Текст книги "ИЗ ГЛУБИН ГРЕХА В ОТЧИЙ ДОМ Проповеди, интервью, доклады"
Автор книги: Игорь Малин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
К ВОПРОСУ О ДУХОВНОСТИ И ЕЕ СУЩНОСТИ В ОПЫТЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ АДВЕНТИЗМА В РОССИИ[106]106
Доклад опубликован в Богословском Вестнике ЗДА. Ноябрь. № 4. 2001
[Закрыть]
Одна из черт подлинной духовности – Это соответствие и учения, и веры, И жизни с учением Спасителя Христа
Митрополит Сурожский Антоний
За последние десять лет (1991–2001 гг.), внутри русского адвентизма, произошло не только переосмысление роли Церкви в современном обществе, но и пересмотр методов благовествования и раскрытия основ веры для человека, впервые переступившего церковный порог.
Однако нельзя не заметить, что некоторые сферы церковной жизни оказались практически незатронутыми этими процессами. Сферы, которые и по сей день остаются в тени по причине «случайного недоразумения». Причем, поражает тот факт, что в стороне остается зачастую главное, требующее первичного рассмотрения и разъяснения. В частности, для многих из нас petra scandaliявляется вопрос: «В чем заключается сущность христианской духовности, и каковы ее критерии?». С другой стороны, я прекрасно понимаю как по особенному дерзко звучит подобный вопрос в стенах Духовной академии, той школы, которая призвана растить будущих пастырей Церкви Христовой и воспитывать в них эту самую духовность[107]107
«Призвание к служению есть прежде всего призвание к духовности». Руководство для служителя Церкви АСД. – Заокский: «Источник жизни». 1997, с. 17
[Закрыть]. Предвидя некий скепсис, в отношении обозначенной темы хотелось бы процитировать протоирея Михаила Дронова: «Термин «духовность», – пишет протоирей Михаил Дронов, – широк до такой степени, что им практически невозможно пользоваться. В любом, даже самом поверхностном разговоре, если вдруг промелькнет это слово, каждый раз приходится выяснять, что под ним понимается в данном случае. Духовность может иметь тысячи разных оттенков вплоть до противоположного понимания»[108]108
Дронов Михаил. Протоиерей. Христос – жизнь наша. Разговор о православной духовности. // Православная беседа. 1993, Май–Июнь, № 3, с. 6
[Закрыть]. Тем не менее, перед лицом этого многообразия нам необходимо помнить о том, почему для нас это важно. По справедливому замечанию профессора Московской Духовной академии Алексея Ильича Осипова, «вопрос о духовности, это по существу вопрос о том окончательном и высшем смысле жизни, который каждый живой человек должен был бы искать»[109]109
Осипов А. И. «Беседа о духовности; Смирение, как сущность православной духовности; Духовность и псевдодуховность». Аудио–запись.
[Закрыть].
«Духовность» (как уже было сказано выше), является довольно та–ки распространенным понятием. И это еще больше осложняет разговор о данном предмете. Потому как, понятие «духовность» не принадлежит одному христианству. В настоящее время о духовности говорят все. Мы слышим призывы к духовности из уст проповедников различных религиозных и псевдорелигиозных движений. Начиная от исторически устоявших и заканчивая бело–черными магами призывающими оккультными путями достичь «высокой духовности». Более того, данный термин, получил широкое распространение не только в пределах религиозного или околорелигиозного сознания. Понятие «духовность» являлось и является непременным атрибутом секулярной мысли. Нередко мы можем услышать примерно следующее: «Какой образованный, культурный человек, одним словом одухотворенная личность». А порою еще интереснее: «Голосуйте за Акакия Афиногеновича, он гарантирует возвращение во власть духовности, морали и нравственности». Как видите, под духовностью в секулярном обществе понимаются, прежде всего, «культурность» и «образованность», да, пожалуй, еще присутствуют начатки нравственности.
Из–за такого смыслового разнообразия, нельзя говорить «просто о духовности»[110]110
«Не бывает духовности «вообще». Нерелигиозный гуманизм подменяет духовность эстетикой, искусством, «культурой». Искусство является формой душевности в человеческой деятельности». Ничипоров Б. В. Введение в христианскую психологию -М.: «Школа–Пресс», 1994, с. 185
[Закрыть]. Нужны уточнения. В данном докладе мы попытаемся, с одной стороны, рассмотреть вопрос о христианской духовности в целом и, с другой стороны, осмыслить это явление в контексте того, как оно понимается Церковью АСД.
