Текст книги "Полет валькирии (СИ)"
Автор книги: Игорь Конычев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Остальные стрелки тоже растерялись, не в силах отвести взгляда от короля мертвых. Таинственное существо обладало пугающим могуществом, одно его присутствие вселяло ужас в сердца воинов.
Теперь Кристина поняла, почему медлят драугры, они выжидают, когда строй людей дрогнет. Этого нельзя было допустить. Каждая секунда уменьшала шансы людей на победу!
Стиснув зубы, девушка натянула лук, прицелилась и, выдохнув, задержала дыхание. Она разжала пальцы, и стрела с пронзительным свистом пропела свою короткую песнь, вонзившись точно в пустую глазницу одного из драугров, что стоял в первом ряду.
В тишине, тело твари покачнулось и рухнуло лицом вниз.
– Трубите в рог! – словно очнувшись, от наваждения взревел Торгейр и ударил мечом по щиту.
Спустя мгновение, раскатистый рев разнесся над полем боя и воины поддержали его ударами оружия по щитам.
– Отец! – воззвал к своему покровителю конунг. – Один!
– Один! – эхом повторили воины, и, казалось, одно это имя изгнало вязкий и постыдный страх из их сердец.
Запели луки, и сотни стрел взмыли в темное небо. Рассерженным роем устремились они к драуграм, жаля мертвые тела. Многие враги упали теперь уже навсегда, чтобы больше никогда не подняться.
Мертвый король взмахнул ледяной булавой и зло зашипел, отдавая своему воинству приказ нападать.
Армия драугров хлынула вперед.
Кристина не считала, сколько уже выпустила стрел: едва одна из них срывалась с дрожащей тетивы, как девушка доставала новую, и та, спустя лишь мгновение, отправлялась следом за сестрой на поиски новой жертвы.
Стремясь убить как можно больше драугров до того, момента, как две армии схлестнутся, Кристина не ведала ни жалости, ни страха. Раз за разом посылала она поющую смерть в оскаленные лица мертвецов, и душа ее каждый раз наполнялась мрачным весельем, когда очередная стрела находила цель.
Но, как ни старались Кристина и остальные лучники, момент, когда войска сошлись, все же настал. С гвалтом и треском мертвые столкнулись с живыми, и сразу же завязался ожесточенный бой.
Крики раненных и предсмертные вопли смешались со звоном стали и боевыми кличами. Некоторое время людям удавалось держать строй, но мертвые не знали ни страха, ни усталости: они лезли грудью на копья, заползали в ноги, не взирая на град ударов, или перепрыгивали прямо через людей, чтобы добраться до тех, кто укрывается за щитами.
Волна оживших мертвецов дважды ударялась о дружные ряды защитников долины и откатывалась назад, но на третий раз все же смогла захлестнуть людей. Строй распался. Завязались отдельные стычки. В битве воцарился хаос.
Коснувшись рукояти сломанного меча, Кристина воззвала к своей силе, но ничего не произошло. Она не стала тратить время на новую попытку и рванула из ножен целый меч, что взяла из дома Кнута. Лезвие хищно сверкнула в зареве огня, но девушка осталась неподвижна. Тревожным взглядом она шарила по яростной битве, ища Ульва.
Как и думала Кристина, Пеплогривый сражался в самой гуще боя. Воззвав к силе гигантов, он принял дарованный ими облик и теперь казался еще больше. С топором в руках и окровавленной гривой белоснежных волос, Ульв возвышался среди моря сечи, как каменный утес, и не одна волна драугров разбилась об него.
Могучими ударами топора воин раскидывал врагов, и с каждым поверженным противником его натиск становился лишь неистовее. Взывая к богам и вращая грозным оружием, Ульв не только не отступал, он двигался навстречу потоку драугров, рассекая его пополам и пробиваясь к Мертвому королю, что отдавал приказы своему воинству стоя позади.
Пеплогривый чувствовал на себе взгляд Одина. Он знал, что в миг этого сурового испытания одноглазый бог взирает на него со своего небесного трона. И Ульв собирался показать Одину, что достоин и места в его чертоге, и одной из его дочерей.
