Текст книги "Мятежные системы"

Автор книги: Игорь Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Как всегда все молчали.

– Тогда начнем практическую часть. Хатан, ты первый.

Сэг передал прибор монитору, с которым тот повторил все в точности так, как показал инструктор. Сэг остался доволен своим монитором.

– Начнем с первого отряда. Фристоун, подводи людей. И еще, – обратился ко всем нишид, – у вас будет возможность попрактиковаться с действующим прибором перед самым выпуском. И если какой-то идиот что-то перепутает... я ему просто не завидую.

Занятие продолжалось до самого отбоя, лишь тогда Сэг убедился, что каждый рекрут и с закрытыми глазами сделает все как надо.

Едва смолк сигнал отбоя и инструктор удалился, как в палатке третьей группы, в которой жил Хатан, все пришло в движение. Ведь у монитора было настоящее сокровище – аж два литра чистого спирта. Имея такое достояние, рекруты готовились устроить себе праздник.

Смили, который наотрез отказался пить и вообще заявил, что Ихеом покарает всех грешников в этой палатке, Вик определил на пост – наблюдать за внешней обстановкой, чтобы в случае опасности предупредить пирующих.

Спирт разбавили наполовину водой, получилось четыре литра самодельного пойла, претендующего на название водки. Закусывать было нечем. Поэтому, кто хотел – запивал.

Шедан удружил всем – он выложил спрятанные им до поры до времени несколько пачек сигарет. И каждый посчитал своим долгом выразить ему, какой он замечательный товарищ.

– Ты прямо находка, – обрадовался Вик, – может поделишься с нами, где достал столько курева?

– Рассказать-то расскажу, – выпив и прикурив сигарету, ответил Шедан, – секрета тут нет. Сегодня на утренних стрельбах увидел, как один из бээнцев из вещмешка достал сигареты. А там этих вещмешков – уйма была. Ну, я выждал, пока он отойдет в сторонку. Ну а потом, все эти пачки очутились в моих карманах.

Шедан смутился даже, когда заметил, сколько восхищенных глаз уставились на него. Еще бы, умудриться провернуть дельце под носом у солдат и инструкторов, да так, что даже свои ничего не заметили.

– Обделал бээнцев! – в полголоса воскликнул Булахет. – Налейте ему еще, пусть пьет, заслужил.

Хатан наполнил до краев уже подставленную кружку.

Пили долго, но говорили мало. Сказывалось всеобщее напряжение, ведь подспудно каждого терзала мысль об опасности. Никто не позволял себе расслабиться до конца. После пятой порции теплой водки Мэк почувствовал, как по его телу разливается усталость. Он выкурил еще одну сигарету, радуясь, что вновь ощутил давно уже забытый им порок.

Оглядевшись вокруг, он увидел, что большинство разошлись по койкам. Самыми стойкими алкоголиками оказались Хатан, Вик, Шедан и Булахет.

Отказавшись от очередной порции, Мэк рухнул на койку и мгновенно вырубился.

Из оставшейся четверки самым крепким оказался Хатан. Он уложил уже ничего не соображавших собутыльников, подозвал Смили и велел ему пособирать все окурки, попутно уничтожая все улики ночного веселья.

Так прошла первая пьянка в лагере. А на утро пришла жестокая расплата. Начиная с этого дня, каждый первый день новой недели объявлялся химическим.

Проснулся Мэк с трудом. И то, только после того, как кто-то стянул его с койки на землю и облил прохладной водой. Голова болела жутко, казалось, кто-то со всей дури лупит по ней молотом. Сильно хотелось пить.

Еле дотащившись, Мэк встал в строй таких же мокрых, как и он. Все обитатели его палатки были облиты, кроме Хатана и Смили. Вероятно, эти двое и устроили им водные процедуры.

Как ни странно, но по внешнему виду сержанта-монитора никак нельзя было сказать о его ночных подвигах. Хатан сохранил свежее лицо, опрятный внешний вид, словом – образцовый младший командир. Чего нельзя было сказать о его собутыльниках, пройдя мимо которых монитор невольно поморщился от сильного перегара.

