситуации в ирианских системах и в целом остались довольны. Теперь твоя очередь обрадовать нас.

Ивола на мгновение замялся, но вскоре решительно произнес:

– Не знаю, как это может обрадовать вас, сир. Я имею достоверную подтвержденную информацию, что лидеры многих сепаратистских движений переправились в опетский сектор. За ними последовали сотни тысяч их сторонников и просто искателей лучшей жизни. Переселение происходит во все нарастающих темпах, по моим прогнозам, в ближайшие полгода в опетский сектор переправятся более трех миллионов ненишидов.

– И что же, – спросил император, – твое ведомство ничего не может поделать?

Ивола ощутил на себе холодный взгляд повелителя и ответил:

– Сир, проблема в том, что все это делается на законных основаниях. Мигрируют только свободные, пользуются перевозками пассажирских транспортных компаний. Те, в свою очередь, вздули цены и получают хорошие барыши. Поэтому, прежде чем что-то предпринять, я предпочел получить ваше одобрение. Наблюдаемый процесс в некоторой степени выгоден эфору Соричте. Нужен ваш эдикт или устное распоряжение.

Император ненадолго задумался и спросил:

– А нет ли тут выгоды?

– Выгоды? – Ивола пожал плечами. – Сир, единственная выгода, которую я тут вижу – это то, что все нежелательные элементы собираются и оседают в одном секторе, а остальная империя в некоторой степени очищается.

– И мы о том же, – император откинулся в кресло. – Пускай пока все идет так, как идет. Нас интересует другое. Что замышляет Кагер? Зачем ему понадобилось собирать у себя эти отбросы? Займись-ка этим, Ивола, пускай твои люди покопаются в этом.