Сразу следует отметить, что тема духовности и ее сущности неизменно вызывала интерес у исследователей. Что же касается зарубежных исследователей, то наиболее интересными на наш взгляд являются труды, посвященные рассмотрению истории духовности в ранней Церкви. Прежде всего, это конечно же четырехтомный, классический труд П. Пурра «Христианская духовность». Упомянутый автор, указывает на важную особенность раннехристианской духовности, ее Христоиентричность. Вот что Пурра, пишет по этому поводу: «Наше понимание духовности этого периода было бы очень неполным, если бы мы не отметили ту безусловную господствующую роль, которую играет в ней Личность Христа… Иисус постоянно воспринимается верующими в качестве образца для христиан и идеала святости… Абсолютно реальное чувство Его присутствия в Церкви и пребывания в сердцах верующих проявлялось повсеместно»[111]111
Pourrat P., Christian Spirituality, tr. W. H. Mitchell and S. P. Jacques, Newman, Westminster, Md., 1953, Vol. I, p. 56
[Закрыть]. Следующий автор, на которого хочется обратить ваше внимание это Л. Бауэр, и его книга «Духовность Нового Завета и отцов Церкви». Л. Бауэр в частности указывал на тот факт, что христианство восприняло тот духовный опыт, который был выражен в богослужебных формулах иудаизма. «Ничто так не раскрывает новизну христианства, – замечает Бауэр, – и его прочную укорененность в иудейской духовности, как исследование евхаристических формул, оставленных нам ранней Церковью, через сопоставление их с формулами иудаизма»[112]112
Bouyer L., The Spirituality of the New Testament and the Fathers, tr. M. P. Ryan, N. Y., 1960, p. 176
[Закрыть]. Суммировав многочисленные исследования по истории раннехристианской духовности, директор Института духовности, Папского Университета св. Фомы Аквинского, Джордан Омэнн, указывает на ее пять главных особенностей: Христоцентричность, эсхатологичность[113]113
Сегодня, эсхатологические чаяния, присуще адвентизму более чем кому– либо. Вот как эту мысль выражает адвентистский богослов Константин Чумаков: «Церковь адвентистов в своей эсхатологии особую роль отводит Второму пришествию Христа. Это – центральная тема учения Церкви АСД. Во–первых, само название движения говорит о Втором пришествии Христа. Во–вторых, вектор адвентистского богословия направлен на это событие. В–третьих, именно эта тема сплетена со всей эсхатологией АСД, и о ней пишут и говорят чаще, чем о каких–либо других вопросах эсхатологического характера». Чумаков К. Л. Православная эсхатология: Обзор учения об антихристе. // Богословский Вестник Заокский, 1999. № 2, с.64
[Закрыть], аскетичность (в смысле упражнения в добродетелях и их умножении,)[114]114
«Ασκησις – у Святых Отцов, – пишет арх. Георгий (Тертышников), – употребляется в двояком значении: в общем смысле – «трудиться, упражняться». В частности, именем букзуъ называется упражнение в добродетели. Другими словами, под аскетизмом, разумеют различные способы приобретения праведности, благочестия». Арх. Георгий (Тертышников). Аскетизм. // Альфа и Омега, М., 1999, №3 (21), с. 165.
[Закрыть] литургичность, и, наконец, духовная жизнь первых христиан отличалась общинностью или общественным характером[115]115
Дж. Омэнн. Христианок, духовность в католической традиции. Минск, 1994, с.37–44
[Закрыть]. In toto, существует множество трудов по данной теме, рассмотрение которых не входит в компетенцию данного доклада[116]116
Для дополнительной информации см.: Jossua J. P., Yves Congar. Theology in the Service of God's People, tr. M. Jocelyn, Priory Press, Chicago,1968. Grossouw W. K., Spirituality of the New Testament, tr. M. W. Schoenberg, B. Herder, St. Louis, Mo., 1964. и др.
[Закрыть].