– Так и будем стоять, как дебилы? – взревел Хатан. – Ваше счастье, что Сэга здесь нет. Вы посмотрите на себя – сборище недоносков. Даю вам минуту, чтобы вы как следует умылись и нажрались зубной пасты. Вы все еще здесь?

Первым делом Мэк напился, но не слишком много, так как это было чревато неприятными последствиями. Потом он тщательно протер глаза и подставил голову под прохладную струю воды. Это слегка облегчило самочувствие, но не до такой степени, как хотелось бы. Боль по прежнему стискивала виски. Набив рот зубной пастой, благо она устраняла любой сильный запах, Мэк вернулся в строй.

– Вот теперь вы слегка напоминаете людей, – пошутил Хатан. Впрочем, никто его шутку не оценил.

Из-за соседних палаток вышел инструктор.

– Манипул, СМИР-Р-Р-НО! – скомандовал монитор.

– Вольно, – отдав честь, сказал Сэг.

– Вольно, – повторил монитор.

Нишид как-то странно покосился на третий отряд, но ничего не заподозрив, отдал обычное утреннее распоряжение:

– Монитор, отводите манипул на спортивный городок. Жду вас там через двенадцать минут.

– Есть, сержант.

Слова инструктора можно было легко понять, сам он собирался на спортгородок напрямую, а манипулу предстояло сделать обычную трехкилометровую утреннюю пробежку. Для разминки.

Хатан выкрикнул соответствующие команды и манипул умчал.

Мэк никогда не подозревал, что утренняя зарядка может десятикратно усилить похмелье. Казалось, садист Сэг получает удовольствие, напрягая рекрутов, гоняя их взад-вперед, заставляя преодолевать полосу препятствий. Никогда еще Мэк не испытывал такого дикого бодуна. Закончив зарядку, инструктор бросил подозрительный взгляд на третий отряд. Возможно, он догадался в чем дело, но его догадка показалась ему слишком фантастической.

– Вик, – нейтральным голосом обратился Сэг, – что-то сегодня твой отряд не на высоте. Ползают, словно толстозадые старухи. Видишь вон тот бугорок? – он показал на выделявшийся среди песков курган, до которого было километра два. – Твоих молодцев я наблюдаю на его вершине. И бегом сюда. На все про все я даю тебе пятнадцать минут. Опоздаешь к завтраку – не жди ничего хорошего. Выполняй!

– Есть! – Вик невесело оглянул своих и скомандовал:

– За мной!

Один за другим, рекруты побежали к цели, проклиная тот день, когда судьба забросила их на Уль-Тию.

За завтраком, впервые с момента прибытия в учебный лагерь, Мэк не мог смотреть на еду. На том кургане, как и многих, его вырвало и нудило до сих пор. Но все же он нашел в себе силы преодолеть отвращение и набил желудок едой.

Похоже, этот день готовил новые сюрпризы. Для марш-броска на полигон лагеря Сэг приказал с собой взять вещмешки. Теперь же он с улыбкой инквизитора рассказывал, как пользоваться костюмами химической защиты. У рекрутов его лекция породила неприятные ожидания. Завершая свою речь, нишид добавил:

– Эти выданные вам костюмы не стоят на вооружении имперской армии. Их функции успешно заменяет обычный солдатский бронекостюм, который при необходимости можно загерметизировать. Но выдавать каждому из вас по бронекостюму – выйдет в очень кругленькую сумму. Поэтому, вы обучитесь пользоваться этими древними монстрами и увезете их с собой на войну.

Восемь километров по сорокаградусной жаре в резине и противогазе – что может быть ужасней для человека, который год не брал в рот ни капли спиртного, а накануне нажрался самодельной водкой и в качестве закуски использовал сигареты? Но Мэк выдержал и это испытание.

Продвигались по две минуты бегом и столько же шагом. Неимоверными усилиями Мэк заставил себя дотащиться до пункта назначения и не вырвать прямо в противогаз. А когда наступил тот выстраданный долгожданный миг освобождения от резинового монстра, он увидел, что не всем удалось сдержать рвотные рефлексы.

Стук, Грин и Оберкромб пытались очистить противогазы и мундиры от блевотины. Причем, Грин через минуту рухнул лицом в песок. Стоявший рядом Хаяд стал приводить его в чувства, поливая водой из фляги и хлопая ладонями по лицу.