С хриплым ревом обрушивал он на врагов всю свою ярость, упиваясь каждой победой. Ульв Пеплогривый жил битвой и наслаждался ею. Но даже он мог понять, сколь далека сейчас победа: конунг избрал неверное решение, уделив все внимание защите. Пещеры без устали порождали новых тварей, взамен павшим, тогда как для людей любая утрата оказывалась невосполнимой.
Теперь, Ульв не сводил глаз со своей цели, уничтожая одну помеху на пути за другой. Все тело воина покрывали раны, но он не ведал ни страха, ни боли, ни усталости. Питаемый силой ледяных гигантов, Ульв прорывался вперед, безудержной лавиной сметая все на своем пути.
Разгадав план Пеплогривого, Торгейр последовал за ним. К этому моменту конунг и сам понял, что его тактика оказалась ошибочной и битва неуклонно перерастала в бойню. Поэтому Торгейр не мешкал. Вместе с верными хускарлами, он двинулся следом за Ульвом, надежно прикрывая ему спину.
Минуло лишь пара ударов сердца, и ожесточенная схватка разгорелась и на вершине холма. Все, кто успел заметить новую угрозу, бросились к склонам, не позволяя нежити вскарабкаться наверх.
К этому моменту основные силы драугров оттеснили защитников долины. Люди оказались в ловушке – с трех сторон их окружали ожившие мертвецы, с четвертой же путь к отступлению преграждала огненная стена. Схватки вспыхивали уже и на самой вершине – самые проворные драугры сумели найти бреши в разваливающейся обороне людей и пробиться в тыл.
С мечом в руках, Кристина бросилась в бой. В трех шагах от нее, одна из тварей опрокинула на землю воительницу и теперь терзала ее тело острыми когтями. Сверкнула сталь, и драугр отшатнулся, получив глубокую рану на шее – сил Кристины не хватило, чтобы перебить позвонки одним движением. Но девушка не мешкала – подавшись вперед, она ударила коленом в болтающуюся нижнюю челюсть восставшего мертвеца, сбрасывая его с извивающейся жертвы. Когда драугр клацнул зубами и запрокинул голову, Кристина вогнала клинок прямо в рот, с хрустом провернув оружие.
Отпихнув поверженного врага ногой, девушка помогла окровавленной воительнице подняться на ноги. Но не успела та встать, как на нее налетел еще один драугр. Кривые грязные когти распороли женщине горло, горячая кровь брызнула прямо в широко распахнутые глаза Кристины.
Приступ ужаса был почти незаметен, тогда как последовавшая за ним вспышка ярости буквально ослепила девушку. Зарычав, Кристина отсекла метнувшуюся к ней руку твари, после чего обрушила послужившую воплощением ее гнева сталь на ключицу драугра. Хрустнули кости. Противник пошатнулся и упал на колени.
Вырвав клинок из жуткой раны, Кристина взмахнула мечом и раскроила драугру череп, вместе с проржавевшим насквозь шлемом. Следуя внутреннему чутью и инстинктам, девушка резко развернулась на пятках и пронзила худой живот попытавшегося наброситься ней на спину врага.
Челюсти драугра клацнули прямо перед лицом. Кристина отпрянула, едва не выпустив рукояти меча. В последний миг она справилась с эмоциями и, наоборот, подалась вперед, локтем свернув твари набок нижнюю челюсть.
Взяв оружие двумя руками, девушка отрубила ожившему мертвецу голову. Проворно отскочив, она подсекла ногу почти разложившемуся воину в обрывках одежды и пригвоздила его к земле, пронзив грудь.
Что-то с силой врезалось в бок, и Кристина, выпустив меч, покатилась по окровавленному снегу. Не обращая внимания на боль в плече, она сразу же вскочила на ноги и сумела увернуться от ржавого топора, которым орудовал напавший на нее драугр. Новый удар и топорище вошло в снег в том месте, где мгновение назад стояла девушка. Воспользовавшись мимолетной заминкой, Кристина выхватила из-за пояса сломанный меч – единственное оружие, что у нее осталось. Когда тварь высвободила оружие из ледяного плена и замахнулась, девушка бесстрашно рванулась вперед. Она поднырнула под разбухшими руками и вонзила обломанное лезвие в небьющееся сердце драугра по самую рукоять.