Предлагаю обратиться к краткому обзору отечественных мыслителей, которые, так или иначе, затрагивали интересующую нас тему. Существует точка зрения, согласно которой слово «духовность», проникло «в среду русской культурной интеллигенции в 80–е годы с Запада. В Европе термином «духовность» начали пользоваться всего двумя десятилетиями раньше»[117]117
Православная беседа. 1993, Май–Июнь, № 3, с. 6
[Закрыть]. И действительно, современный православный богослов, арх. Василий (Кривошеий) в 1960 году в одном из периодических изданий задавался вопросом: «Как перевести по–русски «spirituality»? – духовное учение или просто духовность»[118]118
Вестник Русского Западно–Европейского Экзархата. №35, с.54–56
[Закрыть]. А упомянутый выше Дронов в статье «Христос Жизнь наша. Разговор о православной духовности» называет термин «духовность» – неологизмом, словом недавно пришедшем в язык[119]119
Православная беседа. 1993, Май–Июнь, № 3, с. 6
[Закрыть].
Но такое утверждение не совсем верно, поскольку понятие «духовность» и производные от него, употреблялись как в русской религиозной мысли конца XIX середины XX века. Приведу ряд примеров. Так Николай Бердяев в своем известном труде «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого», писал: «человечность связана с духовностью»[120]120
Бердяев Н. А., О назначении человека. – М.: «Республика». 1993, с.320
[Закрыть]. И далее, «Христианская духовность есть не только восхождение, но и нисхождение, и только такая духовность человечна»[121]121
Там же, с. 322
[Закрыть]. В другой работе – «Дух и реальность. Основы богочеловеческой духовности», – он категорично заявляет, о том, что духовность есть неотделимая данность человеческой личности: «Отрицание духовности есть отрицание человека, как образа Божьего в человеке»[122]122
Бердяев Н. А., Философия свободного духа. – М/. «Республика», 1994, с. 452
[Закрыть].
Тему духовности затрагивал и священник Павел Флоренский, По его мнению, вершина уподобления Христу и есть духовность., Противоположность духовности – «прелестная страсть». «Как обычно страсть сознается слабостью, опасностью и грехом и, следовательно, смиряет, – замечает Флоренский, – прелестная страсть оценивается как достигнутая духовность… Когда грешит обыкновенный грешник, он знает, что отдаляется от Бога и прогневляет Его; прелестная же душа уходит от Бога с мнением, что она приходит к Нему, и прогневляет Его, думая обрадовать»[123]123
Флоренский П., Соч. в 4–х тт. Т. II, – М.: «Мысль», 1996, с. 431
[Закрыть]. Флоренский подчеркивает: «Духовный человек знает силу и ценность закона, его внутреннюю безусловность», закон для мирского человека «есть приличие… Но духовному требуется не приличие, а соблюдение закона в существе его…»[124]124
Там же, Т. II, с. 615
[Закрыть]. Подлинная духовность, считает Флоренский, вполне может быть явленна в жизни христианина. Примером тому служит иеромонах Авва Исиодор, который «для рассудка одно сплошное противоречие… Он был в мире – и не от мира. Не пренебрегал ничем; и всегда оставался в горнем месте. Он был духовным, духоносным, и на нем можно было уразуметь, что есть христианская духовность, что есть христианское «не от мира»»[125]125
Там же, Т.1, с.630
[Закрыть]. Известный отечественный хирург В. Ф. Войно–Ясенецкий, впоследствии известный как архиепископ Лука, писал что «духовность есть высшее достижение человеческой души».
В светской справочной литературе также присутствует определение того, что представляет собой духовность. Так, в «Толковом словаре русского языка», можно прочесть следующее: «Духовность -отрешенность от низменных, грубо чувственных интересов, стремление к внутреннему совершенствованию, высоте духа»[126]126
Толковый словарь русского языка. Под ред. Ушакова Д. Н. Т. I, – М.: «Терра», 1996, с. 816
[Закрыть].
Как видно, слово «духовность» не является новшеством в русской религиозной мысли. По правде сказать, нам от этого не легче. Наверное, уже при беглом ознакомлении с высказываниями того или иного мыслителя, можно заметить невозможность вместить понятие «духовность» в одно, пусть даже самое развернутое определение.