Остальные рекруты, хотя и чувствовали себя лучше, выглядели не менее жалко. Мундиры всего манипула были насквозь мокры от пота, рекруты снимали и выжимали одежду, выливали жидкость из сапог.

– Глядя на вас, мне самому блевать хочется, – проворчал Сэг и презрительно сплюнул.

Проклиная про себя извергов из БН, устроивших эту пытку, Мэк дал себе зарок, что пока он в лагере – больше никаких пьянок.

Видимо, так думал почти каждый. В середине недели Сэг еще раз отправил рабочую команду в космопорт. Как и в прошлый раз, Хатан вернулся оттуда с литром спирта, но вот собутыльников нашел с огромным трудом. Распить сделанную им водку согласились только Шедан и Джавандесора, все сержанты и еще какой-то тип из другого отряда. К их счастью, химические дни устраивались только по понедельникам.

Отношения между Мэком и Хатаном стали натянутыми, последний обиделся за отказ пить. Проходив надувшись два дня, Хатан на следующий цикл перед отбоем подошел к Мэку.

– На следующей неделе нас снова посылают в космопорт, – он смотрел другу в глаза, видимо эта тема для него была очень важна. – Будешь со мной? Только хорошо подумай.

Мэку хотелось отвести взгляд, но он не сделал этого. Что можно доказать человеку, который за долгие годы на Хатгале III превратился в алкоголика? Если ему откажешь, то тем самым обманешь его ожидания – они станут врагами. Согласишься – на следующий день будешь снова умирать.

– Молчишь, – Хатан был абсолютно спокоен – и это было опаснее всего. Мэк отлично изучил его характер и знал, что может последовать за этим ледяным спокойствием.

– Шедану, Джавандесоре и Вику тоже было хреново. Да и мне тоже. А ты отказался, как те слизняки.

– То, что для тебя норма, для меня равносильно убийству.

– Отказываешься, значит?

Мэк нарочно вздохнул и ответил:

– Я этого не говорил.

– Тогда не томи мне душу... Да, нет?

– Да.

– Ты со мной?

– Я с тобой, – нарушил он свой зарок.

Некоторое время они еще смотрели в упор друг на друга. Но вот, ледяная маска постепенно стала сползать с лица Хатана. Он подошел и обнял Мэка.

– Я знал, что ты мне друг, что ты мужчина.

Все, что сейчас произошло, заставило Мэка надолго задуматься. Печально, что Хатан оценивает дружбу по готовности выпить с ним. Но что он вообще знает о Хатане? О его жизни? Кто он такой, чтобы судить его? Не суди да не судим будешь – так, кажется, говорили древние?

А жизнь шла своим чередом. Следующий химический день, вопреки ожиданиям, Мэк пережил намного успешнее. Да и остальные рекруты справились не хуже. Это был единственный марш-бросок, когда инструктор не сделал ни одного язвительного замечания. Похоже, он был просто доволен уже тем, что никто не обблевался по дороге.

Начиная с этой недели, рекрутов стали обучать тактике взаимодействия манипула с боевыми машинами пехоты. Мощные бронированные БМП были рассчитаны на десять человек десанта и двух членов экипажа. Но вместо десяти, в них инструкторы загоняли весь отряд. Внутри машины было прохладно, что резко контрастировало с одуряющей духотой Уль-Тии. Империя заботилась о своих солдатах – спасая от жары и от мороза.

Учили будущих легионеров различным тактическим приемам. Самым распространенным был такой: БМП скользила на антигравах над песками на высоте одного-двух метров, перевозила пехоту и высаживала ее. Рекруты разворачивались в цепь и бежали за техникой до условных траншей противника. И все это время инструкторы заставляли их падать, перекатываться, прицельно стрелять.

Учили также окапывать и маскировать БМП. Хотя зачем это было делать, было непонятно: машины могли сами зарыться в любой грунт, а фототропное покрытие брони с легкостью приобретало любые цвета окружающего ландшафта. Но инструкторы говорили, что уметь надо все. И они привыкли не спорить.