Оживший мертвец дернулся и затих, начав медленно оседать на землю.
На какой-то миг пространство вокруг девушки очистилось. Кристина привстала на цыпочки. С высоты холма она увидела, что первые ряды защитников смяты, а выжившие непрерывно отступают к вершине. Лишь алые плащи хускарлов виднелись далеко впереди. Стражей конунга стало меньше, но и сам Торгейр и Ульв, были еще живы. Они продолжали отчаянно сражаться, медленно, но верно прорубая себе путь к Мертвому королю. Если они смогут добраться до него, то у защитников появиться хоть какой-то шанс на победу, а пока…
– Нужно держаться! – крикнула Кристина, и ее неожиданно сильный голос разнесся далеко вокруг, перекрывая гвалт битвы. – Бейтесь храбро воины, ибо валькирии уже кружат над полем брани! Их глазами сам Один взирает на вас! Докажите, что по праву считаетесь его детьми!
– Славно сказано! – услышала Кристина знакомый голос и обернулась к Кнуту.
Половина лица старого воина представляла собой сплошной синяк, кожаная броня на груди и боку была разодрана и пропиталась кровью, но он улыбался. По-прежнему не отходили от хольда и мужья его дочерей. Йохана и Ларса сильно потрепали. Они устали, но старались выглядеть храбрыми бойцами, пусть в их глазах и плескалось отчаяние и страх.
– Сомкнуть ряды! – взревел хольд, взявший на себя командование. Он воинственно потряс мечом. – Всем к стене огня! Дадим там последний бой. Будем стоять до последнего вздоха!
Все, кто услышал призыв Кнута, начали отступать, стараясь пробиться к нему. Те, кто оставался на вершине холма спустились ниже, чтобы помочь братьям и сестрам по оружию занять места среди выживших.
Вскоре люди образовали какое-то подобие строя и смогли занять оборону на самой вершине. От всего войска осталось не больше трети. Но даже израненные и измотанные, эти люди не желали сдаваться без боя. Они по-прежнему были преисполнены решимостью сражаться до конца.
Победа или смерть.
* * *
– Дружнее! – воздух с хрипом срывался с губ Кнута. – Держаться!
Драугры неумолимо теснили выживших людей, вынуждая их пятиться назад. Мертвых тел вокруг стало столько, что они начали скатываться вниз – каждую пядь родной земли воины отдавали дорогой ценой.
Войско Мертвого короля не оставляло попыток сломить отчаянное сопротивление, но выжившие сражались с упорством обреченных: даже умирая, они пытались уничтожить как можно больше противников.
Двое драугров выхватили из общего строя одного из мужчин, прямо рядом с Кристиной. Девушка хотела помочь, но было уже поздно – на несчастного сразу же накинулась целая свора оживших мертвецов. Даже почти сокрытый под грудой извивающихся тел, что терзали его плоть клыками и когтями, воин продолжал вонзать кинжал в бок одной из тварей. Когда бессильная рука упала на снег, сведенные посмертной судорогой пальцы не выпустили оружия.
Кристина не знала почти никого из сражающихся с ней бок о бок людей, но смерть каждого из них эхом боли отдавалась в ее душе. Неважно, как их звали и кем они были прежде, в этой сече они стали для девушки братьями и сестрами. Каждая утрата навек оставалась невосполнимой.
Но из глаз Кристины не упало ни одной слезы. Когда на залитый кровью снег падал очередной соратник, девушка превращала свою боль в злость. Желание отомстить придавало ей куда больше сил, чем бессмысленная в сече скорбь. Оплакать погибших можно и позже, но для этого нужно победить.
– Йохан! – сражавшийся слева от девушки Ларс рванулся в сторону и взмахом меча отогнал драугра, что вонзил острые когти в плечо Йохана.