Тем не менее, в докладе будет затронута не только тема о сущности духовности, но и рассмотрены, по меньшей мере, четыре критерия, которые, на мой взгляд, очерчивают понятие «адвентистская духовность»[127]127
Конечно же данные критерии не исчерпывют понятие духовность, тем не менее, они указывают на существенное отличие подлинной духовности от псевдодуховности. В докладе также не дается описание и последующий анализ необходимых составных христианской жизни которые помогают человеку в его духовном становлении: молитва, пост, чтение Священного Писания, благовествование и т. п. Для сравнения, приведу, то что помогает достигнуть духовных высот в Православии: «Достижению православной духовности, – говорит митр. Сергий, – способствуют многие пещи. Прежде всего это молитва, это послушание, обязательное для каждого человека, где бы он не трудился… Целомудренное поведение человека, соблюдение постов, которые ведут к духовному очищению, также служат стяжанию духовности… происходит чудо: чем больше человек отдает, тем богаче он становится». Смысл духовничества облегчить жизнь человека. // Церковь и время. – М.: ОВЦС Московского Патриархата. 1999, №2(9), ее. 21–22.
[Закрыть]. В настоящем докладе, хотелось бы высказать некоторые мысли взятые из многовекового наследия христианской Церкви, которые непосредственно затрагивают обозначенную тему.
По справедливому замечанию одного из католических богословов, именно в Священном Писании «следует искать вневременной, непреходящий, актуальный образец духовности для всех везде и в любую эпоху, будь это двадцатый век, Средние Века, или ранняя Церковь»[128]128
Дж. Омэнн, О. Р., Христианская духовность в католической традиции, с.22
[Закрыть], потому что «не основы евангельской духовности меняются в зависимости от эпохи, но каждая историческая ситуация икаждая культура откликается на требования Евангелия в соответствии с присущими ей потребностями и возможностями. Духовность Евангелия, таким образом, динамически эволюционирует, и этот процесс невозможно ограничить никаким конкретным веком и никаким, каждый раз по–новому определенным, историческим контекстом»[129]129
Там же, с.32
[Закрыть]. Итак, именно в пределах Священного Писания, мы можем выявлять критерии и вести разговор об адвентистской духовности. Defacto, речь идет о столь близком нашей Церкви принципе -Sola Scriptura. Действительно, «чтобы истины Евангелия стали внутренним законом жизни человека, чтобы Евангелие стало источником, из которого человек черпал бы глаголы жизни вечной»[130]130
Смысл духовничества – облегчить жизнь человека. // Церковь и время. – М.: ОВЦС Московского Патриархата, 1999, № 2 (9), с. 21
[Закрыть].
Духовность, по существу, для религиозного человека определяется понятием о Боге, в которого он верует. По свидетельству Писания, «Бог есть Дух» (Ин. 4:24). Вероятно, поэтому митр. Антоний Сурожский, говоря о духовности, со всей определенностью указывает на ее источник: «Духовная жизнь вся сосредоточена не в человеке, а в Боге, в Нем имеет свой источник, Им определяется, к Нему направлена»[131]131
Митр. Антоний Сурожский. Человек перед Богом. М.:«Центр по изучению религий», 1995. С. 158
[Закрыть]. В другом интервью он продолжает свою мысль: «Духовность заключается в том, что в нас совершает действие Святой Дух. И то что мы называем духовностью, обычно -это таинственное проявление действия Духа Святого»[132]132
Ступени. Беседы митр. Л. Сурожского, – Макариево–Решемская обитель. 1998, с.49. Далее владыка продолжает свою мысль: «Духовность заключается в том, что Святой Духдействует в нас. потому что мы Христовы, и в силу этого мы постепенно возрастаем действием Святого Духа». Там же. с.80
[Закрыть].
С приведенными словами вполне созвучно и высказывание проф. Архимандрита Платона (Игумнова): «Духовность – это утверждение человеческой бытийности в Боге… Бытийность человеческой личности – есть категория нерушимая, хотя и становящаяся. Она есть постоянное творчество и непрерывный процесс. Она имеет свое основание в Боге, и только в Нем находит свое подлинное становление»[133]133
Катехизис. – Киев.: Изд. Украинской Православной Церкви. 1991, с.379–380
[Закрыть]. В словах архимандрита Платона (Игумнова), выражена важная мысль «духовность – есть постоянное творчество и непрерываемый процесс». Такой точки зрения, придерживаются многие христианские авторы[134]134
«Духовная жизнь человека, – пишет С. Белорусов, – издревле мыслится как путь. Это муть к достижению святости, путь ко спасению, путь к единению с Творцом». Белорусов С. Смирение и достоинство в духовной жизни личности // Альфа и Омега. М.. 1997, №1 (12), с.296. Об этом же говорит и митр. Антоний Сурожский: «Духовность – это недостижение, а путь». Ступени. Беседы митр. Антония Сурожского. с. 80.