После обеда в субботу сержант Сэг приказал Хатану снова назначить рабочую команду. Монитор выделил по три человека из первого, второго и четвертого отрядов и как обычно отправился с ними старшим.

Ближе к вечеру небо над лагерем приобрело пунцовый цвет, температура заметно спала, серые тучи заволокли светило и лагерь погрузился в полутьму.

Впервые за несколько недель удушливая жара уступила место необычной в этих местах прохладе. Появившийся несильный ветер в купе с моросящим дождем впервые явил новый облик Уль-Тии, показав, что иссушенная планета бесплодных песчаных материков может быть совершенно иной – прохладной и свежей. Неожиданные потоки дождя больше походили на бред словно одушевившейся атмосферы. Но увы, сколь неожидан был дождь, столь и скоротечен. Всего несколько часов – и ветер угнал нависавшие грозные тучи на восток. Но витавшая в воздухе прохлада не покинула лагерь, она заставляла обреченных и несчастных людей дышать полной грудью и радоваться жизни.

Прозвучал и стих сигнал отбоя, ознаменовав начало последнего часа текущего цикла. Лагерь погрузился в сон и окутался тишиной. Лишь редкие патрули солдат БН дисгармонировали со всеобщим безмолвием.

По одиночке в третью палатку манипула, держась в тени от гуляющих лучей прожекторов, словно тени проникали на устраиваемую Хатаном гулянку приглашенные им рекруты. Внутри уже кипело оживление. Из хорошо схороненных тайников извлекались принесенные со столовой блюда, среди которых особо много было принесено уль-тийских деликатесов.

Смили, как всегда поставленный в «дозор», объявил, что пришел последний из ожидавшихся.

– Шедан, доставай! – скомандовал Хатан.

На импровизированный стол моментально были выставлены уже приготовленные шесть литров водки, выложены сигареты, после чего все расселись по своим местам. Те, кто не хотели принимать участие в веселье, поставили свои койки в другой конец просторной палатки и преспокойно смотрели очередной сон после утомительного дня.

– Старая гвардия, – улыбнулся Хатан, – давай, Джавандесора, разливай.

– А тост? – спросил тот, разлив пойло по кружкам и наблюдая, как оно вот-вот будет опрокинуто собравшимися.

– Какой еще тост? – Фристоун окинул всех взглядом и добавил: – Мы же тут чтоб нажраться собрались, а не трепаться, как высокородные дегенераты о новой мо-оде, о плохой пого-оде.

Реплика Фристоун понравилась всем, и даже Джавандесора прыснул и одобрительно хлопнул сержанта по плечу.

Мэк опрокинул свою кружку и ложкой зачерпнул каих-то моллюсков, название которых он до сих пор не смог выучить. Закуска из моллюсков получилась просто превосходная, деликатес начисто очищал гортань от гадкого привкуса водяры.

– А я все же предложу один тост, – Хатан заметно погрустнел.

Он закурил и жестом показал Джавандесоре, чтобы тот разливал по новой.

– У меня есть два жгучих желания. Первое из них – вырваться из этой вонючей дыры. Второе – это порезвиться с какой-нибудь обалденной милашкой. Чтобы исполнилось мое второе желание, надо, чтобы исполнилось первое. Но еще надо остаться живым и здоровым после той мясорубки, которую нам обещают эти бледножопые. Лично мне остаться живым, но без ног и кое-чего еще – хуже смерти. Я лучше прикончу себя, чем стану беспомощным инвалидом. Лучше помирать с мечтой, чем пускать слюни потом, как долбанный идиот. Либо все, либо ничего... Черт! Я столько лет не держал в руках женщины!

Хатан уставился в свою кружку, тщетно пытаясь найти в ней свое отражение. Небольшая полевая горелка едва рассеивала темноту в палатке.

– Я что-то увлекся. Короче, чтоб вы все еще повалялись в постели с симпатяшкой.

– Хэ, тогда лучше с двумя! – загоготал Мэнон, но никто не поддержал его.

Встретившись глазами с Хатаном, Мэнон резко умолк и потупился.