Неумело рубанув зашипевшую тварь поперек шеи, Ларс оттолкнул родича назад, за щиты союзников, но сам не заметил, как подвергся смертельной опасности. Он сумел сразить двух тварей, но драугры вновь оттеснили защитников холма, и Ларс вдруг остался один. Цепкие синие пальцы схватили его за плечи и утянули назад. Мужчина вскрикнул и попытался вырваться, но драугры вцепились в него мертвой хваткой.
С ревом обезумевшего медведя Кнут ворвался в гущу драугров, облепивших Ларса. Меч старого воина засверкал так быстро, что даже ожившие мертвецы отступили перед его яростью. Но лишь на миг.
Однако, этого времени хватило Кнуту, чтобы рывком поднять Ларса и швырнуть го к вершине холма.
– Беги! – рявкнул Кнут, не сводя глаз с обступающих его драугров. Мысль о том, что они обречены показалась старому воину вовсе не страшной. Он не боялся умереть и если его час пришел – что ж, быть посему. Но там где должен пасть один, не обязательно умирать двум. Если он сможет сдержать тварей хотя бы ненадолго…
– Но!.. – Ларс сделал нерешительный шаг к Кнуту, но тот лишь дернул головой.
Старый хольд с кривой ухмылкой поднял с земли выроненный кем-то топор. В пол оборота он бросил на Ларса мимолетный взгляд и одними губами произнес: – Позаботься о моей дочери. Этой мой последний наказ.
Ларс не мог пошевелиться. С ужасом он смотрел, как отхлынувшая волна драугров с новой силой устремилась вперед, угрожая вот-вот смыть оказавшегося у нее на пути воина. Но Кнут не дрогнул. Крутанув оружие, он послал к темным небесам свой последний боевой клич.
– Один! – прокричал хольд и сам сделал шаг навстречу своей смерти.
Чья-то рука ухватила Ларса за плечо и потянула назад. Обернувшись, он увидел Йохана.
– Его смерть не должна быть напрасной, отходим! – сквозь зубы процедил Йохан. – Быстрее!
Мужчины побежали к соратникам, но они не успели бы спастись, не встань между ними и драуграми всего один человек.
Кнут первым же ударом раскроил голову ближайшему противнику, одновременно пронзив грудь другого. Лбом воин ударил в гнилой череп третьего драугра и разбил его на части.
– Один! – вновь взревел Кнут.
Старый воин успел сразить еще троих, прежде чем ожившие мертвецы накинулись на него со всех сторон. Но никто не услышал ни мольбы о пощаде, ни воплей боли. Умирая, Кнут Широкая Рука смеялся, потому что знал, что отдал жизнь не зря.
* * *
Запрокинув голову, сквозь пелену слез, девушка увидела, как сверху к полю боя спешат крылатые девы. Облаченные в сверкающую броню, с золотыми волосами и яркими голубыми глазами, спускались они с темных небес, рея над полем битвы.
Одна из валькирий устремилась к месту гибели Кнута. Зависнув над головами драугров, дева битв простерла длань и ее мелодичный голос донесся до слуха Кристины.
– Восстань же, доблестный воин, и следуй за мной.
Бестелесная фигура Кнута Широкой Руки поднялась, воспарив над мертвецами. С гордо вскинутой головой, павший воин расправил плечи и осмотрел поле боя. На миг их с Кристиной взгляды пересеклись, и Кнут приветливо улыбнулся девушке, после чего исчез в ослепительной вспышке света, что унесла его в Вальхаллу.
До боли стиснув рукоять сломанного меча, Кристина вдруг увидела, как сколотое лезвие вспыхнуло ярким золотым пламенем, придавая оружию изначальную форму.
– В-в-ввалькирия… – выдохнул изумленный Йохан, когда за спиной стоявшей прямо перед ним девушку распахнулись крылья.
Почувствовав небывалый прилив сил, Кристина взмахнула мечом. Драугры, словно ослепленные исходившим от девушки светом, попятились. Они припали к земле и зашипели, не решаясь сделать и шага.
– С нами валькирия! – закричал Йохан.