[Закрыть].
А вот как мысль о духовности, выражается в протестантизме. В «Евангельском Словаре Библейского Богословия», можно прочесть следующее: «Подлинная духовность… это не программа самопомощи для человека и не средство для оправдания (Гал. 2:15–21). Она начинается с Божественного призвания, рождения свыше и обращения в веру… когда мы признаем, что беспомощны и не можем сами освободиться от нашего рабства греху и прийти к примирению с Богом (Рим.5:6–11)»[135]135
Евангельский Словарь Библейского Богословия. Под ред. Уолтера Элуэлла. – Спб.: «Библия для всех». 2000, с. 293
[Закрыть].
Наконец, мне хотелось бы процитировать одного из современных адвентистских богословов: «Духовность – пишет Яков Коман – это наш труд, наше желание и наша воля быть святыми во Христе… Духовность – есть жизнь, единение с Богом, как результат собственного усилия, усилия, которое берет свое начало в Боге»[136]136
Coman Jacob. Theo–Doxa–Logia, p.214 – 215
[Закрыть].И в этом смысле он созвучен с церковным пониманием духовности, нашедшим свое выражение в следующих словах: «Духовность – это ответ на побуждение, исходящее от Бога, но никак не то, что мы получаем в результате собственной активности. Духовность побуждает нас сделать центром нашей жизни Христа»[137]137
Руководство для служителя Церкви Адвентистов Седьмого Дня, с. 17
[Закрыть].
Итак, мы выявили несколько составных понятия духовность. Во–первых, источником подлинной духовности является только Бог. Во–вторых, духовность – это процесс, а не свершившийся факт.
Выше, вскользь упоминалась идея о сотворчестве Бога и человека. Позволю себе немного остановиться на этой мысли. По меткому высказыванию Бердяева: «Есть нужда человека в Боге, и есть нужда Бога в человеке». Почему? Потому что в христианстве есть вера Бога в человека. Нам с вами известно это древнее присловье: «Человек спасается верой Бога в человека, на которую он откликнулся». И в этом случае, справедливо звучат слова Николая Бердяева: «Духовность есть богочеловеческое состояние»[138]138
Бердяев Н. А. О назначении человека, с.322
[Закрыть]. Именно христианству присуще понятие соучастия Творца и твари в деле спасения человека. Владимир Соловьев в одной из своих речей, справедливо указывает на этот факт: «из всех религий одно христианство рядом с совершенным Богом, ставит совершенного человека»[139]139
Соловьев B. C. Собрание сочинений и писем в 15–ти томах: Т. 3 Логос. 1993. с.204
[Закрыть]. Причем совершенство последнего обусловлено Богом: «все могу в укрепляющем меня (Иисусе) Христе» (Фил. 4:13). У нашего современника, поэта Юрия Дошица, есть поэтические строки:
Действительно, идея взаимоотношений Бога и человека пронизывает все Священное Писание. Более того, эта мысль неразрывно связана с понятием духовности. Так Деннис Д. Окхольм, давая определение «еврейской духовности», пишет: «Здесь нашла свое отражение концепция Бога, Который вступает в отношения диалога со Своим народом… В еврейской духовности многое связано с присутствием Бога в этой жизни»[141]141
Евангельский Словарь Библейского Богословия., с.292
[Закрыть]. Эти слова в равной мере могут быть отнесены и к понятию «христианской духовности», поскольку и в Ветхом и в Новом Завете говорит один и тот же Бог. Вот что по этому же поводу писал Джордан Омэнн: «Если попытаться свести духовность Нового Завета к формуле, то она выразится следующим образом: обращение к Богу через веру, крещение Святым Духом и любовь к Богу и к ближнему при неотъемлемом участии Иисуса Христа»[142]142
Джордан Омэнн, О. Р.. Христианская духовность в католической традиции, с. 32.
[Закрыть].
Итак, налицо непрекращающийся диалог человека и Бога. Причем именно настоящий диалог никогда не может быть исчерпан. Подлинный диалог всегда имеет некую незавершенность, тем самым оставляя надежду на новую встречу…
Преподаватель Заокской Духовной академии, Юрий Друми так определяет краеугольный камень христианского благовествования: «Цель благовестия – вернуть человека человеку»[143]143
Подобная идея, хотя и в несколько ином смысле, встречается у многих классиков, в частности у Ф. М. Достоевского: «При полном реализме найти в человеке человека, – это русская черта по преимуществу». Лосский И. О. Бог и мировое зло. – М: «Республика», 1994, с. 227.