В полном молчании была выпита вторая порция пойла. Слова Хатана навели всех на тягостные мысли. Мэк подумал, что такой подход ему по душе. Кому нужен инвалид, да еще бывший раб-заключенный? Где взять деньги на регенерацию, чтобы возместить увечье? Но хватит ли у него духу покончить с собой, окажись он в подобной ситуации? Мэк не знал ответов на эти вопросы. Да и навряд ли он получит их когда-нибудь вообще.

Словно почуяв нависшую атмосферу угрюмости, Шедан начал рассказывать анекдоты. Мало-помалу компания оживилась. Да и ядовитый огонь разбавленного спирта немало поспособствовал разрядке напряжения. Понемногу разговоры обособились на отдельные и каждый новый стакан упрочнял этот процесс. Говорили, как и прежде, в полголоса, подсознательно каждый ощущал, при каких обстоятельствах они здесь собрались.

– О чем задумался? – спросил Мэк у ОКонора, уставившегося в одну точку.

Тот среагировал через несколько секунд и повернулся к Мэку, уткнувшись в него невидящими стеклянными глазами, при этом рот ОКонора растянулся в глуповатой улыбке.

– Ду... думаю о нишидах, – выдохнул он.

– А чего о них думать? – удивился сидящий рядом Вик. – Мы здесь, они там. Они думают, что загнали нас в резервацию, что превратили нас в послушный скот, который можно вести на бойню без проблем. Они стерегут нас, а мы в это время сидим и бухаем. Так что, мы их поимели. Вот им! – сержант сделал соответствующий жест руками.

Но его слова, кажется, не дошли до ОКонора, который, судя по всему, уже был чертовски пьян.

То, что сказал ОКонор затем, заставило Мэка посмеяться.

– Думаю, почему у них кожа белая?

– Так они же нишиды, высшая раса, – язвительно заметил Мэк, – интересно, что они пели бы, если бы рождались зеленокожими?

Вик тихо рассмеялся.

– Не-э... Я не о том. Почему у них нет загара? Мы-то скоро почти почернеем. А они даже не краснеют под воздействием ультрафиолета.

ОКонора внезапно качнуло в сторону и, едва справившись с этим, он не смог уберечь себя от падения на стол. Мэк вовремя успел подхватить его.

– О, да ты здорово перебрал.

Он взял под руки отрубившегося собутыльника и потащил к выходу.

– Смили, глянь, что там.

– Все чисто.

– Ты куда, Мэк? – спросил Хатан.

– Оттащу это тело к нему домой.

– А, давай. Потом мороки меньше будет.

Вернувшись, Мэк застал Шедана за рассказами новых анекдотов. Фристоун и Мэнон тихо о чем-то спорили. Постепенно их взаимный тон стал нарастать, они уже успели обменяться испепеляющими взглядами. Мэк заметил, как Мэнон осторожно взялся рукой о собственный табурет. Поймав внимание Хатана, он указал на разгорячившуюся парочку, готовую начать выяснение отношений. Хатан тоже заметил приготовления Мэнона и резко, но тихо гаркнул:

– Мэнон! Оставь табуретку! Фристоун, заткни пасть! Не хватало, чтобы вы тут разборки устроили. Попалить нас захотели?

Слова монитора возымели действие, оба спорщика оставили свои намерения.

– Налей им, Джав, на сон грядущий. Пусть выпьют и на боковую, – предложил Мэк.

– Заметано.

Джавандесора налил провинившимся по полкружки, под сердитым взглядом Хатана очень быстро опустевшие. Сержанты принялись запихиваться остатками пищи. Мэнон подпалил и нервно скурил сигарету. По всему было видно, что Фристоун сильно его достал. Хотя Мэк был уверен, что Мэнон нервничал больше от недовольства Хатана, он когда-то стал свидетелем, как монитор выбивал дурь из нерадивого мордоворота.

Фристоун и Мэнон пошли отбиваться. За очередной дозой разговор зашел о женских прелестях, обсуждались достоинства прекрасного пола.

– Что не говори, – рассудил выпивший больше всех Хатан, – а меня больше волнуют мулатки. Все бы отдал, чтобы одна из них сейчас оказалась здесь.

– Да я бы и душу за это продал, – мечтательно согласился Вик. – Сколько лет я уже баб не видел. Иногда мне кажется, что их и нет вовсе, а все россказни про них – плод воспаленного воображения. Да если бы они и существовали, нам и отдать-то за это нечего. У нас же ничего нет, кроме никчемной жизни.