Но все выжившие и так увидели появившуюся прямо посреди битвы крылатую деву. Кристина воспарила над мертвыми и живыми, окинув поле боя взглядом небесно синих глаз. Первым ее желанием было полететь на помощь к Ульву. Но она знала, что без ее помощи, выжившие долго не продержатся.
– Лети к нему! – вдруг крикнул Йохан. – Лети и убей эту костяную тварь! Отомсти за нашего отца и за нас!
– Вы скорее всего погибните… – прошептала Кристина, но ее ясный голос был слышен всем.
– Но наши жены и дочери будут жить, – огрызнулся мужчина. – И Кнут сможет назвать нас сыновьями, пусть уже не в этой жизни, но в Вальхалле!
Последнее слово Йохан прокричал изо всех сил и остальные выжившие восприняли его, как призыв в последнюю битву.
Но теперь шум битвы не пугал и не тревожил Кристину. Звон клинков и боевые кличи ласкали ей слух и служили песней, для сердца валькирии.
* * *
Ульва обуяла ярость, коей прежде он никогда еще не ощущал. Кровь предков забурлила в жилах, и воин почувствовал, как его переполняет великая злоба. Не видя перед собой ничего, кроме врагов, Ульв убивал их одного за другим, без сомнений, жалости и пощады. Древний топор пел в его руках, с кровожадным хрустом вгрызаясь в тела противников и оставляя страшные раны лишь для того, чтобы создавать новые.
Сила великанов переполняла Пеплогривого: кожаные ремни, что удерживали на его теле броню, лопнули, не сумев сдержать напор вздувшихся тугими канатами мышц. Обнаженный по пояс, окровавленный и с гривой развевающихся белых волос, воин возвышался над полем боя, где не было ему равных.
Ульв не чувствовал боли от ран, не ведал страха и рвался вперед, устилая свой путь изувеченными телами. С каждым поверженным противником его ярость лишь распалялась, с каждым хрустнувшим под сапогом черепом, оскал Пеплогривого становился шире, а хриплое дыхание все больше напоминало грозный рык дикого зверя.
Одним ударом воин перерубил пополам драугра, после чего лезвие его топора не замедлившись ни на миг, смяло ржавую броню и вонзилось в хребет второй твари, отшвырнув ее в сторону. Схватив за истлевшую шею ожившего мертвеца, Ульв швырнул его на землю, размозжив трухлявую голову ногой. Не успел новый противник заступить воину дорогу, как оказался разрублен от макушки, до середины груди и рухнул на колени.
Эта мысль раскаленным прутом обожгла сознание воина, и сами небеса, казалось, вздрогнули от душераздирающего боевого клича. Разом, отринув все сомнения, Ульв обрушился на противников всей мощью ледяных гигантов. Не заботясь о собственной жизни, он неистовым вихрем прорвался сквозь ряды драугров и, наконец, оказался лицом к лицу с их предводителем.
* * *
Кристина неслась над полем битвы быстрее ветра. Драугры шарахались от нее во все стороны, но девушка не обращала на порождения тьмы никакого внимания. Она не сводила глаз с массивной фигуры Ульва, что смог прорваться к мертвому королю.
Драугры обступили Пеплогривого со всех сторон – они не ведали чести и не собирались позволять человеку сражаться с их предводителем один на один. Ульв вертелся волчком, обрушивая на противников град ударов, но ему никак не удавалось расчистить место вокруг себя. Ожившие мертвецы, словно почуяли опасность и бросили все свои силы на защиту короля.
Рыча от ярости, воин крушил направо и налево, разбрасывая врагов, словно ветер осеннюю листву. В этот миг он был подобен титану, но врагов оказалось слишком много – сколько бы не убивал Ульв, он никак не мог достать мелькающую прямо перед ним высокую фигуру в шипастой броне. Мертвый король неожиданно выныривал из бурлящего моря драугров, наносил удар и растворялся вновь, чтобы появиться уже с другой стороны.
Трижды Ульв чудом сумел избежать ледяной булавы, но на четвертый раз не успел защититься. Удар оказался сокрушительным, словно огромный молот рухнул с самих небес и, не вскинь Пеплогривый свой топор, то погиб бы на месте. Древнее оружие сдержало натиск булавы Мертвого Короля, но сам Ульв припал на колено.