[Закрыть]. Если эту мысль попытаться перенести в канву нашего доклада, то ее можно будет развить словами священника Ничипорова: «Одна из главных тайн бытия, тайна личности заключается в том, что чем ближе человек к Богу, тем он с каждым днем, месяцем и годом обретает себя, возвращается к себе, становится самим собой»[144]144
Ничипоров Б. В. Введение в христианскую психологию, с.79.
[Закрыть]. Тем самым мы подошли к еще одной составной понятия «духовность», а именно -это обретение человеком самого себя. Следующая часть доклада, как раз и будет посвящена тому, как это происходит.
Я уже упоминал, что в светском обществе, понятия «духовность» и «образованность», часто используются вместе. «Духовная жизнь, – замечает проф. Тошенко, – особый тип производства, потребления и распределения культурных ценностей, характеризующих степень возвышения человека, его интеллектуальное богатство, используемое в интересах гуманизма»[145]145
Тощенко Ж. Т. Социология. Общий курс. – М.: «Прометей», 2000, с.311
[Закрыть]. С христианской точки зрения, это не совсем так. Хотя «многие под духовностью и подразумевают эрудированность, интеллектуальное развитие, пристрастие к театру, чтению и прочее, однако все это не тождественно духовности, а скорее ближе отвечает душевным устремлениям человека. Истинная духовность заключается даже больше не в словах и знаниях (хотя проявляется и в них), а в глубоком внутреннем преображении человека»[146]146
Невярович В. Терапия души. Святоотеческая психотерапия. Воронеж НПО «Модэк», 1997, с. 154
[Закрыть]. У проф. Осипова есть замечательная мысль по этому поводу: «духовен не тот кто много знает, а тот кто себя видит». Причем, подобная мысль неоднократно упоминается в трудах христианских мыслителей эпохи неразделенной Церкви[147]147
Так в Лествице говорится: «Познавший себя достиг разума страха Господня, и ходя в оном, достигает врат любви». – Лествица. Сергиев Посад, 1908. Слово 25. параграф 30. с. 168. «Признак духовной жизни, – поучает Серафим Саровский, – есть погружение человека внутрь себя и сокровенное делание в сердце своем». Наставления отца нашего преподобного Серафима Саровского чудотворца. – Издание Курско–Белгородской епархии РПЦ, 1990, с.4. Подобная мысль встречается и у известного религиозного философа Льва Шестова: «Нужно отказаться от самолюбования, нужно отказаться от всезнания и это откроет заказанные нам теперь пути к постижению хотя бы малых тайн жизни». Лев Шестов, Соч. в 2–х тт.: Т. 1. – М.: «Наука», 1993, с. с. 72– 73
[Закрыть]. Теперь мы подошли к теме о покаянии, которая неизбежно сопрягается с опытом нашей жизни. «Покаяние, – пишет Григорий Палама – является началом и серединой и концом христианского образа жизни»[148]148
Святитель Григорий Палама, Беседы /Омилии/, – М: «Паломник», 1993, Ч. 3, с.189
[Закрыть]. «Потому что там, где нет таинства покаяния, – замечает Феофан Затворник, – нет и живущих истинно по–христиански»[149]149
Св. Феофан Затворник. Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики. – М: «БЛАГО», 1996, с. 180
[Закрыть]. Действительно, покаяние – это начало христианского пути, начало духовной жизни. К покаянию человека ведет Господь (Рим. 2:4, 2 Тим. 2:25). Покаяние предшествует обращению (Деян. 3:19) и крещению (Деян. 2:38). Вера, также берет свое начало в покаянии (Мк. 1:15). Посредством покаяния врачуются раны, нанесенные болезнью греха (Евр. 6:6). Поэтому мне хотелось бы, всего в нескольких словах, попытаться показать связь между понятиями «покаяние» и «духовность».