– Не знаю, что ты собираешься отдать, – сказал Хатан, – как по мне, увидел – бери.

– Наливай, Джав, по маленькой, – попросил Шедан, – а то аж сердце защимило. Была у меня, помню, одна мулаточка. Ксавьерой звали. Не женщина – сказка какая-то. Все при ней: и мордашка, и фигурка точеная. А что в постели вытворяла – у меня слов нет описать!

– Где же ты ее подцепил? – подстегнул его воспоминания Мэк.

Шедан взял кружку и, казалось, заново переживал свои давно минувшие дни.

– Было времечко, когда у меня завелись приличные деньжата, – он качнул кружкой. – Давайте.

Привычно скривившись после обжигающих глотков, все принялись добивать почти пустые тарелки с закуской. Единственный, кто не скривился и почти не ел, был Хатан.

– В борделе что ли снял ее? – спросил он у Шедана.

– Зачем в борделе? Она была актрисой. На Аване II был кто-нибудь? Из сектора Красного Дракона?

– Я был, – ответил Джавандесора.

– Ксавьера Рино, слышал о такой?

– Рино? – удивился Джавандесора, – Ксавьера Рино? Та, что снялась в «Сквозь галактику» и «Песчаные отмели»?

– Она самая.

Челюсть Джавандесоры отвисла, он уставился на Шедана, как на явившегося бога.

– Что, Джав, телка такая обалденная? – спросил кто-то.

Часто заморгав и вспомнив, что нужно дышать, Джавандесора наконец вышел из транса.

– Ксавьера Рино – самая популярная и высокооплачиваемая актриса Красного Дракона. Если бы вы ее хоть раз увидели, то тут же потеряли бы голову, – объяснил он.

– И как же ты смог ее охмырить? – задал Шедану вопрос Вик.

– Все получилось случайно. Я обедал в одном из самых шикарных ресторанов на Аване II «Аксенрольде», когда она подсела ко мне и заказала обед. Сперва я огляделся, оказалось вокруг все столики и кабинки заняты. По началу она не замечала меня, потом мы познакомились, разговорились и подружились. Через неделю мы уже стали любовниками.

Наступила тишина. Рассказ Шедана произвел впечатление на всех.

– И что же случилось потом? – шепотом спросил Хатан.

Шедана словно вырвали из его грез. Черты его лица моментально утратили мечтательность, рот перекосило.

– Потом меня замели, – продолжил он, – это был настоящий удар для нас обоих. Мне кажется, она меня любила. До сих пор не могу простить того гребанного ублюдка, который меня подставил. Я ведь никогда не был богатым, бывали времена, когда я рассмеялся бы в лицо тому, кто сказал бы мне, что я буду посещать «Аксенрольд». Я был беден, но мозги мои варили – что надо. Я был молодым программистом-электронщиком довольно высокого уровня. Но если кто-то знает положение дел на Аване II, тот меня поймет. Все теплые места в этом мирке давно уже для себя пригрели нишиды. И они не очень-то спешат делиться с другими местом под солнцем. В общем, я долго не мог найти стоящую работу, тогда и подвернулось одно дельце – мне предложили взять банк. Я согласился, тем более, что все, что от меня требовалось – это взломать систему защиты, заблокировать вызов полиции и хорошенько покуралесить во внутренней банковской сети. Никакой крови и минимальный риск. Но мои подельники все испортили, они слишком замешкались и охрана успела среагировать. В перестрелке были убиты двое из них и еще охранник, и зевака. Один из моих корешей смог уйти и упереть с собой мешок с наличкой в сорок миллионов. Его лицо никто не видел, полиция, благодаря мне, приехала слишком поздно. Короче, мы разделили куш и распрощались навсегда. Несколько месяцев я скрывался, а когда все улеглось, стал потихоньку пользоваться своими деньжатами. Но сначала я поменял свою долю – двадцать лимонов на пятнадцать местным подпольным воротилам, благо я имел кое-какой вес в их кругах. И бандитам выгодно, и мне спокойно – никаких проблем с опознанием банкнот.