И Ульв услышал ее. Голос валькирии достиг слуха воина даже под придавившей его толпой драугров. Во тьме забытья, крик Кристины послужил Ульву маяком, что вырвал его из цепких объятий смерти.
Она была близко. Совсем рядом!
– Ульв! – кричала Кристина, сквозь слезы. – Не сдавайся, Ульв! Не оставляй меня!
Пеплогривый слышал каждое слово. В миг, когда его жизнь должна была оборваться, он вдруг осознал, что не хочет умирать. Ульв никогда не страшился смерти и сейчас твердо знал, что сегодняшней битвой заслужил место в Вальхалле.
С ревом, Ульв Пеплогривый поднялся с колен, разметав удерживающих его драугров. В глазах воина вспыхнула древняя ярость, коей был подвластен его отец, и которая с кровью предков передалась и Ульву. Охваченный безумием битвы, Пеплогривый сам стал ее воплощением: теперь его могла остановить лишь смерть.
Увидев, что Ульв жив, Кристина несказанно обрадовалась, но радость ее была недолгой. Стоило девушке взглянуть на лицо воина, как ее охватил ужас – искаженное гримасой злобы, оно могло вселить страх даже в небьющиеся сердца драугров. На тонких губах воина выступила пена, и они растянулись в безумном оскале, черты лица хищно заострились, а ставшие кроваво-красными глаза пылали безудержной яростью.
В то же время сила Ульва возросла настолько, что он убивал драугров десятками, разбрасывая искалеченные тела во все стороны. И во всем этом безумии, Ульв не прекращал кричать, грозно и пронзительно, так, что кровь стыла в жилах.
Всего за несколько мгновений, которые потребовались Кристине, чтобы долететь до места схватки, Пеплогривый расчистил вокруг себя достаточно места и теперь схлестнулся с Мертвым королем один на один.
Они сражались на горе из мертвых тел, осыпая друг друга страшными ударами. С грохотом ледяная булава сталкивалась с топором. Искры и осколки льда разлетались во все стороны, ярко сверкая в холодном воздухе ночи.
Ульв уклонился от взмаха булавы, пропустив ее перед своим лицом, тут же рванулся вперед и обрушил на череп противника удар рукояти топора. Корона слетела с головы короля, но он устоял на ногах и едва не достал Пеплогривого длинными когтями. Воин схватился за запястье мертвеца и рубанул того по руке. Броня выдержала удар, и лезвие топора с рассерженным треском отскочило.
Мертвый король атаковал в ответ и Ульв едва успел сделать шаг вперед, чтобы на его плечо упал не наконечник булавы, а лишь рукоять. От вспышки боли потемнело в глазах, но Пеплогривый лишь плотнее стиснул зубы и схватился за оружие противника. Пальцы обожгло холодом, но Ульв не разжал их. Перехватив топор за топорище, он словно бил кулаком, нанес три быстрых удара лезвием в грудь предводителю драугров.
Панцирь треснул, а следом затрещали и кости ожившего скелета. Зашипев, он дернулся всем своим гигантским телом и отшвырнул Ульва прочь. Не устояв на ногах, Пеплогривый скатился с горы мертвых тел, но сразу же вскочил на ноги, готовый продолжить бой.
Но не тут-то было: Мертвый король прошипел что-то на странном языке и полчища драугров устремились к Ульву. Умирая под ударами топора, твари мертвой хваткой вцеплялись в воина, замедляя его и не позволяя двигаться. За несколько мгновений они облепили тело воина, словно мокрый снег и он почувствовал, что не может даже пошевелиться.
Ярость схлынула с разума Ульва, взгляд его прояснился и он увидел, как взметнулась ледяная булава. Но все, что смог сделать Пеплогривый – лишь презрительно плюнуть в ненавистного врага и гордо вскинуть подбородок, без страха глядя на приближающуюся смерть.