По справедливой мысли Трубецкого, «покаяние, имеет источник свой в Боге, который, наполняя мысль и сердце человека, возрождает его, дает новый смысл и содержание его жизни. Но от воли человека требуется усилие, чтобы принять и усвоить волю Божию»[150]150
Трубецкой, Соч., – М.: «Мысль», 1994, с. 437
[Закрыть]. «Необходимо собственное усилие, – замечает адвентистский богослов Яков Коман, – аскетическая жизнь, в нашем старании прийти в. единение с Богом во Христе, чтобы быть Ему отрадными»[151]151
Coman Jacob. Theo–Doxa–Logia, p. 215
[Закрыть]. Итак, с нашей стороны необходимо «усилие». В чем оно заключается? В евангельской притче «О блудном сыне» есть удивительная по своей глубине фраза, которая говорит нам о той внутренней тоске по отчему дому, которая проснулась в этом человеке: «Пришед же в себя» (Лук. 15:17). Вот тот первый шаг человека к Богу, который так хорошо знаком каждому из нас, когда в один из моментов нашей жизни мы вдруг «пришли в себя», очнувшись от земной дремоты, услышав внутренний зов веры, почувствовав собственное одиночество, ощутив духовный голод. Прийти в себя… Это значит не только осознать свое сиротство и духовную нищету, но и принести покаяние. У Надежды Александровны Павлович, есть стихотворение, описывающее это удивительное качество души:
Горький дар покаяния
Всех он слаще даров
Пусть несет он молчание,
Став границею слов.
Пусть явил он ничтожество
Нашей меры земной
И грехов моих множество
Положил предо мной.
Даже самое белое
До конца не бело.
Все, что в жизни я сделала,
Не алмаз, а стекло.
Но приходит Спасающий
Не к Небесным Святым,
Этот Свет немерцающий
Сходит к людям простым.
И когда Он спускается
В скудный мир маяты,
То душа откликается
У последней черты[152]152
Альфа и Омега, 2000, № 2 (24), с.319
[Закрыть].
«Душа откликается у последней черты»… Необходим наш отклик. Потому что мало знать о болезни Духа, нужно еще оставить то, что препятствует нашему выздоровлению. Нередко, покаяние ошибочно приравнивается к такому понятию как «угрызение совести». Но здесь можно увидеть лишь видимое сходство. «Знать свои грехи, это еще не значит – каяться в них»[153]153
Свящ. Л. Ельчанинов. Записи. – М: «Русский Путь». 1992. с. 122. Те же самые слона можно прочесть и у схиигуменна Саввы. См.: Схиигумен Савва. Плоды истинного покаяния. – Великий пост. 1974, с.25
[Закрыть]. В романе «Бесы», Ставрогин после многочисленных злодеяний чувствует угрызения совести, мучается ими и пишет своеобразную исповедь епископу Тихону? Тихон, в свою очередь очень четко разграничивает теперешнее состояние Ставрогина от истинного покаяния: «Не стыдясь признаться в преступлении, зачем стыдитесь вы покаяния?». Очень хорошо об этом говорит митр. Антоний Сурожский: «Угрызения совести, это еще не покаяние, можно всю жизнь упрекать себя в дурных поступках и злом слове, и в темных чувствах, и мыслях -и не исправиться. Угрызение совести действительно может из нашей жизни сделать сплошной ад, но угрызение совести не открывает нам Царствия Небесного»[154]154
Митр. Антоний Сурожский. Любовь всепобеждающая. Проповеди, произнесенные в России. – СПб.: «САТИСЪ», 1994, с.108
[Закрыть]. Кстати, в случае со Ставрогиным, он кончает жизнь самоубийством. Однако «верный признак свершившегося и искреннего покаяния, по которому грешник может узнать, что грехи его действительно прошены Богом, есть чувство ненависти и отвращения от всех грехов… к тому же у него появляется чувство всепрощения, легкости, чистоты, неизъяснимой радости, глубокого мира, желание делать все лишь во славу Божию…. И наоборот, недостойное покаяние, после которого грехи остаются, вызывает чувство неудовлетворенности, ложится сугубой тяжестью на сердце, каким–то смутным, неясным чувством горечи»[155]155
Схиигумен Савва. Плоды истинного покаяния. Великий пост, 1974, с.27
[Закрыть].
Видение того, в чем мы чужды Господу, а также стремление освободиться от духовного надлома силою Божией, – все это вмещается в одно единственное слово – покаяние. А покаяние, в свою очередь, является неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Видение самого себя безо всяких прикрас – это, как вы уже понимаете, прерогатива следующей составной понятия «духовность», а именно: смирения.