– И как же ты залетел, твой кореш заложил? – спросил Хатан.

– Можно и так назвать. Этот кретин купил себе особняк на экватериальном острове и безумно дорогую яхту. Естественно, если человек без работы, без образования, без связей на верхах и не нишид совершает такие приобретения, то это вызывает подозрения. Аванские легавые его сразу сцапали, потом передали нишидам в БН. А те никогда не церемонились. Они просто промыли ему мозги. Так они вышли на меня. Следователь рассказал об участи бывшего кореша и пригрозил тем же самым мне. А вы знаете, что это за процедура, можно тронуться на всю жизнь. В общем, допрос был быстрым, я подтвердил его сведения, подумав, что лучше сохраню разум, чем превращусь в безмозглого бормочущего идиота. А сделать идиотом они могут стопроцентно, с легкостью, можно сканировать не только область памяти об ограблении, а погонять по всем пластам, начиная с рождения. Подельника приговорили к смерти за двойное убийство, хотя это даже не он убивал. Меня к ссылке в мир смерти.

– Не повезло тебе, парень, – посочувствовал Вик.

Шедан подкурил сигарету и обратился к Джавандесоре:

– А ты когда был на Аване II? После четыреста тринадцатого?

– В пятнадцатом, – ответил тот.

– Расскажи, как там Ксавьера.

– Да я ее только в фильмах видел и в новостях узнавал. Снималась в новых стереофильмах. Потом укатила из сектора с каким-то нишидом.

Шедан издал утробный звук, похожий на рык. На его скулах заиграли желваки.

– Вот сука!

– Да брось ты, – возмутился Мэк. – А что ей оставалось делать? Молиться на твое стерео до конца жизни?

Шедан повернулся к нему и глубоко затянулся. Дым тонкими струйками вышел из его ноздрей.

– Ты прав, – спокойно ответил он, – кто я для нее? Призрак из прошлого. Надеюсь, она счастлива с тем беложопым.

На утро не осталось и следа от вчерашней свежести. Воздух был сух и под немилосердными лучами солнца успел моментально нагреться. Ни единого облачка не закрывало от палящего светила, даже двухбальный ветер не приносил облегчения, его теплые порывы подымали в воздух мельчайшие песчинки.

Этот новый день Хатан мог по праву назвать черным днем своей жизни. И все же, хоть удача и отвернулась от него, но она не покинула его полностью, оставила от себя маленькую частичку. И этой частичкой стал Сэг, вернее его отношение ко всему, что произошло.

Слушая утренний доклад Хатана, находящегося в непосредственной близости от него, Сэг понял, что его монитор накануне внушительно перебрал и до сих пор находится в состоянии опьянения. Любой другой инструктор посчитал бы этот факт вопиющим нарушением устава, а в настоящих условиях – нарушением приказа о порядке соблюдения дисциплины среди рекрутов учебного лагеря, утвержденного самим эфором Безопасности Нишитуры Иволой. Но старший сержант Сэг рассмотрел это несколько иначе. Он не стал докладывать о факте употребления алкоголя в своем подразделении, что неминуемо привело бы к тотальной проверке всего манипула, если даже не лагеря вообще, и немедленной отправке уличенных в употреблении обратно в миры смерти. Но не это остановило инструктора. Если бы он подал рапорт по команде, разразилась бы настоящая буря. И не сносить ему головы. И не только ему, но и непосредственным командирам Сэга. Поэтому огласка была неприемлема. Но и оставлять Хатана безнаказанным было не в его правилах.

Чувствуя, как в нем поднимается гнев, он неимоверным усилием заставил его улечься и принялся спокойно мыслить. Первым делом он отвел Хатана в сторону и спокойным ровным голосом спросил:

– Сколько ты принял?

Лицо Хатана являло саму невозмутимость, не менее спокойным тоном он ответил:

– Я не пил, сержант.

На бледном лице инструктора проступил еле заметный румянец, на скулах заиграли желваки. Как не старался Сэг, его голос поднялся на тон выше:

– Хорошо, урод, ты не пил. Так даже лучше. С этого момента – ты рядовой. Иди в палатку и готовься к гауптвахте.