Крылья валькирии, напоследок ярко вспыхнув, рассыпались золотыми искрами и Кристина почувствовала, как силы покидают ее. Со стоном заставив себя подняться, она оказалась лицом к лицу с оскаленным черепом мертвого короля.
Чудовище простерло костлявую руку, и его страшная булава восстановилась из осколков. Зловеще зашипев, король замахнулся вновь.
– Это же не честно, – пролепетала девушка, взглядом пытаясь отыскать в снегу свой меч, который она выронила при падении.
Почти потухший клинок обнаружился в трех шагах от Кристины. Казалось бы – не самое большое расстояние, но только не когда прямо на тебя падает огромная ледяная булава. Кувырком девушка ушла в сторону и подхватила с земли свое оружие.
– Уходи! – прохрипел Ульв, силясь освободиться.
– Нет! – жестко ответила Кристина. – Я буду с тобой до конца!
Почувствовав руку хозяйки, меч разгорелся вновь, и потянувшиеся было к Кристине драугры, отпрянули. Но мертвого короля свет клинка не пугал. Он снова зашипел и бросился в атаку. Одного удара Кристине хватило, чтобы понять, кто выйдет победителем из этой неравной схватки – противник был слишком силен. Когда булава и пылающий меч встретились вновь, оружие предводителя драугров разлетелось на кусочки и снова собралось в единое целое, тогда как руки девушки онемели.
Отступив еще на шаг, Кристина стиснула зубы.
– Беги же! – Ульв продолжал вырываться изо всех сил.
– Никогда, – прошептала Кристина и протянула руку к мужчине.
Ценой неимоверных усилий, Пеплогривый смог коснуться ладони девушки кончиками пальцев и цепкие когти драугров сразу же оттащили его назад.
В тот же миг Мертвый Король ударил Кристину наотмашь, и она рухнула на снег. Ощутив на губах терпкий вкус собственной крови, она тряхнула головой и начала упрямо подниматься.
Предводитель драугров рассмеялся столь жалкому упорству и поднял свою булаву, чтобы раз и навсегда расправиться с надоедливой девушкой.
Встав, Кристина двумя руками взялась за рукоять оружия и вскинула его высоко над головой. Она хотела вложить все силы, все чувства, всю себя в один единственный удар и пусть ценой собственной жизни, но сделать хоть что-нибудь.
Таково было ее единственное желание. Словно откликнувшись на зов Кристины, меч обжег ее ладони и... погас…
Силы покинули Кристину, и она упала на колени, беспомощно взирая на своего палача. Но разве его лицо она хотела бы видеть в последние секунды своей жизни? Нет…
Повернув голову, Кристина взглянула на Ульва и увидела, как огромный топор, быстро вращаясь, летит в ее сторону. Зажмурившись, девушка услышала оглушительный грохот, а затем ее с ног до головы окатило колючими кристаллами льда.
Столкнувшись с топором воина, булава Мертвого Короля раскололась вдребезги. Прежде чем драугр смог восстановить свое оружие, окровавленный Ульв Пеплогривый пронесся мимо открывшей рот Кристины и врезался в своего противника.
Оторвав громадный скелет от земли, воин протащил его несколько шагов и швырнул на землю. Взгромоздившись сверху, объятый боевым неистовством Пеплогривый заколотил кулаками по лысому черепу, сбивая в кровь костяшки.
Но Мертвый Король был сильнее. Он дернулся и едва не сбросил с себя упрямого воина, но Пеплогривый удержался. Ульв вцепился в голову противника, запустив большие пальцы в пустые глазницы. Не взирая на царапающие его ребра острые когти, мужчина с ревом сжимал руки, но противник не поддавался – сил воина оказалось недостаточно.
Золотые искры закружились вокруг них, а потом тело Ульва вздрогнуло. Кристина решила, что все кончено. Но Ульв вдруг взревел, а затем все заполонил оглушительный хруст – череп Мертвого Короля треснул и рассыпался в прах в руках воина.
Стоило предводителю драугров испустить дух, как вся его армия, будто лишилась своей силы: твари падали на землю и бились в агонии, чтобы вскоре замереть уже навсегда. Всего за несколько ударов сердца, все было кончено.