Наблюдая, как разжалованный рекрут скрылся в палатке, нишид плюнул в поднятую им пыль и подошел к безмолвно стоящему строю. Отсутствующий взгляд инструктора заскользил по лицам.

– Вик! Ко мне.

– Есть.

Подошедшему рекруту и всему манипулу Сэг объявил:

– С сегодняшнего дня ты новый сержант-монитор. На твое место назначаю Фрега.

Инструктор смотрел в упор на назначенного им монитора и с трудом подавил жгучее желание скривиться. Этот сукин сын тоже пил, понял он, но Вику, по крайней мере, удавалось это скрывать.

– Уводи людей на спортгородок, – приказал Сэг ему, – я скоро подойду. Разминка по плану.

– Есть, сержант.

Отдав необходимые команды, Вик побежал вслед за манипулом. А инструктор стоял несколько минут в одной позе и, наконец, вытащил свой приемопередатчик и вызвал помощника дежурного по полку из стоящей рядом с лагерем части 2-го корпуса БН.

– Привет, Хорг. Это Сэг.

– Сэг? Давно ты не появлялся у нас, старый сукин сын. До сих пор прозябаешь со своими солдатиками? Не надоело ползунки менять? – послышался веселый голос помдежа.

– Все подкалываешь? Остряк чертов.

В ответ послышался тихий смех.

– Да ладно, Сэг, прости. Сегодня под утро заходили Рэнчер с Исидором, рассказали хохму, как вы там из этих зэков-рабов делаете зэков-солдат. Ладно, чего ты хотел?

– Кто сейчас в патруле в шестнадцатом секторе?

– Секунду.

После небольшой паузы помдеж ответил:

– Гэринвер и Текс. А что, какие-то проблемы?

– Да так, ничего. Просто кое-что надо уладить.

– Понял, понял.

– Хорг, вызови Текса ко мне, – попросил Сэг и назвал свои координаты. – Только просьба, не говори ему ничего такого. И не заноси никуда мой вызов.

– Заметано.

– За мной должок, Хорг.

– Ну я запомню. Конец связи.

Следующие несколько минут Сэг провел в ожидании. Текса он знал достаточно хорошо по долгим годам совместной службы. На него можно было положиться.

С восточной стороны появился патруль из четырех солдат. Они остановились метрах в двадцати от инструктора.

– Подождите здесь, ребята, – сказал начальник патруля и направился к палаткам.

– Здоров, Сэг. Давно не виделись, – поприветствовал Текс и протянул руку.

– Рад тебя видеть, – искренне обрадовался инструктор и пожал руку патрульного.

– Хорг передал твою просьбу. Что стряслось?

– Я в дерьме по уши, – Сэг потер подбородок и посмотрел в глаза товарищу. – Один подонок наклюкался. Нужна твоя помощь, не то я буду в дерьме с головой.

Патрульный сержант присвистнул, его брови полезли вверх от удивления. Он быстро прикинул, чем может грозить этот случай для Сэга и пришел к самым неутешительным выводам.

– Наклюкался, говоришь. Силач. Видно, у твоего рекрута совсем крышу сорвало, раз он умудрился такое учудить. Что ты с ним думаешь делать?

– Отправить на губу, пусть ему там мозги вправят. А пока я посадил его в палатку, пусть протрезвеет. В таком виде, как он сейчас, его любой олух спалит.

– Хочешь, чтобы я за ним присмотрел?

– Ага. Покарауль его до обеда, потом отведешь на гауптвахту.

Сэг полез во внутренний отдел своего планшета и достал чистый бланк записки об аресте и заполнил ее. В графе «Проступок» написал: «нарушение дисциплины строя» и передал начальнику патруля.

– Сделаешь, Текс?

– О чем речь? Покараулю я твоего мудозвона, прикрою твою задницу. Да и ребятам надоело шарахаться туда-сюда. Всю ночь на ногах. Можешь не беспокоиться, все будет нормально.

– Только этого разговора не было, ничего не было.

– Естественно, все между нами.

– Спасибо, Текс, сочтемся как-нибудь.

– Да ладно. Сегодня я тебя, когда-нибудь ты меня выручишь.

Обменявшись еще раз рукопожатиями, Сэг глянул на наручные часы и попрощался: